Текст книги "Крылья не белого цвета (СИ)"

Автор книги: Инесса Кампирова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

========== ЧАСТЬ 1. МИЛА. Глава 1. Судьбоносная встреча ==========

…Среди серого холма высилась какая-то тень. Она была белой и немного нечеткой, но в целом напоминала человека. Я, случайно оказавшись невдалеке, увидела её и захотела подойти ближе. Какое-то странное предчувствие отталкивало, оно говорило: «Вернись! Не надо!» Но поздно противостоять.

Ноги сами побежали по наклонной тропинке, сами привели меня к существу. Это была первая встреча меня с миром, ранее неизвестным, неведомым и непонятном. Первая, но великая. Всё звенело от напряжения. В воздухе точно застыла вечность.

Медленно, как в замедленной съёмке, представились очертание человека. Он лежал, распростёршись на земле, и был ещё жив. Человек… Нет, поторопилась. За спиной у него были крылья. Огромные, живые, не бутафорские. Они костями вонзались в спину и там же были изломаны. Бледное лицо с мраморного цвета глазами тихо наблюдало за мной. Существо умирало. Глаза медленно впитывали в себя реальность, смотря по разным сторонам.

Трава, примятая тяжёлым телом, стала резко темнеть и покрываться холодным инеем. Кристаллики синего льда застывали на ней, в мгновение убивая зелень. Это была сама Смерть. Её величие было ужасно и неестественно. Но даже оно не могло сломить могущества существа, умирающего, но по-прежнему очень сильного.

Я шла медленно, уже не могла бежать. Страх сковал тело, заставил оцепенеть. Я не знала, идти ли дальше? Но после поняла: назад поздно. Существо повернуло голову. Возможно, в последний раз. Оно посмотрело… Сложно описать тот взгляд. Полный мировой скорби и ужасных невиданных мук, это был взгляд глубже самого океана, пронизывающий насквозь и незабываемый. И я не смогла забыть. Никогда…

Дрожащие губы силились что-то сказать. Я вслушивалась изо всех сил в ту симфонию, что внезапно стала играть природа, в тихий, заунывный и невероятный по силе плач.

– Ты… – вдруг сказало оно, сфокусировавшись на моей личности. – Ты… – вновь повторило оно. И сказочное чувство полёта на миг пронзило сознание. Я почувствовала свободу, а после ужасную боль. Падение! Низкое и позорное.

– Как помочь тебе? – вырвалось поперед мыслей.

Существо прохрипело. И кровь тонкой струйкой вытекла из приоткрытых бледнеющих губ. Взгляд начал тускнеть. Он молчал.

– Никак… больше… мне не помочь… – эти последние слова пронзили до самого сердца. Навалилась такая тяжесть. Стало невозможно идти. Казалось, всё небо сейчас упало на плечи, и вынести его невозможно.

Существо до последних сил смотрело мне прямо в лицо. Уже туманными, мутными глазами продолжало впитывать тонкие черты, запоминать рыжеволосый облик. Оно умирало, но упрямо хотело запомнить, кого встретило тут последним… А после закрыло глаза. Уставшие веки дёрнулись и упали. Сердце, должно быть, замерло. Последняя дрожь пробежала по белоснежному телу. Рука ослабла и упала на замерзшую травку. А после… не знаю, что это было. Резкая вспышка света. Боль, слезы в глазах. И имя.

После того, как умерло, оно произнесло имя! Моё имя. А после исчезло. Навек. Растворившееся в воздухе существо было велико и в смерти, и в жизни, но увы, больше не доступно глазам.

– Кто ты?.. – теперь точно очнулась я. Страх обуял неустанный. Музыка смерти стихла. Примятая трава стала сбрасывать холодный лёд. Но она так и не позеленела. Усохла и умерла.

Смерть не щадит никого… Кажется, даже Ангелов.

***

Раннее утро ничем не отличалась от других дней. Цветы, стоящие на окне бабушкиного домика, источали сладкий и немного противный аромат. Сама она говорила кушать. А я ещё лежала в постели. Пересилив лень, помчалась на кухню, где меня ожидали жирные грибы со сметаной, горячее молоко и мягкие сладкие пряники. После всей этой еды хотелось всегда помечтать. Я сидела на стуле, раскачиваясь из стороны в сторону, думала про какие-то песни. Думала и про то, что музыка мне очень приятна. И надо бы заняться нею серьёзно, записаться в какой-то кружок.

