Текст книги "Ева. История про кирпич (СИ)"

Автор книги: Инна Георгиева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц) [доступный отрывок для чтения: 1 страниц]

Ева. История про кирпич

xxx: Больных друзей обижать нехорошо...

yyy: А здоровых опасно...

Bash

Было около трех часов ночи, когда я подлетела к окну спальни и осторожно ступила на широкий подоконник. Оставить Диплодока с вечера сторожить открытое окно – идея гениальная. Комаров, правда, теперь никаким заклинанием не выгонишь, зато семейка в очередной раз не подорвалась среди ночи от жуткого грохота. Хватит! Наигрались уже. Больше я на эту удочку не попадусь – стоит ступить за порог, как какая-та ушлая морда тут же запечатывает все входы-выходы. В первый раз досталось маме, которая всего лишь "слегка" прикрыла створку. В результате я протаранила ее метлой, усыпала пол осколками и надломила древко у любимого транспортного средства. Как же я тогда расстроилась! Еще и выдумывать пришлось, с какого это перепугу у меня по ночам стекла вылетают... Что ж, за следующие пять ночей моя метла укоротилась до размеров веника, семья научилась верить почти в любую сказку, а я по-настоящему озверела. Ну, и дала команду доберману сторожить окно, пока хозяйка летает по делам.

– Как дела, Диплодок? – ласково улыбнулась я лежащему у кровати псу. Он ответил что-то невнятным скулежом, и моя улыбка стала куда более зловещей. Попался, однако...

Бережно поставив в угол и так ущербную метлу, я жестом велела собаке плюнуть "бяку" и, схватив последнюю за загривок, грозным шагом вышла в коридор.

Лунная ночь... Серебреный свет льется через огромные, высотой в мой рост, окна, разукрашивает скульптуры и рамы картин, висящих в коридоре. Видно все, до мельчайших деталей, и, кажется, будто вдалеке, если продолжать идти по этой лунной тропинке, играющей бликами на дорогом мраморе, тебя ждет прекрасный единорог с такой же серебристой шерсткой и полумесяцем, окружающим длинный тонкий рог. В такие мгновения даже я хочу верить в чудеса, хотя точно знаю, что в нашей гостиной можно отыскать что угодно, только не Василия. Особенно сейчас – поздней весной, когда он с табуном уходит в горы, к озеру Нараян. Там и "травка зеленеет" и "солнышко блестит", а у нас в доме – два кактуса в вазонах и презентованная отчимом пальма исполинских размеров. Конечно, съедобно для единорогов (в особо голодное время они и мясо с удовольствием трескают), но совсем не вкусно.

Впрочем, Вася и его кулинарные пристрастия в ту ночь волновали меня куда меньше одного мерзавца, чья спальня находилась в западном крыле дома. Особо не церемонясь, я настежь распахнула дверь и ворвалась в комнату как тридцать три богатыря из сказки – грозная и неумолимая в своем желании убивать. Жертва, как ни в чем не бывало дрыхла, разметавшись на постели. Она еще не прониклась духом войны, явившегося в спальню вместе со мной.

– Шурик! – гневно рявкнула я. Парень выдал издевательское:

– Хр-р... – и перевернулся на спину. Честно говоря, я залюбовалась: красивый, гад. Широкие плечи, узкие бедра, и лицо такое... умиротворенное, без ехидства. На редкость приятна картинка!

– Подъем, Шурик! – гневно повторила я, с размаху пиная кровать. Думала, попаду по перине, а там, под простыней, какая-то железная перекладина спряталась. – Ууууу.... Ёпть!

Несчастная моя ножка! Так пострадать из-за этого гаденыша!

– Чего орешь, болезная? – приподнял сонную голову этот самый. Вместо ответа я швырнула в него мохнатый черный коврик.

– Это было у меня в спальне!

– Почему он слюнявый? – удивленно спросил подлец, небрежным движением сбрасывая "коврик" на пол. Тонко взвизгнув, тот высвободил лапки и, как большая волосатая сороконожка, уполз под кровать. Меня передернуло. – Что ты с ним делала, извращенка?

Меня передернуло еще раз:

– Я познакомила его со своим псом. В следующий раз велю Диплодоку отгрызть ему голову!

– Ты опять была на шабаше! – тоном прокурора перебил парень мою гневную тираду. – Разве я не говорил, что думаю по этому поводу?

– Повторял раз двести, и я все еще продолжаю игнорировать твое мнение.

– Своими полуночными прогулками ты рискуешь авторитетом моей семьи!

– Если бы ты не велел демону закрывать окно – мои прогулки оставались бы тайной. От тебя, в первую очередь!

– Ты хоть представляешь, какой удар будет нанесен психике моих братьев и отца, узнай они, что ты – ведьма?!

– Удар?! Я в этой семье живу больше года, а ощущение такое, будто срок в дурдоме отбываю! Их психушка не примет – тут даже лоботомия бессильна!

Он вскочил с кровати и вытаращился на меня своими яркими зелеными глазами. Я поднялась на цыпочки и, бесстрашная в своем гневе, зарычала прямо в это красивое напряженное лицо:

– Еще раз увижу посторонний объект в своей комнате, и лично побрею на лысо!

– Еще раз улетишь на свой шабаш, ночевать будешь в домике на дереве под своим окном!

С моих уст уже почти сорвался достойный ответ, он уже почти приготовился его парировать, когда между нами пролетел кирпич. Мы одновременно указали друг на друга пальцем, словно уличая в сием неблагородном деле, и рванули в разные стороны, хотя "бомба" уже даже приземлилась. Правда, вместе с окном. В кои-то веки, не моим.

Взорвалась воплем сигнализация. За дверью послышались шаги и меня буквально запихнули в шкаф.

– Сиди здесь и что бы ни звука! – рыкнул хозяин комнаты. Я ответила уничижительным взглядом.

– Алекс, – сонный голос Егора, моего новоиспеченного старшего брата не узнать было сложно – мягкий баритон, которым он ухитрялся соблазнить практически любую девушку, куда чаще звучал в женском общежитии его родного Авиационного ВУЗа, чем в этом доме. – Это у тебя сегодня стекло выпало?

– Что же это за дела такие творятся? – Георгий Соколов в длинном шелковом халате на голое тело (я скорбно прикрыла глаза ладонью) схватился за седые бакенбарды. – Сегодня же велю удвоить охрану вокруг дома!

– Почему вы так шумите? – недовольно полюбопытствовал второй "братец". Невероятно, но и сейчас, в пижаме, босиком, он умудрялся выглядеть стильно. А лицо... уверена, именно с таким выражением лица Анна Болейн шла на казнь – высокомерное настолько, что я почувствовала себя "чернью". Прическа уложена волосок к волоску, ногти покрыты тонким слоем прозрачного лака, на губах – бесцветная помада. Извращенец несчастный. – Кто швырнул тебе в окно такой неэстетичный кирпич?

– Передай своим врагам, – ухмыльнулся Егор, – чтобы в следующий раз бросались круглыми камнями. А то прямоугольные кирпичи ранят сентиментальные чувства нашего доморощенного метросексуала. Кстати, где Ева? Почему мы все здесь, а ее нет?

– Наверное, спит, – с улыбкой пожала плечами мама, глядя мне прямо в глаза сквозь деревянную дверцу шкафа. – Пойду, проверю.

И упорхнула, оставив на прощание шелест шелковых одежд и тонкий аромат сирени. Вернулась родительница почти сразу – действительно, что ей делать в моей спальне, когда я здесь, и нам обеим это прекрасно известно?

– Спит сном младенца.

– Слава Богу, сестренка не пострадала, – облегченно выдохнул Егор. У меня аж судорога по лицу пошла – своей любовью "братец" уже реально заколебал. Видите ли, он всю жизнь мечтал о сестре, и тут явилась я. Любимая "няшечка" и прекрасный способ подобраться к очередному объекту страсти. Казалось бы, как я могу ему в этом помочь? А вот Егор уже год умудрялся использовать мою весьма недружелюбную тушку в своей охоте за прекрасным полом... И каким-то образом – даже успешно.

– Спасибо, что волнуешься за меня, брат, – мрачно съехидничал Александр – самый младший из детей Георгия Соколова, и причина моей нескончаемой головной боли. – Но, раз вы удостоверились, что все живы-здоровы, может, пора разойтись по комнатам?

– А что делать с кирпичом?! – воскликнул отчим.

– Да что с ним станется? – улыбнулась мама, подхватывая супруга под локоть и почти волоком утягивая к выходу. – Утром поменяем Алексу окно, увеличим охрану, и все будет отлично.

– Нужно разобраться, кто...

– Уверена, мальчик сам с этим справиться. Не так ли, Александр?

"Мальчик" кивнул с хмурой рожей, дождался, пока вся семейка разойдется по комнатам, и только потом открыл дверь шкафа:

– Живо к себе!

Я некультурно показала ему средний палец, обошла по дуге и присела на корточки перед злополучным кирпичом. Ничем не примечательный рыжий прямоугольник. Не рычит, не кусается, человеческой речью не обладает. Если это и послание, то какое-то бестолковое. Отправили бы мессадж на мобильный – и то понятнее.

– Нет, Шурик, так сглупить могли только твои враги, – решительно поднялась я. – Сам разбирайся.

И вышла из комнаты под его гневное сопение.

– Меня зовут "Александр"! – рыкнул он вслед и захлопнул дверь с такой силой, что остатки стекла, задержавшиеся в раме, дождем осыпались на пол. Я пожала плечами – упрямый тип. Год пытается заставит меня называть его имя правильно, посылает шпильки и гневные комментарии. Я помечаю их как спам и не реагирую. Неужели до сих пор не понял, что я наслаждаюсь его реакций и не лишу себя удовольствия немножко поизмываться?

Как и следовало ожидать, в комнате, кроме Диплодока, меня ждал еще кто-то такой же зубастый, но с куда более отвратительным характером.

– Доброй ночи, мама. Почему не спишь?

– Ева, ты была у него! – мама обличающе ткнула в меня пальцем. В ее руке, свободной от осудительных жестов, появился бокал мартини с маленьким зонтиком. Я закатила глаза – даже в такой ответственный момент она нашла повод выпить. Правильно говорят: "Ведьму со стажем исправит только костер".

– Я вернула ему демона.

– Какая разница? Пока ты была там, в комнату залетел кирпич!

– Да, я в курсе. Сложно было его не заметить.

– Знаешь, Ева, в этой культуре брошенный камень свидетельствует об угрозе.

– А что, есть культура, где пущенный в голову булыжник означает что-то другое?

– Девочка моя, – мама театрально распахнула объятия и пошла на меня с целью немного придушить. Предвкушающий оскал на ее безупречно красивом лице только подтвердил мои подозрения. – Я ведь беспокоюсь о тебе.

– Спасибо, мама, – ловко увернулась я. Не сказать, чтобы она сильно расстроилась, но мартини в бокале стало прозрачным как стеклышко – лимонный сок, зонтик и маслинка исчезли в неизвестном направлении. – Я, правда, тронута. Это так ново для тебя – волноваться за дочь. Обычно все происходит с точностью до "наоборот". Но на сей раз это – не моя война.

– Да, – хмыкнула мама. – Швырнуть в окно кирпич... какая несусветная глупость!

– Ты прямо читаешь мои мысли.

– Но, знаешь, милая, нельзя недооценивать врага, каким бы глупым он ни казался... Ладно, я пойду спать. Если нужна будет моя помощь...

– Я знаю, где тебя найти.

Сделав мне ручкой, мама развернулась на каблуках и, предвкушающе улыбнувшись, отправилась в спальню. Моя неудержимая фантазия тут же нарисовала картинку полуголого Георгия и мою родительницу, исполняющую перед ним стриптиз.

– Фу!!!

Когда мама только вышла замуж за смертного, я была уверена, что дело в его деньгах и положении. Но прошел год, а она и не думала его бросать! Стала реже бывать на шабашах, колдовать очень осторожно, чтобы никто не заметил, оказывать мужу знаки внимания. Кажется, мама действительно влюбилась в Георгия! Хотя чему здесь удивляться – если кто и мог повести себя так безрассудно, то только она.

Приласкав верного Диплодока, я свернулась калачиком на кровати и провалилась в глубокий спокойный сон.

Казалось, не прошло и трех минут, как меня разбудил радостный вопль любимой мамочки:

– Ева! Просыпайся, солнышко, опоздаешь!

