355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Инга Берристер » Бесконечная истина » Текст книги (страница 1)
Бесконечная истина
  • Текст добавлен: 7 сентября 2016, 19:27

Текст книги "Бесконечная истина"


Автор книги: Инга Берристер



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Инга Берристер
Бесконечная истина

1

Джейн влетела в кухню, на ходу поправляя сползающий с плеча ремень большой сумки.

– Прости, мам, что я убегаю в такой спешке, но я обещала помочь Филиппе. У нее какие-то проблемы с налоговым управлением, сегодня днем она должна явиться на прием, и я обещала поехать с ней. Ты же знаешь, при виде колонки цифр Филиппа глупеет на глазах, хотя во всех остальных отношениях она стопроцентная деловая женщина.

– Да, говорят, ее магазин процветает. Я сама недавно туда заглядывала и чуть было не поддалась искушению купить одно вышитое панно: уж больно оно мне понравилось.

Джейн мысленно взяла себе на заметку, что нужно будет уточнить у Филиппы, какое именно панно так понравилось матери, и подарить его на день рождения, который, кстати, не за горами. Джейн уже купила матери в подарок дюжину мотков красивой шерстяной пряжи, но пусть приглянувшаяся вещица будет приятным сюрпризом.

Женщины обнялись, и Джейн быстро поцеловала мать в щеку.

– Передавай привет Филиппе, ― сказала Мелисса, провожая дочь до дверей.

В свое время Мелисса Грэнвилл была счастлива, когда после четырех сыновей у нее наконец родилась дочь, и теперь втайне сожалела, что долгожданная девочка превратилась в целеустремленную деловую женщину. Спору нет, она гордилась успехами Джейн, но немного завидовала приятельницам, когда те рассказывали о внуках.

Сыновья разлетелись по свету кто куда, и, естественно, матери хотелось, чтобы ее единственная дочь осела дома и завела семью. Когда Мелисса поделилась сокровенными мечтами с мужем, Родерик с улыбкой заметил, что девочка имеет право сама выбрать жизненный путь.

Мелисса вот уже двадцать шесть лет не переставала удивляться, как им с Родериком удалось произвести на свет такую красавицу. Из угловатого подростка Джейн, повзрослев, превратилась в высокую стройную девушку. Большие карие глаза, опушенные густыми темными ресницами, она унаследовала от прабабки. Густые блестящие волосы, темные с рыжеватым отливом, были сейчас уложены в аккуратный узел, но Мелисса помнила времена, когда они ниспадали пышными кудрями ниже лопаток – это было до того, как Джейн заявила, что распущенные волосы смотрятся неаккуратно и противоречат имиджу экономиста.

Для Мелиссы осталось загадкой, почему ее дочь избрала такую, казалось бы, не женскую сферу деятельности. Она знала только одно: любовь к цифрам Джейн унаследовала явно не от родителей. Мелисса усмехнулась, вспомнив, как они с Родериком подолгу корпели над домашними счетами.

Будучи женой викария, Мелисса Грэнвилл смолоду научилась довольствоваться весьма скромными средствами, но им с мужем повезло: двоюродная бабка Родерика оставила ему щедрое наследство, позволившее дать всем пятерым детям хорошее образование в частной школе и даже оплатить их учебу в университете.

Жизнь викария и его жены была нелегкой, но при этом родители Джейн были гораздо счастливее родителей многих ее ровесников.

Джейн быстро прошла по дорожке к своему автомобилю – темно-синему «остину», – который сама себе подарила на последний день рождения. Садясь за руль, Джейн улыбнулась. Эта озорная улыбка – единственное, что осталось в преуспевающей деловой женщине от нескладного подростка с растрепанными волосами, но и она в последнее время нечасто появлялась на лице Джейн. Сейчас облик Джейн вполне соответствовал ее положению и образу жизни. Глядя на дочь, одетую в элегантный темно-серый костюм в тонкую полоску и бежевую строгого покроя блузку, Мелисса чувствовала легкую печаль. Да, она гордилась Джейн, но немного грустила по прежней девчушке со взрывным темпераментом, который сверстники часто провоцировали беззлобными поддразниваниями.

