Текст книги "Ева. Маленькое новогоднее чудо...вище... (СИ)"

Автор книги: Инна Георгиева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц) [доступный отрывок для чтения: 1 страниц]

Ева. Маленькое новогоднее чудо...вище...

Из обсуждения на "Популярной механике" новости

об испытаниях корпорацией Hyundai салона одной из своих машин стадом бабуинов.

Виталик: Разве это испытания?

Надо было посадить четверых школьников и сказать им, чтобы ничего не трогали.

BASH

Ева Моргалис

По правде сказать, я никогда особо не любила новогодние праздники. Еще с детства, когда все ребята верили в деда Мороза, а я точно знала, что его не существует. Ни Рудольфа – крылатого оленя, ни добрых эльфов, в сказочном замке на севере Лапландии создающих послушным детям игрушки на Рождество, ни даже Снегурочки в ее синей шубке и роскошном русском кокошнике. Зато, в отличие от остальных, нормальных детей я знала наверняка, что единороги, чародеи и знахари оживают не только на страницах фантастических книг. И что каждая уважающая себя ведьма просто не может пропустить череду мероприятий, происходящих как раз на стыке старого и нового года. Потому на утренниках, куда мои погодки приходили с родителями, я на вопрос: "Где мама?" честно могла только глаза закатить. Нет, ну серьезно: не объяснять же учителю, что мама полетела брать дань с дяди Сережи, потому что "Новый год – это время сюрпризов, так пусть же эта гадина изумится, что я все еще помню, сколько он мне должен!". Ядвига никогда не шила мне костюм "снежинки" на Рождество, не прятала подарок в красном чулке, не наряжала елку. Так получилось, что новогодняя магия была для меня потеряна. Но я вовсе не стремилась ее вернуть. Быть может потому, что мне хватало ее в повседневной жизни.

И так было, сколько я себя помню. Вплоть до того дня, когда мама вышла замуж. Новая семья многое изменила в нашей жизни. В том числе – отношение к новогодним праздникам. Потому что в отличие от Моргалис, Соколовы, как выяснилось, рождественские каникулы прямо-таки обожали.

Не удивительно, что огромная новогодняя ель была первым, что бросилось мне в глаза, как только я вошла в особняк. Она стояла в самом центре зала, занимала ровно две его трети и острой макушкой пыталась сделать дырку в пленке натяжного потолка. Рядом, буравя дерево пристальным взглядом, стояла мама. С мартини в руках и загадочной полуулыбкой на лице, она медленно склоняла голову то к одному плечу, то ко второму, периодически неслабо так дергая елку за ветви. То ли проверяла на прочность, то ли пыталась саму себя убедить в том, что вот эта пушистая громадина действительно поселилась у нее в доме. Поскольку особого восторга в ее глазах я не наблюдала, а веток у елки было не так и много, решила вмешаться:

– Привет, мам. А что ты делаешь?

– Здравствуй, Евочка, – не оборачиваясь, ответила женщина. – Как дела в школе?

Я неопределенно пожала плечами: в школе мы сегодня мыли классы. Так сказать, проводили предновогоднюю очистку территории, которую Алекс благополучно прогулял (вернее, внезапно, но вполне предсказуемо заболел), а мне пришлось выдраить окно и две парты. Руками, а не магией! Хорошо, что я хотя бы высоты не пугалась...

– У тебя что, ведро в руках? – краем глаза заметила предмет Ядвига. – Не понимаю... разве это не элитная гимназия? Чем она отличается от твоей бывшей школы, если и здесь приходится изображать уборщицу?

Я мрачно хихикнула:

– Тем, что в моей бывшей школе повинность отрабатывали все, а в этой явилось аж четыре человека из класса. Причем Ждан – только потому, что я лично пообещала сломать ему нос, если решится прогулять. Мама!

Ядвига вздрогнула и обернулась. Я поставила ведро на пол и скомандовала:

– Хватит ощипывать елку!

– Ева, она мне нравится! – невпопад ответила ведьма. У меня глаза стали в два раза круглее:

– Тогда тем более не надо!

– Почему? – невинно поинтересовалась женщина.

– Потому что у тебя есть дурацкая привычка улучшать то, что тебе нравится! – с толикой испуга в голосе объяснила я. – Причем улучшения эти очень сомнительного качества!

