Текст книги "Чертовские три минуты (СИ)"

Автор книги: Илья Файн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

   Эллиана подбрасывала в дрожащих руках телефонную трубку, щурилась, представляя себе неизвестно кого на другом конце провода и при этом отчаянно пыталась скрыть волнение. Она так оживленно жестикулировала, что ее кудрявые волосы заплелись на телефонном шнуре. Впоследствии, Эллиана удивлялась сама себе – как же она решилась на столь непредсказуемый шаг. Да у нее было всё, о чем можно мечтать. Но переполненная желаниями жизнь беспощадно опустошалась! А вакуум, как говорили древние, не терпит пустоты.

   Все началось с безумной удачи. В один прекрасный день, буквально сразу же после того, как она нашла свою первую работу, от которой она уже хотела избавиться – в дверь ее скромной квартирки осторожно постучали. На пороге стоял пожилой адвокат. Представившись, он протянул ей запечатанный конверт и попросил ознакомиться с его содержанием на месте. Она не верила своим глазам. Это было завещание от давно позабытой престарелой тети, которая оказалась неправдоподобно и сказочно богатой. Молодая девушка получила все, о чем могла только мечтать.

   Первое, что она сделала – просто не явилась на уже ненавистную нудную работу секретарши. Это доставило ей самое большое удовольствие. На этом ее мечты заканчивались. Почти механически она переселилась в роскошный особняк, покинув уютную маленькую двухкомнатную квартиру, которую она, кстати, очень любила. Затем Эллиана составила план действий и стала его аккуратно выполнять. Вначале было заказано и выполнено кругосветное путешествие. Больше ей этого не хотелось. Затем она наняла личного массажиста, мускулистого неутомимого красавца. Хоть он бепрекословно выполнял все ее прихоти, очень скоро культурист стал ее утомлять. Его место захватил огромный породистый бело-пушистый кот. Кот был требователен и даже привередлив -особенно к своей кормежке. При этом, получив свое, этот ходячий персидский ковер полностью ее игнорировал. Она попробовала заняться разведением экзотических рыбок и приобрела гигантский аквариум с подобием рифов. Но, со временем, тропическая живность перестала ее интересовать.

   Постепенно и почти вкрадчиво, сладкая и пустая жизнь становилась все безвкуснее и тускнее. Беспредельный комфорт затягивал, как теплая кровать в промозглый вечер, и она ощущала, что происходящее с ней как будто заснято на цветную кинопленку. Bот она совсем одна, в огромном гулком кинозале, безучастно следит за виртуальной жизнью на экране, где главная героиня одновременно и кинозвезда и единственный зритель на первом ряду.

   Какая-то неведомая сила заставила Эллиану отчаянно искать выход из перламутровой раковины. Стряхнув оцепенение, она бросилась просматривать самые экзотичные объявления в желтой прессе, ища чего-то, что могло бы разжечь еще тлеющий огонек желаний и любопытства. Но ничего путного, чего-то, что смогло бы служить пружиной, которая выбросит ее из сладкой трясины комфорта, никак не попадалось.

   И, наконец, когда скука и однообразие, казалось, намертво окружили ее со всех сторон, она решилась и позвонила по номеру, который был сохранен и дожидался своего часа уже целый месяц. На аккуратно вырезанном клочке газеты было написано черными готическими буквами:

   «Покупаем души для научного проекта. Хорошие условия оплаты. Безопасную и выгодную сделку без обмана – гарантируем».

   А под этой, очень сомнительной фразой, фигурировал номер телефона, который наконец-то и решилась набрать Эллиана.

   Она еще не успела произнести первую фразу, как в трубке, почти беззвучно пульсируя, забился звонкий мужской голос, от которого мелодично зазвенела посуда на кухне, а безмятежно дремлющий кот вздрогнул и стремительно спрыгнул с теплого насиженного места.

   – Здравствуйте, госпожа Эллиана. Меня зовут господин Лоу.

   Эллиана вздрогнула. Откуда он знает, кто она и зачем звонит ему?

   – Мы очень рады, – продолжал тот же голос, значительно уменьшив частоту и амплитуду вибраций, – что вы откликнулись на столь необычное объявление. Не сомневаюсь, что Вы не пожалеете о нашей предстоящей встрече. До завтра?

   Эллиана хотела задать ему массу вопросов, а вместо этого нетерпеливо спросила:

   – А где мы с вами встречаемся? И когда? У меня такой загруженный день...

   – А разве это имеет значение? Вы явитесь туда, где Вам хочется быть и когда сможете. А я уже вас найду. Или есть какое-то другое предложение?

  От легкой иронии голос стал чуть повыше тоном. Звон тарелок стал невыносим.

   – Нет, нет – ждите меня там, где я буду! – ответила Эллиана, быстро приняв правила игры.

   Время до назначенной встречи тянулось бесконечно долго. Но, наконец-то, обычно столь проворные стрелки часов с трудом доплелись до заранее обозначенной черточки на циферблате, и Эллиана стремительно нырнула в свое любимое местечко, которое называлось «Кофе за три минуты». Без всякой на то причины она была настроена агрессивно и собиралась устроить разнос незнакомому провокатору. Она еще не знала, как ей поудобнее начать прилюдный бурный скандал, но желание побуянить было абсолютно неудержимо. Ее скользящий взгляд хаотично блуждал по парочкам, рассеяных по разным углам, и затем, абсолютно непроизвольно сфокусировался, как у голодной индийской кобры, на своей потенциальной жертве.

   Эллиана безошибочно идентифицировала своего будушего собеседника, решительно подошла к нему и выжидательно остановилась возле свободного стула.

      Похоже, что ждали ее очень давно. По крайней мере, казалось, что Он поселился в этом кафе много лет назад и является неотъемлемой частью антуража сего заведения. Выглядел господин Лоу вполне респектабельно и даже импозантно. Чёрные гладкие волосы, утонченный профиль и даже хорошо сидящий смокинг – все соответствовало имиджу успешного бизнесмена. Глаза у него были такие же пронзительно-вибрирующие, как и голос, прозвучавший накануне в телефонной трубке. Их взгляды встретились. Как бы выполняя достойные, хоть и тяжелые обязанности джентльмена, Лоу привстал и галантно отодвинул стул, помогая даме присесть.

  – Я очень рад встретиться с вами, госпожа Эллиана.

  Он старался смягчить тембр своего голоса, но расставленные бокалы легонько позвякивали и даже солнечные блики от их поверхности слегка приплясывали на белой скатерти.

   – Давайте перейдем прямо к делу, – сухо сказала Эллиана, стараясь преодолеть обволакивающий ее густой шарм, исходящий из глаз собеседника, и который, конечно, мог помешать в намечающемся скандале и дальнейшей торговле. Но желание устроить всбучку уже куда-то испарилось.

  – Должна ли я вам объяснять, что именно мне хочется или вы прочтете мои мысли сами?

  Эллиана произнесла эту заранее обдуманную фразу с максимальным ехидством.

   Лоу продолжал разыгрывать саму любезность и, отвечая, не преминул сделать комплимент.

   – Ох, как приятно иметь дело с деловой женщиной. Но дело в том, что хоть я и могу читать мысли, все же мне очень трудно, вернее невозможно, проникнуть в ваши желания. Они – на другом уровне. Скажем, порой человек сам не знает толком, что ему нужно. А мысли какие-то все же бродят. Поэтому я буду очень благодарен, если вы озвучите ваши мечты.

      Чопорный солидный официант подошел к их столику и только собирался продекламировать обычную речь, начинающуюся со слов « Я вам рекомендую ...», но Лоу нетерпеливо поднял руку, и официант, не сказав ни слова, отошел в сторону, как будто позабыв о существовании этих клиентов.

   – Могли бы заказать хотя бы стакан воды, – уже с улыбкой заметила Эллиана.

   – Простите, я бываю иногда очень нетерпелив! – Лоу посмотрел в сторону отвергнутого официанта. Тот торопливо засеменил в их сторону и элегантно сервировал два бокала с шипящей газировкой, которая как гейзер подкидывала вверх сверкающие кусочки льда.

  – Спасибо, – кивнула Эллиана, напрочь позабыв о своих боевых намерениях. – А теперь – к делу. Как я понимаю, вы представляете агентство по скупке и продаже душ. Скажу сразу, что у меня есть тут небольшой список.

  Она порылась в своей сумочке и прямо в руки Лоу аккуратно впорхнул листик бумаги.

  Лоу с нескрываемым любопытством прочитал содержимое документа. Он сложил бумажку и с легкой улыбкой вернул его Эллиане..

  – Извините, но наши услуги несколько другого свойства.

   Эллиана пригубила стакан с водой, показывая, что готова выслушать речь соблазнителя.

   Ее собеседник понимающе склонил голову и терпеливо, делая это, очевидно, не в первый раз, начал объяснять:

  – Большая часть наших клиентов – это просто любопытные искатели приключений. Они значатся в категории, условно называемой «авантюристы». Есть и такие, кто желают продать свою душу просто потому, что не уверены в ее существовании. Для них акт продажи – это доказательство существования своей бессмертной души. Ведь если кто-то хочет приобрести товар – значит он существует! Эту группу я называю «сомневающиеся».

  Есть третья категория – отчаявшихся в этой жизни. Им просто нечего терять. Они относятся к категории «Cкучающие».

  – А я думаю, что вы.., – попыталась вставить слово Эллиана.

  – Абсолютно неважно, что вы думаете обо мне, – перебил ее Лау. – Мой товар совсем иного сорта и по ценности он превышает все, что вы можете представить себе.

  – Во-первых, я вас обрадую..или огорчу. Вы уж решите сами. Но нашей организации нет никакой надобности в так называемой душе, которую вы с такой готовностью жаждите продать. Нет и никакой необходимости брать кровавый оттиск вашего пальца или проходить другие бюрократические процедуры, о которых вы начитались в популярных брошюрах, распрoстраненых средневековыми богословами. Все, что потребуется – это расслабиться. Силой я этого просто не смогу сделать.

  – О чем вы подумали? Опять не о том. Я понимаю. Вы бы, конечно, хотели все же узнать, что мы предлагаем и чем полагается расплатится. Не так ли?

  Эллиана затаила дыхание. Ужас, любопытство и возмущение смешались воедино и достигли своего эпогея.

   Лау спокойно, как бы не замечая состояния Эллианы, продолжал.

   – Наша услуга довольно уникальна – вы получите возможность прожить... три дополнительных жизни.

   Лау замолчал и рассматривал в упор свою собеседницу. Выждав несколько секунд, и не дождавшись ожидаемой реакции, он продолжил:

  -А взамен за этот бесценный подарок нашему агентству почти ничего не надо. Пустячок. Только ваше любезное согласие на то, что мы пронаблюдаем со стороны за этими подаренными вам жизнями, и, так сказать, зафиксируем впечатления. Мы, опять же, вопреки всевозможным слухам, – занимаемся наукой и только наукой. Можно сказать – нам всего лишь требуется получить Ваше согласие на участие в эксперименте. Этические требования в последнее время стали просто невыносимы. Чертова Бюрократия– ничего не поделаешь. Раньше, конечно, с этим было не так строго, но времена изменились. Теперь даже мышку надо спрашивать, готова ли она побегать в лабиринте. Новые веяния добрались и до нас, как видете.

  – А какой наукой ...занимается Ваше агентство? – наконец произнесла ошеломленная Эллиана.

   По правде сказать, ей хотелось задать массу вопросов, но она была в замешательстве и не знала с чего начать. Как бывает в таких случаях, она спросила, что попало – только бы выиграть время на обдумывание. Но Лау ответил абсолютно серъезно:

  – Мы занимаемся Наукой о природе человека!

   Он пристально посмотрел в глаза девушки и увидел растерянность и недоумение.

   -А какую еще науку вы знаете? – на этот раз с искренним удивлением спросил Лоу, опустошив при этом одним махом стакан с водой.

  Официант тут же торопливо сорвался с места и наполнил доверха бокал со водой, всыпав туда еще несколько льдинок, миниатюрных копий того самого айсберга, когда-то сокрушившего самоуверенного непотопляемого гиганта.

   Эллиана тоже пригубила стакан и, немного расслабившись, ответила:

  – Ну, есть еще физика, биология, химия и так далее. Науки. За которые Нобелевские премии дают.

  – А, у нас это называется апл-химия и апл-физика. Апликативные инженерные области. Вот наука, с вашего разрешения, есть одна. O человеке. Ведь вы же не сомневаетесь, что если меняется человек – то меняются и все остальные так называемые науки, которые он придумал.

   Эллиане не хотелось вступать в философский спор, в котором она вряд ли бы сумела переубедить своего собеседника. Кроме того, будучи начитанной девушкой, она помнила, что философские споры с нечистой силой кончаются ужасными несчастьями для оппонента.

  Но вся эта философская беседа ее мало интересовала. Все ее мысли кружились вокруг предложения Лоу. Она его обдумывала со всех сторон, наконец собралась с духом и спросила то, что ее интересовало больше всего.

  – Я смогу выбрать три жизни, которые мне хочется? И полностью их прожить, вернее пережить?

  – Да. Конечно. От рождения – до эпитафии на могиле. Вы сможете стать, например, знаменитой артисткой Голливуда, женой главы правительства или танцовщицей. Дело вкуса и выбора.Только мужчиной вы не сможете стать. Ну и помнить, конечно, вы Почти ничего не будете. Такие правила. Почти! – он дважды подчеркул, – почти ничего. Но это и в настоящей жизни вроде бы так. Или почти так. А все равно ее хотят продлить...

  Эллиана закрыла глаза и вздохнула.

   – Записывайте. Итак, на первое, я хочу...

  -Не надо говорить. Это мысли. Я все понял, – сказал Лoу.

   Он нетерпеливо взглянул на часы.

   – Итак вы согласны? Мне необходимо услышать от вас формальный ответ.

   Лоу достал толстый блокнот и рассеяно его перелистал .

   Эллиана зажмурилась, как перед прыжком в омут, и выдохнула одно слово:

   -ДА!

   Лоу одобрительно кивнул.

   – Начнем сейчас. Трех минут хватит..

   – Как! Вы обещали 3 целых жизни. Да я и эту еще не закончила.

  Лоу покачал головой:

   – Я бы хотел напомнить, что ощущение времени – это понятие ментальное, а не физическое. Вы сейчас заснете. После того, как для Вас пройдут Три Полноценных Жизни – проснетесь. Три наших минуты – могут длиться целую вечность в Вашем сне. Но о вечности мы не договаривались. Три Жизни этак лет по 85. Устроит? А затем продолжите свою теперешнюю. А я – подожду. За счет в кафе не беспокойтесь – беру на себя. Готовы?

   Но это будут не настоящие жизни, а их иллюзия! – громко запротестовала Эллина, заподозрив подвох.

  Немногочисленные посетители стали оглядываться на их столик.

  – Да и ваша теперешняя жизнь – полная иллюзия, – сердито прошептал Лоу.– Какая вам разница, при помощи каких средств доводятся до вашего сознания любимые ощущения, образы, звуки? Вы, например, уверены, что сейчас разговариваете со мной, а не с какой-то иллюзией?

   Он внимательно посмотрел ей в глаза и ей показалось, что все это действительно только снится. Эллиана ущипнула себя за мочку уха, но не почувствовала никакой боли. Хорошо. Если это сон, то почему бы не согласится?

  – Действуйте, черт с вами, – глухим голосом сказал Эллиана.

  Лоу оглянулся. Кафе к этому времени почти опустело, и официанты не обращали внимания на столик в дальнем углу. Ничего не должно помешать началу эксперименту. Лоу сосредоточенно посмотрел куда– то в сторону и Эллиана уронила голову вниз, продолжая неподвижно сидеть на месте.

   Со стороны казалась, что молодая женщина погружена в глубокое раздумье и неподвижно смотрит в одну точку. Лоу жадно смотрел на нее и лихорадочно делал какие-то пометки в своем блокноте.

  Первые доли секунды глаза Эллианы были безмятежно закрыты. Внешний наблюдатель увидел бы, как будто девушка немножко вздремнула. Будь этот наблюдатель несколько повнимательнее, то заметил бы еще, что за это время несколько судорог тенью промчались по ее лицу. Но вот если бы ее физиономия было заснята быстродействующей камерой, а затем, в течении несколько часов, этот фильм был бы прокручен в полном формате, то зритель увидел бы то, что так зорко фиксировал Лоу.

   В начале фильма ее лицо сияло наивностью и удивлением, а губы причмокивали и сосали невидимую соску. Иногда рот обиженно скручивался в умильную гримаску и капельки слез шариками выкатывались из уголков глаз. Улыбки вспыхивали и исчезали, как круги по воде от брошенного камушка. Потом ее губы наивно раскрывались и из них пузырьками выпрыгивали звуки. Руки вцепились во что-то устойчивое и ноги осторожно задвигались.

  Кадры фильма пробежали вперед и можно было заметить, как ее ноздри стали раздуваться, с отвращением вынюхивая какой-то неприятный запах, скорее всего, подгорелой каши. Через несколько мгновений выражение беспомощности сменилось светлыми проблесками облегчения. Выплыла маска умиротворения, лицо заиграло, глаза запламенели и ручейки пота запрыгали и покатились, подпрыгивая, как масло на раскаленной сковородке. Цвет блестящих и влажных глаз менялся с серого на голубой, отражая борьбу хаоса и порядка. Наконец, голубой победно засиял и улыбка выгнула дугой губы. Глаза широко распахнулись и с восхищением впитывали цвета, запахи и звуки окружающего мира.

  Пролетело еще несколько секунд и выражение изумления постепенно сменялось на глубокое спокойствие озера. Ее лицо лицо расправилось, играя фею прилежности, и даже язычок высунулся наружу, как у старательной ученицы во время диктанта. Но спокойная сосредоточенность постепенно начинала уступать место непредсказуемой пляске огня. Внимание рассеивалось, как буйный сноп искр, брызгающий во все стороны. Ее встревоженный взгляд непрерывно рыскал в поисках предмета, достойного большего внимания, чем ветер и небо. Но что-то или кто-то сложил разбежавщиеся искры в мерцающую радугу и ее глаза вновь вернулись к тлеющей сосредоточенности.

      Кадры летели все быстрее и стройная радуга сосредоточенности начала расплываться и переходить в красный цвет смущения, который переливался несколько минут, попеременно смешиваясь с палитрой холодной бледности. Это состояние длилось недолго – пока не заиграла изумрудная волна холода и жара, и выражение абсолютного блаженства зигзагом молнии прорезало разбегающийся разрез ее глаз.

     Увы, блаженная улыбка постепенно уплывала и таяла, а новая маска озабоченности стала прорисовываться на экране. Она как будто прислушивалась к событиям происходящим где-то внутри, а окружающий мир покрывался серой пылью. Но в какой-то момент внутренние события начали прорываться в пространство внешнего мира и залп боли подбросил ввысь тонкие брови, и уже в следующий момент – улыбка умиления не оставила места ничему другому.

     Но вот эмоция озабоченности, захватив власть над рисунком, постепенно огрубила тонкие линии, обведя их в кричащие яркие краски. Уголки губ исказились в поисках каких-то смутных страстей, стремительно погружаясь в загадочные складки. Очень скоро палитра цветов поблекла и только черты властности прорезывались все глубже и четче. Черно-белый равнодушный сумеречный профиль как будто замерз и не двигался и только иногда больно вздрагивал от каких-то ударов, прорывающихся из глубин сознания. Через несколько минут произошла последняя метаморфоза. На разрисованный холст прожитой жизни как будто опрокинули ведро с водой и бесстрастная чистая картинка была очищена к новым свершениям кисти художника. Все началось с начала...

     Три минуты промчались быстрее ветра. Эллиана подняла голову и посмотрела ошеломленным взглядом вдаль и вновь нырнула в круги жизни.. Так прошло три жизни...И ничего не изменилось. Тот же официант, внимательно следящий за желанием клиента уже два столетия, тот же столик и даже недопитый стакан с еще не растаявшей льдинкой. Тот же джентльмен напротив, имеющие какое-то отношение к ее прошлой жизни – или сну? На этот раз ее взгляд был глубоким и теплым, охватывающим весь мир как одно целое. Она тихо прошептала:

      – Я кое-что помню... Где все мои друзья? Где мои дети и родители?

  Лоу привычно вздохнул,

  – Я сожалею, что в памяти остались какие-то воспоминания, но без этого вы бы никогда не узнали, что мы честно выполнили наши обещания. И еще. В знак признательности и от имени нашей конторы я хотел бы предложить вам бесплатный бонус... За который многие готовы отдать все на свете. Догадываетесь, какой?

  -Вы хотите предложить мне еще одну жизнь, – неуверенно сказала Эллиана.

  – Хотите ее получить сию минуту?

  – Ни за что! За эти три минуты я три раза умирала, но самое ужасное – что я потеряла своих любымих, детей, друзей...И я безумно скучаю по ним. Что вы со мной сделали?

      Лау дотронулся то ее руки и взглянул с неожиданной нежностью.

      – Эллиана...Теперь я о вас знаю намного больше, чем вы сами. И ..можно вас пригласить на чашечку кофе? В этой жизни..

      Эллиана посмотрела на его улыбчатое лицо и на секунду почувствовала, что теперь им есть о чем поговорить. Как будто они прожили вместе три жизни.

   – ОК, господин Лоу. Давайте, заскочим ко мне домой. Но только ...на пару минут...

   –