«Приеду от бабушки, обязательно запишусь.» – помнится, подумала я, не с особым желанием встала со стула, решила отправиться в лес.

Волосы без конца лезли в глаза. Пушистые и неопрятные, они выскакивали из косы и в итоге сделали ту похожей на спину кота. Ноги мчались куда-то вдаль. Хотелось бежать. За спиной точно раскрылись крылья.

Я не споткнулась ни разу на тропинке, хотя часто делала это ранее, напевая, собрала небольшой, но красивый букет. Ромашки и васильки, думаю, украсят кухню, бабушке точно понравятся.

«Надо нарвать ещё. Поставлю у себя в комнате…»

На опушке, которая была скрыта в сердце пышного и немножко дремучего леса, кто-то стоял. Я заметила тень. Мальчик. Раньше тут никто не ходил… Только с родителями.

– Эй! – закричала ему, ускорив шаг, снова почти летела. – Ты кто?

Блондин обернулся, вздрогнул от неожиданности. Растерянно посмотрел на меня.

– И да, привет!..

– Привет. – ответил он без особых на то эмоций.

– Ты кто такой?

Молчание. Неизвестный точно думал, как будет лучше сказать.

– Что делаешь ты в лесу? Один?

– Я теперь не один… – нашёлся он, улыбнувшись и протянув руку. – Сегодня такой славный день… Не правда?

– Почему же не правда? Хороший.

Он снова взглянул на меня. С виду, довольно красивый.

– Так как ты оказался в лесу? – повторила я.

Он забыл, кажется.

– Пролетал мимо.

Смешок.

– Я тоже летела… Цветы собрала.

– Я увидел.

– Как зовут тебя?

Снова молчание.

– Забыл что ли?

– Нет.

– Тогда почему ты молчишь? – я разозлилась и подкинула букетик в воздух. Они тут же приземлились незнакомцу на голову.

– Перестань!

Мальчик, которому было не больше двенадцати, изменился в лице.

– Юэн…

– Зовут тебя?

– Да.

– Какое странное имя. Но интересное! – тут же вставила я.

– Для вас оно странное…

– Так почему ты молчал? – снова перебила вопросом.

– Папа не разрешает.

– Говорить имя? Смешишь!

Блондин отступил на несколько шагов назад.

– Говорить имя?

– Нет.

– А что же тогда?

– Говорить…

Я засмеялась ещё сильнее.

– Он странный…

А Юэн тем временем продолжил фразу:

– …С людьми.

– С кем же тогда разрешает?

Он не ответил. Кажется, просто заврался.

– Глупая шутка. Прости.

Хорошо, что хоть понял!

– Я – Мила.

Так вот мы познакомились.

На следующий день Юэна не было в лесу. Вернулся он через время.

– Неделя прошла! Где тебя носит?

Он потупил взор.

– За тем деревом…

И стал показывать на дерево, под которым мы впервые увиделись.

– Снова шутишь?

Он кивнул. Но показался мне странным. Сразу.

– Юэн?

– Зови меня просто Юн. – поправил он. – Так отцу больше нравится.

Я пожала плечами. Снова подумала о какой-то там ерунде.

– Ладно!

И на том снова простились. И снова не на один день.

Отдых у бабушки уже подходил к концу. Юн так и не появился. Куда пропал? Неизвестно. Кто он такой? Явно странный.

Через неделю снова в лесу. В странной мешковатой одежде. Впрочем, он всегда был в ней и одевался довольно бедно.

– Мне кажется, ты изменился?

– Что же во мне не так? – спросил мальчик. Он внимательно посмотрел на меня. – Ответь.

Я не поняла.

– А я недопонял Милу! – в шутку ответил он и тем самым чуть не прочитал мысли.

– Ты… – начала, не зная, как выразиться.

Какое-то время он пытался отвлечь меня, но в итоге понял: интерес не уменьшится. Смирился и решил мне ответить.

– Я в принципе знаю. Хочешь узнать?

– Конечно!

– Тогда идём… – он позвал куда-то вглубь леса. – Здесь показать не могу.

– Показать что? – наивно спросила я, немного перепугавшись.

Что будет?

Гуляя в лесу, который всегда привлекал своей красотой и цветами, я часто вслушивалась в голоса. Казалось, их издавала сама природа. Она говорила, побуждала к чему-то, шептала, и мне нравилось слушать, мечтать.

– Ты умеешь хранить секреты? – не добравшись до «нужного» места, спросил он, перескакивая через очередную кочку.

– Умею.

– Тогда я могу показать.

– Что?

– Сейчас ты увидишь… – сел на пенёк и пристально посмотрел в глаза.

– Точно умеешь?

– Да.

Он кивнул.

– Да в чём дело?!

Шумящая природа на мгновение замерла. Остался только он, Юэн. Его голубые, как морская вода, глаза. Белоснежные волосы, собранные в небольшой хвостик.

– Покажу… Ты ведь заметила кое-что?

– Да.

– Что думаешь?

Покачала головой.

– Твоя одежда… Ты… горбун, урод?

– Не угадала.

– Кто же тогда? Что прячешь?

– В этом заключена моя тайна.

– Показывай уже! Сколько ждать?

Мальчик немного сконфузился.

– Если не будешь ждать – не скажу. Мечты не любят такой скорости.

– А причем здесь… – я села.

Почему-то в этот момент в голове промелькнула знакомая услышанная утром песня. Я подумала, что хотела бы ещё разучить.

– А теперь… Что ж, смотри… – он закрыл глаза и попросил не задавать вопросов. Но то, что предстало глазам, нельзя было сказать без эмоций. Точнее нельзя было сказать и словами. У меня вмиг отнялась речь.

За спиной моего странного друга распахнулись огромные крылья. Они были белыми и блестящими, настоящими!

– Как… Ты?

Он только лишь улыбнулся и решил ничего не объяснять.

Юн даже специально снял майку, чтобы можно было потрогать перья и убедиться в лишний раз в том, что они настоящие.

– Ты… ангел?

– Называй это, как угодно.

– Зачем же ты прячешь их?

– Нельзя показывать.

– А мне?

– Я уже нарушил ряд правил. Заговорил. Показал…

– Но я никому не скажу!

Сжал мою руку. Улыбнулся. Позволил ещё раз коснуться крыла.

– Они… тёплые. – прозвучали слова, как открытие.

– А ты думала?

– Ничего… Я просто никогда не встречала…

– Таких, как я? Понимаю. Но мне кажется, врёшь.

– Не прячь их. Мне нравится.

– Только на короткое время. Буквально пару минут.

Он сидел на пеньке и помахивал ими, как бабочка.

Когда «осмотр» закончился, он снова оделся, но крылья никуда не исчезли, мы сидели на двух небольших пеньках. Я, не в силах сказать ни слова, он – преисполненный радости.

– О чём ты сейчас думаешь?

Сказала, как есть:

– О музыке. Песня одна… С утра не выходит.

– Выучи её и спой мне.

Назвала название.

– Слышал?

– Такой – никогда. Извини, я мало что знаю.

Я видела Юна ещё пару раз. Всегда счастливого и окрылённого. Не подумайте, что я шучу. Его крылья были мягкими и горячими, а ещё белыми, как у настоящего ангела. Он иногда взлетал, всегда опускался на ноги. Даже несколько раз взял меня за руки и поднял на метр и перенёс через болото. В следующий раз купались в реке. Мокрые крылья казались мне очень смешными.

– Нравится?

– Да.

Никто не знал, с кем я всё время гуляла.

– Не говори про меня. Хорошо?

Оставалось кивнуть.

– Я помню.

– Выучила ту песню?

– Забыла?

Он опустил глаза.

– Значит, завтра. Не забудь спеть мне. Обещала! – говорил он почти каждый день, взлетал на несколько сантиметров от земли, кружил подле меня, точно птица.

А я? Что делала я в ответ? Как благодарила его за проявленную «симпатию»? В голове по-прежнему летал ветер. Теперь ещё удивление.

Про крылатого никому не сказала, но сама думала почти каждый час. Не влюбилась, хотя и то возможно. Думала, чем бы увлечься, нравилось многое, но почти всё понемногу. Не было такого дела, которые бы завлекло душу. Спустя какое-то время даже музыка стала надоедать. Песня приелась и разонравилась. В ней начал видеться скрытый смысл. И он не пришёлся по вкусу.

Накануне страшного дня я очень сильно обиделась. Увидела красивое платье у соседской девчонки, позавидовала ей, расстроилась.

– А ещё она красиво поёт! А я… Ничего не умею! И не смогу.

Бабушка унимала рёв, как могла. Говорила:

– Ты тоже научишься. Петь или делать ещё что-нибудь. Ты ещё маленькая… Всё впереди! Главное определиться!

А мне всего хотелось и сразу! Не учиться, не прилагать усилий, просто взять и сразу суметь! К сожалению, так не бывает.

