Текст книги "Всадники апокалипсиса Сальвадора Дали (СИ)"
Автор книги: Илья Баксаляр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)
– До свидания, моя малышка! Я буду ждать тебя, мой поющий птенчик, – он нежно целовал ее и провожал на самолет, а потом возвращался к своим друзьям.
– Как вам моя Аманда?
– О, очень приятная девушка! Просто потрясающей красоты!
– Ха-ха! Девушка?! Это мужик, и я весело провел с ней время, – он заливался диким смехом, а окружающие озадаченно смотрели, не понимая, как реагировать на очередной розыгрыш Дали, хотя все уже привыкли к его чудачествам.
Приближалась юбилейная дата, Дали исполнялось семьдесят лет. Весь мир готовился торжественно отметить это событие. Но главные торжества должны были состояться на родине художника. В честь Дали организовали грандиозный праздник в традиционном испанском стиле. Где еще можно было отметить день рождения великого испанца, как не на корриде, все обширные трибуны которой были заполнены зрителями: здесь были королевские особы, министры, высокопоставленные гости из-за рубежа, известные писатели, художники, музыканты, певцы, знаменитые спортсмены и самые известные люди со всех уголков мира. Все ждали появления юбиляра.
Заиграла торжественная музыка, и под грохот барабанов на поле выбежали несколько десятков быков. Что задумал этот Дали?! Пока никто ничего не понимал. И вдруг заиграла музыка тореадор, на поле появился сам Дали в костюме укротителя быков и с большим красным плащом – капоте, накинутым на плечи. В его облике особо выделялись дорогой вышитый костюм и треугольная шляпа. Все одеяние говорило о мастерстве тореадора. Еще немного – и художник отчаянно бросится на огромных свирепых животных. Музыка ускорила темп, и среди мычащих и в нетерпении бьющих копытом о землю быков Дали странно проскочил вперед. Он выхватил две красочные палки – бандерильи и со всей силы стал наносить удары по спинам быков. Но почему-то палки тут же отскакивали от мускулистых спин быков, равнодушно смотрящих на Дали. Художник со свирепым видом подпрыгивал вверх, его усы поднимались, а глаза округлялись до невообразимых размеров. Он махал своим капоте направо и налево. Мужеству непревзойденного мастера сюрреализма завидовали в этот момент даже тореадоры. Так он лавировал между быками, которые к тому времени успокоились и с недоумением смотрели на юбиляра. Через мгновение Дали выехал из стада быков на своем дорогом «кадиллаке» с открытым верхом и чувствовал себя победителем нескольких десятков быков. Он радостно победоносно махал зрителям рукой. «Вы думаете, что мне семьдесят и я старая рухлядь, – думал про себя Дали. – Посмотрите, на что я еще способен!» Он выскочил из машины и хотел броситься на одного из быков, но животное уже успокоилось и воевать как-то не рассчитывало. Бык повернул голову в сторону бегущего на него художника, до безобразия тощего и длинного. Он, боевое животное, должен воевать с этим доходягой? Бык наклонил голову и протяжно замычал: Му! Муу! Мужественный Дали сразу оценил ситуацию, дал здоровому быку возможность еще немного побыть живым и с несвойственной его возрасту прытью бросился в машину. Дорогой автомобиль сделал три круга почета и убыл в неизвестном направлении. Зрители громко приветствовали своего кумира и после отъезда автомобиля долго еще ждали появления юбиляра, но все было в стиле Дали: ярко, спонтанно, неординарно и очень коротко. Так весь мир отметил семидесятилетие великолепного Сальвадора Дали.
Глава 47
Художник сидел в мастерской и творил свое очередное произведение, когда в помещение вбежал дворецкий Каминада:
– Дон Сальвадор, Вы слышали, умер генерал Франко!
– Когда?
– Сегодня ночью.
Дали уронил кисть.
– Не может быть!
– Он умер! Сообщили по радио и телевидению.
