Текст книги "На спине дракона, попивая чай с Утренней Звездой"

Автор книги: Иннокентий Фриман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Спустя несколько часов, когда солнце уже было ближе к горизонту, чем к зениту, а его лучи не обжигали, а мягко и приятно грели тело, Клеон вдруг ощутил, что мысли покинули его. Но он не испытал радость от этого, как некоторое время назад, которая сразу же разрушила бы медитативный настрой – чувство покоя было нерушимо, как скала, на которой он сидел, выдержавшая неустанный морской прибой в течение нескольких последних миллионов лет. Он просто продолжал сидеть, сливаясь с окружающим пространством. Клеон ощутил себя частичкой ветра, который дул ему в лицо; воды, которая накатывалась волна за волной на его скалу; солнца, которое грело его; неба, под которым он сидел; травы, которая шелестела и даже насекомых, стрёкот которых вносил последний штрих в идеальную картину бытия. Клеон стал чувствовать, как его тело постепенно начало терять вес – гравитация, давящая на него всю его жизнь стала уходить. Казалось, что ещё один порыв ветра, и его понесёт ветром словно лепесток увядающей розы, и от осознания этого ему стало хорошо. Какое-то чувство счастья начало расползаться по его сознанию, затекая в каждый уголочек тела – вот оно, осознал Клеон, и протянул руку к морю, затем развернув ладонь к небу как бы потянул вверх, и морская вода, подчиняясь движению его руки, бурля и пенясь, медленно выросла в водяную гору, высотой со скалу, на которой он сидел. Клеон подвигал рукой вверх вниз, и его водяное порождение отреагировало, меняя свою высоту. Зрение Клеона стало меняться – природа оставалась природой, но вот из каждой травинки к нему теперь тянулась серебристая энергетическая нить, высоко в небе, подобно огромным рекам, со стороны суши, и уходя за горизонт, проходили красноватые энергетические потоки, от одного из которых, к нему тянулся тонкий рукав. Посмотрев на свою руку, управлявшую волной, Клеон окончательно оторопел от удивления – его рука состояла из чистого света, и он мог смотреть сквозь неё, вокруг неё и в ней кружились яркие светящиеся шары размером от сантиметра до миллиметра, кости казались какими-то завихрениями, а кровь была похожа на поток расплавленного серебра, причудливо оплетающего и пронизывающего руку, разветвлённостью сосудов напоминая корни дерева.

– Ничего себе! – воскликнул Клеон.

Он так был впечатлён преобразившимся миром, что опустил руку, и гора воды вдали, следуя движению руки, с грохотом ниагарского водопада обрушилась обратно в море, образовав большое цунами, которое понеслось в сторону Клеона с угрожающей скоростью.

– Какого… – Клеон в ужасе вскочил и побежал вверх по склону к вершине холма. Он отчётливо слышал грохот приближавшейся огромной волны, но оборачиваться не было времени. Клеон не бежал, а скорее наблюдал, не чувствуя ног, как земля проносится мимо. Сзади, метрах в ста, волна с грохотом ударила о скалу, и с шипением, понеслась дальше по суше. Последним, что он увидел перед тем, как его захлестнуло – это что и трава, и деревья выглядели также, как его руки, серебристым светом живой энергии…

Потом со всех сторон было много воды, которая с неимоверной силой, кувыркая, понесла его вверх по склону, а когда его потащило обратно вниз у него уже отключился вестибулярный аппарат, так как он вообще не понимал где верх а где низ, последняя мысль которая его посетила было то что, хорошо что он успел отбежать – авось его не вынесет в открытое море.

Вода медленно колебала его тело, то приподнимая, то опуская, и каждой волной понемногу оттаскивая с пляжа. Придя в себя, Клеон обнаружил себя лежащим у самого берега моря насквозь мокрым и с сильным вкусом соли во рту.

– Я жив, жив! – воодушевлённо подумал он. Чувство счастья, что всё обошлось, распирало Клеона. И тут, душистый аромат датской табачной смеси приятно защекотал его обоняние – с усилием открыв глаза он обнаружил что мир вновь приобрёл привычный вид. На берегу, в одних мокрых шортах, сидел трубочник, с распущенными длинными волосами, колыхающимися в порывистом ветре, и прищурившись, с удовольствием покуривал длинную изящную трубку.