– Вот здесь я могу с тобой поспорить...

– Мама, ты побрила кактус! – отрезала я. – А ведь это было единственное растение, которое умудрилось у нас выжить!

Ядвига скрестила руки на груди, подбоченилась и ответила:

– На этот раз все серьезно. Я, можно сказать, душой прикипела к этой елке, потому мы посадим ее у крыльца.

Я закатила глаза, но выдохнула с явным облегчением. В конце концов, хочется маме поиграть в садовника – флаг ей в руки и барабан на шею. Могу даже помощь предложить, в виде акта доброй воли:

– Я поговорю с Полиной. Думаю, она сумеет притащить тебе из ботсада пару саженцев посимпатичнее...

– Ева, ты не поняла! – перебила мама. – Мы посадим у крыльца вот это конкретное дерево!

На сей раз, если честно, я маленько растерялась:

– Это? Мам, а ты ничего не путаешь? Потому что если нет, у меня для тебя две плохие новости. Во-первых, эта ель срезана под корень. А во-вторых: как ты себе вообще это представляешь?! Думаешь, Георгий не удивиться, обнаружив неучтенную трехметровую елку под своим окном?

– Не занудствуй, Ева! – отмахнулась Ядвига. – Люди верят в новогодние чудеса!

– Но не в такие же!

– Вот уж не ожидала, что ты будешь против! – обижено надулась мама. – Только я все равно не отступлю. Смертных, так и быть, возьму на себя. И даже дерево сама во дворе прикопаю. Тебе останется только вживить ему корень и договориться со своим Заклинателем. А то этот мальчик иногда такой щепетильный в вопросах магии...

И она, как ни в чем не бывало, опять повернулась ко мне спиной. Я медленно подобрала с пола челюсть, вставила ее на место и язвительно процедила:

– Да просто нефиг делать! И дерево починю, и с Шуриком договорюсь, и заодно все зло в мире подчистую уничтожу. Чтоб, так сказать, два раза не ходить!

И резким движением подхватив ведро, потопала наверх. Где в моей комнате, на моей постели, допивая кофе из моей чашки "болел" Алекс.

– Привет, ведьмочка! – откладывая планшет, улыбнулся Заклинатель. Я окинула взглядом пасторальную картинку: "Он, Диплодок и куча невидимых молний между ними", поставила ведро на пол и молча уселась на кровать. Сильные руки тут же накрыли плечи, скользнули по рукам вниз и снова вверх. Я прикрыла глаза от удовольствия, почувствовала, как он убрал волосы и прижался губами к шее. Как провел языком по мочке уха...

Боже, как же я соскучилась по этим ощущениям!

– Расслабься, – прошептал Алекс. – Просто расслабься.

Ага, легко сказать!

– Мама дома.

– Я в курсе. Я слежу за ее перемещениями.

Губы скользнули ниже, к ключице. Вздохнув, я откинулась ему на грудь:

– Она в гостиной... – пробормотала чуть слышно.

– Ага, – ответил, расстегивая пуговицы кардигана.

– ...пытается оживить елку, – закончила мысль. Вот теперь Алекс заинтересовался. Он замер на мгновение, отстранился, заглянул мне в глаза и уточнил:

– Чего?!

Я ухмыльнулась:

– Елку, говорю, оживить хочет.

– Ту самую, из гостиной?

Кивнула. Парень нервно хмыкнул:

– А ничего поменьше она оживить не хочет? Фикус, например?

Теперь уже я, видимо, чего-то не поняла:

– Зачем ей фикус?

– А нахрена ей елка?! – воскликнул Алекс. – И, кстати, как ее потом упокоить обратно? Осиновым колом?

– Топором, наверное... – я покосилась на парня. – Какая-то у тебя сегодня странная фантазия...

– Твоя мать хочет оживить елку, но фантазия странная у меня?! – изогнул он бровь. Ответить я не успела. Хотя очень хотелось, и даже не словами, а так, просто тапком ударить. За искреннюю веру в поголовный "шизоид" ведьм. Как ни странно, спасла его мама, по своему обыкновению ворвавшаяся в комнату без стука. Мгновением раньше Алекс пулей метнулся под кровать. Я закатила глаза: пора ему туда уже матрац постелить. В последнее время он под кроватью находился чаще, чем на ней. Спасибо той же маме, которая еще ни разу не застала парня на месте преступления, но постоянно мешала это самое преступление совершить!