Дали обмяк на стуле. Страх стал заполнять его сознание. Перед глазами появилась картина «В предчувствии гражданской войны», написанная ровно сорок лет назад. Опять из одного прекрасного человека страна может превратиться в двух страшных монстров, пожирающих друг друга. Но сейчас уже вторая картина – «Всадники апокалипсиса» – предстала перед ним, и первый посланник на белом коне вдруг вырос в его сознании. Бог посылал предупреждение: не позволяйте злобе взрастить войну, берегите мир и страну.
Дали вышел на улицу, в городе все было спокойно, никто не шел на баррикады, никто не звал в бой. «Уфф, – вздохнул художник, – может быть, и пронесет». Многие ругали генерала Франко, но он держал страну в железном кулаке, не давая больше людям уничтожать друг друга. Дали теперь смотрел в будущее с большой опаской, помня, что первый всадник апокалипсиса промчался по стране. Догонит ли его второй, красный или все-таки люди прислушаются к голосу разума? Сальвадор очень переживал за будущее любимой Испании, он помнил, к чему привела гражданская война, сколько невинных душ было погублено, сколько несчастья и бед выпало тогда на долю его прекрасной земли. Где-то там, в Мадриде, Барселоне, Валенсии, Гранаде, Севилье, миллионы людей выходили на манифестации в поддержку проведения демократических реформ, а здесь, в маленьком городке, где жил Дали, было тихо и беззаботно. Но художник дико страдал, ожидая, что все изменится и вскоре понесется по Испании красный всадник войны.
Глава 48
В то время как Гала развлекалась со своими любовниками в замке Пуболь, старый друг художника, дворецкий Каминада, всегда находившийся с хозяином, вызвал скорую помощь для Дали, состояние которого резко ухудшилось. Сальвадора госпитализировали, и преданному слуге не оставалось ничего другого, как коротать долгие тревожные часы в больнице, ожидая, когда выйдет врач и расскажет о состоянии его хозяина. Прошло больше четырех часов. Каминада стал сильно волноваться. Вскоре вышел врач.
– Вы кто?
– Я дворецкий дона Дали.
– Хм. Вы знаете, что Ваш хозяин – наркоман?
– Не может быть! Дон Сальвадор практически никогда не пил, он не принимал наркотиков. Единственное, что он принимал, это таблетки от депрессии.
– А кто настоял на этих лекарствах?
– Его супруга Гала! – ответил пораженный такой новостью дворецкий.
– Странно! У него в крови обнаружена очень большая концентрация валиума и амфетамина. Это довольно сильные наркотики, и, судя по всему, их ему давали довольно продолжительное время. – Врач посмотрел на управляющего. – Не позволяйте больше давать дону Дали никаких таблеток, кроме тех, которые выпишу я. Сейчас Вашему хозяину придется провести несколько недель в больнице, у него страшная интоксикация организма, он будет несколько дней лежать под капельницей, затем мы будем бороться с ломкой, физической зависимостью. Затем надо восстанавливать психику. Наркотики давали временное успокоение и одновременно разрушали его мозг. Вы должны оберегать дона Дали от любых попыток дать ему наркотики. Вы поняли?
– Да, конечно, доктор! Я работаю у него больше тридцати лет, и он мне глубоко не безразличен.
Вскоре в больницу прибежала Гала.
– Где мой муж? Что Вы с ним сделали? А ты куда смотрел, старый дурак? – набросилась она на дворецкого.
Каминада опустил голову. Он не хотел, чтобы она видела его ненависть к этой страшно неблагодарной женщине, которая вытягивала из мужа все деньги на свои похотливые похождения и при этом травила его наркотиками.
Глава 49
Через два месяца Дали выписали из больницы, его здоровье было сильно подорвано, буквально за пару лет из энергичного искрометного человека он превратился в дряхлого старика. Дворецкий больше не оставлял Галу наедине с Дали. Он проверял все тумбочки, полки и стол хозяина после ухода его супруги. Художник много времени проводил в своем саду, любуясь цветами. Вскоре его пошатнувшееся здоровье постепенно стало приходить в норму. Смотря в небо, Дали осознавал, что жизнь уходит: «Странно, я всю жизнь шифровал в своих картинах заклинание на вечность. Но вечная жизнь разбитым стариком мне не нужна. Видимо, я не закончил свое колдовство, надо сделать еще несколько шагов, чтобы свершилось пророчество».
