Текст книги "Незабываемые дни"

Автор книги: Инга Берристер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Девушка не сразу поняла, о чем идет речь, а догадавшись, чуть не прыснула, и только боязнь обидеть старика заставила ее сохранить серьезное выражение лица.

– Львиная доля билетов продана людям за тридцать и старше, – сказала она, – а поскольку бал приурочен к такому романтическому празднику, они тоже вправе рассчитывать на танцы. Я уже договорилась о приезде маленького оркестра, который будет играть вальсы и другие классические мелодии. Эти музыканты играли едва ли не на всех местных свадьбах, и о них всегда хорошо отзывались, но если вы желаете предварительно поговорить с ними… Кстати сказать, оркестранты согласны играть бесплатно, поскольку вечер чисто благотворительный…

– Нет, зачем же я буду перепроверять вас… Вы уже осмотрели зал для танцев в усадьбе?

Она его не видела и скорее прокляла бы себя, чем позвонила бы леди Энтони и попросила подозвать к телефону Аманду. Кристи понятия не имела, вернулась ли эта вертихвостка из Лондона. Но, учитывая, что до бала осталось чуть более недели, откладывать осмотр усадьбы было по меньшей мере неразумно.

– Что ж, я позволил себе договориться о том, чтобы вы могли заняться этим сегодня, – сообщил майор. Кристи с трудом скрыла свое замешательство. Насколько она знала, майор Барнс и леди Энтони были заклятыми врагами и по доброй воле никогда не общались друг с другом. – Если у вас есть время, мы могли бы отправиться туда, как только рассмотрим остальные вопросы.

Работая секретарем-референтом Дэвида, Кристи научилась разбираться в самых запутанных проблемах и находить иногда весьма неожиданные решения, и все же, когда они дошли до конца списка и майор с похвалой отозвался о ее работе, она ощутила удовлетворение.

Все, с кем она общалась по поводу бала, предлагали свои услуги бесплатно. Так, например, местная цветочница согласилась украсить зал для танцев. Кристи понравилось предложение майора обратиться к знакомым корреспондентам из «Дэйлсмен» и «Кантри лайф» с тем, чтобы они поместили сообщение о предстоящем бале на страницах своих газет.

Через час они выехали в направлении усадьбы леди Энтони. Кристи устроилась на заднем сиденье старинного, но идеально сохранившегося «даймлера». Окрестности усадьбы были хорошо знакомы девушке, так как она не раз посещала проходившие здесь праздники и летние ярмарки, но внутрь ей приходилось попадать нечасто. Когда-то построенное в качестве пограничной крепости, имение за многие столетия превратилось в беспорядочное скопление зданий самых различных архитектурных стилей, а интерьеры в последний раз переделывались сэром Саймоном Энтони, который в свое время был правой рукой курфюрста Георга, первого из королей Ганноверской династии.

Когда они поднялись по старинным широким лестницам в зал для танцев, леди Энтони там не было.

Яркое зимнее солнце безжалостно обнажило подтеки и трещины на лепном потолке, и майор печально покачал головой.

– Я помню, как танцевал здесь, когда мне был двадцать один год. Вам стоило бы увидеть тот бал, Кристи. Я на всю жизнь запомнил запах цветов, украшавших залу, освещенную люстрами… – Погрузившись в воспоминания, он медленно обвел взглядом помещение.

Кристи подумала, что мягкое освещение могло бы сгладить следы разрушения, и тогда ничто не отвлекало бы взгляд от изящных пропорций зала. Она с острым сочувствием ощутила, какой безнадежно тяжелой ношей был этот архитектурный заповедник для леди Энтони. Никаких средств не хватило бы на реставрацию здания, – такие усадьбы просто пожирали деньги, не оставляя хозяевам средств на их дальнейшее содержание.

– Ларри тогда тоже был двадцать один год. Он умер в самом начале войны.

– Ларри?

– Ну да, муж Селии… – Он осекся и тут же поспешил поправиться: – То есть, я хотел сказать, супруг леди Энтони, Лоренс. Он был ее кузеном и погиб в самом начале войны под Дюнкерком.