– У меня нет первых двух пар, – сонно мурлыкнула я, переворачиваясь на другой бок и подгребая под себя подушку.

– Неправда! – ласково ответила мама, и ожившее одеяло бодро перекочевало под потолок.– Я приготовила завтрак! Поспеши.

Я зевнула и села в кровати. Тоскливо понаблюдала, как убегает подушка и прямо подо мной сворачивается трубочкой простыня. Когда валик дошел до попы, меня с силой подбросило вверх, и, гневно шипя, я буквально впрыгнула в тапки:

– Да встаю я, встаю...

Мама из кухни довольно хихикнула, и постельное белье тут же вернулось на свое законное место. Мрачно фыркнув, я отправилась в душ.

К моменту, когда я, наконец, спустилась, на кухне собралась вся семья. Георгий Соколов в деловом костюме с озабоченным видом листал газету. Мама колдовала над его кофе, осторожно рисуя на пенке какой-то сложный рисунок. Троица братьев с тоской смотрели на подгоревшую яичницу и тосты в своих тарелках. Мама всегда начинала готовить человеческим способом, портила первое блюдо, отдавала его детям, и утверждалась в мысли, что кухарки из нее не получиться. Остаток завтрака готовился сам – она лишь щелкала пальцами и следила, чтобы никто посторонний внезапно на кухне не появился. Лучшие кусочки мама всегда отдавала супругу, справедливо полагая, что сытый муж любит сильнее. Мне же, в силу опытности и ежеутренних опозданий, обычно доставались хлопья.

– Доброе утро, сестренка! – радостно улыбнулся Егор, стоило мне только ступить на кафельный кухонный пол. – Как спалось?

– Мало, – вздохнула я. – Снился странный сон с участием Шурика и барабашки.

– Не удивительно, что ты не выспалась. Ночью Алексу окно в спальне разбили!

– Да ты что?

– Кирпичом!

– Серьезно?!

– Грохот стоя-ял...

– Не-ве-ро-ятно!

– И хотя мы были крайне возмущены и приложили все силы для поиска злоумышленника, найти его не удалось, – поддакнул Богдан.

– Какая... неожиданная информация! – из последних сил сдерживая улыбку, ответила я. – Богдан, позволь сказать, что благодаря тебе, слово "стиль" сегодня приобрело новое значение.

– А тебе пора бы сменить эти джинсы, – одним взглядом косясь на собственное отражение в тостере, а вторым – на мои ноги, заявил братец. – Потертость вышла из моды еще в прошлом году. И эта прическа... Тебе просто необходима модельная стрижка! И перестань пользоваться такой отвратительной оранжевой помадой! Она тебе совершенно не к лицу.

С каждой фразой Богдан все больше пыжился, нервничал и убеждался в том, что я непрошибаема. Он начинал с подобной лекции каждое утро вот уже целый год, более того – я первая подымала колючую тему. А он всегда так отчаянно надеялся привить мне чувство прекрасного...

Мама укоризненно покачала головой:

– Ева, у тебя сегодня пять пар?

– Шесть. Буду дома к восьми.

– Почему так поздно? – оторвался от газеты отчим.

– Хочу поработать в библиотеке после уроков.

– Моя дочь не должна сидеть в холодной университетской библиотеке по уши в грязных учебниках. Скажи, какие книги тебе нужны, и я их куплю.

– А мне никто учебники не покупал, – вякнул Богдан.

– Ты можешь и в библиотеке посидеть! – отрезал в ответ добрый папа. Я обменялась с Егором поддерживающим подмигиванием: было известно, что Георгий Соколов, всю жизнь мечтающий о дочери с той же страстью, что его старший сын – о сестре, относился ко мне с куда большим пиететом, нежели к родным детям.

– Дорогой, – пришла на выручку мама. – Ты не можешь оградить Еву от всех жизненных трудностей.

– Но ей придется возвращаться домой поздно ночью! В темноте!

– Сейчас ранняя осень, – поднял мрачное лицо Александр. – Солнце садиться ближе к одиннадцати.

– О! – пришла на ум Георгию гениальная мысль. – Вот ты и привезешь ее домой!

– Ну да щас! – фыркнул братец. – Хватит того, что я отвожу ее в университет. Тем более, у меня сегодня всего четыре пары.