Он попробовал писать картины, но сейчас идеи покинули его. Муза витала где-то далеко, оставив пожилого человека, который сейчас тратил свои силы не на созидание, а на борьбу с болезнями, атаковавшими его со всех сторон.
Гала проводила все свое время в замке Пуболь, где вовсю веселилась с молодыми красавцами, приезжающими к ней со всех концов Европы. Она была очень обходительной и доброй. Юноши и мужчины дарили ей свою молодость и энергию, которыми она заряжалась на некоторое время. Но эта энергия уходила все быстрее и быстрее. Она с невероятной скоростью меняла любовников и часто стала заниматься любовью с двумя, а иногда и с тремя молодыми людьми. Все они покидали замок не только с воспоминаниями о волнующих минутах с голодной пестрокрылой хищницей, но и с солидным заработком. Кто-то получал дорогие подарки, кто-то – новый автомобиль, а самые трудолюбивые и способные – квартиры. Гала не жадничала, она понимала, что молодость не купить ни за какие деньги, а вот иллюзию можно измерить определенным количеством нулей на банкноте.
В это время Дали думал о будущем. Деньги потихоньку уходили, ничего нового он уже создать не мог. Надо было что-то предпринимать. С Галой он больше не хотел иметь дела. Сидя во дворе, Дали неожиданно обратился к дворецкому:
– Мой друг, пригласи ко мне Аманду Лир, я хочу ее видеть!
Уже на следующий день знаменитая певица и модель была в доме Дали.
– Привет. Что случилось, милый? – она поцеловала Сальвадора. Ей было больно смотреть на этого разбитого болезнью старика. А ведь когда-то он был весел, жизнерадостен и излучал огромную жизненную силу.
– Дорогая Аманда! Моя девочка! Мне нужна твоя помощь! – Аманда помнила, как много хорошего сделал для нее в свое время Дали, как помог стать известной певицей и моделью, и теперь ей хотелось как-то отблагодарить этого прекрасного старика и исполнить его желание. – Я хочу создать театр-музей таким, каким он был, когда мы с тобой познакомились: веселый, необычный, дикий и потрясающий.
Втроем они взялись за дело. Аманда и Каминада оформляли покупку дома, Дали следил за ремонтными работами внутри театра, он тщательно подбирал краски для стен, потолков, устанавливал свои картины, придумывал нестандартные решения. Но вскоре Аманде нужно было возвращаться в Париж. Это была их последняя встреча. Дали вышел проводить свою любимую девочку.
– До свидания, Аманда! Мы уже не увидимся, но я тебя очень любил и благодарю за те счастливые дни, что ты подарила мне. Я не всегда был тактичен с тобой, но мне всегда было с тобой хорошо! Спасибо тебе, моя девочка! – он тепло ее обнял. Аманда поцеловала его в небритую щеку и заплаканная бросилась к машине, она не могла больше сдерживать слез. Машина уносила ее на север, а в ее заплаканных глазах стоял образ еще нестарого веселого и сумасшедшего Дали. Она прекрасно понимала, что это их последняя встреча, и от этого на душе становилось нестерпимо больно. Теперь Дали горел только одной целью – создать свой музей. Слух об открытии музея дошел до Галы, и она сразу же нашла время, чтобы навестить дом Дали.
– Сальвадор, зачем ты вбухиваешь все наши деньги в этот музей, кому он нужен? Твои картины и так висят во всех крупных музеях мира.
– Ах, Гала, моя Гала, музей – это мое последнее гнездо. У тебя есть свой замок, где ты правишь бал, а я хочу иметь свой уголок в этом мире.
– У тебя хватает домов по всему миру. Зачем тебе еще?
– Я хочу свой личный уголок.
Но Гала не успокаивалась:
– Но тут будет собираться много людей, и они не дадут тебе покоя.
– Гала, это мои люди, мои поклонники, благодаря им я стал тем, кто я есть сейчас. Без них и ты, и я были бы никем.
Донья еще долго ворчала, она сильно переживала, что ее супруг все деньги спустит на музей и на ее прихоти ничего не останется. Но Дали в этот раз проявил редкостное упрямство, и женщине ничего не оставалось, как молча смотреть на утекание их совместных сбережений.
Когда Гала была в Париже, она познакомилась с молодым певцом, солистом популярного в мире музыкального спектакля «Иисус Христос –суперзвезда», который посмотрели десятки миллионов людей. Гала была на одном из этих представлений и после его окончания решила заглянуть в гримерку.
– Здравствуйте, Джеффи! Я восхищена Вашим выступлением! Можно пригласить Вас на чашечку кофе?
Актер посмотрел на женщину в возрасте и подумал: «Что ей от меня нужно?», но вслух произнес: «А с кем я имею дело?»
– Гала Дали!
От удивления он чуть не лишился дара речи.
– Вы та самая Гала, которая изображена почти на всех картинах самого Дали?
– Да! – равнодушно ответила дама. – Так что же насчет чашечки кофе?
Только теперь Джеффи понял, какая необыкновенная женщина стоит перед ним.
– Конечно, одну минуту, я только переоденусь.
– Ничего, я подожду Вас здесь.
Он стал переодеваться, а Гала с жадностью поглощала взором красивое тело рок-певца. Через полчаса две знаменитости вошли в ресторан. Они долго сидели за столиком и разговаривали о музыке, искусстве, о жизни. Молодой человек чувствовал себя особенно комфортно рядом с этой женщиной. Она встала из-за столика:
– Я сегодня улетаю в Барселону. Хочу пригласить Вас в свой замок.
– Когда к Вам можно приехать? – Джеффи тоже встал, чтобы попрощаться.
– Я сообщу, – и она быстро покинула ресторан.
Глава 50
Кошелек четы Дали худел на глазах, даже многочисленные интервью Сальвадора на телевидении не способны были исправить положение, хотя телеканалы платили неплохие деньги. Определенный доход приносили книги, издававшиеся во многих странах, но этого было мало. И Гала придумала новый способ пополнения своей личной копилки. Она пришла к мужу:
– Послушай, дорогой, тебе надо вот здесь поставить свой автограф.
– Зачем? – удивился Дали.
– Послушай, милый, тебе какая разница? Ставь подпись!
– А зачем так много?
– Вот тебе тридцать долларов за каждый лист! – и она подсовывала ему все новые и новые листы. За три часа он заработал почти три тысячи долларов. Удивленный такой щедростью жены, Дали покрутил пальцем у виска – этот жест чаще применяли по отношению к нему, но в данной ситуации он больше подходил Гале – совсем на старости лет с ума сошла.
Гала отнесла эти листы в одну из мастерских и поручила молодым художникам нарисовать рисунки по мотивам картин ее мужа.
– Нарисуете только отдельные детали картины: ты – вот эту, а ты – это, – она по-деловому раздавала указания.
За каждый рисунок Гала выдала по десять долларов. Через месяц эти рисунки неожиданно появились в Лондоне, Нью-Йорке, Гонконге и Токио, где их продавали за десятки тысяч долларов. Подпись Дали была подлинной, и сомнений в том, что это рисунки великого художника, не возникало.
Уставший Джеффи закончил выступление и вошел в свою гримерную комнату. На столе лежал бумажный пакет. Он с радостью схватил конверт и достал оттуда билет до Барселоны, адрес и тысячу долларов. Через два дня молодой человек был в замке Пуболь. Гала встретила его в красном платье от «Диор». Она нежно обняла Джеффи.
– Проходи, мой мальчик, посмотри мое убежище.
Специально для него она купила рояль, на котором певец стал играть ей каждый вечер. Ей было уже восемьдесят пять лет, когда она безумно влюбилась в рок-звезду.
Дали сообщили, что более ста его рисунков были выставлены и проданы в крупнейших городах мира.
– Какие рисунки? Я ничего не писал в последнее время, а все мои наброски хранятся в театре-музее. Откуда они появились?
Прошло несколько дней. Дали сидел в своем офисе.
– Адория, пригласи ко мне мою супругу.
Секретарша набрала номер замка Пуболь, через час Гала была в офисе.
– Почему ты меня дергаешь и заставляешь, бросив все, мчаться к тебе? – возмущалась она.
– Моя дорогая, скажи мне, откуда появились эти рисунки на торгах в «Сотбис»?
– Я откуда знаю? Твои рисунки, вот и разбирайся сам! – Гала вновь превратилась в маленького хищника, готового броситься на обидчика.
– Я в курсе, что ты своему любовнику купила дом за миллион двести тысяч долларов. Откуда у тебя такие деньги?
– Твое какое дело! – зашипела Гала. – Мне надоело терпеть твою алчность! – она стала наступать на мужа, готовая вцепиться в него своими когтями.
– Мою алчность? Ты тратишь миллионы на мальчишек, чтобы они тебя ублажали! Ты что, не видишь, что уже старуха и эти детки спят с тобой только из-за денег? Я мало их тебе даю? Ты еще и мошенничеством стала заниматься? Ты подрываешь репутацию марки «Дали!» Ты это понимаешь! Все, хватит! Мне все это надоело! Чтобы больше в твоем замке не было никого! Ты поняла?
Тут Гала закричала:
– Ты будешь меня учить, как жить? Посмотри на себя! Ты старая рухлядь, кому ты нужен? Кому нужен твой бренд? Это я раскрутила всю твою маразматическую мазню, внушая людям, что это высокое искусство. И теперь ты будешь меня учить?
– Замолчи! – рявкнул задетый за живое Дали, он схватил трость и изо всех сил начал колотить жену.
От боли она закричала:
– Сальвадор, успокойся! Сальвадор! Не надо! Не бей! Не надо!
Но Дали разошелся не на шутку:
– Маразматическая мазня?!
Гала, вся в крови, выскочила из кабинета, следом за ней несся с палкой в руках весь трясущийся художник. Галу отвезли в больницу, ей наложили несколько швов, она пробыла там несколько дней.
Глава 51
После той ссоры с мужем в замке Пуболь больше никто не жил. Гала страшно переживала расставание со своей последней любовью, обожаемым Джеффи. Она сидела одна в комнате и вспоминала, как ее любимый мальчик играл ей на фортепьяно. Она закрывала глаза, представляя себя семнадцатилетней невинной девочкой, впервые влюбившейся и охваченной чистым порывом безграничной любви. Как мечтала она именно о такой любви, благодаря которой можно было утонуть в безграничной теплоте и нескончаемой радости. Все в жизни уходит: молодость, красота, энергия, здоровье, и только любовь удерживает человека на плаву, прежде чем его накроет темная страшная волна пустоты и безразличия. Сейчас Гале не интересна была жизнь – все ушло в прошлое, и она покорно ждала последнюю свою спутницу – смерть.
Такое подавленное ее состояние быстро спровоцировало болезнь. Ей срочно нужно было удалять желчный пузырь. У нее еще были силы и здоровье, чтобы жить, но смысла в этой жизни она уже не видела. От большого количества пластических операций кожа на лице Галы стала лопаться, и вскоре она стала покрываться язвами, которые никак не заживали. Дали привез ее к себе домой и положил в свою комнату, из окна которой открывался вид на море. Она могла видеть водную гладь и небо, этот пейзаж напоминал многие картины ее мужа. Гала часто теряла сознание, и Сальвадор страшно боялся, что она умрет. Она превращалась в беспомощное существо, лицо ее было в гнойных язвах. Дали не мог без боли смотреть на свою Галу. Он поставил между своей кроватью и кроватью жены ширму. Он всегда восхищался красотой своей избранницы, ее красивым телом любовались миллионы поклонников его искусства. Дали винил себя в ее быстром угасании, она лежала пока еще живая в ожидании своего страшного будущего. Белый всадник предупреждал его: не проявляй злобы. Но он сорвался, не послушал посланника Бога, и вот красный всадник апокалипсиса принес войну. Дали знал, что черный посланник уже мчится по его земле, но сделать известного художника нищим он сможет нескоро. Больше всего Сальвадор боялся прозрачного всадника, который вскоре заберет Галу и посеет в его жизни ад. Об этом Дали знал прекрасно. Художник понимал, что супруга принесла ему много боли и разочарований, но, когда последний всадник заберет ее от него, страшная темная волна накроет его и впереди его будет ждать только ад.
Каждое утро он прислушивался к ее дыханию:
– Моя дорогая Гала, только не умирай! Не оставляй меня одного! Гала! Гала! – он начинал рыдать. Весь день он сидел рядом, слушая, как она стонет, и его сердце разрывалось на куски: «Его милая Гала, как она страдает! Как мучается! Почему я не послушал вестника Бога и не удержал свою злобу?» Только сейчас он понял, как страшно остаться в этом мире в одиночестве. По ночам он часто вскакивал и прислушивался, жива ли его Гала.
Газеты писали о том, что жена Дали при смерти. Узнав из газет о болезни матери, дочь Галы Сесиль Элюар примчалась в дом Дали, но Сальвадор не пустил ее к ней, мотивировав отказ тем, что его Гала не хотела бы, чтобы ее видели в таком состоянии. Сесиль умоляла пустить ее к матери, чтобы в последний раз взглянуть на женщину, которая так равнодушно бросила ее в детстве. Она стояла у дверей большого дома и громко рыдала, умоляя разрешить ей провести последние минуты с самым дорогим для нее человеком – ее матерью.
Дали молил Бога не забирать у него Галу, оставить ее еще на несколько лет и забрать их к себе вместе. Больше всего он боялся остаться один. Утром он встал рано, лучи солнца били в окно, голубое небо звало к себе, а яркое солнце говорило о прелести жизни. Настроение Дали улучшилось.
– Гала, сегодня прекрасный день! Я открою окно, и ты сможешь насладиться прекрасной погодой! Гала, ты слышишь меня? – он прислушался: никаких стонов больше не было. Дали побежал к жене: – Гала, моя Гала, ты слышишь меня?
Она молчала. Он потрогал ее распухшее и обезображенное тело. Оно было холодным. Дали сел. Все мигом рухнуло. Небо потемнело. Он сидел рядом с умершей Галой без слез, без боли, лишь с пустотой в душе. Последний всадник апокалипсиса промчался по его дому.
Глава 52
Тело Галы отвезли в морг. Дали безучастно смотрел на происходящее вокруг. Ничто его не интересовало. Он сидел дома, когда ему позвонили.
– Дон Дали, мы приносим Вам свои соболезнования, скажите, когда Вам удобнее забрать тело Вашей жены?
– А для чего? – непонимающим голосом ответил художник.
– Вам ведь надо ее похоронить?
– Да, конечно. Я приеду сегодня и заберу свою Галу.
Он беспомощно положил трубку и позвал дворецкого:
– Каминада, позови водителя, мы отправляемся за ней.
Он устало встал и отправился в морг. Машина подъехала к служебному входу центральной больницы Барселоны. Дали направился в дальнюю часть территории, где одиноко стояло здание морга. Его встретил санитар:
– Проходите вот сюда.
Сальвадор прошел по белым холодным коридорам и вошел в светлую комнату. На хромированном столе лежала его Гала. Она была укрыта белой простыней. Санитар хотел поднять простыню, чтобы открыть лицо, но Дали тихо сказал: «Не надо, я сам».
Он откинул белую ткань и посмотрел на свою супругу. Лицо ее было спокойным и умиротворенным. Смерть она приняла с распростертыми объятиями. Ушли все мучения, страхи, и теперь лицо светилось удовлетворенностью. Дали долго стоял у тела Галы. Мыслей не было, но сознание окутывало новое ощущение: «Как я буду жить без нее?» Кто-то тронул его за плечо.
– Где Вы будете хоронить Вашу супругу?
– Что? – Дали вздрогнул. – Хоронить? – тут страшная боль прорезала всю его душу. – Хоронить Галу? – он до крови закусил губы. – Она просила похоронить ее в своем замке, – тихо прошептал он.
Медик удивленно посмотрел на художника:
– Но по закону можно хоронить только на официальных кладбищах.
– Мою Галу похоронят в земле на общем кладбище? Но она этого не хотела…
– Но закон есть закон, – санитар понимающе кивнул головой.
– Хорошо! – Дали вдруг встрепенулся, в нем внезапно проснулась решительность. – Гала будет похоронена там, где она хотела! Возьмите деньги! Оденьте мою жену и отнесите в мою машину!
– Но, дон Дали, этого нельзя делать!
– Я дам Вам в три раза больше! Выполняйте, что я сказал!
Санитар понял, что спорить бесполезно. Тело Галы одели в платье и отнесли на заднее сиденье «кадиллака», Дали попросил медсестру сопровождать его до замка Пуболь.
Дорогой автомобиль выехал из ворот больницы. Охрана видела водителя, рядом сидел пожилой солидный человек с большими усами, а сзади – две женщины. Автомобиль рванул вперед. Машина ехала по улицам Барселоны, на голубом небе светило яркое солнце, нарядные люди гуляли по тротуарам, радуясь жизни, и никто не обращал внимания на проезжающий автомобиль. Никто не догадывался, что это был последний траурный путь легендарной женщины, которую видел, наверное, каждый житель страны, Европы и мира на знаменитых картинах Сальвадора Дали. Уходила целая эпоха. Тихо, незаметно, нарушая законы и ища своего полного успокоения. Автомобиль въехал во двор замка Пуболь. Слуги достали тело Галы из машины и отнесли в дом. Вскоре пришли санитары, они забальзамировали тело, одели его в самое любимое Галой красное платье от «Диор» и положили в специальный прозрачный гроб в заранее приготовленный склеп. Теперь она напоминала Белоснежку из сказки, которая лежала в хрустальном гробу. Казалось, она просто прилегла на некоторое время. Сейчас она откроет глаза и потянется, обнажая свое точеное красивое тело. Дали сидел рядом и любовался женой. Даже сейчас она была необычайно красива, красное платье подчеркивало линии ее тела. Дали не выдержал и разрыдался:
– Гала, на кого ты меня оставила?
Он вспомнил ту безобразную ссору, когда в порыве ярости избил ее своей тростью. «Зачем я это сделал? Зачем? Как мы не умеем дорожить теми, кого любим…»
Он устало встал. Гроб опустили в склеп и накрыли стеклянной крышкой. Только сейчас Дали осознал, что остался в этом мире абсолютно один.
Глава 53
Художник поселился в замке, где покоилась его жена. Она мечтала жить в своем замке, и теперь он стал ее домом навсегда. Год назад врачи выявили у Дали болезнь Паркинсона. Тогда художник не придал этому значения, но сейчас болезнь начала прогрессировать. Ушла Гала, и Дали остался один. Однако у него еще оставалась главная зацепка – живопись, ради которой он трудился, и только она была смыслом его жизни. Дали пришел в свою мастерскую, трясущимися руками достал мольберт и холст. Где-то в углу лежали кисти, художник долго их искал. Он развел краски и попробовал начать писать, но руки тряслись и все время смазывали штрихи, которые он наносил на холст. Художник пытался взять себя в руки: «Сальвадор, успокойся! Все пройдет! Сейчас посидим и начнем заново!» Но все повторялось вновь. Свою боль Дали держал в себе, никого не посвящая в свои беды. Единственным его желанием было создание картины.
Превозмогая себя, он вновь приступил к работе. Дали закрыл глаза. Воспоминания унесли его на пятьдесят лет назад в рыбацкий поселок Кадакес. Большой пустынный пляж, голубое небо, облака, где-то вдалеке виднеется море. Как хорошо все эти пейзажи запечатлелись в сознании. Дали вспомнил, каким он был молодым, как хотелось проявить себя, совершить нечто невозможное. Этот пляж, море, потрясающей красоты небо в лучах сияющего солнца. Художник, стараясь удержать кисть в руках, наносил первые мазки его будущей картины. Дали пока не понимал, что он напишет. «Начиная картины, я еще не знаю, что будет на них. Моей рукой правит что-то бессознательное, глубоко сидящее во мне. Но сейчас я знаю одно: эта картина должна быть посвящена Гале. Нет, она не умерла, пока живы мои картины – жива и она». Он долго сидел у полотна, нанося мазок за мазком, перенося на холст все свои воспоминания. Было уже поздно, художник не заметил, как прошел день. Идея не приходила. Он отправился спать. Ночью Дали мучили кошмары, то он с пеной у рта начинал кричать на Галу, то бил ее тростью, то толкал с лестницы. Темные страшные руки выползали из разных углов комнаты, пугая его длинными костлявыми пальцами с грязными ногтями. Дали ворочался в кровати, ночное видение пугало его. Он несколько раз просыпался, вскакивал с кровати со словами: «Что? Что? Где я?» и опять измученный падал на матрас.
Под утро Дали успокоился, к нему пришло умиротворение. Рядом на кровати на боку лежала его Гала. Она закрыла глаза, ее подбородок выступал вперед. Дали залюбовался ею: «Какая она у меня красивая! Какие черты лица!» В ней было что-то необычное, очертания ее губ, которые так манили к себе, до боли знакомые щеки, любимый нос – все поражало художника в этом лице. Он не видел глаз, лба – они закрыты спадающими волосами. Сейчас она повернется, потянется в своей мягкой кошачьей манере, от которой у Дали захватывает дух. Она спокойно спит, умиротворенная, чистая, с мягкими чертами лица. Дали хотел поцеловать ее в щеку, но в этот момент Гала превратилась в облачко, которое потихонечку растворилось в небытие.
Утром художник не стал завтракать, а сел за картину. В это время он превращался в другого человека, только работая он становился тем, кем был на самом деле – серьезным, сосредоточенным тружеником. Он писал по двенадцать, четырнадцать часов в день, забывая про отдых и еду. Дали смотрел на холст, где были набросаны очертания пейзажа близ столь любимого им Кадакеса. Руки тряслись, голова постоянно подергивалась, болезнь прогрессировала, и нужно было спешить. Художник, напрягая всю свою волю, начал выводить очертания профиля любимой Галы, которая лежала на чистой постели. Сейчас ее профиль переносился на пейзаж. Сначала он хотел изобразить ее в ярких тонах, но потом понял, что картина будет не о том. Он бросил кисть, закрыл глаза и подумал о Гале. Сейчас она лежала в хрустальном гробу, бледная и холодная. Можно было подумать, что прекрасная женщина наслаждается спокойствием. Губы Дали затряслись от одного воспоминания о ней. Слезы потекли по его морщинистым щекам. Рука потянулась к кисти, сейчас она не тряслась. Мощными, быстрыми мазками он стал писать столь знакомый и родной образ жены.
Дали не заметил, как прошел день. Он ничего сегодня не ел. Раньше его Гала принесла бы еду в мастерскую, он не отрывался от работы, она кормила его с ложечки, осторожно вытирая усы и испачканное лицо. Дали помнил, как он сердился, ругался, но она, не обращая внимания, кормила его, заботясь о здоровье великого художника. Сейчас некому было думать о старом человеке, кроме обслуги, но кто он был для них. Художник устал, он отправился в склеп, чтобы побеседовать со своей Галой. Дали молча стоял у могилы жены, моля ее о прощении.
Утром Сальвадор встал рано и поспешил к своей картине. «Моя Гала, я должен принести тебе свой последний подарок». Рука уверенно держала кисть, и вот появились очертания лица любимой женщины. Оно было почти мраморным и холодным, художник придал ему нежно-голубой оттенок – символ величия и монументальности, это была маска смерти. Дали горестно посмотрел на картину. Холодная мраморная маска, а ведь раньше это было яркое, живое лицо удивительного человека. Время было позднее, целый день художник не ел, но он не думал о себе. Все мысли были только о Гале. Ночью Дали снился добрый сон: он с женой в Америке, в Лос-Анджелесе, они гуляют по набережной, любуясь красивым золотым закатом. Легкие розоватые облачка светятся над головой Галы. Теплый морской бриз развевает волосы – кажется, вся жизнь еще впереди.