Вернувшись домой, Кристи рассказала матери о печальном состоянии зала для танцев и всей усадьбы и упомянула о муже леди Энтони.

– Да, – кивнула мать, – припоминаю, ходили разговоры, что леди Энтони стала вдовой, едва выйдя замуж. Насколько я понимаю, ее муж был последним наследником титула. Говорили, что это был брак по расчету. Ее отец отличался редкостной гордыней, и, поскольку сыновей у него не было, он решил выдать дочь за единственного мужчину среди родственников, чтобы обеспечить продолжение рода.

– Интересно, любила ли она своего мужа? – задумчиво сказала Кристи.

– Не знаю. Скажи, а что ты планируешь подать на стол?

Кристи с радостью воспользовалась случаем сменить печальную тему.

– Все с готовностью предлагают свои услуги, так что никаких проблем нет. Женщины из организационного комитета обеспечат буфет… Кстати, миссис Нельсон просила разрешения воспользоваться твоим рецептом приготовления малинового суфле. Они же позаботятся о том, чтобы накрыли столы в примыкающих комнатах. Майор Барнс обещал доставить семгу…

Майор владел участком одной из рек в Шотландии, куда заплывали на нерест лососевые, и торговля рыбой и икрой была одной из статей его дохода. Миссис Марсден усмехнулась.

– Его холодильник забит этим добром, по крайней мере, так говорит миссис Фиддлер. Представляю, как трудно было ему расщедриться.

Они стали обсуждать вопрос о том, как украсить зал цветами, и все еще спорили, когда вернулся с работы отец.

Воскресный прогноз погоды обещал на следующую неделю понижение температуры и гололед. В один из самых морозных дней от Доминика позвонили и сказали, что он задержится, потому что произошла авария на шоссе, ведущем из Сетондейла.

– Доктор Сэвидж поехал в больницу вместе с машиной «скорой помощи», – сообщила дежурная медсестра. – Возможно, ему придется остаться там, чтобы помочь при операции. Как только ситуация прояснится, я вам перезвоню.

Мать вздрогнула, услышав от Кристи новость.

– Бедняжки! Надеюсь, там будет все в порядке.

– Не понимаю одного: зачем Доминику понадобилось возвращаться в Сетондейл? – покачала головой Кристи. – С его квалификацией он мог бы работать где угодно…

– Тут его дом, Кристи, – тихо сказала мать. – Здесь работали врачами его дед и отец.

– Трудно себе представить, что Аманда согласится провести в нашем городке всю оставшуюся жизнь, – резко заметила девушка, не подавая виду, что в душе страшно завидует крестной дочери леди Энтони. Кристи прекрасно понимала, что, не будь Аманды, события могли принять совершенно другой оборот…

А как, собственно говоря, они могли бы повернуться? Доминик влюбился бы в нее, Кристи? Девушка мрачно усмехнулась. Что ж, сексуально она, возможно, и могла зажечь его, но никаких глубоких чувств он к ней не испытывал, – и не стоило тешить себя тщетными надеждами.

Когда чуть позже медсестра перезвонила и сообщила, что Доминик сегодня не сможет приехать, Кристи даже обрадовалась. Теперь у нее появлялось время для того, чтобы навестить цветочницу.

Ей совершенно не хотелось встречаться с Домиником. Но почему она чувствовала себя разочарованной и глубоко уязвленной?

Да потому что, как последняя дура, продолжала любить его, ожесточенно сказала себе Кристи.

7

За два дня до бала выпал снег. Проснувшись утром и увидев, что небо окрашено в зловеще-свинцовый цвет, а земля укрыта толстым белым покрывалом, Кристи испугалась, что в такую погоду на бал никто не приедет.

– Не беспокойся, – утешила ее мать, когда девушка поделилась с ней своими страхами. – Здешний народ привык к суровому климату, и такой мелочью, как снегопад, их не испугать.

Всегда послушно выполнявшая указания медиков, Берта в последние несколько дней стала проявлять странное беспокойство. Врач, посетивший ее вместо Доминика, объявил, что признаки выздоровления налицо, но настоятельно рекомендовал ей спокойствие и отдых.

– Это нечестно, – ворчала миссис Марсден. – Что же, мне так и оставаться в стороне от этого веселья?

Под весельем имелись в виду организационные хлопоты, и Кристи прятала улыбку, представляя, с какой энергией и упрямством мать могла бы взять бразды правления в свои руки.

Лежа в постели, она выдавала одну идею за другой, и результатом одной из них стала поездка Кристи и Пола в Ньюкасл для покупки кулинарных формочек в виде сердца. Члены организационного комитета обшарили свои кухонные шкафы в поисках таких же приспособлений, так что гостей вечера ожидали выпечка и десерты, полностью соответствующие романтическому характеру праздника.

Леди Энтони с редкостным великодушием отдала в распоряжение членов местной общины, ответственных за буфет, огромные усадебные кухни, и Кристи видела, что мать изнывает от желания оказаться там.

После долгого обсуждения организаторы праздника выбрали для его оформления сочетание розового и серебряного на белом фоне.

Совершенно неожиданно пришла посылка от Мерил, – она закупила в одном из магазинов Найтсбриджа сотню серебристых воздушных шаров в форме сердца.

Когда она позвонила Кристи по поводу шаров, ее голос казался таким счастливым, что девушка рискнула поинтересоваться, как обстоят дела.

– Это просто фантастика! – немедленно отозвалась Мерил. – Дэвид прямо-таки ошалел от счастья, узнав, что снова станет отцом. Теперь он носится со мной, как с хрустальной вазой.

– Тебе это не нравится?

– Ну почему же? Кстати, когда появится на свет младшенький, я прошу тебя быть его крестной.

В полдень, к величайшему облегчению Кристи, снегопад прекратился.

– Я планировала встретиться с цветочницей прямо в усадьбе, – сказала Кристи матери за ланчем. – Не знаю, может быть, стоит отменить встречу.

– Если ты не поведешь машину, то никаких проблем нет, – ответила Берта. – Позвони ей и, если она все еще готова выехать, закажи такси.

Кристи последовала совету матери. Владелица местного цветочного магазина подтвердила свою готовность выехать в усадьбу, и девушка договорилась с отцом, чтобы тот приехал домой посидеть с женой.

– Зря ты все усложняешь, – запротестовала Берта. – Ничего со мной не случится.

– Разумеется, – согласилась Кристи, – потому что мы с папой этого не допустим. А то стоит оставить тебя одну, как ты немедленно вылезешь из постели и отправишься на кухню заниматься хозяйством.

Снег был свежий, и такси без труда добралось до усадьбы. Кристи вышла, заплатила шоферу и вдруг застыла, увидев, как к дому подъехал автомобиль Доминика.

Пока таксист искал сдачу, девушка наблюдала, как Доминик вылезает из машины. Холодный ветер сразу же растрепал его волосы. Неулыбчивый, какой-то замкнутый, он задумчиво посмотрел на Кристи, и ей вдруг захотелось подбежать и прикоснуться к нему… только прикоснуться, не более того.

Кого ты дурачишь, несчастная, с досадой подумала она. Если твоя боль и уймется, то лишь тогда, когда ты будешь знать, что он любит тебя столь же беззаветно, как и ты его. Но это невозможно, и не нужно себя обманывать!

– Ты побледнела? С тобой все в порядке?

Кристи не заметила, как Доминик подошел к ней, и, вздрогнув, круто обернулась.

– Все прекрасно!

– Что-то непохоже. Впрочем, непросто, наверное, любить человека, сердце которого принадлежит другой женщине. – Девушка сделалась белее мела, а глаза ее стали похожи на два озерца, полных боли и муки. – Кристи, я не понимаю… – глухо начал Доминик и осекся. – Скажи, почему ты не откажешься от него? Пусть его жена…

У Кристи камень упал с души, и она облегченно вздохнула, поняв свою ошибку. Ведь ей на мгновение показалось, что он намекает на ее чувства к нему, Доминику.

К дому подкатил маленький фургончик, и девушка отскочила в сторону. В этот момент двери усадьбы отворились, и на пороге появилась Аманда. На ней было шелковое платье, подчеркивающее стройные ноги и округлую полную грудь.

