Текст книги "Эта смешная несмешная жизнь"

Автор книги: Инга Яр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Инга Яр
Эта смешная несмешная жизнь

Фантастические

Летописи и летописцы

Вечер. Эктор Верный, летописец

«Теплыня, 19-го дня 6347 года от Великого Предстояния в селении Истра бысть два знамения чудных. Первое, когда на исходе ночи хромая Марита, выгоняя скотину в поле, увидела звезду, упавшую с небес, и в озере сей же час затонувшую. Отчего дым пошел окрест и великое бурление воды в месте падения звезды той образовалось. Но скоро все стихло, как и не было. Марита, конечно, как добропорядочная селянка, пришла и все рассказала мне, летописцу в восьмом колене Эктору Верному. О чем я здесь беспристрастно свидетельствую. И второе знамение было сего же дня после полудня. Отроки Миха и Нелка отловили в водах озерных необычного жука, каких доселе в местах наших не встречалось. Жук четырехлапый, бесхвостый, с круглой головою, живет в блестящей раковине. У раковины половина прозрачная, и можно видеть, как жук сей там ползает, но наружу не выходит. Размером раковина не очень большая, примерно до колена, если поставить. А жук маленький, внутри может свободно ползать. О чем мною немедленно отправлено соколиной почтой сообщение в столицу в Управление Необычных Явлений».

Дописав последнюю строку, Эктор поставил жирную точку, аккуратно положил стило на специальную подставку и потряс уставшей рукой. Слишком много событий для одного дня. Никогда такого не бывало. Обычно записи ограничивались одной строкой. Например, так: «Светня, 4-го дня 6347 года от Великого Предстояния в селении Истра бысть сильный дождь с градом. Посевы побило, надо помощи просить в столице».

А тут еще пришлось письмо с подробным описанием невиданного жука составлять для Управления Необычных Явлений и все два раза переписывать, чтобы копию сохранить. Для надежности высыхания чернил он подул на записи, бережно закрыл огромную книгу летописи и убрал на полку, поставив в ряд с другими, такими же, за прошлые месяцы.

Эктор Верный занимал в своем селении Истра почетную должность летописца. И его отец был летописцем, и дед. Он жил в большом двухэтажном доме у центральной площади и, поднимаясь на специальную площадку на крыше, мог видеть все, что происходит в селении и окрестностях. Эктором его назвала бабушка с папиной стороны и таки настояла на своем, хотя ей все говорили, что нет такого имени, что нельзя дите так называть, негоже это. Но она выискала это имя где-то в старых книгах и сказала, что их далекого предка так звали, и имя Эктор принесет ребенку счастье.

Летописцы были во всех селах, численность населения которых превышала сотню жителей. Более мелким селениям своих летописцев не полагалось. Их старосты раз в три месяца приходили к ближайшему летописцу в крупное поселение и отчитывались о событиях. А два раза в год по главному тракту приезжал на самоходной повозке посыльный из столицы и увозил летописные книги. Там они помещались в специальное хранилище, где другие летописцы, более высокого ранга, внимательно просматривали тексты, отбирали самое важное и записывали в главную летопись страны. А также делали обзор всего самого интересного для министерств и императора.

Бывало, что император с императрицей и сам наведывался в хранилище и благосклонно слушал, как ему зачитывали информацию о различных событиях и происшествиях. Особенно он любил все необычное и чудесное. Если ему что-то очень нравилось, то приславшему материал летописцу полагалась награда – пятьдесят серебряных монет. По императорскому указанию в столице была выстроена обширная кунсткамера, в которой хранились всякие интересные диковинки, привезенные со всей империи и даже из других мест, где жили иные расы и народы. Поэтому Эктор так старался написать подробнее про найденного жука. Возможно, император захочет забрать его в столицу для изучения и выставления в кунсткамере. Тогда селению будет положена большая выплата и освобождение от налогов на год. Все это Эктор знал не понаслышке, а потому, что в молодости жил в столице целых четыре года, проходя обучение на летописца и постигая разные другие науки.