– Евочка, у меня новость! – с порога заявила она. – Вот!

И потрясла в воздухе бумажным конвертом с кучей марок на лицевой стороне.

"Где-то я уже такой видела..." – пришла в голову неспокойная мысль. И мама тут же развеяла все сомнения:

– Племянницу свою двоюродную помнишь?

– С-сабрину? – уточнила севшим голосом. Такое захочешь – не забудешь...

Ядвига кивнула:

– Именно! Это Рождество она будет праздновать с нами. Ее мать приезжает из Штатов на неделю, пару дней девочка поживет в особняке. Правда, здорово?

Кажется, я на миг разучилась дышать. Здорово?! Ведьма четырех лет от роду в компании смертных?!

– Мама, это – плохая идея! – прохрипела в ответ. – Я помню Сабрину. Это же граната без чеки: фиг поймешь, когда взорвется, но вот что взорвется – сомнений нет!

– Не выдумывай, Ева! – отмахнулась Ядвига. – Сабрина – маленький ангел! Ты помнишь, как она гостила у нас два года назад? Великолепно прошли праздники!

– Для вас и тети Анжелы они прошли великолепно! – поправила я грозным тоном. – Потому что вы собрались и слиняли в неизвестном направлении на три дня! А меня оставили с этим мелким чудовищем! Мама, она не умеет себя сдерживать, колдует по поводу и без, носится везде как угорелая...

– Именно для этого ей и нужна ты! Пример для подражания! Ева, если кто и сумеет научить эту девочку правильно вести себя со смертными, то только ты, моя во всех смыслах положительная дочь! К тому же, для тебя это тоже будет отличной тренировкой. Однажды ведь ты станешь матерью!

Из-под кровати послышался язвительный смешок. Ну, да, станешь тут матерью... разве что почкованием размножусь, с такой-то бдительной опекуншей...

– Ладно! – закатила глаза Ядвига. – Я поняла, на что ты намекаешь. Сделка, так сделка. Предлагаю следующие условия: ты два дня, включая Рождественскую ночь, развлекаешь Сабрину и не позволяешь ей делать глупости, а я за это... – тут мама задумалась, поторговалась сама с собой, и выдала, – не трогаю елку. По крайней мере, до конца новогодних праздников.

Видимо, я очень выразительно скривилась, потому что родительница нахмурилась, закусила губу и сдалась:

– А еще: вы с Алексом получаете мое, прости Господи, материнское благословение на отношения... всякого рода.

– То есть, ты больше не будешь вваливаться без стука в мою комнату? – сощурилась я. Под кроватью тоже как-то подозрительно притихли. Мама со вздохом кивнула. – И поговоришь о нас с Георгием? – уточнила с надеждой.

– Нет уж! – мотнула головой женщина. – С разъяренным папенькой сами разбирайтесь. Но я позволю установить магический замок на дверь спальни. И обещаю его не взламывать. Так как? Побудете временными родителями? – и добавила, заметив, что я еще сомневаюсь. – Учти: выбора у тебя все равно нет. Лучше соглашайся.

– Ну, мне нужно сперва с Шуриком поговорить... – пробормотала вполголоса, но мама только отмахнулась:

– Уверена, он будет не против.

И вышла из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь. Похоже, для себя она уже все решила. Я закрыла лицо руками и упала на кровать. Снизу раздалось негромкое шерудение, и Алекс бухнулся рядом.

– Все слышал? – тихо спросила я.

– Угу, – коротко ответил братец.

– Это катастрофа...

– Рождество с ведьмой? – уточнил парень. Я кивнула. Алекс задумался. – Ей четыре, да? Дети ведь в этом возрасте уже разговаривают?

– И разговаривают, и бегают, и колдуют... Шурик, Сабрина уже два года назад была невыносима. Я не представляю, как мы переживем это Рождество.

Парень помолчал несколько секунд, видимо представляя масштабы грядущих разрушений, а потом ухмыльнулся:

– Зато в конце нас ждет ценный приз!

– Поверь, он того не стоит...

– Ева, у меня два месяца секса не было, – Алекс перевернулся на бок и положил ладонь мне на живот. – Я на все согласен, лишь бы это исправить.

– На все? – вскинула бровь я. Парень мрачно закатил глаза:

– Почти! – и потянулся к губам...

Дверь скрипнула как по волшебству. Коротко выругавшись, Шурик свалился на пол. Мама бросила на меня выразительный взгляд из коридора и насмешливо уточнила:

– Ну, так как? Вы определились с ответом?

Я покосилась на притаившегося у тумбочки парня, прислушалась к собственным ощущениям: меня, между прочим, тоже достало каждый раз прерываться на самом интересном месте, и обреченно выдохнула:

– Мы согласны!

Ну, а если все пойдет плохо, я хотя бы больше не буду единственной в этой семье, кто не любит Новый год...

Сабрина Уильямс пятым поколением проживала в Сан-Франциско и родственницей моей ни разу не являлась. Хотя мама и называла ее двоюродной племянницей, единственное, что нас связывало – это дружба Ядвиги и Анжелы, родительницы Сабрины. Познакомившись на очередном шабаше еще до моего рождения, эти две чародейки сблизились, нашли общие интересы и принялись кутить по миру уже парой. Мир вздрогнул, но устоял. Ведьминская дружба, как ни странно, тоже. Со временем, правда, она изменилась, стала более спокойной, уравновешенной, что ли. Жизнь потрепала обеих (хотя здесь еще вопрос: кто кого трепал), разбросала по разным концам света, наградила дочерьми, и с горем пополам превратила в респектабельных членов общества.

Но полностью обуздать мятежные души так и не смогла. Потому иногда, забывая о всяких обязательствах и предосторожностях, Ядвига с Анжеликой встречались на нейтральной территории и отправлялись на приключения. А мне оставалось нянчиться с Сабриной, которая внешне действительно напоминала ангела: белокурая, синеглазая, круглолицая, с неизменным розовым бантиком в волосах, но по сути своей ничем не отличалась от маменьки. Впрочем, последняя хотя бы понимала, что правильно, а что нет. Конечно, это редко останавливало ее при свершении очередной глупости, но, по крайней мере, она могла корректно оценить размер будущего ущерба! А вот у дочи предохранитель отсутствовал напрочь, что при размере ее чародейской силищи было довольно печально.

По крайней мере, именно такую картину я наблюдала в ее прошлый визит. И еще ровно сутки до приезда Анжелы с дочерью надеялась, что к своим четырем ребенок успел включить мозг и совесть. Наивная! За два прошедших года этот маленький демоненок умудрился прокачать только наглость.

– Ой, а кто это к нам пожаловал, такой красивый? – ласковым тоном проворковал Егор, опускаясь на колено перед стыдливо опустившей глаза Сабриной. Богдан философски оглядел платье в оборочках, чулочки и туфельки, прислушался к внутреннему "я", понял, что к детям пока не дорос, и с чистой совестью пошел помогать отцу вытаскивать чемоданы Анжелики из такси.

Я покосилась ему в след и дернула Алекса за рукав:

– Встань сюда! – прошептала, замирая точно за спиной у Ядвиги. – Не знаю почему, но мама здорово рикошетит заклинания.

– На ней что, шапочка из фольги? – ухмыльнулся парень. Я пожала плечами:

– Понятия не имею! Но сейчас я бы от такой не отказалась...

– Евочка!!! – перебивая мои размышления, во весь голос завопила высокая пепельная блондинка, выбираясь, наконец, из машины. Я скользнула по ней глазами: за два года Анжела совсем не изменилась: то же лицо с пухлыми губками, та же точеная фигурка под метр семьдесят, те же длинные нарощенные ногти, которым позавидовал бы и сам Логан, который "Росомаха". А еще – радостно-дебильное выражение, никогда не сходившее с ее типичного американского фейса.

– Здравствуйте, тетя Анжела, – я вышла из-за мамы. – Как добрались?

– Отлично! – загоготала женщина и подхватила Ядвигу под руку. – Яги, покажи мне дом и будем выступать. У меня совсем мало времени, а сделать хочется очень многое!

– А как же ребенок? – удивился обвешанный чемоданами Георгий. Супруга ответила ласковым взглядом и категоричным:

– Евочка присмотрит!

