Текст книги "Проект ЮНЕСКО"
Автор книги: Игорь Ворона
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)
– Хмм… – загадочно улыбнувшись, она прикрыла глаза за линзами очков.
«…И опять как тогда…»
– Хочешь леденцы? – опять теряясь в своей неумелости, он нелепо протянул ей монпансье в красной жестянке.
– Ой… слиплось, – с трудом отщипнув кусочек от склеенного кругляшка, она закрыла коробочку, – На, возьми, я не люблю это.
– Да, их давно никто не открывал, – он вдруг вспомнил, как давно врачи запретили сахар и всё остальное его жене. – Ладно, заканчиваем кулинарную разминку. Готова смотреть Америку?
– Па-чти. Слушай, а что там? – она указала на дверь, ведущую на веранду.
– Балкон. Дек по-нашему.
– Можно мне туда?
– Конечно. Я пока посуду поставлю в мойку.
Заканчивая возню в кухонной раковине, он почувствовал запах дыма сигарет со двора. Взяв пустую кофейную чашку, он вышел к ней:
– На, возьми; вместо пепельницы.
– А ты? – она чувствовала себя немного не в своей тарелке.
– Ты нет?
Вспоминая о чём-то своём, он опять посмотрел ей в глаза:
– …Нет… Я нет…
* * *
В их первый выход в ресторан она не изменила и своим кулинарным вкусам:
– Что ты так смотришь? Как израильтянка расправляется с некошерным мясом?
– Нет, просто вспомнил, что ты ела тогда, в кафе, возле твоего дома в наш первый раз. Впрочем, там выбор был меньше, чем здесь.
– Лучшее место для первого свидания – кафе? Оронов, ты ненормальный. Как ты это можешь помнить..? А ты не ешь свинину? Ты стал религиозным за эти годы?
– Нет, все эти годы мне было как-то не до этого. Но свинину я не ем. Видишь ли, мой вид без рубашки, который так тебя удивил, он не сам по себе. Это требует усилий, ну и диета в том числе; только и всего… А ты совсем не помнишь то кафе возле твоего дома, где мы сидели с тобой первый раз? Ладно… можешь не отвечать. Я вижу по глазам, что нет… О чём ты думаешь?
Постельный кегельбан раскрепостил её. Как и тогда, тридцать лет назад, она начала опускать на него свой стопудовый пресс:
– Знаешь, я показала нескольким надёжным подругам твои фотки, они все в восторге, все мне завидуют. Как и тогда, у него не получалось подобрать нужные ноты к партитуре её флирта:
– Оу, что ж, передай им, что тридцать первого ты летишь назад. Наступит сентябрь. Он свободен пока, октябрь тоже не забит никем – сказал он с грустной улыбкой, думая, как бы совсем не оплошать с ней в словесном фехтовании.
– Что?!?! Нахалюга!
– Элина, извини, я… я не об этом думал. Я…
– А о чём ты думал, маленький гигант большого секса?
…«Вот так с ней, как и тридцать лет назад. Я сотрясаю воздух притворной фальшивой болтовнёй, боюсь ошибиться, постоянно под прессом. Не знаю, что ей говорить, а где лучше промолчать, где встать перед нею на колени»:
– О шахматах я думал. – сказал он виновато, – Три пешки за слона, и слон и две пешки за ладью.
– Чего?
– Ну, в шахматах три пешки – это примерно как один слон или конь по убойной силе.
– Я не играю в шахматы, поясни мысль.
Он сделал два глотка из стакана с минералкой и, ненавидя себя за собственную с ней беспомощность, проронил сумрачно с убитым видом:
– Элина, а можно сложить восторги всех твоих подруг и променять их на намёки благосклонности одной конкретной женщины? – Как и тогда, в Литве, ей было несподручно иметь с этим дело в день признания:
– Оронов, ты слишком серьёзен. Был тогда, и есть сейчас. Это давит. – Она допила свой бокал вина из принесённой им в ресторан бутылки.
– Ммм… что это за вино, вкусное, зараза. Где ты покупал, ты разбираешься?
Он молчал, вспоминая, сколько бутылок вина он запортил, готовясь к её приезду, пока остановился на этом. Как и тогда, после откровения у подъезда в Шяуляе, он зарёкся больше не заикаться ей о своей любви. Впрочем, в чате «Одноклассников» он довольно скоро не смог сдержать себя.
…«Ничего, кинофильм жизни пролетит мгновенно.
Мне лишь надо уберечься от этого во сне. Ведь сны так трудно поддаются управлению…»
– Гарри, что ты молчишь? Эй, не спи…
Возвращая своё сознание в разговор, он вдруг увидел, что она вытягивает банковскую карточку из кошелька:
– Элина, плиз…, стоп-ит, – он сделал рукой однозначный жест. Мы же ещё в чате «Одноклассников» договорились: за тобой – билет. Всё остальное – за мной.
– Гарик, ну мне неудобно. Я ведь хорошо зарабатываю. В конце концов, кто должен платить за счёт на первом свидании? – Каждый за себя, – растягивая рот в улыбке, она придвинула подглазные щёчки к дужкам очков.
«…Сколько ночей после свиданий с ней, где каждое было как первое, я провёл в ночных литовских поездах…»
– Ну да…, вчерашнее и всё остальное не в счёт. Элина, убери. Спрячь! Ты меня поняла?
Не зная, как реагировать на совершенно незнакомую ей сталь в его голосе и непроницаемость брони в его глазах, она молча вернула квадратик пластика на своё насиженное место.
* * *
– Ой, извини… Я разбудила? У меня ведь ещё всё по израильскому времени.
– Ничего.
– Гарри…, а где луна?…В Америке что, нет луны?
Он перевёл свой взгляд с соседней подушки на пасмурное небо за окном:
– Почему нет, есть, есть луна. Просто пасмурно и сегодня, наверное, новая луна. Её не видно поэтому. Есть луна, есть… спи…
August 12,2018
Нью-Йорк. Манхеттен
– И конечно же господа, Бродвей. Эта виляющая и не желающая подчиняться строгой шахматной архитектуре Манхеттена артерия демонстрирует вам сразу несколько эпох в архитектурных стилях…
Её попытки увидеть через окно верхушки небоскрёбов убирали её возраст с её шеи. Он перевёл свой печальный взгляд на пол автобуса.
«…Неужели, если бы я…»
– Гарик, эй, не спи, это Сити-холл? – она толкнула его локтем.
– ??? Что? Элина, что, извини, я задумался. – Он виновато вернул глаза назад. – Что ты спросила?
– Ничего; проехали.
Разница по времени с Израилем стала напоминать о себе к концу экскурсии. Устало прислонив голову к окну, она сняла очки и дала их ему в руки:
– На… возьми.
Вспоминая о чём-то своём, он осторожно сложил орудие борьбы с её куриной слепотой. Она прикрыла глаза….
Он не сразу нарушил затянувшуюся паузу:
– Устала?
– Да.
«…Как же мне хочется наперекор всем сидящим рядом… Что удержало меня тогда?»
* * *
– Фуу…, хорошо, что ты выбрал автобус с кондиционером…
Вытерев пот со лба и положив носовой платок в сумку, она взяла его под руку:
– В открытом я бы долго не выдержала.
Он опять вспомнил, как начался для него тот проклятый им високосный год:
– Да. Помнишь, мы в похожем ехали с тобой утром первого января в Литве? Ты, точно так же сняв очки, дала мне их в руки. Помнишь?
Её молчание напомнило ему, что он одинок в памяти о том новогоднем дне:
– Ладно…, я не буду грузить тебя сантиментами своих воспоминаний… Как тебе Нью-Йорк? Нравится?
Она оглянулась на автобусную дверь, куда заканчивала вползать очередь следующих туристов:
– Трудно ответить так сразу, он другой, совсем не такой, как те города, которые я видела в своей жизни.
Он грустно улыбнулся, посмотрев вслед уходящей махине на колёсах, давшей им двухчасовой прохладный уют в полуденной жаре:
– Элина, у нас ещё уйма времени до начала. Кулинарный выбор опять твой.
– Почему опять мой?
– Ну…, это ведь твой Аколь калюль и моя скатерть-самобранка.
– Ой, ну ты ж вроде тоже при этом?
Он не знал, о чём с ней сейчас говорить, стараясь не показать ей, что делает с ним ток, исходящий из её ладошек:
– Вроде… Да… у тебя свой Аколь калюль… у меня свой…
Она взяла его глубже под руку:
– Чего ты такой грустный? Ты выглядишь уставшим. Ты плохо спал?
– Сам не знаю. Я еще не привык спать так близко с тобой, мой сон, наверное, не такой глубокий… Хочешь поедем в русский магазин? У нас уйма времени, на самом деле. Здесь недалеко; я не думаю, что днём сильный трафик. Минут десять – и мы уже в тоннеле. С той стороны Ист Ривер еще, наверное, столько же. Там наверняка есть столики в кулинарном отделе. Купим ещё чего-нибудь, что не портится, с собой. Поедем?
Пытаясь вспомнить тот новогодний день, она выпала из разговора на несколько секунд.
– ??? Элина? Ты где сейчас?…Эй?
Переведя задумчивый взгляд на него, она молча кивнула головой…
Нью-Йорк. Куинс
– Вау… – на входе в супермаркет она взяла корзинку, – как говорит моя вечно голодная приятельница из Ашдода: Перед сном предпочитаю посмотреть ТВ. Полный пансион. Ну… точно скатерть-самобранка. Оронов, у меня сейчас необъяснимое чувство, что ты мой человек. И это ж всё оттуда. Как они умудряются набить его всем этим до отказа?
– Мадам, целуйтесь с закрытыми глазами. Здесь всё есть, – он стал накладывать в коробочку картошку с грибами. – Что ты будешь?
– Гарри, мой любимый жанр кино – триллер; я сама разберусь, ммм… – в азарте кулинарной охоты она пустилась сновать между рядов с едой. – Готовы-ли-вы-к-браку? – По-ка-нет. Оронов, ты прям как знал, что я предпочитаю знакомиться в проверенных кругах. Ой, и эти… мои любимые! – она положила что-то в лоток. – Занимаетесь ли вы спортом? Да, ре-гу-ляр-но, – рука потянулась к чебурекам, но в последний момент она передумала и шагнула к прилавку с мясом. – Довольны ли вы своим телом? Не-сов-сем. Да… так вот, подруга из Ашдода, съедающая их всех без соли и не видящая никого на метр, но… большая юмористка, сравнивает жизнь, любовь с супермаркетом, с кулинарией: Невнимательно читала надписи на консервах – и… фуу… – скривив губы, она отшатнулась от подноса с посредственной селёдкой, – Пришла не в тот супермаркет – всю жизнь потом будет изжога. Не-спра-вед-ли-во… Ой… лучший способ познакомиться: Через общих друзей… Вау… конфеты! – она метнулась в сторону кондитерской полки. – Настоящая любовь – это реальность? Что ж ты всё время молчал? Мой организм это требует! Ммм… Беру…
– Элина, мне не жалко, но ты не объешься?
– Оронов, спокойно, ты что, до сих пор не заметил, в какой позе я сплю? – На боку. Не боись, я перед сном посмотрю ТВ.
Глядя на выбранные ею жирные колбаски с луковым гарниром, он выпал из разговора на несколько секунд.
– ??? Гарри… эй… Ты где сейчас?
Переведя задумчивый взгляд на неё, он молча кивнул головой…
Нью Йорк. Театральный Дистрикт
Когда стихает шум
И меркнет свет,
Звучит наш сладостный
Ночной дуэт.
Ты знай, что рядом я…
Он видел этот мюзикл несчётное количество раз.
Фантом – белый артист, фантом – чёрный артист, фантом постарше, фантом помоложе, фантом, которому пора бы на покой.
Гости из Москвы, друзья из Израиля. Гости из Германии. Чуть ли не каждый год он кого-нибудь сюда приводил. Простое либретто, не требующее от зрителя большого знания английского, божественная вечная музыка. Сегодняшняя игра Фантома и его партнёрши не то чтобы хватала с неба звёзды.
…«Сколько раз в неделю они стараются над их двойной драматургией?
Драматургией любви внеземного духа к земной, замирающей от страха деве. И драматургией страха внеземной любви мужчины к женщине, которая замыслом дьявольского плана, никогда не сможет стать его. Сколько раз в неделю они повторяют это? Семь раз? Девять?»
Спой ещё раз со мной
…«Где же непереносимость боли в голосе, которую я слышал, каждый раз, когда был здесь? Где нестерпимость муки под маской? Почему он не рыдает? Она ж ведь никогда…»
Каждый раз, сидя в этом зале, он почему-то вспоминал Литву, где они смотрели пару каких-то спектаклей вместе. В каждое посещение «Фантома» память уносила его назад в Вильнюс, где они сидели рядом и смотрели на сцену.
…«Сидели рядом…»
Пой вновь со мною ты,
Ты, я – дуэт,
Власть надо мной твоя —
Сильнее нет.
Хоть и боишься ты,
Поверь ты мне,
Я, Призрак тот, из Оперы, я здесь,
В твоем уме…
В каждое посещение он почему-то представлял её сидящей на соседнем кресле.
«Какая она теперь? Как выглядит? Любит ли ходить в театр? Сейчас она опять, меньше чем в полуметре сидит справа от меня. Все те же тридцать сантиметров разделяют наши головы. И тридцать лет разделяют нас с нашего последнего посещения храма Мельпомены.
…Почему..? Почему она боится, почему не играет в игру “доверие”? Почему забрала руку? Ведь её же никто и никогда не будет больше так любить…
…Нет, это не искреннее “АААААААА!!!!” Как сложно и сколько раз в жизни драматургию внеземной любви можно повторить?
…Почему он не пьёт её сопрано? Почему не на коленях?…Сколько раз в жизни такое можно..?»
В безумном пиршестве
Ночных теней
Всего лишь маска я.
Я скрыт под ней
Ты слышишь голос мой, он мой двойник.
Смогу ли я теперь забыть сей миг…
* * *
– Понравилось?
– Гарик, очень, спасибо тебе! Потрясающе. Это не может не растрогать. Как на таком маленьком кусочке сцены можно создать такое чудо. А тебе?
…«Сказать ей о своих чувствах и воспоминаниях? С ума сошёл.
Неужели ты думаешь, она поверит? И ей что, сейчас нужно слушать твой сентиментальный бред?»
– …И мне понравилось.
– Дай, я возьму тебя под руку. Устала чего-то. Спать хочется. Видимо, к перемене времени ещё не привыкла. Сколько ехать до дома?
…«Почему когда я с ней, подошвы туфлей предательски скользят?»
– А ехать никуда не надо. В двух кварталах отсюда живут мои друзья. Они сейчас в Калифорнии или Юте делают свои ботинки пыльными. Ключ от их квартиры у меня в кармане. Только на парковку зайдём, возьмём сумку. Я прихватил с собой зубные щётки, бритву и бельё переодеться.
– И… моё бельё???
– И твоё бельё, черное такое с кружевами, которое ты почему-то затолкала в самый дальний карман чемодана. Почему ты туда его затолкала?
– Ммм, потому что…, потому что когда увидела тебя в первый раз без рубашки, я поняла, какие это будут нелепые попытки приукрасить свои телеса. Ты что, не понимаешь, как мне неловко прикладывать свою дрябловатость к твоим мышцам?
– Зря затолкала, мы его сегодня опробуем. И перестань унижать себя.
– Гарик, ты и вправду сумасшедший, ну-ка посмотри, ну посмотри на меня, ты видишь меня такой как тогда, да?
– Наверно… Возможно я действительно всё ещё где-то там, между подъездом и видом из окна. Это плохо?
– Эй, подожди, а косметика? Косметика где? Мне ж себя поутру разрисовать надо под шпиона Гадюкина, чтобы мама родная не узнала.
– Косметика осталась дома. Я про неё не подумал.
– Э, нет, я так не могу. Поехали домой!
– Элина, домой мы не поедем. Я тоже устал и хочу отдохнуть. Так что посмотрю на тебя завтра без косметики.
– Гарик, ты что не понимаешь, зачем я проскальзываю в ванную, пока ты ещё дремлешь? Ты будешь избегать смотреть на меня без косметики. Испугаешься.
– Элина, давай договоримся, если увидишь испуг на моём лице, когда я проснусь, отвернёшься…
* * *
– Гарик, сколько этажей сейчас под нами?
– Сорок семь… сорок шесть, если точнее. Тринадцатого здесь нет из-за суеверия. Нравится вид? И тишина, шум с улицы сюда не доходит.
– Да, вид впечатляющий, в этом есть что-то завораживающее. Хочешь спать? Я ещё посижу немного у окна…
Чарующая красота Нью-Йорка открывалась перед ней с высоты приютившей их квартиры. Центр Манхэттена, вопреки устоявшимся стереотипам, не выглядел как страшное каменное чудовище. Наоборот, какое-то приятное расслабляющее чувство заползало в её голову мягким эйфорическим кайфом. Огромные бетонные глыбы не пугали, не отталкивали. Каждое окошко в них светило тёплым таинственным светом, давая намёк на обычную жизнь за этими стеклами. Свет отражался в зеркальных окнах зданий напротив, удваивая сказочную панораму. Чтобы усилить картину, она потушила свет в комнате. Повернувшись вполоборота к окну, стала молча впитывать в себя десертный этюд утомительного дня.
Его глаза созерцали бесценный силуэт на фоне феерии ночного царства. Он старался не выпустить эти контуры из сознания до последнего и не почувствовал момента, когда они, медленно пробивая пелену времени, унесли его в Вильнюс.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
