Текст книги "Зимний дворец. Люди и стены. История императорской резиденции. 1762-1917"

Автор книги: Игорь Зимин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Северо-западный ризалит Зимнего дворца

Изначально на территории северо-западного ризалита Зимнего дворца располагался Овальный зал, построенный по проекту архитектора А. Ринальди. Этот парадный зал занимал второй и третий этажи ризалита. Овальный зал просуществовал в Зимнем дворце до второй половины 1780-х гг. 26 сентября 1787 г. последовало устное повеление Екатерины II «О переделке Овального зала в покои» [101]101
  РГИА. Ф. 475. Оп. 2. Д. 187. Л. 267. Выписки из дел разных фондов о Зимнем дворце и Эрмитаже, сделанные по распоряжению начальника Петербургского Дворцового управления для издания «Истории Зимнего дворца». 1903. Ч. 2.


[Закрыть]. Демонтировать Овальный зал начали в 1788 г. под руководством архитектора И.Е. Старова. Эти работы продолжались вплоть до 1789 г., когда приступили к капитальной сломке.

Этот большой ремонт на территории ризалита растянулся вплоть до женитьбы великого князя Александра Павловича в 1793 г., поскольку императрица Екатерина II желала устроить для своего любимого внука достойный «малый двор», со всеми его необходимыми атрибутами.

Параллельно с ремонтными работами императрица стала подбирать внуку невесту. Примечательно, что ремонтные работы «под молодую семью» начались даже раньше поисков невесты – в 1790 г. Практичная императрица прекрасно понимала, что строительные и отделочные работы будут двигаться гораздо медленнее, чем поиск невесты для внука.

В конце концов, по результатам заочного просмотра потенциальных невест Екатерина II остановила свой выбор на дочери маркграфа Баденского Луизе-Августе. 30-го октября 1792 г. принцесса прибыла в Петербург в сопровождении младшей сестры. Очные смотрины потенциальной невесты только укрепили императрицу в ее выборе. Пятнадцатилетний великий князь Александр Павлович согласился с выбором царственной бабушки. Впрочем, она и не ожидала от внука другого решения.

В результате 9 мая 1793 г. состоялось миропомазание четырнадцатилетней принцессы Луизы, которую нарекли великой княжной Елизаветой Алексеевной. 10 мая последовало обручение с великим князем Александром Павловичем, а 28 сентября того же года состоялось бракосочетание.

Архитектор И.Е. Старов

К этому времени следов созданного архитектором А. Ринальди и уничтоженного архитектором И.Е. Отаровым Овального зала не осталось. По указаниям И.Е. Отарова возвели новые капитальные стены со сводами, раздробившими обширный объем парадного зала на камерные жилые помещения. В ходе работ поменяли оконные рамы, установив наружные дубовые рамы и сосновые внутренние. Тогда же устроили небольшой замкнутый внутренний дворик для освещения помещений, находившихся в глубине ризалита.

В помещениях первого этажа северо-западного ризалита устроили третью кухню [102]102
  Первая кухня обслуживала императрицу Екатерину II, вторая – наследника-цесаревича Павла Петровича, а третья – двор великого князя Александра Павловича.


[Закрыть]. Также на первом этаже возвели антресоли, в помещениях которых разместили полный комплект кухонных дворцовых служб, требовавшихся для полноценного обслуживания «молодого двора»: кондитерскую, скатерную, мундшенкскую, тафельдекерскую и кофешенкскую должности.

На первом этаже северо-западного ризалита И.Е. Отаров устроил баню для великого князя Александра Павловича с тщательно продуманной планировкой. Войти в нее можно было и с улицы через специальный тамбур, спустившись в подвал по небольшой лесенке. Впоследствии в угловом помещении бани для «поклажи вещей» разместится кабинет Николая I, где он умрёт в феврале 1855 г.

Возвращаясь к комнатам Александра Павловича и Елизаветы Алексеевны на втором этаже северо-западного ризалита, отметим, что не сохранилось ни одного изображения отделки этих помещений, однако остались чертежи. Так, открывала апартаменты Александра Павловича и Елизаветы Алексеевны Столовая (зал № 155), обращенная тремя окнами на глухой Малый дворик. Она сообщалась с внутренними служебными помещениями и с анфиладой залов вдоль фасада, выходящего на Неву, включавшей: Приемную (№ 189 – восточная часть), Первую гостиную (№ 189 – западная часть), Вторую гостиную (№ 187), Опочивальню (№ 186), Диванную, или Зеркальную (№ 185).

План северо-западного ризалита Зимнего дворца

Именно в Див анной в конце 1795 г. великая княгиня Елизавета Алексеевна позировала Ж. Монье [103]103
  Монье Жан-Лоран (1743–1808), французский придворный художник. С 1788 г. – член Парижской академии. В 1795 г. (или 1796 г.) приехал в Петербург. С 1802 г. – академик Императорской академии художеств.


[Закрыть]. Мизансцена, выстроенная художником, представляла юную великую княгиню в парадном платье, с лентою ордена Св. Екатерины, составляющею букет у каминного зеркала [104]104
  Глинка В.М., Денисов Ю.М., Иогансен М.В. и др. Эрмитаж. История строительства и архитектура зданий. / Под ред. Б.Б. Пиотровского. Л., 1989. С. 127.


[Закрыть](см. выше).

Вспоминал Диванную и Николай I в своих записках: «…Нас поместили у Императрицы Елисаветы. Бастион Адмиралтейской крепости находился тогда как раз под ее окнами, и, когда раздался пушечный выстрел, я с криком бросился на диван; Великая Княгиня Анна старалась, насколько возможно, меня успокоить».

Окнами на Адмиралтейство были обращены: Уборная Елизаветы Алексеевны (№ 184), ее Будуар (№ 183), Камердинерская (№ 182), Угловой кабинет Александра I на три окна (№ 181 – западная часть). Этот очень небольшой Угловой кабинет, который вплоть до Николая II занимали императоры, архитектор Отаров оформил в солнечных золотисто-белых тонах. Окнами на Салтыковский подъезд выходила Уборная великого князя (№ 181 – восточная часть) и Камер-юнгферская (№ 180) [105]105
  Там же. С. 125.


[Закрыть].

Отделка личных помещений «молодого двора» была соответствующей их статусу – плафонная живопись, золоченая лепка и резьба по дереву, искусственный мрамор и бронза, фарфор и стекло. Стены традиционно драпировались штофом, бархатом, тафтой и атласом. Позже к половине великого князя Александра Павловича присоединили Большую столовую (№ 155). Отметим, что планировка Столовой сохранилась до сего дня. В будние дни Столовая использовалась как одна из гостиных, и только во время высочайших обедов в нее вносились столы. В таком виде эти помещения просуществовали вплоть до 1826 г.

Ж.-Б. Грёз. Портрет Е.П. Шуваловой (урожд. Салтыковой). 1770-е гг.

Из традиционного набора дворцовых помещений выделялась так называемая Хрустальная опочивальня (№ 186) императорской четы. Сохранились ее чертежи и описания. Граф Ф. Головкин вспоминал: «Спальня являла образец элегантности и роскоши. Обивка стен была из белой лионской материи с вышитыми по борту розами, колонны алькова, двери и панели из розового стекла <…> оправленные в золоченую бронзу с белыми барельефами; они были подложены под эти прозрачные массы и казались плавающими в неопределенном пространстве, выходящем за пределы комнаты…» [106]106
  Суслов А. Зимний дворец (1754–1927 гг.): Исторический очерк. Л., 1928. С. 22.


[Закрыть]. Отметим, что в конце царствования Александра I стилистические идеи Хрустальной опочивальни, по предложению генерала Ермолова, развили в идею дипломатического подарка, когда на Императорском Стекольном заводе для персидского шаха изготовили «хрустальную кровать».

Несколько позже к половине Александра I отошли заново отделанные Дж. Кваренги парадные залы Невской анфилады и комнаты по обе стороны Темного коридора до Салтыковского подъезда. Тогда там жили служащие «малого двора», входившие в ближний круг великого князя. Например, гофмейстрина Елизаветы Алексеевны, графиня Е.П. Шувалова (1743–1816), жила в комнатах, выходящих на Адмиралтейство (№ 176, 177, 178).

Из этих комнат Александр I уехал 1 сентября 1825 г. в Таганрог, чтобы уже больше никогда не вернуться в Петербург. Через год, в мае 1826 г., тихо ушла из жизни и императрица Елизавета Алексеевна. Северо-западный ризалит опустел почти в одночасье, потеряв своих хозяев. Но с лета 1826 г. в его стенах появились новые люди.

Половина императора Николая I

Тридцатилетнее царствование Николая I стало эпохой в истории России. Его царствование стало эпохой и для Зимнего дворца. И это связано не только с фактическим возрождением дворца после пожара 1837 г., но и с его масштабными перестройками, активным внедрением различных технических новинок, к которым император Николай Павлович всегда относился очень внимательно.

После воцарения в декабре 1825 г. Николай I сначала жил на два дома. Его семья осталась жить в Аничковом дворце, время от времени наезжая в Зимний дворец на различные дворцовые церемонии. Тогда, в 1825 г., дочери императора Мария, Ольга и Александра жили на втором этаже юго-западного ризалита, в бывших комнатах великой княгини Анны Павловны. Сам Николай I с супругой размещался в бывших комнатах великого князя Михаила Павловича, выходящих окнами на Большой двор.

В.А. Голике. Портрет великого князя Николая Павловича. 1820-е гг.

4 мая 1826 г. в г. Белёве умерла императрица Елизавета Алексеевна, что послужило непосредственным импульсом для принятия императором стратегического решения по переносу своей половины из юго-западного ризалита на «императорский угол» – на второй этаж северо-западного ризалита, где ранее жили Александр I и Елизавета Алексеевна.

Работы в северо-западном ризалите по устройству половины Николая I и императрицы Александры Федоровны начались в начале июня 1826 г. Работы велись одновременно и на втором этаже ризалита, где устраивались комнаты для Александры Федоровны, и на третьем этаже, где пожелал жить Николай Павлович. Все эти строительные работы вел архитектор Василий Петрович Стасов. Курировал ход строительных работ князь Александр Николаевич Голицын [107]107
  Голицын Александр Николаевич (1773–1844) – князь, в 1803–1816 гг. – исполняющий обязанности обер-прокурора Святейшего Синода; в 1816–1824 гг. – министр народного просвещения; с 1810 г. – член Государственного совета; с 1824 г. – главноначальствующий над почтовым департаментом.


[Закрыть].

Работы начались с того, что в начале июня 1826 г. архитектор попросил направить в его распоряжение двух-четырех инвалидов (военных отставников) для присмотра «за порядком между работниками, находящихся у переделок комнат для кабинета Его Величества Государя Императора в Зимнем Дворце» [108]108
  РГИА. Ф. 519. Оп. 9. Д. 308. Л. 1. О переделке комнат в Зимнем дворце для Его Императорского Величества. 1826.


[Закрыть].

Портрет князя А.Н. Голицына

Параллельно с работами на этажах северо-западного ризалита император начал инвентаризацию обширного хозяйства Зимнего дворца. Причем инвентаризации подлежали и люди, и стены. Так, летом 1826 г. хозяйственные подразделения составили для царя список всех, живущих в Зимнем дворце. Царь хотел точно знать, кто, кроме его семьи, живет в Зимнем дворце. В результате документ, датированный 20 июня 1826 г., стал неким «моментальным снимком» не только о битателей Зимнего дворца, но и распределения между ними его «жилой площади» [109]109
  РГИА. Ф. 519. Оп. 9. Д. 77. Л. 1. О доставлении списка живущих в Зимнем дворце и Боурском доме. 1826.


[Закрыть]. На главном «императорском этаже» тогда находились следующие помещения (мы приведем данные в виде таблицы, так, как это сделано в архивном документе; курсивом выделены либо половины, либо комнаты, занимаемые одним лицом). (См. таблицу 2.)

Таблица 2

Приведя полный перечень помещений второго этажа Зимнего дворца, список комнат первого и третьего этажей, перечислим их кратко. Итак, на первом этаже Зимнего дворца находились комнаты:

Лейб-медик Рюль 2 комнаты

Большая ванная 6 комнат

Кухня лейб-медика Рюля, «где и люди его помещаются» 2 комнаты

Главной половины пекарня хлебов 2 комнаты с антресолями

Первой половины пекарня хлебов 1 комната с антресолями

Метрдотельская 1 комната

Кухня главной половины

1-й половины кондитерская 3 комнаты

Лейб-медика Вилье кухня и люди его 2 комнаты

Канцелярия г. Вилье 2 комнаты

Императора Александра I ванная

Должности овощной кладовой

Государыни Императрицы Елизаветы Алексеевны ванная 4 комнаты с перегородками

Казенная сервизная

Кухня главной половины императора Александра I

Средняя кухня и при оной антресоли

Кухня коменданта

Среди прочих, на третьем этаже жили и располагались:

Фрейлина Загряжская 2 комнаты

Общая фрейлинская кухня

Гардероб покойной императрицы Екатерины II

Любопытно, что во время своих посещений Зимнего дворца Николай Павлович начал по-иному смотреть на главную резиденцию, мысленно перестраивая ее под себя. Это проявлялось и в большом, и в малом. В большом – это возведение Военной галереи 1812 г. и масштабная перепланировка северо-западного ризалита. В малом – это наведение порядка во дворце. В буквальном и переносном смысле. Так, в мае 1826 г. Николай Павлович, «будучи в Зимнем Дворце, изволил заметить во многих местах оного нечистоту» и жестко приказал «принять меры, чтобы по выезде Его Величества из сего дворца не только не был он запускаем в нечистоте, но и вычищаемо бы было и все то, что давало в нем прежде неопрятность» [110]110
  РГИА. Ф. 519. Оп. 9. Д. 171. Л. 3. О наблюдении за чистотою в Зимнем дворце. 1826.


[Закрыть].

Эта фраза о прежней «неопрятности» очень характерна. Известно, что в гвардии великого князя Николая Павловича не любили. В том числе и за то, что он служил, как должно, сам, и желал, чтобы служили, как должно, и его офицеры. Далеко не всем это было по нраву. По воцарении Николай Павлович быстро дал понять, что прежние порядки он терпеть не намерен. В полной мере это касалось и устоявшихся порядков в Зимнем дворце. Хозяйственники это моментально поняли и отреагировали: «предписано Главному смотрителю Зимнего Дворца при смотрении за внутреннюю и внешнею нечистотою Стрункину доставить объяснение, в каком именно месте замечена Государем Императором нечистота? В чем именно оная состояла и почему допущена?» [111]111
  РГИА. Ф. 519. Оп. 9. Д. 171. Л. 4. О наблюдении за чистотою в Зимнем дворце. 1826.


[Закрыть]

К концу июля 1826 г. половину императора Александра I и Елизаветы Алексеевны уничтожили. Когда вскрыли «ветхие паркеты» и очистили под ними «толстую насыпь», то выяснилось, что несущие балки по большей части сгнили, а «полы черные между ими частями провалились – отчего и происходил тот холод, о котором я доносил запиской, такого же роду закрытые ветхости встречаются и в разных частях строения, и потому, умножая работы и издержки, препятствуют успеху и окончанию всех исправлений и окончание всех исправлений к назначенному времени по непосредственной связи бельэтажа с верхним» [112]112
  РГИА. Ф. 519. Оп. 9. Д. 308. Л. 5. О переделке комнат в Зимнем дворце для Его Императорского Величества. 1826.


[Закрыть], – писал в рапорте В.П. Стасов.

В результате необходимость замены несущих балок превратила косметический ремонт в капитальный, что в свою очередь увеличило сроки строительных работ. При этом архитектор был лимитирован временем, поскольку после коронации в Москве Николай I планировал переехать с семьей в свои новые комнаты к началу декабря 1826 г. Поэтому, уехав в начале августа 1826 г. в Москву, Николай I распорядился, чтобы Стасов еженедельно отчитывался перед князем Голицыным о ходе работ в северо-западном ризалите.

14 августа 1826 г. Стасов сообщал Голицыну, что черновые работы в ризалите закончены, но «чистые работы невозможно начать до просушки всех переделок». Архитектор писал: «В третьем этаже по огромности работ и чрезвычайной тесноты места, где оные производились окончены со всеми усилиями только черновые работы, как то: комнатные, плотничные, штукатурные, кроме малых поделок, печи же и камины протапливаются, а мраморная на стенах и окнах обделка полируется, но живописных и прочих чистых работ начать тоже невозможно, от непросохнутой местами штукатурки, от ведения во множестве новой кирпичной кладки, для подкрепления стен востребовавшейся, и в той опасности более, чтоб не осталось вредного в комнатах воздуха» [113]113
  РГИА. Ф. 519. Оп. 9. Д. 308. Л. 5. О переделке комнат в Зимнем дворце для Его Императорского Величества. 1826.


[Закрыть].

Поскольку времени катастрофически не хватало, то Стасов установил в комнатах железные, непрерывно топившиеся печи, которые должны были просушить и вновь возведенные стены, и сырую штукатурку. Он настаивал на необходимости «окончательные работы начать не иначе, как по совершенном удостоверении, что все получило настоящую степень сухости». Примечательный факт – на этом рапорте стоит карандашная помета «25 августа. Государь император читал» (22 августа состоялась церемония коронации, а 25 августа был единственным днем отдыха императора).

О размахе работ свидетельствует то, что уже по завершении черновых работ в середине августа 1826 г. в северо-западном ризалите ежедневно работало 239 чел. [114]114
  Каменщиков 44 чел., плотников 30, штукатуров 35, печников 41, мраморщиков 34, столяров 14, стекольщиков 8, кровельщиков 4, нарядчиков 4, мусорщиков 25, на лодках 8.


[Закрыть]А с учетом временно привлекавшихся и выполнявших на казенных заводах заказы Стасова (231 чел.) общее число рабочих доходило до 470 чел.

В начале сентября князь Голицын сообщил Стасову, что «Государь Император Высочайше повелеть соизволил, чтобы Вы приложили все возможное старание совершенно окончить работы непременно к 1 будущего декабря, дабы в сие время Его Величество мог занять означенные комнаты» [115]115
  РГИА. Ф. 519. Оп. 9. Д. 308. Л. 14. О переделке комнат в Зимнем дворце для Его Императорского Величества. 1826.


[Закрыть]. Причины столь жестких сроков всем были понятны. Свое тезоименитство, отмечавшееся в Николин день, 6 декабря, император желал встретить в своем новом доме.

Распоряжения императора было принято выполнять. Стены немедленно «срочно просохли», и все работы завершились в срок. Об этом свидетельствует то, что 6 января 1827 г. министр Императорского двора князь Волконский направил Стасову «бриллиантовый перстень с шифром Его Императорского Величества, всемилостивейше пожалованный Вам за отделку новых комнат Государя Императора в Зимнем Дворце». Кроме того, 9 января императрица Александра Федоровна пожаловала архитектору еще один бриллиантовый перстень (в 2000 руб.) за отделку ее комнат. Кроме Стасова высокой награды удостоился и столярный мастер Гамбс, получивший «за труды при отделке новых комнат Его Величества в Зимнем Дворце» такой же бриллиантовый перстень.

В результате этих масштабных строительных работ все помещения, занимаемые Александром I и Елизаветой Алексеевной, перепланировали, и от их интерьеров ничего не осталось. Например, на месте современного Малахитового зала ранее находились два помещения императрицы Елизаветы Алексеевны: Приемная на три окна (№ 189 – восточная часть) и Первая гостиная (№ 189 – западная часть).

В результате усилий Стасова личные покои императрицы Александры Федоровны включали: Большую столовую (№ 155), выходившую окнами во внутренний дворик; за ней располагались Приемная (№ 189 – восточная часть); Первая гостиная (№ 189 – западная часть); Вторая гостиная (№ 187); Библиотека (№ 186). На месте Голубой диванной императрицы Елизаветы Алексеевны арх. В.П. Стасов оформил для Александры Федоровны Большой кабинет (№ 185), за ним следовали Опочивальня (№ 184) и Уборная (№ 183).

После того как императорская чета прожила зиму 1827 г. в своих комнатах, к весне возникла необходимость новых «доработок» в их покоях, которыми также занимался Стасов. В июле 1827 г. он получил распоряжение: «В спальной комнате Их Императорских Величеств драпировать остальную часть комнаты тою же материей и тем же манером, как делана половина комнаты, и вынуть совсем из-под кровати деревянную площадку» [116]116
  РГИА. Ф. 519. Оп. 9. Д. 308. Л. 39. О переделке комнат в Зимнем дворце для Его Императорского Величества. 1826.


[Закрыть]. А в сентябре 1827 г. появились претензии к мебельщику Гамбсу, поскольку Николай I заметил, что «лак, коим покрыта мебель в комнатах Государыни Императрицы Александры Федоровны, имеет дурной запах». Поэтому мебельщику настоятельно предложили «для покрытия мебели употреблять впредь лак самый чистый и без всякого дурного запаха». Также император велел убрать запах от машинного масла на лифте Салтыковской лестницы. Возможно, императрица была в очередной раз беременна и начала замечать запахи, после того как эта мебель простояла в ее комнатах почти год.

План второго этажа северо-западного ризалита

В результате масштабных строительных работ при Николае I в стены Зимнего дворца наряду с комнатами личных половин вписали новые парадные залы. Например, еще до пожара 1837 г. в Зимнем дворце появились Военная галерея 1812 г., Ротонда, Яшмовая приемная императрицы Александры Федоровны, Петровский и Фельдмаршальский залы. В период правления Николая I отчетливо проявились и стилистические изменения – на смену классицистическим интерьерным решениям пришел историзм, выразителями которого стали архитекторы О.Р. Монферран, Л.И. Шарлемань 2-й и А.П. Брюллов, работавшие в Зимнем дворце в николаевскую эпоху.

Эпоха Николая I в истории Зимнего дворца имела существенные особенности, отличавшие ее от предшествующих царствований. Во-первых, император Николай Павлович в Петербурге поначалу фактически жил «на два дома», поскольку кроме половин в Зимнем дворце у него в распоряжении имелся и Аничков дворец, который император любил не меньше Зимнего дворца и называл «Собственным Его Императорского Величества».

С.Ф. Галактионов. Вид Зимнего дворца с северо-западного угла. 1821 г.

Во-вторых, при Николае I в традиционной планировочной схеме расположения императорских половин произошли принципиальные изменения – впервые императорские покои переместились на третий и первый этажи Зимнего дворца. Николай Павлович распорядился отделать для него комнаты принцессы Амалии, находившиеся над апартаментами покойной императрицы Елизаветы Алексеевны на третьем этаже. В свою очередь, комнаты умершей в 1826 г. Елизаветы Алексеевны на втором этаже северо-западного ризалита целиком отвели для императрицы Александры Федоровны. В помещениях первого этажа, выходящих окнами на Адмиралтейство и на Неву, устроили комнаты для дочерей Николая I. Там же (залы №№ 13–15) поселилась фрейлина Вильдеметр, приехавшая в Россию в 1817 г. из Пруссии вместе с Александрой Федоровной в качестве ее наставницы. Для наследника-цесаревича Александра Николаевича отвели помещения второго этажа над Салтыковским подъездом, распространившиеся после его женитьбы на весь юго-западный ризалит дворца.

Таким образом, большая семья Николая I впервые в истории дворца заняла не только все три этажа северо-западного ризалита, но и обжила весь второй этаж дворца, вплоть до юго-западного ризалита.

В 1830-е гг. планировочная схема северо-западного ризалита продолжала совершенствоваться. Одним из таких удачных архитектурнопланировочных решений стала Ротонда. Дело в том, что анфилады покоев Александра I и Елизаветы Алексеевны не самым удачным образом соединялись с парадными залами Невской анфилады. Таким узлом на стыке северного и западного корпусов служила темная квадратная комната. В 1830-х гг. О. Монферран вписал в этот объем, получивший название Ротонды, круглый зал, осветив его через проем купола. В нишах Ротонды находились двери, органично соединявшие залы Зимнего дворца.

Е. Тухаринов. Ротонда. 1834 г.

В ходе масштабных перестроек 1826 г. часть личных комнат покойного Александра I сохранили, придав им мемориальный статус (№№ 176–182) [117]117
  Глинка В.М., Денисов Ю.М., Иогансен М.В. и др. Эрмитаж. История строительства и архитектура зданий / Под ред. Б.Б. Пиотровского. Л., 1989. С. 161.


[Закрыть]. Собственно, это и стало одной из причин переезда Николая I на третий этаж Зимнего дворца, поскольку, почитая память старшего брата, он решил придать его комнатам мемориальный характер, и ему просто не осталось места на втором этаже. Самые значительные перепланировки В.П. Стасов провел именно на третьем этаже Зимнего дворца, где он в 1826 г. оформил комнаты не только для императора Николая I, но и для его младшего брата великого князя Михаила Павловича. Комнаты последнего включали: Переднюю (№ 394), Гостиную (№ 395) и Угловой кабинет, обитый желтым штофом (№ 396). Михаил Павлович, женившись в 1824 г., не очень ладил с женой, интеллектуалкой великой княгиней Еленой Павловной, и, видимо, поэтому зарезервировал для себя несколько комнат в Зимнем дворце. С другой стороны, комнаты в Зимнем дворце ему полагались по статусу.

После восстановления Зимнего дворца в 1838–1839 гг. Николай I расширяет свои покои на третьем этаже, оставляя рядом со своими комнатами только небольшой Малый кабинет императрицы Александры Федоровны (№ 387). Именно в этом кабинете находились знаменитые парные картины Карла Брюллова «Итальянское утро» и «Итальянский полдень». Далее следовали дежурные помещения камер-юнкеров и камердинеров, Буфетная и Гардеробная. На крохотных антресолях третьего этажа, окнами во внутренний дворик, располагались жилые комнаты камердинеров и камер-лакеев [118]118
  Глинка В.М., Денисов Ю.М., Иогансен М.В. и др. Эрмитаж. История строительства и архитектура зданий / Под ред. Б.Б. Пиотровсокго. Л., 1989. С.162.


[Закрыть].

План третьего этажа северо-западного ризалита

Упомянув о картинах К. Брюллова, отметим, что со времен Екатерины II многие из личных комнат императорской четы в Зимнем дворце украшали картины, внесенные в реестр Императорского Эрмитажа. Формально эти картины считались уже государственной собственностью. Однако это нисколько не мешало монархам с такой же легкостью менять статус эрмитажных картин в обратную сторону. В 1826 г. Николай I, получив в свое распоряжение Эрмитаж, распорядился исключить три картины из каталога Эрмитажа и передать их великому князю Михаилу Павловичу и флигель-адъютанту П.А. Штегельману. Младшему брату царь пожаловал известную картину художника В.Эриксена «Портрет Императрицы Екатерины II верхом в гвардейском мундире», которая проходила в каталоге под № 923. Михаил Павлович получил и не менее известный портрет М. Шибанова – «Грудной портрет Императрицы Екатерины II в дорожном платье» (без номера). Флигель-адъютант полковник Семеновского полка П.А. Штегельман получил от царя «копию с картины Тициана, изображающую лежащую Венеру» [119]119
  РГИА. Ф. 472. Оп. 1 (2/836). Д. 47. Л. 1. Об исключении картин из Каталога Эрмитажа, пожалованных Его Императорскому высочеству Михаилу Павловичу и флигель-адъютанту Штегельману. 1826.


[Закрыть]. В 1827 г. Николай I распорядился об отправке великому князю Константину Павловичу в Польшу двух эрмитажных картин, повелев «исключить последние картины из каталога Эрмитажа» [120]120
  РГИА. Ф. 466. Оп. 1. Д. 279. Л. 56. Высочайшие указы. 1827.


[Закрыть].

Личные апартаменты Николая I на третьем этаже включали: Секретарскую (№ 393), примыкавшую к Передней (№ 394) великого князя Михаила Павловича; Приемную, декорированную малиновым штофом (№ 392); Угловую гостиную на четыре окна, обитую «голубой материей с золотыми разводами» (№ 391); Зеленый кабинет (№ 390) и Будуар (№ 389).

Главным помещением половины Николая I был, конечно, его Зеленый кабинет. Наряду с акварелями сохранились довольно подробные описания этого кабинета. Барон М. Корф, один из многолетних сотрудников Николая I, подробно описал «верхний» кабинет, который он рассмотрел во время одного из заседаний в 1841 г. По его словам, кабинет выходил «окнами к Адмиралтейству», что «вокруг всей комнаты идут полушкафы, на которых лежат книги и портфели. Посредине ее два огромных письменных стола, в параллельном направлении; третий поперек комнаты, с приставленным к одной оконечности его пюпитром. В целом – порядок удивительный: ничто не нагромождено, не валяется; всякая вещь, кажется, на своем месте… Во всей комнате только два огромных, как ворота, окна и в простенке между ними – большие малахитовые часы с таким же циферблатом… Вся без изъятия мебель, стулья и кресла, карельской березы, обитая зеленым сафьяном; один только диван и ни одного вольтера» [121]121
  Корф М. Записки. М., 2003. С. 148.


[Закрыть]. Под «вольтерами» Корф имел в виду очень удобные кресла. Этой деталью мемуарист подчеркивает сугубо деловой и аскетичный характер кабинета, столь отвечавший особенностям характера самого царя.

М. Шибанов. Екатерина II в дорожном костюме

Дочь Николая I, великая княгиня Ольга Николаевна, в своих записках описывает кабинет отца на 1838 г. совсем по-другому: «светлое, приветливое помещение с четырьмя окнами, два с видом на площадь, два – во двор. В нем стояли три стола: один – для работы с министрами, другой – для собственных работ, третий – с планами и моделями, для военных занятий» [122]122
  Сон юности. Воспоминания великой княжны Ольги Николаевны. 1825–1846. Николай I. Муж. Отец. Император. М., 2000. С. 245.


[Закрыть]. Однако на акварели Ухтомского, датированной серединой XIX в., это помещение с четырьмя окнами названо угловой гостиной Николая I. И уж, конечно, окна кабинета царя не могли выходить «во двор». Видимо, это ошибка Ольги Николаевны, поскольку свои воспоминания она писала много лет спустя.

Э.П. Гау. Большой кабинет Николая I. 1860-е гг.

К.А. Ухтомский. Угловая гостиная императора Николая I. Середина XIX в.

В ранние годы советской власти описание кабинета приобрело отчетливо политизированный характер. Перед экскурсоводами прямо стояла задача показать все ничтожество Николая Палкина. Но даже в те годы в ряде популярных работ присутствовала и определенная доля уважения к грозному императору. К примеру «…портреты Петра I и Александра Благословенного; портреты их императорских высочеств братьев и сестер государя императора; далее по стенам – акварельные портреты всех детей „Его Императорского Величества“; прелестные небольшие картинки работы Ладюрнера [123]123
  Ладюрнер Адольф Игнатьевич (Ladurner, 1798–1855) – художник-баталист. Учился и начал выставляться в Париже. В 1830 г. переселился в Петербург, где был замечен Николаем I. Писал для него изображения военных парадов, разводов, лагерных сцен, форм обмундирования различных частей русской армии. С 1840 г. – профессор Императорской Академии художеств.


[Закрыть], изображающие сцены их ежедневной военной и дворцовой жизни и на каждой – портреты: государя императора, или наследника-цесаревича, или его императорского величества Михаила Павловича, принца Оранского, окруженных приближенными. Все эти произведения отличаются чрезвычайным сходством не только лиц, но склада и положений особ, которые изображены на них. На двух стенах, над низкими шкапами, две огромные картины, известные многим в Петербурге: „Парад в Берлине“, писанный Крюгером, и „Парад в Санкт-Петербурге“, писанный Ладюрнером. На каждой более 250 портретов известных лиц военных, окружающих здесь императора, там – короля, а в числе зрителей – несколько особ высшего круга и современных знаменитостей обоего пола. На одном из каминов – прекрасный мраморный бюст его величества короля прусского. Тут же все мундиры его войска, изображенные маленькими чугунными статуэтками, отчетливо отлитыми и раскрашенными» [124]124
  ОР РНБ. Ф. 741. Оп. 2. Д. 148. Л. 105. Столпянский П.Н. Старый Петербург. Зимний дворец. б/д.


[Закрыть].

Ф. Крюгер. Парад на Оберплац в Берлине

При отделке половины Николая I, безусловно, учитывались его личные вкусы. Если говорить о живописи, то в комнатах царя доминировали батальные картины. Более того, эти военные картины использовали и для декора помещений, непосредственно встраивая их в функциональные детали интерьера. Например, в 1841 г. Николай Павлович распорядился сделать «в уборной Его Величества двери в виде рамы из красного дерева, в которую вставлена картина, изображающая гренадера» [125]125
  РГИА. Ф. 469. Оп. 11. Д. 169. Л. 52. О предоставлении министру двора разных планов дворца до бывшего в 1837 г. пожара и два дела с планами из архива Кабинета Его Величества. 1871.


[Закрыть].

Как и в любом доме, на «территории» северо-западного ризалита периодически случались «аварии глобального характера», связанные с тем, что Зимний дворец располагался очень близко к Неве, которая периодически выходила из берегов. Все это приводило к постепенному оседанию фундамента, что, в свою очередь, вело к появлению трещин в несущих стенах. Эта проблема актуальна и сегодня: иссечены трещинами колонны Павильонного зала, а ноги знаменитых атлантов Нового Эрмитажа буквально разрывают сквозные трещины.

А.И. Ладюрнер. Парад перед Зимним дворцом в Петербурге. Фрагмент

В марте 1850 г. образовали комиссию, куда вошли фактически все те, кто восстанавливал Зимний дворец в 1838–1839 гг. Возглавил ее граф Петр Андреевич Клейнмихель. Поводом к созданию комиссии стала трещина в наружной стене ризалита, начинавшаяся в подвальном этаже. Там она была едва заметна, продолжаясь уже «в виде ссадины в кабинете Ея Величества», далее шла «по верхнему этажу в угловой гостиной Его Величества» уже «в виде перемычек», и на чердаке сходила на нет.

Впервые эту трещину обнаружили еще в 1848 г. и тогда же заделали, а в 1850 г. она появилась вторично. Естественно императора взволновала такая проблема, как «устойчивая трещина» в несущей стене его дома. Комиссия вновь тщательно осмотрела трещину и пришла к выводу, что ее появление есть результат «разности температур наружной и внутренней» и «осадки фундамента в угловой части здания, прилегающей к реке». Вместе с тем члены комиссии категорически заявляли, что «на счет прочности здания никакого опасения нет». Николай I распорядился трещину немедленно заделать [126]126
  РГИА. Ф. 472. Оп. 14. Д. 1060. Л. 2. Об исправлении трещины в Зимнем дворце, в угловой гостиной Государя Императора и в кабинете Государыни императрицы. 1850.


[Закрыть].

Складывается впечатление, что тогда, в конце 1840-х гг., фундамент западной стороны Зимнего дворца действительно продолжал «гулять». Об этом свидетельствуют периодические замены стекол в комнатах западного фасада. Например, в 1846 г. в угловом кабинете Николая Павловича поменяли разбитое зеркальное стекло [127]127
  РГИА. Ф. 472. Оп. 14. Д. 655. Л. 1. Об отпуске Конторе Императорского Стеклянного завода денег за доставленное с оного зеркальное стекло вместо разбитого в Угловом кабинете Его Величества Зимнего дворца. 1846.


[Закрыть]. В документах упоминается, что летом 1850 г. рабочие поменяли треснувшие зеркальные стекла на половине цесаревны Марии Александровны в ее Угловом кабинете и Золотой гостиной (три стекла) и на половине великой княгини Ольги Николаевны в ее Угловом кабинете (одно стекло) [128]128
  РГИА. Ф. 472. Оп. 14. Д. 1062. Л. 47. О ремонтных работах и расходах по Зимнему дворцу. 1850.


[Закрыть]. Трещины в массивных зеркальных стеклах могли появиться лишь вследствие возникающих, и довольно сильных, деформаций в несущих стенах западного фасада, которые, в свою очередь, деформировали оконные дубовые рамы. И такие симптомы имели место не только под северо-западным ризалитом (одно треснувшее стекло), но и под юго-западным (три треснувших стекла). Впрочем, в качестве версии можно предположить, что стекла трескались, когда летом огромные дубовые рамы открывались для ежегодной мойки стекол.