Утро того же дня. Миха

Миха пришел спозаранку к озеру и порадовался. Никого еще не было. Он хотел наловить живчиков, приманку для вечерней рыбалки, и как хорошо, что никто ему не помешает. Он перехватил поудобнее банку и зашел по колено в воду. Живчики ловились легко, и скоро полбанки уже набралось. Как вдруг что-то больно стукнуло его по ноге. Он наклонился и с удивлением вытащил из воды продолговатую округлую штуку, блестящую и очень странную. Выйдя на берег и рассмотрев находку, Миха понял, что это какая-то невиданная раковина. Она была гладкая, красивая и, более того, одна половина ее была прозрачной. А внутри копошился… какой-то жук, решил Миха. Жук был странным, у него было гладкое тело, круглая голова с двумя маленькими бусинками глаз и четыре лапки. Хвоста не было.

«Вот это находка! Да друзья обзавидуются, когда я его принесу. Ни у кого такого нет! Это вообще, наверное, новая порода жуков. И я ее открыл. И его назовут моим именем. Михижук – звучит! И учитель зачтет мне летнюю практику за пятый класс без отработки», – такие приятные мысли роились в голове у Михи, когда вдруг, откуда ни возьмись, появилась Нелка.

– А что это ты тут делаешь? – противным голосом спросила она. – И что это у тебя в руках? – продолжила приставать девочка, хотя Миха пытался спрятать находку. Но от Нелки не отвязаться: пришлось показать и рассказать все о поимке невиданного жука.

Нелка, конечно же, сразу вцепилась в насекомое и запричитала:

– Ой! Какой хорошенький! А что он ест? А давай его в школу отнесем!

Ну и еще всякий девчачий бред типа:

– А как мы его назовем?

О, как! «Мы». Сразу присоседилась к находке!

Если совсем честно, то Нелка ему давно нравилась, поэтому Миха, поломавшись для приличия, согласился считать находку общей. Но название решил оставить – Михижук. И Нелке понравилось, она посмотрела на него блестящими восторженными глазами и сказала:

– Я буду гордиться тобой!

Кстати, она важную идею подала. Жук-то – в воде найден, значит он водяной и нести его надо в банке из-под живчиков, чтобы он на воздухе не задохнулся. У него же, наверное, жабры, как у рыб, есть.

– Но в раковине вроде бы воды нет, – присмотрелся Миха.

– Ну и что, значит, у него жабры прямо в раковину вросшие, – мудро сообразила Нелка.

Миха быстро выпустил живчиков обратно в озеро, сполоснул банку и набрал чистой воды. Аккуратно опустил жука на дно банки. Подростки некоторое время наблюдали, как жук ползает и шевелится внутри своей раковины, потом он стал беззвучно открывать и закрывать рот.

– Может быть, он есть хочет? – грустно сказала Нелка. – Давай ему живчика дадим!

– Ты что?! Живчик больше него. Он его самого съест, – возмутился Миха.

Налюбовавшись вдоволь, ребята дружно понесли банку в селение. Сначала, как полагается, навестили дом летописца, показали ему находку и подробно рассказали, как, при каких обстоятельствах они его поймали. Эктор все внимательно выслушал, записал на листок черновика и посоветовал пока не вынимать жука из банки, чтобы не убежал. Сказал, что сейчас же заполнит летопись и отправит письмо в столицу, возможно, там заинтересуются. Он предлагал оставить пока жука у него, но подростки решительно отказались, так что он не стал настаивать. Потом они пришли на главную площадь Истры и торжественно водрузили банку с жуком на круглый стол в центре. Еще по пути к площади процессия стала обрастать любопытствующими, и вскоре уже толпа односельчан встревоженно гудела, дивясь на такое невероятное чудо, и изумляясь, и опасаясь. Некоторые от восторга вставали на задние лапы и громко щелкали клювами. Подростки стучали толстыми хвостами по земле, взметая пыль и сор.

Поселковый поэт Аграмин тут же сочинил по сему поводу небольшую балладу, которая начиналась такими словами:

«О, Миха! Нелку спас ты

от страшного жука!»

Полдень того же дня. Андрей Воронов

Андрей с трудом приходил в себя. Видимо, что-то случилось с оборудованием, потому что выход из анабиоза был болезненным и сопровождался галлюцинациями. Ему долго казалось, что его трясет, качает и даже бьет о стены капсулы. В прозрачном потолке мерещился огромный глаз с вертикальным зрачком, круглый и желтый. «Глаз дракона», – промелькнула вялая мысль. Потом, несмотря на боль, напала страшная судорожная зевота, и, кажется, он пытался кричать, чтобы не закладывало уши.

