Текст книги "Капитаны"

Автор книги: Илья Дворкин

Илья Львович Дворкин
Капитаны

Утро

 
Мы вместе просыпаемся,
улица и я,
и вместе с нами —
курица,
знакомая моя.
Петух в пунцовой кепочке
горланит в бузине,
качается на веточке,
подмигивает мне.
По стенке
лапой шаркает
кот рыжий —
Филимон —
и недовольно фыркает,
как будто съел
лимон.
А солнце,
тоже рыжее,
беседует со мной
и под машинку
стриженной
качает головой.
Дела у нас с ним
важные —
хватит на двоих.
Весёлые и разные,
у каждого —
свои.
 

Стихи для сонь

 
Тик-так – стучат часы, тик-тик
В рассветной тишине,
И время быстрое летит.
Как всадник на коне.
 
 
Тик-тик – стучат часы, тик-так…
Ты много видел зорь?
Не спи, вставай скорей, чудак.
И выходи во двор.
 
 
А видел ты когда-нибудь.
Как солнце пьёт росу?
А слышал, как чижи поют
В берёзовом лесу?
 
 
Как пахнет земляникой пень
Под солнечным лучом.
Как в мир вступает новый день
На радуге верхом.
 
 
Не спи, не спи, проснись, проснись!
В лучах блестит река.
И, уходи в крутую высь,
Пылают облака.
 
 
Тик-тик, тик-так – стучат часы.
Секунды шелестят.
И стрелок чёрные усы
Рассерженно торчат.
 

Музыкант

 
Это «ДО»,
это «РЕ» —
звуки скачут
во дворе.
А ноты-головастики
кишмя кишат,
и хвостики,
как гвоздики,
у них торчат.
Скрипят педали жёлтые —
я жму на них
и жму,
по клавишам истёртым
громко колочу.
Трень-брень
целый день!
У мамы вянут уши,
как в вазочке цветы.
Никто
не хочет слушать.
А ты?
 

Капитаны

 
Позади мороз и стужа,
А сейчас висит туман.
Во дворе сияет лужа —
Настоящий океан.
Мы готовимся к походам.
Корабли пора пускать —
Наготове пароходы
Из тетрадного листка.
Лужа плещется и манит.
Ждёт лихие корабли.
Мы с сестрёнкой капитаны,
Нам теперь не до земли.
Нету в море каши манной,
В море волны и маяк.
Только жалко, – нету мамы,
Жалко, мама не моряк.
Сквозь туман, густой и белый,
Мы уйдём в морскую даль.
Надо храбрым быть и смелым —
Морю робкого не жаль.
Мы с ветрами дружбу водим,
Мы волнуемся слегка.
Наготове пароходы
Из тетрадного листка.
 

Тишина

 
Мы идём бродить по пляжу,
С головой нырять в волну.
А потом на камни ляжем —
Будем слушать тишину.
 
 
Тишина там необычна:
Слышен чаек звонкий крик,
Слышен плеск воды привычный
И сосны негромкий скрип.
 
 
А вдали по ветру вьются
Пароходные дымки,
И оттуда раздаются
Еле слышные гудки.
 
 
Видно, это повстречались
Пароходы вдалеке
И негромко попрощались
На моряцком языке.
 
 
Мы лежим на тёплых камнях
И мечтаем о морях,
О далёких жарких странах
О крылатых кораблях.
 
 
А над нами только небо.
А под нами синь волны.
Кто у моря в полдень не был.
Тот не слышал тишины.
 

Почтовый ящик

 
Висит
почтовый ящик,
разинув рот.
Народ
конверты тащит.
Народ, народ.
 
 
Но посинел
от холода,
он всё висит,
сосульковую бороду
растит, растит.
 
 
А письма
не кончаются
любимым, дорогим.
Но письма
назначаются
другим, другим.
 
 
А я возьму
оранжевый
весёлый карандаш
и нарисую
праздник,
и солнышко,
и пляж.
 
 
И ящику
почтовому
пошлю письмо,
как старому знакомому, —
весёлое письмо!
 

Мушкетёры

 
Из палки шпагу сделал я —
И Колька сделал тоже.
Мы с ним давнишние друзья,
Мы с ним во всём похожи.
 
 
Я мушкетёр, он мушкетёр —
Нам некого бояться.
Мы с ним пошли на задний двор
И стали там сражаться.
 
 
Сначала я его сразил,
Он отступил к стене,
Потом собрал побольше сил
И дал мне по спине.
Реветь мы громко не могли —
Ведь мы же мушкетёры,
А мушкетёры всей земли
В бою решали споры.
 
 
– Я победить тебя могу. —
Сказал сердито Колька, —
Давай бороться на снегу,
Без этих палок только.
 
 
И он подпрыгнул, как петух,
Взъерошенный и красный.
Пусть Колька мой давнишний друг,
Но он хвастун ужасный.
 
 
В сугробе было хорошо.
Мы там лежали оба.
К нам строгий дворник подошёл
И вынул из сугроба.
 
 
– Вы, – говорит, – у нас одни
Такие бузотёры.
 
 
А мы совсем не драчуны,
Мы просто мушкетёры.
 

Закат

 
Горбатые сугробы,
как белые слоны.
А ну, догнать попробуй,
попробуй догони!
Закат пылает рыжий,
поют ветров басы,
и к лесу рвутся лыжи —
курносые носы.
Бегу лесной пустыней
сквозь запах смоляной,
и ветер тенью синей
бежит за мной.
 

На лыжах

 
Удивительное дело:
По горе в петом снегу
Я взбираюсь очень смело,
Только съехать не могу.
 
 
Подхожу к лыжне поближе,
А внизу пеньки торчат.
И сейчас же сами лыжи
Быстро пятятся назад.
 
 
Я стою себе в сторонке
К спуску страшному спиной.
Засмеялись две девчонки.
Неужели надо мной?
 
 
Я гляжу в пустое небо.
Может быть, я просто трус?
Никогда я трусом не был.
Никого я не боюсь?
 
 
Вот сейчас… Ещё немножко…
Я лечу, лечу, кричу!
Мчится снежная дорожка,
Я от счастья хохочу.
 
 
Вдруг девчонка на дороге
Ближе, ближе, ближе… Ой!
Мы лежим вдвоём в сугробе,
В снег зарывшись головой.
 
 
Мне смешно, девчонке тоже.
Я свалился, как мешок.
Мы от смеха встать не можем.
До чего же хорошо!
 

Морской вокзал

 
Синий зал.
высокий, большущий, —
этот вокзал
самый светлый и лучший.
Не ждут на вокзале
людей поезда —
здесь в дальние дали
уходят суда,
дороги в любые
моря-океаны,
во льды голубые
и жаркие страны,
где ветер тугой
шевелит апельсины,
где воздух такой
удивительно синий,
где плети лиан
заплетаются в косы,
где зреет банан
и орехи-кокосы.
Другие картины,
где снег и метели:
там дремлют пингвины
в снежной постели.
Идут пароходы
вдали от земли —
медведи выходят
встречать корабли.
Но помнят матросы
у рифов и скал,
у льдов и торосов
синий вокзал.
 

Ветер

 
В водосточную трубу
ветер дул,
надув губу.
Бу-бу-бу,
ру-ру-ру!..
Ветки гнутся на ветру,
скачет ветер-хулиган,
в крышу бьёт,
как в барабан.
Машет синим рукавом —
вверх, вниз.
Листья в небо —
кувырком!
Берегись!
Разойдись
с дороги!
Эй, там, впереди —
уносите ноги!
 

Мальчик-дождик

 
Мальчик-дождик,
веселый такой,
машет солнцу
прозрачной рукой:
– Не мешай!
Я по лужам скачу.
Уходить не хочу,
не хочу! —
Дождь танцует
на гулких зонтах,
на кустах,
на листах,
на цветах —
длиннорукий,
беспечный,
шальной,
и капризный чуть-чуть,
и смешной.
То в окно барабанит,
как гость,
то за шиворот
звонкую горсть
бросит ловко —
весёлый такой!
И помашет
прозрачной рукой.
 

Шахи-короли

 
Мы сидим на одеяле
за кроватями, в углу.
Ноги кренделем поджали,
восседаем на полу.
Колька в папиной папахе,
я в рубахе до земли.
Мы как будто шахиншахи,
это значит – короли.
– Эй! – кричит Танюшке Колька. —
А подать нам…
спелых фиг!
Да смотри —
побольше только.
Да гляди быстрее – в миг.
Захотим —
потрём немножко
два волшебных
фонаря.
И тигрицей
станет кошка,
стол и стул
заговорят.
Мы волшебники и маги.
Пожелаем только —
рраз!
Как в большом универмаге,
всё появится тотчас.
И ходить
не надо в школу —
ешь пирожные с халвой!
Только…
Колька невесёлый.
Он качает головой.
Говорит мне:
– Знаешь, Генка,
надоело мне
хотеть.
У меня болит коленка
этак кренделем сидеть.
Ну их в баню,
этих шахов.
Шахи
вывелись давно.
Ты снимай
свою рубаху,
я сниму свою
папаху —
и айда смотреть кино!
 

Туча

 
У тучи круглые бока,
помятые слегка.
Плывёт дрожа,
плывёт кружа,
как старая баржа.
Пришла она из дальних стран
и встала надо мной.
А небо – синий океан.
А ветер – бьёт волной.
А я по лестнице взбегу
на тучу —
и айда!
Смотреть поля,
смотреть тайгу,
глядеть на города.
 

Огонь

 
Накормите обжору,
накормите огонь.
Скачет бодро и скоро
заколдованный конь.
Вьётся грива игриво:
под копытами треск,
мчится прямо и криво
через колотый лес.
И в сиреневой пасти
полыхает язык.
топот слышится частый,
слышен радостный крик.
А потом присмиреет,
притворится ручным
и ладони согреет
и потянется к ним.
 

Фуражка

 
Не дружу я больше с Сашкой,
Не даю ему пенал.
Он мне плюнул на фуражку
И ногой её пинал.
 
 
Я ему, конечно, тоже
На портфель налил чернил,
Но портфель из гладкой кожи —
Сашка кляксу быстро смыл.
 
 
А фуражка с кантом белым
И блестящим козырьком,
И с большим, натёртым мелом,
Замечательным гербом.
 
 
Щёткой жёсткой и колючей
Каждый день по вечерам
Чищу я её получше,
Чищу только лично сам.
 
 
А висит она в прихожей
Рядом с маминым платком.
На военную похожа
Козырьком и ремешком.
 
 
И пускай он знает, Сашка,
На него я очень зол,
Я не дам своей фуражкой
Никому играть в футбол.
 

Волшебник

 
Вот и кончен
долгий день.
Ночь идёт на смену.
Я луну набекрень,
как берет, надену.
А в авоську —
жёлтых звёзд,
и на гвоздь!
А назавтра —
вот так чудо! —
весь народ
разинет рот.
В синем небе
завтра будет
всё совсем наоборот:
день, а в небе звёзд,
как в полночь,
будто звёздам
не до сна.
Улыбается знакомым
круглощёкая луна.
А учёные запишут:
стало небо
голубей.
Я пускаю
звёзды с крыши,
как почтовых голубей
Захочу —
поймаю тучу
или молнию рукой.
Я волшебник,
я могучий,
я такой!
 

Фонари

 
От зари
и до зари
бьются с ночью
фонари.
А ночь
чернее ворона,
и ветер,
и пурга,
но не отступит в сторону
железная нога.
С мохнатой ночью
вьюжной
идёт суровый бой.
Сражаться нужно
дружно —
со светлой головой.
 

Зелёные стрелы

 
Зеленые стрелы
летят в города.
Зелёные стрелы —
поезда.
Грохочут мостами
мостами, мостами,
на миг затихают
в лесах
И снова грохочут,
грохочут, грохочут…
А ну, храбрецы,
догоняйте, кто хочет!
А ну, потягаться
попробуй, попробуй
с ногами стальными,
с железной утробой!
Могучее сердце,
могучая грудь.
От Белого моря
до Чёрного путь.
 

Что снится поездам?

 
Что снится ночью поездам,
на отдыхе стоящим?
Наверно, быстрая езда,
а может, белая звезда,
навстречу им летящая?
А может, гулкие мосты,
мгновенные пролёты?
А может, жёлтый зной пустынь,
оазисы-сироты?
Любую вещь, любой пустяк
глаза видали эти,
по рельсам сдвоенным летя,
бродя по белу свету.
О чём же думают они,
спеша звенящим шагом?
Какие ночью снятся сны
железным работягам?