Текст книги "Планета Коктебель 2018 (СИ)"

Автор книги: Игорь Руденко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Спустя несколько минут въехали во двор, где начиналось наше путешествие. Ко мне подошел мужчина и буднично так сказал: «Спускайтесь». Сказать было просто – спуститься сложно. Ноги свел жуткий спазм, их заклинило на кобыле. Оказывается, всю дорогу я держала ее между ног! В результате отдирали меня от кобылы трое здоровых мужиков. Инночку, кстати, отдирали тоже.

И вот идем мы такие «отодранные», а ноги живут своей собственной жизнью: ни мы их не чувствуем, ни они нас не держат. Добрели домой и только тут поняли, что наша феерическая конная прогулка наконец-то закончилась.

А как же чарующие звуки весеннего леса, аромат свежей зелени и буйство красок, о которых я говорила вначале?.. Знаете, в течение этих трех часов, когда мы успели не раз попрощаться с жизнью и родиться вновь, нам было... немного не до красот пробуждающейся крымской природы. Их мы увидим как-нибудь в другой раз. А такой «увлекательной» конной прогулки больше не будет. Никогда!

Свежая струя в мире пешего туризма

Гугл знает всё. Ему известно, что Максимилиан Волошин был не только знаменитым русским поэтом, но и художником, литературным критиком и масоном. Полжизни он прожил в Коктебеле, где и скончался в 1932 году в возрасте 55 лет. Похоронен на вершине горы Кучук-Енышар (язык в трех местах сломаешь), расположенной под Коктебелем и в народе зовущейся горой Волошина. Высота ее над уровнем моря составляет 192 метра... Ну вот зачем мне, блондинке, всё это знать, когда под рукой есть интернет, на худой конец, Рудольф?

Не успели мы толком прийти в себя после сногсшибательной конной прогулки, как муж опять взялся за свое.

– Сегодня у нас выходной, поэтому экскурсировать будем по месту, то есть в пределах Коктебеля, – непререкаемым тоном заявил он. – Объявляется поход на гору Волошина!

Каким же надо быть настырным и жестоким человеком, чтобы еле живых барышень силком тащить на экскурсию?! Ох уж эти его планы...

Жили мы на улице Десантников, и чтобы попасть на гору Волошина, нужно было пройти всю коктебельскую набережную и потом еще столько же. Я уже молчу про подъем на саму гору. Она хоть и ниже Карадага, но значительно выше нашего «замка». А выше его третьего этажа я в Коктебеле никуда не поднималась. После езды на лошади ноги меня категорически не слушались, но интуиция подсказывала, что идти придется. Нужно знать моего мужа: он мертвого поднимет с постели и насильно заставит делать то, что он задумал. Ему легче дать, чем объяснить, почему ты этого не хочешь!

Сопротивляться было бесполезно, и мы с Инночкой покорно засобирались в поход. Вдруг меня осенила мысль: а что если вызвать такси? Какой-то подъезд там наверняка должен быть. Что тут началось! Меня подняли на смех, не забыв сообщить о том, что я диванный пилигрим, почетный член клуба кинопутешествий и пенсионер союзного значения. Правда, когда такси прибыло, в него погрузились все, включая Рудольфа. Тихо так погрузились, без возражений. Да и таксиста ничуть не удивила конечная цель нашего маршрута. Видимо, не одни мы в Коктебеле отдыхали по-богатому, с комфортом.

Ехать было не очень далеко, не то что идти. Подъехав к подножию горы, я была неприятно удивлена тем, что на вершину такси не везет. Правда, вскоре мое настроение несколько улучшилось. Со стороны поселка к нам, продвинутым автотуристам, приближалась группа пеших экскурсантов. Дамочки из этой группы, отмахавшие несколько километров, выглядели уставшими и какими-то печальными. С завистью посмотрев на нас, они искренне удивились: «А мы и не знали, что на гору Волошина можно ездить на такси». Меня распирало от гордости, как ту лягушку-путешественницу. Это же я все придумала, я внесла свежую автомобильную струю в прозаический мир пешего туризма!

Поднявшись на вершину горы, под одиноким деревом нашли могилу поэта. Могильная плита была вся усыпана морскими камешками. Про них есть какая-то история, но я ее забыла... С вершины нам открылся потрясающий вид! Далеко внизу блестело море, в которое зазубренным клинком врезался мыс Хамелеон. Тем утром он был серо-голубым, но на закате менял свой цвет от песочного до терракотового. Слева виднелся поселок Орджоникидзе, справа Карадаг, а под ним как на ладони лежал Коктебель. Позади нас было плато, с которого взлетали самолеты и планеры. Из-за этого поселок одно время назывался Планерским. За спиной до самого горизонта тянулись холмы, поросшие молоденькой травкой. Сквозь нее пробивались к солнцу яркие весенние цветы. Вот и нам наконец удалось насладиться буйством красок пробуждающейся крымской природы, подумала я, вспомнив конную прогулку. Как же хорошо, что железный конь пришел на смену крестьянской лошадке, снова подумала я на этот раз о такси.