Анжела кивнула, меня передернуло, а отчим, философски пожав плечами, отправился в дом. Он предпочитал с супругой не спорить, особенно когда дело касалось воспитания чужих детей.

– Ну, слава Богу, нас не припахали, – шепотом обрадовался Богдан и, поежившись от холода, рванул следом за отцом. Егор, наоборот, вздохнул с явным сожалением:

– Вот если бы я сегодня не был так занят, с радостью помог бы тебе посидеть с крошкой!

Я криво улыбнулась:

– У тебя планы?

Братец поднялся на ноги и, отчаянным усилием воли пытаясь скрыть радостный блеск в глазах, поделился:

– Наташка на Рождество прилетает в город. Мы договорились встретиться в аэропорту.

И я как-то сразу поняла, что это событие он не пропустит. Какими бы голубыми ни были глазки Сабрины, и как бы жалобно на него не смотрела я (по правде сказать, я очень надеялась на помощь старшего брата). Потому что Наташка – это не Светочка, не Олечка и даже не Жанночка, хотя Жанночка, по мнению Егора, была "красива как рассвет и нежна как первый майский цветок". Наташа – любовь всей жизни, даже если признаться в этом "Ромео" пока не в силах. Такую ради сестры не бросают.

Короче, и пяти минут не прошло как мы остались на пороге особняка втроем: я, зябко кутающаяся в шубу, Алекс, с любопытством поглядывающий то на меня, то на Сабрину, и сама ведьмочка, чем-то отдаленно напоминавшая большую ожившую куклу.

– Барби, – шепотом высказался Шурик.

– Невеста Чаки, – тихонько поправила я. Сабрина моргнула, словно в подтверждение, дождалась, пока мой старший братец скроется в доме и впервые подала голос:

– Тетя Ева, а что мы сегодня будем делать?

И топнула ножкой.

Честно говоря, мне очень захотелось прикрыть голову руками и метнуться за соседний фонтанчик. Чтобы уже оттуда оглядеть окрестности и определить: успела девчонка чего-то колдануть, или на этот раз пронесло. Усилием воли заставила себя остаться на месте и перевела вопросительный взгляд на Алекса. Тот улыбнулся и выступил вперед:

– А давай я тебя на санках покатаю?

Я сощурилась:

– У нас есть санки?

– Со вчерашнего дня – есть, – не снимая с лица улыбку, кивнул парень. Молодец, однако! Подготовился...

Надо признать, девчонка старания тоже оценила и посмотрела на Шурика таким влюбленным взглядом, что у меня аж внутри что-то екнуло:

– Сабриночка, – процедила, стараясь не выглядеть слишком грозной. – Дядя Алекс тебя, конечно, покатает, но сперва нужно переодеться. Пойдешь со мной?

– Зачем? – капризно вопросило дитя. Я переступила с ноги на ногу и попыталась объяснить:

– На улице мороз. Тебе в платьице и пальтишке будет холодно...

– Не будет! – категорично отрезал ребенок. – Я хочу к дяде Алексу на руки и на санки.

Я скрипнула зубами:

– Но ты не сможешь долго кататься. Тебе нужны рукавички, шапка...

– Не нужны! Я никогда не мерзну!

Если честно, мне специально захотелось ее заморозить. Кстати, есть такое заклинание – "морозная корка" называется. Я его на куриных тушках однажды опробовала, когда холодильник сломался: одно крошечное усилие, и слой льда ровно покрывает кожу по всему периметру тела. Красота! Голубой цвет, легкое сияние и ни одного лишнего звука!

Наверное, Алекс понял, какие кровожадные мысли посетили мою голову, потому что улыбнулся и твердо ответил:

– По правилам этого дома я не могу сажать тебя на санки без амуниции. Потому, выбирай: либо полный комплект одежды, либо никакого катания.

Ребенок задумался. Потом тяжко вздохнул и бросил на меня снисходительный взгляд:

– Тетя Ева, можете меня одеть!

"Спасибо за разрешение", – буркнула про себя, схватила Сабрину за руку и утащила в дом. Распотрошила один из чемоданов Анжелы, выложила одежку на кровать и приступила к самому интересному.

Итак, что нужно для того, чтобы покатать по лесу груз в виде молодой женщины четырех лет? Прежде всего, сама женщина. Причем, учитывая ее характер и способности: в таком виде, чтобы из санок она никуда своим ходом не убежала. Уж не знаю, кому как, а мне лично кажется, что именно в этом заключается основная функция зимнего детского облачения. Потому что если меня одеть в такой же наряд, я только к лесу на своих двоих к апрелю дойду.

Подтянув притихшего и явно начавшего догадываться, какую стратегическую ошибку он только что совершил, ребенка поближе, я быстро укутала его в кофту, сверху надела свитер, потом пуховый платок, потом шубу. На ноги – двое пар колготок и штаны с начесом. Все это сверху залакировала кроличьей шапкой и валенками. Отступила на шаг и осмотрела дело своих рук.

"Когда дите достаточно обездвижено, его надо обеззвучить!" – пришла в голову гениальная мысль. Сабрина поежилась, но сказать ничего не успела. Я достала свой мохнатый шарф и в четыре движения крепко зафиксировала ей нижнюю челюсть.

А вот после этого начались проблемы. Потому что по всему выходило, что "груз" нужно было вынести на улицу и уложить в санки. Поскольку укутанное туловище не гнулось, то именно уложить, глазами к звездам. И уже в таком виде катать по лесу. Но мне в одиночку потяжелевшую на десять килограмм Сабрину с места было не сдвинуть, а она без посторонней помощи могла разве что стоять. Да и то не слишком уверенно.

Я подумала и присела перед девчонкой на корточки:

– Подожди меня здесь! Никуда не уходи.

Юное дарование ответило печальным взглядом синих глаз, но спорить (спасибо тебе, о вовремя попавшийся под руку шарф!) не стало.

Александр Соколов

"Мы согласны!" – сказала Ева, а у меня, по ощущениям, желудок узлом завязался. Побыть временными родителями – я мог сколько угодно успокаивать ведьмочку и убеждать самого себя, что овчинка стоит вычинки, но на деле мне было пиздец как стремно. И даже не потому, что Сабрина, по мнению Евы, обладала нехилой такой магической силой и полным отсутствием тормозов. Наоборот, по этим признакам она очень напоминала моих демонов, а с этой компанией я уже научился справляться. Но как пережить два дня с четырехлетним ребенком?!

Короче, хладнокровно заявив Еве "Все будет ОК, не паникуй!", я решил метнуться по дому и порасспрашивать умных людей. Почему-то самым умным на тот момент показался Егор, к нему и направился.

Брата нашел в комнате, за компом.

– Нужен совет, – без обиняков заявил с порога. Егор молча показал на кресло у кровати и отставил ноут. Я сел. – Что думаешь о детях?

– Ах, дети... – воодушевленно протянул братец, – цветы жизни...

– Действительно? – с сомнением изогнул я бровь. Егор улыбнулся:

– С ними нужно быть ласковым и терпеливым. Ну, однажды ты дорастешь и сам все поймешь.

– Дорасту?! – переспросил, нахмурившись. Егор кивнул даже с неким сочувствием. Я свел брови на переносице: так, значит? Ну, ладно:

– Хорошо, что ты об этом уже все знаешь, – сообщил с деланным облегчением в голосе, – а то мне тут Оленька звонила...

Вот уже ради этого стоило жить: чтобы увидеть, как мой невозмутимый всезнающий брательник бледнеет лицом и хватается за сердце. Я сделал удивленное лицо:

– Что-то не так?

– Что...? – прохрипел Егор. – Что сказала Оля?!

Я ухмыльнулся, выдержал паузу и, решив, что братец и так достаточно напуган, ответил:

– Просила передать, что уезжает из города на Рождество. Но после праздников очень хочет с тобой встретиться.

– И все?!

– А ты ждал еще чего-то, наш мудрый педагог? – уточнил с сарказмом. Егор выдохнул, схватил валявшуюся рядом книгу и метнул мне в голову. Перехватив "гранату" на подлете, я вернул ее обратно на стол и, махнув брату на прощанье, вышел из комнаты. В поисках очередного помощника. Которого, кстати, не пришлось долго искать:

– Богдан?! – рявкнул с удивлением. – Какого черта ты делаешь в обнимку с моей гитарой?!

– Думаю, – честно и коротко ответил брат. – У Полины скоро День Рождения. Хочу подарить ей что-то романтичное. Чтобы было как у Ромео и Джульетты.

Честно говоря, я немного растерялся, потому что прежде никогда не замечал за Богданом склонность к эмо-культуре.

– Ну-у, – протянул, – если ты подаришь ей мой инструмент, некую схожесть с Шекспировскими сюжетами могу гарантировать.

– Мы будем любить друга-друга вечно? – язвительно уточнил мой далеко не самый романтичный, и, очевидно, не самый догадливый брат. Я скривился:

– Умрете в один день! Отложи гитару и подари ей духи. "Ange Ou Demon" от Givenchy.

– Ей понравится?

– Ева сказала, что да.

– И ты до сих пор молчал?! – возмутился Богдан. Кстати, правильно возмутился: ведьмочка мне еще неделю назад "проболталась", что Полина хотела бы получить на День Рождения.

– Извини, забыл, – повинился и добавил. – Были причины. Слушай, что ты знаешь о детях?

– А тебе зачем? – подозрительно сощурился Богдан.

– Надо, – мрачно ответил я. – Как с ними себя вести? О чем разговаривать? Чем заниматься?

Несколько секунд брат молчал. Потом глубокомысленно выдал:

– Твою мать, Алекс! Отец тебя убьет!

– Не понял?

– Ты что, не мог быть аккуратнее?! – он сунул руку в задний карман брюк, вытащил запечатанный презик и помахал у меня перед носом. – Не знаешь, как этим пользоваться?! Хотя сейчас уже поздно выяснять... бля, ну, ты, брат, попал... Егор в курсе?

Я нахмурился:

– О чем?!

– О, Еве, полудурок малолетний! – рявкнул братец. Я аж отшатнулся. – Сколько недель? Когда узнали? Что решили? Рожать?

И только тут до меня дошло, о чем лепечет этот ряженый дундук:

– Ты охренел? – спросил почти спокойно. – У нас с Евой все нормально! Ядвига на Рождество пригласила дочь подруги. А ей четыре года. Вот думаю – чем бы занять молодое поколение.

– Вывези ее куда-нибудь в лес! – тут же успокоился брат. Я изогнул бровь:

– Занять, а не сплавить!

– Да на санках вывези, дятел! – поправился Богдан. – Сейчас зима, снега по пояс. Дети любят снег!

Я медленно кивнул: а ведь действительно, любят. Если отвезти ее в лес, да хорошенько там выгулять, девчонка вернется домой к вечеру и тут же ляжет спать. Детям ведь нужно много спать? Потом разбудим, покормим, быстренько отгуляем Рождество, ровно до девяти. А на следующий день она заберет свои подарки и отчалит с матерью обратно в Штаты. Ну, а я, наконец, доберусь до Евы...

– Спасибо за помощь, бро! – от души поблагодарил Богдана, выбегая из комнаты. На тот момент план казался гениальным.

Санки я нашел быстро, морально подготавливался куда дольше, хотя мысли о сексе очень мотивировали. Сабрину эту дождался и встретил даже с неким подобием улыбки. Сам собой гордился, короче! Правда, когда предложил поехать в лес ощутил себя мазохистом. Зато с расчетом не ошибся – девчонка сразу согласилась. И Ева как обрадовалась! Я даже не знаю, кто больше: моя ведьма, что "племяшка" уедет из дому, или сама "Барби". Пока эти две рванули переодеваться, я выкатил санки из гаража во двор. Немного подождал, побродил в снегу и забрался на крыльцо. Ступени здорово обледенели по бокам, прикрылись снегом, и, найдя довольно широкую полосу, я несколько раз на санках съехал вниз. Весело было!

На третьем заезде меня перехватила Ева. Мгновение она смотрела на здорового парня, с трудом, но умостившегося в детские саночки, на колею от деревянных полозьев, пересекающую ступени и уходящую в сторону сада, потом молча села сзади и скомандовала:

– Поехали!

Я только хмыкнул. Оттолкнулся посильнее и погнал санки вниз – девчонка прижалась всем телом и звонко расхохоталась. Даже когда мы в сугроб врезались, смеяться не прекратила. Только откинулась на спину, упала в снег и развела руки в стороны. Поводила ими вверх-вниз, изображая ангела... Черт, я люблю эту ведьмочку!

Кстати, а где ребенок, который позволит мне, наконец, эту самую любовь достойно проявить?

– Я ее укомплектовала, – отряхиваясь, сообщила Ева. – Тебе осталось только вытащить Сабрину из дому, посадить на санки и покатать по прямой местности. Главное – поменьше с ней разговаривай. И не давай колдовать.

– Интересно, как? – изогнул бровь в ответ. Ева небрежным движением смела снег с моей головы:

– Отвлекай. Только очень короткими и понятными фразами. А если почувствуешь, что она собирается выкинуть чего-нибудь... эдакое... ныряй в сугроб. Шурик... – она ступила ближе и, подняв лицо, тоскливо посмотрела мне в глаза, – я буду тебя ждать.

Честно говоря, ощутил себя спартанцем, уходящим на войну. С одной стороны – приятно, конечно. С другой – как-то не по себе.

– Давай не будем переживать раньше времени, – обнял ведьмочку за талию. – Я верю в тебя: ты способна развеять любые чары Сабрины.

– Д-да... наверное... – опустила глаза Ева. Я улыбнулся и, коснувшись подбородка, заставил ее поднять лицо. На мгновение прижался к губам и тут же отпустил:

– Ну, так, собственно, где ребенок?

Ева улыбнулась и быстро направилась в дом. Я пристроился в кильватере. На ходу набрал в пригоршню побольше снега и растер по лицу:

"Держись, солдат! – приказал сам себе. – Недолго осталось..."

Сабрина ожидала в комнате Евы. Стояла себе у шкафа, растопырив руки, и даже, как будто, не дышала. Я невольно перевел глаза на Моргалис:

"А ты не перестаралась, деточка?" – уточнил мысленно. Ева мотнула головой и решительно добавила вслух:

– Забирай пассажира!

"Забирай", – хмыкнул я, пытаясь придумать, с какой стороны к ребенку можно подступиться. Да ее проще было не поднять, а выкатить, как Колобка! Наконец, как-то сподобился подхватить на руки:

– Готова к приключениям? – спросил у мелкой. "Барби" кивнула. И какого черта я тогда не обратил внимания на странный блеск, отразившийся в ее глазах?!

Ева с нетерпеливой улыбкой помахала нам на прощание и едва не вытолкала из комнаты. Я вздохнул и потащил Сабрину вниз, на санки. Усадил, вернее, уложил, потому что ноги у девчонки не гнулись, подхватил веревку и, бодро напевая что-то себе под нос, отправился в лес.

Увы, далеко отойти мы не успели. Ведьмочка бодро рассмеялась и позвала:

– Алекс?

– Да? – обернулся на мгновение и едва не окосел: где одежда?! То, есть, та самая "смирительная" одежда, на которую так рассчитывала Ева? Сабрина опять была в розовом пальто и осенних сапожках. И сидела не в моих санках, а в нормальных таких, ездовых нартах. Я сглотнул. Девчонка каверзно улыбнулась и уточнила:

– Алекс и-го-го?

Нервно ухмыльнувшись, я сжал бечевку в кулаке:

– Нет, Алекс скорее гав-гав...

– Алекс гав-гав? – переспросила ведьма.

– Угу... – не задумываясь, кивнул я. И вздрогнул, потому что улыбка Сабрины стала прямо-таки зловещей. Правда, сообразить с чего бы она так обрадовалась, не успел.

Раздался негромкий щелчок, мир вздрогнул и перевернулся.

А что было дальше – я не помню.

Ева Моргалис

– Алло, Полинка? – в трубке раздалось подозрительное бульканье, я отодвинула ее от уха и покосилась на динамик. Судя по звуку, оттуда сейчас должно было выползти что-то страшное и кусачее. На всякий случай легонько стукнула Nokia по краю стола. Пригляделась. – Оу-у... – протянула с сожалением.

– Чего там? – ответила, наконец, Полина.

– От столешни кусочек отвалился...

Подруга задумчиво хмыкнула. Я прислушалась:

– А шум, кстати, пропал...

– Естественно! Я воду выключила.

– Купаешься? – догадалась я. Полина хихикнула:

– А то! Готовлюсь идти к вам на вечерний ужин. Как думаешь, Богдану понравится гель для душа с запахом шоколада? Надеюсь, что да, потому что пахнет он так, что я сейчас сама себе руку отгрызу...