Текст книги "Проклятие замолчавшей королевы"

Автор книги: Инесса Иванова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Глава 7. Юлианна

1

Стоило королю выйти из Малого зала, как все мы вздохнули с облегчением, словно выдержали трудный экзамен, который, к счастью, закончился.

– Присаживайтесь и наслаждайтесь ужином, – голос Оскара заполнил зал Мы разом почувствовали себя свободнее и наконец смогли разглядеть друг друга.

Стол был длинный, каждая из нас сидела таким образом, чтобы девушки могли свободно общаться с соседками, не привлекая внимания остальных. Чем я не преминула воспользоваться:

– Спасибо вам за помощь, ярлы, – мой шёпот должны были услышать лишь те, для кого он предназначался. Со стороны это будет выглядеть, как если бы мы обсуждали встречу с королём. Дерзко, некрасиво, но провинциалкам вполне простительно.

Видимо, так и думала высокомерная Ларссон, не преминувшая высказать своё «фи» медноволосой девушке, сидящей от неё по правую руку:

– Как вы считаете, ярла Нелия, для будущей королевы важно происходить из семьи, приближенной к Короне, или манеры и правила этикета только вредят?

Медноволосая усмехнулась, чуть скривив рот, и кивнула, не сводя с нас насмешливого взгляда.

– Возможно, и важно, ярлы, – ответила я самым миролюбивым тоном, но тут же добавила, смотря в сторону, будто говорила сама себе: – Только у Его Величества совсем другие планы. Раз уж он собрал всех нас вместе.

– Именно, разлюбезная, – вставил слово Оскар, ходивший между нами и сиявший так, будто сам только что выиграл отбор. Он остановился во главе стола, покосившись на опустевшее кресло-трон. – Сперва самые лёгкие испытания, а уж потом тех, кто останется, ждут задания потруднее. Так что соберите всю имеющуюся у вас Тёмную Силу и готовьтесь проявить её в самый неожиданный момент. А пока вам не помешает запомнить три условия нахождения в Драгском замке: прогулки в строго отведённое время, которое вам сообщат горничные, вам разрешено посещать королевскую библиотеку и  все залы левого крыла, где находятся ваши комнаты. Можете даже ходить друг к другу в гости. И третье, самое главное…

Оскар посерьёзнел, и лицо его приобрело усталое, даже печальное выражение:

– Не применяйте свои силы вне состязания. Нарушительницу ждёт не только позорное отчисление, но и строгое наказание, которое разделит с вами семья.

По залу прокатился шёпот. Девушки испуганно посмотрели друг на друга и потупили взоры.

– Меня зовут Ингрид, – пользуясь смятением остальных, еле слышно сказала «фея» голосом, похожим на мелодичное позвякивание колокольчиков.

– А я  Бекка, – произнесла другая, с маленькими изящными ладошками. Она казалась совсем подростком, едва вступившим в пору взросления, и в тоже время была полна сдержанного женского кокетства, чему мне оставалось только позавидовать. Прямолинейность хороша в допросах слуг, но не в игре слов и колких фраз, которой так увлекались знатные дамы и кавалеры. По крайней мере, так мне говорила мама, и у меня не было причин сомневаться в её словах.

– Хильда, – произнесла я и улыбнулась, в душе радуясь, что хотя бы с кем-то смогу обсудить начавшийся отбор. Книги – это здорово, но информацию нужно получать и от людей, которые находятся с тобой в одной лодке.

Ингрид улыбнулась и приложила палец к губам, глазами показывая в сторону Оскара, как раз объяснявшего суть отбора.

– Королевой станет та, которая пройдёт все испытания, – распорядитель выделял интонацией ключевые пункты нашего соглашения об участии в отборе. – Но и  три последние ярлы получат утешительный приз: земли близ Драгомира и приличествующий титул, который разделят их будущие мужья.

Оскар довольно замолчал и обвёл глазами обомлевших участниц, немного дольше положенного задержавшись на мне.