Мысленно сравнив ее элегантный наряд со своими плисовыми брюками и бесформенным свитером, Кристи едва сдержала вздох зависти. Неудивительно, что Доминика с такой неудержимостью тянуло к этой женщине.

Интересно, подумала Кристи, понимает он, что Аманда претендует на нечто большее, чем мимолетный роман? А может быть, он готов пойти и на это?

– Прошу прощения, я немного задержалась…

С трудом оторвав глаза от парочки, шествующей мимо нее в дом, Кристи повернулась, чтобы поздороваться с цветочницей.

Входная дверь была плотно закрыта, и она невольно задала себе вопрос: случайно ли Аманда забыла пригласить гостей в дом или сознательно намеревалась их унизить.

В бальную залу их провела лично леди Энтони, чему Кристи несказанно удивилась. Хозяйка усадьбы страдала артритом и передвигалась медленно и с трудом, но в ней по-прежнему оставалось что-то от стремительной восемнадцатилетней девушки, волею судьбы овдовевшей сразу после свадьбы.

Миссис Фишер, цветочница, одобрительно кивнула, увидев помещение. Они с Кристи уже не в первый раз обсуждали, как лучше украсить зал, но на этот раз девушка показала ей воздушные шары – подарок Мерил.

– Восхитительно! – воскликнула та. – А зал просто великолепен.

И она тут же начала выкладывать свои соображения по поводу того, как развесить гирлянды. Кристи и леди Энтони внимательно слушали ее.

– Последний бал здесь проходил в тот день, когда моему мужу исполнился двадцать один год, – сообщила хозяйка усадьбы и погрустнела. – Он был убит в первый же месяц войны.

– Да, майор рассказывал мне об этом, – откликнулась Кристи.

Леди Энтони мгновенно подобралась, лицо ее приняло непроницаемое выражение.

– Отец тогда сказал Барнсу, чтобы ноги его не было в нашем доме, – сообщила она.

Кристи и миссис Фишер обменялись взглядами.

– Они поссорились? – осторожно спросила девушка, ожидая услышать резкий ответ.

– В каком-то смысле, да… Впрочем, мы здесь не для того, чтобы разговаривать о давно минувших временах.

Поняв намек, Кристи продолжила обсуждать с цветочницей варианты оформления зала. Миссис Фишер собиралась обвить гирляндами небольшой помост, на котором предполагалось разместить оркестр, и Кристи высказывала свои соображения по этому поводу, когда в зал под руку с Домиником вошла Аманда.

– А, вот и ты, моя милая. Мы как раз говорим о цветах, – воскликнула леди Энтони.

На лице Аманды отразились одновременно скука и презрение.

– Мама в таких случаях всегда пользовалась услугами Мозеса Стивенса. Она говорит, что никто не может сравниться с ним в этом искусстве.

Кристи, получившая богатый опыт общения с флористами за время работы на Дэвида, покраснела от такой бестактности Аманды, но миссис Фишер, похоже, нимало не смутилась.

– Да, он прекрасный мастер, спору нет, – охотно согласилась она. – Мне посчастливилось пару лет назад пройти курсы под его руководством, и я, безусловно, многому у него научилась. – Кристи с облегчением выслушала этот спокойный и достойный ответ, а та продолжала: – Живые цветы в это время года очень дороги, поэтому я надеюсь использовать максимум зелени и минимум цветов – розовых и белых, чтобы выдержать общий тон.

Вдоль стен стояло несколько потускневших зеркал, и цветочница пояснила, что она собирается увить их рамы гирляндами. Даже Аманда, как ни скрывала она свои истинные чувства, оказалась под впечатлением услышанного.

За окнами стемнело. Кристи бросила взгляд на часы и спросила у леди Энтони, нельзя ли ей позвонить и вызвать такси.

– В этом нет никакой необходимости, – сдержанно, почти сухо сказал Доминик. – Я отвезу тебя обратно.

– Но, дорогой, я надеялась, ты останешься на ужин, – затрещала Аманда. – Это твой первый свободный вечер на этой неделе и…

– Извини, Аманда, но я уже обещал поужинать с майором. Он, как ты знаешь, совершенно одинок.

Доминик выразительно посмотрел на леди Энтони, и Кристи вдруг осенило: а уж не было ли в свое время между майором и леди Энтони романа?

Это казалось невозможным, и все же… Спохватившись, что от нее ждут ответа, она попыталась отвертеться от предложения Доминика, но из этого ничего не вышло.

Когда они вышли из дома, дул пронизывающий восточный ветер. Кристи, поежившись, закуталась в куртку и подумала, что надо было надеть шубу. После аварии она принципиально не носила ее, – не потому, что это был подарок Дэвида, а из страха услышать от Доминика новые обвинения в адюльтере. Но сейчас, на морозе, все эти опасения теряли всякий смысл.

– Садись!

Доминик отпер дверь и распахнул ее перед Кристи. В салоне машины пахло кожей и знакомым мужским одеколоном.

Кристи испугалась собственной реакции на этот аромат и уже готова была обозвать себя распутницей, – настолько живо и остро всплыли в ее памяти поцелуй Доминика и их объятия во время той давней встречи.

Она напряглась, когда Доминик сел рядом и включил зажигание. Он ловко вывел машину задним ходом на шоссе, и девушка отвернулась, глядя в боковое окно.

На полпути домой он, повернув голову, сухо сказал:

– Я тебе очень благодарен. Ты проделала огромную работу по подготовке бала!

– Не стоит благодарностей; в конце концов, я же делаю это не для тебя!

К ее облегчению, Доминик больше не пытался продолжать разговор.

Когда он остановил машину возле ее дома, Кристи попыталась еще раз уговорить его оставить идею сопровождать ее на бал. Доминик не только не поддался на ее увещевания – напротив, рассвирепел.

– Ради Бога, Кристи! Чего ты добиваешься? Чтобы вслед за мной и все остальные поняли, что ты меня терпеть не можешь? В конце концов, родители беспокоятся за тебя, и если, не дай Бог…

– Ну, хорошо!

Она по-детски мстительно хлопнула дверцей и, не оглядываясь, зашагала к дому. Разумеется, он был прав. Родители волновались за нее, и им было не понять, зачем заказывать такси, когда Доминик сам предлагает свои услуги.

– Иди и, когда будешь готова, покажись мне!

Если я вообще когда-нибудь буду готова! – обреченно подумала Кристи. Телефон весь день просто разрывался от звонков, и она уже сомневалась, хватит ли у нее сил ехать на бал. Впрочем, дело было не в усталости, а в том, что ей предстояло весь вечер наблюдать счастливую пару: Доминика, танцующего с Амандой.

Хватит, хватит! – сжимая кулаки, воскликнула она про себя, совершенно измученная этими мыслями.

Снегопад не возобновился, и в обед Кристи даже успела съездить в Сетондейл и сделать прическу. Правда, вернулась она несколько обескураженная: стилист, милая молоденькая девушка, превратила ее волосы в гриву неукротимо вьющихся кудрей, уверяя, что такая прическа как нельзя лучше подходит к тому платью, которое описала Кристи.

К счастью, она догадалась принять душ еще до поездки в поселок, – мочить волосы и рисковать прической было бы рискованно. Раздевшись, девушка начала втирать в кожу дневной крем, как вдруг рука ее замерла. Женщины умащивают тело для ублажения возлюбленных, так чего же ради делает это она? Кристи глубоко вздохнула, представив Доминика в роли любовника.

Когда они как-то купались вместе, Кристи потрясла красота его могучего и стройного тела. Горячая волна пронзила ее при виде того, как он раздевается. Девушку тогда испугала собственная реакция, ведь это случилось еще до того, как она осознала, что все еще любит Доминика.

– Что-то не так? – спросил он с улыбкой, легонечко дергая ее за прядь волос.

Запах травы и аромат его тела оглушили Кристи, и, преодолевая головокружение и сердцебиение, она сама не поняла, что ответила ему…

Вспоминая эту сцену, девушка словно наяву увидела его бронзовую гладкую кожу, узкую полоску материи вокруг бедер…

– Доминик!..

Кристи оглянулась, не сразу сообразив, что это она сама произнесла его имя. К глазам подступили слезы, но она тут же стряхнула их, презирая себя за слабость.

Девушка надела короткие атласные трусики и такой же пояс с подвязками – рождественский подарок родителей. Лифчик здесь не требовался. Не глядя в зеркало, Кристи натянула на себя шелковые чулки и, накинув старый халат, приступила к макияжу.

Трудно было представить себе, что когда-то она была неуклюжей, неуверенной в себе девчонкой. Живя в Лондоне и работая у Дэвида, Кристи была обязана всегда хорошо выглядеть, и теперь умело накраситься не составляло для нее никакого труда. Ловко и уверенно она подвела глаза, припудрилась и несколькими мазками нанесла румяна на щеки.

На первом этаже дедовские настенные часы пробили час. Вскоре должен был приехать Доминик. Кристи, задрожав, проверила, все ли она уложила в дамскую сумочку. Теперь она была готова. Оставалось только надеть платье.

Натягивая его, она тут же запуталась в бесчисленных нижних юбках и тихо выругалась. К счастью, с застежками на этот раз не возникло никаких проблем. Впрочем, мать еще раньше сообщила Кристи, что та сильно похудела.

Платье предназначалось для сказочного персонажа, но было выдержано в точном соответствии с духом эпохи, и Кристи с изумлением обнаружила, какой соблазнительной и пышной выглядит ее грудь в глубоком декольте.

Забавно, но, надев маску и снова взглянув в зеркало, Кристи почувствовала себя чуть спокойнее, словно, спрятав от взоров лицо, она прикрыла не в меру обнаженное тело.

Затаив дыхание, она вышла к матери, но вместо замечаний по поводу излишне фривольного выреза услышала восторженный возглас:

– Боже, какая ты у меня красавица!

Когда же Кристи попыталась привлечь внимание матери к чрезмерно обнаженной груди, та лишь замахала руками и сказала со смехом:

– Смело, но в меру и со вкусом.

Как бы то ни было, девушка с радостью ухватилась за бархатный плащ, взятый напрокат вместе с костюмом, и закуталась в него чуть ли не по самый нос.

Раздался шум подъезжающей к дому машины.

– Я лучше пойду, – сказала Кристи. – Доминик хочет появиться там пораньше.

– Да, да, конечно! Кстати, он сказал мне, что члены комитета будут сидеть за отдельным столиком. Это правда?

Это была чистая правда, но Кристи до сих пор сомневалась, присоединится ли к ним сам Доминик. Наверняка у Аманды были свои планы на его счет, и она вряд ли стала бы делить его с кем бы то ни было.

С верхнего пролета лестницы Кристи увидела, как Доминик стоит в дверях, дружески переговариваясь с ее отцом. В дорогом вечернем костюме он чувствовал себя так же свободно, как в любой другой одежде, и при виде его загорелого лица, аккуратно постриженных волос и широких плеч тело Кристи заныло от желания, а душа ушла в пятки.

Она позавидовала его легкости и внутренней свободе. Впрочем, это был лишний повод вспомнить о непреодолимой разнице в их жизненном опыте. Живя в Америке, Доминик вряд ли связывал себя монашеским обетом, и даже если он и вспоминал о ней, это вряд ли мешало ему удовлетворять свои желания.

Доминик мельком взглянул на часы, и Кристи решительно двинулась вниз.

– А, вот и ты! – просиял отец. – Ну, покажи-ка нам свой наряд! – Прежде чем девушка успела что-либо ответить, он повернулся к Доминику и сказал: – Вспоминаю ее первое взрослое платье для школьной вечеринки. Она не могла дождаться, чтобы показать его тебе.

Все трое засмеялись, но только отец – искренне, от души. Кристи чувствовала, что никакая сила в мире не заставит ее сбросить плащ и продемонстрировать платье отцу, когда рядом стоит, не спуская с нее взгляда, Доминик. А потому она лишь отрицательно качнула головой и хрипло пробормотала:

– Извини, папа, нам надо ехать. Мы не можем опаздывать…

Пока Доминик вел ее к машине, Кристи прямо-таки физически ощущала владевшее им напряжение. Впрочем, так продолжалось лишь до тех пор, пока он не сел за руль.

– В чем дело? – поинтересовался Доминик. – Ты испугалась, что отец догадается, кем и за что куплено это платье? Именно поэтому ты не решилась показать его нам?

Кристи онемела: она никак не ожидала, что он так воспримет ее слова. Девушка вспомнила выражение лица Доминика, когда он увидел ее с Дэвидом на вокзале в Лондоне, и собиралась уже ответить ему колкостью, но все-таки промолчала. Что смысла в объяснениях? Пусть думает все, что хочет. В любом случае, легче вынести презрительное отношение Доминика, чем сопротивляться его обаянию. Ведь, судя по всему, он прекрасно осознает, что обладает над Кристи могущественной властью.

Впрочем, похоже, что теперь можно не опасаться быть соблазненной. После того, как Кристи увидела отвращение в глазах Доминика, глупо было мечтать о том, что однажды в них загорятся любовь и желание. Хотя… Доминик признался, что испытывал к ней влечение, но она ушла от разговора, потому что влечение – это еще далеко не любовь.

Когда они подъехали к усадьбе, возле парадного входа уже стояло несколько машин. Кристи не могла помешать Доминику открыть ей дверцу, но отказалась принять поданную руку. Он с иронией наблюдал, как девушка неуклюже выкарабкивается из автомобиля.

– Мудро, – процедил он сквозь зубы. – Стоит нам прикоснуться друг к другу, и скандала не миновать. Почему, интересно, всегда происходит именно так?

– Пойди присмотри за Амандой, – огрызнулась Кристи. – Она, кажется, умеет найти с тобой общий язык и постоянно демонстрирует это.

Ослепленная ревностью, она не заметила ступеньки, споткнулась и чуть не упала.

– Ах, ты… – пробормотал Доминик, подхватывая ее под руку. – Тебе это совершенно не идет, Кристи, – сказал он, силой повернув ее к себе. – Что же он с тобой сделал: милую, невинную девочку превратил в…

– Женщину? – фыркнула она, оттолкнула его и поспешила пройти в дом. Доминик последовал за ней.

Когда Аманда, стоявшая рядом с крестной, бросилась навстречу Доминику, Кристи испытала мстительное удовлетворение. Не дожидаясь бурной сцены приветствия, она прямиком прошла в дамскую комнату.

Там уже собрались несколько женщин из организационного комитета. Кристи обменялась с ними улыбками и повернулась к зеркалу, чтобы надеть маску, когда услышала позади себя:

– Милочка, какой потрясающий костюм! Я прямо-таки умираю от зависти, хотя для моей фигуры он явно уже не подойдет. – Обернувшись, Кристи увидела подругу матери. – О, небеса, где ты нашла такую красоту? – восхищенно выдохнула женщина. – Кристи не стала делать тайны из своего приобретения и все рассказала. – Ага, тогда все понятно. Потрясающий наряд. Да, совершенно верно – я видела его на премьере «Золушки» в опере.

– Прошу прощения, но мне нужно пройти в зал и проверить, приехали ли музыканты, – сказала Кристи.

В зале горели лишь настенные светильники с розовыми лампами слабого накала, отбрасывая мягкие блики на пол, потолок и стены. Паркет был натерт до блеска.

На подмостках уже разместились музыканты. Один из них поднял голову и восхищенно присвистнул при виде приближавшейся к ним Кристи, которая ответила ему полушутливым реверансом.

Девушка никак не могла отделаться от ощущения, будто кто-то за ней наблюдает. Впрочем, еще не обернувшись, она поняла, что это Доминик, стоящий рядом с Амандой. Та, оживленно болтая с крестной, не замечала, что ее спутник не сводит глаз с фигуры в серебристо-белом платье. И лишь повернувшись к нему, Кристи заметила в глубине его глаз знакомое выражение глубочайшего презрения. Потом он медленно перевел взгляд на музыкантов, и ей захотелось кричать от отчаяния и боли.

– А-а, это вы, Кристи. Кажется, все в полном порядке. Дамы из оргкомитета обеспечили первоклассный буфет. Вы его видели? – раздался голос майора у нее за спиной, и Кристи с облегчением повернулась к нему. – Инспектирую расположение войск, – пояснил он, крутя ус.

– Вообще-то, вам следовало сделать вид, будто вы не узнали меня под маской, – шутливо упрекнула девушка майора.

– Боже, ваши огненные волосы можно распознать за милю!

Всем участницам бала полагалось оставаться в масках до двенадцати, после чего их кавалеры, в большинстве своем прекрасно знающие, кто их дама, могли потребовать снять маску или исполнить фант. Идею эту выдвинула леди Энтони, и Кристи немедленно поддержала ее предложение, которое придавало особый колорит романтическому настрою вечера.

Большинство гостей уже собрались, и в зале для танцев почти не осталось свободного места. Кристи смотрела на танцующих со стороны, стараясь не замечать, как Доминик и Аманда, вальсируя, прижимаются друг к другу.

Она не понимала, чем заслужила такое презрение с его стороны. До сих пор Доминик не давал повода считать его эгоистичным, и Кристи начала подозревать, что его дикая нетерпимость объясняется ревностью к Дэвиду.

Тот Доминик, которого она любила, никогда не стал бы поступать так жестоко, впрочем, ее отношение к нему не играло здесь никакой роли.

Майор пригласил Кристи на танец, и она поднялась навстречу ему, грациозно качнув подолом пышной юбки. Девушка заметила, что ее платье произвело легкий переполох среди присутствующих, но не испытала от этого ни малейшего удовольствия. Одного презрительного взгляда Доминика хватило для того, чтобы испортить ей настроение, и вечер мало-помалу превращался в затяжную пытку.

Майор танцевал на удивление хорошо, и его старомодная галантность немного утешила и развлекла Кристи. Впрочем, она не могла не заметить, что не является единственным и исключительным объектом его внимания. Раз или два девушка поймала его взгляд в сторону сидящей у стены хозяйки дома и, поколебавшись, тихо сказала:

– Леди Энтони выглядит очень одинокой. Отчего бы вам не пригласить ее на танец?

– Я бы не прочь, но она наверняка откажет мне, – с невеселым смешком откликнулся майор. – И это будет не впервые. – По лицу его пробежала тень. – Было время, когда мне казалось… В общем, я вел себя, как совершенный глупец. Ее отец желал во что бы то ни стало сохранить имение для своей семьи, и она вышла замуж за Ларри, с которым мы, по иронии судьбы, служили в одном полку.

У Кристи защемило сердце от мысли, что этот старый, одинокий человек всю свою жизнь любит одну-единственную женщину на свете. Впервые за суровой маской отставного вояки она увидела лицо влюбленного юноши.

Музыка закончилась в тот самый момент, когда они остановились у столика леди Энтони.

– Вы прекрасно танцуете, милочка, а это платье сделало вас истинным украшением бала, – улыбнулась она Кристи, но в ее голубых глазах отразилась печаль.

Повинуясь внезапному порыву, девушка сказала:

– Майор только что признался мне, что мечтает пригласить вас на танец, но боится получить отказ. – Краем глаза заметив, каким гневом вспыхнуло лицо старика, она все же надеялась, что поступает правильно.

Хотя леди Энтони чуть покраснела и смутилась, на ее лице явно не было неудовольствия.

– О, видите ли… Я редко танцую последнее время… Артрит и все такое прочее…

– Ерунда! – услышала Кристи грубоватый голос майора. – Я помню это, как сейчас. Вы танцевали лучше всех на пятьдесят миль вокруг и, вальсируя, словно плыли над залом! Прошу!

На глазах у потрясенной Кристи майор решительно протянул руку леди Энтони и мягко, но настойчиво заставил встать на ноги. Музыканты заиграли вальс, и пожилая дама расцвела в улыбке, как молоденькая девушка.

Как и предполагала Кристи, Доминик, когда пришло время ужина, даже не взглянул в ее сторону и вместе с Амандой расположился за столиком в некотором отдалении. Кристи сидела как на иголках, сгорая от ревности.