Текст книги "Посох в руках, свирель за пазухой. Часть 2: Свирель (СИ)"
Автор книги: Инеш Райтер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Посох в руках, свирель за пазухой. Часть 2: Свирель
Глава 1
* * *
– Мы должны это прекратить.
У высокого стрельчатого окна, спиной ко мне, стояла женская фигура. Легкий ветер осторожно перебирал пшеничные пряди ее длинных волос. Он свивал их в изящными кольцами, прятал в шелковых складках белоснежного одеяния.
– Не сможем. Ты же знаешь, они просто так не угомонятся, – ответил ей мужской голос. Мой голос.
Небрежно взмахнув кистью, я отметила, как сквозь деревянный пол проклюнулись тонкие лозы. С каждым мгновением они поднимались все выше, крепли, свиваясь замысловатым плетением, и вскоре передо мной стоял круглый низкий столик. Моя рука опустилась, поставив на него высокий бокал, на дне которого находились остатки янтарной жидкости. Луч солнца вспыхнул в ней золотой искрой, и только тогда я ощутила во рту терпковатую, нежно-ягодную горечь.
Я откинулась на спинку кресла и прошлась взглядом по комнате.
Светло-кремовые деревянные стены были покрыты резьбой, словно вытканными узорами ажурных кружев.
Вся мебель, как и столик, состояла из переплетений ветвей. Круглая кровать под высоким балдахином из длинных кистей глициний, узорчатый будуарный столик со множеством шкафчиков и даже кресло, в котором я сидела, все они произрастали прямо из пола.
По одной из стен вились сочно-зеленые ленты плюща на котором набухали разноцветные бутоны: розовые, голубые, белые. Они раскрывались яркими всполохами, и тут же осыпались. Их место занимали другие, чтобы так же пропасть. Нежные лепестки кружились, медленно тая, и исчезали, едва касаясь пола, отчего казалось, что по стене струится бесконечный цветочный водопад. Пахло сандалом и молодой листвой.
Захотелось встать, подойти ближе к этому водопаду, рассмотреть его, ведь я никогда не видела ничего подобного, но тело не подчинялось мне, словно оно принадлежало другому.
Вместо этого я отметила, как мои пальцы скользнули по чаше бокала. Тонкокостная и по своему изящная кисть с длинными пальцами принадлежала мужчине.
– Не угомонятся, – вздох девушки у окна опустился на плечи тяжелым облаком.
Я посмотрела на ее силуэт и почувствовала, как в груди разлилась чужая нежность.
Мои ладони опустились на подлокотники, я медленно поднялась. Тихий шелест одежд заглушил шаги, когда я подошла к девушке и встала за ее спиной. Осторожно прошлась подушечками пальцев по ее плечам, чувствуя под ними гладкий шелк платья. Прикоснулась губами к волосам, вдыхая нежно-сладкий аромат ночных роз. Шепнула в пшеничные волны:
– Прости, я ничего не могу сделать.
– Можешь, – ответила она, задумчиво теребя тонкими пальцами золотые звенья цепочки. – Лиши их преимуществ, – она обернулась. Солнце вспыхнуло за ее спиной на мгновение ослепило меня, заставило зажмурится. – Только ты и способен на это…
Я открыла глаза, пытаясь разглядеть лицо девушки, но оно уже подернулось дымкой и растаяло.
Очертания комнаты дрогнули, поплыли тающим маревом. Пол под ногами качнулся. Я неловко взмахнула руками, силясь за что-то ухватиться, но они прошли сквозь серый туман. Призрачные стены поплыли, сжимая вокруг меня жерло бешеного водоворота, за стеной которого стояла беспросветная тьма. Вслед за ними истончался и растворялся пол.
Когда воронка схлопнулась я погрузилась во мрак.
* * *
Барабанные перепонки взорвались от сонма криков.
Звон клинков тонул в хрусте раздробленных костей, влажных звуках вспарываемой плоти и утробном рычании.
Запах крови, вместе с вонью вывороченных внутренностей обжег мою гортань, тягучей каплей сполз в желудок, вызвав приступ тошноты.
С трудом удерживая в горле кислый ком, я едва успела увернуться от пролетевшего мимо разорванного тела. Темно-бордовые капли крови попали на мое лицо. Я прикоснулась к ним, пальцы прошлись по щеке, оставляя размазанный липкий след, который огнем въедался в кожу. Сквозь спертую вонь мертвых тел воздух едва проникал в легкие. Каждый вздох казался мучением.
Я подняла голову и оглянулась. Время замедлилось.
Люди. Орки. Эльфы.
Они лежали горами изломанных тел – скрюченные, лишенные конечностей и голов. Их кишки валялись в чавкающей грязи слизкими червями, среди которых копошились хитиновые панцири. Клубы чернильного дыма ползли над землей тугими узлами рыхлых змей, вбирая в алчное нутро стоны и крики агоний. В багряных лужах, которые уже не принимала земля, зернами граната бились огненные сполохи.
Орки. Эльфы. Люди.
Они исступленно метались среди дымных змей, стараясь добраться до глоток друг друга. Окровавленными комьями катались по земле, с треском давя черепа и кости сородичей, не разделяя друзей и врагов. Между ними, черными молниями спин, сновали твари, влажная шесть липла к их впалым бокам, а грязно-желтые клыки с хрустом вспарывали плоть. Сизым маревом бесшумно скользили бесплотные духи, вырывая сердца, которые с глухим стуком замирали навсегда в их туманных ладонях.
Эльфы. Люди. Орки.
Они захлебывались собственной кровью, заглатывали боль, упивались безумием. Ненависть рвала не хуже когтей и мечей. Она кислотой въедалась в кожу, чтобы проникнуть в глубь души и там выжечь все остальные чувства.
Прибой сражающихся тел то чуть затихал, то поднимался вновь, перекатываясь гигантской волной, над которой пеной билась яростная злоба. Сталкивая тех, кто находился в нем, лбами и зубами, мечами и когтями, душами и сердцами.
Звон оружия, стоны и хрипы, рычание ярости, крики боли раздирали небеса. Они падали вниз серыми, опаленными лоскутами.
Кровавая грязь смешивалась с небом, словно нити последних агоний прочно сшивали их в единое целое. И уже было не понятно, где заканчивается одно и начинается другое.
Здесь никто не хотел и не стремился выжить.
Казалось, здесь хотелось одного – убивать.
Я стояла посреди этого безумия, судорожно сжимая кулаки. Чувствуя бессилие, захлебываясь собственной злостью и сожалением. Тот, в теле которого я была, ничего не мог сделать. Обида осколками лезвий царапала вены, вонзалась иглами в сердце, заставляла до боли стискивать зубы. Яд ненависти вместе с чужой кровью впитывался в кожу, обжигая огнем.
Где-то вдалеке мелькали далекие росчерки молний и едва слышно плыла тихая мелодия свирели.
Они не остановятся. Все зашло слишком далеко. Был только один выход.
И он должен попробовать.
Должен!
Иначе все будет уничтожено по воле свихнувшихся безумцев.
Мир качнулся, выбив почву из под ног. Я упала на четвереньки, мои ладони погрузились в багровую грязь.
Должен! Пока не поздно.
Я сжала кулаки, чувствуя как между пальцев пролезают земляные слизни.
Должен!
Грязь с чавканьем разверзлась и поглотила меня. Кровавым туманом она пробралась внутрь, выдавила из легких воздух. Сознание, что отчаянно пыталось не провалится в пропасть, забилось затухающей свечей, пока окончательно не померкло.
* * *
– Вор!
От бешенного нечеловеческого рева я вздрогнула и открыла глаза.
Я находилась в длинном туннеле, вокруг только древесные стены и вязкая, как плотный туман тишина.
В крови бурлило ликование. Он сделал это! Я сделала!
Я почувствовала тепло в ладони и посмотрела на руку которая держала витой посох. Старый знакомый. Но было еще что-то, что находилось под рубахой, заткнутое за ремень штанов.
В моих пальцах появилось знакомое покалывание.
– Где ты⁈ – гневный крик пронесся по коридору, эхом разрывая тишину в клочья.
Я сделала глубокий вдох, а затем сорвалась с места.
Затаенный страх, который клубком прятался под сердцем, расправил крылья.
Не разбирая дороги, я мчалась по деревянным лабиринтам коридоров. Мимо мелькали переходы и ниши с молчаливыми статуями. Звук моих шагов был едва слышен, словно дерево стен глушило их, не желая выдавать меня. Даже полумрак коридоров был на моей стороне. Он окутывал мою фигуру своим серым плащом, превращая ее в размытую тень.
Я остановилась перевести дыхание. Приставила посох к стене и запустила руку за пазуху, а затем достала тонкую, гладкую трубку – свирель. Улыбнулась, проворачивая ее в руках.
Теперь уж они угомонятся.
Чужая ярость прокатилась волной, пытаясь сбить с ног. Я торопливо сунула свирель за ремень и, подхватив посох, вновь понеслась коридорами. Сердце бешено колотилось о ребра, сбивая дыхание.
– Сюда! – из тьмы ниши вынырнула тонкая рука. – Они у тебя? Давай их.
Я почувствовала сладкий аромат ночных роз, который так любил… любила когда-то, но сейчас он душил трупной вонью.
– Нет, – я отступила, наблюдая как из темноты, окружая меня, медленно выползают щупальца розового тумана. – Я был внизу. Видел.
– Что ты там видел? – в таком родном голосе прозвучало недовольство.
– Куда важнее, что я там не увидел. Ты такая же как они, – я сделала еще шаг назад, не позволяя шупальцам коснуться себя. – И так же безумна.
– Зачем? Ну вот зачем ты спустился? – тихий голос шелком скользнул по коже. – А хочешь, мы сделаем это вместе? Только подумай, вся сила, вся власть будет сосредоточена в наших руках. И вера, которая приблизит нас к Творцу, – в голосе, что звучал из тени, появилось нетерпеливое раздражение. – Или предпочитаешь вернуть их владельцам?
Я наткнулась спиной на стену коридора. В груди разлился яд отчаяния. Тот, в чьем теле я была, отчаянно искал выход. Он мог вернуться, упасть на колени, покаяться, рассказать правду и, возможно, ему бы даже поверили. Непутевому, жалкому, тому, кто до сих пор не решался выбрать сторону. Но он знал, что это не остановит огонь ненависти, полыхающей внизу.
Громоподобный рык заставил содрогнуться стены. Я посмотрела направо. Туда, где полумрак медленно уступал место тьме, в которой раздался мерный стук копыт. Тихий шелест одежд послышался слева, в проходе появились тонкие лучи света.
Те, кто меня ищут, уже тут, рядом. Они знают, что мне не уйти.
Розовые щупальца опали, так и не коснувшись меня.
– Ну, же? – рука требовательно качнулась.
Волна злости затопила меня. Тот, в чьем теле я была, принял решение.
Моя ладонь прикоснулась к холодному дереву стены, с пальцев сорвались короткие импульсы.
Я твердо посмотрела в глубину темного прохода.
– Они не достанутся никому.
Дерево послушно расступилось, открывая проход. Через плечо я бросила в него взгляд, туда, где далеко внизу парили кучерявые лиловые облака. Крепче сжала посох, чувствуя неожиданную поддержку.
– Остановись! – шепот во тьме стал змеиным шипением.
Я зло улыбнулась:
– Посмотрим, как ты справишься без них.
И прыгнула вниз.
В спину стилетом ударил крик:
– Будь ты проклят, Лиалас!
В груди птицей билось ликование.
Что ж, это не самый худший выбор. Мир получил свой шанс.
Пронзив завесу облаков, я парила, купаясь в ярких лучах солнца. Старый друг – ветер скользил рядом, игриво колыша края одежд, и тихонько насвистывал шаловливую мелодию. Он был согласен с моим выбором. Как и солнце, которое подкралось ближе, и одобрительно гладило теплыми ладонями мою взлохмаченную макушку.
Я знаю. Я права.
От осознания этого мне стало весело. Из груди вырвался озорной смех. Я взвилась вверх, пытаясь обнять солнце.
В голове прогремело два голоса:
– Предатель!
Мой смех оборвался. Небо потемнело, словно там, наверху, кто-то опрокинул чернильницу. По нему медленно расползалась темная клякса, поглощая свет.
– Отныне, ты – никто.
Сила, которая держала меня в воздухе исчезла. Я камнем полетела вниз, отчаянно пытаясь ухватиться за дымчатые ладони облаков. Они отползали в стороны, опасаясь прийти на помощь.
– Забытый…
Ветер, что недавно был другом, словно взбесившийся пес, рычал в ушах, заглушая стук сердца.
– Одинокий…
Оранжевое солнце превратилось в точку.
– Проклятый…
Твердь и небеса кружились в диком танце, меняясь местами. Это вращение сжимало грудь, не давая вобрать воздух. Сквозь сдавленное горло я попыталась протолкнуть крик, но он умер на моих губах. Устав бороться, скрюченными пальцами я подтянула посох ближе к груди. Сознание сжалось пульсирующей каплей в ожидании неизбежного…
Агония.
Удар.
Тьма.
* * *
Я открыла глаза и села, втягивая рывками холодный, но такой сладкий воздух.
Сердце бешено колотилось. В ушах до сих пор свистел ветер. А тело чувствовало себя так, словно оно разбилось на куски.
Пытаясь унять охватившую меня дрожь, я несколько раз медленно вздохнула. «Это сон. Всего лишь сон», – сказала себе, сжимая край одеяла.
Но почему все казалось таким реальным?
И боль, которая пульсировала в моем теле. И железистый вкус крови на языке. И удушающий, тяжелый запах цветов.
Это сон.
Странный. Непонятный. Пугающий до жути.
Казалось, что все это было со мной и не со мной одновременно. Словно кто-то впустил меня в свое сознание.
А может, и правда впустил?
Когда вдоль дороги на глаза стали попадаться красноватые камни, у меня появилось странное ощущение. Это не была паника или страх, скорее опустошение. Словно жизнь потеряла смысл.
Я слегка поежилась и огляделась.
Казалось, тут умирает степь. Трава, что еще утром играла зелеными волнами, как-то незаметно сошла на нет, став редкими клочьями шерсти на спине лишайного кота. Над ней стоял сухой, тяжелый воздух и каждый шаг поднимал миллиарды пылинок, которые оседали на языке песчаным, землистым вкусом. Среди этой гнетущей пустоты по земле, крупными бусинами разорванного ожерелья, были рассыпаны бордовые камни. Затухающее солнце скользило лучами по валунам кровавыми бороздами.
Картина угнетала.
Как-то резко все осунулись. Ррр недовольно хмурилась, сосредоточенно смотря вперед, Пелагий пугливо оглядывался по сторонам, вечная полуулыбка Лунга слезла с его лица. Только Арвен не изменился, то ли это место не цепляло его, то ли пессимизм является его нормальным состоянием. Даже в настроении Мишша появились обреченные нотки.
Я нагнала Лунга, который ехал чуть впереди, вместе мы поравнялись с магом.
– Ты, конечно, можешь загнать лошадей, но мы не пройдем Кровавую долину до заката, – крикнул ему наемник. – Им нужен отдых.
Не отвечая, Арвен свернул с тропы и остановил коня. Его сапоги выбили пыль из жухлой травы.
– Хорошо. Заночуем здесь.
Вслед за Арвеном мы отошли дальше от дороги и спрятались за огромным валуном, который торчал из земли приземистым, разжиревшим великаном. Молча разбили лагерь, а затем так же, в тишине, устроились на ночлег.
В темноте стало еще хуже. Кособокие глыбы напоминали готовых к броску притаившихся монстров. И даже тушка Мишша, который устроился между двух камней казалась жертвенным агнцем.
Я завернулась в одеяло, крепко зажмурила глаза и плотнее придвинулась к широкой спине орчанки. Ощущение человеческого тепла успокаивало, погружая в сон.
Я узнала этот сон. Именно он вот уже несколько ночевок пытался прорваться в мое сознание, оставляя после себя лишь приторно-сладкий запах. Подняв голову, я заглянула в черное небо. Где, по словам Ррр, раскинулись ветви Сердарриса, мирового дерева, в ветвях которого живут боги. Вспомнила девушку, так отчаянно жаждущую власти и тихо выругалась.
– Кошмары? – озабоченно поинтересовалась Ррр, когда я растерла лицо влажными ладонями. Сердце все еще бешено колотилось.
– Не мудрено, мне тоже не спится, – Ррр приподнялась на локте, огляделась кругом. – Говорят здесь и была она, Великая битва. Орки, люди, эльфы и твари, много тварей. Сколько их всех полегло, никому не известно. Кровь текла рекой, да так, что камни, впитав ее, так и остались красными.
Я оглянулась на монолиты, замершие мрачными фигурами. В голове всплыло чавкающее месиво под ногами, вкус крови, оседающий на языке, и жажда убийства, что выжигала все остальные чувства. А еще запах манящий и отталкивающий одновременно, который отныне всегда будет напоминать мне о трупах.
– Даже реальность тут настолько тонка, что отголоски чужой боли способны пробраться в сознание, – продолжила орчанка. – Некоторые, рискнувшие заночевать здесь, сходили с ума.
– Потому что своего ума не было, – рядом раздался голос Лунга. – Люди слишком много значения придают прошлому, цепляясь за разложившихся призраков.
– Считаешь, что стоит забыть о былом?
– Ррр, – в голосе наемника скользнула усталость, – о произошедшем здесь мы знаем только из старых песен да сказочных мифов. Но, вполне возможно, врут и те, и другие.
Из темноты вынырнула фигура Арвена.
– Кому-то не спится?
– Нашим лайрам, – Лунг подошел к нему. – Отдохни, пожалуй, заменю тебя, – он дружески похлопал мага по плечу и скрылся в темноте.
Арвен занял его место. Я повернулась к нему:
– Ты тоже думаешь, что стоит забыть о прошлом?
– Какая разница, – глухо проговорил он. – Все равно не осталось никого, кто знает правду, а боги бережно хранят свои тайны.
Я вновь вспомнила сон.
Кто-то точно знает ответ. Кто-то, кто может быть еще бродит по тверди: забытый, одинокий, проклятый. Для которого я – единственный шанс открыть правду и восстановить справедливость. И дело уже не в моем возвращении. Чужая обида жгла душу, вгрызаясь в нее кислотными каплями.
«Справедливость нужна даже богам».
Я посмотрела на темную фигуру метаморфа. Показалось, что он наблюдает за мной.
«Мишш, обещаю, я найду твоего хозяина и мы восстановим его доброе имя».
Метаморф дернул ушами, соглашаясь и в моей груди разлилось чувство благодарности. Я опустила руку на посох, который лежал рядом. Прошлась пальцами по плетению лоз.
Только очень хотелось бы знать, что же такое ты мне подкинул, Лиалас?
Глава 2
Вскоре на горизонте проступила громада города. Чем ближе мы подъезжали к нему, тем четче можно было разглядеть шпили башен, за которые цеплялись лиловые бока облаков.
Издали город казался неприступным. Он находился на берегу реки, настолько широкой, что с холма, на котором мы стояли, не было видно противоположного берега.
Камень, цвета бронзы, из которого были сложены городские стены, напоминал глухую оправу, в которую был заключен сверкающий кристалл турмалина. Подобно ему город играл всемозвожными красками от розового до темно коричневого, от изумрудной зелени до прозрачной голубизны. Только с одной стороны каменную оправу нарушала высокая арка, пропуская через себя сверкающую ленту другой, более узкой реки, но, судя по снующим по ней корабликам, вполне судоходной. Под городскими стенами, конфетными фантиками были раскиданы разномастные домишки пригорода.
Ррр остановилась рядом со мной, посмотрела вдаль.
– Стенбрин – город тысячи фонтанов.
Так вот она какая – столица. Город, где находились – Владетель, который попытался избавиться от родственника, загадочный глава ордена любвеобильных монахов, озабоченный перекройкой мира, и древний шаман орков, ожидающий своенравную внучку. Надеюсь, в этом человеческом муравейнике найдется место и моему забытому богу. Ну, а в каком еще месте, люди настолько не обращают внимания друг на друга?
На первой же станции Лунг посоветовал нам продать лошадей, заявляя, что больше они не понадобятся. Мы же не собираемся въезжать в город при полном параде? Ррр слегка заартачилась, но уступила ему. В итоге у нас остался один Мишш, груженный всеми пожитками. Потому что, во-первых, я бы и так его никому не отдала, а во-вторых, только полный идиот сможет продать метаморфа вопреки его желанию.
Вслед за Лунгом мы прошли пригород и свернули на едва заметную тропу, которая привела нас к крутому склону заросшего оврага. На его дне, скрытое тенью нависающих деревьев, виднелось жерло огромной трубы. Сквозь проржавевшие прутья решетки вытекал тонкий ручеек неопределенного цвета. Судя по запаху гнили и нечистот перед нами был городской коллектор.
Я заглянула во тьму трубы, внутри которой можно было стоять в полный рост даже орчанке, и брезгливо наморщила нос:
– А другого пути нет?
– Пожалуй, я все-таки через ворота, – лицо эльфа скривилось, видимо наши эмоции совпали. Он развернулся намереваясь уйти.
В отличие от нас, Ррр даже глазом не моргнула, то ли у нее нюха не было, в чем я сильно сомневалась, то ли желудок крепкий.
– Стоять, – орочья рука ухватила ворот камзола Пелагия, – если уж ввязался в нашу компанию, будь добр дойти до конца. Или правду говорят, что изнеженные эльфы хороши только в постели?
Эльф резко развернулся к орчанке и бросил пристальный взгляд в глубину ее бронелифчика.
– Лайра, если вы меня после этого, – эльф махнул тонкой рукой в сторону темного жерла, – в нее пустите, можем проверить.
Ничуть не смутившись, орчанка хлопнула эльфа по спине.
– Договорились.
Лицо остроухого удивленно вытянулось, похоже он не ожидал такого ответа. Он так долго штурмовал крепость, а оказывается, нужно было всего лишь постучать в калитку. На лице эльфа расплылась довольная улыбка.
Вот сколько кота не гони, а он все равно к колбасе лезет. И я сейчас не о эльфе, потому что Ррр уже мечтательно облапывала глазами его фигуру.
– Можем к воротам вернуться, – Лунг пожал плечами. – Только представиться не забудьте, а то вдруг не все заметят, что с нами восставший из мертвых маг. Хотя, если Арвен готов довериться своему аншефу…
– Не готов, – резко ответил маг, заглянув внутрь трубы. – Здесь магический заслон. Разве что крыйса пропустит.
– Знаю, – кивнул наемник, – я бы не предложил этот проход, не будь с нами Иины.
Все обернулись ко мне. А что я? Испуганно сглотнула и затравленно посмотрела на лица, полные надежды.
– Вы же не серьезно?
– Почему нет, – неожиданно Арвен поддержал бредовое предложение наемника. – С твоей способностью для нас открыт любой путь. Я в тебя верю.
Зато я не верю. Ни в свои способности, ни в желание соваться в клоаку.
Твою мать!
Ну почему у меня все через… коллектор. Я хочу принца, карету и бусики. В тщетном поиске сочувствия мой взгляд пробежался по лицам. А фигушки! Максимум, на что могу рассчитывать – это бусики, и то, радует, что не посмертно. Надеюсь.
– Мииш все равно здесь не пройдет, – я попыталась воспользоваться последним шансом. Оглянулась в поиске поддержки, но парнокопытного метаморфа и след простыл, только в стороне на истоптанной траве сиротливо лежала наша поклажа. Куда же делся этот предатель?
– Давай, – ухмыльнулся мне наемник, – я в тебя тоже верю. Не люблю, знаешь ли, от стражников бегать. К тому же, – он покосился на щуплую фигуру эльфа, – кое-кто вообще далеко не убежит. Ножки короткие.
– Зато задница красивая, – огрызнулся Пелагий.
Вот тут я бы поспорила. Они оба явно проигрывали орчанке.
Кто-то ухватился сзади за мою штанину и стал быстро карабкаться по ней. Я взвизгнула, завертелась волчком, пытаясь разглядеть неожиданного агрессора. Цепкие лапки взбирались по одежде, но замерли, едва достигнув плеча. Затаив дыхание, я повернула голову… И встретилась взглядом с черными бусинами глаз огромного крыса, во лбу которого торчал маленький рог.
– Мииш?
– Рыг-н-н.
Вздрогнув от медвежьего рыка, я едва не сбросила вредное животное. Вот как он это делает? Габариты меняются, а голос нет. Интересно, будь он человеком, тоже бы рычал?
– Твою мать, Мииш! Так и концы отдать можно, – я пригладила пальцем жесткую шерсть и позволила хвосту обвить запястье. – Хочешь сказать, что и ты веришь в меня?
Крыс усиленно закивал.
Ну вот и что теперь делать, если все против тебя, вернее – за. Ладно, попробуем.
Я расслабилась, прикрыла глаза, пытаясь почувствовать каждого из друзей. Вот Арвен, внутри которого бьется темный огонь, он не жжет, он холодный и спокойный. Вот Ррр, она как дерево, высокое, сильное, что крепко держится корнями за землю, но тем не менее всегда тянется к солнцу. Лунг, переменчивый, словно ветер, может быть легким бризом или бешеным ураганом. И Пелагий, звонкий, как музыка, которая хрустальным ключом бьется в его груди. А на моем плече всеми цветами радуги переливался Мииш. Мысленно я потянулась к нему и над нашими головами на мгновенье вспыхнул пестрый зонт и тут же осыпался цветными искрами.
Я открыла глаза.
– Ну, получилось? – сощурившись, Ррр заглядывала мне в лицо.
– Вроде, да.
– Вот и проверим, – Лунг вскрыл замок на прутьях и приглашающе распахнул решетку.
Тьма неохотно расступилась, пропуская нас вперед. В руке Арвена вспыхнул язычок пламени, такой-же возник и над ладонью эльфа.
Когда липкий кисель магического заслона закончился, мы оказались в огромном рукотворном тоннеле.
Я шла по коридору за спиной мага. Свет пламени в его руке разгонял душную темноту.
Ну что сказать? В коллекторе холодно, мокро и хочется рвануть обратно.
Виды поражали своей однообразностью: либо камень в плесени, либо плесень на камне. Впрочем, любители футуризма найдут в этом некую прелесть, пытаясь отыскать сакральный смысл в замысловатых узорах.
Спертый зловонный воздух заставлял дышать через раз, и желательно не носом. Только побывав здесь, я смогла по достоинству оценить аромат луговых трав, ванильный запах выпечки и потное амбре сапог орчанки.
О каменный бортик прохода бились сточные воды. Их тихий всплеск навевал мысли о кровожадных крокодилах или других представителях местной фауны, знакомство с которыми не входило в мои планы.
Чтобы как-то отвлечься от мрачного вида, я размышляла о посохе.
В последнее время он мне казался живым. Почему бы и нет? Вот у героев часто бывают говорящие мечи, что болтают без умолку. Они даже сражаются как бы сами. А у меня – посох. Конечно, оружие из него так себе. Все же огреть палкой для меня куда легче, чем ткнуть железкой. Хотя помог же он мне с кайлотом? Без него я бы точно не справилась.
Да и боязно бегать с мечом, когда обращаться с ним не умеешь. Не факт, что сам не порежешься. Это только в книгах герои учатся им владеть за каких-то пару страниц, на деле все гораздо сложнее, нуднее и нервотрепнее. Эх, не быть мне великим воителем, значит, буду пока пофи… пацифистом.
Да и зачем с мечом бегать, когда рядом есть те, на кого можно свалить роль телохранителей.
Неугомонный Мишш топтался по плечам, щекоча хвостом шею. Я передернула ими и оглянулась. В едва слышном звуке журчащей воды послышался нарастающий шорох, который усиливался, и вскоре он уже раздавался над головой, словно кто-то там вверху теребил мешок сухого гороха. Я вжала голову в плечи, не рискуя поднять ее. Мало ли какая гадость там ползает? Меньше знаешь – шаг равнее.
«Тем более никто не обращает на это внимания, и я не буду», – подумала я, и тут же почувствовала, как что-то шлепнулось на шею. Зацарапало по одежде. Мииш утробно зарычал. Я взвизгнула, дернулась, так размахивая руками, что едва не скинула метаморфа в сточные воды.
Раздался сочный хруст. Это что-то, скользнуло по спине, рухнуло на пол. Я выпустила посох из рук. Со стуком, в котором был слышен смачный шлепок он упал на каменный пол.
– А-а-а-а-а! – забыв обо всем на свете, я бросилась к Арвену,
В следующую секунду мой дикий вопль подхватил эльф. Он подпрыгнул и замер, оказавшись в стальных объятьях орчанки. Та слегка опешила, но не разомкнула рук и, судя по ее довольному лицу, я бы сказала, что ей это даже понравилось.
– Может, все-таки дойдем до постельки? – громким, почти шепотом, спросила Ррр у пепельной макушки.
Я умолкла, перехватила ладонь мага с огнем и наклонилась, присматриваясь. На полу, придавленная посохом, лежала тридцатисантиметровая, надкушенная сколопендра. Ее черные суставчатые лапки все еще подергивались, тихо поскребывая по камню. Меня передернуло. Я посмотрела на плечо, где сидел Мииш, который чудом не сорвался после всех моих кульбитов. Крысиная морда довольно скалилась, мол, глянь какой я молодец, конфетку дашь?
Рядом раздался еще один шлепок. И еще. Я испуганно вжалась спиной в мага. Он обхватил меня за талию, притянул еще ближе. Задрав голову, приподнял ладонь с огнем повыше.
Потолок шевелился. С тихим скрежетом хитина, по каменному своду перекатывались волны сколопендр. Глянцевые пластины спин ловили отблески огня, отражая его багряными всполохами. Иногда из этого потока, срывалось нерасторопное насекомое, шлепалось об пол, но тут же вновь, споро перебирая конечностями, взбиралось по стене, чтобы продолжить движение.
Расширенными от страха и омерзения глазами я наблюдала за этой рекой.
– Это всего лишь слапсы,– рядом встал Лунг, разглядывая потолок. – Они безобидные, – он повернулся в мою сторону, улыбнулся. – Или ты как и наш друг боишься насекомых?
Насекомых – нет. Но не таких же⁈
Наемник поднял посох, носком сапога спихнул тело сколопендры в сточный канал. Смердящие воды подхватили его и унесли в неизвестном направлении.
Я облегченно выдохнула, но тут же вновь подпрыгнула, почувствовав легкое прикосновение чужих губ на шее. Мишш на моем плече угрожающе рыкнул в сторону мага. Я вырвалась из его объятий.
– Арвен, твою мать!
В ответ на мой возмущенный вопль, эта зараза лишь хитро улыбнулась.
Что же они все меня пугают: то сколопендра, то маг сговорились что ли?
Злясь на себя, я подошла к наемнику, схватилась за посох.
– Почему ты не бросишь эту палку? – Лунг удержал его.
– Не твое дело, – раздраженно я вырвала посох из его руки.
Во взгляде наемника промелькнула насмешка, которая заставила меня настороженно задуматься. Точно сговорились. Все. И этот тоже.
– Мне больше интересно, – Арвен вгляделся во тьму коридора за нашими спинами, – что заставило слапсов покинуть свои убежища?
Лунг в ответ лишь пожал плечами и побрел вновь по трубе, мы – за ним.
Не знаю, сколько мы так брели, переходы сменялись переходами. Я приспособилась не обращать внимания на шорохи и вонь. Глаза привыкли к полутьме. На плечи навалилась усталость. Хотелось уже остановится и передохнуть, сесть, не обращая внимания на грязные камни. Я с трудом переставляла ноги, завистливо разглядывая бодрую орчанку.
Внезапно тишину нарушил странный звук: то ли всхрип, то ли оборванный рык. Арвен замер, развернулся к тьме за нашими спинами.
– Здесь водится что-то покрупнее слапсов? – прошептала я, прячась за его спину.
Между моих лопаток возникло тягучее чувство опасности. Мерный стук капель отсчитывал мгновенья, пока я, щурясь, вглядывалась в глубину коридора. Показалось, что тьма подернулась легким движением. На него отозвался посох, пронзив ладонь мелкими разрядами. Перебирая коготками, по моим жилам проскользнул страх.
– Бежим! – крикнула орчанка и дернула меня за руку, увлекая за собой.
Мое сердце колотилось о грудь, грозя выпрыгнуть. Чавкающий звук шагов отдавался в тишине торопливой мелодией. Где-то за нашими спинами гналась смазанным силуэтом тень, и, казалось, что ее полный ненависти взгляд направлен на меня.
Я запнулась и рухнула на колени. Легкие горели, мышцы сводило предательской слабостью.
– Не могу, – прошептала я, хватая ртом воздух.
Арвен подхватил меня, помог подняться. В его взгляде появилась обеспокоенность, которая тут же сменилась решительностью. Он развернулся, пошел навстречу настигающей тени, не оглядываясь, бросил через плечо спокойным голосом:
– Уходите.
Едва взглянув на меня, Лунг качнул головой и нагнал мага. Его бодрый голос пронзил полутьму:
