Текст книги "Учись на ошибках других и не совершай своих (СИ)"

Автор книги: Инна Беляцкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Тут ты права, София, мы с сестрой до сей поры последствия разгребаем, иногда как вспомнишь, каким дураком был, дрожь пробирает. Если бы не Лиза с её настойчивостью, я бы мимо неё прошел и не взглянул, все боялся ошибиться, близко к себе подпустить, она молодец планомерно меня к себе приучала, каждый раз доказывала, что не такая, как другие, она лучше и с ней я буду счастлив. И я счастлив, сестренка, только редко об этом говорю, чтобы не сглазить и другие не завидовали. А Дарья, ты бы знала, как она потом от парней бегала, мы с мамой думали, что никогда замуж не выйдет и спасибо её мужу парень оказался терпеливым, любил, терпел, добивался и все-таки сделал её своей супругой, может скоро я стану дядей, а ты тетей.

– А ты нас с сестрой когда тетями сделаешь, мама уже давно мечтает о внуках и заметь во множественном числе, так что на одном останавливаться нельзя.

– Скоро, сестренка, имейте терпение, а сейчас быстро вставай и я понесу тебя к машине, а то на разговоры много времени потратили, домой нужно и с чего вдруг разговорились, – Денис подходит ко мне и, подхватив на руки, быстро выносит из аудитории, а мне хорошо нога не напрягается.

– Давно не встречались в спокойной обстановке, братец, вы с Лизой приходите в субботу, мы с мамой пироги испечем, родители обрадуются, чаю попьем, поговорим, проведем тихий семейный ужин.

– Придем обязательно, а то с этой работой, да другими проблемами с родней и поговорить некогда, нужно все отложить успеется, а вот о родных забывать нельзя.

– Мудрые слова, Дениска.

Неделю спустя. София.

На улице идет просто страшный ливень в двух шагах ничего не видно, просто стена дождя, ещё и ветер и при такой погоде зонт бесполезен, как и куртка с капюшоном и даже из непромокаемого материала. Я промокла, уже дойдя до остановки, но и внутри остановки не спрятаться косые струи дождя достают в каждом углу, а брат не может меня забрать, он сегодня повез свою супругу к врачу, многозначительно промолчал к какому, но мама улыбается, значит к нужному и важному доктору. И я пытаюсь добраться до дома самостоятельно, но ещё не пройдя и четверти пути промокла насквозь, даже по спине вода течет, а автобуса нет и чем дольше я стою, тем больше одежды на мне промокает. А ещё я очень замерзла, что меня трясет от холода и зуб на зуб не попадает. Потоптавшись на остановке добрых полчаса и окончательно промокнув, я решаю пройти дворами до следующей остановки, где останавливаются автобусы других маршрутов, может мне повезет, и они все же ходят. Собираюсь с силами и стартую на следующую остановку, даже не стараюсь обходить лужи, ботики мокрые, куртка промокла, мокрые брюки прилипли к ногам и я чувствую, что и нижнее белье у меня уже мокрое. Иду быстро, стараюсь держаться тротуаров и пешеходных дорожек и не реагирую на внешние раздражители, у меня цель добраться до остановки, а как достигну этой цели, поставлю следующую. И тут меня резко хватают за куртку, потом прижимают спиной к твердой груди и, буквально подняв над землей, заносят под козырек над подъездом, от холода я даже кричать не могу и реагирую вяло, как замороженная. Меня разворачивают, ну кто бы сомневался в наглости Никиты.

– Ты сбил меня с пути к вожделенной цели, я замерзла, промокла и хочу домой.

Зубы у меня стучат, и тело скукожилось, я даже говорить не могу.

– Пошли ко мне, согреешься, – шепчет Никита, я мотаю головой, – пошли у меня мама дома твоя репутация не пострадает, я опять мотаю головой, но меня просто подхватывают и заносят в подъезд.

– Ну согреюсь я, а потом опять под дождь, нет лучше один раз промокнуть.

– Вызову тебе такси или отец отвезет, – Никита подталкивает меня к лифту и как назло двери лифта сразу открываются, бороться нет сил, ну не убьет же он меня.

Лифт поднимается на самый верхний этаж, Никита берт меня за руку и подводит к двери, просто открывает её, странно они на замок не закрываются совсем? На совесть людей надеются? Мы попадаем в светлую просторную прихожую, а дальше я в своих мокрых ботинках идти не хочу и упираюсь, когда Никита пытается меня подтолкнуть вперед.

– У меня обувь грязная, – говорю я и тут в прихожую выходит миловидная женщина в цветастом домашнем халате и улыбается мне.

– Мама, – Никита пытается снять с меня куртку, но она промокла и прилипает к телу и с неё течет вода, – у тебя есть теплый халат и носки, а то София заболеет, если не согреется в горячем душе.

– София? – женщина произносит мое имя так, как будто обо мне знает, – халат и носки я найду, ты проводи её в ванную, я все принесу.

И тут Никита опускается на корточки и начинает развязывать шнурки на моих ботинках, мне становиться жутко стыдно, я чувствую, как вспыхивают мои щеки, смотрю на женщину, а она улыбается, глядя на сына, я пытаюсь отпихнуть его, но он вцепился в мои ноги. С меня начинают снимать ботинок и я не удержав равновесия отклоняюсь назад, упираюсь спиной в дверь, а она открывается, падение неизбежно и я со все дури падаю на попу, часть тела в прихожей часть на площадке и хорошо, что я прижала подбородок к груди, голова не пострадала, а вот попе и спине досталось.

– Как больно... лучше бы я домой пошла тогда только бы промокла.

Меня поднимали вдвоем, женщина извинялась за неумеху сына, Никита умудрился снять с меня второй ботинок. Я же тихо ойкала и стонала, покалечил меня, пусть теперь жениться, кто меня такую больную в жены возьмет (шучу и про себя), вслух такое произносить не буду, а неизвестно что обо мне милая женщина подумает.

Меня тихо ведут по коридору в ванную комнату, потом показывают, где машинка, сушилка и полотенца.

– Может просто высушить белье и все, дома постираю? – спрашиваю я.

– Куртку не стирай, а остальное нужно стирать обязательно, – твердо заявляет Никита, – я тебя сильно уронил.

– С высоты своего тела, есть такой термин в криминалистике больно, тело до сих пор болит, но ты же не хотел меня ронять?

– А ты сомневаешься? – возмущается он.

– Я надеюсь, что случайно, – подталкиваю его к двери, Никита понимает, что я хочу и выходит.

Через минуту появляется его мама, протягивает мне теплый халат, носки и теплые меховые тапочки с милыми бантиками.

– Спасибо, – говорю я, а женщина так мило мне улыбается, что не улыбнуться в ответ просто невозможно.

Женщина выходит плотно закрывая дверь, я же начинаю стаскивать с себя вещи и выворачивая их складываю в машинку, куртку кладу в сушилку, все включаю и снимая нижнее белье наконец-то попадаю в душ, нужно не забыть позвонить маме и сказать, что я задержусь, переживать будет родительница, она привыкла, что после ВУЗа, я сразу домой, а тут вдруг меня нет.

Глава 4

Полчаса спустя. София.

Разомлевшая после горячего душа в теплом халате, носках и тапочках я сижу на кухне и пью чай с теплыми пирожками. Никита подкладывает мне на блюдечко самые румяные и улыбается, будто выиграл в лотерею. Его мама ушла в комнату, и все бы хорошо, но стоит мне подумать, что опять предстоит выходить на улицу, где дождь и не думал прекращаться так грустно становиться.

– Ты позвони родителям, – говорит Никита, я твою сумку на батарею положил, она тоже промокла.

– И телефон, наверно, промок и сдох, жаль, я к нему привыкла.

– Я тебе свой дам, ты номер помнишь? – киваю головой, номер мамы, папы и брата я помню наизусть.

Откидываюсь на спинку кухонного диванчика и глажу живот, наелась до отвала, сейчас бы полежать, чтобы жирок завязался (шучу).

