Текст книги "Луна моего сердца (СИ)"

Автор книги: Инесса Иванова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 11

Рэв смотрел на свою подопечную взглядом надзирателя, стараясь не давать воли разгульным мыслям, так и норовившим пробиться сквозь предрассудки и отвращения к сородичам девушки.

Без одежды она особенно хороша, гораздо лучше, чем можно было себе представить. Белоснежная, почти прозрачная кожа так и манила дотронуться и оставить следы засосов на шее и полной груди. Сжать бы её до боли, чтобы чистокровная молила о пощаде, которую никогда не получит.

– Что ты здесь делаешь? – повторил он тихо, прекрасно понимая, что девушка расслышала. Она вовсе не пыталась прикрыться и не визжала от страха от того, что чужой мужчина застал её врасплох. Наоборот, стояла по колено в воде, отбросив назад мокрые пряди и вздёрнув подбородок, словно королева, недовольная непрошенным вторжением. Или лунная богиня, разгневанная на то, что в её дела вмешался смертный.

– Я купалась.

Рэв почувствовал, что сейчас обратится и убежит прочь от прекрасного видения, по иронии судьбы принявшего вид чужеродной девки. Или сделает шаг навстречу и накажет своенравницу, подмяв её прямо здесь, на мелководье. Он забудет обо всем: долге, обещании не трогать девушку до окончания отбора для обряда Плодородия, о рыжеволосой Асейе и о своём презрении к рабыне.

– Выходи и одевайся. Дома поговорим. Думаю, тебе пора вернуться к лазарям.

Девушка вздрогнула и сделала нерешительный шаг на встречу. В глазах обнажённой наяды появился страх, который она попыталась скрыть, не понимая, что от неё пахнет испугом. И еще – женской силой, готовой покориться мужскому приказу.

Рэв чувствовал в себе неудержимое желание причинить ей боль. За всё, что эта черноволосая ведьма ему делала: соблазняла красотой, являясь во сне и преследовала наяву.

Но силой воли мужчина удержал себя на месте. Негоже превращаться в насильника! Он ненавидел варваров, берущих женщин помимо их воли, потому что они были слабаками и трусами. Много ли чести в праве сильного? Гораздо приятнее видеть в глазах волчицы страсть, сжигающую её изнутри, дрожь женщины, одержимой возбуждением, готовой преклонить колени и признать его хозяином. И всё только ради того, чтобы заслужить ласку на одну ночь. Или один час.

– Я жду, – произнёс он сухо и отвернулся, чтобы дать возможность девушке спокойно одеться, а себе – перевести дух и вернуть ясность мысли.

– Простите меня, хозяин, – услышал он в её голосе мольбу и, не веря своим ушам, повернулся. Леонтина стояла на берегу, переминаясь с ноги на ногу и комкая в руках одежду. Девушка больше не походила на богиню, скорее на провинившуюся провинциалку. С опущенной головой, смотря себе под ноги, она сбивалась и заново начинала говорить, глотая слова и делая паузы, словно разговор давался с трудом. Это явно не было заранее срежиссированным спектаклем.

– Не отдавайте меня никому, пожалуйста!

Рэв ощутил прилив дикой радости и тут же устыдился своего ликования. Зачем ему нужна эта девчонка? Разве только так, на один вечер? Весьма приятный вечер…

– Я сказал: одевайся! Что ты здесь делала? В твоей комнате есть ванная и горячая вода. Специально хотела меня выманить?

– Да, – ответила она, снова потупив взор. От неё запахло смущением и горечью, Леонтина вздохнула. В её имени Рэву чудилась грустная музыка, тихая и в тоже время сильная мелодия, способная пробудить дремавшие в каждом мужчине первобытные инстинкты. – Я люблю открытую воду. И чтобы лес шумел. А ещё мне страшно.

Девушка посмотрела на Рэва и отбросила одежду прочь.

– Пожалуйста! Вы ведь сами выбрали меня и всех девушек, значит, моё место здесь, – произнесла она тихо и замолчала, не отводя взора, в котором читалась решимость и отчаяние тонущего.

– Я не могу оставить тебя просто так, – Рэв колебался, борясь с соблазном. Стоило протянуть руку, и вот она, живая и трепетная, готовая на всё, чтобы остаться. От неё пахло покорностью – приманка для любого оборотня, изысканное блюдо всякого мужа.

– Я знаю, – девушка сделала шаг навстречу и снова с мольбой заглянула в глаза. – Вы не хотите меня, хозяин?

В этой фразе и тем тоном, которым она была сказана, Рэв уловил насмешку и кокетство. Конечно, она всё знала о его терзаниях. Ведьма и есть! Они все такие!

Что ж, он накажет её так, как она и не предполагает. Вовремя вспомнились слова Храмера, сказанные им в зале выбора и его совет: воспользоваться девушкой, не лишая её главной для обряда ценности. Тем более, той наверняка не привыкать!

– Так почему ты хочешь стать моей? – задал он последний вопрос, чтобы заставить умолкнуть проснувшуюся совесть.

Черноволосая сирена засомневалась, а потом выпалила:

– Потому что должна покориться вам, – и неожиданно для Рэва опустилась на колени, склонив голову: – Я вручаю себя вам, отныне и на всю жизнь. Прошу принять меня без всяких обязательств с вашей стороны, хозяин.

* * *

Я чувствовала, что не владею собственным телом, превратившись в стороннего наблюдателя. По жилам текла не кровь, а расплавленное масло, сжигавшее меня изнутри.

Но оборотень не пил зелья, а значит, вряд ли пожелает связываться со вчера ещё непокорной служанкой. Эти соображения коснулись края сознания, но я лишь мысленно равнодушно пожала плечами, отчего-то уверенная в своей силе обольщения. Наша магия сама находит способ исполнить волю заклинателя.

Хозяин молчал, а я не смела поднять головы. Мокрые волосы облепили спину, плечи, закрывали тяжёлыми жгутами лицо. В этот момент я и впрямь желала, чтобы Рэв Торгский согласился, и в то же время боялась этого до спазмов внизу живота.

– Я принимаю, – был дан ответ, и сердце сжалось, как маленькая птица перед коршуном. Я закрыла глаза, вся обратившись в слух. Еле слышимый шорох рядом, и вот уже мою шею сдавили тисками мужские руки. От неожиданности я вскрикнула и уставилась снизу вверх в его глаза, поблёскивающие голубым огнём. Хватка ослабла, но я всё никак не могла вздохнуть полной грудью.

– Раз решилась, не вздумай сопротивляться.

– Не буду, – еле слышно ответила я, сглотнув вязкую слюну. – Вдруг нас увидят?

– Что увидят? Как я трахаю свою служанку?

Я замолчала, пристыженная и возбуждённая.

Хозяин обошёл меня кругом, разглядывая, словно шлюху в борделе.

Не успев сообразить, что мне делать, я оказалась прижатой лицом к колючей траве. Я дрожала не то от страха, не то от нараставшего возбуждения. Пара секунд, и крепкие руки легли на мои бёдра, поднимаясь всё выше, пока не достигли ягодиц. По телу разливались жаркие волны, рождающиеся там, где оборотень по-хозяйски смело и настырно лапал меня, словно проверяя реакцию.

Раньше в мыслях мне представлялось, что первое соитие с чужаком будет проходить по-иному: подчиняясь чужой воле, я буду представлять себя в объятиях Ная. Но образ жениха испарился из моей головы, вытесненный оборотнем с посеребрёнными висками.

Я полностью потеряла контроль над своими чувствами, и то, что вчера ещё казалось отвратительной обязанностью, сегодня превратилось в сладкую муку, длящуюся слишком долго. Тело жаждало проникновения, внизу живота разлилось напряжение.

Хозяин молчал и на какую-то долю минуты отстранился, что вызвало у меня стон разочарования.

– Я сейчас, – прохрипел он над моим ухом. – Не оборачивайся.

Секунды тянулись невыразимо долго, но наконец я почувствовала на себе тяжесть мужского тела и призывно подняла таз навстречу упирающемуся в промежность члену. Я так желала скорее почувствать его в себе, что начала ерзать и постанывать. Лёгкий укус в плечо вызвал крик боли, тут же сменившейся спазмом внизу живота.

Жадные поцелуи в шею только усиливали мои страдания.

– Пожалуйста, хозяин, – молила я, но тот не спешил, скорее всего, намеренно затягивая прилюдию. Я чувствовала его твёрдый член не маленьких размеров, и тем не менее без всяких сомнений мечтала только о том миге, когда он ворвётся в меня.

– Все вы шлюхи, – усмехнулся лежавший на мне мужчина, больно сдавив грудь. И через мгновенье влажный член уткнулся между моих ягодиц и стал растягивать меня совсем не там, где я ждала его.

– Не лежи бревном, – услышала я горячий шёпот сзади. – Не впервой же.

Я боялась пошевелиться от резкой боли, пеленой опустившейся на глаза. Металась, не помня себя от страха, но хозяин медленно продолжал проникать внутрь, пока бедра не коснулись моих ягодиц. Он затих, давая мне отдышаться. Боль ушла, слезы катились по щекам, я снова начала дрожать.

– Какая ты тугая! – прошептал он и принялся медленно двигаться. – Давай же, подмахивай тазом.

Я с ужасом ждала возвращения боли, но вместо неё меня заполнила нарастающая нега. Я закрыла глаза и попыталась двигаться навстречу мужскому органу, сношавшему мою узкую дырочку с такой силой, что я боялась умереть от разрывов прямо здесь, на молодой зелёной траве и земле, ещё не согретой летним солнцем.

Я лежала, придавленная телом оборотня и ждала, пока это закончится. Внутри всё горело огнём, я постоянно теряла ритм, но казалось, мой любовник этого совсем не замечает. Его руки шарили по моему лицу, больно оттягивали голову, намотав на кулак мокрые пряди волос.

И я, понимая женским чутьём, чего он добивается, стонала и двигалась быстрее, превозмогая дискомфорт и боязнь, что он проникнет ещё глубже. Я ловила себя на мысле, что в своё время надо было позволить Найтвеллу любить меня в последнюю встречу таким же образом. И хоть в этом насолить насаживающему сейчас меня на член, как на огромный кол, оборотню.

– Молодец! – Я ощутила грубый поцелуй на шее. – Не останавливайся! Вот так…

Только теперь я осознала, что мы наконец двигаемся в едином ритме, и мне даже немного приятно. Движения хозяйского члена отзывались горячей волной, возникающей внизу живота и разливающейся по телу. Я крепче прижималась спиной к груди мужчины, наши скользкие от пота тела слились в одно, и это было приятно: ощутить себя частью другого существа. Сильного, с крепким мускулистым телом и бесстыжими руками, небрежно лапающими мою грудь.

Бешеный ритм страсти, которую я, если и не разделяла, то потворствовала ей, достиг апогея. Пара сильных толчков, и я почувствовала, как семя хозяина заполняет меня, и от этого хотелось плакать. Наверное, сходное чувство переживают участницы мистерий, считающие, что их обсеменяют Боги.

Я одновременно испытывала радость женщины, уверившейся в своей привлекательности, и стыд, от того, что только что извивалась под мужчиной чужого вида и хотела его. Внизу живота скопилась тяжесть, тело жаждало продолжения.

Хозяин лег на спину рядом и тяжело дышал, я же затихла и осталась на животе с разведёнными ногами: осквернённая и втоптанная в грязь. Я должна была испытывать отвращение к оборотню, использовавшему меня и одновременно оставшемуся верным клятве беречь мою девственность, но мало того, что в душе не было ненависти к затхватчику, в какой-то степени я была ещё ему и благодарна.

Если он пообещал принять меня как женщину, то так и сделает. Наше соитие на траве – только начало. Рэв Торгский, как меня уверяли все вокруг, всегда держит слово. По крайней мере, я угодила ему и даже приспешникам Ордена.

– Довольна? – насмешливо спросил хозяин, тихонько шлёпнув меня по ягодице. Его рука спустилась к промежности, что вызвало у меня тихий стон.

– Да, – с придыханием ответила я и затихла, ожидая продолжения. Но к моему неудовольствию, его не последовало. Ни поцелуев, ни доброго слова, ни простого участия.

– Пойдём в дом, – голос хозяина вновь сделался чужим и официальным. Мы молча оделись и отправились вверх по тропинке, прочь от берега и примятой тяжестью наших тел травы со следами белого семени.

Я обернулась и окинула прощальным взглядом реку, вскользь взглянув на то место, где спрятала флакон с зельем. Я обязательно за ним вернусь, но позже.

Хозяйская рука коснулась моей, заставив вздрогнуть.

– Обопрись на меня, тут крутой подъём, – проговорил оборотень, и я безропотно подчинилась. Отныне это моя судьба: быть ведомой, утехой и рабыней. Мужчина, несколько минутами ранее жестоко терзавший мою девственность, вдруг стал заботливым и предупредительным. Он бережно придерживал меня, помогая забраться наверх, туда, где начинался короткий путь к его дому.

А потом отпустил меня и зашагал рядом, как случайный попутчик. Насупленное молчание служило сигналом, что хозяин о чём-то раздумывает. Я надеялась, что о моей дальнейшей судьбе и в тоже время боялась спросить прямо.

Мы почти добрались до цели, когда Рэв тронул меня за плечо:

– Посмотри мне в глаза и скажи: это у тебя впервые?

Я с радостью выполнила приказ и не отводя взгляда, ответила:

– Да.

– Почему не сказала?

Я пожала плечами, опустив глаза, и тихо промолвила:

– Боялась…

– Иди к себе и отдыхай. Завтра можешь не спускаться раньше обеда. Боану я предупрежу, – усталым голосом произнёс хозяин. – Я постою пока здесь.

На пороге двери, ведущей в заднюю часть дома, я расслышала, как он ругнулся вполголоса:

– Проклятый Храмер!

Обернуться я так и не решилась, тенью проскользнула наверх, в спасительную темноту комнаты, и, не раздеваясь, как подкошенная рухнула на разобранную ко сну кровать. Силы вдруг оставили меня и хотелось только одного: забыться и уснуть. А когда я проснусь – приму ванну с отваром череды. Вода смоет как следы моей похоти, так и прикосновения чужих грубых и сильных рук, которых мне так не хватало сейчас. А после чистая и отдохнувшая, вернусь к своему плану.

С этими мыслями я и провалилась в чёрный сон.

Глава 12

Весь следующий день я не видела хозяина. Боана сказала, что он ушёл рано утром, пока я ещё спала. В какой-то мере, это меня даже обрадовало, потому что я не знала, как буду смотреть ему в глаза и что в таких случаях надо говорить.

Распорядительница дома только понимающе улыбалась, видя мою рассеянность и неразговорчивость. От всего этого мне было ещё более неловко: почему-то не хотелось выглядеть в глазах метрессы доступной и корыстной. Раньше бы меня не волновало, что думают слуги-полукровки, но теперь, почти став равной им, я, наконец, разглядела, что мы не так уже и отличаемся.

Эта мысль поначалу привела меня в ужас. Я воспитывалась с твёрдой верой в собственное божественное происхождение, и дар, которым каждая из нас наделена с рождения, был лишним тому доказательством. Полукровки обладали им в меньшей степени, а Пришлые и вовсе походили на безголосых птиц, вся красота которых без способности к пению пропадала зря и годилась только для зачатия более удачных особей.

Оказавшись по другую сторону, я впервые почувствовала бессильную ярость, желание царапать ногтями стену, отрицая, что та сделана из камня и не поддастся жалким попыткам сломать её. Я теряла свой дар.

Огоньки пламени больше не желали плясать по кончикам моих пальцев. Всё, что я смогла сделать – это добиться ощутимого покалывания и покраснения ладоней. Меня словно обескрылили, отняли то, чем я гордилась и благодаря чему считала себя особенной, аристократкой крови и госпожой земли Илиоса.

Ныне же я не имела права делать вид, что чем-то отличаюсь от Пришлых. Значит, дело не в происхождении, и легенды о чистоте крови – не более чем красивые сказки? Мой мир рушился, а я ничего не могла с этим поделать. Оставалось только наблюдать и прикидывать, смогу ли построить на руинах дом прочнее прежнего.

– Госпожа, не хотите ли попить со мной чай?

Предложение Боаны прозвучало дико и странно: метресса была самой энергией, заключённой в тело женщины. Она не терпела праздности и полагала, что предаваться раздумьям и мечтам можно и во время уборки или полировки мебели. Распорядительница не гнушалась делать то, с чем вполне могли справиться остальные слуги.

– Чай? – повторила я, удивлённо смотря на женщину. Даже тряпка, которой я стирала пыль со статуэток на каминной полке, казалось, приросла к рукам.

– Конечно, но не здесь, – Боана оглянулась по сторонам. – А знаете что, Леонтина, лучше прикажите подать его наверх, в вашу комнату. Я сама за госпожой поухаживаю, если вы, конечно, не против.

Добрая женщина делала вид, что я и впрямь распорядительница этого дома, а не чисто номинальная, жалкая фигура. О чём она хотела со мной переговорить?

– Хорошо.

Горничная Сильвия вошла так быстро, будто специально ждала под дверью. Или подслушивала. Она хмуро кивнула и удалилась выполнять распоряжение, предварительно одарив меня уничижительным взглядом. Я её понимала: разница в наших положениях была минимальной, но она вынуждена мне подчиняться.

– Почему вы обращаетесь со мной как с хозяйкой? – спросила я Боану, когда дверь моей комнаты закрылась за нами. Женщина хитро улыбнулась, так что под глазами пролегли лучики морщин и произнесла:

– Надеюсь, вы принесете свет в этот дом.

– Что это значит? – чтобы скрыть смущение я отпила из чашки ароматный напиток со сливками.

– Только то, что сказала. Вы сможете родить, Леонтина, я же вижу. Во мне больше древней силы, чем в некоторых чистокровных. И поэтому я хочу предупредить вас: вера Асейя – подруга хозяина – сделает всё, чтобы вы попали в число отобранных для обряда Плодородия. Она-то зачать не может. Решающий день для вас – завтра.

– Зачем мне это знать? Вам какой с этого прок?

– Может и есть, – вздохнула Боана. На мгновенье мне почудился странный блеск в её глазах, но стоило моргнуть, как они снова излучали лишь желание помочь ближнему. Метресса напоминала мне сваху, старающуюся угодить обеим сторонам.

Я же боялась только одного: что Боана и есть та связная, которая должна помочь мне безопасно шпионить за делами хозяина. Не хотелось бы разочароваться в её верности и преданности дому.

Тем временем экономка с присущей ей ловкостью вынула из кармана тёмного платья матерчатый мешочек, пахнущий хранящимися в нём травами. Я испугалась, но виду не подала: он точь-в-точь походил на те, в которых я прятала высушенные стебли и корешки, необходимые для приготовления отвара Вожделения.

– Что это? – сухо спросила я, стараясь казаться равнодушной.

– Я думала, вы мне скажете.

– Откуда мне знать?

– Разве чистокровные не разбираются в травах?

Я встала и отошла к окну, словно хотела избежать проницательного взгляда Боаны. Мне казалось, она всё знает, и почему-то хочет вырвать признание. Значит, хозяину пока не сообщила.

– Что вы хотите этим сказать?

– Не сердитесь, госпожа. В подвал, конечно, мало кто заходит, а по углам и вовсе не заглядывают, но всё же место для тайн ненадёжное.

– Вы мне угрожаете?

– Нет. Наоборот, я хочу вам помочь. Это ведь я вчера подсказала хозяину, где вас искать в столь поздний час, – Боана продолжала улыбаться и смаковать остывший чай.

Я чувствовала себя птицей, попавшей в тщательно замаскированные силки, все попытки которой вырваться приводили лишь к тому, что петля на ноге затягивалась всё сильнее.

– Присядьте, Леонтина. Я объяснюсь.

Я подчинилась и заставила себя опуститься на стул со спокойным выражением лица. Просто вежливое любопытство, не более.

Боана посмотрела в сторону, собираясь с мыслями и, решительно отставив пустую чашку, продолжила серьёзным тоном:

– Наши цели совпадают, а на методы я готова закрыть глаза. Вы хотите стать женщиной хозяина и остаться в этом доме, я же настаиваю на том, чтобы вы прошли и через обряд Соединения. Он дарует женщине беременность. И все будут довольны.

– Почему именно я?

– Так больше некому, – отмахнулась Боана, всем видом показывая, как её раздражает моя наивность. – Вера Асейя не родит ему, как не смогли и другие волчицы, а наши девушки, взращенные на родной земле, хорошо носят детей Волкодлаков. Ты ведь готовила отвар Вожделения? Значит, тоже хочешь остаться с хозяином. Да это и правильно. Разумно. Такая девушка, как ты, и нужна Рэву. Умная, скромная, умеющая добиваться своего.

– Вы так стараетесь для хозяина, что можно подумать, сами к нему неравнодушны.

– Прекрати! Не знаешь – помалкивай! Мы с Томасом сбежали от чистокровных, а Рэв дал нам защиту и дом. Не выгнал и не выдал, ещё и поверил в нашу искренность, несмотря на то, что терпеть не может древнюю кровь. Поэтому не думайте, госпожа, что я позволю вам или ещё кому причинить вред хозяину. Все заклинания мне известны.

– Это меня и удивляет. Вы совсем не так просты, Боана, как хотите казаться. Для полукровки ваши познания в древней магии слишком обширны.

Я пристально посмотрела на распорядительницу. Женщина усмехнулась:

– Значит, либо я наблюдательна, либо что-то ещё. Например, я не совсем та, кем вы меня считаете. Так бывает. Нам всем дороги собственные иллюзии.

Боана улыбнулась и продолжила прежним, дружелюбным тоном:

– Пойдёмте вместе уберёмся в подвале. Это давно пора было сделать, да всё руки не доходили. Заодно я расскажу вам о вере Асейе. Она явится сегодня посмотреть на вас.

Я вздрогнула, не готовая к такому повороту событий.

– Да не бойтесь так. Если что, я буду рядом. Ваша встреча неизбежна, и тёплой она не будет. Пойдёмте вниз, хватит бездельничать!

С этими словами Боана решительно вышла из комнаты, оставив дверь открытой. Я поняла, что она не намерена шутить, и мы действительно отправимся вниз уничтожать спрятанные мешочки с собранными травами.

Больше мы не обмолвились и парой фраз, пока не окончили работу и не сожгли в баке на заднем дворе, в горе мусора мои тайные припасы.

То ли от долгой физической работы, к которой мое тело пока не привыкло, то ли от постоянного нервного напряжения, но под конец дня у меня разболелось левое бедро, словно его обожгло кипятком. Боль становилась всё острее, пока я не начала хромать.

– Что с вами, госпожа? – подозрительно уставилась на меня Боана. – Вы же должны быть здоровой. Так ведь прописано в договоре между Волкодлаками и Древними.

– Просто оступилась вчера, – соврала я, и распорядительница, понимающе улыбнувшись, кивнула.

– Вам бы лучше пойти к себе и начать готовиться к вечеру.

– Что это значит?

– Просто приведите себя в порядок. Вера Асейя будет провоцировать вас на ссору, желая доказать хозяину, что вы истеричка и не достойны находиться в его доме.

Выслушав неутешительные новости, я похромала наверх, в душе проклиная и хозяина, и его женщину, для которых являлась диковинным зверьком. Задремавшая было неприязнь к оборотню вспыхнула с новой силой. Я была почти готова надерзить обоим, если они возьмутся проверять мои нервы на прочность. И будь что будет!

Но все планы мести выветрились из головы, стоило мне раздеться в ванной комнате. На верхней трети левого бедра расползлось алое пятно. Оно было идеально круглой формы, будто кто приложил мне к ноге раскалённое дно стакана. И горячим, как пламя костра.

Я отдёрнула руку и принялась поливать пятно ледяной водой из стоявшего на столике кувшина, пока ногу не свело судорогой. На какое-то мгновенье мне показалось, что жжение прекратилось, но стоило вытереться махровым полотенцем, как оно возобновилось с прежней силой.

Это было невыносимо, словно зубная боль, не дающая ни минуты покоя. Я металась по комнате, не находя себе места и думая только об одном: как избавиться если не от пятна, то хотя бы от той боли, которую оно причиняло.

Терпеть сил не оставалось. Я выскользнула в коридор в белой тунике, которую надевала перед сном. На кухне в шкафу хранились лекарственные порошки, спасающие от мелких недугов.

Проходя мимо зеркала, я машинально взглянула на отражение и сама испугалась. Бледная, с растрёпанными чёрными волосами, в белом одеянии до колен я напоминала привидение замученной в застенках пленницы.

Кухня представляла собой большое и светлое помещение. В этом царстве сковородок и булькающих кастрюль я наткнулась на единственную спасительницу Эосию – чаровницу, владеющую магией ароматных приправ и сладких порожных со сливочным кремом, которые так полюбились мне в этом доме.

Повариха была низкоросла и некрасива, шрам на нижней губе придавал её лицу и вовсе отталкивающее впечатление. Однако бывшая Пришлая была добра со всеми, даже со мной, чистокровной дамой, по началу не удостаивающей её благосклонного взгляда.

– Вам плохо, госпожа? – обеспокоенно спросила она грудным голосом, отрываясь от готовки.

– У меня голова болит, – вымолвила я, стараясь говорить обычным тоном. Без примеси паники и страха. – Есть средство, чтобы быстро прийти в норму?

– Конечно. Сейчас.

Сполоснув руки под краном и вытерев их о чистый передник, Эосия прошла к дальнему шкафчику и открыла верхние створки.

– Почему ты одна? – спросила я, выпив порошок, растворённый в стакане такой холодной воды, что сводило зубы.

– Так это я над новым десертом тружусь. А на ужин всё давно готово.

– Понятно, – я встала со стула, на который опустилась сразу, как вошла. Чтобы только не упасть. Боль мгновенно утихла, но меня начало клонить в сон. – Спасибо большое! Не знаю, что бы я делала без тебя!

– Да что вы, госпожа, – улыбнулась повариха и снова вернулась к кастрюле, помешивая ложкой жидкость, пахнущую как сливочная карамель. – Просто Луна набирает оборот. Вот и хозяин тоже сегодня головной болью маялся. Порошок из толчёных корней сирени хорошо помогает, а главное, быстро. Вам бы сейчас прилечь. Не беспокойтесь, как Луна силу наберёт, так все недомогания уйдут.

Кивнув, я молча, по чёрной лестнице, где было мало шансов повстречаться с кем-либо, добралась до своей комнаты. Она казалось мне оплотом, убежищем, где можно передохнуть и поразмыслить о своей дальнейшей судьбе.

Но открыв дверь, я поняла, насколько ошибалась. На чёрной поверхности письменного стола меня ждал пустой флакон – близнец того, что я спрятала вчера на берегу реки. Послание, написанное тем же почерком, что и прошлое, гласило: “Больше никаких проволочек. Хозяин уже выпил приготовленный отвар. Дело за тобой!”