Наконец сознание прояснилось, и Андрей обнаружил, что по-прежнему находится в анабиозном отсеке, но тряска прекратилась, и он лежал на полу. Как отстегивал ремни и выбирался из капсулы он не помнил.

Поднявшись, Андрей с трудом дополз до стола с экраном управляющего блока, прочитал на нем информацию, с ужасом обнаружил, что за границей прозрачного потолка плескалась вода.

Компьютер кратко сообщил, что вследствие попадания в метеоритный рой корабль разгерметизировался в нескольких местах, а в топливном отсеке началась утечка. Поскольку пилота не было, а единственный пассажир не успевал выйти из анабиоза, автопилот принял единственно верное решение – спасать человека, пожертвовав звездолетом. Корабль был направлен в дальний космос для самоуничтожения. Остатки топлива пошли на то, чтобы вывести его к ближайшей планете с пригодной для человека атмосферой и катапультировать полностью весь анабиозный отсек с системой жизнеобеспечения. По расчету компьютера запасов должно было хватить одному человеку на три года. Сама же система могла функционировать бесконечно долго. Этот маршрут считался одним из самых безопасных, поэтому перевозка грузов и пассажиров осуществлялась автопилотом.

Датчики показывали, что отсек полностью погружен в воду, но за водяным слоем примерно в десяти метрах находится атмосфера с пригодным для дыхания воздухом и температурой. Также датчики регистрировали присутствие живых существ большого размера в непосредственной близости от отсека.

Андрей включил малый ход и приблизился к прозрачной стенке водоема, в котором плавала капсула, подключил боковой обзор. Анабиозный отсек находился в круглом, прозрачном бассейне, стоявшем на возвышении в центре огромной площадки. По ее краям виднелись строения, очень высокие, с большими проемами входов и окон. А вокруг бассейна толпились существа, напоминавшие динозавров вида трицератопс. Андрей, имевший биологическое образование, назвал бы их именно так. Да, уродливая башка с тремя рогами и клювом, да, толстая, морщинистая, панцирного вида кожа. Сказать, что они были большими – это ничего не сказать. Они были огромны! Самый маленький был ростом с трехэтажный дом. Но были и отличия. У этих существ – шесть конечностей. Две пары задних выглядели как лапы динозавра. Причем перемещались чудовища свободно и на двух, и на четырех лапах. А передние конечности имитировали руки, настоящие руки с четырьмя пальцами.

Андрей, вспомнив предполетные инструкции, нашел опцию «Бортовой журнал» и включил ее. На экране высветилась надпись: «Бортовой журнал 01, тип "Летописец", сборочный номер 258А приветствует тебя и готов к работе».

– Ну, что ж… летописец, так летописец, – грустно усмехнулся Андрей и начал диктовать, сверившись с календарем: – 30 августа 2099 года по земному летоисчислению, я, Андрей Воронов, начинаю летопись моей жизни на планете разумных трицератопсов…

Еще раз о жизни после жизни

Даниил Рогов умер. Он знал это совершенно точно, потому что все произошло именно так, как было описано в некоторых книгах, посвященных вопросу жизни после смерти, или жизни после жизни, с которыми он успел ознакомиться. К тому же он все про себя помнил: что ему на момент смерти было восемьдесят пять лет, что умер он во сне от остановки сердца, что всю свою жизнь он посвятил музыке и был выдающимся исполнителем своего времени, что жена его, любимая Настя, умерла десятью годами раньше.

Далее, он некоторое время витал под потолком своей квартиры, ощущая необыкновенную легкость, отсутствие старости и слабости. Ничего нигде не ныло, не болело, не стонало. Он мог свободно передвигаться из комнаты в комнату, наблюдая за происходящим откуда-то сверху и не видя своего тела. Близкие обнаружили его смерть только утром, вызвали скорую. Приехал озабоченный, усталый врач, что-то говорил заплаканной невестке, обнимавшей мрачного сына Игоря. Внуки-подростки были на тот момент в тренировочном летнем лагере. Потом врач написал какие-то нужные бумаги, созвонился с милицией, чтобы они пришли и засвидетельствовали факт естественной смерти, и только после ухода милиционера приехал спецтранспорт за телом.