– Спасибо и маме обязательно передай мою большую благодарность, очень вкусные пирожки, – встаю и смотрю на Никиту, – веди меня к сумке, нужно посмотреть, как на её содержимое повлияла водная стихия.

Комната Никиты довольно нейтральная, нет каких-либо предметов показывающих, что здесь живет именно мужчина. Компьютер у него более современный, так и у меня такой аппарат имеется старее конечно и доставшийся от брата по наследству, ну так меня устраивает, а так все, как у всех, стол, кровать, кресло, стул и шкаф, ни плакатов на стенах, ни разбросанных вещей, как было у Дениса, чистенько и светло.

Моя сумка аккуратно разложена на батарее, начинаю вытаскивать из неё тетрадки и методички, они не мокрые, но отсырели, раскладываю их на батарее, достаю телефон, работает, какой надежный аппарат и в воде не тонет, огнем ещё не проверяла и думаю, не стоит.

– Мама я задержусь в библиотеке, да и дождь на улице, – мама соглашается, что по такой погоде лучше не ходить, заболеть можно и говорит, что как только Денис освободиться, то перезвонит мне и заберет.

– А почему ты не скажешь, что задержалась в гостях? – Никита подвигает меня к стулу и чуть нажимает на плечи, чтобы я присела.

– Чтобы не получить позже допрос с пристрастием, родителям будет очень интересно узнать про того, к кому я зашла в гости.

– Так необычно для тебя сходить к кому-то в гости?

– Ну если это не Денис, или Дарья, то да, я в гостях не была как школу окончила, подруга уехала учиться в другой город и больше я в гости не ходила.

– А Денис и Дарья родственники?

– Брат и сестра называю по старшинству.

– Так ты самая младшая, никогда бы не подумал, ты совсем не избалованная, обычно младшие самые любимые и их больше балуют.

– Родителям не до баловства было, старшие подрастали, совершали свои ошибки, они переживали, пытались наставить на путь истинный, я переживала пыталась помочь по мере сил, но видимо ошибку нужно доиграть до конца, тогда не сможешь вынести урок и повторишь снова... и зачем я тебе это рассказываю, тебя не должны волновать проблемы других.

– Ты мне с восьмого класса нравилась, но к тебе было не подобраться, подружка твоя никого не подпускала, сама не встречалась с парнями и тебя берегла, – Никита подошел ко мне.

– Неправда, моя подружка встречалась с парнями, только не из класса и даже школы, у неё парень со двора был, он в другой школе учился они вместе и в ВУЗ поступили, может уже и отношения оформить собираются.

– Не знал, я с Лариской встречаться стал по просьбе Ильи, он уговорил провести двойное свидание, он с Викторией, а я с её подругой, ну а потом мы часто такой компанией собирались, и повод был в твой класс заходить, вроде я к своей девушке пришел.

– Ты обманывал девушку? Не пойму, зачем?

– Она знала, мы с Лариской даже не целовались, я до дома провожал, рукой махал и к себе, только она не знала, что ты мне нравилась, Илья тоже не знал, я никому не говорил, он на выпускном балу догадался, ты такая красивая была, я глаз не мог оторвать.

– Не помню тебя совсем, зачем ты все это рассказываешь?

– Хочу, чтобы ты знала, что я тебя хорошо помню и не забывал никогда, – Никита отходит и садиться в кресло.

– А почему только сейчас говоришь второй курс уже?

– Ждал, наблюдал, смотрел, ты только на учебе сосредоточена, никого не замечаешь и мне надоело быть невидимкой, решил себя обозначить.

– Никита я не готова ни к чему кроме как к учебе, я же говорила, так нельзя, ты давишь, а это вызывает отторжение, потчевать можно – неволить грех, и ты не в моем вкусе...

– А кто в твоем вкусе Илья?

– Нет, такого парня пока нет.

– А ты себя спрашивала, какие тебе парни нравятся?

– Мне только восемнадцать лет, я ещё успею себе такие вопросы задать, и ты молодой ещё, вкусы могут поменяться.

