Текст книги "Тайны Нового времени"

Автор книги: Игорь Можейко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

НЕ ЛЮБИ КОРОЛЕВУ! ПОДАРОК ЛОРДУ БЭКИНГЕМУ

Даже если вы ничего не знаете об английской истории, нескольких человек вы уже встречали. Они давнишние ваши знакомые. Я их буду называть, а вы кивайте, если со мной согласны.

Король Артур и его рыцари Круглого стола.

Ричард Львиное Сердце.

Робин Гуд.

Герцог Бэкингем…

Вот о нем и пойдет речь.

Давайте постараемся вспомнить, где мы о нем читали и чем он прославился. Он командовал армией? Нет. Открыл новые земли? Нет. Изобрел паровоз? Ничего подобного!

Он получил на память от королевы Анны алмазные подвески!

Вспомнили? У герцога Бэкингема и королевы Франции был роман, и на прощанье королева Анна подарила герцогу подвески. Коварный кардинал Ришелье узнал об этом и подсказал ревнивому королю: попросите-ка королеву надеть на бал подаренные вами подвески…

И это должно было стать гибелью королевы, которую кардинал, как известно, ненавидел.

Но погибнуть королеве не пришлось, потому что на свете есть… Правильно! Есть три мушкетера и четвертый д'Артаньян! Они доберутся до Англии, привезут обратно подвески, и в самый последний момент королева выйдет в зал с подвесками… Ришелье посрамлен!

Как вы понимаете, я вам напомнил содержание романа Александра Дюма «Три мушкетера». Вашего любимого романа.

Только, честно говоря, я до сих пор не понимаю, что же мешало Дюма назвать свой роман честно – «Четыре мушкетера»? Ведь д'Артаньян был мушкетером? Был. Четвертым? Четвертым.

С герцогом Бэкингемом д'Артаньян встречался дважды. Один раз в Париже – тот выходил от королевы в сопровождении госпожи Бонасье, возлюбленной д'Артаньяна, гасконец принял его за Арамиса, взревновал и решил, что друг-мушкетер его обманывает. Но госпожа Бонасье ревнивого д'Артаньяна остановила и объяснила, что он ошибся: герцогом движет любовь, но предмет его обожания находится во дворце.

А второй раз д'Артаньян увидел герцога в Лондоне, где тот возвратил ему алмазные подвески, подаренные королевой.

Я думаю, что даже в те романтические времена красавицы одаривали своих возлюбленных колечком или медальончиком. Но чтобы подарить приезжему герцогу алмазные подвески, ценности французского королевства, – видно, надо было совсем голову от любви потерять. А может быть, герцог был минералогом? Или настолько бедным, что ему каждый алмаз в хозяйстве годился?

В общем, фигура этого герцога мне даже в детстве казалась глупой и придуманной только для того, чтобы мушкетерам было чем заняться – не все же протыкать шпагами гвардейцев кардинала!

Но прошло время, и мне стало любопытно узнать: а существовал ли на свете герцог Бэкингем и как он добрался до королевы Франции? А были ли подвески? А может, подвесок и не было, потому что не было Бэкингема? Уж очень странной кажется вся эта история. Нечего английскому герцогу гонять в Париж на свидания. Кардиналы не дремлют…

А вот что рассказывает нам история.

Оказывается, герцог Бэкингем существовал на самом деле. Звали его Джорджем Вилльерсом, родился он в 1592 году, отец рано умер, а мать, чтобы дать сыну образование, дважды выходила замуж за незнатных, но состоятельных соседей.

Парень у нее вырос веселый, красивый, отважный, замечательный наездник, ловкий фехтовальщик и, как утверждают, прекрасной души человек.

Но, несмотря на мамины жертвы, Джордж не смог разбогатеть настолько, чтобы получить руку своей возлюбленной. Родители невесты сказали решительное «нет» в ответ на его домогательства. Хотя невеста по имени Анна с ума сходила по своему бравому жениху. Но такие нравы царили тогда в Англии. Даже жениться нельзя, на ком пожелаешь.

