Текст книги "Долина Сеннаара"
Автор книги: Илья Вдовицкий
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)
Джоти
Городские улицы гудели как всегда, жизнь шла своим чередом, и никому не было никакого дела до прохожего, заходящего в поместье местного ростовщика Джоти.
Джоти практически всегда находился у себя дома, поэтому ждать его не пришлось. Увидав Дауда, он приветливо улыбнулся.
– Дауд, дорогой, здравствуй, здравствуй. Какая честь принимать такого почитаемого человека.
– Здравствуй Джоти, здравствуй любезный.
– Ты знаешь, а я ждал тебя. Новости появляются повсюду, но большинство из них выходят в город, предварительно пройдя через ворота моего дома. Рассказывай, что тебя привело ко мне?
– Я пришел посоветоваться с тобой, как с умным человеком, Джоти. Если ты в курсе новостей, то ты уже наверняка знаешь о неразберихе с зерном Аши и Панду. Дело в том, что и Панду и Аша мои хорошие друзья, я им обоим одалживал деньги на приобретение зерна. Теперь же получается, что кто бы там не оказался прав, я могу лишиться возможности получить долг обратно, либо частично, а в худшем случае и полностью. Все было бы ничего, и я мог бы подождать, пока ситуация не прояснится, однако тут есть одно обстоятельство. Не далее как завтра мне необходимо рассчитаться с моим поставщиком Липу, за сто килограмм серебра, привезенных черт знает откуда, а собрать столько денег за день или даже за два мне крайне затруднительно. Скажи, Джоти, что ты можешь посоветовать мне в этом случае?
– Дауд, Дауд, – Джоти ухмыльнулся и в его голосе Дауд услышал явные нотки злорадства. – Свои советы я давал тебе еще до того, как ты занимал денег Аше и Панду. Не надо было тебе заниматься тем, чем ты заниматься не должен. Твоя щедрость тебя до добра не доведет. Каждый должен заниматься своим делом, иначе проблем не избежать. Кто такой Джоти? Джоти ростовщик! К Джоти приходят сотни людей, занять у него денег на свои нужды, на свое хозяйство, и правильно делают. Деньги не должны лежать у человека в сундуке под полом, иначе они пропадут как картошка в сыром погребе. И Джоти охотно дает деньги всем кто в них нуждается, никому не отказывает, а знаешь почему? Потому Дауд, потому что Джоти ростовщик! Я знаю, что пройдет время, и все, кто у меня взял взаймы, вернут мне свой долг. А знаешь, почему мне все возвращают долги?
– Почему?
– Да все потому же, Дауд, потому, что я ростовщик. Каждый знает, что если он не вернет мне долг, то ему больше не займет денег ни один ростовщик не только в нашем городе, но и во всей Вавилонии. А без денег не может развиваться ни одно хозяйство. Но кто такой Дауд? – продолжал свою нотацию Джоти, – торговец украшениями, безусловно, профессионал своего дела и уважаемый путешественник, описавший не один десяток малоизученных регионов, в конце концов, он просто хороший, добрый человек, но он не ростовщик! Ему некогда заниматься подсчетами, он не может дать отсрочку по займу, у него нет для этого ни свободных средств, ни должного влияния на заёмщика, ни договоров с другими ростовщиками на случай непредвиденных расходов. Зато у него есть чрезмерное желание помочь своим друзьям, которые хотят сэкономить на процентах. Вот кто такой Дауд! – победоносно подытожил он.
Дауд смиренно слушал монолог Джоти, подперев щеку кулаком, и задумчиво кивал в знак согласия.
– Ты абсолютно прав, Джоти, нужно было еще тогда послушать тебя, но я и предположить не мог, что такое может случиться. Однако, это хороший урок на будущее, а сейчас мне надо как-то выкручиваться из ситуации нынешней. Я думаю ты, как человек более опытный в этом деле, можешь посоветовать мне что-нибудь подходящее.
– Что же ты от меня хочешь? Чтоб я дал тебе взаймы такую огромную сумму, на таких сомнительных условиях?
Дауд почувствовал румянец на своих щеках. Ему показалось, что он стоит у той грани, за которую ни в коем случае нельзя переходить. Он ощущал в себе смешанное чувство, которое с одной стороны подталкивало его убедить Джоти в том, что все не так плохо, как говорят люди, и взять заем, а с другой говорило: – «Дауд, остановись, что ты делаешь? Ты своими же руками роешь себе могилу».
– Джоти, ты человек мудрый, как бы ты поступил на моем месте?
– Знаю, Дауд, знаю, что сейчас крутится у тебя в голове. Хороший ты человек Дауд, жалко, что все так произошло. Хотел ведь помочь людям, а оно вон как вышло. Ну что ж, надо как-то тебя выручать. Знаешь что, ты пока найди мне и Панду, и Ашу, все хорошо разузнай, договорись о встрече, и приходите все вместе ко мне вечером, а я пока подумаю, как решить ваш вопрос так, чтоб никто сильно не пострадал.
У Дауда с души упал камень размером с Нимродову Башню. Он знал, он надеялся, что его репутация порядочного человека поможет ему в этой затруднительной ситуации. Не мог Джоти отказать ему в решении такого деликатного вопроса. «Фух», Дауд вытер лоб рукой. Слава богу, теперь появилась реальная надежда расставить все по своим местам.
– Спасибо тебе Джоти. Ты делаешь мне неоценимую услугу. Даже не знаю, как мне тебя благодарить.
– Ладно, ладно, не торопись с благодарностями, дело, похоже, не простое. Еще неизвестно, как все разрешится.
– Все равно, Джоти, спасибо.
– Давай, не будем отвлекаться на излишние любезности, а займемся непосредственно делами. У нас не так много времени, чтоб тратить его попусту.
– Ты прав Джоти, не будем отвлекаться.
Дауд встал из-за стола и, откланявшись, направился к выходу. Остановившись у двери, он обернулся.
– До вечера Джоти.
– Давай, Дауд, приходите все вместе, там и решим, как быть дальше, – махнув рукой в знак благословления, попрощался с ним Джоти.
Выйдя на улицу, Дауд вздохнул полной грудью. Его настроение немного улучшилось, и ситуация снова стала казаться не такой уж и безнадежной. Тем не менее, расслабляться было некогда, и Дауд уверенным шагом направился к выходу из города. Проходя мимо Башни, он подумал о том, что все-таки Джоти прав, не стоило ему заниматься не своим делом. Работа идет лучше, когда каждый занимается тем, чем и должен. Вон Башню, какую выстроили, а все благодаря тому, что там каждый знает свое дело и не хватается за мастерок, если он не каменщик. Разве смогли бы выстроить такую громадину, если бы каменщики начали вместо подмастерий подавать кирпич наверх, а обжигом занимались бы плотники? Дауд опять посмотрел на Башню, верхушка которой уже полностью спряталась в облаках. «Не иначе, как дождь собирается», – отметил про себя Дауд, и как в подтверждение его слов над башней сверкнула небольшая молния. «Как некстати, еще столько беготни сегодня», – непогода явно не входила в его планы. Продвигаясь быстрым шагом, уже через двадцать минут Дауд вновь был около хозяйства Аши.
Зайдя во внутренний дворик, он попросил детишек, которые носились по всему двору, отвлечься от своего неимоверно важного и веселого занятия и пригласить к нему в сад отца семейства.
В ожидании хозяина Дауд устроился на лавочке, и снова достал несколько табличек с заметками, однако Аша не заставил себя долго ждать и появился буквально через несколько минут.
– Дауд, дорогой, ты пришел! Молодец, ну что хорошего ты расскажешь?
– Аша, тут к тебе возникла пара вопросов, точнее не вопросов, а просто надо кое-что уточнить.
– Конечно, спрашивай. У меня от тебя никаких секретов нет.
– Аша, в городе я услышал новость, якобы ты должен Панду зерна. Новости бывают не всегда точные, вот я и хотел бы услышать, что ты скажешь по этому поводу?
– Я? Ничего я Панду не должен. Тут один уже заходил, спрашивал меня об этом. Вот ведь какие люди пошли, и как только язык поворачивается такое говорить?
– Ладно, ладно, успокойся. То есть, ты ничего не должен Панду, правильно?
– Правильно, так и есть, это он мне должен, Дауд. Я же с тобой утром разговаривал. Он пообещал, что к обеду зерно будет на корабле, и я отдам тебе твои деньги. А что случилось, в конце-то концов?
– А случилось Аша то, что Панду сказал, будто это не он должен тебе зерно, а ты ему должен. Тысячу мешков! Как тебе такое? А?
– Что за шутки, Дауд?
– Аша, дорогой, разве такими вещами шутят?
– Дауд, но я не брал у него никакого зерна.
– Подумай, Аша, хорошо подумай, может ты забыл? Может ты в прошлом году чего-то не отдал? Может это проценты за десять лет? Я не знаю, может он у кого-то твои долги выкупил? Ну не стал бы он на ровном месте такое выдумывать. Аша, что скажешь?
– Скажу, что удивил ты меня Дауд такими новостями, даже не знаю, что тебе и ответить. Ты меня знаешь, я долг всегда отдаю, не было еще такого, чтоб я кому-то, чего-то не отдал.
– Знаю, Аша, знаю. Если б не знал, не занимал бы тебе этих денег, только мне самому сейчас надо рассчитываться с Липу, а у вас такая неразбериха творится. Пойми, я не могу так рисковать за день до расплаты. В общем, давай договоримся, сегодня вечером, вместе пойдем к Джоти, там встретимся с Панду, и во всем разберемся. Ты ведь знаешь Джоти?
– Знаю ли я Джоти? Кто не знает этого скрягу? Готов удавиться за свои проценты.
Дауд напрягся, его охватило чувство неприязни к Аше. Никогда раньше Дауду не приходилось испытывать такого противного чувства. Сейчас он готов был высказать Аше все, что он о нем думает и еле сдерживал себя от этого.
– Аша, поаккуратнее с выражениями, Джоти сейчас единственный, кто может спасти всех нас от краха.
– Этот старый жмот? Не смеши меня, он бесплатно и палец о палец не ударит, тоже мне спаситель, пусть лучше себя спасает от своей жадности.
– Аша! – резко оборвал его Дауд, – как ты можешь так говорить о Джоти? Он уважаемый человек и помогает всем, кто нуждается в деньгах, а его проценты, не больше чем у всех остальных, – слова Джоти явно подействовали на Дауда. – А про жадность лучше помолчи, не ты ли пожалел переплачивать ростовщику, и решил занять денег у меня без процентов, поставив под угрозу все мое хозяйство, а может даже и не только мое? Джоти дал бы тебе отсрочку, хоть на год, если у тебя проблемы с Панду, но ты решил, что его услуги слишком дороги, а теперь все это придется расхлебывать мне! И даже теперь, когда ты затянул нас всех в эту долговую яму, из которой нас может вытащить только Джоти, ты продолжаешь, прямо при мне, оскорблять этого благородного человека. Аша, что с тобой случилось?
– Дауд, не перегибай палку, ты занял мне денег, спасибо тебе за это. Но ты должен был предупредить, что можешь потребовать возврата в любой момент. Ты же знаешь, что у меня деньги появятся только тогда, когда со мной расплатится покупатель.
– Аша, ты что, хочешь сказать, что я ещё и виноват во всем?
– Дауд, не кипятись, все будет хорошо, вот увидишь, завтра Панду отдаст мне зерно, и я верну тебе долг.
– Аша, тебе все равно, что со мной произойдет? – терпение Дауда подходило к концу, – как ты можешь говорить, что все будет нормально, когда времени осталось один день, а уже полгорода говорит о ваших долгах?
– Нет, Дауд, мне не все равно, просто мне непонятно из-за чего ты так переполошился?
– Да ты что, совсем отупел, Аша? Если я не успею рассчитаться с Липу, это будет катастрофа! Липу останется без денег, не сможет купить здесь товар, оставит без этого товара заказчиков, мне придется закрыть мастерские, и ты еще не понимаешь, почему я такой?
– Ладно, Дауд, не волнуйся ты так, надо сходить к Джоти, значит сходим. Ты и меня пойми, вы как гром среди ясного неба приходите, и начинаете рассказывать обо мне какие-то небылицы, при этом еще и ругаетесь.
Дауда, сильно раздражало спокойствие Аши, и неизвестно чем бы закончился весь этот разговор, если бы на пороге не появился Ману. Ману выглядел мрачнее тучи.
– Ману, дорогой, ты что такой хмурый?
– Здравствуй Аша.
– Ману, не хмурься, у меня хорошие новости, Аша говорит, что это все недоразумение, а Панду обещал расплатиться с ним завтра утром, – попытался подбодрить друга Дауд.
– Нет больше Панду, – тихо произнес Ману.
– Что ты сказал? – переспросил Аша.
– Эй, Ману, может, хватит на сегодня глупых шуток?
– Панду больше нет, – повторил Ману.
– Ману, ты уверен в том, что говоришь?
– Дауд, я только от него. Как я могу быть не уверен, если мы с Саши пошли к нему, заходим, а там такое несчастье в доме.
– Дауд, вот теперь у нас обоих кажется проблемы, – Аша наконец-то принял серьезное выражение лица.
– Проблемы? Нет, Аша, это уже не проблемы, это полный провал. Это конец.
– Дауд, но у его приказчика есть все записи, и он сможет рассчитаться вместо хозяина, – не растерялся Аша.
– Да, Саши сейчас остался обговаривать этот вопрос, – подтвердил Ману, – но тут возникла все та же проблема.
– Какая там еще может быть проблема? – возмущенно спросил Аша.
– Аша, уже полгорода говорит о твоем долге, поэтому приказчик отказался отгружать тебе зерно, до проведения расследования.
– Какое еще расследование? Какой еще долг? Я им покажу долги! – уже во всю глотку горланил Аша.
– Аша, я не знаю какой долг, и никто не знает, включая приказчика. Именно поэтому и будет назначено расследование, которое и выяснит, был долг или нет, а пока все расчеты с тобой будут приостановлены.
Дауд сидел в полном отчаянии. Он понимал, что стоит на краю обрыва и с каждой минутой шансы на его спасение все уменьшаются и уменьшаются. Джоти мог бы уговорить кого-нибудь из этих двоих взять заем для расчета с ним, пока не проясниться ситуация о долге, теперь же, как бы там не обернулось, все это может занять неделю времени, а то и больше. Он сидел, прикрыв лицо рукой, не зная, что сказать.
– Что с ним случилось, Ману? – наконец произнес он.
– Я не знаю, наверно сердечный приступ. Сейчас там доктор, он и должен установить причину смерти.
– Ладно, – голос Дауда был спокойно уставшим, – Аша, собирайся, я буду ждать тебя у Джоти. Если он мне не поможет, то можешь попрощаться со своим старым, верным другом. Ману, возьми немного денег, пошли кого-нибудь, передать Саши, что мы ждем его вместе с приказчиком у Джоти в шесть вечера. Да, Аша, возьми там, все необходимые документы, расписки, ну все такое, что может пригодиться, а я пока схожу домой, проведаю Майю.
– Хорошо Дауд, вечером встретимся, – согласился Аша, понимая, что теперь Дауд действительно может пострадать.
– Да, Ману, ты тоже приходи, может, понадобишься.
– Хорошо Дауд, как скажешь.
– Ну, на этом и сделаем перерыв, надо отдохнуть и привести мысли в порядок. Пошли Ману.
Дауд и Ману покинули дом Аши, снова направившись в город. По дороге Дауд вновь окинул взглядом Башню. Восхищаясь величием Башни, он часто задумывался о строительном гении человека, но почему-то никогда не задумывался о тех трудностях, которые наверняка пришлось преодолеть Нимроду для организации бесперебойной работы на этой величайшей стройке. Каким организаторским талантом должен был он обладать, чтобы вопреки всем непредвиденным ситуациям, работа на ней не останавливалась ни на минуту. Тут же, из-за какой-то нелепости, могут пойти прахом все труды, которые Дауд прикладывал для развития своих мастерских, на протяжении многих лет. Почему он раньше не обратился к Аше? Как получилось, что он дотянул до последнего дня? Да вроде не тянул, несколько раз заходил к нему, но Аша уверял, что все в порядке, и действительно раньше ничего подобного не происходило.
Так в раздумьях они с Ману дошли до города и, пожелав друг другу удачи, разошлись в разные стороны.
* * * * *
Майя
Придя домой, Дауд тихонько прошел сквозь оранжерею, и незаметно пройдя по коридорам, расположился в своем кабинете, достав все записи о перемещении денежных средств за последние пол года. Все выглядело отлично, ни одной задержки, ни одного недочета. Дауд отодвинул записи. Его мучил вопрос – почему же все так произошло?
– Дауд, – сзади раздался голос Майи, – ты уже вернулся?
– А, Майя, да вернулся.
– Что у тебя случилось? Почему ты такой расстроенный?
– Да так, неприятности на работе.
– Что-то серьёзное?
– Нет, ерунда.
– Тогда пошли в сад, я покажу тебе скульптуру, которую наконец-то закончил Муса.
– Да, да, минутку, иди, я догоню.
Меньше всего сейчас Дауду хотелось восхищаться мастерством Мусы но, взяв себя в руки, он отвернулся от стола, на котором остались лежать все его подсчеты, и пошел в сад.
Что и говорить, Майя сделала из обычного двора настоящий оазис, в котором произрастали самые диковинные растения в городе. Путешествуя, Дауд часто привозил домой экзотические цветы, деревья и кустарники, и было бы грешно не воспользоваться такими подарками природы, однако сейчас ему было совсем не до сада. Дауд отметил для себя, что как бы странно это не звучало, но в данную минуту ему просто хотелось побыстрей отделаться от Майи со своим Мусой.
– Смотри Дауд, это сюрприз.
Посередине аллеи стояла статуя, накрытая легчайшей тканью.
– Как мило, – Дауд состроил улыбку.
– Алле-ап! – Майя потянула за край накидки, и на свет божий показалось, по всей вероятности, «величайшее из творений непревзойденного Мусы».
– Что скажешь?
– Гениально!
– Нет, ты посмотри, какое изящество линий, какой ритм, динамика! Такое впечатление, что он сейчас сойдет с подиума.
Скульптура представляла собой полураздетого мужчину с копьем в руках.
– Великолепно! – подтвердил Дауд.
– Да ты внимательно посмотри. Это, наверное, величайшее из творений непревзойденного Мусы.
– Да Майя, нет никаких сомнений по поводу гениальности Муссы. Я уверен, его работы достойны украшать дворец самого Нимрода.
– Дауд, что ты сравниваешь Мусу с этими ремесленниками из дворца? Он творец от бога и создает свои скульптуры вдохновляясь самой природой человеческого тела, а твои молотобойцы делают своих чурбанов по приказу Нимрода, неужели ты не видишь разницы?
Дауд, в отличие от Майи, не был таким почитателем Мусы, и действительно не видел абсолютно никакой разницы между его работой и скульптурами мастеров из дворца, однако ему не хотелось затягивать этот разговор и, чтобы угодить Майе, он покорно соглашался со всеми её восхищениями.
– Да ну, брось, я не сравниваю его ни с кем, наоборот, я хочу сказать, что их всех давно уже пора выгнать оттуда, и назначить на их место нашего гениального Мусу. «Может там он поймет, что одна статуя за год, это какой-то слишком уж творческий подход к делу», – добавил про себя Дауд.
– Ты издеваешься?
– Майя, перестань, это прекрасное изваяние, а Муса прекрасный мастер, не придирайся, пожалуйста, к словам.
– Я не придираюсь, просто ты, мог бы быть и повнимательней к моим увлечениям, на её создание у Мусы ушел целый год, а ты стоишь тут и ехидничаешь.
Дауд почувствовал раздражение. Какое ему сейчас было дело до, хотя бы и трижды гениального Мусы.
– Майя, послушай, я очень уважаю твое увлечение, но сейчас не самое подходящее время для обсуждения художественного гения, какого-то там Мусы.
– Что? Что ты сказал? Как ты можешь так говорить о нем! Это выдающийся человек, работы которого ценятся дороже, чем работа любого мастера во всем Вавилоне!
Дауд сам не понял, как у него вырвалось «какой-то там Муса», но тут Майя задела его за живое и отступать было некуда.
– То, что его работы дороже чем у любого мастера, это я уже понял, а вот если бы ты иногда интересовалась, каким трудом достаются мне деньги на оплату его шедевров, то наверно не так восхищалась их стоимостью.
– Дауд, ты совсем сошел с ума! Почему ты кричишь на меня? Я стараюсь изо всех сил, чтобы наш дом был самым красивым в городе, а взамен получаю такую благодарность?
– Майя, перестань, ты переходишь границу, красота и порядок в доме, это одно, но твое неуемное желание переплюнуть – весь город, это уже совсем другое. Тебе пора бы уже остепениться.
– Мое неуемное желание?
– Да, именно так!
– А каким было твое желание, когда ты не давал мне проходу на улице?
– Что ты сравниваешь? У меня к тебе были чувства!
– Ты посмотри, какой чувствительный! Значит мои чувства это неуемное желание, а твое неуемное желание это чувство?
– Что ты все перекручиваешь?
– Я перекручиваю? Получил что хотел, а теперь можно из меня прислугу сделать?
– Знаешь что, прислуга, ты поаккуратнее с выражениями! Постыдилась бы такое говорить. Бегала то с одним, то с другим. Нашла, кого подурней?
– Ах, так? Да ты просто никогда не любил меня!
– Майя, прекрати, я устал, мне сейчас не до сада и не до твоего вздора! Я зашел домой потому, что хотел, всего лишь на всего, отдохнуть и перекусить. Я с утра на ногах, ничего не евши, но видно лучше бы я пообедал где-нибудь в харчевне.
– А я и не сомневалась, что ты заходишь домой только пообедать. Если бы тебе было куда зайти, ты наверно вообще дома не появлялся!
Терпение Дауда лопнуло, что-либо объяснять было бесполезно. Не говоря ни слова, сплюнув на землю, и грубо, про себя, выругавшись, он направился к выходу. У ворот Дауд вспомнил, что забыл в кабинете записи, которые могут ему пригодиться у Джоти. Быстрым шагом, преодолев путь по коридорам и собрав все необходимое в сумку, он так же стремительно вышел, на прощание погромче хлопнув дверью.
Посмотрев на часы, Дауд с удивлением обнаружил, что ему действительно уже пора направляться к Джоти.
«Ну и день! Что творится в этом мире? Куда не посмотри, все какие-то странные, недовольные, хоть и не подходи. Ладно, некогда сопли разводить, – Дауд усилием воли подавил нахлынувшие на него эмоции, – жаль только, что он так и не успел собраться с мыслями из-за всей этой ругни с Майей. Панду еще скончался так внезапно, тоже мне, друг называется. Что ж за полоса такая пошла»!
Прибавив ходу и стараясь не предаваться мрачным мыслям, Дауд добрался до дома Джоти всего минут за двадцать.
* * * * *
