Текст книги "Падая за тобой (СИ)"
Автор книги: Иман Кальби
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
Глава 19
Глава 19
Алмаз
Она убежала так быстро, что не успела заметить, как я резко повернулся в ее сторону и поднял на нее свои глаза… Терпеть больше не было сил. Я видел отражение ее изящной фигуры в зеркале, и от этого зверел, представляя вместо сучки у моих ног ее, но в какой-то момент мне стало мало, чудовищно захотелось посмотреть напрямую в ее глаза, хотя бы на толику секунды пересечься с ней взглядами и обмануть самого себя еще больше, что это она меня лижет, что это она меня трогает, что это она на моем теле, что это ее язык, ее рот…
Блядь, как же тяжело было это нахождение бок о бок. Как тяжелы были ее уловки, заигрывания, подсознательный флирт. Она провоцировала, она выводила из себя, она снова и снова делала из меня восемнадцатилетнего мальчишку. А еще это гребанное воздержание… Решил было, что дело в нем… Что это просто потому, что давно ни в кого не спускал. Забил на все, все эти формальности для слабаков и сопляков, неужели один несчастный секс повлияет на мои силы на ринге, смешно. Я скорее придерживался этого пресловутого правила банально из солидарности с мальчишками, которые смотрели на меня снизу вверх, брали пример во всем… Это для них важна была каждая дополнительная эмоция, калория, выдержка… Не для меня… Все эти дни я трахал все, что двигалось. Направо и налево. Благо, что найти себе дырку для перепиха в Дубае проблем не было. Но голод и напряжение не отступали. Она приворожила меня, терзала, накаутировала одним своим взглядом, одним движением. Достаточно было просто издалека завидеть ее силуэт– неважно, сидела ли она у своей виллы за завтраком на террасе, садилась ли в машину, купалась ли в бассейне или просто прогуливалась по берегу, мой член сразу вставал… Руслан заметил это. В первый раз улыбнулся. Во второй-промолчал. В третий– начал разговор.
– Может съедем? – спросил тихо, – боюсь, она стала для тебя проблемой.
– Заткнись, – ответил я сквозь зубы, попивая сок и не отрывая взгляда от ее изящной фигурки, пристроившейся на шезлонге с компьютером в руках.
– Трахни кого-нибудь, я не расскажу ребятам.
– По хуй мне на то, расскажешь или нет. И не помогает. Уже трахнул…
Руслан вздохнул.
– Трахни двух, трех, не знаю. Оргию устрой… Избавься от мыслей о ней, ты же понимаешь, что сейчас не время… К тому же, она теперь с Арсеном…
Руслан был самым верным моим другом. И пусть мы не земляки, пусть в его жилах текла славянская кровь. Я видел в нем брата и единомышленника. И он понимал меня, хотя был бесконечно далек от наших традиций и обычаев. Хотя нет, вру, возможно, он был далек от всего того формализма, коим обставлена наша кавказская жизнь. Но глобальные ценности, которые делают настоящего мужчину мужчиной, у нас были общими. Наверное, это нас и сближало. Он знал, что такое настоящая дружба, знал, что такое честь, совесть, доблесть, семья. Он, как и я, уважал хороших, порядочных женщин, и пользовал тех, кто позволял обращаться с собой, как с половой тряпкой. И он, наверное, совершенно не понимал сейчас, какого черта я творю…
О том, что между мной и Камилой что-то есть, он почувствовал еще в самолете, а может и раньше, увидев изменения на моем лице, как только я услышал, что жена Капиева летит с нами… Ну а дальнейшее мое поведение только еще больше укрепляло его в мысли, что мы оба храним какую-то тайну… Пришлось поведать другу нашу зае… тую историю любви, мать ее.
– Да, братец, попал ты… Гребаная Санта-Барбара…
Я лишь тяжело вздохнул…
А предложение с тройничком мне не казалось теперь таким уж глупым. Может правда, вышибу клин если не клином, то трешем уж точно… К тому же, прикосновение к ней там, в спа-зоне, окончательно снесло крышу. Кто бы знал, что в тот же вечер, сделав вид, что вышел на пробежку, я трусливо заныкался в кустах под ее спальней и дрочил, думая о том, как она там, за закрытыми шторами, с приглушенным светом, тоже думает обо мне и трогает себя под трусиками. Вспоминал ее красивую спину с изгибом в районе талии, ее нежную кожу, успевшую уже немного покраснеть под солнцем, две тонкие белые полоски от бретелек лифа, по которым хотелось провести языком…
Слизняком. Вот кем я себя сейчас чувствовал. Даже в восемнадцать лет не позволял себе так раскисать. И да, тогда я тоже часто передергивал, думая о ней, особенно после наших не таких уж невинных свиданий у ручья, но тогда это было в порядке вещей. Все мы так делали, голодные до женского тела пацаны
Сил терпеть больше не было. Вознамерился сегодня же вечером поймать ее на вечерней прогулке у моря и поговорить. Серьезно поговорить. Так больше не могло продолжаться. Я ведь не железный. Пусть уезжает в Москву… Или я перееду отсюда на фиг, надо только придумать повод для Капиева. Потому что в противном случае случится что-то очень нехорошее… Но поговорить возможности так и не представилось. От мрачных мыслей отвлек звонок телефона. На связи был Арсен. Вспомнишь… он и привидится…
– Привет, брат! Как дела? Неожиданное изменение планов. Еду в аэропорт, буду к вечеру у вас там.
– Привет! Что-то случилось? – спросил я как-то тускло. Приезд ее муженька сейчас был совсем не кстати… Снова засосала под ложечкой эта жгучая, неконтролируемая ревность…
– Хорошее случилось. Везу к тебе бренд-менеджера Мидип Плейн-Спорт. Он кажется заинтересован подписать с тобой рекламный контракт. Уже сейчас…
Я был бесконечно далек от моды, но даже я знал, что Мидип Плейн-Спорт– один из самых крутых брендов спортивной одежды в мире. Его лицами ранее были только самые именитые звезды– футбола, большого тенниса, бокса. Такой контракт– мечта любого спортсмена, особенно с учетом количества нулей, прилагавшихся к этому смешному и нелепому, по моему мнению, красованию перед камерами, к которому я относился со снисходительной пренебрежительностью…
– Не планируй ничего не вечер. Пойдем в клуб. Эмиль жуткий тусовщик и гуляка. Надо его красиво принять.
– Я пас, Арсен, – попытался было отмазаться. Уж чего-чего, а клубных тусовок сейчас не хотелось вообще… – у меня режим и тренировки завтра с раннего утра.
На другом конце послышался смешок.
– Наслышан я о твоих тренировках, Алмаз. Не придумывай. Опять решил проштопать какую-то телочку сегодня ночью? Или две? Кстати, твоим боевым способностям это точняк не навредит?
Значит, он в курсе… Ну еще бы, слуги-шпионы имения ведь все ему докладывают… Интересно, про поведение и откровенные наряды Камилы он тоже в курсе?… Дурочка, зачем она начала этот бессмысленный фарс… Только себе хуже сделала… Хотелось защитить ее от его возможных криков и претензий, но умом понимал, что я ей никто, что не имею права лезть к чужой жене, даже с целью защиты… Она была его… Мутного… От этой мысли с силой сжал кулак… Так, что костяшки побелели…
– Не навредит, Арсен. Не волнуйся за мои способности… Если уж тебя так интересуют подробности моей сексуальной жизни, я предпочитаю тотально воздерживаться от секса в последнюю неделю перед боем, это правда помогает сконцентрироваться и быть еще более злым, к тому же нужно соблюдать жесткий режим сна. Во все остальное время смысла в этом не вижу, хоть и не злоупотребляю, так как для кучи моих подопечных малышей, которые берут во всем пример с меня, это может быть проблемой. Ясно? А теперь мы закрываем эту тему раз и навсегда. Не потерплю, чтобы лезли в мою постель… А то грешным делом завтра ты решишь еще и понаблюдать, как я баб ебу… – грубо ответил ему, потому что меня действительно бесил этот подход. Я ему не раб-гладиатор и не черный наемник, чтобы так смело и открыто обсуждать мою половую жизнь…
Арсен понимающе ретировался. Инцидент был исчерпан, хоть неприятный осадок и остался. Но в поганый клуб плестись-таки придется. Набрал номер новенькой крошки, той сладкой блондиночки, которая так хорошо брала у меня в рот накануне… Снежана, кажется, ее звали…
Глава 20
Глава 20
Камила
Психологически я оказалась совершенно не готова к приезду Арсена… И что ему не сидится с этой свой новой телкой в Москве. Аж досада взяла. Думала, он протянет там еще хотя бы дня три-четыре… В клуб одевалась тоже, как на автомате… Арсен любил ночную жизнь. И если в Москве мы почти не тусовались, потому что слишком много было земляков в таких заведениях, а они бы наверняка осудили мое появление в «грешном месте» даже с мужем, то, оказавшись за границей, предпочитал отрываться по полной. Честно говоря, я была уверена, что Алмаз не пойдет… Но, мои надежды вмиг улетучились, когда увидела его садящимся во вторую машину в нашем кортеже вместе с какой-то очередной девчонкой… Возможно, одной из тех, с его мини-оргии…
Я надела довольно короткое черное платье с голой спиной, высокие каблуки… меня всегда поражало в Арсене то, что он не прятал мою красоту от других, как другие кавказские мужчины, а наоборот, выпячивал… с одной стороны, это существенно упрощало мою жизнь, не было всех этих удручающих ограничений, но с другой, ощущался в этом какой– то скрытый психологический бзик. Ему нравилось, что на меня смотрят, но получить не могут…
Эмиль действительно оказался жутким гулякой и тусовщиком. Алкоголь лился рекой, зал буквально гудел от веселья, виновником которого был отчасти именно этот странный, угловатый и пузатенький мужик. Он уже в третий раз заказывал всему клубу алкоголь за «свой» счет, вмиг заслужив уважение и авторитет в глазах у постояльцев, естественно, банкет на самом деле оплачивал Арсен, но нисколько на эту тему не переживал, знал, что в конечном итоге в накладе не останется. Первое и самое важное правило Капиева гласило– не скупись потратить миллион, чтобы заработать миллиард, но не потрать и тысячи, если с этого ничего не поимеешь…
Меня раздражала вся эта ситуация. Раздражала эта громкая музыка, бьющие по и так тяжелой голове басы. Раздражал устойчивый, чрезмерно сильный запах табака и алкоголя. Но больше всего раздражал сидящий напротив Алмаз, к которому так и льнула эта блондинистая дешевка. Как же сильно он меня раздражал… Я опрокидывала уже третий стакан Мохито. И была уже изрядно не в себе… Мягко говоря… Еще и это успокоительное… Зря я все-таки выпила его с утра, услышав о приезде Арсена… Не удержалась, сразу захотелось закинуться чем– то расслабляющим. Теперь, конечно, с лихвой чувствовала последствия– голова была словно на испытаниях летчиков-истребителей. А потом вдруг меня накрыло каким-то странным чувством эйфории и пофигизма. Словно что-то внутри вдруг раскрылось, вырвалось наружу. Словно я вдруг стала невесомой, неподвластной условностям. Захотелось пуститься в какие-то дикие провокации… И все это из-за него… Этого невозможно раздражающего и такого же невозможно влекущего мужчины напротив меня, которого я одновременно так хорошо знала и не знала вообще… Зачем он только снова появился в моей жизни… Как мне теперь жить с осознанием того, что на свете есть тот, кого желаю больше всего на свете… Кто для меня ад и рай одновременно… К которому ревную даже тех, кого у него еще не было… Хотя не имею права ревновать… Совсем не имею…
Но самое ужасное, я чувствовала исходящий ток и от него… Чувствовала на себе его тяжелый взгляд, хоть он упорно и делал вид, что занят этой белобрысой эскортницей… А может и не делал… Все равно… Только пусть продолжает смотреть на меня… Не отрывается…
В меня вселился бес. Я встала со своего места и начала танцевать… Я смотрела на Алмаза в ответ, нагло, призывно, открыто и чувствовала, как между ног все увлажняется… Все эти проклятые годы там было сухо, а от одного взгляда его пробирающих глаз я потекла… И самое чудовищное, он чувствовал мое состояние… Его реакция сначала была неоднозначной. На лице читался весь спектр эмоций– злость, даже смущение, раздражение, а еще похоть, ревность и интерес… Он боролся с собой, потому что понимал, что это неправильно и аморально, но его неизбежно влекла эта игра… И по мере того, как я все больше распалялась, погружался в эту пучину вместе со мной.
Как бы мне хотелось сейчас плюнуть на все, подойти к нему, обнять его и разрешить делать с собой все, что угодно. Впервые в жизни я испытывала это ощущение. Тогда, в горах, наши ласки хоть и были смелыми для наших лет, все-таки оставались невинными, мы были еще слишком чисты… даже для естественно пробуждающихся в нас инстинктов. Теперь все изменилось. Я знала, что такое похоть. Он знал. Просто с Арсеном меня эта похоть не влекла, не притягивала, не интересовала, как нечто отталкивающее. А теперь я поняла, что такое её зовущая, засасывающая трясина, из которой не выбраться, которая к черту рушит жизни, ради которой люди готовы рисковать всем. Раньше мысль о том, чтобы мужчина имел полную власть над моим телом, меня отталкивала. Теперь же мне стало понятно, почему у женщин подкашивались ноги от хриплого мужского «моя» или «хочу», почему об этом снимали фильмы, писали книги… Впервые в жизни я смотрела на мужчину и осознавала нутром, что хочу, чтобы он делал со мной все, что захочет. И я бы кайфовала от этого.
Муж чувствовал изменения во мне. И они ему нравились, хоть он пока и не понимал их причину, удивленно наблюдая за мной… или мне казалось, что не понимал… Я ощущала, как Арсен все крепче сжимает меня за талию, присоединившись к моему танцу, хоть и менее активно, скорее давая себе рассматривать меня в движениях, чем двигаясь сам… И почему-то я испытывала звериное удовольствие от того, что видела, как темнеют глаза Алмаза, всякий раз, когда он опускал взор на руки Капиева на мне… Я пила коктейль за коктейлем и чувствовала себя как никогда отвязной. Арсен возбуждался все больше… Ему нравилась такая я… Пожалуй, он видел меня в таком виде в первый раз… Теперь он резко вернул меня на место, упав рядом сам. И через секунду стало понятно, для чего. Он не стесняясь шептал мне пошлости на ухо, сжимая ягодицы, то и дело лаская бедра, прокладывая дорогу мне между ног своими длинными пальцами, а я впервые не отталкивала его, не отстранялась с выражением осуждения на лице, а заливисто смеялась, разрешая ему трогать себя… Потому что не могла отвести взгляда от Алмаза и представляла, что это его руки на мне…
– Какая ты сегодня, Камила… – снова его хмельное дыхание на шее, а я закатываю глаза, думая об Алмазе, – для этого стоило вернуться пораньше… Знал бы, не… – не договорил, потому что попытался поцеловать, но я вовремя вывернулась, потянувшись за очередным бокалом алкоголя.
Я готова была поклясться, Алмаз видел, как руки Арсена прикасаются ко мне под столом. Я сжала края стола и приоткрыла губы. Полумрак скрывал наше сумасшествие, да всем было в принципе наплевать. В этом месте и без нас царил такой грязный порок, что наши игры казались на фоне других историй невинным трепетом. Эмиль куда-то пропал. Наверняка, сношал одну из своих спутниц в туалете… Алмаз схватил блондинку и прижал ее к себе со спины. Его руки нагло сжали ее груди в открытом вырезе, он слегка прогнул ее и вцепился зубами в ее шею. И смотрел… Как же он смотрел на меня… Вот такое грязное, поганое извращенство. Вот такими сделала нас наша жизнь… Завтра я протрезвею, поплачу в ванной. Мне станет грустно и гадко. Но сегодня я проживаю эту иллюзию. Наслаждаюсь хотя бы тем немногим, что у меня есть– его глазами… А еще вспоминаю его руки на моей спине и короткий, но острый поцелуй на губах…
Дорогие читатели! Благодарю за каждый лайк, сохранение в библиотеку и коммент! Очень жду вашей промежуточной реакции на историю! А еще прошу прощение за возможные опечатки– начала редактуру книги с первой главы– в течение недели буду обновлять файлы с учетом корректуры.
Глава 21
Глава 21
А утром действительно наступило похмелье, только скорее не от алкоголя, физическое, а моральное – от осознания того, что творилось накануне… вспомнила окончание ночи. Когда я поняла, что ласки Арсена слишком настырные, и что он твердо настроен меня поиметь, резко протрезвела, изобразила, что жутко перебрала с алкоголем, что мне нехорошо, что нужно домой… Просто понимала, что дальше будет только бездна– Алмаз все равно не станет моим, а ощущение рук Капиева на мне стало нестерпимым. Реальность начала возвращаться, а вместе с ней– удушливый запах табака, алкоголя и уже заветренных закусок, впитавшийся в мои волосы и одежду, словно в губку… Сделала вид, что даже не могу стоять… Арсену пришлось тащить меня под руку до машины. Домой он меня привез, но вот со мной, к счастью, не остался. Как только дверь за ним закрылась, я побежала в ванную-сначала меня-таки вывернуло, а потом я долго-долго отмывалась под горячими струями воды от всей той грязи, которая налипла на меня в этом тошнотворном месте… Вот только как ни мыла, легче не становилось… Когда вся твоя жизнь– одна сплошная грязь, пару новых «мазков» проблему не решат…
Из случайно оброненных накануне за ужином фраз Эмиля я поняла, что прилетели они в Дубай с Арсеном не одни, а с новой пассией Капиева. Не сильно утруждавшийся запоминаниями имен окружавших его, постоянно меняющихся из– за специфики работы и образа жизни людей, вечно подпитый Эмиль то и дело обращался ко мне, называя Оксаной. А меня это лишь забавляло, потому что в этот момент выражение лица Арсена было столь красноречиво растерянным, что я хотела бы втайне его запечатлеть на видео, а потом сотни раз пересматривать– видеть смятение вперемешку с недовольством в его глазах– и гомерически смеяться… Наивный, он все еще питал иллюзии, что мне есть дело до его интрижек… что я могу ревновать его или мое отношение к нему может испортиться… куда уж дальше портиться…
Совершенно понятно стало и то, куда это он так рьяно смылся ночью, не получив «десерта» от якобы пьяной в стельку жены… И это тоже радовало. Меньше всего на свете хотелось проснуться в его обществе… А в каком обществе, интересно, проснулся Алмаз…
Встала, выпила кофе. Зазвонил телефон. Вспомнишь… он и появится… Названивал Арсен. Без долгих прелюдий и расшаркиваний сообщил, что мы едем на сафари на джипах, и что мне надо быть готовой через полчаса… Не уточнил, кто это– мы… Судя по всему, культурная программа для Эмиля продолжалась. Хотела было отказаться, но не успела– он резко положил трубку, в целях конспирации, как я поняла, все– таки поймав в конце нашего разговора начало какой-то фразы женским голоском у него на заднем фоне… Ну ничего, пусть хоть ему будет хорошо сейчас…
Я не любила этот бессмысленный вид времяпрепровождения, так уважаемый дубайцами. В чем был кайф бороздить непокорные волны дюн на железных конях-для меня загадка. Адреналин-возможно. Но ведь его можно почувствовать, при этом не трясясь в жесткой коробке специально тюнингованных за баснословные деньги под это дело внедорожников, ощущая себя скорее селедкой, болтающейся в бочке, нежели обуздывающим стихию человеком…
Нас оказалось всего шестеро – я с Арсеном, Алмаз, Эмиль, Злата и Руслан. Решено было рассесться в две машины по трое. Мне не повезло сидеть в одной из них меж двух огней– с Алмазом и Арсеном. Наш невозмутимый водитель-араб теперь «обуздывал» на огромном Лэнд Крузере просторы песчаного моря, а я поймала себя на мысли, что такой же выглядит и моя жизнь-турбулентная, неспокойная, в окружении двух мужчин моей жизни… Одного– желанного и недоступного, другого– приторного и ненужного…
Я со всей дури вжималась в сидение и держалась за все возможные выступы в машине, всякий раз подбрасываемая на крутых виражах и резких спусках с песчаных волн. Алмаз сидел впереди рядом с водителем, его лицо я сегодня, к счастью, не видела, зато Арсен был поглощен перепиской… Видимо, очередные милые любовные баталии с музой… Он уже несколько раз скидывал вызов, видимо, дама ревновала и требовала внимания… Ну а что, молодец… Зная Арсена, я мысленно начала считать минуты до того, когда он повернется к нам и скажет, что вынужден прервать заезд и вернуться в город по делам. Так и произошло. «Неотложные дела», – безапелляционно отрезал он. Я еле подавила смешок. Алмаз тоже промолчал. Он вообще был слишком молчаливым сегодня, даже хуже, чем обычно…
– Давай мы вернемся с тобой, я тоже не в восторге от этих трясок, – предложила я, искренне не желая продолжать нелюбимое дело.
– Все нормально, я уже вызвал багги, чтобы меня забрали, а вы поезжайте в бедуинский лагерь с ребятами, там запланирован обед. Я бы взял тебя с собой, Камила, но вчетвером в оставшийся джип ребята не влезут, забрать этот мы не можем, а в багги место только на одного. К тому же, Алмаз должен быть на этом обеде. Не стоит огорчать гостя, на худой конец, он здесь по его душу… Отчасти он был прав… Эмиль был здесь явно не ради Руслана или Златы… А меня Арсен бы явно забрал с собой, если бы ни его любовные игрища с девицей. Надо отметить, в этот раз все как-то очень у него эмоционально… Может, фаворитка сможет привязать его к себе покрепче и подольше… Почему-то эта мысль вызвала во мне какую-то скрытую, наивную надежду… На что? Получить долгожданную свободу?… Смешно…
Как только Арсен унесся на встречу к своим волнительным приключениям, оставив после себя клубы пыли, Алмаз как-то странно переглянулся с водителем. Они оба вышли из машины, даже не удосужившись что-то объяснить мне. Поговорили о чем то. Ребята на втором джипе к этому времени уже унеслись далеко вперед, оставив нас позади и превратившись теперь в маленькую точку на горизонте. Видела, как Алмаз протянул водиле какие-то деньги. А дальше начали происходить совершенно странные, совершенно неожиданные для меня вещи…
Араб не стал садиться обратно в машину. Так и остался стоять один, посередине бескрайних песков. Вернее, таковыми, наверное, они выглядели для меня, чужачки в этих неприветливых краях… Водитель, должно быть, прекрасно здесь ориентировался. Да и ездили они с туристами, видимо, по проторенным маршрутам…
Его место на водительском сидении занял Алмаз.
– Пересаживайся, – сказал он хриплым голосом через плечо, предвосхищая висящий на моем языке вопрос, так и не обернувшись на меня, – сюда, на переднее сидение возле меня…
***
– Алмаз, что происходит? – нервно озираясь на дорогу, вопрошала я. – Куда мы едем? Аккуратнее, – закричала, испугавшись очередного резкого виража на барханах, от которого наш внедорожник чуть не перевернулся, – ты нас угробить хочешь?!
Он не смотрит на меня, со всей силы сжимает руль, так сильно, что мне кажется, что он треснет от его недюжей силы.
– А если и так, Камила, то что? Не хочешь умирать? Страшно? Жизнь дорога? – переводит взгляд на меня не сбавляя скорости. И это не взгляд Алмаза. Это взгляд зверя… Жесткий… Пугающий… Одержимый…
– Что ты творишь, Алмаз? Может стоит найти более легкий способ покончить с собой?!
Он словно немного смягчился. Сбавил скорость. Едет теперь спокойно. Я испуганно озираюсь по сторонам. Мы черт знает где. Вокруг одни желтые пески на 360 градусов. Телефонная связь не работает… Что он задумал? Зачем это все?
Останавливает машину. Как-то задумчиво, медленно, глушит мотор. Выдыхает. Поворачивает взор на меня. Смотрит неотрывно, тяжело, неизбежно. А потом как с цепи срывается. Хватает за волосы, срывая легкий платок на голове, впечатывает в себя, целует, пожирая. Так, что чувствую солоноватый вкус крови во рту– не знаю, его, моей, нас обоих.
Одной рукой дергает рычаг моего сидения, опрокидывая его в максимально допустимое горизонтальное положение. Наваливается сверху, от чего в легких спирает воздух. Всем своим телом, бесцеремонно, нагло, жестко.
– Пусти, ты что творишь?! – кричу я, отчаянно отбиваясь, а он только злобно усмехается, прикусывая мою шею.
– Нет, нет, пожалуйста, Алмаз, не делай этого!
– Этого чего, Лала?! Не этого ты от меня ждала?! Ты попутала?! – задирает платье наверх, нагло шаря по ногам. – Сука, ты думаешь, я железный? Дрочить должен стоять у тебя под окном? Ведешь себя при мне, как шлюха… Ходишь полуголая, словно я не мужчина… В гляделки блядские со мной играешь… Для этого, Лала? Это хочешь получить?
Я смотрю на него теперь, широко открыв глаза, и в них чувствую свои невыплаканные слезы. Мне и больно, и страшно… А еще сердце вот-вот вырвется… или разорвется… От пугающей эйфории, затопившей, словно огромная волна, сверху. От этого его «Лала» спустя столько лет… Никто меня так не называл, кроме него… Никто и не знал об этом моем имени… Никому бы не позволила так называть, даже если бы и узнали… Чтобы никто не марал… Не пачкал… Лала была только его, только Алмаза…
Но минутная нежность отходит на второй план от его сильного захвата пятерней на моей шее. Такого сильного, что я начинаю хрипеть, задыхаясь.
– Получай, Камила. Получай нового Алмаза, которого ты создала сама!
Мои трусы рвутся, и он одним движением заполняет меня. Болезненно, резко…
Замирает… Мы смотрим в глаза друг другу. Не отрываясь….
Его лицо искажает гримаса вожделения и… боли…
– Я, Лала… Я должен был стать твоим первым и единственным мужчиной… Только я… Нежно… Сладко… Волшебно… Ты должна была быть моей принцессой… Богиней… А ты продалась за ништяки. И теперь я трахаю тебя, как шлюху. В чужой машине. Жестко, грязно… И теперь только так… Ты не оставила нам другого выбора… Ты теперь всегда будешь грязной потаскухой, изменяющей мужу…
Дергается во мне сильно, резко, глубоко. Я привыкшая к такому. Арсен часто пользует меня так, особенно когда я не хочу претворяться и проглядывает мое истинное лицо, истинное отношение к нему, и каждый раз это пытка боль, унижение… Но… сейчас во мне что-то щелкает… Странно, но сухая боль от вторжения, привычно неприятные ощущение от трения сменяются на какую-то неизвестную мне, незнакомую влажную томность. От удивления я широко раскрываю глаза и робко трогаю его холодными и влажными от прохлады кондиционера и нервов пальцами за острые скулы. Он замирает во мне, и тут же резко отстраняется на секунду от моих прикосновений, как от раскаленного железа, но все же не пытается увернуться, с опаской разрешает продолжать его трогать, словно настороженный зверь, не привыкший к ласке, но желающий ее…
Его движения теперь более спокойны, медленны. Он растягивает меня, и впервые мне хорошо. Так хорошо, что я невольно начинаю ему подмахивать, инстинктивно извиваюсь под ним, от удовольствия с губ срывается стон, тело выгибается дугой. Он словно оживает от оцепенения и теперь вколачивается все резче и резче, но я покорно это принимаю, уже не чувствуя себя и не думая ни о чем, кроме как о его такой нестерпимо приятной близости…
А потом меня накрывает вспышка яркого света, зародившаяся где-то в середине живота. И от этого ощущения я кричу. Не знаю, как сильно, но крик такой, словно он годами был застрявшим у меня в горле, словно я откашливаюсь от мешка пыли, мешавшей мне до сих пор дышать… Это и есть оргазм, о котором пишут в книгах, про который снимают фильмы… О котором мечтает каждая девушка, еще не познавшая горечь взрослой жизни, витающая в мечтах о неземной любви и сокровенной тайне интимной близости между мужчиной и женщиной… Наверное, именно такой сказочной эта близость и должна быть. Именно таким чудом и должен мир благословлять мужчину и женщину на зарождение новой жизни. Но вот только большинству таких, как я, маленьких девочек из косной, консервативной среды, не имеющих роскоши выбора, это чудо остается неоткрытым до конца жизни, потому что с самого детства не имеем мы никакого выбора… И хотя глаза застилает поволока удовольствия, вижу его взгляд на себе. Он неотрывен. Он поглощает мой оргазм, он буквально впитывает его каждой своей клеточкой, запоминает меня такой… Знаю… Потому что ровно через секунду я делаю то же самое… На подкорках сознания слышу его рык. Лицо Алмаза искажает гримаса удовольствия. Он глубоко и порывисто дышит, резко двигаясь. А потом обессилено падает на меня.
Я не знаю, сколько мы так лежим. Молча, восстанавливая дыхание. Тяжесть его огромного тела на мне. Мои горячие слезы, смазывающие его шершавую щеку, прижавшуюся скулой к моей щеке.
Он молча возвращается обратно на свое сидение. Не смотрит на меня. Достает салфетки с заднего сидения одной рукой, швыряет мне на колени.
– Вытрись.
Я тоже не могу на него смотреть. Мое тело трясет. То, что сейчас было, стало для меня полным шоком. Он… Во мне… Насильно… Желанно… Грубо… Нежно… Больно… Потрясающе… Стыдно… То, что мы сделали, не найдет оправдания ни в одном, даже самом прогрессивном обществе. Мы мерзавцы, заслуживающие только осуждения… То, что было-измена. Моя измена. Мой позор… Ему хотя бы кто-то найдет оправдание… А что? Кто из мужчин не имел интрижек с замужними? Идеальные любовницы, говорят… нехорошо, конечно, Бес попутал. Но ведь всегда женщины виноваты– сучка не захочет, кобель не вскочит…. А я… Я теперь всегда буду грязной потаскухой, изменяющей мужу… Вот правда нашей жизни…
Низ живота болезненно, но приятно простреливает. Я трясущимися руками натягиваю на волосы сбившийся платок, поправляю юбку и снимаю со второй ноги разорванные трусы, с ужасом понимая, что должна теперь во что бы то ни стало от них незаметно избавиться… Дома нельзя… Прислуга может найти… Они вечно шныряют по пятам…
Он заводит машину и так же молча рулит по бескрайним пескам. Я совершенно не понимаю, где мы, куда он едет, как мы вообще найдем дорогу назад. Но почему-то молчу… Потому что где-то в глубине души мне хочется, чтобы мы так и остались затерянными в этих песках, не возвращаясь в ту нашу жизнь… К моему мужу, к Его обидам… Но мои мечты так и остаются иллюзиями, миражом этой древней пустыни, хранящей столько тайн и секретов, одним из которых теперь стала наша постыдная близость… Колеса машины съезжают с песка на твердый асфальт и он жмет на газ, так и не посмотрев на меня ни разу… Так и не проронив ни слова… Через десять минут мы оказываемся у бедуинского лагеря, вернее, в его милых декорациях, стилизованных специально для туристов… И только сейчас я замечаю встроенный на водительском табло навигатор с точками движения… Вот бы и в жизни так… Плыть по бескрайним, неспокойным водам, но точно знать, куда идти, чтобы не потеряться…