–Очнулся? – приветливо спросил тот.

Клеон попробовал ответить, но лишь закашлялся, выплёвывая солёную воду.

– Это остатки, – мило разъяснил трубочник, – я вообще не думал, что столько воды может быть в лёгких.

– Это ты меня спас? – Наконец откашлявшись, спросил Клеон.

– Ну а кто же ещё? – ухмыльнулся тот, – Зато выдался шанс искупаться в этом чудном месте. В мире есть три места с самыми крутыми пляжами – Гоа, Калифорния, и как я понял сегодня, Генеральские пляжи под Керчью.

– Спасибо, – поблагодарил Клеон.

– Да не за что, – отмахнулся трубочник, затем затянувшись и выпустив колечко дыма, продолжил с улыбкой, – Твой бы талант, да в нужное время, Александру Македонскому, ты бы нам пригодился при осаде Тира.

Клеон нахмурился, переваривая информацию.

– Александра, Тира? – удивлённо проговорил он, – это же было…

– Не так давно, как кажется, если ты умеешь управлять энергией жизни, – ответил трубочник. – Скажи, ты видел её?

– Ты имеешь ввиду, что всё состоит из света? – спросил Клеон.

– Каждый это видит по-своему, но да, именно так, – трубочник стал счастливым на вид, – ты на верном пути.

Клеон попробовал подняться, но понял, что он ещё никогда не чувствовал себя настолько усталым. Даже поднять руку он мог лишь с большим усилием.

– Да ладно, не напрягайся, я обо всём позаботился, – сказал Трубочник. – Сейчас приедет машина, и заберёт тебя. Я позвонил от твоего имени.

Трубочник кинул Клеону его собственный телефон, но тот даже не смог поймать его, и мобильник, отскочив от руки, шлёпнулся на песок.

Они сидели, молча наблюдая за световой дорожкой на глади моря, от солнца, постепенно клонящегося к горизонту. Клеон думал о том, что он сегодня открыл для себя, о том, какие силы он пробудил, и не сошёл ли он, все-таки, с ума. И самое главное – что ему теперь делать? Для чего ему нужны такие способности?

– Не обольщайся раньше времени, Клеон, – невозмутимо ответил на его мысли трубочник, – ты потратил много сил, управляя морем. Пройдёт немало времени, прежде чем ты сможешь повторить то, что сделал сегодня. – Затем, выпустив колечко дыма, трубочник улыбнулся, – Так часто бывает, когда открываешь в себе что-то новое, ещё не зная своих границ, ты часто превосходишь их на порядок, а потом, поднабравшись опыта, стараясь повторить, удивляешься, как это вообще у тебя вышло.

– Но что мне делать дальше? – спросил Клеон, – Всё, чем я занимался раньше, кажется просто бессмысленной тратой времени в сравнении со всем этим.

– О, поверь, не ты один задаёшься этим вопросом, Клеон, – Трубочник пожал плечами, – Ответ на него каждый должен найти сам.

– А ты?

– Я? – трубочник засмеялся, постепенно исчезая, – я просто получаю удовольствие.

Оставшись один, Клеон огляделся – везде были следы огромной волны, ему до сих пор не верилось, что всё это дело его рук – вся трава и деревья были прижаты к земле в сторону моря, а полоска песка в небольшой бухточке почти исчезла, смытая уходящей водой. Вспомнив про то, как трубочник говорил про машину, Клеон с усилием поднялся – только сейчас к нему пришло осознание, как он устал, казалось, каждая клеточка его тела налилась тяжестью и противлением любому движению. Еле плетясь вверх по склону, по сырой вязкой земле, постоянно наступая в лужи воды, он подумал, что трубочник мог бы исчезнуть и чуть попозже, после того как помог бы Клеону преодолеть прибрежный вал.