Это несчастье не помешало Джорджу попасть в центр политической интриги.

Англией тогда правил король Иаков, странное скрюченное существо, боящееся сквозняков, дождя, шума, простуды, расстройства желудка и, конечно, покушений. В самую жару он ходил в костюме на вате. Слой ваты был таким толстым и тугим, что в нем должен был застрять кинжал любого убийцы. Он с трудом таскал эти тяжелые одежды, ножки короля подгибались – и неудивительно: болезненного ребенка до пяти лет держали в постели и ноги у него были недоразвитые.

К тому же Иаков был глуп, назойлив и сказочно разговорчив. Не дай бог попасться ему в коридоре или в саду – вцепится и заговорит до смерти. А ведь не уйдешь, хлопнув дверью, если с тобой соблаговолил поговорить сам король Англии!

Король обожал красавчика графа Сомерсета, наглого фаворита, который всем при дворе смертельно опротивел. И случилось так, что Джордж Вилльерс как-то попался на глаза главе церкви – архиепископу Кентерберийскому, который ненавидел Сомерсета. И у архиепископа родилась замечательная идея: мы познакомим короля с Джорджем, тот Иакова околдует, станет любимчиком и займет место Сомерсета.

Джордж против такой карьеры не возражал и согласился, чтобы заговорщики устроили его во дворец виночерпием.

С тех пор, стоило королю пожелать выпить или опохмелиться, к чему он имел склонность, как на его зов тут же появлялся Джордж – улыбка во всю физиономию, само дружелюбие!

– Вам покрепче или сладенького, ваше величество?

Сомерсет чуял опасность и бесился, даже кричал на короля, требуя, чтобы тот выгнал нового виночерпия. Но чем сильнее нервничал Сомерсет, тем больше нравился королю его виночерпий. Все кончилось так, как и планировал коварный архиепископ: когда заговорщики поняли, что король охладел к фавориту, того обвинили во всех смертных грехах и потребовали от Иакова его казни. Казнить Сомерсета не стали, но король распорядился отправить его в деревенскую ссылку.

За несколько недель Джордж возвысился до вершин придворной элиты. Он был награжден орденом Подвязки, стал советником короля и получил незаслуженный титул герцога Бэкингемского. Король энергично осыпал нового фаворита подарками, и вскоре Бэкингем стал самым богатым помещиком в государстве.

Бэкингем вертел королем, как того желал.

Король был ему во всем покорен, и в двадцать пять лет Бэкингем стал фактическим правителем страны.

В то же время во Франции власть также принадлежала не королю, а всесильному герцогу Ришелье. Но если Ришелье все силы направлял на благо Франции, то Бэкингем жил только ради своего удовольствия.

К счастью для Англии, он не был ни мерзавцем, ни стяжателем. Он просто не догадывался, что мог бы употребить свои силы на добрые дела.

Постепенно Бэкингема возненавидел английский парламент.

Депутаты парламента, как всегда бывает с депутатами всех парламентов, считали себя солью земли, незаменимыми вершителями судеб страны. Бэкингем депутатов и в грош не ставил, а когда они жаловались на него королю, тот только отмахивался и заявлял:

– Бэкингем милее вас всех, он лучше и умнее целого парламента. Он мне дорог, как сын.

На самом деле у короля был настоящий сын по имени Карл, наследник престола. И по всем законам исторической драмы вы ждете, что Карл вот-вот возненавидит и погубит фаворита.

Но все вышло иначе…

Король Иаков решил женить Карла. И в его планы вмешалась политика. В Австрии лишили трона одного из родственников Иакова, и он вознамерился наказать обидчиков. Но добраться до врагов из Англии непросто – уж очень много стран лежит между Альбионом и Австрией.

Иаков выбрал сыну в невесты испанскую принцессу. Испания в те годы не только была самым могущественным государством на континенте, но и имела территориальные претензии к Австрии.

Чтобы завершить это дело как можно скорее и надежнее, Иаков послал в Испанию огромное посольство, во главе которого поставил Карла и Бэкингема.

Бэкингем с Карлом за время этого путешествия сблизились и даже подружились. И так полюбили друг друга, что ничто и никогда не смогло нарушить их дружбы.

Сватовство в Испании провалилось. Молодые послы оказались никуда не годными дипломатами, а испанский король поставил невыполнимое условие: чтобы принцесса, выйдя за Карла, осталась католичкой – это в протестантской-то стране!

Трудно поверить, но известие о провале свадебной миссии было встречено в Англии бурей восторга. Англичане полагали, что Бэкингем избавил страну от опасного засилья католических священников, которых совсем недавно изгнали из Англии. Но король Иаков не унимался. Желание отомстить Австрии занимало все его мысли.

Так что новое посольство было отправлено теперь уже во Францию, чтобы просватать за наследного принца сестру французского короля.

Переговоры с герцогом Ришелье зашли в тупик, и тогда Иаков решил отправить в Париж Бэкингема. Французы ставили условия не менее оскорбительные, чем испанский король.

Бэкингем согласился поехать в Париж и заверил Иакова, что сможет уломать несговорчивых соседей.

Посольство было собрано внушительное – свита Бэкингема насчитывала триста человек. Был назначен день отъезда, но буквально перед самым расставанием король неожиданно занемог.

В расцвете лет он скончался, оставив страну своему сыну Карлу.

Карл, вступив на престол, посольства не отменил. Все должно было идти, как договорено. И Бэкингем прямо с коронационных торжеств отбыл во Францию добывать другу невесту.

Бэкингем приехал в Париж, устроился во дворце и отправился на прием к королю.

И тут случилась катастрофа!

Он увидел молодую королеву Франции Анну.

Герцогу было тридцать три года. Его заслуженно считали самым красивым мужчиной Европы. Анне было на десять лет меньше, и никто во всем мире не мог соперничать с нею в красоте.

Умнейший летописец той эпохи Ларошфуко записал в дневнике: «Она показалась ему куда более прелестной, нежели он мог себе представить, а он показался королеве единственным мужчиной из высшего света, по-настоящему достойным любви».

Королева и Бэкингем полюбили друг друга, но Анна понимала, что ничего хорошего из этого романа не выйдет. На очередном нежном свидании с герцогом в городе Булони она умоляла его больше не появляться во Франции – этим он погубит и себя, и ее.

Тем временем Ришелье, противник сближения с Англией, делал все, чтобы сорвать миссию Бэкингема. Он оскорблял и посла, и Англию, надеясь, что герцог сорвется.

Так и произошло.

Бэкингем не только покинул Францию, но и объявил ей войну. Он повел против Франции английскую эскадру, захватил город Ла-Рошель, но потом был вынужден отступить, потому что в бой вступила регулярная армия Франции.

Анна писала герцогу умоляющие письма с просьбами прекратить войну. Ведь все равно ему ничего не добиться! Но Бэкингем снова вооружил флот и попытался высадиться во Франции. И вновь потерпел поражение.

Тут в Англии поднялся ропот – эта никому не нужная война разоряла страну. Всеобщая любовь к герцогу сменилась такой же всеобщей ненавистью. Многие понимали, что герцог не сражается за Англию, а пытается доказать свою любовь к королеве.

Когда герцог в третий раз стал собирать флот для высадки во Франции, взбунтовались моряки, которым не платили жалованья.

Бунт был жестоко подавлен, но на следующую ночь лейтенант флота Фелтон, мстя за товарищей, пробрался во дворец герцога и вонзил ему в сердце кинжал.

Герцогу было тридцать четыре года.

Когда Анне сообщили об этом, она закричала:

– Нет, этого не может быть! Час назад я получила от него письмо!

Так что на самом деле никаких подвесок не было.

Если они и принадлежали кому-то, то, скорее всего, самому Бэкингему, потому что в свое время король Иаков подарил Джорджу все драгоценности, которые в свое время вручал Сомерсету.

Но в остальном Дюма рассказал правду.

Могущественный герцог и в самом деле без ума полюбил королеву Франции.

И чуть не погубил свою страну.

ОТРАВЛЕННЫЙ БОКАЛ. МАДАМ ГЕНРИЕТТА

Яд был самым обычным орудием убийства как в Средние века, так и в последующие столетия. Особенно прославились отравители Италии. И потому, что история политической борьбы в стране, поделенной на множество владений – герцогств, республик, королевств, включая и владения Римских Пап, – была яростной и полной интриг, предательств и тайных покушений. И потому, что Италия, а особенно ее морские государства – Венеция, Генуя, Пиза, – была тесно связана торговлей с Востоком: с Византией, Палестиной, арабскими халифатами, где яды были известны давно и где ими пользовались умело и с выдумкой.

Чем хорош яд для политического убийства? Да тем, что вас может рядом и не быть. Яд расправится с жертвой, когда вы уже благополучно доберетесь до другого города.

Отравители все вольготней чувствовали себя во Франции. Они быстро догнали своих итальянских коллег и даже кое в чем их обошли.

В отравителях числились не только люди подлого происхождения и низкого звания. Короли тоже не чурались использовать яды.

Сохранилось любопытное письмо Карла II – властителя небольшого Наваррского королевства, лежавшего между Францией и Испанией. Это распоряжение его верному слуге: «Направляйся не мешкая в Париж, где ты сможешь оказать мне важную услугу. Сделай, как я тебе велю, и будешь щедро вознагражден. Есть средство, именуемое мышьяком. Если некто проглотит кусочек этого мышьяка размером с горошину, он уже никогда не оправится. Ты сможешь купить мышьяк в Памплоне, Бордо, Байонне или каком-нибудь другом большом городе, через который будешь проезжать. Ищи его в лавках аптекарей…»

Дальше следовали вполне трезвые, деловые указания, кому подсыпать мышьяк в суп или к мясу. Король явно не боялся, что его накажут за отравительство.

Карл II был широко известен в Европе и даже имел прозвище Карл Плохой, что совершенно не мешало ему безобразничать как в пределах своего маленького королевства, так и во Франции.

Письмо, о котором идет речь, находилось в кошеле его верного слуги, пойманного на кухне королевского дворца в Париже, когда тот пытался подсыпать мышьяк в суп его величеству. Так что оно стало достоянием гласности. Слуге отрубили верноподданную голову, а письмо угодило во французские архивы, где и хранится по сей день.

Далеко не всегда за пазухой у отравителя находили компрометирующее письмо или записку с инструкциями. Большинство случаев отравления так и оставалось нераскрыто, тем более что пятьсот лет назад диагноз «отравление мышьяком» ставить еще не умели, а экзотические яды вообще оставались тайной убийц. И от чего помер граф или король, зачастую неизвестно до сих пор.

К тому же, хоть многие знали об опасности, в Средние века и даже в Новое время мышьяк широко употребляли в косметике и медицине. Особенно часто его использовали в составе мазей для выведения прыщей и фурункулов. Порой вместо того, чтобы как следует отмыться, наши предки предпочитали намазать лицо мышьяковой мазью. Это кончалось плохо не только для фурункулов, но и для их несчастного обладателя.

Говорят, мышьяк пользовался такой дурной славой, что во Франции его цинично называли «пудрой наследников», и немало зажившихся бабушек и дедушек отправилось на тот свет с помощью этой «пудры».

Во Франции царило убеждение (в значительной степени ложное), что яды – чисто итальянская специальность, которой замечательно овладело семейство Борджиа. Когда знатная итальянка Екатерина Медичи приехала в Париж, чтобы выйти замуж за короля Генриха II, то Париж охватила паника. Особенно пугали французов бесчисленные доктора, аптекари, астрологи и предсказатели, приехавшие с Екатериной. Страх перед отравителями многократно усилился. Говорили, что в свите королевы был доктор Кончини, который мог в считанные минуты уморить любого неугодного королеве человека.

Так что во Франции XVII века любая неожиданная смерть вызывала подозрения – а не отрава ли виновата?

Один из таких случаев – почти разгаданная тайна.

Почему я сказал «почти», станет ясно к концу рассказа.

Генриетта Английская была девушкой несчастной, к тому же некрасивой. Гадкий утенок, который вряд ли мог превратиться в прекрасного лебедя.

Худенькую, сутулую, длинноносую девочку привезли в Париж, когда дела ее отца, Карла I, были совсем плохи. Французскому двору эти беженцы были вовсе не нужны, и всесильный кардинал Мазарини приказал семью Карла не баловать – им даже дров зимой не давали. Когда же из Лондона пришла весть, что Карлу отрубили голову, Генриетта и ее брат, Карл-младший, мучились от голода и унижений. Эти ужасные годы Генриетта запомнила на всю жизнь.

Но судьба распорядилась иначе, чем предполагал Мазарини. После смерти республиканца, диктатора Англии Кромвеля англичане призвали на престол Карла-младшего, и он короновался под именем Карла II. Генриетта вернулась домой, и оказалось, что она в одночасье стала самой желанной невестой в Европе.

Из всех подходящих лиц высокого происхождения для Генриетты подобрали принца Филиппа, младшего брата короля Франции, самовлюбленного, сладострастного, кокетливого бездельника. Так Генриетта стала второй дамой французского двора. Выше ее была лишь королева.

Генриетта быстро наскучила принцу, да и он не пользовался ее вниманием. Мадам – а так принято было называть ее при дворе – не только была умна и образованна, но и умела, когда хотела, быть неотразимой. Через пять минут собеседник забывал о ее худобе и сутулой фигуре. Один из современников писал, что «во время разговора она обвораживала собеседника, о каких бы мелочах она ни говорила».

Но притом Генриетта, если верить умным людям той эпохи, оставалась злой, холодной, мстительной женщиной, которая всю жизнь помнила об унижениях голодного детства и никогда не прощала врагов. К тому же Мадам отлично осознавала, что она – сестра короля Англии и происхождением ничуть не уступает королю французскому.

У Генриетты конечно же было немало врагов, которые придумывали про нее невероятные истории и распространяли сплетни. Говорили, что она участвует в колдовских деяниях черной мессы, что, когда у нее родилась девочка, а не желанный мальчик, она приказала кинуть ребенка в речку.

Впрочем, никто девочку в Сену не кидал, она благополучно выросла, вышла замуж и с мамой жила очень дружно.

Но ведь не повесишь замок на рот сплетника.

С годами отношения между Генриеттой и Филиппом стали просто враждебными. Еще сильнее она не выносила любимцев мужа, главным из которых был известный подлостью и коварством шевалье де Лорен.

Генриетта все более сближалась с королем Людовиком. Людовик не только доверял ей, но и поручал важные миссии. Так, например, Генриетта ездила в Англию, чтобы уговорить брата поддержать Францию в войне с Голландией, и привезла оттуда договор о союзе.

Когда она возвратилась домой, муж, встревоженный ее возвышением, встретил жену под Парижем и потребовал показать ему договор. Генриетта отказалась даже разговаривать с ним, а поехала прямо в Версаль. Филипп кинулся за ней и ворвался в кабинет брата, когда тот обсуждал с Генриеттой условия договора.

Филипп был в бешенстве и потребовал объяснений, на что жена холодно заявила:

– Это тебя не касается.

Дома Филипп и его друзья устроили суд над Генриеттой. Они оскорбляли ее и угрожали смертью.

Тогда Генриетта – а это очень важно для дальнейших событий – бросилась к Людовику и потребовала, чтобы тот немедленно наказал де Лорена. Она отлично понимала, что если король, который не хотел портить отношений с братом, решится на такой шаг, Филипп воспримет его как удар по себе.

В тот же день де Лорен был арестован и отвезен в замок Иф. Принц в панике кинулся к брату. Он упал на колени, умоляя простить любимца. Людовик был непреклонен. И предупредил брата, чтобы тот и не мечтал мстить Генриетте.

Еще через несколько дней де Лорена из тюрьмы выпустили, но в Париж он не вернулся – его выслали из страны.

Вскоре разразилась трагедия.

В тот день было очень жарко, и принцесса заявила, что хочет искупаться в Сене. Надо сказать, что в те времена французы боялись воды и купались очень редко.

А чтобы знатная женщина полезла в воду – это вообще было невероятно. Но Генриетта была англичанкой, привыкла купаться и неплохо плавала. А тут еще медик принцессы заявил, что купание может повредить ее здоровью.

Принцесса разозлилась и конечно же нырнула в реку, фрейлины и придворные суетились на берегу, но последовать за принцессой никто не посмел.

Ближе к вечеру к Генриетте приехала близкая подруга, очаровательная, умная, талантливая писательница мадам де Лафайет, автор знаменитой книги «Принцесса Клевская», героиня которой кое в чем схожа с Генриеттой. Мадам де Лафайет искренне любила принцессу и презирала ее врагов и клеветников, а уж к принцу и его друзьям относилась с таким же презрением, как и сама принцесса.

Вечером писательница и принцесса долго, до полуночи, гуляли в саду. У Генриетты было плохое настроение. Несмотря на свою решительность, она боялась де Лорена.

На следующий день принцесса с дочкой отправились в свой дворец Сен-Клу, где английский художник должен был писать портрет девочки. Генриетта попросила принести ей холодной воды с цикорием, что считалось тогда прохладительным напитком. Служанка принесла кувшин и налила напиток в бокал принцессы.

Генриетта отпила несколько глотков и продолжала беседовать с художником. Вдруг она поставила бокал и вскрикнула:

– Боже, какая боль! Я этого не вынесу!

Она попыталась встать, но не смогла и попросила отнести ее в спальню.

Принцесса лежала, закрыв глаза. Она глухо стонала, по ее щекам катились крупные слезы. Мадам де Лафайет в отчаянии ломала руки. Приехал доктор Эспри, врач Филиппа, и тут же заявил, что это простые колики, которые не угрожают здоровью принцессы. Потом появились еще два врача и подтвердили диагноз Эспри. Надо пустить кровь, и все пройдет.

Европейская медицина того века была удивительно грубой и примитивной. А когда обращаешься к арабским источникам, то можно найти высказывания восточных целителей, которые были убеждены, что европейские медики совершенно не разбираются в болезнях, не знают, как устроено тело человека, и лечат больных только слабительным и кровопусканием. Так что если больной сам не выкарабкался, считай, что доктора помогли ему отправиться на тот свет.

Такими были и врачи французского королевского двора. Их высмеивал Мольер, но других там не водилось.

Пока врачи шептались у кровати, появился принц Филипп.

– Принц, – прошептала Генриетта, – мне жаль, что вы не любите меня.

Словно старалась донести до мужа какие-то тайные мысли.

Принц равнодушно пожал плечами, сказал, что верит врачам, и выразил надежду на то, что жене скоро станет лучше. И хотя Генриетта буквально кричала от боли, он повернулся и ушел.

Но когда Филипп был уже в дверях, Генриетта крикнула ему вслед:

– Я знаю, что меня отравили!

Принц на секунду задержался и сказал:

– Напоите той водой собаку, а принцессе принесите противоядие, чтобы она не переживала.

Неизвестно, дали ли воду собаке, но свидетели утверждают, что служанка, приносившая напиток, допила его из кувшина, чтобы доказать, что она не отравляла напиток. И ничего плохого с ней не произошло.

К вечеру, узнав о происшедшем, приехали король с королевой.

Королева была возмущена тем, что комната полна народу, люди болтают, смеются, чуть ли не ужинают, и мало кто обращает внимание на страдающую принцессу.

Король приказал собраться всем врачам, которые только что утверждали, что у Генриетты «простые колики». Врачи немедленно сообщили свое общее мнение: «Принцесса скоро умрет, и ничто ей не поможет».

Когда король, махнув рукой, отошел от врачей к постели Генриетты и взял ее тонкую руку в свои ладони, принцесса нашла в себе силы сказать:

– Спасибо, что вы приехали ко мне, сир. Теперь я думаю, что мне оказано столько внимания, что не умереть мне не удастся.

сказал ко-

– Врачи просят вас еще потерпеть, – сказал король. – Может быть, станет лучше.

– Нет, – ответила Генриетта. – Я чувствую, как яд проникает внутрь меня. Помочь мне невозможно. Прощайте. Вы теряете сейчас самую верную подданную.

Король Франции зарыдал и кинулся прочь из комнаты.

За ним ушел и принц.

Генриетта заметила это и спросила у мадам де Лафайет:

– Я больше не увижу мужа?

Писательница пожала плечами. Она не могла поверить, что ее подруга умрет.

Но Генриетта умерла через несколько минут.

С тех пор и по сей день не прекращаются споры о том, стала ли Генриетта жертвой покушения. Есть историки, которые полагают, что она вообще была болезненной и умерла от каких-то естественных причин, прожив на свете всего двадцать шесть лет.

Но большинство склоняется к тому, что Генриетту убили. Очень уж у нее были могущественные и злобные враги, и в первую очередь в окружении собственного мужа.

Например, очень осведомленный писатель Сен-Симон в своих воспоминаниях утверждал, что убийство организовали де Лорен и его друзья – оруженосец принца маркиз д'Эффрин и граф де Брювон. Де Лорен прислал им из Италии яд, а д'Эффрин прошел в буфетную и насыпал яд в бокал принцессы. За этим занятием его застал лакей и спросил, что тот здесь делает. «Д'Эффрин, которого вообще трудно было чем-либо озадачить, сказал ему, что страдает от жажды и хотел ее утолить».

Об этом стало известно командиру гвардейцев короля, и Людовик приказал привести к нему дворецкого принцессы. Он обещал не карать его, если тот расскажет правду.

Дворецкий и сказал королю о заговоре, во главе которого стоял де Лорен, а д'Эффрин исполнил приказ.

Помимо рассказа Сен-Симона сохранились и иные версии, но все они так или иначе связаны с людьми принца, хотя авторы сходятся на том, что Филиппа ставить в известность не стали – он был слишком труслив, болтлив и глуп и мог провалить любой заговор.

Но во всех версиях упускается один важный факт: ведь служанка выпила остатки воды и ничего с ней не случилось.

И поэтому мне кажется наиболее убедительной и интересной малоизвестная версия Лизелотты, двоюродной сестры Генриетты. Эта дама, на свой страх и риск, устроила собственное расследование.-

Лизелотту смущало то, что служанка осталась жива. Поэтому она потихоньку стала расспрашивать всех слуг, надеясь, что кто-то из них мог видеть что-то необычное, но не придать тому значения.

Опрашивая слуг, она снова поговорила с лакеем, который застал маркиза д'Эффрина в буфетной.

– Что точно делал маркиз? – спросила Лизелотта. – Сыпал ли он какой-то порошок в бокал или капал туда из пузырька?

– Нет, – ответил лакей. – Он держал в руке бокал принцессы и протирал его край серой бумажкой. И тогда-то он сказал мне, что хочет напиться, но бокал вроде бы пыльный и его надо почистить.

Первую половину фразы запомнили все, а на вторую никто не обратил внимания.

Кроме Лизелотты.

Она подумала: разве не странно, что маркиз достает из буфета именно бокал принцессы и ничего в него не наливает, а протирает край?

И вывод Лизелотты, по-моему, вполне разумен и логичен:

«Д'Эффрин отравил не напиток, а бокал, из которого пила принцесса, так как знал, что напиток, вернее всего, пригубят верные принцессе люди, а к ее бокалу никто не смеет притронуться… Когда я догадалась, что бокал натерли отравленной бумагой, я стала его искать. Но бокал исчез, и никто его больше не видел».

…Через три года король простил де Лорена и вернул его в Париж, о чем умолял Людовика брат. Филипп женился вновь.

Вы не поверите на ком: на Лизелотте!