Нынешняя Джейн прекрасно владела собой и стала рассудительной, пожалуй, даже чересчур. На прощание помахав матери рукой, Джейн завела мотор и уехала.

Ее родная деревушка Бирчгроу, расположенная неподалеку от Ньюхейвена, выглядела очень живописно, но это не означало, что жизнь в ней протекала легко и беззаботно. Молодым людям приходилось уезжать из отчего дома, поскольку в деревне не было для них работы. Фермерский труд уже не требовал столько рабочих рук, как прежде, коттеджи сельскохозяйственных рабочих постепенно приходили в запустение и разрушались.

Однако в последнее время осиротевшие коттеджи стали скупать предприимчивые деловые люди, понимающие, что недвижимость, да еще в таком графстве, как Восточный Суссекс, – один из наиболее выгодных способов вложения капитала.

Родерику Грэнвиллу пора было уходить на пенсию. Джейн знала, что родителей беспокоит, где и на какие средства они будут жить, когда придется освободить дом для нового викария. На прошлое Рождество Джейн с братьями сообща обсудили эту проблему и пришли к выводу, что помочь родителям – их долг. Ведь если бы отец, вместо того чтобы оплачивать образование детей, купил на унаследованные деньги дом и землю, ему бы сейчас не пришлось беспокоиться о жилье и он мог бы спокойно выйти на пенсию. Младшие Грэнвиллы единодушно решили начать откладывать деньги на покупку дома для родителей.

Джейн выросла в атмосфере любви и тепла. Отец ее был человеком мягким, искренне переживающим за весь род человеческий, а мать – именно такой, какой положено быть жене викария: доброй, терпеливой, готовой поддержать мужа во всем. Мелисса с пониманием относилась к тому, что время ее мужа принадлежит не только семье, но и прихожанам, и не роптала на бедность, сопутствующую жизни приходского священника.

Даже теперь, когда дети покинули отчий кров, Мелисса по-прежнему заготавливала на зиму варенья и маринады, по-хозяйски пуская в дело все, что удавалось вырастить на огородике и в саду. По-видимому, сказывалась многолетняя привычка к бережливости и экономии во всем.

Получая в подарок от матери очередную баночку, Джейн не без угрызений совести вспоминала о недоеденных продуктах и ополовиненных консервных банках, которые она то и дело безжалостно выбрасывала из холодильника. Джейн редко готовила для себя, предпочитая питаться вне дома.

Ланч она обычно проводила с клиентами компании, в которой работала, а по вечерам или ходила куда-нибудь с друзьями, или ограничивалась чашкой чаю. Поразительно, насколько ее жизнь не похожа на жизнь матери.

Всякий раз, когда Джейн навещала родителей, мать осторожно интересовалась ее личной жизнью. Мелиссу интересовало, не влюбилась ли дочь в кого-нибудь. А Джейн всякий раз старалась избежать расспросов – не потому, что они ее раздражали, а потому, что просто не знала, как объяснить матери, что никогда ни в кого не влюбится.

Джейн успела насмотреться на друзей и подруг, чья семейная жизнь не выдержала испытания временем, и не хотела идти по их пути. К тому же дочери священников не похожи на других девушек. Они либо бунтуют против гнета традиций и пускаются во все тяжкие, либо, как Джейн, живут по правилам, бесконечно далеким от современных нравов.

Грэнвиллы никогда не навязывали своим детям каких-то особых правил поведения, но четверо мальчиков, и особенно Джейн, всегда остро сознавали, насколько их обязывает сан отца. Если четырнадцатилетняя дочь какого-нибудь предпринимателя позволяла себе перебрать коктейля в молодежном баре, а имя не пропускающего ни одной юбки сына местного землевладельца склоняли на все лады в колонках светских сплетен, это затрагивало только их самих. Многие почтенные родители закрывали глаза на то, что их дочери вступают во внебрачные связи с мужчинами. Но, поведи себя так Джейн, можно было не сомневаться, что местная общественность не только единодушно осудила бы ее, но и не преминула выказать свое недовольство викарием.

Конечно, теперь Джейн жила в Лондоне и имела довольно приличную собственную квартиру, но избегать близости с мужчинами вошло у нее в привычку. Тех представителей сильного пола, кто знакомился с ней, имея вполне определенные намерения затащить ее в постель, Джейн автоматически отталкивала, даже не задумываясь.

На одиночество Джейн повлияли также и ее карьерные устремления. К своей нынешней должности главного экономиста в небольшой, но весьма солидной фирме Джейн шла упорно и целеустремленно. Она стыдилась признаться, но благородная нищета, в которой прошло ее детство, не вызывала у Джейн ностальгии. Даже понимая разумом, что простенькие, как правило, самодельные подарки ее родителей гораздо ценнее тех, которые можно купить за деньги, Джейн помнила, как завидовала новым игрушкам подруг и тому, что у них были карманные деньги.

С детства в ее душе поселилась мечта о материальной независимости – не о том благополучии, что вытекает из выгодного замужества, а о подлинной независимости, которую дает женщине осознание, что она способна самостоятельно содержать себя.

Когда Джейн позвонила матери в начале недели и сказала, что собирается взять два отгула и приехать, Мелисса очень удивилась. Джейн не стала рассказывать по телефону, что накануне Филиппа в панике позвонила ей и попросила совета. Филиппа Ньюбер, дочь владельца деревоперерабатывающей фабрики, училась с Джейн в одном классе, девочки подружились и, повзрослев, остались подругами, несмотря на то что Джейн уехала учиться в университет, а потом поселилась в Лондоне.

Филиппа была единственным ребенком в богатой семье, но после трагической гибели ее родителей в авиакатастрофе неожиданно выяснилось, что фабрика отца без пяти минут банкрот. Филиппе пришлось распродать почти все имущество, чтобы расплатиться с долгами, и искать способ зарабатывать на жизнь. Еще в школе она проявляла интерес и способности к рукоделию, и вот теперь открыла собственный магазин. Филиппа была по характеру доброй и отзывчивой, к тому же обладала творческими способностями, и дела в магазине пошли хорошо, ручная работа всегда пользовалась спросом.

Филиппа заключила договор с одним из популярных в стране женских журналов, который стал предлагать читателям ее изделия. Сотрудничество оказалось плодотворным, но именно прибыль, полученная от продажи товаров через журнал, и стала причиной нынешних неприятностей Филиппы. Со слезами в голосе подруга поведала Джейн, что от нее потребовали уплаты немыслимого, огромного налога. Филиппа не знала, к кому обратиться за помощью, и Джейн вызвалась вместе с ней пойти на прием к налоговому инспектору.

Джейн остановила машину недалеко от магазина Филиппы, тщательно заперла дверцу и бодро зашагала на встречу с подругой.

Бледная от волнения Филиппа встретила ее на пороге. Поспешно втолкнув Джейн в свой кабинет, она затараторила:

– Я приготовила кофе, не знаю, может, ты захочешь выпить чашечку…

– С удовольствием, – перебила Джейн. – И успокойся. Пока мы пьём кофе, я как раз успею просмотреть твои бумаги. Во сколько тебе нужно быть у инспектора?

Филиппа ответила, и Джейн посмотрела на часы. Времени у них было больше чем достаточно, почти час. Джейн довольно быстро обнаружила ошибку: Филиппа неправильно суммировала доход за предыдущий год и в результате заплатила налог меньший, чем следовало.

Услышав об этом, Филиппа всхлипнула.

– Какой ужас! Что же мне делать, Джейн?

– Все не так страшно, как кажется, – успокоила Джейн подругу. – Насколько я могу судить по документам, в прошлом году ты терпела убытки, но налог все-таки заплатила, хотя и неправильно.

Филиппа нахмурилась, вглядываясь в колонки цифр.

– Да… похоже. Я получила уведомление и… Словом, просто взяла и заплатила.

Джейн поморщилась.

– Знаешь, наверное, к концу дня станет ясно, что ты задолжала смешную сумму. Но мы все равно должны показать эти данные налоговому инспектору.

– О, Джейн, ты, вероятно, считаешь меня безмозглой курицей, – грустно заметила Филиппа, убирая чашки из-под кофе. – Не знаю, в чем дело, но стоит только мне увидеть колонки цифр, как меня охватывает паника. Я всегда завидовала твоим успехам в математике.