========== Глава 2. Непоправимое ==========

Земля уже покрылась цветами, грибы показались из-под листвы. Их яркие шляпки заполонили весь лет. И за ними меня отправила бабушка. Дала старенькое плетенное из тростинок лукошко и рассказала, какие грибы можно рвать, какие нельзя; дала примерный план. В лесу я гулять не боялась. Разве что поначалу. Я просто знала, что буду там не одна!

Петляя по протоптанной широкой тропинке и то и дело наклоняясь, и срывая указанные грибы, я забрела в самую середину зарослей. Из-за деревьев слышались крики. Сперва показалось: животное. Пригляделась, какие-то парни. Они устраивали шумные разборки и в ходе них избивали кого-то. Мальчишка. Весь в белой одежде. Светловолосый. Гораздо меньше них. Беззащитный.

Это же Юн!

Один из обидчиков обернулся и, кажется, заметил меня. Пронесло. Он ошибся. Сизый голубь пролетел над головой. Он спас меня. А потом в голубя полетела палка.

«Спасибо!» – успела подумать и побежала в другом направлении. Надо было скорее спрятаться. «После, когда парни уйдут, я разыщу Юна и продолжу собирать грибы, а пока что могу погулять. Кажется, за березами была небольшая полянка. Там заманчиво заглядывались какие-то ягодки. Можно собрать их – на компот. Бабушка их оценит…»

Крики из леса довольно быстро стихли. И мною обуял страх. С одной стороны хотелось помочь другу, который скорее всего ни за что был обижен, с другой я знала, таких девочек, как я, избивают чаще мальчишек. Чем я отвечу им? Только нарвусь на боль. С другой – было жалко. И непонятно: почему он не улетел?

Кажется, те ушли. Я маленькими перебежками стала переходить от дерева к дереву, прячась от невидимых врагов и стараясь оглядеть при этом дорожку.

Никого. Только я. В вышине какие-то птицы. «Они мне не враги. Враги – люди. А они, наконец-то, ушли!»

Знакомое дерево с «глазами» – ориентир того самого места. Огляделась. Вроде бы никого. Трава примята от недавней схватки. Ветки поломаны. Хорошие красивые грибы безжалостно раздавлены и разбросаны. Местами на шляпках кровь.

– Оно самое… – прошептала я. Не ошиблась.

Не знаю, что заставило меня вернуться. Страх за себя нисколько не притупился. Даже наоборот – усилился. Стало как-то не по себе. И одновременно с этим странное чувство звало идти вперёд, не сворачивать. И вот я здесь. А больше никого нет.

Где он? Улетел?

Тихий вздох указ мне правильный путь. Прямо за широким деревом находился несчастный крылатый.

– Юэн!

Его белая одежда была почти вся окровавлена.

– Ты ранен! – завизжала я, точно сожалея, что этого могло не случиться, вступись я немного ранее.

Он повернул голову, вперил загадочный взгляд. Белый, почти прозрачный, но обладающий таинственной притягательной силой. И я узнала сей взгляд! Тот ангел! Почему мне везёт встретить их перед смертью? Возможно, это какой-то знак? И что теперь мне и ему делать?

– Юн… Кто же ты? – я лишь сейчас поняла что-то. Сказка кончилась в один миг. Мальчик с белыми крыльями превратился в обычного человека. Но в то же время, он был другим! Был. Теперь уже не такой. А кем был? Кто он? Значит, и правду не человек. Правда обожгла шоком. Стало трудно дышать. Я, наконец, поверила.

Окровавленный попытался встать. Он оказался гораздо живее, чем думала. Скорее всего, одежда покраснела от того, что кровь растеклась во все стороны. Единственной видимой раной были две красные линии на спине.

Меня тут же пронзила догадка.

– Крылья… – сорвалось само с языка.

Он замычал и кивнул. Всё стала понятно сразу.

– Кто они такие?

– Люди из вашего мира.

Слово «вашего» уже намекали на то, что говорящий прибыл откуда-то «из далека».

Ах надо было догадаться мне раньше!

– Кто ты?

Он не ответил. Я подала руку, чтобы помочь существу встать. И тут же отметила про себя: никакой он не мальчик. Просто невысокого роста. Тут же явилась другая мысль: «Я не дам ему умереть, не должна…»

– Идём со мной!

Бескрылый молча повиновался.

– Куда ты ведёшь меня? – спросил он, спотыкаясь и опираясь, как старик, на мою руку.

Я на секунду задумалась.

– Ты ведь теперь… Будешь жить у меня!

Он, кажется, не ожидал такого ответа. Молча залился краской. Думал о чём-то своём.

– А ведь ты… – чуть позже начал он, остановившись, сев и опершись на ещё одно дерево. – Я искал тебя…

– Меня?

Глаза округлились.

– Сейчас?

Смятение и непонимание отразилось в них, точно в зеркале.

– Почему я?

– Мне сказали.

– Кто?

Он покачал головой.

Сразу стало понятно, это знать мне нельзя.

– Мне сказал… Альбиус…

Я не стала спрашивать, кто он такой. Почему-то поняла, что тот ангел.

– Альбиус умер… – продолжил говорить бескрылый. – Но я должен завершить его дело.

– Какое же?

– Нести его свет. Но папа… – содрогнулся в рыданиях мальчик. – Папа был прав! Этот мир слишком жестокий… Я не смогу сообщить ему, чего я добился. – дрожащая рука обхватила себя и коснулась кровавой одежды.

– Он увидит… – прошептала я.

В народе часто говорили, что «ангелы видят всё».

– Не увидит…

***

Я привела к себе это существо, совершенно не зная, что теперь делать. Пообещала ему, что будем жить вместе. Что я его не обижу. И защищу. Тем более, что, как сказал сам крылатый, меня без конца подмывало сказать так; он искал меня, а ради чего не сказал.

– Так почему?

Он молчал.

– Ты не сказал в лесу, не сказал сейчас…

Мы всегда говорили на «ты», даже после «прозрения». Возможно, из-за того, что он мне казался сверстником. Не поняла я только, ему было тяжело говорить. Осознавать, что прошлого уже не будет. Бескрылый ангел, кто он теперь? Никто. Жалкий и беспомощный. Как человек. И кто погубил его? Какие руки поднялись на такое деяние?

Он не хотел говорить, потому что просто не мог и, кажется, давил жгучие слёзы.

– Кто они? – снова спросила я.

– Люди. – ответ ожидаем.

Бескрылый откинулся на заранее приготовленную ему подушку и закрыл глаза. Тяжело дышал и часто вздрагивал. Должно быть, пребывал ещё в шоке. Ему мерещилось то, что было, а после вспоминался полёт… Несколько раз в своём «жутком» сне он плакал, золотистые слёзы срывались и падали вниз на щёки.

Бабушка очень быстро разгадала «секрет». Она услышала наши голоса и увидела существо, но ничего не сказала. Только позвала меня и дала какие-то мази.

– Отнеси ему. После дай.

Некогда белая одежда, стала сейчас коричневой. Она сильно обтягивала его дрожащее тело и была сейчас грязной и рваной.

– Кто же его так?

– Говорит, люди… – ответила я.

Бабушка не поверила.

– Ты знаешь, кто он?

– Не говорит мне… Но я уже видела…

Добрый глаза с интересом взглянули на меня. Пришлось рассказать.

– …И он умер. Он был его отцом.

– Он что-то хотел.

– Передать?

– Возможно, поблагодарить… Ты всё сделала правильно.

========== Глава 3. Домашний ангел ==========

Боль донимала, мучили тени, он понимал, что не сможет летать. Не мог и смириться, вспоминал и рыдал. И слёзы катились в подушку. Он отвернулся, чтоб никто не узнал, никто не должен был видеть… Мне тоже снилось что-то ужасное. Разорванные струны гитар и разбитые по клавишам рояли. Почему именно они? По какой причине? Не ясно. Возможно, какой-то знак. Так или иначе, эти страшные картины убедили в том, что с музыкой пора кончать. Не моё это. Найду другое хобби. Музыку надо забыть. В итоге, ни я, ни он не смогли уснуть в эту ночь. Каждого переполняла утрата.

Бескрылый долго не приходил в себя. После жаловался, что болела спина. Долго разглядывал её в зеркало, точнее то, что осталось. От одного крыла – совсем ничего. Только рана. От другого – кусочек кости, обтянутой остатками кожи. Нею он мог шевелить, и маленький отросточек поднимался вверх. Раньше этим движением мальчик поднимал крылья… Но даже так, физически, было намного проще. Пережить эту боль в душе он, казалось, никогда не сумеет.

Юэн сидел в уголке моей комнаты, глядя в одну точку, ничего не говоря. Он полностью уходил в себя, и жалко было наблюдать за такими мучениями. О чём он думал? Уверена, о полёте. Как больно потерять то, что было твоим, что ты мог! В один миг… Почти месяц ушёл на то, чтобы на его лице появилась пусть лёгкая, но улыбка, а боль с ужасом перестали отражаться в глазах.

– Тебе сейчас очень больно? – говорила я.

Он пожимал плечами.

– Каково это: летать, а после потерять крылья?

Вздыхал. Видимо, сам не понял, а я, дура, как специально, пыталась его уколоть!

– Это плохо. Так не долго быть. – единственные слова, сказанные об ужасном событии.

– Ты можешь жить у меня…

– Спасибо. Так ведь живу. Назад меня и не примут…

– Назад? На небо?

– Нет. Но есть один мир…

– Какой же? – прошептала я. – Расскажи.

– Тебе не обязательно знать.

Он категорически отказывался говорить об этом, мотал головой, мычал, переводил тему разговора.

– Почему ты не хочешь сказать? Или не можешь…

Бескрылый соскочил с дивана и бездумно отправился вдаль.

– Куда ты? Подожди!

Он просто не хотел разговаривать.

Через час мой знакомый сидел на кухне.

– Съешь хоть что-нибудь. Клубничное! – указала на банку с вареньем. – Нет? Почему? Оно вкусное.

Юэн мотал головой.

– Мне не стоит.

– Снова боишься отца?

– Его нет…

– Бояться не стоит. Другое возьмёшь? Сливовое? Есть ещё грушевое.

Мальчик покачал головой и категорически от всего отказался.

– Извини. Сразу надо было спросить: ты вообще ешь?

Засмеялся.

– Это да или нет?

– Не такое.

Не самый понятный ответ!

– И что же ты ешь? – настойчиво повторила я, предлагая ему блинчики и компот, в котором плавали кусочки сушеного яблока.

– Спасибо…

– Ты не ответил!

Удивительно, но подобная «наглость» ничуть не сердила его.

– Потому что не знаю, как сказать тебе…

– Ты правду ангел? Тогда всё понятно. Вы другие. И еда другая.

– Не ангел.

– А кто же тогда?

– Я не знаю. Мы не имеем обыкновения называть себя как-то. Мы просто живём… или гибнем.

– Значит… Не важно. – убрала банку с компотом. – Сама выпью! И сама съем! Ты только не уходи… Ладно?

Он оперся руками о стол, кивнул и заковылял в сторону комнаты.

– Подожди меня! Быстро.

Он, повинуясь, ждал, когда я доем. Не спрашивал ничего, как Ленка. Наивная вредина, которая ещё смела называться моей подружкой, всегда задавала сотню вопросов. А этот молчал! Хорошо.

– Что же нам делать? – после спросила я.

Кажется, вопрос ожидаем.

– Назад нет дороги.

Повторил уже не в первый раз.

– Как ты…

– Буду сливаться с людьми.

– Так просто?

– Нет ведь иного выхода. Или знаешь? – белокурый посмотрел на меня с укором. Иногда казалось, что этим он хотел сказать ещё что-то, вот только знаю: ни за что и ничего не скажет. Такой уж он! Слово надо вытягивать.

– Тебе не идёт грусть! – как-то сказала я. – Улыбнись! – при этом сама же всё понимала, чему ему улыбаться?

Юн стоял напротив меня на окраине лесной дорожки.

– Отнеси меня в лес и забудь…

– Сам не дойдёшь?

– Почему же?

Кажется, ему хотелось подчеркнуть беспомощность лишний раз.

– Ты кстати выглядишь, как человек. Почему?

– А ты бы хотела, как дерево?

– Нет. Не хотела. Прости.

Какое-то время молчали.

– Куда мы идём?

Та самая полянка. Глазастое дерево. Густые кроны.

– А теперь уходи. Уходи, я сказал! – пустился на крик Юэн. Он сел на траву и закрыл лицо руками. Я наблюдала за этим, спрятавшись, но никуда не хотела идти.

– Юн… – тихий голосок прорезал лесные звуки.

– Уходи… – в ответ ещё тише, глухо, безжизненно.

– Я зря лечила тебя?

– К чему мне такая жизнь?

Бескрылый открыл глаза, они были красными и опухшими.

– Ты только вдумайся, попытайся меня понять…

– Это ужасно… Но… Подожди ты!

Парень стремительно сорвался с места.

– Куда ты бежишь?!

– Не догонишь!

Глупо было бежать. Он осознал и вернулся.

– Хотел от меня укрыться? Не удалось.

Зелёная раскидистая трава обняла его босые ноги.

– Даже башмаки потерял…

– Я специально. Оставил их. Пусть ищут тело…

– Юн! – за такие слова хотелось его хорошенько отшлёпать. – Я понимаю, что тебе тяжело, но не надо же теперь убиваться! Сейчас, когда ты выжил. Если бы тебе было суждено умереть… У тебя забрали крылья, а могли что-то большее… Это как второй шанс.

Он сел, склонил голову и отвернулся.

– Ведёшь себя, как мальчишка…

– А я кто?

– Сам говорил… Я не знаю.

– Я правда не человек. – в заключение прошептал Юэн. – Но не скажу тебе, кто я. Однажды сама поймёшь…

Мы сидели в двух шагах друг от друга, оба на корточках и опустив голову вниз.

– На что я такой теперь?

Кажется, депрессия круто изменила сознание бескрылого паренька и явно не в лучшую сторону.

– Будешь здесь. Жить.

– А на что? Я ведь не могу…

– Люди тоже не летают, и что?

Видимо, люди мало убеждали Юна.

– Кому я такой нужен? – голова склонилась ещё ниже, практически упала на грудь.

– Кому-то нужен. Ведь ты выжил… А мог…

– Умереть от потери крови? Скорее от потери мечты. Скажи, Мила, как жить мне?

– Как люди…

– И в чем же их смысл?

– Каждый создает себе свой.

Я мало смыслила в столь философских вопросах. Все-таки рано было. А ему оказалось, как раз.

– Не знаю, Юн. Я не знаю! Но я не хочу, чтобы ты умер. – почему-то сказала ему, рука потянулась вперёд и сжала холодную дрожащую руку. – И лучше идём домой, ты продрог весь, заболеешь…

***

Лето кончилось. От бабушки я уехала в город. Там – совершенно другая жизнь! Нет места лесу, мечтам и крыльям. Школа, вредные подружки, которым лишь бы списать; и папа с мамой… Их категоричность бесила больше всего.

– И что ты скажешь им? – накануне проговорил Юэн.

– Должно быть, останешься здесь.

– Сам? Но ты…

– Обещала. Тогда одевайся! Скорей! – кинула в него своим шарфом. – Ну же! А маме скажешь, что друг. Лучший. Сирота. Потерялся…

– И она возьмёт и поверит? Не ври, Мила. Ты знаешь её.

– Вряд ли, да… – вздохнула я. – Но попробовать можно.

– Нет смысла… – загадочно улыбнулся Юн. Не понятно было, почему он улыбался? Но это прояснилось уже в следующий миг в следующей загадочной фразе. – Они меня не увидят. – и точно в доказательство своих слов стал невидимым.

– Юн… – в замешательстве заговорила я. – Юн! Где ты?..

– Не бойся.

Секунда и он снова видим.

– А как, думаешь, я гулял по лесу?

– Всё это время?

– С крыльями… – было видно, что пересилил себя.

– Я… не знаю.

– Так вот, знай! – блондин сел на мой чемодан и сказал: – Меня могут видеть лишь избранные. Другим всем – не дано. Каждый видит лишь то, кто ему суждено. Своего… – он не закончил.

– А мальчишки? – возразила, не веря словам. – Те, что тебя избили?! Или они…

Закивал.

– Так и знала!

– Они – не совсем люди. Прости, что наврал. Но так надо. И спасибо за всё, что ты сделала. Лишнее это. Я бы и сам сумел.

– Полететь без крыльев на небо?! Или умереть в лесу?

Снова коснулись больного места…

– Не надо.

– Прости. – опустила глаза. – Это лишнее. Забудь, что я сказала! Автобус через десять минут! Собирайся!..

***

Сказать, что я была в шоке – ничего не сказать. Причиной, разумеется, Юн. Он возник так неожиданно, что я едва не вскрикнула! К счастью, не в школе и не при маме. На улице. Подружка Ленка пригласила к себе, жила одна в небольшом частном доме; попросила помочь клубнику собрать.

– Клубнику? Снова ты шутишь?

– Нет, Мила.

И Лена не соврала. Во дворе её дома, действительно, созрели вкусные красные ягодки.

– Они не такие вкусные, как весенние… – раздалось над самым ухом.

Юн!

Он принял человеческое обличие и по привычке зашевелил «крылом».

– Осенняя клубника… – не раз бормотал мальчишка. – Какое издевательство! Природа… так…

– Люди вывели?

– Потому говорю. Не бывает!

– Но это не нам судить.

– Дураки вы! – тут же вмешалась Ленка и назвала название сорта. – Ремонтантные сорта, вот и всё! Ничего-то вы оба не знаете!

Она любила вывести всех из себя, ещё больше любила блеснуть своими ботаническими познаниями.

– Зубрила…

– Мерзкая девочка, – подтвердил слова бескрылый, шепнув мне на ухо.

– Это твой друг?

– Да.

К счастью, девочка не слышала предыдущих слов.

– На чай зайдете?

– Зайдём. – ответил он за меня.

– Но ты же не пьёшь!

– Придётся…

– Зачем насиловать себя?

– Лишь для видимости. – прошептал друг.

Кивок головой.

– Да, Лена. Идём мы! – и тише: Сам виноват, если что.

***

–…Юн? Что за глупое имя?

– А тебя как зовут?

– Леночка! – шатенка в крупных очках демонстративно заулыбалась и выпятила свои кроличьи зубы.

– Он просто шутит, так ведь? – толкнула в бок ангела. Не могла не называть его так! Сам вынуждал. Был слишком «белым».

– Нам надо идти… – вскоре встрепенулся он.

– Так рано?

– Я далеко живу… Проводишь? – обратился ко мне.

Намёк понят.

Мы распрощались. Лена не хотела сейчас. Психанула и разбила чашку. Слышно было в дверях, как что-то звякнуло.

– Вредина…

– Ты лучше неё. – будучи уже на улице, произнёс он. – Рад, что с тобой познакомился.

Щёки залились румянцем, стали как яблони цвет.

========== Глава 4. Сожительство ==========

В последние дни я совершенно позабыла о музыке. Лень было что-то учить, потому не хотелось и заниматься. «Всё равно ничего не получится!» – упрямо твердила самооценка. Не послушать её? А как? Я никогда не верила, что смогу что-то сделать. Периодически, конечно, подмывало открыть крышку пиано и сыграть несколько нот, но нот я не знала, и потому сыграть не могла.

– И что ты сидишь тут? – раздалось над ухом. Юн. – Играй!

– Заставляешь?

– Нет. Приказываю. – тихий смешок от блондина.

– Я не умею. Прости.

– Значит, пора учиться…

В голубых глазах заблестели искры. Взгляд стал немножко безумным.

– Зачем учиться? – возразила я. – Пианисткой не буду.

– А кем?

– Не знаю я, рано…

– В самый раз начинать!

Не совру, что не могла вставить и слово, с таким напором говорил бескрылый блондин.

– В конце концов, что ты так ко мне привязался? Не умею – не хочу. Не буду я ничему учиться. Все равно ничего не получится…

– Ты сама так сказала или однажды пробовала?

Не выдержала. Хлопнула крышкой, открыла. Юн вовремя убрал свои пальцы, иначе бы было больно.

– Смотри! – со злостью стукнула по первым попавшимся клавишам.

– Но это ведь не игра…

– Иначе я не умею!

– Рано делать выводы, Мила… – прозвучало с оттенками грусти. – Рано…

– Это решать не тебе!

Кажется, теперь он обиделся.

– Подожди! Ты не сказал…

– Почему мне это так важно? Теперь не важно. – холодно отозвался мой друг.

И грусть передалась со словами.

– Снова спишь?..

Я на секунду задремала, склонившись над книгами по математике.

– Лучше бы сыграла мне…

Сил к сопротивлению почти не осталось.

– Молчи…

Музыка, играющая в наушниках, внезапно остановилась, это Юн вытащил провод. И это впору было воспринимать, как хамство. Я вскочила и хотела уже закричать: «Отдай мои наушники, ты!..»

В комнате было пусто. Математика сделана таинственным кем-то. Рояль светился, пылинки ни одной нет.

Интересно, Юн специально хотел меня научить музыке, или так казалось, и зачем это было ему?

***

– Не хочешь играть, не играй. – голос над самым затылком.

– Ты…

– Не могу. Не хочу. Ты прав.

– Тогда выбери что-то другое… – со вздохом проговорил блондин.

– Что?

– Говорила, музыка нравится, а теперь…

– Я подумала… Это оказалось мимолётным. Уже не знаю, что нравится. Надо думать.

Сказала, смолкла, села напротив него.

– Обидлся?

– И что с вами, девчонками, делать? Ничего не хотите, ничего не знаете…

Вздохнул. Вздохнула и я. На мгновение стало смешно от сцены.