Текст книги "Крайний случай"

Автор книги: Илья Туричин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ, в которой Иван получает посылку

Незнакомые люди из разных уголков страны посылали солдатам к празднику подарки. Близилась годовщина Великого Октября. Получила посылки и часть, в которой служил Иван. На одном маленьком ящичке надпись была:

«Лучшему солдату».

Думали-прикидывали, кто лучший солдат в части. И решили отдать эту посылку Ивану.

Раскрыл Иван ящичек, а там – кисет искусно расшитый, и на нём надпись золотой ниткой: «Береги Родину пуще глаза».

Пошёл кисет по рукам. Дивились солдаты вышивке. А когда вернулся кисет к Ивану, раскрыл он его, чтобы всыпать табак. Глядь, а там письмо. И начиналось оно теми же словами, что вышиты были на кисете:

«Береги Родину пуще глаза! Не щади врага! Я старая женщина.* Старший сын мой погиб, средний без вести пропал, младший воюет. Здесь, на Урале, мы сил не жалеем, чтобы тебя, солдат, вооружить, одеть, обуть, накормить. Бей врага лютого! Целую тебя, солдат, и благословляю.

Мария Ивановна».

Прочёл Иван это письмо и заплакал.

– Ты чего, Иван? – спросил старшина.

– Да ничего. От радости я. Посылку эту и письмо мать моя послала. Думал, нет её в живых. Побывал в нашем селе фашист. Сколько ни писал ей – безответно. А она на Урале объявилась. Вот, старшина, счастье какое!

Расправил Иван кисет, положил на пенёк, на него письмо, а сверху – материнского хлеба краюшку. А хлеб-то опять свежий, и пахнет от него родным домом. А вокруг пня из земли молоденькая светлая травка прямо на глазах выползала. То ли осень за весну приняла, то ли сыну материнский привет передавала.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ, в которой снова появляется Фриц – Рыжий лис

Храбро воевали Иван и его товарищи.

Сколько деревень освободили! Сколько городов – и не сосчитать!

Всюду люди обнимали наших солдат. Руки пожимали. Благодарили.

Гасли на их пути пожары.

Отряхивалась земля от пепла.

Зацветали цветы.

Матери гордились своими сыновьями.

Но где бы ни воевал Иван, в какой бы город ни входил, – тенью следовал за ним Фриц – Рыжий лис.

В ту ночь, когда загорелся и упал фашистский самолёт, все погибли: и лётчик, и автоматчики, и собаки. Только Фриц – Рыжий лис успел выбраться из горящего самолёта и перед самой землёй раскрыть парашют.

Фашиста с такой силой ударило о дерево, что он потерял сознание.

Очнулся только на другой день. Но уже ничего не помнил. Ни кто он, ни откуда, ни как его зовут. Только одна мысль всё ещё вертелась в его помутившейся голове: надо найти и убить Ивана, найти и убить Ивана, найти и убить Ивана.

Фриц – Рыжий лис добрёл лесом до деревни. Но входить в неё не решился. У него была чёрная совесть, и он боялся людей и солнечного света.

Ночью стащил с огородного пугала рваный пиджак и соломенную шляпу и – бежать. В лесу переоделся и сам стал похож на огородное пугало.

В таком виде, притворяясь глухим и немым, Фриц – Рыжий лис отправился разыскивать Ивана.

Люди, с которыми он иногда сталкивался, не знали, что он фашист. Жалели. Кормили его. Дали теплый полушубок и валенки.

Они не знали, что под рваным пиджаком рыжий «глухонемой» прячет поганый пистолет с кривым дулом. Не знали, что он только и ждёт случая, чтобы выстрелить из этого пистолета в Ивана. В спину, предательски, из-за угла.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ, в которой Фельдмаршалу приходит конец

Ранней весной прорвались наши войска к самому логову фашизма – Берлину.

Как быстро ни удирал от наступающих советских армий фашистский Фельдмаршал со своим штабом, наши солдаты двигались быстрее.

И случилось так, что на самых подступах к Берлину Фельдмаршал попал в «котёл». Окружили его штаб со всех сторон.

Позвал Фельдмаршал к себе Начальника разведки и контрразведки.

– Как думаете меня спасать?

Засмеялся Начальник разведки и контрразведки прямо в лицо Фельдмаршалу:

– А никак, господин Фельдмаршал. Мне бы самому ноги унести!

Побледнел Фельдмаршал, завизжал своим бабьим голосом:

– Измена! Я прикажу вас расстрелять.

– Руки коротки! Приказывать-то некому! Вон ваши солдаты в плен русским сдаются, погибать не хотят!

– Тогда я вас сам расстреляю! – закричал Фельдмаршал и схватился за пистолет.

– С тем и до свидания, – прошипел Начальник разведки и контрразведки. – Я себе, если жив буду, новых хозяев найду, поумнее вас. – И исчез, как сквозь землю провалился.

Тут неподалёку стрельба началась. Перепугался Фельдмаршал, скинул свой мундир с крестами, снял с убитого фашиста форму рядового, еле-еле на себя напялил. Ничего, что тесноват, зато с простого солдата меньше спроса!

Рядом раздалось грозное «хенде хох». Поднял Фельдмаршал руки, посинел от страха.

Подошли к нему советские солдаты, впереди всех – солдат огромного роста.

– Давай и этого к остальным.

Обрадовался Фельдмаршал, что его с простыми фашистами перемешают и не узнает никто, что он сам фашистский Фельдмаршал.

Вдруг огромный солдат сказал:

– А ну, постой, ребята. Сдаётся мне, что я где-то этого фашистского солдата встречал. Ба! Да это ж сам господин Фельдмаршал. Мы с ним давно знакомы!

– Нет, нет, – запищал Фельдмаршал по-русски, – я не есть Фельдмаршал, я есть простой солдат!

– Ты мне сказки не рассказывай! Я у тебя из кабинета лично карту похитил. Я тебя лично знаю.

– Кто ты? – в ужасе пролепетал Фельдмаршал.

– Я-то? Простой советский солдат Иван.

– Иван? – прошептал Фельдмаршал и понял, что погиб. Хотел выпить яд, чтобы избежать позора, но не успел. И умер просто так, от страха.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ, суровая и скорбная, в которой смерть превращается в бессмертие

Так и дошёл Иван до Берлина, неся на своих могучих плечах свободу. В руках у него был неразлучный друг – автомат. За пазухой – краюшка материнского хлеба. Так и сберёг краюшку до самого Берлина.

9 мая 1945 года разгромленная фашистская Германия сдалась. Смолкли орудия. Остановились танки. Отвыли сигналы воздушных тревог.

Тихо стало на земле.

И люди услышали, как шуршит ветер, растёт трава, поют птицы.

В этот час попал Иван на одну из берлинских площадей, где ещё догорал подожжённый фашистами дом.

Площадь была пуста.

И вдруг из подвала горящего дома вышла маленькая девочка. У неё были тоненькие ножки и потемневшее от горя и голода лицо. Нетвёрдо ступая по залитому солнцем асфальту, беспомощно протянув руки, будто слепая, девочка пошла навстречу Ивану. И такой маленькой и беспомощной показалась она Ивану на огромной пустой, будто вымершей площади, что он остановился, и сердце его стиснула жалость.

Достал Иван из-за пазухи драгоценную краюшку, присел на корточки и протянул девочке хлеб. Никогда ещё краюшка не была такой тёплой. Такой свежей. Никогда ещё так не пахла ржаной мукой, парным молоком, добрыми материнскими руками.

Девочка улыбнулась, а худенькие пальцы вцепились в краюшку.

Иван осторожно поднял девочку с опалённой земли.

А в этот миг из-за угла выглянул страшный, обросший Фриц – Рыжий лис. Что ему было до того, что кончилась война! Только одна мысль крутилась в его помутившейся фашистской голове: «Найти и убить Ивана, найти и убить Ивана».

И вот он, Иван, на площади, вот его широкая спина.

Фриц – Рыжий лис достал из-под пиджака поганый пистолет с кривым дулом и выстрелил предательски из-за угла.

Пуля попала Ивану в самое сердце.

Дрогнул Иван. Пошатнулся. Но не упал – побоялся девочку уронить. Только почувствовал, как тяжёлым металлом наливаются ноги. Бронзовыми стали сапоги, плащ, лицо. Бронзовой – девочка на его руках. Бронзовым– грозный автомат за могучими плечами.

С бронзовой щеки девочки скатилась слеза, ударилась о землю и превратилась в сверкающий меч. Взялся бронзовый Иван за его рукоятку.

Закричал Фриц – Рыжий лис от ужаса и страха. Дрогнула от крика обгорелая стена, рухнула и похоронила его под собой…

И в ту же минуту краюшка, что оставалась у матери, тоже бронзовой стала. Поняла мать, что стряслась с сыном беда. Кинулась на улицу, побежала, куда сердце повело.

Спрашивают её люди:

– Куда, мать, торопишься?

– К сыну. С сыном беда какая-то!

И подвозили её на машинах и на поездах, на пароходах и на самолётах. Быстро добралась мать до Берлина. Вышла она на площадь. Увидела своего бронзового сына – подкосились у неё ноги. Упала мать на колени да так и замерла в вечной скорби своей.

К подножию памятника зимой и летом несут благодарные люди цветы.

Пришли сюда и Алёша с Алёнушкой, внуки и правнуки Деда-Столета. Постояли молча, склонив голову. И сложили люди об Иване эту сказку.

А бронзовый Иван с бронзовой девочкой на руках и по сей день стоит в городе Берлине – всему миру виден. А присмотришься – заметишь между девочкой и широкой Ивановой грудью бронзовую краюшку материнского хлеба.

И если на Родину нашу нападут враги, оживёт Иван, бережно поставит девочку на землю, поднимет свой грозный автомат и – горе врагам!

Вечная слава солдату Ивану!