Даниил к тому времени уже отчаялся привлечь к себе внимание, его никто не видел и не слышал. Перемещаться в морг, сопровождая свое, чуждое уже мертвое тело, ему не хотелось. Поэтому он выскользнул в открытую форточку, хотя мог бы пройти и сквозь стену, не ставшую преградой на пути бестелесного духа, и отправился в путешествие по-над городом. Вдоволь налетавшись и посетив все любимые места родного и прекрасного Санкт-Петербурга, Даниил стал думать, чем бы еще заняться. Было приятно, что его предположения о том, что смерти нет, а есть переход в другое состояние, все-таки подтвердились.

Внезапно Даниил почувствовал, как некая сила властно увлекает его в определенном направлении, сопротивляться ей было невозможно. Он отдался этому движению и вскоре увидел что-то вроде входа в тоннель, только высоко над замлей. «Ну, наконец-то», – успел подумать он перед тем, как его втянуло туда. А затем все последовало, как и писали в книгах: длинный темный коридор, яркое пятно света в конце, бесконечно доброе и мудрое существо, встретившее его на выходе, которое на Земле принято называть Богом. Последовала долгая беседа с этим существом, которое выглядело как седовласый старец, немного даже сказочный. После просмотра и анализа своей жизни вместе с провожатым, некоего «разбора полетов», Даниилу было предложено отдохнуть перед следующим воплощением, выбрав для этого любую обстановку, какую душа пожелает.

Он предпочел то, о чем мечтал с юности – необитаемый остров в тропическом море, с голубой лагуной, пальмами и тростниковым бунгало на белом песчаном пляже. И еще Даниил захотел музыкальные инструменты: арфу, гитару, мандолину, свирель, без музыки он не мог себя помыслить. Напоследок мужчина спросил, правда ли то, что теперь можно встретиться с теми, кого любил и кто любил тебя в жизни, поэтому попросил у старца встречи с женой Настей.

– Конечно, встреча будет, она ждала тебя все это время, отказываясь от воплощений. Только немного позже, всему свое время, – ответствовал собеседник и растворился в воздухе.

Напоследок он слегка подтолкнул Даниила, который неожиданно обнаружил себя летящим по какой-то воздушной трубе большого диаметра. Мимо проносились разные пейзажи, как будто он ехал в купе скоростного поезда.

Попав в заказанное место, на берег моря, Даниил увидел и бунгало, и музыкальные инструменты, только Насти там не было. Погрустив по этому поводу и погуляв немного по берегу, он начал играть. У него теперь появилось новое тело, тело здорового тридцатилетнего мужчины, без артритов и радикулитов, с гибкими сильными пальцами. Одет он был в бежевые шорты, легкую футболку голубого цвета и сандалии. И все его музыкальные таланты как будто усилились и обострились: он долго играл на свирели, потом взялся за гитару. Все получалось, он парил, растворялся в этих звуках и знал, что это хорошо. Даниил переиграл многие известные мелодии, сочинил несколько новых, он импровизировал, наслаждаясь чудом свободного творчества.

Когда Даниил остановился, то услышал аплодисменты, но какие-то странные, как будто мокрые шлепки по воде. Посмотрев на море, он увидел удивительную картину: совсем близко к берегу в воде полукругом расположились дельфины. Их было десятка три, они слушали его музыку, высунув головы, и теперь шумно аплодировали передними плавниками, шлепая по поверхности воды. Один из дельфинов подплыл ближе и что-то просвистел на своем языке, а в голове у Даниила одновременно прозвучало:

– Спасибо тебе, музыкант. Это было прекрасно. Я и мой народ благодарны тебе за полученное удовольствие. Мы хотели бы обратиться к тебе с просьбой.

– А вы что, здесь разумны? – с удивлением спросил Рогов.

– Мы и там, на Земле, тоже разумны. Просто наша цивилизация отличается от вашей.

– Но почему тогда вы не идете на контакт? Почему позволяете убивать вас, держать в дельфинариях, мучать и ставить на вас опыты? Почему вы не сопротивляетесь?

