Текст книги "Горничная"

Автор книги: Игорь Гусаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Глава 8
Ну не надо красть у мага, просто, не надо…

Вся процессия вышла на Комсомольскую площадь и остановилась. Ну вообще-то встала как вкопанная Натка, а остальные были вынуждены её дожидаться.

– Вот это да! Да уж, это не ярмарка в Аустенде! – перед Наткой открылся вид на город. Тысячи и тысячи людей были вокруг. Они шли, не обращая внимания друг на друга. Кто-то торопился, кто-то, так же как Натка, глазел по сторонам. Огромная площадь была запружена разноцветными, блестящими повозками. Некоторые стояли, другие ехали, издавая громкие звуки. А дома! Огромные башни! А вот воздух Натке не понравился. Новые запахи, которые её окружили, были непривычны. Да ещё и жара…

– Да, я тоже до сих пор не могу привыкнуть к этому столпотворению – заметив выражение лица Натки, сказал Коля.

– Нам надо туда – показала на белый замок, стоящий на другой стороне площади, Натка.

– Что же ты сразу не сказала, что нам на Ярославский? – пробурчал один из полицейских.

– Я только направление… А как место называется не знаю… Как же нам пройти?

– Да ты что? Сейчас в переход и там. – Коля повернул ко входу в метро.

– Вот таких и возят на такси, от Казанского на Ленинградский, не дорого, всего за пол штуки, – хмыкнул всё тот же полицейский.

– Давно-ли ты знатоком столицы стал? Храпунов? – стало обидно за девушку лейтенанту.

– Отож, поживут в городе полгода, а потом ходют по деревне нос задрав! Куды там, москвичи! – баба Аня тоже молчать не стала.

– Да я что? Я ничего, товарищ лейтенант, – Храпунов бросил взгляд на желчную старушку.

– Я, смотрю, ты баб Нюр, бодрячком, не отстаёшь. Вон, на палку-то свою почти и не опираешься. А я как тебя увидел, думаю, и куда припёрлась? Еле же ходила, когда я два месяца назад домой приезжал, – заговорил с бабкой Николай.

– Да где тут, в Москве, ходить-то? Это у нас, пока до магазина дойдёшь, восемь раз присядешь, да все новости переслушаешь. А тут… Меня Серёга Козырьков, на своей фуре прямо на рынок привёз. Ну к Людке Кургиной, да одноклассницы твоего отца, не помнишь? Давно не приезжала. Ну та, что за директора рынка замуж вышла… Днём торговала, а ночевала там же, на рынке. Еду по рядам разносят… Куда мне ходить то? Отторговалась, в метро, да на вокзал, магазины ваши мне и даром не нужны. А ноги да, глянь-ка – старушка вдруг скакнула прямо на ходу – это всё вон, Натке спасибо, подлечила, как новые теперь. Ты-то как? Жениться-то не собрался ещё? Михална говорила, есть тут у тебя кто-то, чего тянешь-то?

"Вот, язва! Кто же тебя за язык-то тянет?! Так…, молчать нельзя!" – подумал Николай и тут же ответил, искоса глядя на Натку. – Да бог с тобой, баб Нюр, молодой я ещё, да и такой, как твоя "внучка", не встречал пока… А матери? Да так… наплёл, чтоб успокоить, всё внуков требует…

" Клюнул, клюнул, клюююнул…" – промурлыкала про себя Натка, и с улыбкой взглянула на стражника.

"Группа захвата" вышла из павильона метро Комсомольская у Ярославского вокзала.

– Вон они.

Братья Романовы окучивали очередного клиента. О том, что телефон краденый, клиент, было видно, догадывался. Ну ещё бы, зарядник и документы не прилагались. Ещё было видно, что это нисколько его не смущало. Фирменный краденый, гораздо лучше китайской копии с документами. А цена такая же. Только вдруг, и это тоже… не оригинал. Братья наперебой "пели" про то, как их обокрали, как им не на что купить билет, чтоб уехать из этого, проклятого города. Что скупщики в киосках "вообще оборзели", дают за фирменный аппарат совсем копейки, а потом продают в десять раз дороже… Только такой, понимающий, человек сразу разберётся где туфта, а где вещь…

Клиент уже почти созрел. Во взгляде мужичка братья легко читали, как видит он себя, лихо достающим в курилке, в цехе родного завода, Айфон за тридцать тысяч. Как удивляются вокруг мужики, а он хвастает " выручил хорошего человека, а как же, надо людям помогать!"

– Мусора! – Михаил Романов увидел полицейских. – Не уходи никуда, мужик, мы сейчас вернёмся, живот что-то скрутило… или пойдём, у туалета договорим. Братья, подхватив клиента под руки, попытались уйти с пути патруля. Ноги не шли…

Лейтенант Ионкин видел, как братья, заметив полицейских, попытались ретироваться. Но, уже развернувшись и взяв по руки третьего, вдруг застыли на месте. "Хм, интересная композиция, "три тополя на Плющихе"". Братья стояли, пялились себе на ноги и друг на друга, а третий ходил вокруг них и что-то спрашивал. Вообще-то, встреча с полицией ничем особо страшным братьям не грозила. А чего, телефон они "нашли вон там, за углом", ну да, хотели продать. Краденый? Да ну, может потеряли… Но, раз нашёлся хозяин, то конечно, с радостью вернут, через доблестную полицию. Кстати, а вознаграждение, нашедшему, не обещано? Текст известный наизусть любому работнику полиции. Есть, правда, ещё варианты, ну, типа, купил у незнакомца. Короче полная чушь. И, что самое интересное, вызывающая ну "полное доверие" у судей, которые, вынося приговор на основании "внутреннего убеждения", непременно отпустят вора. Об обязанности сдать найденную вещь в отделение полиции, а так же убедится в праве продавать что-то, никто в суде давно уже не вспоминает. Ну и что делать полицейскому? Вон, поймали вора с телефоном, так следак: "Ущерб, для потерпевшего не значительный, вина не большая, отпустить!" Что он дурак что ли, знает что в суде всё равно ничего не присудят, маета одна с бумагами. Ребятам обидно стало, ловили, бегали и… отпустить?!Ну закрыли этого урода в камеру на ночь, так утром, "собственная безопасность": "Уволить из рядов, за незаконное задержание!" Млять! Даже не отметелили гада! Что ему, для него камера-дом родной, а ребятам теперь… Правда командир велел всем забыть напрочь, кто "этого" не выпустил.

– Добрый день, Николай Анатольевич! – сияя золотыми фиксами поздоровался Мишка-Цыган. – А как вы тут? Ваши-то угодья на Казанском… Вы там передайте ребятам, это не наши в СБ, на счёт Серого, настучали… И таджики эти, тоже не правы, по понятиям, просили же их уйти, по хорошему просили, чего было права качать… Ну так они, отмороженные совсем… Мы тут не при делах.

– Дело у меня, Миша, вот какое. Помнишь девочку? – Лейтенант показал на Натку, – у неё документы в кошельке, который вы срезали, были, и монеты, наследство бабушкино, память дорогая. Надо вернуть! Родственница она моя. Понял? А про Серого, мы в курсе. Подруга его, такая же наркоша, в СБ позвонила. Ломка у него видите ли…

– Какие до… – Миша заткнулся, документов в кошельке не было! Он бы охотно отдал, ссорится с лейтенантом полиции Николаем Ионкиным, да даже из-за золотых монет, ой, как не хотелось, но документов не было! Может Николай поверит им, а не девчонке? Ага, конечно! Пошлёт искать по бакам и мусоркам. Да не проблема, но их не было! Ну тогда и возвращать резону нет. Всё равно, обиду затаит, – какой кошелёк, начальник? Пусть в вещах своих посмотрит, может положила куда! А на нас, честных пацанов, бочку катит!

– Нету у ней других вещей! – тут же влезла бабка. – Ууу, ироды!

– Ну-у, я думал миром разойдёмся, – с лёгким недовольством проговорил Николай. – Жаль, товарищ не понимает… Пройдёмте в отделение, граждане Романовы. А вы кто такой?

– Я? Токарь я с ГАЗа, Дедуров Николай Семёныч, вот, ребята телефон предлагали, обокрали их, говорят, деньги очень нужны.

– Будешь понятым, Николай Семёныч, документы есть?

– Да. Конечно!

– Вот и ладно… Смирнов, приведёшь в отдел ещё одного понятого.

– Сделаем, товарищ лейтенант.

– Ну, пройдёмте.

– Не нукай, не запряг, – Миша понял, что добром всё равно не кончится и решил колотить понты, кошелёк с монетами уже лежал в надёжном месте. – Не пойдём мы никуда, ноги у нас не ходят!

– Да как скажешь! – развеселился Николай, – сейчас я подмогу вызову, на руках вас понесём! Вот только решу, своих или ОМОН просить! Может посоветуешь чего?

– В натуре, начальник, не идут! – в понтах тоже меру знать надо, но ноги действительно отказывались слушаться, – вот, смотри!

Миша и его брат начали дёргать всем телом, но, смогли сдвинуться всего на полшага.

Ионкин и полицейские смотрели на братьев. Баба Аня смотрела на Натку. Натка смотрела на здание Казанского вокзала.

– Натка!

– Что, баб Ань? А-а-а. Оп… А куда пойдём-то?

Дёрганья братьев, неожиданно для них, увенчались полным успехом. Ноги пошли! Но братья за ними не успели…

– О, как волшебное слово, ОМОН, подействовало! И без креста животворящего обошлись! – веселился Ионкин, глядя на сидящих на асфальте ошарашенных Романовых, – обратно, в отдел. Проведём личный досмотр, а так же будем предъявлять гражданам доказательства и убеждать раскаяться в неправомерных действиях.

Младший Романов судорожно сглотнул, о том, что Коля Ионкин может быть о-о-очень убедительным Роман Романов знал на практике.

В это время Натка наклонилась к бабе Анне, и что-то ей начала шептать, показывая рукой вдоль вокзала.

– Колюнь, поди-ка – уже баба Аня зашептала на ухо лейтенанту.

– Та-а-ак. Карманы к осмотру!

– Да нет у нас ничего, противозаконного, – на свет появились документы, бумажник, ключи…

– Ух ты, "Лексус"! Богато живут у нас продавцы телефонов. Где машина стоит?

– Дома, начальник, мы на работу на своих колёсах не ездим! – найти автомобиль на площади Трёх вокзалов, даже зная марку, ну-ну. Они и в самом деле обычно не брали машину, и в вагоне метро, по дороге к вокзалу, очень часто удавалось кое-что перехватить по лёгкому. Но сегодня, день был особый… да нет, не найдёт.

– А вот мы поищем, вдруг найдём, Храпов, смотри за этими, "законопослушными" гражданами. Хотя, а ну-ка, руки! – лейтенант достал наручники.

– Начальник! Ты чего!

– Руки, говорю, бегай тут за вами…

– Может на ногу, командир? – Храпов решил попробовать виденный в кино способ.

– А давай! Ноги! – наручники защёлкнулись повыше лодыжек.

Вся группа направилась в сторону, которую показала старушка. Теперь, когда злоумышленники были "в цепких руках закона", и можно было не прятаться за спинами полицейских, баба Аня и Натка, под ручку, гордо вышагивали впереди всей компании. Своей палкой, которую Анна Ивановна использовала уже не для опоры, а скорее как трость, бабка время от времени совершала движения лихого ковалериста-рубаки.

– И-и-ех, туда! – палка указывала на стоянку, на которой стояло несколько машин.

– Поаккуратней, баб Нюр, зашибёшь кого! – Коля перевёл взгляд с Наташкиной попки на автомобили, перед ними, "да, до конца смены сигналкой щёлкать не придётся", время терять не будем… – Наташа, а вы работаете или учитесь?

– Работаю, горничной… Ой, как у вас, Коля ловко всё получается, сразу видно, уважают! И товарищи, Ваши, прямо так и стараются вам угодить. Сразу видно – человек опытный. А Вы, когда со службы освободитесь? Мне вот бабушка обещала телефон и планшетник купить, так вы бы помогли нам, посоветовали. А то я ну ничего в них не понимаю… У Вас перерыв бывает? Пообедать. Я с утра только мороженое и ела… Вы не покажете, где тут поесть можно? Сейчас кошель заберём и может покушаем вместе? И что это вы ко мне на вы-то, мне тут сказали, что на вы только к старшим, неужели я такая старая для вас? – Натка постаралась выложить всё, что умела для съёма парней. – Коля, а этих сжигать где будут? Мы посмотреть успеем?

– Чего? – разомлевший от лести Николай опешил, – кого сжигать?

– Ну как, вот этих, которых вы поймали, они же мой кошелёк украли. У нас за такое сжигают на костре. Иначе и другой кто украсть захочет. Только я этого никогда не видела, у нас последний раз лет сто назад такое было.

– Да ты что?! Ну во-первых кошелёк твой мы ещё не нашли…

– Па-а-адумаешь, в повозке он, в машине, сейчас найдём…

– Да даже и найдём, максимум, что им светит так это года два исправительных работ, за кражу…

– Их что, мне в рабство отдадут?! Да зачем они мне сдались? Не надо мне от них никаких работ, что они могут-то? Корми этих дармоедов… Не, у нас рабства нет… не выгодно это, рабам хорошо работать смысла нет. Сжечь их да и всё…

– Ты, Наташ, чего кровожадная-то такая? Ну оступились люди, поработают на лесоповале, на государство, глядишь, одумаются, начнут новую жизнь.

– Чего? – тут уж опешила Натка. – А причём здесь государство? Они же у меня украли? И Вы сами-то, Николай, в это верите? Был нечестным и, вдруг, исправился! Хи… Ну вы даёте… Не-е, у нас в королевстве, слава богу, не так, зато и не крадёт никто. Кому же захочется из-за каких-то трёх золотых на костёр?!

– А за сколько захочется в вашем королевстве? – заинтересовался Коля.

– Ни за сколько, зачем дыму деньги?

– Да… сурово у вас, погоди, это где это у вас? Ты же вроде внучка бабы Нюры? У нас на селе за воровство никого не сжигают, рёбра ломают, да, бывает. Но чтоб сжечь! О как, слышь, баб Нюр, у нас теперь чего, Горки королевство? А король кто? Пал Палыч "Кандал", бывший глава администрации?

– Да помолчите вы, пока, – ответила баба Аня, – успеем ещё обсудить, кто откуда призывался, да кто сколько прослужил, как мой Витька говорит. Мы сюда зачем пришли?

Мише Романову, увидевшему куда они идут, поплохело. Лейтенант знал где стоит его "Лексус". Конечно, тайник был надёжный, и даже один раз пересекал границу, но… Рисковать сегодня Миша не мог.

– Николай Анатольевич, товарищ лейтенант, – начал Миша, – мы с братом кошелёк не брали, но дай нам час-полтора всё найдём и принесём. Сам понимаешь, ну кто знал, что она родственница твоя. И моральный ущерб возместим, мы же с понятием. Чего на телефон и планшетник тратиться бабушка будет. Самые крутые принесём.

Белоснежный "Лексус", с затонированными стёклами, был уже виден. Колю, в принципе, предложение цыгана устраивало, но уверенность бабки и Натальи, что кошелёк обязательно найдут в машине, интриговала. Опять же, как отнесутся к тому, что он отпустит воров Наташа и баба Нюра? Одна, вон, на костёр предлагает, а вторая, по всей деревне разнесёт, что Коля – "оборотень в погонах". Да батя прибьет! И приехать не поленится!

– Сразу надо было. А теперь вон, Николай Семёныч не поймёт такого.

– Так и Николаю Семёнычу телефончик подарим. Ты как Семёныч?

– Да я что? Я конечно… Если сами-то…

– А если бы у тебя кошелёк украли? Вы что такое говорите? – Николай Ионкин определился. Сегодня он образцовый полицейский. Всё только по закону!

– Не, я конечно… Как скажите товарищ лейтенант, – подобрался Дедуров, – только у меня деньги-то, того, в надёжном месте…

– Карман в трусах, ха, понятно… Ну вот и пришли, – Коля нажал на кнопку брелка и машина, приветливо моргнув фарами, разблокировала двери.

– Даю десять тысяч евро, и мы не открываем этот чёрный ящик! – Миша сделал отчаянную попытку остановить осмотр машины. Лучше бы он такого не говорил. В то, что удастся закрыть цыган, даже с поличным, лейтенант не верил. Табор проплатит кому надо, дело развалят. "Чего он так испугался? У них там, взрывчатка или оружие!" – охнул про себя Николай, перед глазами встало, уже почти забытое, к горлу подступила тошнота…

– А ну стоять, Якубович недоделанный… Смирнов, понятого! Храпунов, как Смирнов понятого приведёт, будешь досмотр на мобилу снимать. Зарядки надолго хватит? Вот и ладно! Бережёного бог бережёт.

– Слышь, командир, как мы их брали на вокзале видели, сейчас здесь весь табор будет, – озадачил лейтенанта Смирнов и направился к машине в которую садилась какая-то женщина.

– Товарищ майор, необходимо досмотреть автомобиль задержанных, мы на стоянке у Ярославского. Могут быть неприятности, помощь нужна. Тут у них похоже что-то серьёзное… – лейтенант связался по рации с отделом.

– Понял лейтенант, сейчас пришлю, с Ярославским отделом тоже свяжусь, они скорее подойдут, – Александров знал, Ионкин просто так просить не будет.

– Да нет там ничего такого! Двадцать тысяч! – взвыл Романов, но лейтенант уже не обращал на него внимания.

Подошёл Смирнов с женщиной.

– Послушайте, мне некогда, я с работы всего на час отпросилась, родственников проводить, – пыталась отмазаться гражданка.

– Это не долго. Храпунов, включай мобилу! В присутствии понятых начинаем осмотр транспортного средства…

Николай открыл водительскую дверь, сунул руку в кармашек солнцезащитного козырька и достал документы на машину.

– Так, обнаружены документы подтверждающие, что данное транспортно средство принадлежит… Коля открыл бардачок, кроме каких-то квитанций там ничего не было, в салоне тоже. Ионкин пошёл к багажнику. Глазам присутствующих открылся вид на багажное отделение джипа. Там гордо красовалась здоровенная сумка. Не торопясь, стараясь, чтоб понятым было видно, что он делает, лейтенант её открыл. Сумка была набита телефонами и планшетниками…

– Нашли, на дороге нашли, – тут же сориентировался Романов старший, – а никакого кошелька, как видишь, нету!

"Это что? За эту хрень он мне двадцать тысяч евро предлагал?!" – Коля был в недоумении.

– Ну что тут у вас? – это подошёл наряд с Ярославского. – О, ну ты даёшь Ионкин, бомба! Ха.

– Я же говорил, ничего такого у нас нету, а сумку, да изымите вы эту проклятую находку.

Тем временем, Натка опять что-то пошептала старушке. Внимания на них никто не обращал, все разглядывали содержимое сумки. Бабулька подошла к Николаю и, заставив того пригнутся, снова что-то зашептала ему на ухо. Лейтенант с недоумением посмотрел на бабку. – Точно?

Коля обошёл машину и открыл переднюю пассажирскую дверь. Убрал, с пола, резиновый коврик, сунул руку под сиденье и, без какого-либо усилия, отвернул ковровое покрытие. Глазам изумлённой публики предстала аккуратная дверка в полу.

– Храпунов, снимаешь? В полу осматриваемого автомобиля обнаружена потайная дверь…

– Ну что, Миша, а где золотой ключик, от дверки за холстом?

– Я ничего не знаю, машину с рук покупали, ни о какой дверке знать не знал – Романова реально "колбасило", смуглая кожа резко посветлела.

– Ой, да тут не заперто! – Лейтенант поднял крышку люка, – вот и кошелёк нашёлся, видно так и лежит тут, ещё от старого хозяина… Вы машину час назад купили? А это что? Кошелёк лежал на кожаной сумке. Николай дождался, когда Храпунов заснимет открывшийся люк и его содержимое, достал кошелёк, развязал тесёмки и высыпал на ладонь монеты.

– В потайном люке обнаружен кошелёк, содержащий монеты неизвестного происхождения, совпадающие, по описанию составленному со слов потерпевших, похищенным. Баб Нюр, а документов нет! Куда документы дели?

– Не было там документов, – обречённо вздохнул Миша-цыган.

– Были! – баба Аня уступать не собиралась, – выкинули поди.

Народ, вокруг, бабкину версию мысленно поддержал.

– Ладно, потом разберёмся, продолжим, что тут у нас ещё?

Николай вытащил сумку и поставил на сиденье. Открыл, следя, чтоб Храпунов снимал, а понятые всё видели. Сумка была набита маленькими бумажными пакетиками.

– "Чеки" – вздохнул кто-то сзади.

– И "кассеты", – лейтенант Николай Анатольевич Ионкин, не веря своим глазам, развернул один пакетик, – да тут герыча килограмма три!

– Два семьсот, – Миша присел и накрыл голову руками. Стекавшиеся к месту происшествия, со всех концов площади Трёх вокзалов, цыгане резко развернулись и пошли в другую сторону. Они опоздали.

"Зачем, ну зачем нам понадобился этот кошелёк!"

Глава 9
Те же и… да много ещё кто…

Народ живо обсуждал находку. Старший наряда «ярославцев», старлей Комов, подошёл к Николаю. – На нашей территории взяли, давай к нам в отдел!

– Ага. Счас, только тапочки переобую, – Коля был, задумчив, – кафылёк, кафылёк, – какой кафылёк…

– Ну хоть совместный рейд, давай…

– Это да, я не против, с Александровым надо перетереть. – Лейтенант подошёл к сидящему на корточках Мише и присел рядом.

– Короче, не было никакого кошелька, сумки с телефонами и наркотой на тебе… Что дальше сами решайте… Рому отпущу, по документам прессовать не буду…

– Не было документов, не было, не было, не было… – раскачиваясь повторял Миша…

– Не было кошелька, понял?! – Николай тряхнул цыгана за плечо.

– А? Что? – очнулся Миша.

– Не было кошелька, говорю, телефон мы искали… Романа отпущу…

– Замётано, а чего это ты, вдруг, подобрел? Хотя… ты теперь – герой!

– Да не хочу, чтоб родственниц таскали, им из деревни сюда не наездиться… А документы… справку дадим, ничего. Новые получит.

– Согласен, Ромы и кошелька не было!

– Вот и ладненько – Николай встал и пошёл к понятым, – вот ведь, какое дело, придётся вам, граждане, ещё немного задержатся. Не беспокойтесь справки дадим, билет, если надо, поменяем. На, – он протянул токарю, столь желанный, Айфон, – будем считать, что ты его уже купил, когда мы подошли. Просьба у меня к вам. Решили мы, что кошелёк оформлять не будем, отдадим потерпевшим и всё… Того, что найдено этим и так, выше крыши… Но, это только если вы не против.

– Да конечно! Правильно товарищ лейтенант, – счастливый Дедуров был согласен на всё.

– Я не против, действительно, жалко бабушку, по нашим судам-то не находишься, а ей ещё и ездить придется… А срок всё равно… – москвичка потешалась, глядя на сияющего токаря.

– Вот и договорились, – Николай взялся за рацию. – Докладываю, товарищ майор, в машине подозреваемых обнаружена сумка с телефонами и планшетниками, так же в тайнике машины найдена сумка с наркотиками, предположительно героин, около трёх килограмм, расфасован… Тут, ребята, с Ярославского, примазаться хотят, просят как совместный рейд оформить… Я за, тут на всех… Но, вы решайте. Да, когда нашли они уже были…

Кошелёк? Сейчас придём, поговорим… Да, так точно, товарищ майор, есть дождаться спецавтотранспорт!

Натке всё очень нравилось, кошелёк ей вернули, вокруг было всё так интересно. Огромные дома, на которых были разноцветные вывески. Правда вместо картин, обозначающих что внутри, были какие-то знаки… Высоченные столбы с фонарями…

Подземный дворец, через который они шли сюда, вообще, Натку поразил. Там было ну очень богато и, на Наткин взгляд, почище чем на вокзале, прохладно, отовсюду лился яркий свет, и были длиннющие лесенки, по которым не надо было ходить, а они сами поднимали и опускали стоящих на них людей. Внизу у каждой сидела женщина-маг в ливрее, которая, по всей видимости, и заставляла ступени двигаться…

– Баб Ань, а это что за лысый каменный мужик, вон там стоит?

– Это памятник Ленину, Вождю мирового пролетариата!

– А чего его тут похоронили, а не на кладбище? И оградки нет…

– Да ты что! Это просто, памятник, видать выступал тут… Сам – то он в мавзолее лежит, на Красной площади, у Кремля!

– У вас так кладбище называют? У Марины там тоже кто-то похоронен… Мне Вадим рассказывал, что они туда ходили… А там, что за домина, ну за дорогой? Вон, с колоннами…

– Это универмаг Московский, сейчас вот справку в отделении возьмём и туда. Пора мне тебя, внучка, отблагодарить. А Красная площадь не кладбище! Это у нас главная площадь в стране. Хотя там и хоронят… Но, только людей о-о-очень заслуженных, руководителей государства.

– Что же они, заслуженные, а на освящённой земле места не заслужили? А что за справку? Что нам справить-то надо?

– Тьфу на тебя, турка ненашенская! Документ тебе нужен? В Москве на каждом шагу спрашивают… А у тебя нет ничего! Вот и выпишут, мол так и так, украден на вокзале…

– А я-то не пойму, чего Николай у этого, чернявого, всё документы какие-то требует, не было же в кошельке ничего, кроме денег… – Натка посмотрела в сторону лейтенанта, который разговаривал с другими стражниками и облизнулась. Николай, почувствовав её взгляд повернулся и помахал рукой.

– Ты чаво, запала на Колюню-то? Да, парень он справный, уважительный… Пьёт в меру… Раз в год непременно к отцу с матерью, в деревню, приезжает. Но, кобель… Смотри, наплачешься… Он через свою кобелиную сущность и из деревни-то уехал. Разеж такому хто откажет… Он, опосля армии и дома побыл всего ничего. А и Клавку-фермершу, и Надьку-почтариху, обротать успел, а уж как за Светку, агрономову жену, взялся, так наши мужики решили его того… Но, молодец, малолеток не трогал, а уж как они вокруг него увивались… Коля, Коля, Николаша, хде мы встретимся с тобой… мокрощелки… тьфу, прости госспади, не стыда не совести…

– Так он, что, это дело любит? – радостно уточнила Натка.

– Да хто из мужиков не любит-то? Всем им от девок одного и надо… Да только, поматросит да и бросит! Смотри, девка, обрюхатит, будешь потом…

– Как обрюхатит? А, ребёнка сделает? Нее, не получится, у нас дети только после венчания, когда заклятье снимут… Да и потом, пока у графа разрешение не возьмёшь нельзя! Нечего мне боятся, бабушка, я и сама с радостью… Поматрошусь?

– Ну, вам молодым виднее… Времена нынче попроще стали… Да я и сама, в свою пору мно-о-ого сеновалов поразметала… Сидишь потом в бане… выпариваешь с пижмой… Молодость-то пролетела, да слава богу вспомнить есть чего. Эх, гуляй, пока молодая! А то ещё не известно, какой муж попадётся…

– Как не известно? Я за камердинера замуж пойду, как положено. Не за нынешнего, конечно. Он на старшей горничной женат, а за того, которого ему на смену примут.

– Это как жа? Ты его ещё и не видала? А уж тебя сосватали. Без любви?

– Почему без любви? Он меня не меньше трёх раз в неделю любить обязан будет! Вот! – с гордостью заявила Натка, – а вы, бабушка, говорите без любви. У нас настоящая любовь только после свадьбы! А то что до, так, тренировка. А кто тренироваться не ленится, так тех, говорят, мужья и чаще любят.

– О, как! – старушка всплеснула руками, – смотри, кареты прибыли!

К вокзалу подъехали полицейский форд и автозак.

Хороший денёк у майора Александрова плавно перетекал в замечательный. Он бодро докладывал генералу N, прибывшему из управления на Казанский вокзал, о том, как благодаря его своевременной реакции на поступившее сообщение граждан была изъята крупная партия наркотиков… ну и так далее и тому подобное и вообще он молодец!

Генерал в пол-уха слушал майора и листал личное дело лейтенанта Ионкина Николая Анатольевича, 1988 года рождения, неженатого, уроженца села Горки… – Хм, нареканий не имел, школу милиции окончил на хорошо, присвоено звание лейтенант, сержант запаса спецназа ГРУ. Чего? А что он в линейной милиции забыл, интересно? Ага, повоевать успел… Наград не имеет, неоднократно отмечен благодарностями командования… Ему же с его навыками в СОБР или в ОМОН… А, вот: " не переносит вид человеческих трупов", "острые приступы тошноты". Ну и что?! Я, вон, коньяк с шампанским не переношу! Образцовый полицейский! Ну, если действительно три кило героина… А не дать ли ему квартиру, в качестве, так сказать, поощрения, повышения морального духа и стимулирования работы личного состава. Двушка в резерве есть. А что, как раз и разговоры немного поутихнут. Омоновцам, за разгон "ботаников", на марше протеста, квартиры, а тем, кто на земле работает, – очередное обсуждение проекта закона о "социальных гарантиях сотрудникам полиции". Ну а чего, двушку, ему конечно не положено…, но, что уж есть, настою. Поменяем его двушку на однокомнатную сына, Николай холостой, ему и однокомнатная за счастье. Двушку продадим, она недалеко от Садового, центр, считай, чуток добавлю и сыну трёшка. Всё добавлять меньше придётся… А то уж я весь испереживался, как бы эту квартирку… Надо с этим Ионкиным поговорить… Ну а упрётся, будет ждать однокомнатную за МКАД, как появится…, и пусть торчит тут старлеем до пенсии… Не, внеочередное это само собой.

Вовремя, вовремя эти цыгане подвернулись… Узбеков, что под Казанскими ходят, не трогали… Выдачу крупной партии наркоты, для отчётности, можно не трясти… Эх, хорошо! А будет ещё лучше!

– Так…, ты, майор, про старушку – следопытку забудь. Нам тут мистика не нужна. Проводилась плановая операция, совместный рейд, так сказать… С привлечением специально обученных собак… Понял? Пора тебе подполковника давать, да-а-авно пора… Кошелёк этот, тут не к чему. Разберёшься?

– Да, бабка и сама без заявления хотела… А в своих я уверен…

– Давай, присаживайся, и вот что мне расскажи, – как такой парень у вас в отделе оказался?

– В 2009 м очередная компания по чистке рядов прошла, у нас семь человек "из рядов". Приходят парни с вызова и, грустно так посмеиваются… Урки, у камеры хранения, крестьянина на гоп-стоп хотели взять, а крестьянин спецназовцем оказался…

А теперь, говорят, следователь ему немотивированное нападение шьёт. Свидетелей нет, он один, а их трое. Воевал, значит психика не в порядке… И стало мне так обидно… Вспомнил себя после Афгана… Мы-то там думали, что за страну, за народ… вернёмся встретят как героев… Ага, аж три раза… только и слышали – "мы вас туда не посылали!" Млять! Пошёл, выкинул этих козлов, а парня к себе, в кабинет. Выпили с ним по стопятьдесят, войну повспоминали… сбегал он, проблевался…

У нас в отделе вакансии. Сами знаете, кто к нам идёт… Чуть кто что может, так в ОМОН

А тут вот он. Ну и сосватал я его. С начальником переговорил, полковник добро дал…

Ну а дальше в деле…

– Когда полковник из отпуска-то?

– Через два дня…

– Да…, повезло тебе. И как, парень-то, толковый?

– А то! Да ему с его ростом, да статью, особо и прессовать никого не приходится. Да если бы Николай тогда, ну когда таджиков-то бить пришлось, был, так и не было бы ничего, ушли бы и не пикнули.

– Да уж, гримасы демократии, права жуликов защищаем, а люди на вокзале вздремнуть боятся. Всего и требовали – освободить помещение, согласно установленным правилам. Так чуть ли не в нацисты записали! Можно подумать русских бомжей оставили, а этих, заслуженных рецидивистов Таджикистана, выгоняли… Но, ты же понимаешь, раздули так… Ничего сделать нельзя было.

Александров кивнул, понятно мол, и продолжил:

– Беспредела за ним не наблюдалось, но если особо отмороженный кто, Коля поговорит с ним в камере, осознают… всю меру, так сказать, и глубину… А следов нету… Спецназ ГРУ, что тут скажешь. От коллектива не отрывается, навстречу начальству идёт. Правда ничего гнилого ему не предлагали никогда, а я бы и не советовал… Добрый он…, но жульё очень не любит. Слыхал, по бабам ходок ещё тот, так не по мальчикам же…

– Ладно, давай, заводи героя… И посмотри, телевизионщики уже прибыли? Я вызвал, будем освещать! А как же, пусть знают, не даром хлеб едим!

Натка и бабуля снова оказались на той же мягкой скамеечке, с которой уже познакомились когда ждали, кто с ними пойдёт. В отдел их привёз, на белом автомобиле-вещьдоке, "Лексусе", специальный маг-стражник, водитель. Натка видел как он чего-то поколдовал и, повозка заурчала и поехала. Мягко, бы-ы-ыстро! Класс! Ткнул какой-то артефакт пальцем, и зазвучала музыка. Не, ну ничё так, хотя конечно, с живым певцом, как у Графа в карете не сравнишь. Зато пели разные! Надо бы у бабы Ани уточнить, как это "смог убить любовь"? Отрубил себе…? А почему тогда это "обычные дела"? Потом какая-то девушка, хотя Натка чувствовала, что поёт мужчина, куда-то шла, а потом оказалось что "в чём", мужик там у неё в конце спросил… Натка думала она к тому магу-портретисту идёт, который ей портрет в паспорт неудачный сделал. Ну а как иначе, ей же кто-то сказал, что она самая красивая, а ей "в паспорт страшно смотреть"…