Когда он каким-то чудом взобрался на вершину, Клеон с радостью увидел, как по дороге разрезающей бескрайнюю степь на две части, оставляя шлейф пыли, в его сторону едет один из древних экспедиционных джипов. В надежде, что водитель его увидит, он стал размахивать руками. Машина моргнула фарами, и Клеон, облегчённо вздохнув, стал спускаться со склона к дороге.

Скрипнув изношенными тормозами, джип остановился перед Клеоном. Из него выпрыгнул тот же водитель, что и встречал их, когда они с Алексом только приехали в экспедицию.

– Ничего себе ты прогулялся! – удивлённо воскликнул тот, смотря на мокрую до нитки одежду Клеона, – Тебя что, действительно унесло в море?

– Да так, я лежал на пляже, и меня неожиданно смыло большой волной, – Клеон сочинял на ходу – очень тяжело было плыть против течения к берегу, у меня почти не осталось сил. Я даже не помню, как тебе позвонил, и что говорил!

Сев в автомобильное кресло, Клеон сразу стал проваливаться в дремоту, не обращая внимания на кочки и ухабы дороги, которые периодически подбрасывали машину вверх. Спустя полчаса, он в полусонном состоянии разомкнул глаза и опять увидел мир в том причудливом виде, как вовремя медитации на скале. Особенно его поразили курганы, между которыми они ехали – от каждого в небо шёл отчётливый столб энергии. Когда он посмотрел на водителя, то на его месте увидел лишь мощные завихрения серебристой энергии. Клеон так удивился, что сон как рукой сняло, и мир сразу же приобрёл нормальные очертания.

Когда, Клеон, сидя у костра, рассказывал Алексу о том, как его унесло в море, тот взорвался от смеха.

– А что собственно смешного? Я же чуть не погиб! – Воскликнул в небольшом негодовании Клеон.

– Да, ладно тебе, – Алекс ещё немного посмеявшись, продолжил, – это ведь неспроста да? В первый раз, когда ты стал постигать сингон, тебе прокололи все колёса, в этот раз тебя чуть не смыло волной… Это же так забавно!

– Ну знаешь…

– Слушай, не обижайся ты так, – стал объяснять Алекс, – Мой лучший друг чудом избежал гибели от непонятно откуда взявшейся волны! И что мне теперь, грустить по этому поводу? Я очень рад, что всё обошлось.

– Это я так поворчать решил… – оправдывался Клеон, – Но ты мог бы для приличия подождать пока я дойду до момента, когда я очнулся на берегу.

– Я уже знаю, что ты выжил, – улыбаясь, ответил Алекс. Эту фразу Клеону крыть было нечем.

На двадцать третье мая выдался чудный нежаркий день, который Клеон посчитал небольшим, но приятным подарком природы на свой день рождения. После рабочего дня Клеон позвал Алекса, Энн и Кэт, а также ещё нескольких студентов, на курган расположенный рядом с некрополем города, который они раскапывали, для пикника. Клеону всё это напоминало посиделки древнегреческих философов. Расположившись на спальниках вместо шкур, они радовались приятным видам, вкусным крымским винам и мерным мудрым беседам. Отвлёкшись от разговора, Клеон размышлял о последних событиях. До сих пор, с момента просветления на пляже, и обрушения на себя, собственноручно поднятой волны, он не испытывал того самого чувства волшебства. Он ощущал себя пустым сосудом, и сама мысль сделать что-нибудь необычное, вызывало у него чувство усталости и лени. Хотя Клеон понимал, что постепенно приходит в себя. Энергия кургана медленно наполняла его, но было ещё далеко, до того, чтобы увидеть мир тем особым зрением, которым он последний раз смотрел в полусонном состоянии в машине, увозившей его с пляжа.

Клеон стал думать о том, что он узнал нового в экспедиции, помимо своего мистического опыта. Рассказы астроархеолога, об ориентировании всех склепов на созвездие Ориона, и какой-то закономерности в расположении курганов и звёздного неба. Интересные лекции местного антрополога о том, как по костям и зубам можно узнать, чем занимался человек. Тот приводил в пример кость предплечья семилетнего мальчика раба, которая была сломана его собственными мышцами. Сросшиеся от нагрузки позвонки человека, который, видимо, был рабом гребцом. Это просто поразительно, но его спина гнулась лишь в трёх точках. Или то, что для скелетов определённого слоя свойственна полоска на зубах, означающая, что люди в одно время испытали сильнейший стресс, который могла вызвать война, голод или ещё какое-то крупное потрясение.

– Кстати, у меня для тебя есть отличный подарок! – неожиданно нарушил его размышления Алекс, – Я помню, тебе нравится одна группа, музыкой которой ты, иногда, мучил меня на работе…– Он выдержал небольшую торжественную паузу. – Зная твою любовь к уникальным событиям подобного рода…

– Говори уже, наконец! – Клеон сгорал от нетерпения.

Алекс порылся в карманах своих шорт и протянул Клеону маленький листочек глянцевой бумаги.

– Поверить не могу! – Клеон радостно вертел листочек в руках, – Это же билет на концерт Dimmu Borgir в Осло!

– По-моему, отличное завершение отпуска для тебя, – Подытожил Алекс.

– Ещё бы! – Клеон был очень рад, – они же играют с симфоническим оркестром и хором! Более ста музыкантов на сцене! Такое событие я не должен пропустить.

– Есть одна загвоздка… – начал Алекс.

– Да я вижу… Осталось пять дней! – Перебил его Клеон. – Сегодня же я еду в аэропорт, полечу сразу в Норвегию!

– Я так и думал, что ты так сделаешь, но моё «но» касалось не этого!

Клеон удивлённо посмотрел на Алекса.

–Дело в том, что, как ты знаешь, сейчас в Исландии извергается один вулкан и …

–О нет, как его, Эйяфькладо или Эйявьтлоку – Клеон силился вспомнить это длинное и чуждое его языку название.

–Эйяфьатлайокюк. – поразительно точно сымитировав исландский акцент, сказал Алекс. – Да, так вот. Рейсы в Европу из Украины отменены.

–Нет, нет – Клеон начинал понимать, что ему предстоит.

–Да, мой друг, – ехидно улыбнулся Алекс, – самый оптимальный вариант – ехать на поезде в Москву, а оттуда на самолёте. Самое увлекательное, что все билеты раскуплены на десять дней вперёд, так что тебе придётся договариваться!

Клеон наигранно страдальчески посмотрел на Алекса.

– Ну что? Не правда ли классное увлекательное путешествие я тебе подарил? – торжествующе резюмировал Алекс.

Друзья громко рассмеялись…

Спустя полтора дня, обессиленный Клеон зашёл в свой дом. Когда он выходил из вагона на перрон, то был несказанно счастлив. Ещё бы… Ведь ему пришлось за взятку ехать на багажной полке, и это было только пол беды – все малоинтеллектуальные попутчики по купе возненавидели его за то, что им некуда было поставить свои чемоданы. В поезде не работал кондиционер, и на так называемом, спальном месте Клеона было минимум сорок градусов жары, да ещё и рьяные таможенники обеих стран хотели содрать с него денег за то, что он ехал без билета. Так что, дав себе зарок никогда больше не отправляться в путешествия, устроенные Алексом, Клеон, добравшись до дома и тщательно отмыв с себя дорожную грязь, лёг спать.

Клеона разбудило странное шебуршение, раздававшееся, по видимому, из мастерской на первом этаже. Войдя в комнату, где творилось искусство, он отчётливо услышал происходящую возню в массивном дубовом антикварном шкафу.

Неужели мышь забралась на верхнюю полку, и грызёт мои картины? – думал Клеон, полный решимости принять бой, с поленом в руке. Однако, когда он открыл дверцу, на него уставилась огромное бородатое добродушное лицо, которое занимало всё пространство верхней полки.

– Добрый вечер, – поприветствовало оно его, – не желаете ли пуэр?

Предыдущие встречи с трубочником закалили Клеона ко всяческим странностям, но это немного выбило его из колеи.

– Да нет, спасибо. Я вот, попил улуна, и не хочу сбивать послевкусие, сказал он на автомате, садясь в кресло напротив шкафа.

Между тем, открылась ещё одна дверца, под большой головой, и оттуда выдвинулась рука с чашечкой. Громко прихлюпнув чая, голова продолжила.