– Подождешь, – безапелляционно отмахнулся папа. – Корона не упадет. Вы с сестрой учитесь в соседних корпусах и, если ты не хочешь, чтобы я отдал ей твою машину – больше не станешь заикаться о...

– Я все понял, спасибо! – перебил Александр, буравя меня убийственным взглядом. Я склонилась над хлопьями, делая вид, что этот разговор никоим образом меня не касается. Мама опять покачала головой.

Кстати, машина у братца была что надо – с кожаными сидениями, тонированными стеклами, приятным запахом в салоне. "Мазда" глубокого синего цвета. Больше я об авто сказать, к сожалению, ничего не могла, ибо разбиралась в современных транспортных средствах как свинья в апельсинах. Вот про метлы могла диссертацию написать, а машины отличала по цвету. Впрочем, Георгия Соколова, владеющего автопарком на пятнадцать автомобилей, эта моя черта характера только умиляла. Наверное, он считал, что я – единственная, чья любовь к нему не исчисляется количеством "Хонд".

– Университет Экономики, пожалуйста, – с серьезным лицом заявила я, усаживаясь на сидение рядом с Александром.

– Я тебе не таксист! – скрипнул зубами "братец".

– Но все равно поедешь по адресу, разве нет?

– Ты – мелкая паразитка!

– Осторожно, – улыбнулась я, – ты ведь не хочешь подарить мне эту машину?

– У тебя даже водительских прав нет!

– Ради такого дела я их куплю.

– Давай! – обрадовался Алекс. – Покупай! Я классно погуляю на твоих похорона...

Жуткий треск заставил нас почти лечь на сидения, упираясь коленками в днище машины.Крыша вогнулась внутрь. По стеклу пошли трещины.

– Что это было? – хрипло спросила я.

– Вылезай! – велел Алекс, дергая дверь со своей стороны. Ее заклинило и он, недолго думая, распахнул ее ударом ноги. Мне пришлось упереться в свою "гриндерсами", чтобы оказаться на свободе. И только когда мы оба уже были снаружи, я щелкнула пальцами, и салон заполнили подушки безопасности.

– Очень умно, – скрестил руки на груди Алекс.

– Скажи спасибо, что я успела их блокировать, – нахмурилась я. – А то так бы там и сидели, как размазанные по стеклу букашки.

Алекс не ответил, разглядывая пострадавшую крышу любимой машины. Ближе к лобовому стеклу, в глубокой вмятине лежал кирпич. Обычный, бурый, не говорящий. Кто-то очень хотел донести нам свое послание. И мы как-то сразу поняли, что каким бы плохим оно ни было, сам "посол" нам понравится еще меньше.

– Что здесь произошло? – сбежала с крыльца мама. Повезло, что старшие братья и Георгий уже разъехались, иначе здесь опять была бы толпа народу с неуместными предложениями. – Снова камень? О, нет! – мама увидела кирпич и всплеснула руками. – Испортили такую машину!

– Нет, мама, мы не пострадали, – ехидно буркнула я. – Но спасибо, что спросила.

– Что вы намерены делать дальше? – проигнорировала мой выпад родительница.

– У меня впереди уроки, – я пожала плечами.

– А у меня – ремонт машины, – повторил жест Алекс.

– Вы не собираетесь искать злоумышленника?!

– А смысл?

– Но, Ева, вы могли погибнуть! – воскликнула мама.

– Разве что от страха.

– Ты слишком беспечна!

– Ничего подобного. Мы даже не знаем, кому из нас хочет насолить этот "кирпичный маньяк". Я, конечно, голосую за Шурика – он способен довести до белого каления даже святого...

– Меня зовут "Александр"! – почти не разжимая губ, рыкнул "брательник".

– ...но на самом деле, это может быть кто угодно, – демонстративно повернулась я к нему спиной. – Так какой смысл его искать? Хотел бы нас убить – изобрел бы способ получше, чем бросать камни на крыши машин. Наверняка рано или поздно он сам к нам придет и заявит о претензиях. Вот тогда и поговорим.

– Но к тому времени в доме может не остаться целых стекол!

– Прости, мама, но мне сейчас действительно некогда этим заниматься. У меня первой парой – контрольная по математике. А я и так опаздываю.