На этот раз никто из нас не сдержал своего удивления. Неслыханная удача! Я скользнула взглядом по удивлённым и сдержанно-радостным лицам, подметив, что  не знаю, кто из участниц принадлежит к родовитой семье, а кто, как я, прибыл сюда в надежде обратить взор короля  и его приближённых на дальние земли, скрытые от глаз за бесчисленными милями.

Впрочем, нет. Ларссон и та медноволосая чуть заметно переглянулись, будто они заранее знали о призе. Если кто здесь и принадлежит к местной знати, так точно они.

– А после обеда, – произнёс Оскар, вновь скрывший серьёзность и живость ума, отражающуюся сейчас в его глазах, за маской шутливой весёлости, – у вас есть свободное время. Потратьте его с пользой.

Стоило ему договорить, как всё пришло в движение. Ингрид и Бекка потянули меня к боковой двери, ведущей в дальний коридор.

– Пойдём в библиотеку, – заявила Бекка, ростом достающая мне до плеча. – Там тихо, и никто из этих недотрог туда точно не заглянет.

Девушка презрительно сморщила носик и посмотрела через плечо.

– Ещё скажи в Музей Истории! – захохотала Ингрид, и от её смеха мне самой захотелось радоваться и наслаждаться обществом двух разных, но странным образом дополняющих друг друга девушек.

В итоге они принялись спорить, но без намёка на злобу или сарказм. Скорее, подтрунивали друг над другом.

– Вы сёстры? – спросила я, когда те сошлись на посещении Малой картинной галереи. Похоже в этом крыле Драгского замка всё было малым!

Девушки испытывающе посмотрели на меня и кивнули.

– Дальние родственницы, – ответила Ингрид и добавила с лёгкой грустью: – Из Соулсета. Это место на Юге, почти на границе. Ты, конечно, о нём не слышала.

Мне пришлось признать, что так оно и есть.

– Это возмутительно, что нас даже нет на карте! – фыркнула Бекка, тряхнув мелкими кудряшками, выбившимися из светлой копны забранных наверх волос. Мы как раз проходили мимо стражников, охраняющих вход в Галерею, и те из вежливости отвели глаза. – А знаешь почему?

Я не знала и почувствовала себя виноватой.

– Бекка, это неудобно! – напомнила о себе мелодичным звоном более сдержанная в проявлении эмоций Ингрид. Но сестру было уже не остановить. Той не терпелось рассказать о родовом гнезде, судя по всему, Бекка им очень гордилась.

– Потому что мы поддерживаем Щит! – выпалила она. – Не только мы, но тем не менее.

Я с восхищением посмотрела на обеих и думать забыла о портретах прежних правителей династии Сваргов, смотревших на нас со стен. Тёмные Маги – защитники Щита – они могли заставить врагов трепетать от страха или первозданного ужаса парой заклинаний. Слухи твердили, что им нередко приходилось убивать. По негласному приказу Короны, разумеется. И они даже не считали это постыдным.

– Хватит о нас! – Ингрид наградила ледяным взглядом некстати заболтавшуюся родственницу и обернулась ко мне:

– Ты, значит, из Норда, – произнесла она так, словно уже знала ответ. Чутьё меня не подвело. – Мама говорит, что ты достойная девушка. Именно поэтому мы помогли тебе.

– Ваша мама яснослышащая? – спросила я с восхищением. В таком случае, у девушек было явное преимущество перед соперницами. И король не мог этого не понимать. Зачем же он поставил нас в неравные условия? Ведь Ингрид и Бекка до начала отбора изучили семьи «невест»!

Я снова почувствовала, что отбор таит в себе немало тайн и была неуверенна, что хочу раскрыть их. Даже ради титула и возвышения семьи. Хотя кого я обманываю?! Сестры смогут удачно выйти замуж и переехать поближе к столице, а Виленна наконец получит самые лучшие наряды и драгоценности, как награду за долгое служение отцу  в Приграничье. Ну и я смогу распоряжаться своей судьбой по собственному усмотрению, и никто больше не скажет, что я не пара Стилину!

Я уже хотела было продолжить разговор и повернулась к сестрам, рассматривающим портрет мужчины в некрупной золочённой раме, как заметила в конце Галереи фигуру, закутанную в  тёмно– синий плащ.