– Это сложно объяснить. Наш народ не воюет ни с кем и никогда, хотя силы и возможности у нас есть. Но сама идея нашего существования исключает насилие в любых его формах. Мы предпочитаем позволить себя убить, чтобы не убивать другого разумного. У людей эта идея высказывалась неоднократно, в последние века в Индии Махатмой Ганди. Он называл этот способ борьбы за независимость без насилия сатьяграхой. В твоей России Лев Толстой высказывал идеи о непротивлении злу насилием. Эта философия во многих духовных учениях называется ахимса – ненасилие, то есть поведение, ведущее к уменьшению зла в мире, направленное против самого зла, а не против тех, кто творит это зло. Но, к сожалению, она не прижилась в людском обществе – слишком много агрессии, слишком много. Ее никто не пытается остановить. Скоро нам придется совсем уйти с земного плана, мы не выдерживаем.

– Откуда вы все это знаете? – удивился Даниил.

– Дело в том, что обнаруженное российским академиком Вернадским общее энергоинформационное поле Земли, или антропосфера, существует. Это что-то вроде вашего интернета, но в миллионы раз мощнее и объемнее, только Вернадский ошибочно приписывал образование этой сферы разумной деятельности человека. На самом деле она существовала всегда и будет существовать. Разумных рас много и все они вносят свой вклад в эту сферу. Она сложна и подчиняется определенным космическим законам. Мы в силу того, что наше развитие пошло не техногенным путем, имеем доступ к этому полю. Там содержится вся информация о происходящем на планете и не только, хранится все, что люди могут себе вообразить, а также и то, что они по ограниченности своего мышления представить не могут. Там содержится информация обо всем, что было, и обо всем, что будет. В древних учениях иногда упоминалось о нем как о свитках, на которых записано прошлое, настоящее и будущее каждого существа на Земле, – отвечал дельфин.

– Но почему тогда, если дельфины разумны и представляют собой отдельную цивилизацию на Земле, вы выбрасываетесь иногда на берег. Причем целыми стаями? – поинтересовался мужчина.

– Эта наша беда и боль. Раньше ведь такого не случалось. У нас есть враги, они невидимы людям, но мы их видим. Они научились генерировать мощное излучение, которое сбивает нас с толку, мы теряем ориентацию в море и становимся как бы безумными. Возникает непреодолимое желание мчаться сломя голову куда-то. И мы вылетаем на берег, уже ничего не соображая. Иногда, правда, люди пытаются нас спасти, но это мало помогает, многие так и не приходят в себя.

– А другие разумные существа на Земле есть? – не удержался от вопроса Даниил.

– Да, но их сейчас очень мало осталось, буквально единицы. Они исчезают из физического мира, переселяются на более тонкие планы бытия, – печально ответил дельфин. – Это были цивилизации тех, о ком вы сейчас знаете по некоторым мифам и легендам. Например, раса русалок, или ундин, как они себя называли. Или раса крошечных летающих существ, эльфов. Они питались нектаром цветов и любили водить воздушные хороводы. Люди преследовали и истребляли их. Нарушение экологии, химикаты, войны, все это не дает расти и развиваться, губит тех, которые пошли по биогенному пути. Сейчас в физическом плане выжили только мы и еще одна раса, называющая себя дайвами. Они ушли глубоко под землю, намного глубже ваших самых глубоких шахт, и заняли подземные пустоты. Дайвы существуют в двух мирах одновременно: в плотном и тонком, поэтому могут изменять свойства своего тела, проникать сквозь плотную материю. В общем, вы бы сказали, что они владеют магией.

– Но почему они не контактируют с нами? – удивился Даниил.

– Потому что когда-то давно, много столетий назад, они пытались подружиться с вами, но у людей их облик вызывал ужас. Дайвов всячески уничтожали или пытались использовать их магию в собственных злых целях. Люди объявили охоту на дайвов, поэтому они спрятались глубоко под Землей и стараются редко появляться на поверхности. Это долгая, страшная и печальная история. Может быть когда-нибудь ты ее узнаешь. А ты хорошо владеешь телепатией, с тобой легко говорить.

– Так чем я могу вам помочь? – спросил Рогов.

– Просьба такая, попробуй помочь нашему соплеменнику, он сильно пострадал, спасаясь от врагов во время последнего нападения. Все его оболочки растерзаны настолько, что ему грозит развоплощение и потеря огня духа.

