Текст книги "Мир вне закона"
Автор книги: Илья Новак
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
– Почему я несведущий? Я даже очень сведущий. Вот этот ящик – машина реальной дефло… реальностной деформации, а тот здоровый микроскоп – комуфляжер… нет, комуфляжец, предназначенный для… короче, для покровов. И еще я знаю все о налогах. И обязуюсь вносить деньги в этот… как его… сходняк… Ну, клуб любителей молодых девиц. Чего еще вам надо?
– Просто возмутительно! – повторил инсайдер, пропуская мои слова мимо ушей. – Без ученического срока, без прослушивания курса лекций по межреальностной этике у специалистов Эгиды, без прав на вождение прайтера… Какая глупость! – Он швырнул пергамент на стол. – То есть полная ересь! Хорошо еще, что вы не успели причинить ущерба станции. – Он повернулся и широким взмахом руки окинул аппараты. – Все это сложное, легко выходящее из строя и чрезвычайно дорогостоящее оборудование, которое требует ухода и… – Он внезапно умолк, глядя куда-то выпученными глазами.
Я проследил за его взглядом. Инсайдер смотрел поверх огороженной перилами площадки на верхушку железной штанги.
Приглядевшись, я разинул рот.
Сразу же после того, как я пришел в сознание на столе, у меня возникло и более уже не покидало ощущение, что на РД-станции что-то изменилось. В одном из аппаратов словно чего-то недоставало, чего-то значительного и важного. Но я никак не мог понять, в чем дело, из-за опьянения и массы сведений, вываленной на мою голову Муном Макоем. И вот теперь я понял.
Большой серебристый кристалл в гнезде на верхушке штанги исчез.
– Ответственность! – прошептал Зрауп. – Его цена… Ох! Десять лет принудительных работ без права амнистии.
– О чем это вы? – испуганно спросил я.
– Кто украл КРЭН?
– Какой КРЭН?
– Кристалл-энергонакопитель!
– Э… циклоп.
– Циклоп?
– Ну да, циклоп… Такой чудик с одним глазом во лбу…
Глаза инсайдера округлились, рот открылся, он переступил с ноги на ногу и прохрипел:
– Абориген Вне Закона?
– Чего?
– Если КРЭН попал в Ссылку, – опять забормотал инсайдер. – Катастрофа! Угроза всему Конгломерату! Крах! И ответственность за пропажу накопителя лежит на смотрителе станции!
– Так смотритель-то умер, – напомнил я.
Лури Зрауп подошел ближе. Он внимательно посмотрел на меня, я – на него.
Потом, одновременно, я привстал в кресле и потянулся к столу, а он наклонился, вытягивая руку.
Но я все еще был пьян, к тому же ощущал напряженность в мышцах после действия «Безвольного Джока».
Мы чуть не столкнулись лбами, и за мгновение до того, как мои пальцы легли на лист тонкого белого пергамента, Лури Зрауп успел схватить его.
С победным видом он отскочил, спрятал пергамент в сумку и достал принудитель.
– Только не включайте его опять! – завопил я.
– Смотритель станции РД (Б-1) Уиш Салоник! – произнес инсайдер почти торжественно. – Вы обвиняетесь в преступной халатности и несете ответственность за то, что с территории подчиненной вам станции при не выясненных пока обстоятельствах исчез ценный прибор. Вам надлежит в моем сопровождении отправиться в реальность Зенит для предварительного дознания, следствия и суда.
– И чего теперь? – спросил я.
– Теперь мы отправляемся в Средоточие Пространств, – отрезал он. – На суд Эгиды.
Глава 7
Всего одно чудесное мгновение, наполненное светом тысяч солнц и грохотом сотен тысяч вулканов, и Ливий канул в никуда. Деформационная волна утопила нас в круговороте красок, белые стены РД-станции подернулись рябью и растаяли… Волна схлынула, и стены возникли вновь, вот только помещение стало поменьше и напоминало скорее кабину, чем комнату.
Для разнообразия я решил не пререкаться и последовал за инсайдером без принуждения посредством «Безвольного Джока».
– Идите впереди, – приказал Лури Зрауп, когда мы вышли в тускло освещенный коридор. – Не делайте резких движений и не выкидывайте фокусов.
