355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Индия Грэй » Красавец и скромница » Текст книги (страница 2)
Красавец и скромница
  • Текст добавлен: 24 сентября 2016, 06:06

Текст книги "Красавец и скромница"


Автор книги: Индия Грэй



сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Книга Френсиса Тейта лежала на столе. Он погладил ладонью потрепанную обложку. Лоренцо не расставался с маленьким томиком, перечитывая его в перерывах между работой на съемочной площадке. Он натолкнулся на нее случайно у букиниста в Блумсбери в свой первый приезд в Англию, когда работал на студии курьером и только начинал свою карьеру в кино. Бедному одинокому девятнадцатилетнему юноше книга стала утешением, и даже слово «кипарис» в ее названии звучало как далекий шепот, напоминающий о доме.

Лоренцо перелистывал пожелтевшие страницы со знакомым текстом, и в голове мелькали образы, не утратившие свежести за прошедшие двадцать лет. Фильм вряд ли мог рассчитывать на успех у широкой публики. Вероятно, он не окупит затрат на создание. Но сейчас для Лоренцо не было ничего важнее этого проекта.

Непроизвольно в мыслях он снова возвращался к той сцене с женщиной – Сарой из «Розы и короны», когда она шла по пшеничному полю, солнце играло в волосах цвета меда и золотило загорелые обнаженные руки. Для Лоренцо ее образ стал символом лирической картины, простой и честной, которую он мечтал снять.

Из книги выпал листок и, кружась, упал на пол. Это было письмо от издателя книги Тейта.

«Благодарим за Ваш интерес, но позиция г-жи Халлидей относительно экранизации книги ее отца «Дуб и кипарис» остается неизменной. Мы поставим Вас в известность в случае, если в будущем г-жа Халлидей изменит свое решение».

Он сердито бросил томик в ящик стола и вернулся к открытому окну. Ветер усиливался, обещая скорые перемены. Лоренцо надеялся, что некая г-жа Халлидей, где бы она ни была, тоже это чувствует.

Глава 3

Сара проснулась как от толчка. Сердце бешено стучало. В последнее время она часто просыпалась на подушке мокрой от слез, но сейчас происходило что-то ужасное. Она откинула промокшее насквозь легкое одеяло. Старая майка Руперта, в которой она спала, тоже была мокрой. Ее окружала полная темнота: ночная лампа в коридоре не горела. Слышен был только шум дождя.

Ливня.

Внутри дома.

Сара соскочила с кровати, щелкнула выключателем. Никакого эффекта. Она выругалась.

– Мама, я все слышала. С тебя десять пенсов штрафа в копилку, – сонно заметила Лотти. Затем, после короткой паузы, снова прозвучал ее, на сей раз тревожный, голосок: – Мам, все промокло!

Сара сделала усилие, чтобы голос звучал спокойно, как будто холодный душ с потолка был неприятным, но вполне нормальным явлением:

– Наверное, прохудилась крыша. Давай-ка переоденем тебя в сухую пижаму и посмотрим, что случилось. – Держа Лотти за руку, она вышла в коридор и направилась, как она надеялась, в сторону лестницы.

– Давай включим свет. – Голос дочери дрожал. – Мне не нравится темнота.

– Боюсь, свет отключился из-за воды. Не волнуйся, ничего страшного не произошло. Я уверена…

В этот момент из комнаты Анжелики раздался отчаянный крик. Похоже, она только что осознала масштаб катастрофы. Дверь распахнулась, резко усилив громкость вопля:

– О господи, вставайте все! С потолка просто хлещет вода!

Услышав истерические нотки в голосе тети, Лотти крепче вцепилась в руку матери.

– Мы знаем, – стараясь унять раздражение, сказала Сара. – Чем кричать, лучше успокоиться и разобраться, что случилось.

Однако Анжелика продолжала вопить. К ней присоединилась похожая в темноте на призрак Фенелла. Обнявшись, подруги рыдали в голос.

– Девочки, что происходит? – раздался встревоженный голос Марты. – Мне показалось, я случайно заснула в ванне. Все насквозь промокло.

– Похоже, проблема с кровлей, – устало заметила Сара. – Мама, присмотри за Лотти. Анжелика, где найти фонарь?

– Откуда мнезнать? – стонала Анжелика. – Это дело Хью. Господи, где он, где папа? Они бы знали, что делать!

– Я знаю, что делать, – твердо сказала Сара. Когда рядом нет мужчины, готового помочь, и все приходится делать самой, вырабатывается качество, которое называется самостоятельность. —Сейчас найду фонарь и посмотрю, что с крышей.

– Не выдумывай! – взвизгнула Анжелика. – Безумие лезть на крышу в такую погоду.

– Она права, – поддержала ее Марта, – неразумная затея.

– Скажите, когда придумаете что-нибудь получше. – С этими словами Сара двинулась на кухню в поисках ящика с инструментами. В столе нашелся маленький фонарь. Тонкий луч осветил стены. Сердце упало, когда она увидела плотные струи воды, которые ручьями стекали на пол и убегали под дверь. Выйдя на крыльцо, Сара направила свет фонаря на крышу, но луч был слишком слаб, чтобы что-то разглядеть.

– Сара, ты совсем мокрая, вернись в дом. – На пороге под зонтом стояла ее мать. – Мы бессильны против стихии. Анжелика и Фенелла отправились вместе с Лотти к надменному соседу просить о помощи.

Направляя луч фонаря на скат крыши, стараясь увидеть что-нибудь за стеной дождя, Сара запротестовала:

– Сейчас около полуночи. Разве можно ломиться в чужой дом в такой час?

– Что ж такого? Мы дамы, попавшие в беду! – Марта старалась перекричать шум дождя. – Форс-мажорные обстоятельства – мы не можем ждать до утра. Нас надо спасать сейчас!

– Говорите за себя, – сквозь зубы процедила Сара, подтаскивая к стене стул.

Зажав в зубах фонарик, она ухватилась за водосточную трубу, подтянулась. Ценой нескольких царапин на голых коленках ей удалось вскарабкаться на крышу. Кровля выдержала ее вес. Сара поднялась во весь рост, взяла фонарь в руку и направила вверх. Ей показалось, что черепица разошлась чуть ниже конька. В этот момент внизу послышались голоса, и темноту разорвал слепящий свет мощного прожектора. От неожиданности Сара выронила фонарь.

– Черт побери! – воскликнула она, пытаясь удержать равновесие.

– Не двигайтесь, если не хотите разбиться, – раздался приказ снизу.

Свет по-прежнему слепил глаза. Сощурившись, Сара пыталась разглядеть обладателя низкого голоса с отчетливым итальянским акцентом и в то же время инстинктивно отлепляла от бедер и тянула вниз прилипшую мокрую майку, стараясь прикрыть ноги хоть до коленей.

– Возможно, предпочту разбиться, – пробурчала Сара. – Я почти голая, а вы освещаете меня прожектором. Выключите, наконец, свет!

– В темноте вы не сможете спуститься с крыши. – Низкий глубокий голос легко перекрывал шум дождя. – Постарайтесь медленно подобраться к краю… Нижняя балка должна выдержать ваш вес.

– Не смейте командовать. Без вас знаю, что мне делать. Я не такая дура, как вам кажется, – проверила, черепица прочно закреплена, – упорствовала женщина.

– Сара, делайте то, что вам говорят. Услышав свое имя, она на секунду потеряла дар речи. Откинула с лица мокрые пряди, предприняла новую попытку рассмотреть стоящего внизу мужчину.

– Кто вы такой? Почему я должна доверять вам больше, чем себе?

– Сейчас не время для долгих объяснений. Меня зовут Лоренцо, я живу поблизости и пытаюсь спасти вас от серьезной травмы.

Сара сделала шаг и почувствовала, что черепица под ногой с хрустом треснула. Она вскрикнула, размахивая руками как ветряная мельница, чтобы удержать равновесие. Ей вдруг стало страшно.

– Держитесь. Все будет хорошо.

– Легко говорить. – Сара нервно хихикнула. – Это не вы, а я рискую провалиться сквозь крышу и шмякнуться прямо на обеденный стол. – Она на секунду закрыла глаза, ожидая, когда после всплеска адреналина перестанут дрожать ноги.

– Я этого не допущу. – Лоренцо положил прожектор на землю, и наверху сразу стало темно. – Слушайте внимательно и делайте что говорю.

– Хорошо, – покорно согласилась Сара.

– Медленно начинайте спускаться и остановитесь, когда скажу.

Сара снова вскрикнула, когда очередная плитка хрустнула под ногой. Дождь хлестал по лицу, вода щипала глаза.

– Стойте. Протяните мне руки, я подхвачу вас, – скомандовал Лоренцо.

– Нет! Вы не должны! Я слишком тяжелая… – Протесты пришлось прекратить, потому что сильная рука обхватила ее за талию и Сара оказалась прижатой к груди мужчины. Через тонкую промокшую одежду она почувствовала жар его кожи, упругую твердость мышц, обхватила руками мощные плечи. Словно огонь разгорался внутри, согревая ее замерзшее тело. – Спасибо, – смущенно пробормотала она, – дальше я сама.

Она сделала попытку отстраниться, но тут же потеряла равновесие: нога соскользнула со стола, на котором они стояли. Сара не стала протестовать, когда крепкие властные руки вернули ее в надежное кольцо объятий.

– Складывается впечатление, что вы все-таки решили погибнуть, – улыбнулся ее спаситель, и, подхватив Сару на руки, легко спустился со стола.

– Если так, можно было придумать более элегантный способ, чем упасть с крыши в неглиже.

Хотя его дыхание оставалось ровным, а шаги легкими и быстрыми, Сару мучила мысль, что он наверняка сгибается под ее солидным весом, и она настойчиво твердила:

– Пожалуйста, опустите меня на землю.

– Здесь острый гравий, а вы босая. – Вот все, что она услышала в ответ.

Прижимая ее к себе, все такими же быстрыми шагами он обогнул дом и направился к припаркованному на аллее мощному внедорожнику. Сару охватила тревога и возбуждение.

– Куда вы меня тащите?

– Домой.

– Постойте. Да отпустите же, наконец!

Он вздохнул:

– Ну, если вы настаиваете…

Ее босые ноги коснулись мокрых острых камней. Холод пробирал до костей.

– Настаиваю. – Сара надеялась, что разочарование и неуверенность в ее голосе не очень заметны. – Послушайте, я вам очень благодарна за помощь, но теперь мы продержимся в доме до утра. Нас все-таки пятеро…

– Вы ошибаетесь. Вся ваша семья уже в Кастеллацио.

– Нет, это невозможно! Они… то есть мы не можем вот так свалиться вам на голову. Мы сами справимся.

– Забавно. Ваша сестра и ее подруга, кажется Фенелла, утверждают обратное.

Чертова Фенелла. Никогда в жизни не упустит возможность навязать свое общество известному режиссеру и провести время в его роскошном палаццо.

Сара ковыляла по острым камням вслед за Лоренцо, стараясь не отставать. Он открыл для нее дверь джипа. В тусклом свете лампочки, осветившей салон, она смогла лучше рассмотреть мужчину. Сердце вдруг остановилось, потом с болезненным толчком снова забилось, когда она увидела острые скулы и упрямую небритую челюсть. Дверь закрылась, свет погас. Лоренцо обошел машину, направляясь к водительскому сиденью. На мгновение он напомнил ей незнакомца, поцеловавшего ее в английском пабе. Такого быть не могло, и Сара прогнала глупую мысль, тем более что почти не помнила, как выглядел тот мужчина. Не хотела помнить.

Она быстро пристегнула ремень безопасности и отвернулась к окну, глядя в темноту.

– Первым делом утром найму опытных местных мастеров для ремонта крыши, – нарушила она молчание.

– Много вы знаете хороших местных строителей?

– Нет, конечно, но любой местный будет лучше тех, которых Анжелика и Хью привезли из Лондона. Они могли натворить что угодно.

– Подозреваю, они положили черепицу вверх дном. Тосканская плитка немного выгнута. Если она перевернута, вода стекает в щели под черепицу. Надеюсь, я не прав, иначе придется перекладывать всю крышу.

– Господи, – простонала Сара, – но ведь свадьба послезавтра. Я должна что-то придумать.

После небольшой паузы Лоренцо спросил:

– Почему вы считаете, что это ваша головная боль?

Сара смотрела на стекающие по стеклу струи дождя.

– Вы видели сестру и мать. Они одинаково беспомощны. Придется ждать приезда Хью и Гая, если мы хотим что-то успеть до свадьбы.

– Я встречался с Хью, а кто такой Гай?

С тихим монотонным шуршаньем «дворники» сметали потоки воды с ветрового стекла. В машине было темно. Кондиционер гнал теплый воздух, согревая и убаюкивая Сару. Она наконец расслабилась, откинула голову на спинку сиденья и прикрыла глаза.

– Гай – мой отчим, отец Анжелики. Он человек дела и умеет заставить мир вертеться, особенно вокруг его дочери. Боюсь, однако, перекрыть крышу дома до свадьбы не под силу даже ему.

– Вы не ладите?

– Что вы! Им нельзя не восхищаться. Он обаятельный, остроумный, очень щедрый…

– Но?..

Сара почувствовала, что машина остановилась, но мотор продолжал работать. Стук дождя по крыше создавал атмосферу покоя и безопасности. Может, причиной тому был не дождь, а сидящий рядом мужчина, Лоренцо Кавальери? Она вспомнила ощущения, которые испытала в его объятиях, когда он спас ее от падения с крыши.

Спас ее?

Сара открыла глаза и резко выпрямилась. Она не просила об этом: справилась бы сама. Ей не нужен мужчина, и она не позволит гормонам снова управлять теперь, после Руперта, после незнакомца в «Розе и короне».

– Он мне не отец, вот и все! – коротко ответила она, толкнув дверь и выходя на улицу. Холодные капли дождя на коже принесли облегчение.

«Мир тесен», – думал Лоренцо с улыбкой, глядя на молодую женщину, стоящую перед широкими стеклянными дверями его палаццо. Как будто не замечая проливного дождя, прибившего волосы и стекавшего по лицу, она стояла прямо и спокойно. На ее месте многие женщины, которых он знал, уже бились бы в истерике, как, например, ее сестра, которая требовала зонт, чтобы сделать два шага от крыльца до машины.

– Дверь открыта, пожалуйста, заходите.

Она не двинулась с места.

– Послушайте, мне очень жаль, но так нельзя, – сказала она, когда Лоренцо, подойдя к двери, распахнул ее. – Мы вас совсем не знаем. Может, все-таки…

Свет из холла выплеснулся на темное крыльцо. Пропуская Сару вперед, он увидел, как она сначала сощурилась от яркого света, потом ее глаза расширились, на лице отразился шок. Она узнала его. Женщина быстро сделала шаг назад в темноту. Лоренцо схватил ее за руку и втащил в холл.

– Вам не удастся сбежать, – тихо сказал он. – На этот раз.

Глава 4

Прижавшись спиной к двери, не замечая роскоши огромного холла, Сара в оцепенении повторяла про себя последние услышанные слова «на этот раз».Значит, он ее узнал? Ее охватил ужас, когда перед мысленным взором в новом унизительном свете промелькнули события последнего часа.

– Все это время вы знали, что это я! Почему вы не сказали?

– А если бы сказал?

– Я бы осталась на крыше! – Она закрыла глаза. Горячая волна стыда захлестнула ее, когда Сара представила, какое зрелище, должно быть, представляла в своей короткой футболке, когда он смотрел на нее снизу.

О господи. Упасть обнаженной в руки незнакомого мужчины достаточно неприятно, но значительно хуже обнаружить, что он не совсем незнакомец. Человек, который освещал прожектором ее едва прикрытое прозрачной от дождя майкой тело, снимал с крыши, а потом, сгибаясь под ее тяжестью, нес на руках к машине, оказался тем самым итальянцем, в насмешку поцеловавшим Сару на девичнике у сестры. Такой позор она вряд ли могла вынести.

– Я так и думал, – мрачно сказал он.

Их диалог был неожиданно прерван возгласом:

– Ну вот и ты, наконец, дорогая! Мокрая как мышь!

Сара еще больше покраснела, увидев мать, спускавшуюся к ним по лестнице, по-прежнему в ночной рубашке и накинутом поверх пальто. В руках она держала большой стакан с чем-то золотистым, словно присутствовала на богемной тусовке. – Возьми полотенце и скорее присоединяйся к нам. Мы обсыхаем у камина и согреваемся восхитительным бренди синьора Кавальери. – Она стрельнула глазами в сторону Лоренцо. – Он так любезен.

Сара вспомнила чувство, которое испытывала в школе, когда Марта и Гай навещали ее, приезжая на «роллс-ройсе» соткрытым верхом, и, громко хлопая пробкой, открывали дорогое шампанское, в то время как все кругом пили чай из термосов.

– Мам, пожалуйста, – прошипела она сквозь зубы, шлепая за ней по мраморному полу вестибюля в следующую комнату. – Мне кажется, мы не должны…

Она остановилась. Гостиная, куда они вошли, поражала размерами и столь же изысканным декором, как вестибюль. Впечатление немного портил беспорядок: антикварный секретер у окна и кофейный столик завалены рукописями и еще какой-то бумагой. На огромном кожаном диване перед камином расположились Анжелика с Фенеллой, Лотти и крупный серый пес.

– Лотти, слава богу, заснула, – сказала Марта, наклонившись к свернувшемуся калачиком ребенку. – Синьор Кавальери, позвольте поблагодарить вас за неоценимую помощь, оказанную слабым женщинам в трудную минуту. Теперь, когда все здесь, я хочу, чтобы мы официально представились.

– В этом нет надобности, – с презрительным смешком заметила Сара. – Анжелика и синьор Кавальери знакомы.

– Нет, нет, мы не встречались, – поправила ее Анжелика и обратилась к хозяину дома. – Вы разговаривали с моим женихом Хью, когда любезно согласились…

Вдруг сидящая рядом Фенелла толкнула ее локтем и что-то прошептала. Анжелика округлила голубые глаза:

– Не может быть! Вы были в «Розе и короне» в день девичника, не так ли?

Лоренцо коротко кивнул.

– Невозможно поверить! Вот так совпадение, правда, Фенелла?

– Поразительно, – пропищала Фенелла. Она легко поднялась с дивана и изящным движением сбросила с плеч кашемировый кардиган, оставшись в коротких шортиках и топике. – Уверена, мы бы раньше познакомились, но шалунья Сара тогда вас монополизировала: вы с ней куда-то исчезли.

Сара энергично сушила волосы полотенцем. Хорошо, что руки заняты, иначе она придушила бы Фенеллу. Она обдумывала новую информацию: если Анжелика и Фенелла не просили Лоренцо подшутить над ней, какого дьявола он полез целоваться? И как теперь классифицировать Лоренцо, которого она так безапелляционно записала в мерзавцы после инцидента с «Бурным оргазмом»? Из-под полотенца она видела, как он пожал протянутую Фенеллой руку и отвернулся.

– Насколько япомню, вы монополизировали всех мужчин в баре, так что потеря небольшая.

– Удивительно, что вы оказались в нашем сонном, богом забытом Оксфордшире, – быстро вмешалась Марта. – Раз с остальными вы уже знакомы, я – Марта. Марта Халлидей.

Лоренцо на секунду замер. Узкие глаза стали почти черными.

– Не таком уж сонном, синьора Халлидей. – Он сделал легкое ударение на имени. – По крайней мере, в тот вечер, когда я был там. Вы долго жили в тех местах?

– С тех пор как мне исполнилось девятнадцать и я первый раз влюбилась. Вы правы, с того времени многое изменилось. – Явно стараясь вернуть разговор в безопасное русло, Марта не жалела красноречия. – Я выросла в деревне – как будто судьба уронила меня в середину романа Томаса Харди. Звучит романтично, но жизнь нас не баловала. «Роза и корона» была маленькой сельской гостиницей. Завсегдатаи сами обслуживали себя за стойкой бара и оставляли деньги в ящичке за прилавком. Френсис, мой муж, проводил там больше времени, чем дома. Говорил, что это единственное место, где зимой ему достаточно тепло, чтобы думать.

– Он писал?

– В основном стихи, но…

– Мам, – раздраженно прошипела Сара. – Сейчас ночь. Не лучшее время говорить о литературе.

Особенно о единственном опубликованном произведении «Дуб и кипарис», действие которого разворачивалось в Оксфордшире и Тоскане. Творческая карьера ее отца не была успешной, и книга не принесла ему признания, но Марта всегда говорила о ней как о творении непризнанного гения. Сару это смущало.

– Извините меня; дорогая, ты права: хватит испытывать терпение нашего спасителя, – улыбнулась Марта, отставляя пустой стакан бренди. – Пора спать. Мы не стесним вас, если останемся на ночь, синьор Кавальери?

– Не обещаю пятизвездочного обслуживания, но надеюсь, вам будет удобно. Комнаты наверху. Однако придется самим позаботиться о себе, поскольку моя экономка уволилась, а я пока не нашел другую.

– Спасибо. У вас чудесный дом, – сказала Марта с сияющей улыбкой. – Завтра рассмотрим его получше, Девочки, пора дать синьору Кавальери отдохнуть.

Пес недовольно поднял голову, когда Анжелика и Фенелла поднялись с дивана, но не двинулся с места. Сара с опаской поглядела на собаку рядом с крепко спящей Лотти. Она примерялась, как перенести девочку на кровать, чтобы не разбудить. В жарких отсветах огня в камине Лотти, которая свернулась тугим клубком и подложила руку под розовую щечку, выглядела иллюстрацией из нравоучительной детской книжки.

Тихий голос за спиной заставил ее так резко вздохнуть от неожиданности, что звук получился неприятным, шипящим.

– Так у вас есть дочь?

Лоренцо стоял рядом с диваном, наблюдая за Сарой без всякого выражения.

– Да. – Сара не умела скрывать свои эмоции так же хорошо, как Лоренцо, поэтому короткое слово прозвучало колко и враждебно.

В такой ситуации мужчины обычно говорили что-то вроде «какой милый ребенок» и искали повод унести ноги, однако Лоренцо Кавальери только кивнул. Он не сводил с Сары глаз. Она опять почувствовала нарастающее возбуждение и легкий спазм внизу живота. Еще бы забыть, что на ней по-прежнему сырая футболка, высушенные полотенцем волосы стоят дыбом и, скорее всего, она сейчас больше всего похожа на неандерталку. Сара быстро склонилась над дочерью, чтобы хозяин дома не заметил краски смущения на лице.

– Я помогу отнести ее в кровать, – сказал Лоренцо, направляясь в ее сторону.

– Спасибо, не надо. Сама справлюсь.

– Можно было догадаться, что вы скажете. – Она уловила в голосе насмешку. – Вы когда-нибудь принимаете помощь?

– Я привыкла делать все сама, – пробормотала Сара, соображая, как поднять с дивана ребенка, чтобы не сверкнуть ничем лишним из-под недостаточно длинной майки. Конечно, Лоренцо уже имел возможность разглядеть все, что имело смысл скрывать, но от этой мысли Сара стеснялась его еще больше. – Отец Лотти мало что делал по дому.

– Где он сейчас?

– Думаю, в постели с тощей блондинкой, своей невестой, – с горечью произнесла Сара.

– Я вас понимаю. – Лоренцо медленно кивнул.

– Где уж вам, – откликнулась Сара с резким, нервным смешком и опустилась на диван, чтобы поднять Лотти на руки без ущерба для своего целомудрия.

Огромный плазменный экран над камином внезапно ожил и замерцал, заставив их обоих подпрыгнуть. Сара увидела обнаженный живот женщины, гладкий и золотистый, как песок пустыни. Камера поднялась выше, задержалась на ложбинке между тугими грудями, полюбовалась плавными выступами ключиц и переместилась на лицо. Женщина изогнулась, с чувственных губ слетел беззвучный крик экстаза.

Сара поймала себя на том, что смотрит на Тию де Луку с открытым ртом. Не узнать знаменитую итальянку было невозможно. Весь мир давно изучил эти миндалевидные глаза цвета зеленых яблок и пухлые губы, которые она приоткрыла в ожидании губ героя, пока занятых исследованием ее безупречной шеи.

Когда рука партнера Тии скользнула между ног актрисы, обе женщины по обе стороны экрана коротко вздохнули, почти вскрикнули. Экран погас.

Сара оглянулась на Лоренцо. Он стоял неподвижно, как статуя, держа в руках пульт дистанционного управления. Ей показалось, что на долю секунды в его глазах промелькнуло какое-то непонятное ей выражение, но оно тут же сменилось привычной для него маской бесстрастия.

Пульт полетел на журнальный столик.

– Вы на него сели, – пояснил Лоренцо.

– Простите, ради бога. – Сара вскочила на ноги. Он нетерпеливо передернул плечами:

– Нет проблем.

– Я прошу прощения не за то, что села на ваш дурацкий пульт. Я сказала, что вы не знаете, каково это, когда тебя предают. Я совсем забыла. Я не совсем в курсе, но Анжелика и Фенелла недавно говорили, что ваша жена…

– Вероятно, вы очень устали, – перебил он холодно. – Я провожу вас до комнаты.

– Да. – Одной рукой удерживая подол майки на месте, Сара попробовала другой сгрести с дивана спящую дочь.

– Лучше дайте девочку мне. Вы совершенно промокли.

– Вы тоже.

– Мне проще, я могу раздеться, – сказал он, нетерпеливо расстегивая верхние пуговицы рубашки и стягивая ее через голову.

Сара подумала, что он торопится избавиться от нее как можно скорее, без лишних хлопот. Она не винила Лоренцо. Наверное, он смотрел фильм, когда перепуганная Анжелика явилась просить помощи. Это объясняло, почему он не спит, почему одет в такой поздний час…

А еще это объясняло глубокую печаль, которую Сара чувствовала за его показным равнодушием. Скорее всего, он поцеловал ее тогда, чтобы забыть на минуту о своем горе, подумала она. Когда разбито сердце, ты сделаешь что угодно, используешь кого угодно, чтобы хотя бы ненадолго избавиться от боли и одиночества.

– Идите за мной. – Бросив рубашку на заваленный бумагами столик перед диваном, он взял Лотти на руки и двинулся к широкой лестнице на второй этаж.

Сара поспешила за ним, стараясь смотреть только на головку Лотти, доверчиво покоящуюся на его плече. Важно заставить себя не переводить взгляд на широкую спину, не следить, как мышцы перекатываются под оливковой кожей, потому что предательские сравнения не в пользу рыхлого Руперта с его животиком напрашивались сами собой. При всей физической силе Лоренцо выглядел истощенным: она с неожиданным состраданием заметила слегка выступающие ребра и кости таза над поясом джинсов.

– Ваша спальня. – Лоренцо остановился так неожиданно, что Сара, углубившаяся в сравнительную анатомию, налетела на него и сразу отпрянула. Она прислонилась к стене, закрыв глаза, пытаясь отогнать непрошеные мысли и унять разбушевавшиеся гормоны. Сколько времени прошло с тех пор, как они с Рупертом…

– Возвращаю вашу дочь.

Сара открыла глаза и сразу пожалела об этом; Лоренцо стоял прямо перед ней, мягкий свет ночной лампы играл на смуглой коже груди и широких плеч.

– Спасибо за все, – пробормотала она, ныряя в дверь, – и простите меня.

Из-за бормотания внутреннего голоса, укорявшего ее за мысленное распутство, она не расслышала ответа. Переспрашивать было слишком поздно: шаги итальянца быстро удалялись по коридору.

Сара подошла посмотреть на дочь. Спящая под кружевными оборками легкого одеяла Лотти походила на миниатюрную Спящую красавицу. Бледно-зеленый шелковый полог кровати, подсвеченный ночничком, выглядел как искрящийся водопад. Сара представила восторг малышки, когда утром она проснется среди этой сказочной красоты.

Глядя на белоснежные простыни, Сара, которая еле двигалась от усталости, предвкушала долгожданный отдых. Она скинула футболку и уже задергивала шторы, когда в дверь постучали.

– Минутку! – Она успела прыгнуть в постель и натянуть одеяло до подбородка.

Лоренцо вошел в комнату по-хозяйски, направился прямо к кровати.

– Думал, вам пригодится, – сказал он.

Сара осторожно приподнялась и протянула руку к серой футболке, мягкой и выцветшей, которую протягивал ей Лоренцо.

– Спасибо, – сказала она, не глядя ему в глаза. Она ожидала, что он сразу уйдет, но он остался. Тишину комнаты нарушал только монотонный шум дождя за окном и спокойное дыхание спящей Лотти.

– Что же… – наконец произнес он, откидывая со лба темную прядь. – Вы до сих пор не представились.

– Вы знаете, что меня зовут Сара. Вы назвали меня по имени там, на крыше.

– Я до сих пор не знаю, кто вы, Сара?

– Тогда мы в равном положении, если не считать, что я никто, а вы, судя по всему, всемирно известный режиссер.

– Вряд ли всемирно. А вы – не никто.

Сара посмотрела на милое личико спящей дочери. Тень какой-то мысли проскользнула по лбу Лотти, губки надулись розовым сердечком, но тут же снова расплылись в сонной улыбке. Сара почувствовала, что и сама улыбается.

– Я мать, остальное не имеет значения.

Она подняла глаза и вздрогнула, увидев холодный, ожесточенный взгляд Лоренцо Кавальери.

– Уже очень поздно. Я не даю вам спать. – Он повернулся, чтобы уйти.

– Кто-то мог бы возразить, что это мы лишили вас сна. Послушайте, я еще раз прошу прощения за этот неожиданный набег. Я знаю, каким всепроникающим кошмаром может быть моя семья. Завтра вы пожалеете о своей доброте, поверьте.

Лоренцо посмотрел на нее от дверей с вежливой отстраненной улыбкой:

– Я не пожалею. – И он тихо закрыл за собой дверь.

«Не пожалею».

«Сара Халлидей не может представить, как она ошибается», – думал Лоренцо; адреналин бушевал в крови, когда он шел к себе по коридору. Мир тесен, а Бог щедр на милости. Лоренцо безмолвно вознес молитву за то, что Господь доставил упрямую и неуловимую дочь Френсиса Тейта прямо к нему в руки. Он не рассчитывал на такой подарок. Теперь все зависело только от него самого.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю