Текст книги "Предварительные изыскания"

Автор книги: Илья Варшавский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Варшавский Илья
Предварительные изыскания

Илья ВАРШАВСКИЙ

ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ИЗЫСКАНИЯ

– Послушайте, Ронг. Я не могу пожаловаться на отсутствие выдержки, но, честное слово, у меня иногда появляется желание стукнуть вас чем-нибудь тяжелым по башке.

Дани Ронг пожал плечами.

– Не думайте, что мне самому вся эта история доставляет удовольствие, но я ничего не могу поделать, если контрольная серия опытов...

– А какого черта вам понадобилось ставить эту контрольную серию?!

– Вы же знаете, что методика, которой мы пользовались вначале...

– Не будьте болваном, Ронг!

Торп Кирби поднялся со стула и зашагал по комнате.

– Неужели вы так ничего и не поняли? – Сейчас в голосе Кирби был сладчайший мед. – Ваша работа носит сугубо теоретический характер. Никто, во всяком случае в течение ближайших лет, никаких практических выводов из нее делать не будет. У нас вполне хватит времени, ну, скажем, через два года, отдельно опубликовать результаты контрольной серии и, так сказать, уточнить теорию.

– Не уточнить, а опровергнуть.

– О господи! Ну, хорошо, опровергнуть, но только не сейчас. Ведь после той шумихи, которую мы подняли...

– Мы?

– Ну, пусть я. Но поймите, наконец, что, кроме вашего дурацкого самолюбия, есть еще интересы фирмы.

– Это не самолюбие.

– А что?

– Честность.

– Честность! – фыркнул Кирби. – Поверьте моему опыту. Вы, вероятно, слышали о препарате Тервалсан. Так известно ли вам...

Ронг закрыл глаза, приготовившись выслушать одну из сногсшибательных историй, в которой находчивость Торпа Кирби, его умение разбивать козни врагов, его эрудиция и ум должны были служить примером стаду овец, опекаемому все тем же Торном Кирби.

"Откуда этот апломб? – думал Ронг, прислушиваясь к рокочущему баритону шефа. – Ведь он ни черта не смыслит. Краснобай и пустомеля!"

– ...Надеюсь, я вас убедил?

– Безусловно. И если вы рискнете опубликовать результаты работ без контрольной серии, я всегда найду способ...

– Ох, как мне хочется сказать вам несколько теплых слов! Но что толку, если вы даже не обижаетесь?! Первый раз вижу такую толстокожую...

– Вас удивляет, почему я не реагирую на ваши грубости?

– Ну?

– Видите ли, Кирби, – тихо сказал Ронг, – часто каждый из нас руководствуется в своих поступках каким-то примером. Мое отношение к вам во многом определяется случаем, который мне довелось наблюдать в детстве. Это было в зоологическом саду. У клетки с обезьянами стоял старый человек и кидал через прутья конфеты. Вероятно, он делал это с самыми лучшими намерениями. Однако когда запас конфет в его карманах кончился, обезьяны пришли в ярость. Они сгрудились у решетки и, прежде чем старик успел опомниться, оплевали его с ног до головы.

– Ну и что?

– Он рассмеялся и пошел прочь. Вот тогда я понял, что настоящий человек не может обидеться на оплевавшую его обезьяну. Ведь это всего-навсего обезьяна.

– Отличная история! – усмехнулся Кирби. – Мне больше всего в ней понравилось, что он все-таки ушел оплеванный. Пример поучительный. Смотрите, Ронг, как бы...

– Все понятно, Кирби. Теперь скажите, сколько времени вы сможете еще терпеть мое присутствие? Дело в том, что мне хочется закончить последнюю серию опытов, а для этого потребуется по меньшей мере...

– О, не будем мелочны! Я не тороплюсь и готов ждать хоть до завтрашнего утра.

– Ясно.

– Послушайте, Дан, – в голосе Кирби вновь появились задушевные нотки, – не думайте только, ради бога, что это результат какой-то личной неприязни. Я вас очень высоко ценю как ученого, но вы сами понимаете...

– Понимаю.

– Я знаю, как трудно сейчас в Дономаге найти приличную работу биохимику. Вот телефон и адрес. Они прекрасно платят, и работа, кажется, вполне самостоятельная. С нашей стороны можете рассчитывать на самые лучшие рекомендации.

– Еще бы.

– Кстати, надеюсь, вы не забыли, что при поступлении сюда вы дали подписку о неразглашении?..

– Нет, не забыл.

– Отлично! Желаю успеха! Если у вас появится желание как-нибудь зайти ко мне домой вечерком поболтать, просто так, по-дружески, буду очень рад.

– Спасибо.

* * *

– Доктор Ронг?

– Да.

– Господин Латиани вас ждет. Сейчас я ему доложу.

Ронг оглядел приемную. Ничего не скажешь, дело, видно, поставлено на широкую ногу. Во всяком случае, денег на обстановку не жалеют. Видно...

– Пожалуйста!

Ступая по мягкому ковру, он прошел в предупредительно распахнутую дверь. Навстречу ему поднялся из-за стола высокий лысый человек с матово-бледным лицом.

– Очень приятно, доктор Ронг! Садитесь, пожалуйста.

Ронг сел.

– Итак, если я правильно понял доктора Кирби, вы бы не возражали против перехода на работу к нам?

– Вы правильно поняли доктора Кирби, но я вначале хотел бы выяснить характер работы.

– Разумеется. Если вы ничего не имеете против, мы об этом поговорим немного позже, а пока я позволю себе задать вам несколько вопросов.

– Слушаю.

– Ваша работа у доктора Кирби. Не вызван ли ваш уход тем, что результаты вашей деятельности не оправдали первоначальных надежд?

– Да.

– Не была ли сама идея...

Ронг поморщился.

– Простите, но я связан подпиской, и мне бы не хотелось...

– Помилуй бог! Меня вовсе не интересуют секреты фирмы. Я просто хотел узнать, не была ли сама идея несколько преждевременной при нынешнем уровне науки... Ну, скажем, слегка фантастической?

– Первоначальные предположения не оправдались. Поэтому, если вам нравится, можете считать их фантастическими.

– Отлично! Второй вопрос: употребляете ли вы спиртные напитки?

"Странная манера знакомиться с будущими сотрудниками", – подумал Ронг.

– Обета трезвости я не давал, – резко ответил он, – но на работе не пью. Пусть вас это не тревожит.

– Ни в коем случае, ни в коем случае! – казалось, Латиани был в восторге. – Ничего так не возбуждает воображения, как рюмка коньяку. Не правда ли? Поверьте, нас это совершенно не смущает. Может быть, наркотики?..

– Извините, – сказал, поднимаясь, Ронг, – но думаю, что разговор в этом тоне...

Латиани вскочил.

– Да что вы, дорогой доктор Ронг? Я не хотел вас обидеть. Просто ученые, работающие у нас над Проблемой, пользуются полной свободой в своих поступках, и мы не только не запрещаем им прибегать в служебное время к алкоголю и наркотикам, но даже поощряем...

– Что поощряете?

– Все, что способствует активизации воображения.

Это было похоже на весьма неуклюжую мистификацию.

– Послушайте, господин Латиани, – сказал Ронг, – может быть, вы вначале познакомите меня с сущностью Проблемы, а потом будет видно, стоит ли нам говорить о деталях.

Латиани усмехнулся.

– Я бы охотно это сделал, уважаемый доктор Ронг, но ни я, ни ученые, работающие здесь, не имеют ни малейшего понятия, в чем эта Проблема заключается.

– То есть как это не имеют?

– Очень просто. Проблема зашифрована в программе машины. Вы выдаете идеи, машина их анализирует. То, что непригодно, отбрасывается, то, что может быть впоследствии использовано, запоминается.

– Для чего это нужно?

– Видите ли, какого бы совершенства ни достигла машина, ей всегда будет не хватать основного – воображения. Поэтому там, где речь идет о поисках новых идей, машина беспомощна. Она не может выйти за пределы логики.

– И вы хотите...

– Использовать в машине человеческое воображение. Оно никогда не теряет своей ценности. Даже бред шизофреника слагается из вполне конкретных представлений, сколь фантастичным ни было бы их сочетание. Вы меня понимаете?

– Квант мысли, – усмехнулся Ронг. – И таким способом вы хотите решить сложную биохимическую проблему?

– Я разве сказал, что она биохимическая?

– Простите, но в таком случае зачем же...

– Мы пригласили вас?

– Вот именно.

– О, у нас работают ученые всех специальностей: физики, математики, физиологи, конструкторы, психиатры, кибернетики и даже один астролог.

– Тоже ученый?

– В своем роде, в своем роде.

Ронг в недоумении потер лоб.

– Все же я не понимаю, в чем должны заключаться мои обязанности?

– Вы будете ежедневно приходить сюда к одиннадцати часам утра и находиться в своем кабинете четыре часа. В течение этого времени вы должны думать неважно о чем, лишь бы это имело какое-то отношение к вашей специальности. Чем смелее гипотезы, тем лучше.

– И это все?

– Все. Первое время вы будете получать три тысячи соле в месяц.

Ого! Это в три раза превышало оклад, который Ронг получал, работая у Кирби.

– В дальнейшем ваша оплата будет автоматически повышаться в зависимости от количества идей, принятых машиной.

– Но я ведь экспериментатор.

– Великолепно! Вы можете ставить мысленные эксперименты.

– Откуда же я буду знать их результаты? Для этого нужны настоящие опыты.

– Это вам они нужны. Машина пользуется такими методами анализа, которые позволяют определить результат без проведения самого эксперимента.

– Но я хоть буду знать этот результат?

– Ни в коем случае. Машина не выдает никаких данных до полного окончания работы над Проблемой.

– И тогда?..

– Не знаю. Это вне моей компетенции. Вероятно, есть группа лиц, которая будет ознакомлена с результатами. Мне эти люди неизвестны.

Ронг задумался.

– Откровенно говоря, я в недоумении, – сказал он. – Все это так необычно.

– Несомненно.

– И я сомневаюсь, чтобы из этого вообще что-нибудь вышло.

– Это уже не ваша забота, доктор Ронг. От вас требуются только идеи, повторяю, неважно какие, но достаточно смелые. Все остальное сделает машина. Помните, что, во-первых, вы не один, а во-вторых, сейчас ведутся только предварительные изыскания. Сама работа над Проблемой начнется несколько позже, когда будет накоплен достаточный материал.

– Последний вопрос, – спросил Ронг. – Могу ли я, находясь здесь, продолжать настоящую научную работу?

– Это нежелательно, – ответил, подумав, Латиани, – никакой систематической работы вы не должны делать. Одни предположения, так сказать, по своему усмотрению. Подписки с вас мы не берем.

– Ну что ж, – вздохнул Ронг, – давайте попробуем, хотя я не знаю...

– Прекрасно! Пойдемте, я покажу вам ваш кабинет.

* * *

Гигантский спрут раскинул свои щупальца на площади в несколько сот квадратных метров. Розовая опалесцирующая жидкость пульсировала в прозрачных трубах, освещаемая светом мигающих ламп. Красные, фиолетовые, зеленые блики метались среди нагромождения причудливых аппаратов, вспыхивали на матовой поверхности экранов, тонули в хаотическом сплетении антенн и проводов.

Кибернетический Молох переваривал жертвоприношения своих подданных.

Латиани постучал кулаком по прозрачной стене, отгораживающей машинный зал:

– Крепче броневой стали. Неплохая защита от всяких случайностей, а?

Ронг молча кивнул головой, пораженный масштабами и фантастичностью этого сооружения.

Напротив машинного зала располагалось множество дверей, обитых черной кожей. Латиани открыл одну из них.

– Вот ваш кабинет, – сказал он, укрепляя на двери картиночку с изображением ромашки. – Многие из наших сотрудников по разным соображениям не хотят афишировать свою работу у нас, да и мы в этом не заинтересованы. Придется вам ориентироваться по этой карточке. Вот ключ. Вход в чужие кабинеты категорически запрещен. Библиотека – в конце коридора. Итак, завтра в одиннадцать часов.

Ронг заглянул в дверь. Странная обстановка для научной работы. Небольшая комната. Фонарь под потолком, украшенный изображениями драконов, освещает ее скупым светом. Окон нет. Вдоль стены – турецкий диван, подушки на нем. Над диваном укреплено непонятное сооружение, напоминающее формой корыто. Рядом – низкий столик, уставленный бутылками с яркими этикетками и коробочками с какими-то снадобьями. Даже письменного стола нет.

Латиани заметил недоумение Ронга.

– Не удивляйтесь, дорогой доктор. Скоро вы ко всему привыкнете. Это определяется спецификой нашей работы.

* * *

"...Думай, думай, думай! О чем думать? Все равно о чем, только думай, тебе за это платят деньги. Выдвигай гипотезы, чем смелее, тем лучше. Ну, думай! Скотина Кирби! Если он посмеет опубликовать результаты без контрольной серии... Не о том! Думай! О чем же думать? У, дьявол!"

Уже пять дней Ронг регулярно является на работу, и каждый раз повторяется одно и то же.

"Думай!"

Ему кажется, что даже под угрозой пытки он не способен выдавить из себя хоть какую-нибудь мыслишку.

"Думай!"

Махнув рукой, он встает с дивана и направляется в библиотеку.

На полках царит хаос. Книги по ядерной физике, биологии, математике валяются вперемежку с руководствами по хиромантии, описаниями телепатических опытов, пергаментными свитками на неизвестных Ронгу языках. На столе – большой фолиант в потертом переплете из свиной кожи: "ЧЕРНАЯ И БЕЛАЯ МАГИЯ".

"А, все равно, чем бессмысленнее, тем лучше!"

Сунув книгу под мышку, Ронг плетется в свой кабинет.

Лежа на диване, он лениво листает пожелтевшие страницы с кабалистическими знаками.

Занятно. Некоторые фигуры чем-то напоминают логические структурные обозначения.

"Кто знает, может быть, вся эта абракадабра попросту является зашифровкой каких-то логических понятий", – мелькает у него мысль.

В сооружении над диваном раздается громкое чавканье.

Вспыхивает и гаснет зеленый сигнал. Похоже, что машине понравилась эта мысль.

"Сожрала?! Ну, думай, Ронг, дальше. О чем думать? Все равно, только думай!"

Ронг швыряет в угол книгу, наливает из бутылки, стоящей на столике, стакан темной ароматной жидкости и залпом опорожняет его.

"Думай!"

* * *

– Интересуетесь, как наша коровка пережевывает жвачку?

Ронг обернулся. Рядом с ним стоял обрюзгший человек в помятом костюме, с лицом, покрытым жесткой седой щетиной. Резкий запах винного перегара вырывался изо рта вместе с сиплым астматическим дыханием.

– Да, действительно похоже.

– Только подумать, – собеседник Ронга стукнул кулаком по прозрачной перегородке, – только подумать, что я отдал пятнадцать лет жизни на создание этой скотины!

– Вы ее конструировали? – спросил Ронг.

– Ну, не я один, но все же многое из того, что вы здесь видите, дело рук Яна Дорика.

Ронгу было знакомо это имя. Блестящий кибернетик, некогда один из самых популярных людей в Дономаге. Его работы всегда были окутаны дымкой таинственности. Генерал Дорик возглавлял во время войны "Мозговой трест", объединяющий ученых самых разнообразных специальностей. Однако вот уже пять лет о нем ничего не было слышно.

Ронг с любопытством на него посмотрел.

– Значит, это вы составитель программы? – спросил он.

– Программы! – лицо Дорика покрылось красными пятнами. – Черта с два! Я тут такой же кролик, как и вы. Никто из работающих здесь не имеет ни малейшего представления о Проблеме. Они слишком осторожны для этого.

– Кто они?

– Те, кто нас нанимает.

– Латиани?

– Латиани – это пешка, подставное лицо. Даже он, вероятно, не знает истинных хозяев.

– Почему же все это держится в таком секрете?

Дорик пожал плечами.

– Очевидно, это вытекает из характера Проблемы.

– А вы что тут делаете? – спросил Ронг.

– С сегодняшнего дня – ничего. Меня уволили... Слишком бедная, видишь ли, у меня фантазия.

Дорик снова ударил кулаком по перегородке.

– Видите? Вот он, паразит, питающийся соками нашего мозга. Бесстрастная самодовольная скотина! Еще бы! Что значат такие муравьи, как мы, по сравнению с этой пакостью, спрятанной за прозрачную броню?! Ведь она к тому же бессмертна!

– Ну, знаете ли, – сказал Ронг, – каждая машина тоже.

– Смотрите! – Дорик ткнул пальцем. – Вы видите этих черепашек?

Ронг взглянул по направлению протянутой руки. Среди путаницы ламп, конденсаторов и сопротивлений двигались два небольших аппарата, похожих на черепашек.

– Вижу.

– Все схемы машины дублированы. Если в одной из них вышел из строя какой-нибудь элемент, автоматически включается запасная схема. После этого та черепашка, которая находится ближе к месту аварии, снимает дефектную деталь и заменяет ее новой, хранящейся в запасных кладовых, разбросанных по всей машине. Не правда ли, здорово?

– Занятно.

– Это мое изобретение, – самодовольно сказал Дорик. – Абсолютная надежность всей системы. Ну, прощайте! Вам ведь нельзя со мной разговаривать, узнает Латиани, не оберетесь неприятностей. Только знаете что, – он понизил голос до шепота, – мой вам совет, сматывайте поскорее удочки. Это плохо кончится, поверьте моему опыту.

Дорик вытащил из кармана клетчатый платок, громко высморкался и, махнув на прощанье рукой, зашагал к выходу.

* * *

"Не думай о Дорике, не думай о Кирби, не думай о Латиани, думай только о научных проблемах. Чем смелее предположения, тем лучше, думай, думай, думай, думай. Не думай о Дорике..."

Ронг взглянул на часы. Слава богу! Рабочий день окончен, можно идти домой.

Он был уже на полпути к выходу, когда одна из дверей резко распахнулась и в коридор, спотыкаясь, вышла молодая женщина.

– Нода?!

– А, Дан! Оказывается, и вы здесь?

– Что вы тут делаете? – спросил Ронг. – Разве ваша работа в университете?..

– Длинная история, Дан. Ноды Сторн больше нет. Есть эта.. как ее.. хризантема... математик на службе у машины, краса и гордость Проблемы – Она криво усмехнулась.

Только сейчас Ронг обратил внимание на мертвенную бледность ее лица и неестественно расширенные зрачки.

– Что с вами, Нода?

– Ерунда! Это героин. Слишком много героина за последнюю неделю. Зато что я им сегодня выдала! Фантасмагория в шестимерном пространстве. Ух, даже голова кружится! – Пошатнувшись, она схватила Ронга за плечо.

– Пойдемте, сказал он, беря ее под руку – Я отвезу вас домой Ведь вы совершенно больны...

– Я не хочу домой. Там... Послушайте, Дан, у вас бывают галлюцинации?

– Пока еще нет.

– А у меня бывают. Наверное, от героина.

– Вам нужно немедленно лечь в постель!

– Я не хочу в постель. Мне хочется есть. Я ведь три дня... Повезите меня куда-нибудь, где можно поесть. Только чтобы там были люди и... эта... как называется?.. Ну, словом, музыка.

* * *

Нода, морщась, проглотила несколько ложек супа и отодвинула тарелку.

– Больше не могу. Послушайте, Дан, вы-то как туда попали?

– В общем случайно. А вы давно?

– Давно. Уже больше шести месяцев.

– Но почему? Ведь ваше положение в университете...

– Ох, Дан! Все это началось очень давно, еще в студенческие годы. Вы помните наши вечеринки? Обычная щенячья бравада. Наркотики. Вот и втянулась. А они ведь все знают, вероятно, следили. Предложили работу. Платят отлично, героину – сколько угодно. Раньше не понимала, что там творится, а теперь, когда начала догадываться...

– Вы имеете в виду Проблему? Вам что-нибудь о ней известно?

– Очень мало, но ведь я аналитик. Когда у меня возникли подозрения, я разработала систему определителей. Начала систематизировать все, что интересует машину, и тогда...

Она закрыла лицо руками.

– Ух, Дан, как все это страшно! Самое ужасное, что мы с вами совершенно беспомощны. Ведь программа машины никому не известна, а туг еще вдобавок добрая треть наркоманов и алкоголиков, работающих на нее, бывшие военные. Вы представляете себе, на что они способны?!

– Вы думаете, – спросил Ронг, – что Проблема имеет отношение к какому-то новому оружию? Но тогда почему они пригласили меня? Ведь я биохимик.

Нода залилась истерическим смехом.

– Вы ребенок, Дан! Они ищут новые идеи главным образом в пограничных областях различных наук. Перетряхивают все, что когда-либо было известно человечеству. С незапамятных времен. Сопоставляют и анализируют. – Она понизила голос: – Вы знаете, есть мнимости в геометрии. Никто никогда не думал об их физическом смысле. Однако когда человек – ну, словом, героин... мало ли какой бред тогда лезет в голову. Так вот, все, что я тогда думала по этому поводу, машина сожрала без остатка. А разве вы не замечали, что лампочка над вашей головой часто вспыхивает при самых невероятных предположениях?

Ронг задумался.

– Пожалуй, да. Однажды – это было к концу рабочего дня, я был утомлен и плохо себя чувствовал – мне пришла в голову дикая мысль, что, если бы кровь, кроме гемоглобина, содержала еще хлорофилл... Можно было бы осуществить газовый обмен в организме по замкнутому циклу. Правда, тут встала бы проблема превращения кожных покровов в прозрачные...

– И что же?! – Нода вся подалась к Ронгу. – Как она на это реагировала?!

– Зачавкала, как свинья, жрущая похлебку.

– Вот видите! Я была уверена, что здесь должно быть что то в этом роде!

– Не знаю, – задумчиво произнес Ронг, – все что очень странно, но я не думаю, чтобы какое-либо оружие могло быть создано на базе таких...

– Вероятно, это не оружие, – перебила Нода. – Но если мои подозрения правильны, то эта кучка маньяков получит в свои руки жуткие средства порабощения... Не зря они не жалеют денег и ни перед чем не останавливаются, чтобы заполучить в свои лапы нужных им ученых.

– Но что мы с вами можем сделать, Нода?

– Мне нужно еще два дня, чтобы закончить проверку моей гипотезы. Если все подтвердится, мы должны будем попытаться предать все огласке. Может быть, газеты...

– Кто нам поверит?

– Тогда мы должны будем уничтожить машину, – сказала она, вставая. – А теперь, Дан, отвезите меня домой Мне нужно выспаться перед завтрашним поединком.

* * *

Прошло два дня Ронгу больше не удавалось переговорить с Нодой. Дверь ее кабинета всегда была заперта изнутри. На стук никто не отзывался.

Ронг не мог отделаться от тревожных предчувствий.

Тщетно он поджидал Ноду у выхода. Либо она не покидала кабинета, либо Латиани уже кое о чем пронюхал и успел принять контрмеры.

Было около трех часов, когда слух Ронга резанул пронзительный женский вопль. Он выбежал в коридор и увидел двух верзил в белых халатах, волочивших Ноду. Ронг бросился к ним.

– Меня увозят, – крикнула Нода, – наверное, они... – Ей не дали договорить, один из санитаров зажал ей ручищей рот.

Ронг схватил его за воротник.

– Стукни его, Майк, – проревел тот, вертя шеей. – Они все тут сумасшедшие!

Ронг почувствовал тупую боль в виске. Перед глазами вспыхнули разноцветные круги...

* * *

– Где Латиани?!

– Он уехал минут тридцать назад. Сегодня не вернется.

Ронг рванул дверь. Кабинет был пуст.

– Куда увезли Ноду Сторн?!

Лицо секретарши выразило изумление.

– Простите, доктор Ронг, но я не поняла...

– Бросьте прикидываться дурочкой! Я спрашиваю, куда увезли Ноду Сторн?!

– Право, я ничего не знаю. Может быть, господин Латиани...

Отпихнув ногой стул, Ронг бросился вниз.

Нужно было принимать решение.

Ясно, Ноду убрали потому, что она достаточно близко подошла к разгадке этой преступной тайны. Нет ничего проще, чем объявить сумасшедшей женщину, у которой нервная система расшатана постоянным употреблением наркотиков.

Ронг вернулся в свой кабинет.

Откинувшись на подушки, он пытался привести в порядок мысли, мелькавшие в голове.

Найти Ноду будет очень трудно. Вероятно, они ее держат в одной из психиатрических лечебниц под вымышленным именем. Даже если это не так, то все равно медицинские учреждения подобного рода очень неохотно выдают справки о своих пациентах. Да и кто он такой, чтобы требовать у них сведений? Насколько ему было известно, родственников у нее нет. Можно обшарить всю Дономагу и ничего не добиться.

Ведь пока машина работает, каждый день неуклонно приближает страшную развязку. О, черт! Если б можно было проникнуть за эту прозрачную броню!

Ронг вспомнил двух черепашек, которых показывал ему Дорик. Даже если каким-то чудом удалось бы вывести из строя машину, те ее сразу реставрировали бы. Ведь им достаточно получить сигнал... Стоп! Это, кажется, мысль!

От напряжения лоб Ронга покрылся каплями пота.

Полученный сигнал о неисправности какого-либо элемента заставляет черепаху идти к месту аварии, чтобы сменить негодную деталь запасной. А если сделать, чтобы было наоборот – отсутствие сигнала побуждало бы заменить годную деталь вышедшей из строя? Но что для этого нужно? Очевидно, где-то в схеме нужно переключить вход на выход. Изменить направление сигнала, и программа на самосохранение у машины превратится в манию самоубийства.

Внезапно наверху что-то щелкнуло и вспыхнул зеленый сигнал.

"Ага! А ну, дальше! Как проникнуть за броню, чтобы переключить контакты? Это нужно сделать у обеих черепах. Ура! Молодчина, Ронг! Слава богу, что их две! Пусть переключат вводы друг у друга".

Многочисленные реле непрерывно щелкали чад головой Ронга. Зеленый сигнал светился ярким светом.

Машина явно заинтересовалась этой идеей.

Однако еще нельзя было понять, сделает ли она из нее какие-либо практические выводы.

Ронг вышел в коридор. Черепашки прекратили свой бег и стояли, уставившись друг на друга красными глазами. Ронг приник к перегородке.

Прошло несколько минут, и вот одна из черепашек начала ощупывать другую тонкими паучьими лапками. Затем неуловимо быстрым движением откинула на ней крышку...

Теперь все сомнения исчезли. Обе черепашки вновь двигались вдоль машины, снимая многочисленные конденсаторы и сопротивления. Судя по скорости, с какой они это проделывали, через несколько часов все будет кончено. Ронг усмехнулся. Больше ему здесь нечего было делать.

На следующее утро Ронг влетел в кабинет Латиани.

– А, доктор Ронг! – на губах Латиани появилась насмешливая улыбка. – Могу вас поздравить. С сегодняшнего дня ваш оклад увеличен на пятьсот соле. Эта идея насчет черепашек дала нам возможность значительно увеличить надежность машины. Просто удивительно, как мы раньше не предусмотрели возможность подобной диверсии.

Ронг схватил его за горло.

– Говорите, куда вы запрятали Ноду Сторн?!

– Спокойно, Ронг! – Латиани резким ударом отбросил его в кресло. Никуда ваша Нода не денется. Недельку полечится от истерии и снова вернется к нам. Так уже было несколько раз. Ее-то мы с удовольствием возьмем назад, хотя предварительные изыскания уже закончены. Сегодня машина начнет выдавать продукцию – тысячу научно-фантастических романов в год. Мы в это дело вложили больше ста миллионов соле, а вы, осел эдакий, чуть было все нам не испортили. Хорошо, что автоматическая защита, предусмотренная Дориком, вовремя выключила ток.