С этими словами я забросила сумку на плечо, послала родительнице воздушный поцелуй и побежала к воротам. Алекс, ни слова не говоря, потопал следом – предупредить охрану о приезде эвакуатора. По дороге я заскочила в гараж и выкатила свой старый велосипед. Мотоциклом с некоторых пор мне пользоваться запрещалось.

– Ева, – Алекс решил напоследок поиграть в брата и положил руку на руль. – Будь осторожна.

– Я же ведьма, – подмигнула я в ответ. – Что со мной станется?

Шурик покачал головой и пошел в сторону охранной будки, а я выкатила велосипед к маленькой неприметной калитке... и только успела подтолкнуть его к дороге, как с неба упал третий кирпич. Взвизгнув, я отпрыгнула от покореженного транспорта: заднее колесо подбросило в воздух, искривленный руль прижало к земле, раму прогнуло почти до педалей. Схватившись за сердце, я несколько секунд смотрела на изничтоженный велосипед, потом рванула обратно к дому.

Мамы с ее мартини на крыльце уже, к счастью, не было, зато туда на крейсерской скорости приближался Алекс. Очень, очень недовольный Алекс. Я его таким видела один раз в жизни, но на этот раз он злился не на меня:

– Можешь расслабиться, – рыкнул "брат", передо мной врываясь в дом. – Этот маньяк охотится не за тобой.

– Ты удивишься, но я хотела сказать то же самое!

– Твой камень тоже вылетел из леса? – остановился Алекс.

– Нет. Но такое впечатление, что его швырнули из самолета. Там даже кратер в земле остался.

– Кем бы ни был наш снайпер, он не шутит, – нахмурился парень. – Мой кирпич пропахал траншею в полметра глубиной и выбил пласт забора.

– Тебя не задело?

– Ты вообще слышала, что я сказал? Камень выбил пласт бетонного забора! Если бы меня задело – я бы умер!

– Нужно разобраться с этим уродом, – скрестила я руки на груди. – Он явно пытается что-то сказать, но пока мы поймем – что именно, он нас обоих угробит. Только я не представляю, с чего начинать. Я уже исследовала свой кирпич – никаких меток, отпечатков. Единственная зацепка – все стройматериалы изготовлены на одном заводе. У тебя случайно нет знакомых магов-грузчиков?

Алекс ответил выразительным сопением. Ну, конечно! Как я могла язвить в такой момент? Вот он, например, и в обычное-то время сдержаннее манекена, а уж в момент опасности... Да его лицом орехи колоть можно – так мышцы напряжены.

– Предлагаю воспользоваться помощью твоих демонов.

– Предлагаю заглянуть в книгу Знаний.

Мы посмотрели друг на друга и синхронно кивнули:

– Неси книгу, – приказал "братец". – Встретимся в подвале.

"Когда все закончится, нужно не забыть подарить ему словарь вежливых обращений..." – подумала я, тихонько заглядывая в мамину комнату. Ага. Книга на месте, метлы нет. Опять родительница "на подвиги" отправилась. Не успела дочь выйти за порог – а мамы и след простыл. Когда она станет хоть чуточку ответственнее?

Подхватив тяжелую книгу в черном кожаном переплете с тесненными золотыми буквами и фамильным гербом на обложке, я прикрыла дверь и поспешила в подвал. Как и следовало ожидать, Алекс уже был там и тщательно выводил на песке руну вызова. Я положила книгу на треногу и замерла в ожидании.

– Демон поиска Румаж, призываю тебя!

Руна вспыхнула серебристым светом и поверх линий легла уже знакомая мне потрепанная колода карт. Очень символично. Как и моя книга, Румаж не давал прямых ответов. Так что обращение за помощью к нему и, правда, было похоже на карточное гадание.

– Ладно, – подхватил колоду Алекс, – посмотрим, от кого сегодня будет больше проку. Задавай вопрос!

Честно говоря, я призадумалась. Вот что в таких случаях нужно спрашивать? "Кто маньяк"? Зная Румажа, ответ будет: "Враг". "Как найти"? – "Искать". "Что хочет"? – "Сообщить", "Почему именно кирпич"? – "Потому что бьет сильнее". Блин, если разобраться, эта колода – совершенно бесполезный демон. Еще и вопросов можно задавать не более одного за раз. И я отлично знала, кто будет виноват, если предоставленный ответ Алексу не понравится.

– Ладно, была-ни-была: что означает кирпич?

Шурик послушно перевернул первую карту:

– Предупреждение. И как нам это поможет?

– Не знаю, – я подошла к книге и погладила переплет. Затрепетали страницы, и артефакт раскрылся ровно в середине. Он всегда открывался на середине, только записи менялись в соответствии с вопросом.

– Что пишет? – заглянул Алекс мне через плечо.

– Немного из законов Шариата, – скользнула я глазами по тексту. – Страшная религия. Но максимум, что нам грозит, исходя из этой статьи, – это восемьдесят плетей.

– За что? – удивился Алекс. Я саркастично изогнула бровь:

– Сам подумай.

– А...хм, – догадался "братец". – Ладно, погугли еще.

– Еще какой-то выдуманный русский с помощью камня утопил собачку.

– Там же, вроде, не кирпич был? – напряг память Алекс.

– А если смотреть образно? Может, нас попытаются утопить?

В ответ "брат" так красочно изогнул бровь, что я засмущалась:

– Ладно. Признаю: идея не ахти. Но больше в книге ничего нет. Если, конечно, ты не хотел узнать способы изготовления кирпичей.

Он отмахнулся и задумался, держась пальцами за подбородок. Не знаю... я когда-то пытался в такой же позе поразмышлять – только рука затекла.

– Значит так, – наконец, соизволил озвучить свой гениальный план Шурик. – Есть у меня одна идейка... попробую поговорить с духом леса. Может, он видел, кто из его чащи бросил этот чертов кирпич. А ты пока сиди дома!

И приготовился выслушать мою реплику. Что ж, я не стала его разочаровывать:

– Я не согласна!

– Кто бы сомневался... – закатил глаза парень.

– Шурик, правда: у меня сегодня срез по экономической теории и зачет по теологии. Мне действительно нужно на пары.

– Пересдашь! – категорично заявил "брат". В такие минуты он был точной копией своего отца. С той лишь разницей, что я не была его долгожданной дочерью, и у него не было смысла идти у меня на поводу. – Ты отличница – тебе позволят. К тому же, на сей раз у тебя есть уважительная причина.

– Алекс!

– Ева, ты все слышала.

– Но...

– Я сказал "Нет"! – и он, развернувшись на каблуках, почти вылетел из подвала.

Ну, почему все люди как люди, а с этим никогда нельзя договориться?!

Скорчив рожу в сторону двери, я на цыпочках, озираясь как неопытный воришка, пробралась к себе в комнату, достала из шкафа метлу и распахнула окно. Диплодок поднял сонную морду, равнодушно посмотрел как хозяйка, щелкнув пальцами, растаяла в воздухе, накрывшись пеленой невидимости, и под тихий скрип оконной рамы положил голову обратно на лапы. Алекс, конечно, будет злой, как восставший зомби, но по сравнению с мегерой, преподававшей у нас экономическую теорию – это не так уж и страшно.

В универе на меня, в коротенькой маечке, старых джинсах, бутсах на толстой подошве и метлой на плече, смотрели несколько... удивленно. Но предложить, например, пролететь немного дальше и добровольно сдаться в заботливые руки санитаров психбольницы, никто не решился. Правда, уборщица случайно приняла мой транспорт, аккуратно поставленный в уголок кабинета, за свой рабочий инструмент – пришлось со скандалом отбирать. Ведьмовской метлой чистить пол – это же все равно, что гвозди микроскопом забивать. Еще и тетка попалась жуть какая упрямая – пришлось на нее еда ли не все известные ругательства извести, пока от метлы отцепилась.

Хотя, если учитывать, что я в любой момент ожидала получить камнем в темечко – день прошел отлично. Теорию экономическую сдала, зачет получила, даже в библиотеке поработала в свое удовольствие – никто не стоял над душой и не требовал заканчивать "сию минуту, Ева!"

К вечеру я успела поверить, что "маньяк" сдался и кирпичей больше не будет. Рано обрадовалась! Пока летела по городу, всё действительно было мирно и спокойно. А вот стоило пересечь черту леса... Какое счастье, что я в свое время "прокачала" метлу по скорости и маневренности! Если бы не эти новомодные "девайсы", вставленные в прутья и рунами испещрившие древко, в жизни бы я не ушла от такого камнепада. Проклятый "предупредитель" будто взбесился – я такими зигзагами никогда раньше не летала и, надеюсь, никогда больше не полечу. Ныряя к земле и подымаясь к облакам, собирая в волосах листву буквально всех сортов, раздирая на клочья майку и долбя в джинсах всё новые дыры, я стрелой пронеслась над лесом и буквально свалилась в объятия любимому "братишке".

– Архон! – крикнул Шурик, вскидывая вверх руку. Демон, как всегда, отреагировал незамедлительно, накрывая нас непробиваемой "крышей" в виде древнеримского квадратного щита с человеческий рост. Я сглотнула: хорошо, что Алекса не было видно до последней секунды. Боюсь, в ином случае я бы не выдержала и свернула в лес наматывать круги дальше. Злобный взгляд Шурика лично меня пугал гораздо сильнее какого-то там маньяка. Сейчас парень не набросился на меня лишь потому, что удерживал на руке довольно увесистую защиту, к тому же бомбардируемую кирпичами. И я с ужасом представляла, что будет, когда "маньяк" посчитает свой долг выполненным и скроется. В то, что сегодня меня ждет прощение или хотя бы быстрая смерть – верилось с трудом. Недаром он так плотно прижимал меня за талию к своему боку – боялся, что сбегу.

Последний кирпич ударил в щит, раскололся и осыпался на землю. Алекс постоял еще с полминуты, удерживая Архона над нашими головами, и только когда удар не повторился, позволил демону уйти.

На меня опустили потемневший взгляд. Я сглотнула, намереваясь драться до последнего. Древко метлы дрогнуло в ладонях – ей тоже не хотелось умирать от рук Заклинателя. Но вместо немедленной смерти Алекс, видимо, решил сначала поиграть на моих нервах. Потому что, ни слова не говоря, протащил меня к дому, а оттуда – через парадный вход, гостиную, под удивленными взглядами ужинавшей семьи, в комнату.

– Я есть хочу, – робко вякнула я. А чего уже боятся? Все равно хуже не будет.

Дверь захлопнулась с таким звуком, что, будь она сделана из более дешевого материала, – точно вывалилась бы наружу. Вместе с петлями. Я вздохнула. Ждать помощи от семьи не приходилось – они давно привыкли к нашим с Алексом нестандартным отношениям. Чтобы рассчитывать на милость самого Алекса, нужно было быть куда большей оптимисткой. Потому, отложив метлу, я еще раз скорбно вздохнула над своей горькой участью домашнего пленника и достала из загашника шоколадку.

Буквально после первого же укуса дверь отворилась вновь. Мрачный Алекс посмотрел на картину: "Ева с набитым ртом пытается изобразить раскаяние", молча поставил на стол поднос с куриной грудкой, салатом и чашкой чая, и так же молча удалился.

– Черт, – пискнула я, проглатывая шоколад. До чего неудачно получилось...

Диплодок ткнулся влажным носом в ладонь. Я тоскливо улыбнулась в ответ:

– Ладно. Завтра обязательно с ним поговорю! Надеюсь, к тому времени он успокоится...

Впрочем, до завтра ждать не пришлось. Около двух пополуночи мне захотелось пить. Спустив ноги с кровати, я сонным взглядом обвела комнату – доберман посапывал у двери, окно было приоткрыто, Азриэль пушистым ковриком маскировался на стенке. Я только успела подумать, какого черта демон Алекса опять делает в моей спальне, как в поле зрение попало большое кресло с широкими быльцами. Оно стояло в дальнем углу комнаты, спрятанное от лунного света, и я не сразу сообразила, в чем подвох. Пока не разглядела силуэт "братца", дремлющего в моем любимом представителе мягкой мебели.

Губы невольно растянулись в улыбке – охраняет. И когда только успел прокрасться? Диплодок ведь от двери не отходил. Неужели через окно?

Подобрав полы длинной кружевной сорочки, я тенью приблизилась к креслу и нахально забралась Алексу на колени. Он глубоко вздохнул и, не открывая глаз, притянул меня ближе. В его руках сразу стало так тепло и уютно, что я положила голову ему на плечо и прошептала: