Текст книги "У стен Смоленска"
Автор книги: Илья Мощанский
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Бои местного значения
(8–21 августа 1941 года)
В первых числах августа войска вермахта вынуждены были прекратить наступление на московском направлении и перейти к обороне на рубеже Ярцево – Соловьево – Ельня. Боевые действия продолжались лишь в районе Ельни, где войска 24-й армии по-прежнему упорно контратаковали 10-ю немецкую танковую дивизию, закрепившуюся на ельнинском плацдарме. Этот плацдарм рассматривался как удобный исходный район для наступления немецких войск на московском направлении.
Срыв планов германского командования на московском направлении в ходе Смоленского сражения был достигнут благодаря упорной и стойкой обороне советских войск смоленской группировки, а также ряду контрударов, нанесенных соединениями Резервного фронта, введенными в сражение в критический момент.
Учитывая возможность в ближайшем будущем дальнейшего наступления противника на московском направлении, Ставка Верховного Главнокомандования продолжала развертывать на этом направлении новые резервные формирования.
Таким образом, на главном операционном направлении (Смоленск – Ярцево – Вязьма) в начале августа фронт стабилизировался на рубеже река Вопь, река Днепр. Войска 28-й армии (группа Качалова) отошли в состав Резервного фронта. Левая граница Западного фронта была отнесена на север. Немецкие войска, выйдя на реки Вопь и Днепр и будучи измотаны предыдущими боями с 20-й и 16-й армиями, истощили свой наступательный прорыв и перешли к обороне.
Сковывание 20-й армией и частью сил 16-й армии столь значительных сил группы армий «Центр» не позволило последней развить успех из района Смоленска в направлении Дорогобуж – Вязьма и в конечном счете оказало решающее влияние на воссоздание сплошного фронта советских войск восточнее Смоленска, который на два с лишним месяца остановил противника на Западном направлении. Действия войск 20-й и 16-й армий характеризовались сочетанием упорной обороны с решительными контратаками, проводившимися как днем, так и ночью. Однако в ходе ожесточенных боев войска 20-й и 16-й армий несли тяжелые потери, главным образом от ударов авиации и артиллерийско-минометного огня противника. В последних числах июля в дивизиях этих армий осталось не более 1–2 тыс. человек [45]45
ЦАМО РФ, ф. 246, оп. 12928, д. 2, л. 132.
[Закрыть]. В 20-й армии имелось всего 65 танков, 177 орудий полевой артиллерии и 120 орудий ПТО. Авиация армии насчитывала лишь 10 исправных самолетов. Боеприпасы и горючее были на исходе, а снабжение войск осуществлялось только по воздуху, причем для этой цели командование фронта могло выделить из своей немногочисленной авиации лишь 10 самолетов ТБ-3 [46]46
Там же.
[Закрыть]. В дневных условиях транспортировка грузов исключалась вследствие господства в воздухе германской авиации. Тем не менее войска обеих армий продолжали упорно сражаться, нанося противнику тяжелые потери и медленно отходя к востоку. В результате принятых мер выход из окружения войск армий прошел организованно. Соединениям были указаны направления ударов для выхода к переправам, назначены полосы отхода, намечены рубежи прикрытия, выделены войска для прикрытия отхода главных сил, а также указан порядок сосредоточения и занятия обороны при выходе за реки Днепр и Вопь.
Отход и переправа через Днепр отходящих советских войск начались в ночь на 4 августа. 5-й механизированный корпус не смог пробиться к Соловьевской переправе и был направлен в район Ратчино, где с боями переправился через Днепр. Другие войска 20-й армии прорвали окружение и вышли к Днепру в районе населенного пункта Заборье на фронте в 20 км, где к 03.00 еще 3 августа были подготовлены 4 переправы. К утру 5 августа передовые части 20-й армии, опрокинув заслоны противника, переправились через Днепр и заняли оборону для прикрытия переправ. Главные силы 20-й армии, отходя с напряженными боями по мере подхода к Днепру, переправлялись на восточный берег и занимали оборону. Переправа, продолжавшаяся несколько дней, проходила под воздействием артиллерийского огня и авиации противника.
Переправа войск 16-й армии через Днепр планировалась на 5 августа, но обстановка на фронте заставила ускорить ход событий, и уже 2 августа советским командованием был отдан приказ о выводе армии на восточный берег Днепра 3 августа.
Разведка мест возможной переправы через Днепр была начата армией еще 29 июля, и тогда же было установлено, что противоположный берег реки в полосе действия армии (населенные пункты Сопшино, Малиновка, Добромин) уже был занят противником. В связи с этим было решено, в случае необходимости, ориентироваться на переправы севернее полосы армии. В конечном счете район переправы был избран южнее населенного пункта Головино. Переправа была построена силами армии и была готова к пропуску войск с 04.00 3 августа. Комендантом переправы был назначен армейский инженер полковник Ясинский.
С утра 3 августа в первую очередь начали переправлять больных и раненых, затем пехоту, автотранспорт, перевозились легкие грузы. Раненых и больных 16-й и 20-й армий было переправлено через Днепр около 3 тыс. Тяжелая артиллерия и тяжелые грузы переправлялись на Соловьевской переправе. После того как в 14.00 переправа была разрушена авиацией противника, людей стали переправлять вброд, так как глубина реки составляла 70–80 см. Там же прошла за Днепр почти вся артиллерия 129-й стрелковой дивизии и частично 152-й дивизии. После того как переправа 16-й армии была вторично разрушена, все грузы пошли на Соловьевскую переправу, где удалось переправить 50 орудий, части артиллерии 152-й стрелковой дивизии и 34-го стрелкового корпуса.
Переправа армии у Головино производилась под артиллерийско-минометным огнем противника с восточного берега Днепра и при непрерывном воздействии германской авиации. В результате было потеряно много автомашин и разного рода имущества, но целиком был выведен из-за Днепра вооруженный личный состав, артиллерия и другое вооружение, сохранившееся после смоленских боев.
К середине дня 4 августа переправа войск и имущества в основном была закончена, хотя отдельные артиллерийские подразделения еще продолжали вытягивать орудия из-за Днепра. К исходу дня 4 августа дивизии армии сосредоточились в районе населенных пунктов Кучерово, Березня, Сельцо, Милеево, Самойлово (в 8–18 км восточнее реки Днепр). Вечером 4 августа в район переправы у Головино и южнее по восточному берегу Днепра от 46-й стрелковой дивизии было выдвинуто боевое обеспечение для прикрытия сосредоточения армии.
5 августа 46-я и 129-я дивизии в своих районах (Кучерово, Сельцо) вели бои с мелкими группами противника. 152-я стрелковая дивизия и 34-й стрелковый корпус в ночь на 6 августа, а 46-я и 129-я дивизии – в ночь на 7 августа начали перегруппировку в новые районы сосредоточения.
Нужно сказать, что к тому времени тяжелые и кровопролитные бои под Смоленском привели к серьезным изменениям в настрое и боевом духе передовых немецких частей. Офицеры и штабы были охвачены нервозностью. Иными стали и приказы германского командования: из них стали исчезать слова «внезапность», «молниеносность». В последних приказах все чаще стало говориться о потерях, о бережном отношении к материальной части, об экономии горючего и боеприпасов. Командиров предупреждали, чтобы они не рассчитывали на прибытие танков и автомашин, на пополнение живой силой.
«Русские контратакуют и обороняются упорно и храбро и часто гибнут на том месте, куда они были поставлены приказом своего командира. Если уничтожают всю первую волну, продолжают двигаться вторые и третьи волны русских», – так писал о советских солдатах противник.
К сожалению, несмотря на храбрость и упорство, отмечаемое в немецких докладах, соединения и части РККА, в том числе и командные кадры, несли тяжелые потери. 4 августа во время атаки советских войск при прорыве из окружения погиб командующий 28-й армией генерал-лейтенант В. Я. Качалов, несколькими днями позже был зверски убит немецкими диверсантами его начальник штаба генерал-майор П. Г. Егоров.
В обстановке непрерывных контратак Красной Армии, части которой даже в окружении оказывали ожесточенное сопротивление, теряли боеспособность и немецкие войска. Огромные потери германской армии подтверждались многими документами, попавшими впоследствии в наши руки. По данным германского генштаба, общие потери в боях под Смоленском достигли четверти миллиона человек. Вот рапорт командира 3-го батальона 53-го мотопехотного полка, в котором командир батальона молит о помощи: «Дело дошло до того, что лейтенант Оллзнер-Воллер вынужден был назначить на пост командира взвода унтер-офицера (подобного в германской армии никогда не допускалось. – Примеч. авт.). Батальон за последние дни потерял: офицеров – 5, унтер-офицеров – 15, рядовых – 106. Боеспособность батальона ухудшается. Необходимо пополнение в рядовом и офицерском составе. Мастерские не имеют запасных частей. Много автомашин вышло из строя подбитыми из-за отсутствия запасных частей. Требуется замена цилиндров. Испытывается острая нужда в горючем. Одежда значительно изношена».
Не дождавшись, как видно, ответа на этот рапорт, командир батальона через несколько дней послал еще более тревожное донесение: «За последние 4 дня положение стало очень напряженным. Необходимо пополнение. Сообщаю о потерях за эти дни: убитых офицеров – 3, раненых – 1, убитых унтер-офицеров – 3, тяжелораненых – 2, один пропал без вести. Рядовой состав: убитых – 33, раненых– 56, тяжелораненых – 19, больных – 18, пропавших без вести – 11. Сообщаю о подкреплении: офицеров – 0, унтер-офицеров – 0, рядового состава – 0. Вследствие больших потерь за последние дни батальон не в состоянии регулярно действовать. Боеспособность трагическая. С личным руководством со стороны офицерского состава дело обстоит очень опасно. Эта напряженная обстановка привела к тому, что батальон можно заставить идти в наступление только принудительно, силой оружия» [47]47
Еременко А. И. В начале войны. М.: Наука, 1965, с. 286.
[Закрыть].
Документ красноречиво говорит о положении дел в германских частях. По нему можно судить о том, как выглядели немецкие войска после многочисленных контрударов частей Красной Армии за время тридцатидневных боев на смоленском и невельском направлениях. Сотни тыс. убитых и раненых, сотни сожженных и разбитых боевых машин, весьма ощутимый урон в артиллерии, в стрелковом оружии и, особенно, в минометах, которые выводились из строя целыми батареями, – таковы были для немецких войск итоги этих боев. Там же, под Смоленском, был убит один из известных германских генералов-танкистов – командир 17-й танковой дивизии вермахта Риттер фон Вебер.
В результате проявленной советским командованием выдержки немцам не удалось расширить пробитые бреши в обороне фронтов Западного направления. Для этого им необходимо было сначала сломить сопротивление частей Красной Армии в районе Ельни и на реке Сож. Для такой операции ни у фон Бока, ни у Гудериана уже не хватало сил. Пробыв два дня в районе Ельни, Гудериан воочию увидел, как под усилившимся натиском советских войск его солдаты были вынуждены покидать свои позиции. Тем не менее он выдвинул план нанесения удара на Москву своими танковыми корпусами из района Рославля в обход Ельни.
11 августа командование группы армий «Центр» было официально извещено, что план генерал-полковника Гудериана (о наступлении на Москву) отклоняется как «совершенно неудовлетворительный», а главные ударные силы группы поворачиваются на юг с целью выхода в тыл Юго-Западного фронта. Командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал фон Бок счел благоразумным «согласиться с отменой плана», однако недовольный Гудериан ответил угрозой эвакуировать плацдарм у Ельни, «который сейчас не приносит пользы и лишь является постоянным источником потерь». Однако для главного командования сухопутных войск Германии (ОКХ) это было неприемлемо.
Пока командующие армиями группы «Центр» вели бесконечные споры по поводу направления дальнейших ударов, на советско-германском фронте произошло два события, которые окончательно похоронили планы немедленного марша на Москву. Во-первых, наступление на Ленинград, начавшееся вскоре после совещания в Борисове, натолкнулось на упорное сопротивление Красной Армии. 2–14 августа командование Северо-Западного фронта нанесло контрудар под Старой Руссой и заставило немецкие части отступить. В результате командующий 3-й танковой группой генерал-полковник Гот был вынужден спешно перебросить со смоленского направления на помощь командующему группой армий «Север» генерал-фельдмаршалу фон Леебу еще один танковый корпус, и таким образом группа армий «Центр» лишалась еще трех моторизованных дивизий, абсолютно необходимых для крупномасштабных операций. С уходом танковых корпусов на север и юг силы группы армий «Центр» заметно ослабли, и через 10 дней (28 августа) фон Бок пожалуется начальнику штаба сухопутных войск (ОКХ) генерал-полковнику Гальдеру, что «…возможности сопротивления войск его группы армий подходят к концу. Если русские будут продолжать наступательные действия, то удержать восточный участок фронта будет невозможно».
В начале августа 1941 года германским войскам противостояли силы Западного, Центрального и Резервного фронтов, подчинявшихся командованию Западного направления, которое продолжал возглавлять Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко. Он же с 29 июля выполнял обязанности командующего Западным фронтом, хотя, по воспоминаниям генерал-лейтенанта А. И. Еременко, последний был отозван в Ставку для нового назначения только 2 августа. Центральным фронтом с 7 августа 1941 года стал командовать генерал-лейтенант М. Г. Ефремов, который сменил генерал-полковника Ф. И. Кузнецова, отозванного в Ставку для назначения командующим Отдельной Приморской армией в Крыму. Резервным фронтом продолжал командовать генерал армии Г. К. Жуков.
На московском направлении основные события первой половины августа развернулись в полосе Центрального фронта, образованного еще 24 июля 1941 года. Фронт был образован с целью обеспечения стыка Юго-Западного фронта с Западным. Войска 5-й армии Юго-Западного фронта вели тяжелые бои с основными силами 6-й немецкой армии и уже не могли справиться с этой задачей самостоятельно. В состав Центрального фронта вошли 13, 21-я, а затем и 3-я армии. Несмотря на образование нового фронта, положение на этом участке продолжало оставаться тяжелым, ибо здесь действовала главная ударная сила группы армий «Центр», и в этом направлении в начале августа были повернуты 25 дивизий этой группы, в том числе 6 танковых и моторизованных. Они наносили удар на юг с целью выхода в тыл Юго-Западному фронту, остановившему наступление группы армий «Юг» на рубеже Днепра. 8 августа при поддержке крупных сил авиации перешли в наступление соединения Гудериана, а 12-го их поддержала 2-я полевая армия генерала Вейхса.
Войска генерала М. Г. Ефремова не смогли сдержать столь мощного танкового удара и под угрозой охвата превосходившими силами противника начали отходить. Обстановка начала резко ухудшаться. Если 7 августа линия этого фронта проходила через населенные пункты Кричев, Нижний Быхов, Озаричи, Птичь и сохраняла устойчивость, то с 10 августа правое крыло (13 А), а затем и центр (21 А) под ударами противника начали отходить на восток и юго-восток на линию Погар – Клинцы – Гомель. Левое крыло фронта (3 А), опираясь на Мозырский укрепленный район, пока удерживало свои позиции.
Отход происходил в сложных условиях. Один из полков 61-й стрелковой дивизии, а также управление корпуса с корпусными частями оказались в окружении в районе населенного пункта Святое. Командир 63-го стрелкового корпуса генерал-лейтенант Леонид Григорьевич Петровский лично возглавил авангардные подразделения, пробившие брешь в кольце окружения; в результате указанные части вышли в район станции Сантиновка. Однако к этому времени кроме малого кольца, о котором шла речь, немецким войскам удалось замкнуть более широкое, в котором оказались обе стрелковые дивизии корпуса, входившие в его состав в то время (61-я и 154-я), его артиллерия и штаб. Основные силы корпуса оказались в «клещах» в районе юго-восточнее Жлобина к 16 августа. Генерал Л. Г. Петровский решил выходить из окружения и поставил всем частям конкретные задачи. Им предстояло ночью атаковать противника и разомкнуть «клещи». Нельзя не привести один пункт из этого приказа, который наилучшим образом характеризует комкора-63 и методы его руководства.
«Всему начсоставу вне зависимости от званий и занимаемой должности – в период ночной атаки и вплоть до соединения частей корпуса с основными силами Красной Армии находиться в передовых цепях, имея при себе эффективное оружие. Задача – объединять вокруг себя красноармейцев и начсостав и вести их на Губичи» [48]48
Там же, с. 204.
[Закрыть].
Воодушевляя воинов личным примером, Леонид Григорьевич пал смертью героя во время прорыва вражеского кольца 17 августа 1941 года. Вот что рассказывал об этом бывший командир 154-й стрелковой дивизии Я. С. Фоканов:
«16 августа 1941 года генерал-лейтенант Л. Г. Петровский прибыл ко мне, на командный пункт дивизии, в район станции Хальч, юго-восточнее города Жлобина, где мне и командиру 61-й стрелковой дивизии поставил задачи идти на прорыв вражеского окружения. Время прорыва было назначено на 03.00 утра 17 августа. По решению генерал-лейтенанта Л. Г. Петровского, штаб корпуса и он сам должны идти на прорыв с 61-й дивизией.
Согласно его приказу 154-я дивизия (впоследствии – 47-я гвардейская) начала прорыв ровно в 03.00 17 августа. В это время ко мне прибыл начальник штаба корпуса полковник А. Л. Фейгин и передал приказ Петровского явиться к нему.
Оставив у себя в резерве батальон связи, саперный батальон, батарею противотанкового дивизиона, я пошел искать Петровского. Когда я нашел его, он сообщил мне, что выход 61-й дивизии обеспечен, и он будет находиться с моей дивизией. К тому времени основные части 154-й дивизии, прорвав кольцо окружения, продвинулись километров на шесть. Обеспечивая их выход с тыла с оставшимися в резерве подразделениями, мы шли с Леонидом Григорьевичем от станции Хальч до деревни Рудня – Барановка. В это время кольцо окружения вновь сомкнулось, и нам пришлось прорывать его еще раз.
Прорвав первую линию обороны у деревни Скепня, что в 20 км юго-восточнее города Жлобина, мы натолкнулись на вторую линию обороны немцев. Здесь в бою был убит адъютант командира корпуса, а сам Петровский ранен в руку.
Поставив мне задачу атаковать деревню Скепня, Петровский со своим резервом пошел севернее деревни Скепня, чтобы обеспечить фланг атакующих. Это был наш последний разговор с ним.
После прорыва второй линии обороны врага, спустя часа два, я встретил раненого в живот начальника артиллерии 63-го корпуса генерал-майора артиллерии А. Ф. Казакова в 2 км северо-восточнее деревни Скепня. Я спросил его, где генерал Петровский и его штаб. Он ответил, что Петровский и его начальник штаба полковник Фейгин были убиты недалеко от него в кустах вражеской засадой, часть которой была переодета в красноармейскую форму, часть – в женское платье.
Я принял меры к розыску Петровского и его начальника штаба и выслал две разведгруппы в направлении, указанном генерал-майором Казаковым. Обе группы вернулись с одними и теми же данными, подтвердив сообщение генерал-майора Казакова о засаде неприятеля, но трупов они не обнаружили.
Генерал-майор Казаков был положен на повозку и следовал со мной. Однако вскоре прямым попаданием мины повозка была разбита, а генерал Казаков убит. Мы его тут же похоронили. Как потом выяснилось, местные жители захоронили Л. Г. Петровского в километре южнее деревни Руденка. После освобождения этого района 13 июля 1944 года в присутствии родных его останки были перенесены и похоронены с воинскими почестями в селе Старая Рудня Жлобинского района Могилевской области» [49]49
Там же, с. 205.
[Закрыть].
Чтобы не допустить окружения Центрального фронта и выхода противника в тыл войск, которые обороняли Киев, советское командование развернуло между Центральным и Резервным фронтами еще один – Брянский фронт во главе с генерал-лейтенантом А. И. Еременко. 14 августа Центральный фронт был формально расформирован. Впрочем, он просуществовал еще до 25 августа, пока шла передача 3-й и 21-й армий в состав Брянского фронта. Причем войска 3-й армии передавались в 21-ю армию, а штаб 3-й армии убывал на новое (брянское) направление. Генерал-лейтенант М. Г. Ефремов был назначен заместителем к А. И. Еременко.
Брянский фронт должен был выполнять ответственную задачу: прикрывать Московский стратегический район с юго-запада. Ближайшей задачей войск фронта являлось: прикрытие брянского направления, а затем разгром мощных ударных группировок противника в районе Брянска.
Новый фронт приходилось создавать в неблагоприятных условиях обстановки, ведя бои с многочисленными и технически оснащенными войсками противника. Командование фронта приступило к сколачиванию войск и штабов, к сооружению оборонительных полос, организации тылов.
Брянскому фронту предстояло отразить удары немецких танковых и моторизованных соединений под Кировом, Людиновом, Брянском, Трубчевском, Новгород-Северским и другими городами и важными населенными пунктами. Нужно было остановить германские войска, к тому времени значительно превосходящие оборонявшиеся на этом направлении части Красной Армии, особенно в танках, по возможности измотать и истощить отборные ударные соединения немцев.
16 августа назначенный командующим фронтом генерал-лейтенант А. И. Еременко и член Военного совета фронта дивизионный комиссар П. И. Мазепов прибыли в Брянск и обосновали свой КП в 14 км юго-восточнее города в лесистом районе. Начальником штаба фронта был назначен генерал-майор Г. Ф. Захаров, начальником политического управления – дивизионный комиссар А. П. Пигурнов, заместителем – генерал-майор А. Н. Ермаков, командующим ВВС фронта – генерал-майор авиации Ф. Г. Полынин. Штаб фронта формировался на базе штабов 20-го стрелкового и 25-го механизированного корпусов, оказавшихся к этому времени без войск.
16 августа был подписан приказ о создании фронта. Первоначально по этому приказу в Брянский фронт включались всего две армии (50-я и 13-я).
50-я армия развертывалась из двух корпусов в составе 8 стрелковых (217, 279, 258, 260, 290, 278, 269, 280-й) и одной кавалерийской (55-й) дивизий. Управление армии формировалось на базе управления 2-го стрелкового корпуса. Штаб армии разместился в районе населенного пункта Выгоничи. Командующим армией был назначен генерал-майор М. П. Петров, членом Военного совета – дивизионный комиссар Н. А. Шляпин, начальником штаба – полковник Л. А. Пэрн.
13-я армия состояла из 8 стрелковых (137, 121, 148, 132, 6, 155, 317, 285-й), двух кавалерийских (21-й и 52-й), а также 50-й танковой дивизий. Многие соединения армии только числились на бумаге, людей же и техники в этих соединениях было крайне мало. Штаб армии располагался в районе села Костюковичи (14 августа его заняли немцы).
13-я армия ранее входила в Западный, а потом в Центральный фронт. Вначале она действовала в районе Могилева, затем в районе Кричева – Рославля, а в середине августа отходила с боями к востоку на Унечу. Требовалось затратить немало усилий, чтобы удержать ее на оборонительных позициях и привести в порядок. Командовал 13-й армией генерал-майор К. Д. Голубев, членом Военного совета был бригадный комиссар П. С. Фурт, начальником штаба – комбриг А. В. Петрушевский.
Боевой участок Брянского фронта занимал (по прямой) 230 км по фронту. Справа действовали войска Резервного фронта. Разграничительная линия с ним была Жиздра – Смоленск. Левым соседом был Центральный фронт, разграничительная линия с ним – Новгород-Северский – Могилев.
Местность района боевых действий Брянского фронта имела в основном лесисто-болотистый характер со значительным количеством рек. Среди них были и большие реки – Днепр, Сож, Десна и их многочисленные притоки: Беседь, Ипуть, Судость, Болва и другие. Наиболее свободным от лесов и болот являлся треугольник Брянск – Мглин – Почеп. Боевой участок фронта пересекало несколько рокадных железных дорог: с юга на север – Дмитриев-Льговский – Брянск – Зикеево; с юго-запада на северо-восток – Клинцы – Почеп – Брянск; с востока на запад – Киров – Рославль – Могилев, а также две магистрали, проходившие почти параллельно друг другу по всей территории фронта с юго-востока на северо-запад: Орел – Смоленск и Унеча – Орша. Имелось и несколько неплохих шоссейных дорог, в том числе Орел – Брянск – Смоленск, Славгород (Пропойск) – Могилев – Витебск и Смоленск – Витебск.
Наиболее крупными населенными пунктами на территории фронта были Брянск, Дятьково, Людиново, Карачев, Кромы, Фатеж, Дмитриев-Льговский, Дмитровск-Орловский, Севск, Льгов, Рыльск, Новгород-Северский, Трубчевск, Рославль, Почеп, Мглин, Стародуб, Унеча. Промышленность, в том числе и заводы оборонного значения, имелась главным образом в районе Брянск – Бежица. Заводы и склады готовились к эвакуации. Населению прифронтовой полосы также было рекомендовано выехать. Движение гражданского населения происходило главным образом по шоссе Брянск – Орел. Урожай с полей был в основном убран, и продовольствием войска фронта снабжались удовлетворительно. В Брянске, несмотря на бомбардировки немецкой авиацией, продолжалась нормальная жизнь.
К 16 августа немецкая группировка, ожидаемая в полосе фронта, советской разведкой еще не была установлена. Имелись предположения о возможности скорого появления немецких частей перед фронтом 50-й армии в районе Рославля с целью дальнейшего продвижения их на Брянск.
Позднее о подготовке этого наступления Гудериан в своей книге «Воспоминания солдата» написал:
«Наступление на Рославль с целью ликвидации угрозы фланга было организовано следующим образом.
На 24-й моторизованный корпус возлагалась задача силами двух дивизий 7-го армейского корпуса (10-й моторизованной и 7-й пехотной) обеспечить растянутый правый фланг от действий противника, находящегося в районе Климовичи – Милославичи. Указанные выше дивизии вместе с 3-й и 4-й танковыми дивизиями должны были овладеть городом Рославль и установить связь с 9-м армейским корпусом, действовавшим севернее, в районе между реками Остер и Десна.
7-му армейскому корпусу была поставлена задача силами 23-й и 197-й пехотных дивизий из района Петровичи – Хиславичи наступать в направлении Рославля, где соединиться с 3-й танковой дивизией и развивать наступление в направлении на шоссе Рославль – Стодолище – Смоленск. 78-я пехотная дивизия находилась во втором эшелоне.
9-й армейский корпус силами 263-й пехотной дивизии должен был наступать с севера на юг между вышеуказанными шоссе и рекой Остер, а силами 292-й пехотной дивизии – между реками Остер и Десна, нанося главный удар своим левым флангом в направлении шоссе Рославль – Екимовичи – Москва. Левый фланг 9-го корпуса должна была обеспечить 137-я пехотная дивизия, переброшенная из Смоленска. Кроме того, 9-й армейский корпус усиливался частями 47-го моторизованного корпуса, главным образом его артиллерией. Начало наступления было назначено для 24-го моторизованного корпуса и для 7-го армейского корпуса на 1 августа, а для 9-го армейского корпуса на 2 августа» [50]50
Там же, с. 280.
[Закрыть].
Уже к началу августа перед фронтом 13-й армии были отмечены 23-я и 7-я пехотные и 3-я и 4-я танковые немецкие дивизии. Эти соединения противника 13-я армия сдерживала до 9 августа, затем германским войскам удалось прорваться на правом фланге армии в районе населенного пункта Кричев и открыть тем самым для себя путь на Рославль.
В этот период атаки немецких подвижных подразделений носили ярко выраженный психологический характер: прорвавшись на каком-либо участке фронта, немцы всеми средствами пытались создать видимость полного окружения советских частей; мчавшиеся по дорогам мотоциклисты и танки вели беспорядочную стрельбу. За танками, как правило, на машинах, двигалась пехота.
Война шла по дорогам и вдоль дорог. Лесов и болот немцы старались избегать. Мотоциклисты и танки «прочесывали» огнем лежащие на их пути леса, не нанося этим огнем советским частям существенного урона.
Немецкие войска стремились путем охвата и обхода (тактический прием – «клещи») любыми, хотя бы незначительными силами, идущими по дорогам, отрезать части Красной Армии. Во многих случаях это приводило к тому, что некоторые подразделения, обойденные противником, теряли свои боевые порядки и начинали лесами выбираться из окружения. При выходе из окружения они, как правило, вели упорные бои с противником, нанося урон частям и штабам, уничтожая немецких солдат и офицеров. Так, в тот период из окружения вышла довольно большая группа солдат и офицеров под командованием командира 132-й стрелковой дивизии генерал-майора С. С. Бирюзова. Ночных боевых действий германское командование старалось избегать. На многих участках немцы отводили на ночь свои части на значительное расстояние от переднего края, оставляя на нем лишь сторожевые посты боевого охранения.
16 августа генералом А. И. Еременко было созвано совещание офицеров корпусных штабов, на базе которых создавался штаб фронта. На этом совещании были поставлены не только вопросы, непосредственно связанные с задачами, которые предстояло решать войскам фронта, но также вопросы повышения боеспособности войск и организации целеустремленной боевой подготовки, что нашло затем отражение в приказе № 5 от 24 августа. Приказ гласил:
«1. Опыт боевых действий показал ряд слабых сторон войск противника. К ним относятся:
а) неумение драться ночью;
б) неумение вести ближний бой мелкими подразделениями;
в) пехота без танков, как правило, в атаку не идет;
г) противник не принимает штыковых атак и боится крика „ура!“
2. Задача всех командиров подразделений, частей и соединений использовать слабые стороны противника. С этой целью необходимо продолжать боевую подготовку войск, используя каждую минуту.
ПРИКАЗЫВАЮ:
а) внедрить в сознание всему личному составу, что танки для хорошо организованных, стойких и дисциплинированных частей, особенно для пехоты, – не страшны; во всех частях под ответственность командиров частей провести показные занятия по отражению атаки танков противника, для чего использовать имеющиеся в соединениях технические средства (танк, трактор); показать, как пехота, укрывшаяся в щелях, пропускает танки противника, поражая их гранатами и бутылками „КС“, с последующим отрезанием пехоты от танков и окружением последней;
б) научить всех бойцов и командиров бросать связки гранат и бутылки „КС“;
в) всему личному составу привить упорство в бою, способность вести бой в окружении с превосходящими силами противника, доводя бой до штыкового удара;
г) научить артиллеристов умело бороться с танками противника, для чего, как правило, в обороне требовать, чтобы на каждое орудие и батарею, кроме основных огневых позиций, они имели бы запасные, открытые для стрельбы по танкам прямой наводкой. Стрельбу по танкам, как правило, производить косоприцельным и фланговым огнем с дистанцией 500–800 метров;
д) старшему и среднему начсоставу артиллерии непосредственно на поле боя совершенствовать вопросы управления огнем батареи, дивизиона и группы во взаимодействии с огнем пехоты и танками. Полностью овладеть методами создания массированного огня;
е) научить весь личный состав отрывать окопы одиночные и на отделение, отрывать щели, противотанковые ловушки и препятствия и уметь их маскировать;
ж) научить весь личный состав пользоваться индивидуальными и коллективными средствами химзащиты;
з) в каждой роте, батальоне и полку организовать штатные подразделения минометчиков, с которыми тщательно изучить материальную часть соответствующих систем минометов и, главное, практические приемы борьбы;
и) произвести технический осмотр всему стрелковому оружию, неисправности устранить;
к) всю боевую подготовку в подразделениях, частях и соединениях проводить непосредственно на поле боя, исходя из боевой готовности войск. Повседневно и настойчиво вести работу по укреплению воинской дисциплины и разъяснению сущности приказа НКО № 270.
Командующий войсками Брянского фронтагенерал-лейтенант Еременко А. И.член Военного совета Брянского фронтадивизионный комиссар Мазепов П. И.начальник штаба фронта
С первых же дней организации фронта германское командование проявило большую активность, стремясь разгромить брянскую группировку советских войск и в первую очередь окружить и разгромить 13-ю армию.