Джейн, тем временем аккуратно сложившая бумаги в пустую папку, которую всегда на всякий случай носила в своем черном кожаном портфеле, весело откликнулась:

– Зато ты лучше всех успевала по домоводству, а я в пятом классе вышивала все тот же носовой платок, который начала в третьем.

Филиппа немного расслабилась, чего Джейн и добивалась.

– Да, пожалуй, ты права, у каждого есть свои сильные и слабые стороны.

Офис налогового управления находился в Льюисе, административном центре графства. Когда Джейн предложила ехать на ее машине, Филиппа сразу согласилась.

– Я все еще езжу на старом папином «ягуаре», – призналась девушка, – он давно дышит на ладан и пожирает бензин в немилосердных количествах, но я не могу позволить себе новую машину. Хорошо еще, Тони держит его на ходу, уж не знаю, как ему это удается.

– Силой любви, полагаю, – не отрывая глаз от дороги, как бы вскользь негромко заметила Джейн.

Филиппа вспыхнула, и Джейн убедилась, что дошедшие до нее через мать слухи, будто Филиппа встречается с Тони Брэдшоу, не так уж далеки от истины.

– После смерти папы Тони мне здорово помог, – тихо сказала Филиппа. – Не знаю, что бы я без него делала. Ведь это он посоветовал мне купить магазин и дал рекомендации, когда я только начинала заниматься бизнесом. Он даже предлагал выступить моим гарантом перед банком, когда я брала ссуду, но я не согласилась. Сейчас Тони на месяц уехал в Глазго, – закончила Филиппа со вздохом.

Вот почему ты в панике позвонила мне, подумала Джейн.

Она припарковалась на стоянке напротив здания налогового управления. Пока девушки переходили дорогу, Джейн чувствовала на себе любопытные взгляды прохожих, которым ее строгий деловой костюм, вероятно, казался несколько неуместным. Молодые матери, везущие коляски или держащие за руку малышей, были в основном одеты в джинсы и свитера, женщины постарше – в добротные твидовые костюмы и туфли на низком устойчивом каблуке. И те, и другие с любопытством провожали ее глазами. Компания юнцов даже остановилась, уставившись на Джейн, и один от избытка чувств присвистнул. Девушка не придала этому значения, поскольку привыкла, что привлекает внимание.

Джейн давно поняла, что при избранной ею работе природная женственность вовсе не является преимуществом. Мягкие чувственные губы порождают у мужчин далеко не деловые мысли, пышная грудь и тонкая талия, даже скрытые деловым костюмом, все равно привлекают нескромные взгляды.

В самом начале карьеры Джейн немало натерпелась, пока более опытная коллега не подсказала ей, что, если она хочет быть воспринятой всерьез, следует не подчеркивать свою женственность, а скрывать ее. С тех пор Джейн научилась маскировать женственные формы под строгой блузкой, напоминающей покроем мужскую рубашку, и деловым костюмом.

Она также наловчилась придавать лицу деловое, почти холодное выражение, а голосом владеть так, чтобы не выдавал эмоций. Волосы она подстригла и теперь неизменно укладывала их в строгий элегантный пучок на затылке.

Но главное достижение состояло в том, что Джейн научилась обуздывать свой взрывной темперамент и равнодушно-отстраненно воспринимать мужское пренебрежение и высокомерие, с которыми ей особенно часто приходилось сталкиваться на нижних ступенях карьерной лестницы.

Она далеко ушла от девочки, только что закончившей университет, но ей предстояло проделать еще немалый путь. Недавно Джейн подала заявление об участии в конкурсе на соискание должности личного помощника президента весьма влиятельной в финансовых кругах компании. Должность предусматривала тесный деловой контакт с первым лицом фирмы, о котором Джейн много слышала, но никогда не встречалась лично. Имя Эндрю Спейсера часто фигурировало на страницах специализированной прессы, а в кругах финансовой элиты его произносили не иначе как с благоговением.

Эндрю Спейсер ревностно оберегал свою частную жизнь, и Джейн не только ни разу не читала о нем в колонках светских сплетен, но даже не видела ни одной фотографии. Но она так много слышала о выдающихся деловых способностях мистера Спейсера, что просто мечтала с ним поработать. Это было бы для нее отличной школой.

