Текст книги "Изгой"

Автор книги: Илья Деревянко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

«Или мне померещилось, или на квартире ждет неприятный сюрприз, – мысленно констатировал я. – Более вероятен второй вариант. Однако ехать все равно придется! Надо разобраться с проклятыми «маячками», передохнуть, подкрепиться... Да и начальство майора не стоит тревожить раньше времени. «Маячки» уже слишком долго находятся в не предусмотренном планом месте. Пока это еще можно объяснить случайной поломкой в машине. Но минут через десять-пятнадцать враги всерьез обеспокоятся. Начнут суетиться, принимать дополнительные меры... В общем, хочешь – не хочешь, а рискнуть придется!!!

Заведя мотор, я вывел джип со двора и, не особо заботясь о правилах уличного движения, погнал по направлению к метро «Площадь Свободы». В зеркальце заднего обзора я видел, как мертвое тело прапорщика внезапно навалилось на скованного майора. Тот сморщился в омерзении, судорожно сглотнул, но не издал ни звука...

Глава III

Светящиеся часы на панели управления показывали половину третьего ночи. В очистившемся от туч небе тяжеловесно зависла дебелая луна. Район казался почти полностью вымершим. Вернее – заснувшим. На улицах было безлюдно и тихо. Лишь в редких окнах мелькали отблески включенных телеэкранов. Дом номер восемь представлял собой старую кирпичную пятиэтажку. По стечению обстоятельств, а может, по злому умыслу руководства Структуры, он располагался неподалеку от того ржавого псевдогаража, через который мы с Гармонистом когда-то проникли в заброшенный эвакуатор. Затормозив у подъезда номер четыре, я вышел из машины, распахнул заднюю дверцу и выбросил на снег тело Николая. Найденным в бардачке обрывком веревки крепко стянул ему кисти перед грудью и поманил пальцем Рудакова.

– Зачем? – видимо, догадавшись о предстоящей процедуре и с неприязнью глядя на труп, проворчал он.

– Сам знаешь! – ухмыльнулся я. – Твои шефы отслеживают по «маячкам» наши перемещения. Они жутко удивятся, если двое «беглецов» отправятся в теплую квартиру, а третий останется замерзать на улице. Не по-дружески получается. Прямо свинство какое-то!.. Короче, брезгливый ты наш, прекращай базарить и падай на четвереньки рядом с усопшим!

Издав злобный шип, майор неохотно выполнил мою команду. Стиснув зубы от напряжения, я перевернул на живот тяжелого прапорщика и надел его связанные руки на горло Виталию, словно хомут.

– Теперь вставай да топай ножками. Морда здоровая. Справишься!

Рудаков с трудом поднялся и, надрывно сопя, двинулся к дому. Я следовал чуть позади, с пистолетом на изготовку. Подъезд оказался без домофона и даже без кодового замка. На давно не мытой лестнице попахивало мочой. На площадках в изобилии валялись окурки и стояли пустые бутылки из-под спиртного. Судя по всему, здесь регулярно тусовались местные пьяницы... Дверь пятьдесят шестой квартиры была обита обшарпанным кожзаменителем. «Глазок», по счастью, отсутствовал.

– Кто там? – спустя двадцать секунд после моего звонка спросил бархатистый женский голос.

– Это мы, Марина! Открывай скорее! Устали, замерзли, жрать хотим! – без какого-либо понуждения сообщил майор.

«Оп-паньки! – насторожился я. – Пленник вдруг начал активно сотрудничать с врагом. Ни с того ни с сего! Неужто ему не терпится получить укол «сыворотки», а потом пулю в голову?! Похоже, вот он, сюрприз! В лице «безобидной» медицинской крысы!!!»

Дверь между тем без скрипа отворилась. На пороге возникла очаровательная шатенка, со спортивной фигурой, с широкими (для женщины) плечами, в черных шерстяных колготках и в полупрозрачной блузке без лифчика. Стремясь застать Марину врасплох, я силой толкнул на нее обремененного трупом Виталия. Но не достиг желаемого результата! Красотка среагировала молниеносно, с грацией пантеры отпрянув в сторону. Рудаков пробежал по инерции несколько шагов, с размаху треснулся лбом об пол посреди просторного холла и замер без движения. Я прыгнул за ним, одновременно захлопнув дверь, и в следующий миг получил хлесткий круговой удар ногой по руке с пистолетом. «ППС» отлетел в угол.

– Теперь не уйдешь, су-у-ука!!! – по-змеиному прошипела девица, врезала лоу-киком по моей левой ноге и, когда я невольно подсел, двинула крепким кулачком в подбородок. Я плюхнулся на пол, но сознания не потерял, перекатом вбок ушел от добивающего удара ступней сверху, попробовал повалить Марину «ножницами» из положения лежа, но безрезультатно. Высоко подпрыгнув, она избежала захвата, сорвала со стены горский кинжал и начала хищно кружить вокруг меня с очевидным намерением прирезать. Волосы у нее растрепались, красивое лицо превратилось в маску ненависти, голубые глаза горели дьявольским огнем, с побелевших губ слетали грязные ругательства. Ни дать ни взять – разъяренная ведьма, вдобавок обученная приемам рукопашного боя! В другое время я бы сумел ее обезоружить и пленить, однако сейчас не стоило даже пытаться. Дамочка дралась очень неплохо, где-то на уровне мастера спорта. Конечно, я был значительно сильнее, тяжелее и опытнее, но, по известным причинам, моя реакция резко снизилась, а измученное «спецами» тело слушалось с большой неохотой. На это и рассчитывал коварный майор, услужливо показывая дорогу в логово «медицинской крысы».

Марина (видимо, опытный агент) увидит его скованные руки, с ходу оценит ситуацию и быстро обезоружит, а затем уничтожит изрядно ослабевшего капитана Корсакова. Всего неделю назад перенесшего клиническую смерть. Расчет оказался верен... Почти верен! Рудаков не учел только одного нюанса. А именно – наличия у меня второго пистолета.

Отпугнув злобную красотку пинком ноги в коленную чашечку, я выдернул из-за пояса запасной «ПСС» и дважды нажал спуск. Обе пули попали Марине в живот. Стройное тело сложилось пополам, повалилось на пол и стало судорожно извиваться, как полураздавленное пресмыкающееся. Ругательства сменились душераздирающими стонами.

– Тебе больно, ужасно больно, – ровным, завораживающим голосом произнес я. – Раны твои смертельны, но умирают от них не сразу. Тебе придется долго мучиться. Бедная девочка! Спасти тебя я не в состоянии. Зато могу подарить легкую смерть. В обмен на определенную информацию.

– Так говори же, говори!!! – корчась, прохрипела она. – О че-е-е-ерт!!! Нутро огнем го-о-орит-т-т!!!

– А ты не будешь обманывать?! – вдруг засомневался я. – Можно ли тебе верить?!

– Да-а-а!!! О, проклятие!!! Говори-и-и-и!!!

– Ну ладно, – с деланой неохотой согласился я. – Итак, где спрятаны психотропные препараты?!

– В спальне... Слева от двери... Тайник под ковром... Металлическая коробка... Код замка – шестьсот тринадцать, шестьдесят девять, шестьдесят два... Давай, мерзавец, не томи-и-и!!!

– Хорошо. – Поднявшись на ноги, я тщательно прицелился и выстрелил Марине в затылок. Тренированное тело, содрогнувшись, застыло. В холле установилась кладбищенская тишина. Лишь откуда-то из глубины квартиры доносилось тиканье стенных часов. Пахло кровью. Из размозженного черепа шатенки вытекали на линолеум мозги. Гадкое, доложу вам, зрелище! Нельзя сказать, чтобы я испытывал жалость к убитой ведьме, но настроение у меня было не из лучших. А если честно, просто отвратительное! Мне и раньше доводилось убивать женщин, допустим, ту же Анжелу-Эльвиру (см. повесть «Атака из Зазеркалья»). Но я еще ни разу не торговался с умирающей в муках девчонкой, причем столь цинично и безжалостно! Действительно, мер-за-вец!!!

Прошло секунд тридцать. Под окоченевшим трупом прапорщика заворочался начавший приходить в себя Рудаков.

– Сол-ныш-ко! Помоги встать! – заискивающе попросил он. – Голова разламывается! Ты уже разобралась с этим фанатиком? Кстати, сними с моей спины Колю. Я должен немедленно позвонить начальству! Киска, ты где?!

– В аду твоя «киска»! – подобрав первый «ПСС», недружелюбно бросил я. – Влюбилась по уши в «фанатика» да померла от избытка чувств. А ты, козел, поднимайся самостоятельно и топай в спальню, вместе с Колей. Помогать тебе не буду. Из принципа!!!

– Дьявол!!! – прошептал потрясенный майор. – Корсаков!!! Живой!!! Уму непостижимо!.. Ты вообще человек или кто?

– Не твое дело, чмырь! – отрезал я. – Захлопни варежку и шагай, куда велено. Больше повторять не стану, а суну в жопу паяльник. Для ускорения!

Угроза возымела действие. «Подсадной» поспешно заткнулся. Встать в полный рост он, правда, не сумел и в комнату отправился на карачках. С покойником на шее, с выпученными в ужасе глазами, с высунутым, как у собаки, языком. Подгоняемый пинками под зад, майор прополз к дальней от входа стене и рухнул там, дыша, как загнанная лошадь. На время оставив его в покое, я осмотрелся по сторонам: широкая двуспальная кровать, плотные шторы на окнах, сиреневые обои с легкомысленными завитушками. Под потолком лампа в розовом матерчатом абажуре. На полу пушистый ковер. Возле кровати журнальный столик с восковыми свечами в серебряном подсвечнике, с закупоренной бутылкой шампанского в ведерке со льдом, с двумя хрустальными бокалами, с чистой пепельницей и с уютно тикающим будильником. Настоящее любовное гнездышко, подготовленное к приему дорогого гостя. Интересно, они тут сами собирались развлекаться или хотели «киску» мне подсунуть? Дабы размяк окончательно?! Впрочем, не важно! Нужно дело делать. В смысле поскорее разобраться в обстановке... Памятуя о предсмертном признании Марины, я вернулся к двери и закатал ковер. Четыре половицы слева оказались не закреплены. Подняв их, я обнаружил неглубокую впадину, а в ней продолговатый ящичек белого металла. Вверху боковой стенки выстроились в ряд кнопки с цифрами от нуля до девяти. Вытащив контейнер наружу, я уложил обратно доски, застелил ковром, поставил сверху добычу и аккуратно набрал код. Крышка автоматически отодвинулась. Внутри, на специально умягченных креплениях, покоились четыре пустых шприца и полтора десятка ампул с препаратами. По некоторым особым признакам я определил содержимое пяти из них – пентонал натрия. (Сам не раз такими пользовался!) Остальные были мне незнакомы. А одна – ярко-желтая, странной формы, вовсе вызывала недоумение...

Отложив ящик в сторону, я подошел к своим «соучастникам», вынул из брюк прапорщика ремень, связал майору ноги в щиколотках, оторвал от накрахмаленной простыни солидный кусок, скатал из него кляп и затолкал Рудакову в рот.

Затем покинул спальню и внимательно обследовал квартиру. Подслушивающие устройства обнаружить не удалось. Либо их устанавливал мастер экстра-класса, либо «жучков» действительно не было. Теперь о самой квартире. Она состояла из трех комнат, застекленной лоджии и упомянутого выше холла (плюс кухня, ванная, туалет) и заметно отличалась от обычной конспиративной. В них всегда чувствуется нечто особое, неуловимо казенное. Я не могу объяснить, что именно, но любой оперативник ФСБ сразу меня поймет. Кроме того, жилище одинокой женщины (а по легенде Марина таковой и являлась) должно было выглядеть несколько иначе. Здесь же невольно создавалось впечатление, будто в 56-й до недавнего времени жила нормальная среднестатистическая семья, а потом внезапно сгинула, бросив все как есть. Представители Структуры, разумеется, постарались убрать лишнее, но справились с задачей не полностью. Я окончательно убедился в этом, обнаружив за видавшим виды сервантом потрепанного плюшевого медвежонка с синим бантиком на шее, и решил обязательно выяснить у Рудакова судьбу бывших хозяев. Сердце упорно подсказывало: что-то тут нечисто! В завершение обыска я обнаружил в ванной комнате чистый комплект нижнего белья, новую зубную щетку в целлофановой упаковке и полный набор бритвенных принадлежностей, включая лосьон «После бритья». Тоже новые, нераспечатанные. Мысленно поблагодарив врагов за заботу, я вышел из ванной, подобрал в холле оброненный Мариной кинжал, вернулся в спальню, наполнил шприц пентоналом, освободил майора от объятий мертвеца (а также от кляпа во рту), распорол ему левый рукав и ввел препарат в вену. Примерно через две минуты «сыворотка» подействовала, и я приступил к обстоятельному допросу, вникая в самые мельчайшие детали. Не буду утомлять читателя длинным перечнем вопросов и ответов. Изложу лишь общую суть. Как я и предполагал изначально, никакой «резервной сети» в природе не существовало. Ее придумали, чтобы пробудить во мне желание как можно скорее встретиться с Коноваловым. Между прочим, Структура жаждала не только сцапать Виктора Ивановича, но и вернуть два миллиона евро, отобранные мною у господина Пасюка (см. повесть «Атака из Зазеркалья») и оставленные на хранение у Компьютерщика. Главным в компании «подсадных» являлся Рудаков. Вопреки прежним утверждениям он прекрасно знал, где зашиты личные «маячки», – в воротник рубашки каждого из «беглецов». Зато по поводу отсутствия «жучков» и наружного наблюдения майор сказал истинную правду. Вместе с тем, предосторожности ради, его обязали ровно в девять утра позвонить руководителю операции генерал-лейтенанту Кувалдину, произнести пароль «Добрый вечер, Олег Петрович» и в общих чертах доложить обстановку. Подслушивания с моей стороны «подсадные» не опасались. В указанное время я должен был дрыхнуть как сурок. Предполагалось, что Марина (которую все-таки собирались подложить мне в постель) незаметно подсыплет снотворное в бокал с шампанским. Кстати, о ней самой! Капитан ФСБ Загоруйко, двадцати пяти лет от роду, считалась в Структуре одним из лучших специалистов по части рукопашного боя и без труда справлялась в одиночку с тремя-четырьмя здоровыми мужиками. По расчетам Рудакова, она разделалась бы со мной в считаные секунды. Невзирая на пистолет в руке. Майор в этом ни капли не сомневался. Потому-то и впал в ступор, когда убедился в обратном... В странной желтой ампуле содержался сильнодействующий стимулятор, способный на двенадцать часов превратить в супермена кого угодно. Его (несмотря на отвратительные постэффекты) Рудаков хотел вколоть себе, родному, перед походом в подземелье, на случай каких-либо непредвиденных осложнений. Больше всего на свете он, как выяснилось, боялся смерти! В целом я выудил из майора массу интереснейших подробностей о Структуре (в том числе имена, фамилии, должности основных деятелей) и, чтобы не забыть, записал на листе бумаги. О некоторых из них вы еще услышите в свое время. А вот о квартире стоит сразу рассказать поподробнее. Мои скверные подозрения насчет нее, к сожалению, оправдались. Более того, действительность оказалась гораздо страшнее, нежели я мог представить!!!

Впрочем, начнем по порядку. Вплоть до недавнего времени в 56-й мирно проживали муж, жена и двое детей дошкольного возраста. Глава семейства Петр Гринько был свободным художником, т.е. не числился нигде в штате, а работал по разовым контрактам с организациями и частными лицами. Жена, Анастасия, вела домашнее хозяйство, занималась детьми. Данную жилплощадь агенты Структуры облюбовали из-за близости известного читателю эвакуатора и 2 января 2004 года «очистили». Но отнюдь не стандартным для ФСБ способом (типа покупки по хорошей цене, обмена на лучшую, отправки хозяев в престижный пансионат и т.д.). Ничего подобного! Всех четверых попросту уничтожили!!! Обманом вывезли за город, убили, а трупы растворили в кислоте. Среди соседей пустили слух, будто бы Гринько переехали в Крым к родственникам, а квартиру сдали внаем. И еще один нюанс – в «зачистке» непосредственное участие принимала Марина, помимо прочих талантов обладавшая незаурядным обаянием и сумевшая втереться в доверие к несчастным жертвам. Признаться честно, у меня волосы встали дыбом от услышанного! Я не белоручка, крови пролил немало, но столь запредельное злодейство «коллег» никак не укладывалось в сознании. А с профессиональной точки зрения я совершенно не мог понять – зачем вырезать целую семью, если квартиру можно спокойно купить?! Не эту, так соседнюю! По словам Рудакова, денег у Структуры хватало с избытком. Абсолютная бессмыслица!!! Хотя... у сатаны особая, извращенная логика. И у его слуг тоже. Такая вот «милая компашка»!!!

К концу допроса я взирал на пленника с нескрываемым омерзением и едва удерживался от соблазна продырявить ему башку.

– Где сейчас полковник Рябов? – кое-как обуздав эмоции, спросил я в завершение.

– В отпуске по ранению, – охотно сообщил майор.

– Ваших небось рук дело?!

– Да. Рябова попытались устранить на следующий день после твоего ареста, но с первого раза не получилось. Подложенная в машину бомба убила только водителя, а сам полковник отделался контузией и двумя осколками в мякоть левой руки.

– Какова причина покушения?

– Рябов опасен. Он, кажется, начал догадываться о подлинном назначении нашего подразделения и КТО нами руководит на самом деле. Кроме того, полковник активно наводил справки по поводу твоего исчезновения, мог быстро докопаться до истины и сорвать нам операцию. Арест-то твой не вполне официален. Санкцию получили «левым» путем, минуя начальника Управления генерала Маркова.

«Так-так-так! – подумал я. – Минуя Маркова. Ага! Значит, не все потеряно! Не вся Контора подконтрольна высокопоставленным предателям. Слава Тебе Господи!!! Прямо камень с души свалился! И теперь понятно – как вести себя дальше!!!»

Я посмотрел на конфискованные у Николая ручные часы – без четверти шесть. А докладывать начальству Рудаков должен в девять. К тому времени он успеет отойти от действия пентонала, и можно будет помурыжить врагов еще немного. При содействии майора я составил текст, который ему предстояло зачитать по бумажке, вновь заткнул пленника кляпом, обрезал и положил на журнальный столик свой воротник с «маячком». Потом сходил в ванную, побрился, почистил зубы, с наслаждением вымылся под горячим душем, освежил лицо лосьоном, сменил нижнее белье, вернулся в комнату, завел будильник на четверть девятого, лег на кровать и, проигнорировав жалобный бубнеж «подсадного», забылся тяжелым сном...

Глава IV

Неожиданно в спальне сам собой зажегся свет, но не обычный электрический, а какой-то зыбкий, потусторонний. В холле послышались возня, мягкие шаги и отвратительный визгливый смех. Затем дверь настежь распахнулась. На пороге возникла капитан Загоруйко с разодранным пулями животом и дьявольской улыбкой на восковом лице. Глаза покойницы горели желтым огнем. Губы покрывала свежая кровь.

– Нравлюсь, Димочка?! – Она не спеша повернулась на сто восемьдесят градусов, продемонстрировав развороченный выстрелом затылок, и, не дождавшись ответа, злобно оскалилась: – Нехорошо убивать слабую женщину! Не по-джентльменски!

– Пошла вон, ведьма! – опомнившись, бросил я. – Ты не женщина. Ты мутант! Детоубийца поганая!

– Экие мы чистоплюи, – презрительно скривилась Марина и вдруг завыла диким голосом: – Оживи, Николай! Во имя Князя Тьмы! Помоги мне разорвать на куски проклятого фанатика!!!

Я попробовал перекреститься, однако онемевшая рука отказывалась повиноваться. А тело беспомощно застыло на кровати, словно в параличе. По коже продрал свирепый озноб. Внизу живота появился противный, сосущий холодок. Между тем мертвый прапорщик медленно сел и тупо уставился перед собой остекленевшими глазами.

– Давай вставай! – поторопила его адская девица. – Надо успеть до рассвета!

Труп, пошатываясь, поднялся на ноги, с треском размял окоченевшие суставы и начал неуклюже разворачиваться в мою сторону.

– Господи Иисусе Христе Сыне Божий, помилуй мя грешного!!! – на одном дыхании прошептал я.

– Исчез, гад!!! Куда он подевался?! Ку-у-д-а-а?!! – глядя на меня в упор и, видимо, не замечая, яростно завопила первая нежить.

– А был ли он тут вообще? – внимательно осмотрев кровать, гулким басом усомнилась вторая. – Вечно вы меня разыгрываете. За дурака, блин, держите!

– Ты и есть дурак! – прошипела Загоруйко. – Позволил обмануть себя, как последнего лоха, и замочить из твоего же собственного оружия! Исключительный болван!!!

– Ну да. Зато ты у нас умница. Жива, здорова и выглядишь потрясно. Хоть на конкурс красоты! – ехидно заметил прапорщик.

– Не смей оскорблять старших по званию! – бешено взвизгнула покойная красотка. – Сволочь! Урод! Сердце выгрызу!!!

– Сука полоумная! – не остался в долгу Николай. – Выгрызет она... Ха! Смотри зубы не обломай! Кстати, там, где мы отныне находимся, звания не имеют ни малейшего значения!!!

Некоторое время они остервенело переругивались, осыпая друг друга отборными проклятиями. Потом постепенно устали, выдохлись.

– Ладно, хрен с ним, с Корсаковым, – нехотя произнесла Марина. – На нет и суда нет. Но... кое с кем мы все же поквитаемся! Предательство нельзя оставлять безнаказанным. Разорвем того, кто лично привел сюда Смерть!

Поняв, что речь идет о нем, связанный майор умоляюще застонал под кляпом, затрясся как осиновый лист и судорожно задергал связанными ногами. Исчадия ада злорадно расхохотались, одновременно взмыли в воздух, проделали круг под потолком, будто примеряясь, и с хоровым звериным рыком стремительно спикировали на цель.

– Убу-у-у-у!!! – выдал напоследок Рудаков и тут же заглох. Фонтаном брызнула кровь, в стороны полетели ошметки мяса. Рык нежитей сменился громким чавканьем.

Я с трудом сдержал позыв к рвоте.

И тут вдруг во всю эту мерзость врезалась упрямая механическая трель. Кровожадные бестии бесследно исчезли. Пропало зловещее потустороннее свечение. А вместо него появился узкий солнечный луч, пробивающийся сквозь щель между двумя половинками штор. Окончательно проснувшись, я выключил настырный будильник, облизал запекшиеся губы, утер холодный пот со лба и осторожно осмотрелся. Ни единого намека на людоедский пир агрессивных мертвецов! Майор был жив-живехонек, хотя и не совсем здоров. Изможденное землистое лицо, больные слезящиеся глаза, дергающаяся в нервном тике бровь...

Впрочем, оно неудивительно! Самозатягивающиеся наручники штука крайне неприятная. А уж отходняк после «сыворотки» и того хуже!

– Убу-бу-у!!! – попросил Рудаков, скорбно указывая глазами на кляп.

– Потерпишь, – буркнул я и чуть погодя добавил: – Выну минут через десять. Когда вернусь.

Поднявшись с кровати, я вышел в холл, вспомнил недавний сон, содрогнулся всем телом и непроизвольно присмотрелся к покойнице. Но нет! Загоруйко лежала в той самой позе, в которой застигла ее смерть. Вокруг тела девицы натекла изрядная лужа крови, уже свернувшейся и издававшей тяжелое зловоние. На обнаженном участке мозга сидели два крупных таракана. «Кретин суеверный! – мысленно обругал я себя за минутную слабость. – Тебе же прекрасно известно: «ожившие мертвецы» – дурная выдумка голливудских сценаристов!.. Зато нечистая сила тут действительно порезвилась. Помучила ночным кошмаром! Квартирка-то гнусная. Четверых невинных людей ради нее умертвили! Да и капитанша с прапором погибли здесь насильственной смертью. Причем от моих рук».

Отвернувшись от дохлой ведьмы, я проследовал в ванную, подержал гудящую голову под струей холодной воды, вытерся насухо, прошел на кухню и приготовил две чашки растворимого кофе. Одну выпил сам и, прихватив телефонный аппарат, отнес вторую в спальню. Пленник, скорчившись, лежал в прежней позе и со смертной тоской смотрел на труп Николая. Наверное, предвкушал аналогичную участь. Поставив телефон на кровать, я вытащил у майора кляп изо рта и поднес чашку вплотную к его губам:

– Попей, Виталик. Освежи извилины!

Обжигаясь и даваясь, Рудаков жадно выхлебал предложенный напиток. Глаза у него ожили, щеки порозовели. Я закурил сигарету и присел рядом, на краешек кровати.

– Жить хочешь? – покосившись на часы (без четверти девять), лениво спросил я.

«Подсадной» торопливо кивнул.

– Тогда придется поработать языком. – Я достал из кармана сложенный вчетверо лист бумаги и, глянув на удивленную физиономию майора, пояснил с усмешкой: – Через пятнадцать минут ты должен позвонить начальству и отчитаться о ходе операции. Может, сам ты и позабыл[5]5
  Человек, допрошенный под воздействием психотропных препаратов, часто не помнит потом, что именно он наговорил.


[Закрыть], но минувшей ночью под воздействием пентонала ты наболтал много чего интересного. В частности, выдал пароль, с которого нужно начать разговор, – «Добрый вечер, Олег Петрович», а также служебный номер шефа. Вместе с тобой (а ты был исключительно откровенен и услужлив) мы составили этот текст. Ровно в девять я наберу номер, и ты побеседуешь с генералом Кувалдиным при помощи шпаргалки. Если он не поверит, что у тебя все хорошо – пристрелю на месте! – для пущей убедительности я плотно прижал дуло «ПСС» к виску Рудакова.

– А потом? – тихо спросил майор. – Ты меня убьешь?! Да?!

– «Потом» будет потом, а сейчас есть сейчас, – с философским видом изрек я. – Потом... Гм! Посмотри. Пуля же вот она, в патроннике. Так что выбор у тебя невелик. Либо соглашаешься на сотрудничество, либо сию секунду отправляешься в преисподнюю. Мне в принципе спектакль с твоим участием не особенно нужен! Пока они прочухаются – двадцать раз смыться успею. Хотелось бы, конечно, поводить за нос вашего генерала, но... нет так нет! – Я начал медленно давить на спуск.

– Согласен!!! – поспешно выкрикнул Рудаков. – Не стреляй! Сделаю в лучшем виде!!!

Ровно в девять утра я набрал кувалдинский номер, включил громкую связь и, не убирая пистолета от виска майора, сунул ему под нос листок с текстом.

– Слушаю, – после третьего гудка донесся из телефона грубый, надменный голос.

– Добрый вечер, Олег Петрович! – вежливо сказал «подсадной».

– Как проходит операция?! – не удостоив подчиненного ответом, отрывисто спросил генерал.

– Нормально, точно по плану!

– По плану, гришь?! – недоверчиво фыркнул Кувалдин. – А почему вчера вечером застряли на полпути?! Сорок минут без движения простояли!

– Свечи полетели. Все разом, – глядя в шпаргалку, доложил Рудаков. – Пока сообразили, в чем проблема, пока поменяли...

– Слишком долго валандались! – брюзгливо проворчал генерал. – Бездельники! Раздолбаи хреновы! Болваны, мать вашу, гребаные!..

И тут вдруг я узнал говорящего! Именно он тогда в подвале заявил, что будет лично принимать решение. Выходит, затея с побегом – плод умственных усилий господина Кувалдина. Он, стало быть, возглавляет операцию. Так вот ты каков, пятнистый олень!!!

– Где Корсаков? – закончив ругаться, осведомился «структурный» босс.

– Дрыхнет. В крепких объятиях Марины, – почтительно сообщил майор.

– У него по-прежнему стоит?! – похабно хихикнул генерал.

– Судя по доносившимся из-за стены звукам – да.

– Гы, гы! Ну ладно. Пусть побалуется напоследок!.. Изложи ваши дальнейшие шаги на сегодня! – сменив игривый тон на прежний начальственный, потребовал Кувалдин.

– После завтрака отправляемся за город вместе с «объектом». Там живет какой-то его друг детства. По словам Корсакова, он предоставит нам более надежное убежище (городская квартира «объекту» почему-то не нравится). И оттуда же Корсаков намерен позвонить Компьютерщику, договориться о срочной встрече на предмет искоренения резервной сети.

– Адрес друга известен?

– К сожалению, нет, – вздохнул Рудаков. – Сам он не говорил, а мы не настаивали. Опасались спугнуть излишней любознательностью. Но вы легко отследите наши передвижения по «маячкам»... Да, позвольте сделать одно рацпредложение?

– Валяй.

– После того как установите пункт нашего местонахождения, отправьте в окрестности наиболее надежных и опытных людей. По-моему, близится завершающий этап операции! По признанию Корсакова, у него нет сил снова спускаться в городские подземелья. Значит, Компьютерщик вылезет из своей норы и отправится в дом друга. А следовательно...

– Понятно! – перебил Кувалдин. – Дом возьмем в плотное кольцо. Ни одна тварь оттуда не выскользнет!

– И еще нюанс, – добавил «подсадной». – Корсаков больше не хочет использовать джип. Говорит – опасно! Позвольте взять такси.

– Бери, – буркнул генерал и, не прощаясь, повесил трубку.

– Я же обещал – «в лучшем виде». Вот, начальство поверило! – жалко улыбнулся пленник. Физиономия у него взмокла от пота. В глазах застыло искательное, собачье выражение.

– Действительно, ты хорошо сыграл роль, – одобрил я. – Прямо Смоктуновский! Приятно было наблюдать.

– Ты меня не застрелишь?! – мгновенно вернулся Рудаков к наболевшей теме. – Не надо, а?! Я тебе обязательно пригожусь!

– Не думаю, – покачал головой я. – Но стрелять... пожалуй, не стану! Надо патроны поберечь. – Я положил пистолет на кровать, присел на пол, за спину майора, захватил его шею в так называемый «смертельный замок»[6]6
  Левая ладонь помещается на затылок противника, а правое предплечье наносит поперечный удар по кадыку. Затем вы упираетесь левым локтем в левое плечо противника и захватываете свой локоть изнутри пальцами правой руки.


[Закрыть] и резким движением сломал. Послышался противный хруст. Тело «подсадного», дернувшись, обмякло. Я выпустил из рук труп, и он мягко повалился на ковер. Искаженное короткой агонией лицо повернулось боком, уставившись в никуда стеклянными глазами.

Поднявшись на ноги, я взял оба «ПСС», контейнер с ампулами, прошел в соседнюю комнату и устало рухнул на ветхий диванчик, старчески заскрипевший под моей тяжестью. Мне предстояло много работы, а чувствовал я себя исключительно паршиво. Напряженная ночь без сна (полуторачасовой кошмар не в счет) окончательно подорвала без того ослабленные силы. Руки-ноги налились свинцом, в ушах звенело, виски ломило, перед глазами плясали разноцветные черточки. Правда, у меня имелось в запасе часа два, но я хорошо понимал, что не сумею восстановиться за это время. Даже частично! Вместе с тем для успешного выполнения задуманного требовалось огромное количество энергии. Оставалось единственное средство: тот сильнодействующий стимулятор, о котором рассказал под «сывороткой» Рудаков. Конечно, он обладал скверными побочными эффектами. И (по словам того же Рудакова) после окончания его действия абсолютно здоровый человек превращался в трясущуюся, похмельную развалину. Меня же такой допинг мог вовсе убить. Однако выбирать не приходилось... Полежав без движения минут сорок-пятьдесят, я с кряхтением уселся, открыл Маринин контейнер, вынул из него желтую ампулу, наполнил чистый шприц густой бесцветной жидкостью и ввел стимулятор в вену у локтевого сгиба. Минуты через две препарат начал действовать: голова прояснилась, усталость исчезла, тело окрепло. Я ощутил мощный прилив бодрости, подумал о врагах, холодно рассмеялся и легко вскочил на ноги. «Ну-с, любезные, держитесь! Зря вы выпустили джинна из бутылки!!!» Настроение у меня было приподнятым и довольно бесшабашным, но без какого-либо наркотического «балдежа». Мозг работал удивительно четко. Реакция и рефлексы обострились до предела.

Первым делом я отправился в спальню, срезал «маячки» у прапорщика и майора, вместе со своим бросил их в полиэтиленовый пакет и засыпал сверху мусором из помойного ведра. Затем обшарил квартиру, обнаружил в стенном шкафу зимнее мужское пальто, оделся, положил в карман один пистолет, второй сунул за пояс джинсов, а контейнер с ампулами аккуратно поместил в найденный в одной из комнат кожаный саквояж. Снарядившись таким образом, я покинул злополучную 56-ю, перепрыгивая через ступеньку, спустился по лестнице и, очутившись во дворе, с удовольствием вдохнул полной грудью свежий морозный воздух. Людей вокруг было мало. Озабоченная мамаша с плаксиво хнычущим свертком в коляске да пожилая дворничиха, лениво разбрасывающая песок по обледенелой дорожке. Занятые собственными заботами, они не обратили на меня ни малейшего внимания. Без задержки миновав двор, я прошел в соседний и быстрым шагом двинулся к помойке, где заканчивал погрузку урчащий мотором мусоровоз. Подоспел я как раз вовремя (водитель уже готовился отъезжать), зашвырнул пакет с «маячками» в кузов и ехидно усмехнулся: «Вот вам «такси», уроды моральные! Оно действительно отправляется за город... на свалку. Стягивайте туда своих лучших сотрудников. Пусть поработают на совесть – свалку оцепят, «маячки» поищут...» Мысленно представив агентов Структуры, старательно исследующих груды вонючих отбросов, я от души расхохотался. Прошел дворами к метро «Площадь Свободы», выкурил сигарету и втиснулся в переполненный троллейбус восемнадцатого маршрута...