– Мне девятнадцать, я почти в восемь лет в школу пошел и ты права вкусы могут поменяться, вот только столько лет прошло, а они не меняются.

– Никита, у нас довольно сложная специальность и нужно учиться.

– Ты кого уговариваешь, меня или себя?

– Тебя, я свои цели уже поставила и иду к ним, – встаю и направляюсь в ванную, нужно проверить высохли ли вещи, даже если не высохли все равно пойду домой очень тяжелый разговор.

– Убегаешь?

– Да, и мне не стыдно в этом сознаваться, спасибо, что приютил в такую погоду, но мне пора, я позвоню брату, он заберет, – закрываюсь в ванной комнате и начинаю натягивать на себя вещи, кроме куртки все высохло, прекрасно, хорошо сушилка работает.

Из ванной иду в комнату собираю в сумку все вещи и быстро иду в прихожую, мои ботинки стоят в обувной сушилке, скорее отсюда, очень неудобный разговор, я не готова к нему, опасаюсь, да и так неплохо живу. У меня прекрасная жизнь не хочу ничего менять, может чуть позже.

Как только выхожу из подъезда, звонит Денис, как хорошо, я называю ему адрес дома и перебегаю к первому подъезду, дождь все так же льет сплошной стеной, я обязательно подумаю об этом разговоре, но чуть позже, сначала нужно до дома добраться.

Братец приезжает очень быстро, на заднем сиденье сидит улыбающаяся Лиза, мама скоро станет бабушкой, а я теткой, как прекрасно. Улыбаюсь им как же хорошо, что Денис нашел свою женщину, и я за них очень рада.

Конец летней сессии. София.

Декан факультета собрал нашу группу после консультации, завтра последний экзамен и мы свободные люди, очень интересно, что понадобилось от нас декану. И как хорошо, что остальные учебные месяцы прошли спокойно, ни Никита, ни Илья не показывались на горизонте, и я была этому безмерно рада, сначала напрягалась, а спустя месяц расслабилась, видела их со спины несколько раз, они делали вид, что меня не существует. Может Никита решил поменять свои вкусы? Я была бы рада, Илья часто появляется с девушкой, надеюсь, и его друг не скучает, может наш разговор остудил его пыл и желание, и он решил отступиться, спрашивать не буду, пусть все идет, как идет.

– Господа студенты! – декан чуть повышает голос и шум в аудитории прекращается, – нашему ВУЗу предложили организовать строительные отряды, для вас, будущие архитекторы, есть работа в соседней области, – декан замолкает и обводит взглядом аудиторию, энтузиазма на лицах он не видит от слова "совсем", оно и понятно, мы переходим на третий курс и работа, которую нам доверят, это "бери больше – кидай дальше – отдыхай пока летит". В общем, физический труд, который отнимает много сил и мало оплачивается и декан видит, что студенты совсем не загорелись его идеей. – Понимаю, – продолжает он, – у многих были планы на каникулы, но придется их отложить, работа в стройотряде пойдет в зачет по практике и я приму отказ в том случае, если он будет подтвержден медицинской справкой о неспособности трудиться. И даже в этом случае, у меня возникнет вопрос: а как тогда студент прошел медицинский осмотр для поступления в ВУЗ?

Понятно не отмазаться никому. Не то, чтобы я собиралась каким-то способом отказываться от практики, жаль, что с родителями не поеду в отпуск. Но поехать в стройотряд придется, и работать буду и так далее, практику нужно зачесть, иначе диплома не увижу.

– Завтра после экзамена жду вас в деканате необходимо каждому написать заявление, – декан разворачивается и выходит из аудитории, студенты начинают тихо шептаться, шепчись, не шепчись, а заявление писать придется, встаю и покидаю аудиторию, нужно домой готовиться к последнему экзамену.

Глава 5

Две недели спустя. София.

Стройотрядовцы, что парни, что девушки стонут от боли в мышцах, кто тихо, кто громко ругают декана и проклинают тот день, когда они решили поступать в этот ВУЗ. Как я и предполагала, нас используют как грубую физическую силу и не только сильную половину, мужчин студентов, но и девушек, единственно, что мы не делаем, так это бетон не таскаем, а так трудимся наравне с парнями. Многие уже потянули свои спины, получили различные мелкие и средние травмы, болит все тело и не определить, что болит больше, руки, ноги или спина. Мы работаем на строительстве моста через довольно широкую реку и гидросооружений, которые являются приложением к этому мосту. Копаем, носим землю, песок и гравий, устанавливаем арматуру, опалубку, утрамбовываем бетон и делаем ещё много подсобных работ, которые никогда не будут делать квалифицированные рабочие. У них есть профессиональный опыт, а у нас только три курса ВУЗа, мастера и прорабы ругаются так, что уши в трубочку сворачиваются, есть такие, что насмехаются и издеваются, и главное, нам девушкам не делают никаких поблажек. За ночь тело не успевает отдохнуть, встаем с огромными усилиями и с проклятиями, от усталости не хочется есть, хотя кормят довольно сносно и мясо дают каждый день, а молоком можно опиться, вот только ничего этого не хочется, единственное желание каждого студента – спать и желательно на мягкой кровати и дома. Выходной день у нас один – воскресенье, в субботу сокращенный рабочий день. Стираем в речке, туалет на улице, душ тоже уличный, есть речка и можно выбирать, спим в специальных строительных бытовках, кровати в двух уровнях, тонкий тюфяк брошен на доски, так что ложе той ещё жесткости, что на земле, что на этой кровати разницы нет. Подушки тощие, одеяла тонкие, но это все такие мелочи по сравнению с тем, что работа тяжелая, на улице в основном жарко, иногда дождь, а вечером прилетают комары и мошки. И это только малая часть "прелестей" нашей стройотрядовской жизни, а работать ещё три недели, потом нас заменит четвертый курс и каждый студент, ложась спать, считает дни до "дембеля".

Сегодня суббота, сокращенный рабочий день уже закончился и я, взяв грязное белье, направилась на речку, день выдался особенно душный, завтра обещают дождь. Я надеюсь, что за оставшиеся полдня и ночь мое белье высохнет, хорошо, что веревки за нашим вагончиком повесили, а то сушить белье, где ты спишь вместе с шестью девушками и места там только чтобы запрыгнуть на кровать, совсем неудобно. Забравшись подальше от места, где обычно купаются стройотрядовцы, я сначала окунулась, чтобы смыть с себя пыль и пот, а потом зайдя по пояс в воду начала стирку. Стирала медленно, руки еле двигались, а ещё приходилось отмахиваться от оводов, что пытались попить моей кровушки и хорошо, что ещё время комаров не наступило, а то сожрали бы меня насекомые до самых костей (шучу). И так я увлеклась стиркой и оводами, коих с каждой минутой становилось все больше (слетелись на свежатину), что совсем не заметила, как ко мне присоединился ещё один купальщик. И только когда моя уже постиранная рубашка отцепилась от камыша и решила пуститься в свободное плаванье, и её поймала мужская рука, от неожиданности я дернулась и повернулась к хозяину руки. Никита улыбался, я знала, что он тоже в стройотряде, но работали мы на разных объектах и вагончики, где спали парни и девушки стояли на довольно большом расстоянии, видимо, чтобы не бегали на свидания. Побегаешь тут, до кровати бы добраться, нам совсем не до свиданий, дожить бы без травм до окончания так называемой практики, уехать домой и оставшиеся дни каникул отдыхать от трудов тяжких.

– Я уже заканчиваю стирку и освобожу тебе простор для купания, – собираю все постиранные вещи, отожму их на берегу, ужин скоро и хотя есть совсем не хочется, но силы поддерживать нужно, иначе упаду.

– Ты еле двигаешься София, мышцы болят?

– А у кого они не болят, я таких счастливых студентов не наблюдаю.

– Хочешь, я тебе массаж сделаю?

– А ты умеешь?

– Умею, я на специальные курсы ходил, у тебя спина деревянная и руки с ногами еле двигаются, не буду утверждать, что с первого раза поможет, но определенно лучше, чем сейчас будет.

– Не хотелось бы тебя напрягать, у самого же мышцы болят.

– А я и свои мышцы разомну, пока тебе массаж делаю, иди, отжимай белье, я окунусь и приду.

– Наверно, я зря соглашаюсь...

– София, я просто хочу помочь, ты же еле ходишь, спина совсем не двигается.

– Мы все в одинаковой ситуации, очень домой хочется...

Выхожу на берег и начинаю отжимать белье, встряхиваю, расправляю и складываю в пакет, что-то мне подсказывает, что бежать нужно подальше от таких предложений и что у Никиты вкусы совсем не изменились, а он все это время как хищник сидел в засаде и ждал, когда дичь расслабиться и подпустит ближе. Пока думаю, Никита выходит из речки, трясет головой и быстро вытирает тело полотенцем, я отмечаю только движения, на само тело не смотрю, что я мужские тела не видела.

– Не тормози София и не думай, а то опять убежишь, – Никита расстилает полотенце на траве и указывает рукой.

Ну что я массажа не выдержу, – ложусь на полотенце, а Никита осторожно перекидывая через меня ногу садиться мне на ноги и чуть сжимает меня бедрами.

Интересно и откуда у него масло и так приятно оно пахнет, он осторожно водит по моей спине руками, размазывая его по спине плечам и доходя почти до ягодиц. Все было прекрасно, пока масло не размазано по телу, а дальше сильные мужские пальцы начинают мять мой мышцы, надавливать пальцами, приподнимать кожу и это оказывается так больно, что я начинаю вскрикивать и даже дергаться.

– Терпи, потом будет легче, – шепчет Никита, наклоняясь почти к моему уху, – раз уж попала ко мне в руки, пока не разомну тебя полностью не выпущу.

– А ты собирался меня выпускать?

– Нет, ты разве этого не поняла ещё, – шепчет он.

– Это сталкерство, извращение такое.

– Это большое и светлое чувство...

– Не согласна....и очень болезненный, этот твой массаж.

– Мышцы как каменные, терпи, потом будет легче, гарантирую.

Сначала мне промяли спину, потом руки, потом ноги, а когда Никита добрался до моих ступней, я засмеялась от щекотки, а вот когда пытка закончилась и меня накрыли моей рубашкой, я застонала от блаженства:

– Хорошо пока, как завтра будет, не знаю, но надеюсь, что лучше, чем сегодня утром.

– Не сомневайся, будет лучше.

– Подниматься совсем не хочется, но нужно вставать, а то сейчас комары на меня лежащую нападут они не соблюдают правил и из лежачих кровь пьют.

– Ужин уже, так что давай поднимайся, подкрепиться нужно обязательно, а то у тебя кожа, да кости, мяса совсем нет.

Осторожно поднимаюсь, вроде тело двигается и даже почти не больно.

– Спасибо.

– Обращайся, – улыбается Никита.

Одеваю свое платье, беру пакет с бельем и быстро направляюсь в сторону столовой, сначала есть, потом белье развешивать и спать, на большее я не способна.

Три дня спустя. София.

На стройплощадку приехало высокое начальство, все в костюмах и при галстуках и это при жаре чуть ли не за тридцать градусов по Цельсию. Они ходили по всем объектам, перепрыгивали в своих дорогих туфлях через кочки, обходили мусор, махали руками и отчитывали местное начальство за то, что те не укладываются в сроки и нужно бы поднажать. Вот только местное начальство поджимать не будет, оно будет нас подгонять, а наши силы уже давно на пределе и среди студентов зреет бунт, около десятка студентов уехали домой, сказав, что будут переводиться в другие ВУЗы, но терпеть такое издевательство над своими организмами больше не намерены. От хронической усталости мы двигались, как сонные, каждое движение давалось с большим трудом и понятно, что производительность труда почти на нуле, а тут ещё и начальство, которое требует поднажать, вот только сил уже не осталось. Как только начальство село в свои крутые автомобили, местное начальство двинулось к нам, интересно послушать, как они собираются убеждать нас поднажать. До конца рабочего дня оставалось полчаса, я уже еле поднимала ноги, таща ведра с песком на площадку, где пара студенток просеивает его через специальную сетку. Единственное желание – все бросить и уехать домой, и в этот момент, как назло к нашей небольшой группе подходит прораб с телом как докторская колбаса, пот с него ручьями течет, он утирает лоб кепкой, кряхтит и тихо матерится. И тут мои ноги решили, что с них хватит, одна нога соскальзывает, вторая подгибается и я падаю и хорошо, что на песчаную кочку мягкое приземление получилось, только достоинство пострадало.

– Ты чего расселась!!! – кричит толстомясый прораб, – вставай, давай и вперед, как сонные мухи двигаетесь, а у нас сроки, работать будем дольше, нужно догонять!

И тут у меня сдали нервы, и не только у меня, стоявшие неподалеку девчонки громко загомонили.

– Молчать! – закричал покрасневший от злости прораб.

– Вот ты и догоняй! – встаю и бросаю ему под ноги пустые ведра, – может жир растрясешь.

– Что?! – кричит прораб и надвигается на меня.

– Что слышал, мы не рабы на плантации, а если ваше начальство с деканатом договорилось, то это не значит, что договоренность нельзя отменить.

И эта тварь бьет меня. Несильно и по плечу, и сам понимает, что натворил, выкатывает глаза, а у меня сдают тормоза, я хватаю пустое ведро и со всей дури прикладываю им прораба, мясистое тело покачнулось, но устояло он взмахивает руками, я отпрыгиваю назад, все остальные молчат и смотрят на нас. Сейчас соберу вещи и домой, переведусь в другой ВУЗ, если декан не зачтет практику. Прораб отходит от шока и начинает материть меня на все лады, плевать на него, пусть голосовые связки изнашивает, я разворачиваюсь, показываю ему неприличный жест и иду к вагончикам, до вокзала километров пять, за пару часов доберусь, а дальше на первом поезде домой. Прохожу два шага, и прораб замолкает, странно, неужели словарный запас закончился, разворачиваюсь и вижу, как прораба на землю уложил Никита и заносит руку для удара, у самого же прораба от шока звуки закончились, бегу к Никите, успеваю и хватаю его за руку, когда она почти достигает физиономии прораба. Пытаюсь оттащить Никиту от толстомясого тела, тот упирается пятками в землю, я же обхватываю его со спины, и тоже упираясь пятками в рыхлый песок, тяну на себя, все это происходит при полном молчании и тишине.

– Никита, не доводи до греха, он уже получил сдачи, хватит с него, я и в другом ВУЗе учиться смогу.

– И я смогу, – отвечает Никита.

– Так тебя за избиение и привлечь могут, пойдем лучше на речку, искупаемся, успокоимся, соберем вещи и домой.

Никита разворачивается, хватает меня за руку и ведет в сторону реки. Оглядываюсь на других студентов, они покидали инструмент и направились к вагончикам, рабочий день уже закончился, а перерабатывать никто не будет и так еле ноги передвигают.

Купальник у меня в вагончике, так что я не раздеваясь, в бриджах и майке захожу в речку, заодно и постираю рабочую одежду, Никита бежит за мной, искупаемся и домой, хватит, поработали "строителями", родители меня поддержат, в этом я уверена, они не знают, как тут работалось, не говорила им ничего.

– Ты как лев бросился защищать меня, – разворачиваюсь к Никите, который плывет рядом со мной.

– Чуть не прибил идиота, где его учили так людьми руководить?

– В ВУЗе, наверное, но не думаю, что там говорили, что можно бить людей, это уже его личная инициатива.

– Придурки везде встречаются, – Никита подплывает ко мне, – что делать будем, София?

– Я домой, если практику не зачтут, буду переводиться в другой ВУЗ, архитектором уже не буду, но можно в Политехнический перевестись, возьмут без проблем у них хронический недобор студентов.

– И я домой, хватит издеваться над собой, на нас сэкономили, оказывается, здесь должна быть техника для земляных работ, а они её на другой объект перекинули, решили, что студенты лопатами котлованы выкопают, нас им не жалко, мы временные работники.

– Откуда такая информация?

– От опытных работников, они много чего вечером за поллитрой говорят, может часть и пустой треп, но что-то все-таки правда.

– Интересно, а декан в доле?

– И мне интересно, но если он не явится сюда после того, как часть студентов сбежали с практики и перевелись из ВУЗа из-за этого, то получается, что в доле.

***

Мы купались часа два, потом я спряталась в кустах, отжала свою одежду и мы направились к вагончикам. О ВУЗе и декане больше не говорили, вели светские беседы, иногда вспоминали школу, учителей, одноклассников в основном моих, обо всем и не о чем одновременно и когда над рекой начали появляться в большом количестве комары, решили прекратить купание.

Около нашего вагончика стояла машина декана, сам он разговаривал с начальником строительного участка, видимо напряженный был разговор, декан был зол, его лицо покрывали красные пятна, он сжимал кулаки, но голос не повышал, выговаривал зло и твердо. Начальник же стройки виноватым себя не чувствовал, периодически ухмылялся и отвечал декану в том же тоне.

Наш приход с Никитой незамеченным для декана не остался, он развернулся и направился к нам, я остановилась, пусть выговориться.

– Не ожидал от тебя, София, – сказал декан, останавливаясь в паре шагов от нас.

– Не ожидали, что я дам сдачи хаму, зря, такие слов не понимаю, их только кулаками учить нужно.

– Ну в твоем случае это было ведро? – декан раздражен.

– Такому толстомясому мой кулак как укус комара, а ведром чувствительнее будет.

– Ты просто поражаешь меня, София, – декан разворачивается и идет к студентам, что собрались около его машины, – собираем вещи и на вокзал, ваша практика закончилась, а я разберусь почему вас поставили в такие тяжелые условия.

У студентов от усталости даже на выражение радости сил не осталось, они только кивнули головами и начали быстро расходиться, я тоже направилась в вагончик.

– Увидимся, – сказал Никита и побежал к себе, куда же мы денемся, конечно, увидимся.

Глава 6

Два часа спустя. София.

Мы расположились на поляне у вокзала, небольшой пригородный вокзальчик не рассчитан на такое количество народа, да и вокзалом его назвать трудно, одна наполовину крытая платформа и будка с одинокой кассиршей. Сегодня, мы до ближайшего города не доберемся, электричка пойдет в шесть часов утра, а на сегодня движение поездов на этом участке прекращено. Декан уехал на своей машине, приказал сидеть на вокзале он постарается решить вопрос с автобусами, но раньше утра не получится, так мы и на электричке доберемся, потом пересядем на другую электричку и через пару часов будем дома, примерно так, если конечно не возникнет форс-мажорных обстоятельств. Хочется верить в лучшее. В ближайшем ларьке мы скупили все чипсы и воду, у продавца с начала открытия торговой точки такой выручки не было, студенты набросились на ларек как голодные термиты и скупили все более или менее съедобное. Сидим на травке, хрустим чипсами, запиваем все это водой и тихо переговариваемся. Я уже поела, и удобно устроив голову на своем рюкзаке, борюсь со сном, тяжелый рабочий день, купание, нервы и переход до вокзала, организм уже не способен бодрствовать, да и вообще хоть как-то реагировать. Меня осторожно двигают. Ну, если кому-то места мало, я двигаюсь вместе с рюкзаком, мне не жалко. Глаз не открываю, кто бы это ни был, мне уже все равно, за спиной шуршат, видимо укладываются, а потом меня вместе с рюкзаком подтягивают и укладывают на тряпку, и смотреть не буду, кто такой заботливый, а он прав, лежать на холодной земле вредно, даже летом и, тем более, ночью.

– Ты мог бы не быть таким заботливым, – шепчу я.

– Боишься поддаться мне?

– И это тоже, ты как будто не настоящий, таких мужчин не бывает.

– Можешь ущипнуть меня, я настоящий, – меня накрывают курткой и, обнимая, прижимают к твердой груди, – спи, я разбужу тебя перед электричкой.