2

Стоило мне обратить на неё внимание, как фигура начала медленно приближаться.

Я онемела и не могла пошевелиться. Даже дыхание стало прерывистым, как в момент опасности, хотя внешних предпосылок не было.

Малая галерея, где со стен по обе стороны на нас смотрели правители прошлых времён, не была закрыта для проживающих в Драгском замке и для его гостей. Здесь всюду расставлена стража, и любой встречный, как бы он ни выглядел, мог оказаться безопасником, патрулирующим замок.

Но Дар говорил мне, что это не так. А я привыкла доверять ему. И как можно было не почуять магию, исходившую от закутанной фигуры?! Так яркий свет фонаря в тумане говорит о приближении экипажа.

Наконец я за рукав одёрнула стоявшую рядом Ингрид. Девушка обернулась, и вопрос на её лице сменился настороженным любопытством.

– Кто это? – шепнула я.

Сёстры должны были знать придворных в лицо. Мама Ингрид –  яснослышащая, и она бы сделала всё, чтобы дочь и кузина опередили соперниц в борьбе за руку короля, дав им такое весомое преимущество, как сведения о приближённых и их пристрастиях.

Бекка, обернувшаяся на шум, пожала плечами, давая понять, что пока не может угадать.

Тем временем фигура, поравнявшись с нами, сбросила капюшон, и я почувствовала, как сёстры, до этого сцепившие руки, расслабились.

Таинственным незнакомцем оказалась молодая женщина, чьи волосы цветом напоминали первый снег, выпадающий в предгорье. Аккуратный нос с легкой горбинкой сказал мне, что она находится в родстве с королевской семьёй. Девушка улыбнулась и кивнула нам, как старым знакомым. Но предчувствие опасности не отпускало. Может, всему виной были большие серые глаза незнакомки, в которых не промелькнуло ни капли тепла?

– Добрый вечер! – произнесла она, рассеянно смотря на нас.

– Добрый, ярла Грид! – ответили сёстры и сделали книксен. Я с неохотой поступила так же. Очень страшно было опускать глаза и терять незнакомку из поля зрения.

– Я люблю бывать здесь, – с неожиданной мягкостью произнесла та, давая нам знак встать. – Так тихо и спокойно, словно время остановилось.

И не прощаясь, Грид отправилась дальше. Я проследила взглядом за её стройной фигурой, пока девушка не скрылась за дверью, через которую только что пришли мы, и отметила её горделивую осанку.

Давящее на грудь нехорошее предчувствие отпустило, а воздух словно очистился.

– Кто это? – повторила я вопрос, избегая говорить громко.

– Юлианна Грид, – ответила Бекка и, подстёгиваемая моим молчаливым любопытством, с радостью продолжила, убедившись, что нас никто не подслушивает: – Она осиротела в детстве и была взята на поруки Рагнаром Вторым, отцом нынешнего короля. Да продлит Всеблагой Одноликий его дни! Она приходится ему дальней родственницей. Поговаривали, что они должны были пожениться, но Юлианне давно минул восемнадцатый год, а предложения, судя по всему, она так и не получила. Иначе к чему весь этот отбор?!

– Она странная, – произнесла я, облизав пересохшие губы. Мне было не по себе, о что с ней не так, я понять не могла. Пока не могла.

– Да не бери в голову! – беспечно ответила Ингрид, тряхнув кудряшками. –  Главное, что она больше нам не соперница. Наверное, это из-за несчастного случая.

– Какого? – спросила я, пристально посмотрев на обеих. Сёстры переглянулись, я видела, что они колеблются, решая, можно ли мне доверять, и чтобы перетянуть чашу весов в свою пользу, добавила:

– Разве вы не чувствуете, что она наполнена Тёмной магией? От ярлы Юлианны так и веет разрушением. У меня нюх на такие вещи. Кем бы ни была эта Грид, она опасна для любой из нас. Не сомневайтесь, – торопливо поясняла я, пытаясь убедить сестёр. Две Тёмные в союзницах не помешают. А когда я скажу, что совсем не претендую на роль королевы, думаю, мы даже подружимся. Но для начала надо узнать всё про пепельнорусую незнакомку, один взгляд которой вызывал во мне непонятный ужас.

– Нет, я ничего не почувствовала, – медленно произнесла Ингрид. – Хотя твоё предположение о Тёмной материи, кажется мне разумным.

И игнорируя предупреждающий взгляд кузины, продолжила:

– Тогда неудивительно, что она выжила.

– Если человек при смерти, ему может помочь только некромант! – в ужасе прошептала Ингрид, увлекая нас обеих к портрету королевы Герд, матери нынешнего короля, умершей вскоре после рождения сына. Как и десятки других королев, прозванных в народе «сёстрами-одногодками». Девушка ещё раз оглянулась вокруг и продолжила:  – А это запрещено законом! Да такие всё равно не долговечны….

– Вот тебе и причина, чтобы не жениться на ней! – Бекка выпрямилась и с видом дознавателя скрестила руки на груди. Её вид сейчас вызывал улыбку: ростом с подростка, она сердито морщила нос и презрительно фыркала. И всё же даже в такой момент казалась ужасно милой. – Тогда это нам на руку.

– Несчастный случай произошёл пару лет назад. Маме не удалось узнать, в чём конкретно было дело, – вздохнула Ингрид. – Что-то связанное с проклятием…

Девушка бросила взгляд на портрет королевы. Её Величество была изображена на ней сразу после замужества и выглядела вполне цветущей и  довольной жизнью. Юная, с лёгкой рыжинкой в волосах и лукавыми искорками в тёплых глазах цвета осенней листвы, она, казалось, немного стеснялась выпавшей на её долю радости. Знала ли она о том, что вскоре завянет, как сорванный жестокой рукой весенний цветок? Или думала, что сможет избежать участи быть принесённой в жертву проклятию чужого рода? Я больше не была уверена, что его не существует.

– Пойдёмте отсюда, – нарушила молчание Ингрид. – Это место навевает тоску, а я приехала сюда веселиться.

– Я думала, чтобы стать королевой, – подхватила я, послав ответную улыбку.

– Нет. Король, конечно, привлекательный мужчина, но совершенно не в моём вкусе. А вот поддержать Бекку, это я с радостью.

– Да ладно, – проворчала та, но было заметно, что ей приятно такое слышать. – Пойдёмте. Мы слишком долго здесь стоим, это подозрительно.

Бекка повернулась к выходу и провела рукой по воздуху. Поставленная ею ранее руна Молчания, исключающая подслушивание, вспыхнула голубоватым свечением и рассыпалась на мелкие искорки. Которые таяли, не долетая до пола.

Уходя, я бросила последний взгляд на портрет королевы Герд. Наши взгляды пересеклись, и создавалась иллюзия, что давно почившая улыбается именно мне.

Глава 8. Милость короля

1

После посещения Малой галереи мы разошлись по своим комнатам, условившись при первой возможности продолжить знакомство.

– Мы уже начали беспокоиться, – сказала Марта, стоило мне переступить порог спальни.

Горничная, несмотря на её слова, выглядела совершенно спокойной.

«Она знала, где я», – подумалось мне, и неприязнь к девушке с неприметной внешностью усилилась.

Я поймала настороженный взгляд Альмы, всё ещё хлопочущей над сундуком. Скорость у неё была, скажем прямо, так себе! Должно быть, дома она не привыкла выполнять работу горничной! Мне захотелось влепить затрещины обеим и отправиться спать, чтобы забыться и перестать отовсюду ожидать подвоха.

– Вам прислали письмо из дома, ярла, – продолжила Марта с таким видом, будто была не горничной, а надзирателем. О том, что так дело и обстоит, я догадалась давно, но всё же тот факт, что она даже не пыталась изобразить обычную служанку, настораживал и нервировал. Особенно сейчас, когда я понимала, что долгожданное письмо не скажет мне ничего полезного.

Отец не станет подвергать меня риску и не напишет про ночь, когда он пытался спросить предков об отборе.

Я не сдержала вздоха разочарования!

– Вы прочтёте сейчас? – продолжила Марта, обойдя кровать и взяв с прикроватной тумбочки серую пергаментную бумагу, скрученную в трубочку. – Или позже?

– Позже, – я показала жестом, что хочу отдохнуть, и присела в большое кресло. Оно было таким уютным, что пришлось бороться с желанием закрыть глаза и немедленно позабыть обо всём.

– Отдайте мне, – неожиданно вступила в диалог Альма, поднявшись с колен и захлопнув крышку пустого сундука. – Я сохраню его, чтобы случайно не затерялось.

Кузина сделала упор на слове «случайно», но Марта ничем не выказывала, что её это оскорбило. С тем же сдержанно-вежливым выражением лица она протянула свиток Альме и вновь обратилась ко мне:

– Ярла, позвольте ненадолго отлучиться. Мне велено получить распоряжения относительно вашего обеда с королевской семьёй.

– Да-да, безусловно, – торопливо ответила я, в душе радуясь, что останусь с Альмой наедине. Пусть и совсем ненадолго.

Марта сделала книксен и торопливо направилась к двери.

Стоило ей выйти, Альма молча протянула мне свиток. Я бы предпочла прочесть его в одиночестве, но уже давно поняла, что теперь это слишком большая роскошь.

Развернув бумагу, от которой пахло мамиными духами, я пробежала глазами ровные строки, написанные каллиграфическим почерком без единой помарки. Виленна писала, что папа приболел и поэтому не смог самолично известить меня о разговоре с родственниками. К счастью, он уже пошёл на поправку,  шлёт мне поклон и наставление, что я должна быть осторожна с подданными, сыскавшими милость короля, и приветлива с теми, чьи имения находятся на границе.

Мама также упомянула, что от Стилина давно не было вестей, и просила, чтобы я не оглядывалась на прошлое, а жила настоящим.

Последняя фраза особенно меня взволновала. Сердце пропустило удар и кольнуло, так будто кто оцарапал его иголкой.

Все эти намёки родителей могли оказаться попыткой понравиться королю и доказать свою лояльность. Раз я приехала на отбор, то должна думать о победе, а не о бывшем женихе. Но неужели они не могли не понимать, насколько ранят меня, оставляя в неведении?  Были ли слова короля пустой угрозой и проверкой, или он решил, что ни одной из его «невест» не должно быть дела до бывших.

– Что случилось? – мрачно спросила Альма, выдернув меня из горестных раздумий.

– Прочти, – не глядя, протянула я письмо.

– Вы уверены? – тон Альмы был вызывающим, и в другое время я бы обязательно поставила её на место. Но сейчас у меня не было сил.

– Читай! – выдавила я, глядя перед собой затуманенными от слёз глазами.

– Хорошо, – неохотно согласилась та. – Но вы сами просили, помните это.

Мне оставалось только кивнуть и посмотреть на нахалку так, что Альма не посмела дальше перечить и уткнулась в свиток.

Служанка не должна видеть слабость госпожи – это правило Виленна втолковывала нам с детства, и я всегда ему следовала, считая себя холодной и рассудительной. Сейчас же, вдали от дома, хотелось плакать, уткнувшись лицом в подушку, и молить, чтобы меня оставили в покое. Почему-то именно в этот момент я отчётливо поняла, что возврата к прошлому, где я могла надеяться стать женой Стилина и матерью его детей, не будет. Даже если меня отправят домой после королевского обеда, кто знает, согласится ли его семья принять меня? С одной стороны, я буду отмечена печатью Драгского замка, как участница отбора лучших из лучших. С другой – все боятся, что проклятие перекинется и на тех, кто ненадолго соединил свою судьбу с династией Сваргов. Боятся, но не упоминают вслух, опасаясь обвинений в государственной измене…

Дочитать Альма не успела. Дверь отворилась и вернулась Марта, неся в руках, словно величайшую драгоценность, платье, завёрнутое в белую материю.

– Обед состоится завтра в полдень, ярла Виртанен, – произнесла она с благоговением. – Я принесла платье, которое вам велено надеть на четвёртое испытание.  Распорядитель велел передать вам, что после него двое из вас отправятся домой.

Я подошла к кровати, на мгновенье позабыв о своих волнениях, и осторожно приподняла ткань, которая скрывала наряд. Платье было сшито из тончайшего, почти невесомого материала. Белоснежное с ярко-алыми маками, казавшимися кровавыми пятнами, от него было невозможно оторвать взгляд.

– Какая красота! – воскликнула Марта, приложив руки к груди. – Оно очень пойдёт вам и сшито по последней моде.

Я  была согласна со служанкой, однако смущало слишком открытое декольте. Разве невесте не требовалось демонстрировать невинность и неискушённость? Платье же больше напоминало наряд фаворитки.

– Наверное, Его Величеству не понравилось, что вы пришли на первое знакомство не в голубом наряде, как все, а в своём, привезённом из дома, – вздохнула Альма и с жалостью посмотрела на меня.

Появись я в таком на приёме дома, отец бы устроил хорошую взбучку. Но игнорировать просьбы короля повторно – верная дорога к гибели.

– Передайте Оскару, что я благодарна Его Величеству за столь изысканный подарок, но боюсь, он чересчур хорош, – ответила я, тщательно подбирая слова.

– Это невозможно, ярла, – испуганно пролепетала Марта, побледнев настолько, что стала походить на выбеленную стену. –  Я могу позвать господина Оскара, но не просите о большем.

– Всё в порядке, Марта. Не стоит, спасибо, – выдавила я улыбку и велела убрать платье в шкаф.

– Вы хорошо сделали, что согласились надеть королевский подарок, – сказала Альма вечером, расчёсывая мне волосы перед сном.

– Если король не видит во мне невесту, тем лучше, – с достоинством ответила я, глядя на своё отражение. – Может, скоро мы отправимся домой. Скажи лучше, что ты думаешь о письме?

– Матушка советует вам забыть о женихе, ярла. Тут и думать нечего, – проговорила Альма, взбивая подушки.  – И раз меня приставили оберегать вас, скажу больше: не пишите ему. Возможно, это спасёт ярлу жизнь.

2

Совет Альмы вызвал во мне глухое раздражение, но спорить сил не было. Я только смерила нахалку уничижительным взглядом и легла в постель, отвернувшись к окну.

С чего это служанка позволяет себе подобные речи? Не иначе, как умом тронулась! Или вдали от дома она возомнила себя равной урождённой Виртанен?

Уязвляло и то, что в словах Альмы мне слышалась горькая правда. Как бы там ни было, но она была хорошо образована и достаточно умна, чтобы разглядеть истину, скрытую за вензелями этикета. С этой мыслью я и заснула, едва голова коснулась подушки.

Утром все страхи показались мне надуманными, и я уже готова была сесть за письмо, как вдруг обнаружила, что чернила, вчера ещё доверху наполнявшие склянку на столе, засохли. Да, я всё-таки добилась вчера того, обы их принесли, но оказалось, что напрасно.

– Это вам знак, – мрачно промолвила вертевшаяся тут же Альма. Она в который раз перетряхивала и расправляла одежду из шкафа, будто сейчас не было ничего важнее.

Ответить ей я не успела, поскольку ровно в десять, после лёгкого завтрака, ко мне явилась младшая модистка – дама весьма внушительных размеров, что не мешало ей двигаться плавно и быстро. Такой же была её речь.

– Меня зовут Дорта, ярла, – сказала она, едва переступив порог и поклонившись. Толстая ярко-рыжая коса болталась за её спиной в такт движениям, будто живая. – Я сделаю вам причёску, подобающую приличной молодой девушке, приглашённой за королевский стол.

Улыбка модистки сделалась подобострастной и одновременно ироничной.

Не успела я ответить, как дама решительно, словно вражеский корабль, призванный одним видом сломить сопротивление противника, направилась ко мне.

– Погодите! – я встала и жестом показала модистке, чтобы та умерила свой пыл. – Я хочу знать, что именно вы намерены делать.

– Ну, покрасить тебя я не успею, – печально вздохнула Дорта, поставив саквояж на стул и скрестив руки на груди. Она окинула придирчивым взглядом мои волосы, словно видела перед собой что-то не слишком впечатляющее. – Но не расстраивайся, не всем же быть рыжими!

– Сомнительная ценность! – хмыкнула Альма, в очередной раз выглянув из-за створки шкафа.

– Не слушайте деревенскую прислугу, ярла! – официальным тоном подытожила Дорта, вмиг превратившись в сухого профессионала, торопливо раскладывающего на туалетном столике ножницы и гребешки со шпильками. – Я здесь не первый год живу и понимаю, что нравится здешним модницам. И тем более Его Величеству!  В былые времена ярла Юлианна пользовалась только моими услугами, а потом…

– Что потом? – подхватила я, вся превратившись в слух. В зеркале, перед которым усадила меня Дорта, я поймала её смущённый взгляд.

– Потом, когда ярла отказалась следовать моим советам и пользоваться услугами, доверив столь важную деталь как причёска горничной, она потеряла расположение Его Величества. Да продлит Всеблагой его дни!

Дорта столь сильно вонзила гребень мне в волосы, что на глазах выступили слёзы. Больше она этой темы не касалась и игнорировала все вопросы, которые задавали мы с Альмой, словно заранее сговорившись. Модистка отмалчивалась, отделываясь улыбкой или дежурными комплиментами. Не разговорило её и упоминание о случайной встрече с бывшей фавориткой в Малой галерее.

Итогом стала довольно лаконичная причёска, которая меня вполне устроила. Забранные наверх волосы и мелкие кудри, струящиеся по шее, придавали мне игривый, но вполне пристойный вид, далёкий от образа бездумной жертвы моды.

Стоило Дорте покинуть мою комнату, как тут же явилась Марта, с услужливой улыбкой и затянутыми в крысиный хвостик серыми волосами.

– Я помогу вам одеться, ярла, – произнесла она, бросив на Альму, убиравшую туалетный столик, полный превосходства взгляд.– Времени осталось совсем мало.

На этот раз я не стала спорить и позволила горничной выполнить её работу.

Чем меньше оставалось времени до званого обеда, тем тревожнее становилось на душе. В нашем замке тоже раз в сезон проходили торжественные обеды и ужины, поэтому я знала как себя вести за столом и что говорить, но всё же раньше среди приглашённых не было особ королевской крови. По большей части у нас обедали соседи или знатные ярлы из Норда.

Вспомнив об этом, я совсем загрустила. На одном из подобных празднеств Стилин впервые признался мне в своих чувствах, и я ответила взаимностью. Тогда казалось, что небо всегда будет безоблачным, и даже если наступит зима, то мы проживём её вместе.

Казалось бы, чего проще – провалить отбор и уехать назад. Однако, глядя в зеркало на незнакомку с гладко зачёсанными волосами, облачённую в белоснежный шёлк, по которому расползались ярко-алые невиданных размеров маки, я с тоской подумала, что по какой-то неведомой мне причине, задержусь здесь надолго. В атмосфере, пропитанной тайнами и чужим влиянием.

– Вот так, ярла, – запыхавшись, произнесла Марта, вставшая с колен, для того чтобы поправить складки на платье. – Вы просто красавица!

В голосе горничной звучали искренние чувства. Наверное, впервые за всё время нашего знакомства.

Я обернулась к Альме, ожидая встретить её ироничный взгляд, но вместо этого наткнулась на растерянность на лице кузины, которая смотрела на меня, как на незнакомку.

– Очень красиво, ярла, – выдавила она и почтительно склонила голову.

Я хотела было пошутить над её смущением, но дверь неожиданно распахнулась, и в комнату энергичной твёрдой походкой вошёл высокий темноволосый мужчина, одетый в праздничный камзол, из-под которого выглядывал ворот белоснежной рубашки. Он был бы красивым, если бы не родимое пятно на лбу, фиолетовым пламенем сползающее на правое ухо.

Позади незнакомца семенил запыхавшийся Оскар, который тут вышел вперёд и объявил:

– Его Высочество, принц Карл Логмэр Сварг!