– Но как же я смогу? – растерялся Даниил. – Я не целитель.

– Не надо исцелять, твоя музыка сделает свое дело. Ты просто играй. Мы сейчас доставим его сюда.

– Хорошо, я попробую.

Два дельфина нырнули под воду и почти тотчас же вынырнули, поддерживая на плаву третьего. Он выглядел не так, как остальные. Его глаза были полузакрыты, цвет тела тускло-серый, на спине виднелось несколько глубоких выжженных борозд. Если бы его не поддерживали, он, вероятно, просто утонул бы. Даниил подошел совсем близко к линии прибоя, разулся и присел на камень, опустив ноги в воду. Дельфины, в свою очередь, отбуксировали раненого товарища на мелководье и оставили рядом с музыкантом.

– А он не задохнется вот так, без воды? – спросил он.

– Что ты? Мы и на Земле, и здесь дышим воздухом, так же, как и люди. Мы, скорее, можем утонуть, чем задохнуться.

– А, ну да, я забыл, – смутился Даниил.

Он действительно запамятовал о том, что киты, дельфины и некоторые другие морские животные дышат воздухом, и ему стало неловко. Вообще же, после завершения своих воспоминаний, покадрового просмотра собственной жизни мужчина заметил, что все земное как бы выцветает, теряет остроту и яркость. Чувства перешли на уровень не проживания, а воспоминания. Сохранилось только самое важное – духовные накопления, жизненный опыт, полученные уроки и достижения.

Пристроившись, наконец, поудобнее на камне, Даниил выбрал арфу и дотронулся до струн, неотрывно глядя на умирающего дельфина. И арфа как будто ждала этого, отозвалась медленным тихим звуком, который постепенно перерастал в мощную мелодию зова и жизни. Даниил своей музыкой звал дух этого существа вернуться, он импровизировал и пел словами и без слов о том, что не все еще сделано, что дорога не закончена, что впереди есть длинный путь…

В какой-то момент он заметил, что ужасные раны на спине дельфина стали зарастать и исчезать прямо на глазах, шкура обрела черный насыщенный цвет и заблестела, а глаза, наконец, открылись. Дельфин забил плавниками и заворочался на мелководье, пытаясь вернуться на глубину. Тогда мужчина взял последний аккорд и бессильно опустил руки, он чувствовал, что выложился по полной.

Среди дельфиньего народа возникло ликование, выражавшееся в многочисленных переливчатых свистах и звуках, хаотичном, быстром движении. Спасенный дельфин, поплескавшись с остальными, вернулся к мужчине и энергично засвистел. В голове у Даниила возникло многоцветье образов, звуков, чувств, он почувствовал и услышал горячую благодарность спасенного, увидел картины бескрайнего морского простора, полюбовался великолепными морскими закатами и рассветами, красотами подводного мира. Он на несколько минут ощутил себя в дельфиньем обличье и увидел мир с другого ракурса. Это было неожиданно остро и прекрасно. На прощание дельфин передал фразу: «Благодарю тебя, я твой друг. Если буду нужен, только представь мой образ и позови. Я приду. А сейчас прощай, мне надо спешить. Меня ждут».

Дельфины еще раз наградили мужчину аплодисментами по воде и уплыли вдаль, к тому месту, где небо сливалось с морем.

Даниил еще постоял на берегу, осмысляя все, что он узнал и услышал, затем медленно побрел в сторону своего нынешнего жилища. Подойдя совсем близко, он неожиданно почувствовал, как его затопила волна счастья. Оно было настолько плотным, полным, всеобъемлющим, что ощущалось как теплый, ароматный ветерок, овевающий его со всех сторон. Не веря себе, замирая от предвкушения, Рогов поднял глаза и увидел, что навстречу ему из бунгало выходит Она – его Единственная, любимая Настя. Она выглядела совсем юной, точно такой же, как в их первую встречу на Земле. На ней было желтое платьице чуть ниже колен с пышной юбкой и рукавами-фонариками, в волосах желтая лента, в руках огромная белая хризантема. Босые ноги легко ступали по песку. Приблизившись, она светло улыбнулась и сказала: «Ну вот, дождалась. Ты пришел, теперь не будет печали».

В измененном виде фрагмент этого рассказа вошел в роман «В смерть не убежишь».