Джейн подала заявление неделю назад, и ее пригласили на собеседование, назначенное на понедельник. Да, у нее хорошее образование и опыт работы, но многие мужчины, даже славящиеся широкими взглядами, по-прежнему не верят, что женщина способна заниматься финансами. Как знать, не входит ли в их число Эндрю Спейсер? Джейн, привыкшая собирать по любому интересующему ее вопросу исчерпывающую информацию, раздражалась, что не удалось почти ничего узнать о потенциальном работодателе.

В здание налогового управления девушки вошли плечо к плечу, но уже в вестибюле Джейн заметила, что Филиппа начинает отставать, и подавила улыбку. В конце концов ее подруга далеко не единственная, кто робеет во внушительных и безликих интерьерах этого солидного учреждения.

Молоденькая секретарша в приемной тепло улыбнулась им. По-видимому, она недавно здесь работает, не без доли цинизма подумала Джейн.

Секретарша любезно поинтересовалась, кто им нужен. Джейн вопросительно взглянула на подругу, и Филиппа дрожащей рукой протянула повестку, где значилась фамилия инспектора, к которому ей надлежало явиться.

– Вам на пятый этаж, – сообщила секретарша, еще раз приветливо улыбнувшись.

Старый скрипучий лифт медленно полз вверх. Интересно, это символ самой налоговой системы или наглядная демонстрация экономии средств налогоплательщиков? – с иронией подумала Джейн. Оставалось надеяться, что это допотопное средство передвижения все-таки доставит их на нужный этаж.

Филиппа заметно нервничала. Джейн хотелось ее ободрить, но она знала, что это бесполезно. Налоговые инспектора такие же люди, как и все прочие, среди них попадаются и хорошие, и плохие, и равнодушные – просто профессия требует от них особой въедливости. Филиппа понимала это, однако, когда дело касалось цифр, становилась совершенно беспомощной и, как всякий человек, страдающий какой-нибудь фобией, делалась глухой к разумным доводам.

Поплутав по длинным коридорам пятого этажа, они все же нашли нужную дверь. Вся обстановка небольшого квадратного кабинета состояла из письменного стола с крутящимся стулом и двух обычных стульев для посетителей, поставленных перед ним. Стену подпирал стеллаж с книгами и пухлыми скоросшивателями. Все это Джейн, перед тем как постучать, успела разглядеть через стеклянную дверь. В ответ на ее стук хозяин кабинета жестом пригласил их войти.

Молоденький инспектор держался подчеркнуто вежливо, но у него были усталые глаза и выражение лица человека, знающего, что, как бы долго и напряженно он ни трудился, объем работы нисколько не уменьшится.

Представившись, Джейн твердо пожала ему руку и сообщила, что будет представлять интересы Филиппы.

Девушки сели. Джейн спокойно объяснила, как возникла ошибка, и подчеркнула, что это была именно ошибка, а не умышленная попытка обмануть налоговые органы. С лица инспектора не сходило недоверчивое скептическое выражение, но Джейн это не испугало: иного она и не ожидала. Однако Филиппа, бросив на нее затравленный взгляд, пустилась в путаные объяснения.

Встреча явно затягивалась, инспектор то и дело косился на часы и слегка хмурился. На свидание опаздывает, что ли? – подумала Джейн.

На столе зазвонил телефон. Инспектор извинился и снял трубку. Несколько секунд он молча слушал, потом неуверенно промямлил:

– Не могли бы вы попросить его немного подождать? – Выслушав ответ, он вздохнул. – Ну, если он уже выехал…

Как только чиновник положил трубку, Джейн поспешила извиниться.

– Прошу прощения, что мы отняли у вас так много времени, но случившееся недоразумение очень беспокоит мисс Ньюбер.

– Нас оно тоже беспокоит, – ответил инспектор, глядя, однако, не на посетительниц, а на дверь.

Задолго до того, как дверь открылась, из коридора донеслись шаги. Шаги явно мужские и очень уверенные. Наконец дверь открылась, но Джейн не стала оглядываться. По напрягшемуся лицу налогового инспектора она поняла, что вошедший, кем бы он ни был, явно не слишком обрадовал чиновника. Уж не нагрянул ли какой-нибудь начальник поинтересоваться, как идут дела у молодого сотрудника? Джейн укрепилась в своей догадке, когда инспектор смущенно пробормотал:

– Прошу прощения, я еще не закончил.

Решив воспользоваться случаем и изложить дело Филиппы более высокому должностному лицу, Джейн повернулась к вошедшему. При виде мужчины ей с трудом удалось скрыть потрясение.

Первое впечатление – маленький кабинет словно стал еще меньше. Незнакомец прислонился к стене, непринужденно сложив руки на груди. Он был высок, футов шести с лишним, широкоплечую фигуру ладно облегал костюм, в котором наметанный глаз Джейн с первого взгляда узнал творение дорогих лондонских портных. Одна только ткань, смесь шерсти и шелка, наверняка стоила целое состояние. Костюм был темно-серый, под цвет глаз своего хозяина, манжеты неправдоподобно белой рубашки застегнуты старомодными золотыми запонками. Вот только галстук почему-то оказался ярко-красным. Взгляд Джейн невольно задержался на этом нарушителе канонов, и незнакомец, по-видимому почувствовав ее растерянность, едва заметно улыбнулся.

Впрочем, Джейн было не до смеха. С недоумением, смешанным с негодованием, она спрашивала себя, каким образом государственный служащий, пусть даже самого высшего уровня, может позволить себе костюм стоимостью как минимум полторы тысячи фунтов.

Она услышала за спиной шепот инспектора, но не разобрала слов. Джейн подозревала, что молодой человек прекрасно понимал: Филиппа не собиралась обманывать налоговое управление, – и разводил строгости только затем, чтобы впредь нарушительница была повнимательнее в финансовых вопросах. Но ей надоело играть в его игры, тем более что подруга все сильнее бледнела.

Подняв взгляд от красного галстука к лицу его обладателя, Джейн вкратце повторила всю историю, подчеркивая, что в первый год торговли Филиппа понесла значительные убытки, но по неведению не потребовала учесть их при расчете налога, чем практически компенсировала недоплату, а следовательно, она чиста, как свежевыпавший снег.

После того как Джейн изложила свои аргументы, в комнате воцарилось молчание. Она заметила, что обладатель красного галстука задумчиво посмотрел на инспектора каким-то странным взглядом. Тот чуть заметно покраснел, открыл было рот, но так ничего и не сказал, повинуясь легкому кивку вошедшего. Джейн, обращаясь к инспектору, добавила:

– Если вы видели отчетность за прошлый год, то должны были обратить внимание на убытки.

Инспектор покраснел еще гуще и посмотрел поверх головы Джейн на стоящего у дверей мужчину. Пожалуй, Джейн дала бы тому на вид лет тридцать пять. Она украдкой всмотрелась в лицо, поразившее ее с первого взгляда. Незнакомец был смуглым, и Джейн решила, что дело тут не только в загаре, вероятно, в его крови есть примесь испанской или итальянской крови, на это указывал и орлиный нос, придавший чеканному профилю оттенок надменности. Густые темные, почти черные волосы мужчины были безукоризненно подстрижены.

Незнакомцу, видимо, наскучила роль созерцателя, и он обратился к Джейн. В его низком глубоком голосе она безошибочно уловила недовольство, скрытое под обманчивой мягкостью.

– По-моему, обращать внимание на убытки – ваша обязанность, как бухгалтера этой молодой леди. В налоговом управлении не хватает людей, инспектора настолько перегружены, что на любом частном предприятии такая нагрузка считалась бы противозаконной. Сотрудники творят чудеса, постоянно испытывая давление со стороны тех, кто не любит платить налоги, но не отказывается от преимуществ, которые дает статус гражданина Британии. – Он усмехнулся. – Разве вы не достаточно уже терзали этого беднягу? Насколько я понял, была допущена ошибка с обеих сторон. Предлагаю вам оставить документы, чтобы их могли изучить в менее… гм, взрывоопасной атмосфере. Сотрудники фискальных органов не ищут правых и виноватых, они только исполняют свой долг, следя за тем, чтобы подданные Ее Величества исправно платили налоги.

Джейн почувствовала, что краснеет. Такого с ней не случалось очень-очень давно. Ей только что ненавязчиво напомнили о напряжении, которое испытывает молодой налоговый инспектор, и она почувствовала себя этакой стервой, вознамерившейся ткнуть беднягу носом в его же ошибки.

Ей стало немного стыдно за себя, что конечно же совершенно нелепо. Если бы она не пришла поддержать подругу, вполне возможно, что Филиппа с перепугу согласилась бы заплатить сумму, которую в действительности вовсе не обязана платить и которая нанесла бы по ее карману ощутимый удар.

Джейн собиралась возразить, но передумала. Ее упрямство не пойдет на пользу Филиппе. Призвав на помощь выдержку, которую воспитывала в себе годами, Джейн сложила губы в заученную улыбку и холодно заметила:

– Разумеется, мы оставим вам бумаги.

Затем она встала, через стол энергично пожала руку инспектору и подождала, пока Филиппа также попрощается.

По какой-то неведомой причине Джейн не хотелось подавать руку обладателю красного галстука, более того – даже возникло желание держаться от него подальше. Почему? Не потому ли, что его бьющая в глаза мужественность показалась ей пугающей? Чушь, этого не может быть. Чего ей бояться? Что он на нее. набросится? Джейн подавила невеселый смешок. Придет же в голову такая чушь! Мужчине с такой внешностью нет нужды приставать к кому бы то ни было, женщины наверняка сами вешаются ему на шею.

Джейн все же остановилась у двери и протянула руку, которую незнакомец с улыбкой пожал. Она нахмурилась: над чем он смеется, уж не над ней ли? Джейн окатила весельчака ледяным взглядом и вышла.

– Слава Богу, кажется, обошлось! – вздохнула Филиппа, едва за ними закрылись двери лифта. – Как ты думаешь, что меня ждет?

– По-моему, тебе не о чем беспокоиться, ― заверила Джейн, ― но, если что, сразу звони мне, лучше домой.

На стоянке рядом с машиной Джейн был припаркован элегантный «роллс-ройс». Девушки с завистью оглядели роскошную машину, гадая, кому она может принадлежать.

– Хороша, правда? – заметила Филиппа, – Если только она не поглощает бензин в таких же количествах, как мой старый «ягуар».

Джейн подбросила подругу до дома. Филиппа приглашала пообедать, но Джейн отказалась: она и без того слишком много времени потратила, а до понедельника ей еще нужно было подготовиться к собеседованию в «Спейсер компани».

– Как жаль, что ты не можешь взять небольшой отпуск, – сказала на прощание Филиппа. – Ты, наверное, скучаешь по нашим краям.

– Скучаю, – согласилась Джейн.

Она ни за что бы не призналась в этом своим лондонским приятелям, но у нее, привыкшей к сельским просторам, большой город временами вызывал чуть ли не клаустрофобию, отчасти помогало то, что ее квартира находилась на берегу реки.

– К сожалению, в наше время работу можно найти только в большом городе.

Интересно, что бы сказала Филиппа, если бы узнала, что Джейн поступила на курсы арабского языка? Не то чтобы она собиралась на Ближний Восток, но следовало думать о будущем, а быстро растущие на нефти состояния саудовских шейхов играли все большую роль на мировых финансовых рынках.

Уже собираясь выйти из машины, Филиппа вдруг с какой-то тоской спросила:

– Скажи, Джейн, ты не завидуешь девочкам, с которыми мы учились? Сейчас они уже повыходили замуж, обзавелись детьми…

– Нисколько. Я ничего не имею против брака, но, подумай, многие ли из наших подруг реализовали свой потенциал? Конечно, быть женой и матерью замечательно, но в жизни все бывает. Брак может распасться, женщине придется самой зарабатывать на жизнь, и не пожалеет ли она тогда, что в свое время не получила хорошую специальность, не позаботилась о том, чтобы стать еще кем-то, кроме жены и матери? Я предпочитаю не рассчитывать на других и полагаться на себя, – твердо заключила Джейн. – Так гораздо безопаснее.

– Безопаснее… – поморщилась Филиппа. – Тебе не кажется, что наше поколение слишком часто употребляет это слово? Мы просто помешаны на безопасности, она для нас превыше всего.

– По-моему, это разумно, – спокойно возразила Джейн. – Мир стал слишком опасным, и в этом виноваты мы сами, его обитатели.

Подруги обнялись на прощание, Филиппа ушла к себе, а Джейн поехала в Лондон.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю