Текст книги "Сказка про Цоя, рожденного под знаком звезды по имени солнце (СИ)"

Автор книги: Имильян Дорошенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

    

Сказка про Цоя,

рожденного под знаком звезды по имени солнце

Глава1.Я

 Виктор Цой жив, он живет на звезде по имени солнце. Там рай, свобода, прошлое ушло, осталась вечность, суета улетучилась. Голос Цоя слышен на солнце и звездных мирах. Его голос завораживает и вносит свою лепту в смысл и суть мира вселенной. Молодежь продолжает его любить и я тоже. Я выхожу из квартиры, кожаная куртка на мне, джинсы, модные кроссовки. В подъезде опять черной краской кто-то написал  Цой, мы с тобой. Я вышел из подъезда и  достаю сигарету, но спички, я забыл дома спички. Но чья-то рука протягивает зажигалку, и я подкуриваю. И поднимаю голову: «О боже», на меня смотрит глазами песни Виктор Цой. Изо рта выпадает сигарета и падает на землю, это все как в замедленном кино. Цой хладнокровно достает пачку вытягивает сигарету и протягивает мне. Я беру дрожащими пальцами и опять подкуриваю. Цой серьезен он не улыбается. Вдруг он заговорил: «Я пришел предупредить тебя».

– О чем?– дрожаще спрашиваю я.

-Помнишь два дня назад ты забрал у пацанов во дворе наркотик и выбросил его, чтобы они не кололись.

– Да помню.

-Они тебя будут стеречь, чтобы отомстить. Ты забрал у них дозу, теперь у них ломка, они придут за тобой, их трое. Эта новость обескуражила меня.

– Цой а почему ты пришел ко мне?

-Потому что ты слушал меня. У тебя все мои альбомы, ты слушал мое кино.

-Да я слушал, это потрясающе, – сказал я.

– Не надо комплиментов я это не люблю, – ответил серьезно он. И он достал сигарету, на пачке я увидел написано Виктор Цой. Он затянулся и выпустил розовый дым, затем красный, синий, фиолетовый. Это меня удивило, и я стоял обескураженный. И тут по всей улице заиграла музыка из неоткуда и Цой запел.

Я сижу и смотрю в чужое небо из чужого окна

и не вижу ни одной знакомой звезды.

Я ходил по всем дорогам и туда и сюда

обернулся и не смог разглядеть следы.

Но если есть в кармане пачка сигарет

значит все не так уж плохо на сегодняшний день.

И билет на самолет с серебристым крылом,

что взлетая, оставляет земле лишь тень.

И никто не хотел быть виноватым без вина

и никто не хотел руками жар загребать,

а без музыки на миру смерть не красна,

а без музыки не хочется пропадать.

Но если есть в кармане пачка сигарет,

значит все не так уж плохо на сегодняшний день

и билет на самолет с серебристым крылом,

что взлетая, оставляет земле лишь тень.

Я слушал вдохновенно и был потрясен.

– Цой – волшебник, Цой – Бог – завертелось у меня в голове. Музыка кончилась, и Цой перестал петь.

– Цой ты Бог!

-Нет, я лишь отражение солнца.

– Цой а откуда ты?

-Я со звезды по имени солнце. Идем, -сказал он,  на брезентовое поле.

-Зачем? – спросил я.

– Сажать алюминиевые огурцы. В этом что-то необычное и мы пошли за город. Цой махнул рукой, и появилось брезентовое поле. Он достал из кармана черной кожаной куртки огурец и дал мне.

– Сажай, я воткнул в брезент огурец  и спросил: «Зачем это». Цой ответил: «Алюминиевый огурец это твоя жизнь. Если прорастет, то у тебя все будет в порядке. Если не прорастет, то тебя могут убить».

– А сколько ждать? – спросил я.

– Пять минут,  и он запел песню, и опять из неоткуда играла музыка.  

Здравствуйте девочки!

Здравствуйте мальчики!

Смотрите на меня в окно

и мне кидайте свои пальчики

ведь я сажаю алюминиевые огурцы а-а

на брезентовом поле.

Три чукотских мудреца

твердят, твердят мне без конца

металл не принесет плода

игра не стоит свеч, а результат труда,

но я сажаю алюминиевые огурцы а-а

на брезентовом поле.

Злое белое колено

пытается меня достать,

колом колено колет вены

в надежде тайну разгадать

зачем я сажаю алюминиевые огурцы а-а

на брезентовом поле.

Кнопки, скрепки, клепки,

Дырки, булки, вилки,

здесь тракторы пройдут мои

и упадут в копилку, упадут туда.

Где я сажаю алюминиевые огурцы а-а

на брезентовом поле.

Цой допел и посмотрел, огурец не пророс.

– Что делать Виктор? – спросил я.

-Надо подумать, – сказал он.

– А почему ты не можешь явиться и к ним?

– Они не слушают мои песни, – сказал уныло Цой. Они меня не увидят. Сейчас я стану асфальтом и подумаю. И он оказался как нарисованный на асфальте, и он запел, шевеля асфальтными губами.

 

Вечер наступает,  медленнее, чем вчера

утром ночь затухает как звезда

я начинаю день и кончаю ночь

24 круга прочь, 24 круга прочь,

я асфальт.

Я получил письмо от себя себе,

я получил чистый лист, он зовет к тебе

я не знаю, кто из вас мог бы мне помочь

24 круга прочь, 24 круга прочь,

я асфальт.

Я свой сын, свой отец, свой друг, свой враг,

я боюсь сделать этот последний шаг

уходи день, уходи, уходи в ночь

24 круга прочь, 24 круга прочь,

я асфальт.

Цой допел и возник с асфальта.

– Я подумал, ты должен им подарить кассету с моими песнями. Идем к музыкальному киоску. И мы пошли, я шел плечо к плечу с Цоем, и это вызывало у меня чувство гордости и радости. Мы подошли к киоску. -Спроси, если у них Цой, – сказал он. Я спросил у молодой симпатичной продавщицы, похожей на куклу Барби, – у вас есть Цой.

-Сейчас посмотрю, – ответила продавщица, – нет, только что минут пять последнюю кассету купили. -Жалко, – говорю я, и мы с Цоем идем в следующий киоск, и там тоже нет. Мы с Цоем пошли по киоскам, и как назло Цоя везде раскупили. Ни в одном из десяти киосков не было Цоя.

– Что делать? спросил я. Цой закрыл глаза, он как будто искал ответ в своем легендарном мозгу. Через секунду он открыл глаза и сказал: «Тогда ты подаришь из своей коллекции».

– Хорошо! Я согласился, подумав, что потом куплю. И мы пошли ко мне, и я взял первую попавшуюся кассету.  Мы вошли во двор.

– Вон они сидят, – сказал Цой. Парни лет по двадцать, их было трое, сидели, понурив головы. Тут подошел я: «Привет братва!» Они неодобрительно посмотрели на меня.

– Держите Цоя, и я дал им кассету песен Виктора Цоя. Они: «С чего это ты нам даешь кассету?»

– Слушайте, наслаждайтесь, это вас развеселит. И только один взял кассету, как тут же повеселел, на лице его появилась улыбка.

– Дай посмотрю, – сказали другие два, и кассета пошла по рукам. Как только они брали кассету, они улыбались: «Мы слышим музыку как Цой поет».

– Как это? – удивлялись они. А Цой пел.

Гуляю я один, гуляю

что дальше делать я не знаю.

Нет дома,

никого нет дома

я лишний словно куча лома у-у.

Я бездельник о-о мама, мама,

я бездельник у-у

я бездельник о-о мама, мама.

В толпе я

как иголка в сене

я снова человек без цели

болтаюсь целый день, гуляю

не знаю я ничего, не знаю у-у.

Я бездельник о-о мама, мама,

я бездельник у-у

я бездельник о-о мама, мама.

Парни стояли  и слушали песню, открыв рты.

– Чета делом захотелось заниматься, – сказали они, и пошли по домам, сказав на прощание: «Спасибо брат» и оставили на скамейке пакет конопли. Я подошел и высыпал коноплю на землю. Цой подошел ко мне: «В моих песнях программы».

– Песня бездельник, от безделья прослушав её, человеку захочется заниматься делом. Теперь идем на брезентовое поле посмотрим на алюминиевый огурец. Мы пошли, и я увидел, как огурец взошел. Там стояло красивое зеленое дерево, и ствол его тоже был зеленый. Дерево тоже было алюминиевое.

– Все в порядке, – сказал он, – теперь ты будешь жить. Я ухожу, – сказал Цой, – я все сделал для тебя.

– Куда ты уходишь?

-У меня еще много дел кроме тебя.

-Жалко, но ты придешь еще.

– Да наверно, хотя я уже в твоем сердце, прощай. Цой пожал мне руку, и уходя запел песню. Я видел его спину как он уходил его песня звучала по всему городу, её слышали те, кто слушал, любил Цоя.

Белый снег, серый лед.

И вдруг выпал снег и лужи покрылись серым льдом, хотя была осень.

На растрескавшейся земле.

И земля потрескалась, я увидел трещины на земле

одеялом лоскутным на ней.

И кто-то положил белое одеяло на прибрежную землю, Цой ровно ступал по одеялу будто и не видел его.

Город в дорожной петле,

а над городом плывут облака

закрывая небесный свет.

И я увидел, как в небе все покрылось белыми облаками, и в небе я увидел лицо Цоя, большое как солнце.

А над городом желтый дым.

И я увидел как город, улицы окутал желтый дым.

Городу две тысячи лет

прожитых под светом звезды

по имени солнце.

И две тысячи лет война

война без особых причин,

война дело молодых

лекарство против морщин,

красная, красная кровь.

И я увидел, как с неба упала капля крови на потрескавшуюся землю.

Через час уже просто земля.

После этих слов кровь исчезла тут же.

Через два на ней цветы и трава.

И я увидел там где была кровь выросли цветы и трава, это было что-то из фантастики.

Через три она снова жива

и согрета лучами звезды

по имени солнце.

И мы знаем, что так было всегда

что судьбою больше любим

кто живет по законам другим

и кому умирать молодым.

Он не помнит слово, да и слово нет,

он не помнит ни чинов, ни имен

и способен дотянуться до звезд

не считая, что это сон,

и упасть опаленным звездой

по имени солнце.

Цой удалялся, и его следы можно было видеть на снегу, но постепенно они исчезали, но не от падающего снега, а от какой-то волшебной силы, которая была с Цоем всегда. Его следы можно увидеть везде. Возле портретов его, надписей о нем, возле музыкальных киосков, где продают его кассеты. Цой был и будет, теперь он шел к другому человеку, и мы отправимся к этому человеку.

              Глава 2. Генерал.

Генерал в отставке сидел и  курил. Он был одинок как дуб, стоящий в поле и кругом никого с кем бы поделиться, поговорить по душам. Этот дуб был надломлен, сломан одинокой жизнью. В душе меланхолия и апатия к жизни. Генералу все мерещились солдаты – это в прошлом он был бравый вояка, который не по блату стал генералом, а за свои заслуги. Он любил армию, жена умерла два года назад, и он чувствовал себя заброшенным, как небоскреб, который не достроили. Детей у него не было. Он был брошен всеми, государством, миром, но вопреки всему генерал был добрый и порядочный человек. Еще недавно он слушал Цоя, да не удивляйтесь, даже старые люди слушают Цоя. Генерал надел свою генеральскую форму, нацепил медали и ордена и посмотрел на себя в зеркало. На него смотрел глазами усталости, седой старик выжатый временем и армией как лимон. Прошли годы молодости, и он стоял и отдавал себе честь. Затем скомандовал: «Рядовой Петров ко мне, отжаться двести раз».

– Сержант Иванов два наряда вне очереди. И генерал заплакал от воспоминаний, нахлынувших на него. Он прошел на кухню и посмотрел пристально на газовую плиту. Мысль покончить с собой засела у него в голове, и он решил уйти из этого темного мира. Он скомандовал себе: «Открыть газ» и рука провернула ручку, и пошел газ. А сам генерал убедившись, что все окна, двери закрыты, лег в постель, приготовившись к смерти. Тут он слышит, открывается дверь.

– Кто там? – взволновано говорит генерал, опершись на руку, но, не вставая с кровати. И тут в комнату вошел Виктор Цой, а с потолка стал падать снег. И он казался ему ангелом, пришедшим за ним.

– Я уже умер, – спросил генерал.

– Нет, я газ выключил, – сказал Цой.

-Цой,   ты же умер! Ты пришел за мной.

-Нет, я пришел, чтобы ты еще пожил, а туда ты всегда успеешь. Самоубийство это грех, – сказал Цой.

– Но что мне делать, я совсем один.

-Ты не один, с тобой мои песни, которые ты слушал, и я пришел помочь тебе и он запел под музыку.

Где вы теперь и с кем

кто хочет быть судьей,

кто помнит все имена,

нам не хватает тем

не нарушай покой

эта ночь слишком темна.

Где твой мундир генерал

твои ордена, спина как струна

ты уже слышал отбой

просто дождь бил по крыше твоей генерал.

Всем находят время, чтобы уйти

никто не уйдет навсегда,

парламентеры один за другим

и каждый знает горечь плода,

хочется спать, но вот стоит чай

и горит свет ста свечей

может быть, завтра с утра будет солнце

и тот ключ в связке ключей.

Где твой мундир генерал

твои ордена, спина как струна

ты уже слышал отбой

просто дождь бил по крыше твоей генерал.

Генерал от песни прослезился. Он плакал слезами радости, и в голове крутилась песня Цоя, он встал с кровати и обнял его.

– Цой, это моя любимая песня, спасибо тебе, спасибо, что пришел ко мне. Я рад как никогда, ты жив и дал понять о существовании жизни после смерти. Ты мой генерал Цой. Командуй мной, командуй, сколько тебе будет угодно, я теперь твой солдат, а ты мой генерал.

– Нет, генерал, я принес тебе подарок, и он достал из кармана солдатиков и расставил их на столе. Это были красивые солдатики в зеленой форме и у каждого разное лицо.

– Эти солдатики генерал будут исполнять ваши команды и все что не пожелаете в рамках разумного,  конечно. Хотите они вам будут готовить, петь, танцевать, выносить мусор и тому подобное, вам с ними будет весело. Попробуйте покомандовать ими. Генерал скомандовал: «Солдаты в шеренгу становись» и солдаты стали в шеренгу.

– На первый, второй рассчитайсь.

-Первый, второй, первый, второй, – говорили дружно солдатики, они были небольшие с палец. Затем он сказал: «Отдать честь Цою» и солдаты отдали. Генерал улыбался, он был очень доволен.

– Спасибо тебе, я так рад, теперь на радостях покомандую и генерал ущипнул себя, он хотел убедиться, что это не иллюзия, не сон. Цой на миг улыбнулся: «Прощай генерал».

– Не покидай меня Цой.

– С тобой останутся мои солдатики, они все будут делать для тебя. Он попрощался и пошел,  за ним оставался снежный след, который по истечении времени таял.

                        

Глава 3. Слепой

Мальчик Сергей был слепой, ему было четырнадцать лет, он родился слепым. Он любил слушать Виктора Цоя, как-то он услышал его песни и полюбил. Вообще он любил музыку потому, что это была единственная отдушина его сердца. Музыка играла в его сердце, а в воображении Сергей рисовал разные картины. У него было много кассет целый ящик картонный. Сергей щупал кассету и вставлял в магнитофон, он как-то чувствовал, что это за кассета и что в ней за музыка. Мир звуков, это мир и жизнь Сергея. У него был острый слух, он чувствовал по шагам, что идет мама, и он подходил к двери и открывал дверь. Вот и сейчас он услышал необычные шаги. Они какие-то странные, воздушные. Что-то знакомое промелькнуло в мыслях Сергея, и он открыл дверь, не боясь, что это может оказаться бандит или вор. Дверь открылась, кто-то взял руку Сергея в свою руку, и он сказал: «Цой это ты?», он как-то почувствовал сердцем, что это Цой.

– Да это я, – ответил Цой.

-Ты пришел, я так рад и Сергей стал руками щупать Цоя. У тебя бьется сердце. – Как? Откуда ты?

– Я с солнца, я пришел исцелить тебя и он запел.

Постой не уходи

мы ждали лета, пришла зима

мы заходили в дома

но в домах шел снег,

мы ждали завтрашний день

каждый день ждали завтрашний день,

мы прячем глаза за шторами век.

В наших глазах крики вперед,

в наших глазах окрики стой,

в наших глазах рождение дня

и смерть огня.

В наших глазах звездная ночь,

в наших глазах потерянный рай,

в наших глазах закрытая дверь

что тебе нужно выбирай.

Мы хотели пить

не было воды,

мы хотели света, не было звезд

мы выходили под дождь

и пили воду из луж,

мы хотели песен, не было слов,

мы хотели спать, не было снов,

мы носили траур, оркестр играл туш.

 

В наших глазах крики вперед,

в наших глазах окрики стой,

в наших глазах рождение дня

и смерть огня.

В наших глазах звездная ночь,

в наших глазах потерянный рай,

в наших глазах закрытая дверь,

что тебе нужно выбирай.

И тут из рук Цоя вылетели две звезды и вошли в глаза Сергея. Сергей закричал: «Ай, печет». Затем протер глаза рукой и сказал: «Я вижу».

– Цой, – это действительно ты! Ну как я вижу? И Сергей стал смеяться, бегать по комнате кричать.

– Я всем расскажу Цой, что ты меня вылечил – это здорово видеть мир. Цой улыбался, от него исходило какое-то необычное свечение, оно освещало дворы, комнаты на несколько километров.

– Твори добро и оно к тебе вернется, – сказал Цой. -Теперь ты будешь видеть не только мир, но и настроение людей, меланхолию, депрессию, апатию, а также будешь видеть болезни людей и силой взгляда исцелять. Ты будешь видеть, как вижу я, – сказал он. В тебе видение миллиардного солнца, часть его находится внутри меня. Дотронься до меня, – сказал Цой. Сергей дотронулся и чуть не ошпарил палец.

– Ты горячий,  Цой.

– Да я дитя солнца – звезды солнце.

-А есть еще такие, как ты?

-Есть, но это другие солнца и звезды. Затем Цой сказал: «Мне надо охладится я сильно нагрелся, выпустив энергию солнца наружу я приму душ».

-Да Цой, пожалуйста, все для тебя, ты спас меня, ты мой самый лучший друг. Цой вошел в ванну и встал в неё, и включил холодный душ, вода хлынула на него, и пошел пар от него, и он запел.

Я выхожу из парадной раскрываю свой зонт,

я выхожу под потолок атмосферных осадков

я понимаю, что это каприз природы

мне даже нравится чем-то эта погода

у-у транквилизатор.

Метеролог сказал, дождь будет недолго

я разобрал свой приемник как опытный практик

ты понимаешь, что мне было трудно сдержаться

мне также нравится это такой мой характер

у-у транквилизатор.

Я начинаю свой путь к остановке трамвая

я закрываю свой зонт я экспериментатор

вот проезжает трамвай, вот гремит удаляясь

я направляюсь домой, я улыбаюсь

транквилизатор.

Камни врезаются в окна как молнии суры

я нахожу это дело довольно забавным

ты понимаешь, что мне было нужно развлечься

мне надо чем-то лечить душевные травмы.

Цой остыл и вышел из ванны.

– Прощай Сергей.

-Ты еще придешь?

– Не знаю, времени мало, и оно летит быстро, а дел по горло.

-Можно я пожму твою руку.

– Можно  и Сергей пожал руку, рука была уже холодная, а не горячая.

– Ты остыл Цой?

– Да я остыл. Прощай и  Цой открыл дверь и вышел из дома он шел к…

Глава 4. Восьмиклассница

Оля восьмиклассница иногда слушала Цоя.  Пришла после уроков  вся в слезах её бросил мальчик и нашел другую. Она так любила его, а он, а он… И она в слезы, плакать как ребенок, плакать как плачет дождь. Слезы катились с её глаз и падали на пол. Ей ничего не хотелось, ни уроков, ни кушать. Она думала покончить собой, она взяла таблетки какие-то и глотнула, все восемь таблеток. Тут звонок в дверь. Ей что-то показалось, что сердце её застыло. Может это парень, а она глотнула таблетки. Она открывает дверь в надежде увидеть… А на пороге был Виктор Цой.

– Цой это ты?

– Это я!

– Но что ты здесь делаешь? И как? Ты живой? Глаза Оли округлились, выражая удивление.

– Стой спокойно я вытащу таблетки, – сказал Цой. Цой не улыбался, он зажмурил глаза, и от него стало исходить свечение. Он прошел рукой сквозь тело Оли и стал подымать таблетки вверх. Оля почувствовала, как таблетки оказались во рту.

– Выплюнь, – сказал он. Оля послушно выплюнула. На свете столько парней, – сказал Цой. А ты все из-за одного чуть не лишилась жизни.

– Прости Цой, а почему ты пришел ко мне и откуда?

– Я пришел со звезды по имени солнце, ты слушала мои песни, и я пришел самое главное во время. Оля хотела дотронуться до него, но он сказал: «Не дотрагивайся, я горячий как солнце, мне надо остыть».

– Я спою песню, которая оживит тебя. Заиграла музыка из неоткуда и Цой запел.

Пустынной улицей вдвоем

с тобой куда-то мы идем

и я курю, а ты конфеты ешь

и светят фонари давно

ты говоришь, пойдем в кино,

а я тебя зову в кабак конечно

У-у восьмиклассница

У-у.

Ты говоришь, что у тебя по географии трояк,

а мне на это просто наплевать,

ты говоришь из-за тебя, там кто-то получил синяк

многозначительно молчу, и дальше мы идем гулять

У-у восьмиклассница.

Мамина помада, сапоги старшей сестры

мне легко с тобой, а ты гордишься мной

ты любишь своих кукол и воздушные шары,

но в десять ровно мама ждет тебя домой

У-у восьмиклассница.

Оля улыбалась.

– Цой, но я люблю только Андрея, без него я жить не могу, что делать? Он закрыл глаза как бы погружаясь в свое бытие, он думал. Затем открыл глаза и сказал: « Подари ему кассету мою с моими песнями, и я сделаю, что он полюбит тебя. Ты хорошая девочка, только наивная и простодушная. Хоть это и не по закону солнца, но один раз я могу нарушить закон. И он полюбит тебя, я тебе обещаю».

– А какие они законы солнца, – спросила Оля своим пытливым голосом. Я буду их исполнять, продиктуй мне Цой.

– Хорошо! Пиши первый закон. Закон отдачи – отдавай себя миру, любви, добру, людям, свету до капли и тебе воздастся в тройне. Капля превратиться в море, а море в океан, а океан в галактику, а галактика во вселенную, а вселенная в нескончаемую бездну света и тепла. Закон второй – отдавай свету свет, и ты не иссякнешь никогда. Освещай своей любовью тень, ночь и будь маяком среди противоположного свету.

Закон третий – не посягай на чувства, насильно не влюбляй, используя для этого магию, в моем случае энергию солнца.

– Ты нарушишь закон ради меня, – спросила Оля.

– Да,– сказал он. Закон пути, – продолжил Цой, – путь к свету, солнцу, единственный путь из множества путей. Судьба это свет, определи свою судьбу светом. Распредели в своем пути холодные и горячие поступки, дела.

– Цой, а что такое холодные и горячие поступки? -Горячие – это защита слабых, помощь бедным, несчастным, дарение хорошего настроения, любовь. Холодные – это унижение кого-то делом, словом, наказание кого-то за плохой поступок. Ты поняла, здесь нужно в уме держать весы равновесия. Если быть слишком добрым, то тебя могут использовать. Сила добра это наказание зла за злодеяния. Без наказания, свет станет тьмой. Наказание – это холод, ты причиняешь боль кому-то, потому что тот кому-то причинил боль. Но все нужно делать правильно, дабы наказание уравновешивало ту боль, которую причинил кому-то наказуемый. Все должно быть в равновесии и свет и тьма, холод и тепло. Инь, янь как говорят китайцы. Солнце это горячая звезда – это добро, но оно может ошпарить, если близко приближаться к нему – это сила добра. Когда я нагреваюсь,  я могу творить добро, то, что нереально. Видеть сквозь стены и далекие миры, читать мысли, видеть болезни, будущее, прошлое. Когда я охлаждаюсь, я становлюсь обычным человеком – это равновесие во мне.

– Я все поняла Цой, а еще есть законы?

– Нет, это все. Не забудь Оля подарить кассету парню и все будет хорошо. А теперь мне пора прощай, прощай Цой.

– Я бы хотела тебя еще увидеть.

-Все может быть Оля, наверно ты меня еще увидишь. И он пошел, а Оля долго его провожала взглядом, как бы не веря случившемуся.

Глава 5. Певец

Гена сидел дома, он хотел стать музыкантом, певцом. Он взял в руки гитару трембита – деревянная, оранжевого цвета. Гене было двадцать пять лет, был он высокого роста со светлыми волосами, тонкими губами. Вот он обнял гитару, он мечтал петь как Цой и вот он заиграл и начал петь. Пальцы брали аккорды, музыка зазвучала. Гена хорошо играл, он играл песню Цоя «Звезда».

Волчий вой да лай собак.

И Гена услышал, как на улице как волк кто-то завыл, и загавкали собаки.

Крепко до боли сжатый кулак

птицей стучится в жилах кровь

вера да надежда, любовь

заголосуют тысячи рук

и высок наш флаг,

синее небо да солнца круг

все на месте, да что-то не так

в небе над нами горит звезда.

И тут на потолке Гена увидел звезду, она сияла желтым цветом. Гена отложил гитару и стал, моргая смотреть на потолок.

– Что это и тут чей-то голос продолжил.

Некому кроме неё нам помочь

в темную, темную, темную ночь.

Это пел Цой.

Ночь пришла за ней гроза

И Гена увидел, как блеснула в окне молния. И ударил гром, стало темно в комнате, но звезда освещала комнату.

Грустный дождь да ветер шутник

руки в карманы вниз глаза

да за зубы язык

ох, заедает меня тоска

верная подруга моя

пой да гуляй, пой да танцуй

я с тобой пока.

В небе над нами горит звезда

некому кроме нее нам помочь

в темную, темную, темную ночь.

И с балкона в комнату вошел Цой. Гена заморгал глазами: «Цой, это ты – это я».

– Ты жив! Ну как? 

-Это все свет солнца, я отражаюсь в лучах солнца. Я трансцедален. Гена обнял Цоя, и почувствовал что он горячий.

– Я пришел, чтобы помочь тебе стать певцом. Играешь ты хорошо, но поешь так себе.

-Да я знаю Цой, – не обиделся Гена.

– Я решил подарить тебе свой голос, голос Цоя. Я еще много не спел при жизни. Теперь ты будешь мой голос. Сейчас я спою песню, пой вместе со мной и ты почувствуешь в себе силу голоса моего и он запел.

Песня без слов, ночь без сна

все свое время зима и весна

каждой звезде – свой неба кусок

каждому морю – дождя глоток

каждому яблоку – место упасть.

Гена пел вместе с Цоем, и он увидел, как из горла Цоя к нему в горло влетела яркая желтая звезда. И он почувствовал тепло в горле, голос поменял окраску и стал как у Цоя,  и Гена пел.

Каждому вору – возможность украсть

каждой собаке – палку и кость

и каждому волку зубы и злость

снова за окнами белый день

день вызывает меня на бой

я чувствую, закрывая глаза

весь мир идет на меня войной.

Если есть стадо – есть пастух,

если есть тело – должен быть дух,

если есть шаг – должен быть след,

если есть тьма – должен быть свет,

хочешь ли ты изменить этот мир

сможешь ли ты, принять как есть

встать и выйти из ряда вон

сесть на электрический стул или трон.

Снова за окнами белый день

день вызывает меня на бой,

я чувствую, закрывая глаза,

весь мир идет на меня войной.

Гена был в каком-то неадекватном состоянии, нирвана захватила его сознание. От того что он пел вместе с Цоем-легендой.

– Спасибо Цой, – сказал Гена. Я так рад, теперь я стану певцом с твоим голосом, все вершины эстрады покоряться мне.

– Я помог тебе, потому что ты слушал мое кино. Да, для начала, – он достал книжку, – вот двадцать песен моих в этой книжке. Я написал их на солнце, это хватит, чтобы оформить два альбома. Дальше будешь писать сам. Чувствуй сердцем, а не умом, сердце подскажет что написать. Вдохновение придет, запиши слова, которые тебя волнуют и пиши на эту тему песни. А я всегда буду с тобой, – сказал Цой.

– Прощай Гена, прощай Цой, и Гена пожал руку ему. Цой вышел во двор. День. Солнце было низко, а ему еще надо многое успеть. Цой остановился и стал смотреть будущее, он искал тех, кто слушал его и нуждался в его помощи. Солнце дало сутки пребывания Цоя на земле. Цой долго просматривал, и запел песню которая, поможет определиться ему в огромном будущем миллионов людей, и найти того кто нуждается в помощи. Ему нужно было сделать шаг в будущее.

У меня есть дом, только нет ключей

у меня есть солнце, но оно среди туч

есть голова, только нет плечей,

но я вижу, как тучи режут солнечный луч.

У меня есть слово, но в нем нет букв

у меня есть лес, но нет топоров

у меня есть время, но нет сил ждать,

и есть еще ночь, но в ней нет снов

и есть еще белые, белые дни,

белые горы и белый лед,

но все что мне нужно

это несколько слов

и место для шага вперед.

У меня река, только нет моста

у меня есть мыши, но нет кота

у меня есть парус, но ветра нет

и есть еще краски, но нет холста

у меня на кухне из крана вода

у меня есть раны, но нет бинта

у меня есть братья, но нет родных

и есть рука, но она пуста.

И есть еще белые, белые дни,

белые горы и белый лед,

но все что мне нужно

это несколько слов

и место для шага вперед.

Глава 6. Аутист

Цой увидел мальчика: «Аутист» – сказал он и пошел. Достал сигарету, где они не кончались, и затянулся, и столп света вырвался изо рта.

– Я опять нагрелся, – сказал он и подошел к колодцу. В ведре была вода, и он вылил всю воду на себя сверху.

– Ах, хорошо! – воскликнул Цой. Цой думал как свет и он ходил пешком лишь бы ходить. Ему хотелось походить как человек, хотя он мог прибыть в любую точку со скоростью света, но он наслаждался своими шагами. Он подошел к железным прутьям, дотронулся до них и сбросил накопившееся тепло. Прутья стали горячими как кипяток.