– У вас тут уютненько, я пожалуй здесь поселюсь, – добродушно сказала она.

– А вы кто? – только и мог сказать Клеон, в неком оцепенении.

– Дядюшка Эрни, – ответила голова, а затем ещё раз пригубив чая, дядюшка продолжил, – вообще достаточно странно, что ты меня видишь, – я ведь десятимерный.

– Какой? – спросил Клеон.

– Ну, между нами говоря, – Эрни опять с противным хлюпаньем отпил чай, – то, как ты меня видишь, лишь попытка твоего подсознания интерпретировать мой истинный десятимерный облик. В общем, бесполезно что-то дальше объяснять, так как мы слишком разные, но вот тем моим четырём измерениям, которые тебе доступны для понимания нравится пуэр и эта полка. Так что, я здесь остановлюсь денька на три.

И тут взгляд дядюшки Эрни скользнул по столу и остановился на трубке, которую подарил Клеону трубочник. На секунду лёгкая гримаса исказила лицо.

– Ой, а я что-то передумал, – пробормотал дядюшка Эрни, и резко выплеснул чай из своей чашки прямо на пол, – счастливо оставаться.

Двери шкафа резко захлопнулись.

Утром позавтракав, Клеон вышел на крыльцо с кофе и сигаретой в зубах. Чудесное утро встречало его благоуханием весны, ярким, но не жарким солнцем и редкими облаками в небе. Мальчишки игрались рядом с забором его дома, рисуя мелком на асфальте, и прыгая вокруг своих рисунков. Клеон размышлял о том, что так до конца и не понял, был ли визит дядюшки Эрни сном или реальным событием. Хотя вроде бы на полу были следы от чая и пара чаинок – так что точно не сон, особенно учитывая всё что с ним произошло за последнее время…

Тут к калитке подошёл сердитый человек в чёрном пальто.

– Пошли вон! – крикнул он на детей, сильно топнув ногой, и те бросились бежать без оглядки.

– Что вы себе позволяете? – возмущённо сказал Клеон, просто изумившись такой немотивированной злости, – это же дети.

Ну да, – усмехнулся незнакомец, Клеон заметил, что тот говорил с лёгким английским акцентом, – посмотри внимательнее. Маг должен видеть всё таким, какое оно есть.

Клеон пригляделся к детишкам, которые опасливо выглядывали из-за угла соседнего дома, и покрылся мурашками, так как это были вовсе не дети, а отвратительные морщинистые карлики. Встретившись с ним глазами, те окончательно убежали.

– Смотри, что они тут тебе нарисовали, – продолжил незнакомец, с видом знатока рассматривая детские каракули, которые оказались надписями на латыни и какими-то непонятными жутковатыми символами, тянувшиеся дугой вокруг его дома.

– Мда, вовремя я подошёл, ещё бы немного и они бы заключили бы твой дом в круг абазу. Сходи домой, принеси ведро воды, – надо смыть эту гадость. А я пока сфотографирую это для истории, – Человек оказавшись весьма продвинутым магом, достал айфон последней модели из кармана, – Всё же не каждый день увидишь структуру подобного иномирного колдовства.

Клеон, немного ошарашенный происходящим, сходил внутрь, и, выйдя с ведром воды, спросил незнакомца:

– А ты, собственно, кто такой?

– Меня зовут Боб, – ответил тот, выливая воду и смывая надписи и символы. – Светоносный просил приглядывать за тобой, так как слишком многие стали интересоваться твоей судьбой.

– А кто это такие? – спросил Клеон.

– Так, охотники… – ответил Боб, присаживаясь на ступеньки крыльца и закуривая изогнутую трубку, – их привлекла сила, которую ты сейчас открываешь в себе. Если бы я пришёл на час позже, то возможно ты бы сейчас был в их измерении. Они – что-то вроде лепреконов из нашей английской мифологии, только тёмных. Живут в своей искривлённой, с нашей точки зрения реальности, и редко показываются, так как могут воплощаться в нашем мире только наполовину. Потому и выглядят такими уродливыми, но там у себя они весьма красивы, что конечно не меняет их сути. Но ты такой лакомый кусок, так что они пошли на риск.

– Чем они рисковали?– удивился Клеон.

– Та квадратная трубка, что у тебя дома – ты никогда не задумывался, почему её тебе дали?

– Это вроде как доказательство того, что я не ненормальный.

– И это тоже, – глубоко затянувшись и выпустив большое кольцо дыма, Боб вытянул ноги, обутые в ковбойские сапоги, – но в первую очередь, это очень сильный предмет, даже здесь я чувствую мощь, излучаемую им. Он имеет свою волю, и вполне может уничтожить даже демона четвёртого уровня. Плюс ко всему, этот своеобразный талисман показывает всем, кто есть твой покровитель, на обратной стороне. И поверь мне, не многим со стороны хаоса хочется вмешиваться в его дела.

– Ага, теперь мне понятно, почему дядюшка Эрни, пьющий чай в шкафу испугался, когда увидел эту самую трубку. – Клеон отпил немного кофе

– Что?!! – встрепенулся Боб – Тебе крупно повезло, что остался в живых.

– В смысле? – удивился Клеон, – Вроде бородач в шкафу… ничего особенного.

– Дядюшка Эрни крайне опасный демон, князь пожирателей. Обычно кроме лужи крови, от тех, кого он навестил ничего больше не остаётся. Сущностями подобного рода кишмя кишит обратная сторона нашего пространства, как правило, когда человек не видит их мир, то и они, как правило, не могут особо сильно ему навредить. Но, кстати говоря, их хорошо видят кошки. Если кошка смотрит тебе за плечо, а потом убегает, значит, она увидела демона пожирателя, который немного откусывает от неразвитого астрального тела человека. Но когда речь идёт о том, кто осваивает искусство, то из-за развития и постепенного слияния астрального тела и реального, такой демон уже пожирает живую плоть. Я не думал, что он испугается воли трубки… – Боб запнулся, – нашего общего друга.

– Подожди, – удивился Клеон, – ты сказал воля?

– Ну да, конечно это разум другого типа, несопоставимый с органическим, но она вполне разумна и знает, что делать. Это в какой-то степени часть энергии Светоносного, которая будучи отделённой, стала жить своей жизнью, но чувствует родство с ним, и то что приятно ему, приятно и ей.

– Энергии? – недоумевал Клеон.

– Это почти невозможно объяснить, каждый видит энергию по-своему, – вздохнул Боб, – но я чувствую в твоём взгляде намёк на единство. Та экспедиция в степи, куда ты ездил, ты же видел там что-то новое?

Клеон описал ему те ощущения, когда он сидел на кургане десять часов, и как он в конце увидел мир по новому, со всеми этими зеленоватыми и серебристыми нитями, и как его руки состояли из света.

– Правда, больше у меня такого не получалось, – подытожил Клеон, – я тогда очень сильно устал, и до сих пор не чувствую себя отдохнувшим.

Боб встал, отряхиваясь, и улыбнувшись, вдохнул свежий весенний воздух полной грудью.

– Тот мир, который ты сейчас открываешь, не только чудесен, но и весьма опасен, так что будь на стороже, доверяй своему чутью.

– Подожди! – воскликнул Клеон, – У меня к тебе ещё столько вопросов!

– Я думаю, что сейчас, пока не стоит торопить события, – нагнувшись, Боб постучал своей трубкой о ступеньку, вытряхивая пепел. – Пока с тобой талисман, я имею ввиду подарок Светоносного, ты в относительной безопасности, так что носи его с собой всё время. Равноденствия, когда стороны мира максимально соприкасаются друг с другом, у нас только два раза в году, так что хаотические сущности вроде лепреконов, сейчас вроде не должны тебя беспокоить, если ты не будешь сильно привлекать их внимание. Тем более, ты вроде как уезжаешь, и им тяжело будет последовать за тобой.

– Но ответь, хотя бы, кто этот Светоносный? – Клеон уже не удивлялся, когда всякие могущественные личности знали подробности его жизни.

– Если бы это было нужно, он бы тебе сам сказал. Как я уже говорил, те грани мира, которые ты сейчас для себя открываешь, весьма опасны именно тем, что здесь есть куча правил, выработанных нашими предками, которые надо соблюдать. Нарушение их может иметь разные последствия, от скисшего молока и проколотых колёс… – здесь Боб многозначительно подвигал бровями, – до самого худшего.

– Подожди, ты хочешь сказать, я что-то сделал не так, там на холме?

– Да, это были самые настоящие феи, как у нас их называют в Шотландии, – радостно заговорил Боб, – большая удача встретиться с ними, но ты кое-что сделал не так. А именно не предложил своей еды и питья, что конечно позволило им сделать тебе весёленькую пакость.

– Ничего себе… – Клеон закурил самокрутку, я сидел никого не трогал, ещё дорогу им показал, а они мне в ответ…

– Всё не так просто. – Боб с видом знатока воздел указательный палец вверх. – Во-первых, ты использовал силу холма без их разрешения для открытия врат, что и позволило им искать некой компенсации за растрату ресурсов. Во-вторых, когда они показались тебе, ты вступил с ними в контакт. Сидел бы тихо и не обращал внимания, они бы ушли, и ничего бы не было. В третьих, как я и говорил не дал им еду и питьё. А в четвёртых, сам их отправил в сторону своей машины, тем самым почти придумав, с чем будет связан их розыгрыш. Сказал бы:«не знаю», они бы тебе, разве что, шнурки связали.

– Да уж, и где бы мне почитать все эти правила? – иронично заметил Клеон.

– Можно начать с этого, – сказал Боб, доставая из пальто увесистый том, и протягивая его Клеону, – это отличное введение в тему, от самых истоков. Клеон прочитал надпись английскими золотыми буквами на чёрном переплёте: «Джеймс Джордж Фрэзер. Золотая ветвь».

– Ты на чай не зайдёшь? – спросил того Клеон, принимая книгу.

– Я бы с удовольствием, но ещё много дел – Боб отсалютовал Клеону двумя пальцами, и развернувшись пошёл по аллее, на которую сквозь пышные кроны деревьев пробивался свет.

Проведя остаток вечера, перед вылетом в Норвегию, в своём любимом баре, за чтением Джеймса Фрэзера, Клеона грела мысль о том, что ему сегодня не придётся ночевать дома. Хотя новый знакомый Боб вроде бы и успокоил его, сказав, что подарок трубочника, или как он назвал его, Светносного, является могущественным защитником, у него всё равно не шли из головы эти мерзкие карлики, которые хотели что-то с ним сделать. Ладно ещё карлики, а вот то, что в святая святых родного дома, мастерскую, залезло какое-то непонятное существо, представившееся дядюшкой Эрни…во всём этом было что-то жутковатое.

Аэропорт Гардеморен встретил Клеона его самой любимой погодой – 15 градусами тепла, ярким солнцем, ясным небом и приятным порывистым ветром, который приносил запах Северного Ледовитого океана. Здание аэропорта было воплощением скандинавского дизайна, создавалось ощущение, что оно всё состояло дерева! Даже опорные и силовые балки были облицованы деревом. Клеону очень нравился этот тёплый, практичный стиль, успокаивающий сдержанными тонами.

Мчась на скоростном поезде в Осло, Клеон, смотрел на пейзаж, проносящийся перед глазами и думал о том, что может быть, было бы и неплохо взять с собой кого-то из подруг. Хотя, с другой стороны, он чувствовал, что сейчас ему нравится быть одному. Как приятно пройтись часов этак восемь под философичный прогрессив или эмбиент в плейере по городу, в котором никогда не был. Особенно Европейскому. Эти уютные улочки…порой тебя захлестнёт тем самым чувством. Потом сесть за столик уличного кафе, на не слишком оживлённой улочке, и просто попить чай, покуривая сигариллу и наслаждаясь покоем. Тут Клеон понял для себя одну философскую вещь: когда он один, то он по-настоящему наедине с собой. То есть, он есть целое, он един, как мельком сказал Боб. Ведь когда он тусовался с Алексом, его личность, как будто, разбивалась на две части – он и вторая личность, для Алекса. Когда он сидел на работе, то вообще был разбит на десять частей!

– Разбитый… – подумал Клеон. Ведь так, в самом начале, при первой встрече, сказал ему трубочник. Вот, что он имел ввиду…

Выйдя на центральной станции, Клеон поплёлся к своему отелю, волоча за собой чемодан на колёсиках. Даже при его теперешних финансах, норвежское такси показалось ему очень дорогим. Оно и понятно, средняя зарплата в стране – около девяти тысяч долларов, и цены были вполне средние, для людей живущих здесь.Но не для него. Пока он шёл по улицам незнакомого города, Клеон, размышлял о Фрэзере и типах магии, которые тот приводил в пример в своей книге. Тотемическая, симпатическая, эти кучи примеров структуры магии. Неужели это всё было на самом деле?

Добравшись до своей гостиницы, и буквально рухнув на кровать от усталости, Клеон удовлетворённо подумал, что наконец-то он сможет отдохнуть, и ему больше не придётся в ближайшие дни ехать в аэропорт, на вокзал, проходить все эти пересадки и регистрации, давать взятки проводникам украинских поездов… А завтра, его ждёт величайший концерт любимой группы, да не просто концерт, а с симфоническим оркестром и хором. Кроме того, Норвегия малонаселённая страна, и Клеон ожидал увидеть не переполненный стадион, а уютный концертный зал, где можно было бы в полной мере насладиться музыкой.

С утра, воспользовавшись гостиничным вай-фаем, Клеон исполнил ритуал, ставший очень популярным для продвинутых людей XXI века. Он выложил в Фэйсбук свою фотографию, на фоне надписи Осло, на вокзале, ожидая горы комментов от друзей. Закончив с этим, Клеон пошёл гулять и знакомиться с Осло. Спустя восемь часов, пройдя все центральные улицы, пару парков, посмотрев средневековый дворец короля, расположившийся на берегу фьорда, и заранее поужинав в уличном кафе, Клеон, с нетерпением, направился в концертный зал в центре города. Его немного удивило и обрадовало, что в очереди на концерт экстремально металлической группы, он увидел достаточно большое количество людей среднего возраста, одетых в обычную повседневную одежду, семей с детьми, и даже одну пожилую женщину, лет семидесяти, на вид. Вот они, суровые норвежцы, для них такая музыка вполне обыденна.

Найдя своё сидячее место в зале, Клеон порадовался, что сидит близко и прямо напротив сцены. Он немного сочувствовал людям расположившимся где-то вверху в углу, так как конечно, они не получат того энергетического посыла, который исходит от артиста. По бокам от него также расположились статные господа, являвшимися таковыми на фоне молодёжи, преобладающей на танцполе, к каковым он и себя причислял – возрастом, находящиеся в апофеозе творческого периода. Пока длилось время до выступления группы, Клеон рассматривал затейливые декорации. Сцена делилась на три части: Боковые, на которых уже готовились к выступлению оркестр и хор, были закрыты полупрозрачными полотнами с перевёрнутыми пентаграммами, а самая большая, центральная часть, была закрыта огромным полотном, изображавшим голову некого странного существа – белая кожа, стальные рога, короной окаймлявшие голову, и шесть глазниц, в которых была чернота. Впрочем, рисунок был сделан качественно, и Клеон про себя похвалил работу дизайнера. От размышлений его оторвала музыка. Скрипки оркестра стали вести настороженную мелодию, создавая фон для вступившего горлового вокала, напоминавшего о каком-нибудь сибирском шамане, творящим ритуал в заснеженной бескрайней тундре. Затем горловое пение стихло, и зазвучал хор, который представился Клеону некой силой, которая откликнулась на зов шамана. Вот вступили виолончели, добавляя глубины мелодии, которая становилась всё тревожнее, и стала напоминать марш потусторонних существ, слетающихся вокруг мелодии. Клеон позволил мелодии унести себя, и плыл вместе с ней, но тут мелодия затихла, и на сцене появились гитаристы, зазвучали гитары, начинавшие следующею пьесу, и вот, под ритмичную мелодию, на сцену вышел вокалист, в белых одеяниях, символизировавших, как показалось Клеону, зимнего духа.