– У меня нет лишних фокусов, чтобы их выкидывать, – плоско сострил я.
– Сюда. – Зрауп подтолкнул меня к конторке, одной из множества других, установленных вдоль стены. – Инсайдер пятой ступени Лури Зрауп, – представился он сидящему за конторкой чиновнику. – А это смотритель РД-станции в реальности Бьянка Уиш Салоник, арестованный.
– Ну-ну, – безо всякого энтузиазма отозвался чиновник. Одет он был точно так же, как и Зрауп, но в тогу фиолетового цвета. Как я вскоре понял, тоги являлись обычной формой служащих Эгиды, а цвета определялись важностью занимаемой должности.
– Дело чрезвычайное! – повысил голос инсайдер. – По всей вероятности, касающееся Вне Закона!
– Ух ты! – оживился чиновник и посмотрел на меня. – Этот гум… он что, шпион?
– Пока не установлено. Оповестите кого-нибудь из судебной администрации.
– Сейчас как раз на месте судья Суспензорий. – Чиновник не отрывал от меня любопытного взгляда. – Проследуйте в пятьсот семнадцатую ячейку. Пятый ярус, леса номер двести двадцать семь. Я предупрежу…
– Идемте. – Зрауп опять подтолкнул меня.
– Вы не пихайтесь! – огрызнулся я и пошел.
– Нужна охрана? – крикнул вслед фиолетовый.
Не оборачиваясь, Зрауп помотал головой, и мы покинули здание.
Воздух Красных Песков оказался более горяч, чем летний воздух Западного Ливия. И гораздо суше. Солнце плавилось в безоблачном небе, заливало землю океаном света. Мы шли по извилистой узкой дорожке в сторону циклопического пирамидального сооружения с гигантским ветряком наверху. Ветряк медленно вращался.
– А для чего эта мельница? – спросил я.
– Она дает электричество, – сказал Зрауп.
– Как дает? Ладно, не важно…
Сооружение состояло в основном из стекла, или, во всяком случае, из чего-то очень напоминающего стекло. Оно сверкало на солнце, как заснеженная горная вершина, от ветряка доносился тяжелый гул. Справа торчали одинаковые серые домики-коробки с плоскими крышами – наверное, тут никогда не бывало дождей – и покрытыми решетками узкими окнами. По левую сторону тянулась местами провалившаяся, провисшая на столбах металлическая сетка, за ней – глубокий ров, на дне которого копошились полуголые люди с лопатами и кирками. Над рвом висел без движения небольшой, похожий на блюдце прайтер, в котором, свесив с борта ноги, полулежал человек в зеленой тоге – видимо, охранник. На плече его виднелось нечто, напоминающее оружие, а в руках он держал флягу.
– Это осужденные? – спросил я.
– Да, – ответил инсайдер сзади. – Карьер легкого режима, куда бы вы попали, если бы не пропажа КРЭНа.
– Хрен вам я бы туда попал. И по-вашему, это легкий режим? Почему вы не используете свои хитрые машины для таких работ?
– Зачем? – искренне удивился он. – Что ж тогда делать с осужденными?
– Да просто рассадите их по камерам.
– В чем же тогда смысл наказания? Большинство из них с радостью согласится провести свой срок в хорошо проветриваемых помещениях с визорами, бесплатным питьем и едой. Зато физический труд, причем достаточно бессмысленный, – это совсем не то, чего им хочется. Машины здесь ни к чему.
– Ущербная логика, – проворчал я.
Циклопическое сооружение вырастало на глазах, но все же я успел вспотеть и запыхаться, прежде чем -мы достигли его. Вблизи оно выглядело еще поразительнее, особенно здоровенная арка входа с какими-то двумя голыми курчавыми мраморными мужиками, которые, подняв над головой руки, якобы поддерживали верхнюю ее часть. Туфта чистой воды.
Возле входа чиновники шныряли, как муравьи в муравейнике, даже в глазах зарябило от разноцветных тог. Мне пришло на ум, что в такой толпе можно скрыться от Зраупа, но он, видимо, подумал о том же, потому что поравнялся со мной и крепко взял за локоть.
– Это и есть Эгида? – спросил я.
– Это? – Он явно не сразу понял. – А! Нет, это – корпус судебной администрации. Весь комплекс состоит из ста семнадцати таких зданий, они располагаются по всему Зениту, а еще сто восемьдесят три филиала – в других реальностях.
Мы вошли внутрь, и я остановился, пораженный размерами помещения.
Сквозь купол падали, рассеиваясь, солнечные лучи, озаряющие огромный зал с мраморным полом, по которому одновременно топало множество ног. Сверкали стены, среди которых звучало одновременно множество голосов, сливающихся в неровный гул. Вверху, под далеким голубым куполом, протянулись веревочные лестницы, канаты, висячие мостики и изгибающиеся трубы. На моих глазах два чиновника в голубых тогах, спускаясь по канатам, столкнулись и рухнули в толпу с небольшой высоты.
– Сумасшедший дом! – прокричал я Зраупу в ухо. – Называется бедламом! Тоже мне, организация, взявшая на себя… как это… контроль за реальностными деформациями! Вы все – толпа разноцветных идиотов! Да я не доверил бы вам и чистку клеток в обезьяннике!
Инсайдер тащил меня через толпу, расталкивая чиновников свободной рукой, и вскоре подвел к квадратной платформе возле стены. Мы встали на нее. Зрауп нажал что-то, и платформа начала быстро подниматься вдоль металлической штанги, за минуту достигнув середины высоты здания. Переплетение канатов и лестниц почти скрыло от нас толпу чиновников внизу. Платформа остановилась, мы сошли, и она тут же отправилась обратно. Теперь мы стояли на узком карнизе без перил, который тянулся по периметру зала. Может быть, чиновники Эгиды и привыкли, но мне такая высота не понравилась. Я прижался спиной к стене, всеми силами стараясь слиться с ней и унять головокружение.
Зрауп повернулся к тонкому канату, прикрепленному к стене посредством железного крюка. Рядом с крюком красной краской были выведены три цифры.
– Какой он назвал номер лесы? – забормотал инсайдер. – Двести… двести двадцать семь. Точно, она…
Я уже понял, что в его сумке могут находится самые неожиданные вещи, и поэтому не удивился, когда он извлек лакированную деревянную крестовину с тремя веревочными петлями, две – поменьше, одна – побольше. На большей петле имелась скоба. Надевая ее на канат, он озабоченно спросил:
– Сколько вы весите?
– Где-то семьдесят, – ответил я, наблюдая за его действиями.
Он с сомнением посмотрел на меня.
– Семьдесят чего? Не важно, с виду все равно меньше… Наверное, вы ширококостный. Дайте сообразить… У лес с таким порядком номеров… предельная нагрузка до ста пятидесяти… А у нас… Да, сойдет, – заключил он и приказал, подводя ко мне крестовину: – Сядьте и возьмитесь за эти петли.
– Что мы теперь будем делать? – подозрительно спросил я, усаживаясь.
– Мы отправляемся в триста пятнадцатую ячейку, к судье Суспензорию.
– Отправляемся? Каким это образом «мы отправляемся»?
– По лесе.
– Ни за что не стану носиться по этому вашему сопливому шнурку! – заявил я. – И вообще, катитесь-ка вы…
Тут он сильно толкнул меня в спину. Я уперся ступнями в карниз, но они соскользнули, и я полетел вниз. Несколько мгновений падал, а затем петля натянулась, и падение перешло в стремительное скольжение. В копчик мне уперлись колени инсайдера, который каким-то невероятным образом удерживался на крестовине позади.
Сплетение канатов и мостков рванулось навстречу. Я, кажется, заорал, когда мне показалось, что сейчас размозжу голову об узкий висячий коридорчик, протянувшийся от одной стены к другой. Но от нашего веса канат провис, и мы благополучно пронеслись под препятствием.
Стало видно, что канат исчезает в круглом отверстии в противоположной стене. Перед самым отверстием мы чуть не столкнулись с чиновником в синей тоге, летящим наискосок, но пронеслись за мгновение до него.
– Скорость очень велика, – пробормотал Зрауп над моим ухом.
– Вообще-то я, кажется, вешу семьдесят пять, – крикнул я.
Теперь мы неслись по узкому наклонному коридору. Скорость постепенно гасла за счет трения и того, что канат уже значительно провис, но все еще оставалась слишком высокой.
– Осторожно! – сказал Зрауп. – Там амортизационная сеть!
Я хотел спросить, что такое «амортизационная», но не успел.
Коридор кончился, и мы влетели в небольшую светлую комнату.
Мгновение я видел двух людей – один сидел за широким письменным столом, другой стоял рядом, – большой шкаф с разноцветными папками, кресло, стулья и сетку, натянутую почти вертикально там, где канат заканчивался. А потом мы врезались в эту сетку так, что она затрещала и повалилась вниз, на квадратный матрац, причем я упал на живот, сильно ударившись подбородком, а Лури Зрауп рухнул рядом со мной.
Прямо перед глазами оказался его худосочный торс с голубой сумкой на ремне. Сумка приоткрылась, из нее торчала блестящая часть некоего устройства…
Хоть челюсти мои и свело от боли, а из глаз сыпались искры, я быстро протянул руку, вытащил это устройство из сумки и сунул его под квадратный матрац.
* * *
– Итак? – сухо произнес сидящий за столом человек. – Что происходит?
Он был довольно стар, с лысой макушкой, и одет в серебристую тогу – такого цвета я здесь еще не видел. Второй, в тоге часто встречающегося малинового цвета, стоял рядом. Совсем еще молодой, он имел большие оттопыренные уши, сквозь которые просвечивало солнце.
– Инсайдер-ревизор пятой ступени Лури Зрауп, – представился мой конвоир, поднимаясь с матраца.
– А это?..
– Смотритель РД-станции реальности Бьянка… РД (Б-1)
– Какой, к черту, смотритель, – начал я, но старик перебил:
– Я – судья Генерилья Суспензорий, как вы знаете, а это мой секретарь. Вы явились сюда без доклада и предварительной договоренности, инсайдер Зрауп. Надеюсь, ваше дело действительно важно…
– Оно чрезвычайно важно, судья Суспензорий, – в тон ответил инсайдер. – Суть его в том, что при проверке – плановой ежеквартальной проверке на станции РД (Б-1) – мною была обнаружена пропажа кристалла-накопителя. Согласно инструкции, я немедленно доставил смотрителя сюда.
– Дайте мне его дело! – приказал судья.
Секретарь порылся в шкафу и извлек тонкую желтую папку.
– Читайте, что там…
– Смотритель станции РД (Б-1) Хлор Халай, уроженец реальности Постегомус. Принят на работу пять условных декад назад после проведения обычной проверки личности. Закончил курсы межреальностной этики… Имеет права на вождение прайтера категории АЛЬФА, БЕТА, ЗЕТ… Заключен стандартный договор на бессрочную аренду станции… Жалоб не поступало… Во время плановых проверок каких-то особых нарушений не фиксировалось… Налоги выплачивались не вполне регулярно, но сполна… Все.
– Что известно о прошлой его жизни?
– Тут ничего нет. Он появился в филиале Эгиды в реальности Дестерия, представил свидетельство о высшем техническом образовании… Училище Машинерии Балаклеи, а также сумму, необходимую для аренды станции. На Бьянке как раз была вакансия, и у них отсутствовали причины для отказа.
– Это все администрация лицензирования и кадров, – проворчал судья. – Дают аренду кому попало.
Он сидел, развалившись на стуле и нахмурив седые кустистые брови, смотрел на меня.
– Расскажите, как пропал КРЭН.
Я переспросил:
– КРЭН? Не знаю, что это за КРЭН такой.
Седые брови приподнялись:
– Вы не знаете, что такое КРЭН? Вы уверены, что закончили Училище Машинерии? Или вас сбивает с толку аббревиатура? КРЭН! Кристалл-энергонакопитель!
– А, это. Ну, его спер циклоп…
– Циклоп? Какой циклоп?
– Да, циклоп. Во всяком случае, Мун Макой назвал его циклопом.
– Кто такой Мун Макой?
– Дружок Хуансло… то есть Хлора Халая.
– В смысле – ваш друг? – уточнил судья. Тут Лури Зрауп попытался что-то сказать, но Суспензорий властным движением руки остановил его: – Продолжайте…
– Мун совсем мне не друг… так, знакомец. А циклоп – это, знаете ли, такая волосатая зверюга с одним глазом во лбу…
Судья задвигал бровями, вспоминая. Секретарь склонился к нему и что-то прошептал.
– Абориген Вне Закона! – охнул Суспензорий.
– Не знаю я эту вашу Внезакону, – проворчал я.
На побагровевшем лице судьи возникло такое изумление, как будто я на его глазах сам превратился в циклопа без помощи камуфляжна.
– Вы над нами издеваетесь! – провозгласил он. – Как это вы не слышали о Ссылке? У вас что, прогрессирующая амнезия?
Я открыл рот, чтобы достойно ответить ему, но тут вмешался Лури Зрауп, которому явно не терпелось, – он все время покашливал и переминался с ноги на ногу.
– Дело в том, что этот молодой гум не есть…
Его прервали свист и глухой звук удара. В комнату по канату влетел коренастый темноволосый бородач в желтой тоге. Шмякнувшись о сетку, он ловко упал ступнями на матрац, крякнул и заявил:
– Вам надо срочно сменить эту лесу. Трение – ни к черту.
– Что такое, – начал судья, но бородач окинул нашу четверку быстрым взглядом, мгновенно что-то для себя смекнул, шагнул ко мне, мощной рукой обнял за плечи и доверительно, но так, чтобы слышали остальные, поведал:
– Все в порядке, сынок. Этим бюрократам не удастся навредить тебе. Теперь ты под нашей защитой, все позади, расслабься.
– Что такое?! – завопил Суспензорий. – Почему вы врываетесь сюда во время судебного разбирательства?! Вон!
– Не кричите. Это вредно для голосовых связок… – Тут бородач вдруг сам завопил так, что я отшатнулся от него: – Преграды свободным профсоюзам, да?! Я никуда не уйду отсюда, пока не вытащу этого достойного молодого гума из ваших грязных лап!
– Профсоюзник, – процедил судья презрительно.
– Представитель профсоюза свободных смотрителей! – с достоинством поправил бородач. – Только что нам сообщили, что сюда был доставлен наш старый член. Все обвинения, выдвинутые против него, – полнейшая чушь. Что бы вы там ни выдвигали!
– Но мы еще не выдвигали никаких обвинений, – указал судья.
– Виляете? Хитрите? Интригуете? – загремел представитель. – Попираете права? Наклеиваете ярлыки? Чем хуже – тем лучше! А мы станем стеной, и ни в какую! Ни вверх, ни вниз! Вот так!.. – внезапно он заговорил обычным, спокойным и даже ласковым голосом: – Короче, я увожу этого молодого гума. Пойдем, сынок, выпьем чего-нибудь, побеседуем…
Тут принялся орать судья – может быть, и не с таким вдохновением, как бородач, но тоже достаточно громко:
– Никуда вы его не уведете! Идет предварительное дознание! Вы мешаете его проводить! Этот гум! Этот Хлор Халай! Да будь он хоть трижды членом вашего дрянного профсоюзика…
Бородач, в продолжение краткого спича судьи молча качавший головой, зловеще произнес:
– «Дрянного профсоюзика»? Я запомню эти слова. О, вы еще пожалеете! Вы тяжко обидели мою организацию. Сынок, ты слышал? Будешь свидетелем! А теперь мы уходим. Вы должны подать официальное прошение, его рассмотрят на коллегии, заседание которой будет через цикл, потом на совете, заседание которого будет через два цикла, и тогда, быть может, цикла через четыре…
Судья побагровел и начал брызгать слюной:
– И вы смеете называть нас бюрократами? Исчез КРЭН! И скорее всего, тут замешана Ссылка!
Пока длился этот обмен мнениями, секретарь растерянно крутил головой и хлопал ушами, а Лури Зрауп переминался с ноги на ногу, все время порываясь что-то сказать, и теперь наконец подал голос:
– Ведь все дело в том… Позвольте мне объяснить…
– Похищен КРЭН? – зычно гремел бородач. – Значит, вы причастны к похищению КРЭНа? Я запомню и это! Может быть, среди вас даже есть шпионы Вне Закона? В какую зловещую клоаку мы попали, сынок! Идем, я расскажу тебе на эту тему один анекдот…
– Шпионы среди нас?! – Судья дико огляделся, хватаясь за сердце. – Это наглая бесстыдная инсинуация, которую могли исторгнуть лишь грязные уста забывшего о чести и достоинстве хама…
– Но послушайте! – Голос инсайдера едва прорывался сквозь крики. – Все дело в том, что этот гум не есть гум, которого зовут Хлор Халай!
– Может быть, вы уже пытали его? Он что-то очень бледен! Сынок, признайся мне, они мучили те… Что?
В комнате внезапно стало тихо, и три головы повернулись к инсайдеру-ревизору.
– Этот гум не Хлор Халай, – повторил Зрауп, доставая платок и отирая лоб. – И никогда им не был. Смотритель РД-станции в Бьянке недавно умер. А это Уиш Салоник, как он представился мне. Заступил на должность смотрителя несколько часов назад.
Минуту в комнате царила кладбищенская тишина, только представитель сопел над ухом.
– Так ты не член профсоюза, парень? – наконец осведомился он, убирая руку с моего плеча.
– Что такое «профсоюз»? – спросил я.
* * *
– Не Хлор Халай? – произнес Суспензорий растерянно. – Не он?
– М-да… Я решительно извиняюсь, – сказал бородач без тени смущения в голосе. – И я немедленно удаляюсь…
С этими словами он скрылся в коридоре, из которого возник, и был таков.
– Ну-у, – протянул судья. – Г-гм… но… Ага! Значит, смотритель Хлор Халай умер?
– Да, скончался. Так, во всяком случае, утверждает этот гум, – ответил Зрауп.
– От сердечного удара, – подтвердил я. – И похоронен в Ливие… в Бьянке, на кладбище в селении Беляны.
– Ага! – еще раз повторил судья и на какое-то время призадумался. – А какое отношение имеете ко всему этому вы?
– Да, вообще-то, знаете ли, никакого, – доверительно поделился я. – Смешно даже… Я просто дальний родственник Хуанс… в смысле Хлора Халая, ко мне перешло его наследство. В его доме я случайно… как это… активировал прайтер и попал на эту вашу РД-станцию. Откуда я мог знать, что не должен заходить туда и что это называется «незаконное проникновение»? Я тогда просто ничего не понимал. Люм Порхи впустил меня – вот я и вошел. Люм, это такая говорящая хреновина, вы, наверное, в курсе… Потом еще другая хреновина почистила мне сапоги… – Я поднял одну ногу, затем вторую, демонстрируя сверкающую рыжую кожу. Судья с секретарем тупо посмотрели на сапоги. – Но никто не сказал, что это какая-то рэ-дэ-станция и что находиться там посторонним запрещено.
– Ничего не понимаю! – сказал судья. – В таком случае, инсайдер, для чего вы его сюда притащили?
Лури Зрауп покосился на меня, шагнул к судье и стал что-то горячо шептать, изредка делая жесты неопределенного свойства. Секретарь подступил к ним и склонился, подрагивая ушами. Чувствуя, что обо мне на время забыли, я выпил теплой воды из стеклянного кувшина, стоящего на круглом столике, и выглянул в широкое, на полстены, окно. С этой высоты просматривалась, наверное, добрая половина реальности Красных Песков. За окном в самом деле раскинулась прорва песка, и он был именно красным…
Слева ломаной полосой тянулся карьер, в котором копошились фигурки осужденных, справа стояли запорошенные красной пылью кубики бараков. Вдалеке виднелись купола гигантских зданий, принадлежащих, видимо, другим отделам Эгиды, а вокруг простиралась пустыня, сверкающая в лучах солнца всеми оттенками красного, пурпурного, бордового и алого. В ослепительно голубом, без единого облачка, небе парило несколько точек-прайтеров, над песчаным морем струилось жаркое марево. От одного вида этого ландшафта пересыхало во рту.
– Ответственность!.. – донеслось от стола. – Кто же тогда?.. А если… Но ведь смотритель… Да, покойник… Какой от него теперь прок?.. Ну а этот… Так вот документ…
Я резко обернулся и рявкнул:
– Эй вы, о чем шепчетесь?
Они выпрямились, причем судья накрыл ладонью тот пергамент, который я подписал на РД-станции.
– Когда, наконец, вы меня отпустите? – раздраженно спросил я. – От вашего Зенита у меня испарина.
Инсайдер поджал губы, секретарь почесал ухо, а судья прокашлялся и объявил:
– Уиш Салоник, рассмотрев обстоятельства дела и тщательно проанализировав факты, мы пришли к выводу, что вы виновны.
– Чего это? – удивился я.
– Будучи смотрителем РД-станции в реальности Бьянка, вы допустили…
– Каким смотрителем? Я не смотритель!
– Этот документ, – судья хлопнул по пергаменту, – свидетельствует о том, что вы заменили покойного Хлора Халая на посту после его кончины.
– Так это ж чепуха, шутка. Никчемный листок, годный только для того, чтобы… Я потом расскажу, для чего он годен. Муну просто надо было, чтобы кто-то его зарегистрировал… Хотя я его так и не зарегистрировал… Да на нем даже нет ни одной печати!
Судья открыл ящик стола, достал оттуда какой-то кругляш, подышал на него, приложил к пергаменту и сказал:
– На нем есть печать.
– Ах ты, старая сволочь! – обозлился я. – Пятиминутное шушуканье – это «рассмотрение всех обстоятельств дела» и «тщательный анализ фактов»?! Вот он, – я указал на инсайдера, – сам говорил, для того чтобы стать смотрителем, надо пройти курс каких-то там лекций, предварительную подготовку, научиться водить прайтер… И еще он сказал, что РД-станция не передается по наследству! И назвал все это ересью!
– Так ведь это было до того, как я увидел, что КРЭН исчез, – заговорил Зрауп, но судья бросил на него предостерегающий взгляд, и инсайдер умолк.
– И кроме того, этот чудо-камень исчез до того, как я подписался на пергаменте, – провозгласил я. – Ясно? Мун Макой подтвердит!
– Где он живет? – деловито уточнил секретарь.
– Понятия не имею.
– Какой его идентификационный код?
– Что такое, Зарустра меня разрази, «идентификационный код»?
– Ну хотя бы, где сейчас этого Муна Макоя можно отыскать?
– Да откуда я знаю?
– Дайте мне досье, – приказал судья.
Секретарь порылся в шкафу, но нужной папки не нашел.
– Документы отсутствуют, – сообщил он.
– Угу… угу… Мун Макой, – протянул судья. – Мун Макой, значит… Это имя напоминает мне что-то, но сейчас я не могу вспомнить… Говорите, он друг Хлора Халая? Его нет в наших архивах… Мы не можем принимать во внимание свидетельства подобных личностей.
– Но вы не искали его в своих архивах!
– Это, – он указал на шкаф с папками, – и есть наши архивы.
– Да? Неслабые у вас архивы. Ну ладно, как в таком случае вы можете верить его подписи на пергаменте? Ведь эта самая «личность» – единственный свидетель.
– Тут другое дело…
– Не вижу разницы.
– Потому что вы некомпетентны. Прения закончены.
– Вами, но не мной! Вы хотите свалить на меня исчезновение камня и прикрыть этим свою – свою, а не мою! – безалаберность и эту самую некомпетентность! Вы, шайка психованных…
– Прения закончены! – громко повторил судья. – Может быть, вы хотите ознакомиться с действием парализатора-принудителя?
– Он уже знаком, – сказал Зрауп.
Это несколько усмирило мой пыл, и я замолчал, глядя на них бешеными глазами. Уши секретаря порозовели от смущения, Лури тоже явно чувствовал себя неловко, но судья хранил поистине судейское спокойствие.
– Итак, вы виновны и понесете наказание, – заключил он. – Восемь лет принудительных работ в песчаном карьере реальности Зенит с правом переписки, но без права амнистии. Приговор вступает в силу с сегодняшнего дня. Позовите охрану, – обратился он к секретарю.
Вместо того чтобы сделать это, лопоухий, наклонившись к судье, что-то зашептал. Суспензорий слушал, подняв брови. Затем покачал головой. Секретарь не отступился и зашептал опять. Судья произнес:
– Да смысла-то нет.
– Ну почему же? – возразил секретарь.
– Да ведь он ничего там не сможет сделать.
– Но все-таки какой-то шанс есть. Тем более сейчас это стало нашей обычной практикой.
– Да, но по отношению к осужденным, хоть что-то знающим о сопредельных реальностях.
– Вот он о них кое-что и узнает. Что нам важнее – посадить его или вернуть КРЭН из столь опасного места?
– Вообще-то, нам сейчас важнее всего избежать огласки… Ну ладно. Объясните ему.
Секретарь выпрямился и обратился ко мне:
– Вы сможете избавиться от наказания, если найдете КРЭН.
– Как это? – не понял я.
– Найдите кристалл-накопитель, доставьте его сюда, и наказание кассируется.
Я взял со столика кувшин, глотнул и сказал:
– Что-то около трех часов назад я узнал о том, что кроме Ливия существуют другие реальности, и всего лишь час прошел с тех пор, как я смог переварить эту новость.
– Тут уж мы вам ничем помочь не можем, – возразил секретарь.
– Либо КРЭН, либо карьер, – добавил судья. – И найти кристалл вы должны немедленно.
– Но где же мне его искать?
– Скорее всего, он находится во Вне Закона.
Мне вдруг стало все равно. Последние часы события наваливались с такой быстротой, и сама сущность этих событий казалась столь невероятной… Я устал нервничать. Вспышка ярости, после того как я понял, что они подставляют меня, сама собой угасла.
– Ну и ладно, – равнодушно сказал я. – Ну и черт с вами. Пойду и найду этот ваш камень.
– Можно подумать, он делает нам одолжение, – проворчал судья.
Секретарь сказал:
– Шансов на то, что вы найдете энергонакопитель, немного…
И после этого я подумал, что, даже если и не найду его, шансы на то, что они смогут вернуть меня в Зенит и засадить в песчаный карьер, и вовсе отсутствуют.
– Итак, вы согласны?
– Согласен, согласен. Только как мне попасть в эту самую Ссылку? Вы меня туда отправите?
– Процедура давно разработана. Мы вернем вас туда, где произошел арест, на РД-станцию Бьянки. Дальше будете действовать сами, по обстоятельствам.
– Но тогда это все не имеет смысла. Ведь со станции украли камень, как же я смогу переправиться куда-нибудь оттуда?
– Даже после отключения кристалла мощности тахионного уловителя хватит еще на два-три перемещения.
– Хорошо, а куда мог подеваться циклоп?
– Принимая во внимание все обстоятельства, можно предположить, что он, скорее всего, вернулся в Ссылку. Так или иначе, это можно проверить по аппаратуре деформационной машины. И наконец, последнее…
Секретарь вопросительно повернулся к судье. Суспензорий открыл утопленную в стену дверцу и извлек два предмета, напоминающие пистолеты с короткими дулами – одно круглое, другое овальное. Секретарь взял их и спросил, направляясь ко мне:
– В вашем теле есть киберфрагменты?
– О чем вы?
– Значит, нет. Тогда подойдет и такая модификация зонда… Снимите куртку.
– Чего это? – настороженно спросил я, раздеваясь.
– Пистолеты.
– Да неужели?
– Для введения в ваше тело зонда и контрольного таймера.
– Что-то мне не хочется вводить в свое тело ни зонд, ни таймер.
– Во-первых, это абсолютно безвредно и сопряжено лишь с минимальными неудобствами. Во-вторых, зонд – обязательное условие.
– Условие чего?
Секретарь принялся объяснять:
– Это ДЕЗ или дефзонд одноразового использования, предназначенный для объектов массой не более ста единиц. Недавно изобретенное устройство. Он настраивается на определенное время, а затем срабатывает. Таймер же нужен исключительно для вашего удобства, чтобы вы в любой момент знали, сколько времени осталось до активизации дефзонда. Мы настроим их… – Секретарь глянул на судью.
– Десять часов, – буркнул тот.
– Но ведь он совершенно несведущ в подобных делах, – возразил секретарь.
– Его проблемы…
– Но, судья, раз уж вы согласились на эту акцию… – К моему удивлению, за меня решил вступиться Лури Зрауп. – Она ведь просто теряет смысл, если отвести на поиски кристалла такой короткий срок.
– Ладно, шестнадцать.
– А то время, которое ему придется провести в Бьянке и которое, собственно, не уйдет на поиски КРЭНа, будет, так сказать, подготовительным? – спросил секретарь.
Судья заворчал:
– Вы далеко пойдете со своей настырностью. Хорошо! Семнадцать часов, но ни минутой больше.
Лопоухий кивнул и что-то повернул в пистолетах. В это время Зрауп закатал рукав моей рубахи до самого плеча.