Назад возвращались молча, вчерашняя усталость давала о себе знать. У подножия горы пилоты-коммерсанты предлагали полетать на параплане, но мы с Инкой, не реагируя на них, продолжали плестись дальше. Сзади шествовал муж и на предложения покатать девочек на крыле отрешенно отвечал: «Не, ребята, в другой раз». Ребятам было невдомек, что девочки вчера накатались так, что надолго отбили себе охоту к экстремальным покатушкам. А Рудольф в обстановке сориентировался правильно: предложи он тогда полетать – живым бы домой не вернулся, летел бы с обрыва без параплана!

А знаете... сейчас, по прошествии лет, мне отчего-то становится грустно и снова хочется туда. Как будто я забыла что-то очень важное. Может, на крыле прокатиться?

Источник энергии

На протяжении многих лет меня неизменно притягивает одно и то же место в Крыму. Еще студентом я исходил его вдоль и поперек, после пару раз отдыхал в пансионате и знаю каждую тропинку, бухту и утес. Однако всякий раз приезжая в Крым, я вновь и вновь возвращаюсь туда. Это удивительное место зовется Новый Свет. По-моему, все участники нашей команды раньше там были, но не включить его в план поездки мы не могли.

Из Коктебеля выехали впятером на одной машине и не торопясь покатили по предгорьям Карадага. Добрались до Судака, где осмотрели старинную Генуэзскую крепость. Подниматься на вершину Крепостной горы не стали: я там не раз бывал, а девочки после коней и Волошина ногами владели еще не вполне. Следующие несколько километров двигались по извилистой и узкой, но безумно красивой дороге. Справа – отвесные скалы, подходящие вплотную к дорожному полотну, слева – обрыв, заканчивающийся где-то внизу у кромки прибоя. Сколько раз я проделывал этот путь пешком, позже часто колесил здесь на машине, но всякий раз приходил в восторг. За пару километров до Нового Света я неизменно останавливался на смотровой площадке, с которой открывается живописная панорама побережья от мыса Меганом на востоке до горы Орел на западе. Но более всего поражает воображение отвесная стена Сокола, что стоит за спиной и загораживает полнеба! Наши принцессы пожелали сняться на фоне этой красоты, и бойфренд, упав на спину, принялся ловить кадр: фотоискусство требовало жертв...

Спустя несколько минут въехали в поселок и припарковались на набережной.

Как известно, Новый Свет был основан князем Голицыным в конце девятнадцатого века и изначально назывался Парадиз. Это название полностью соответствует действительности: и сам поселок и окружающий его ландшафтный заповедник – подлинный рай на земле. Тогда же Лев Голицын основал и завод шампанских вин «Новый Свет», работающий и сегодня. Исключительное по качеству игристое вино производят здесь по традиционной технологии шампанизации с выдержкой в подземных штольнях.

После рассказа о шампанском туристы начинают испытывать жажду, которую водой не утолить, и легкий голод. Спасти их может столик в одном из прибрежных кафе. Расположившись там, мы сразу же заказали бутылку «Новосветского» полусухого с какими-то закусками. Дашка возжелала свинину «по-царски». Мы переглянулись: как же иначе? Принцесса! Разумеется, одной бутылки оказалось мало, и я попросил официантку повторить. Через время она вернулась и с прискорбием сообщила, что такого, как нам надо шампанского, нет.

– Как?! – моему удивлению не было предела. – В самом пафосном кафе на набережной Нового Света, в пятидесяти метрах от завода и фирменного магазина нет новосветского шампанского?! Зови хозяина!

Официантка грустно поплелась за хозяином. Тот пришел и, расшаркиваясь, стал объяснять, что заказанного нами полусладкого шампанского у них нет, так как подобный шмурдяк он, как уважающий себя ресторатор, клиентам не предлагает и поэтому не держит у себя вообще, а держит только полусухое и брют.

– Какого такого полусладкого? – возмутился я. – Мы только что осушили бутылку полусухого и желаем повторить! Готовы, так сказать, и дальше работать над вашим шампанским – осушать и осушать!

– А-а-а! – наконец-то вник хозяин. – Это всё официантка перепутала! Сезон только начинается, и она тут первый день.

К взаимному удовлетворению сторон мы посчитали инцидент исчерпанным и принялись за вторую бутылку под мой рассказ о покорении Сокола. Тем более что объект рассказа находился прямо перед нами.

История эта давняя (времен очаковских и покоренья Крыма), но правдивая. Лет двадцать пять тому назад мы с товарищами посчитали, что слишком просто взбираться на Сокол со стороны Судака. Самым опасным там был начальный участок – с десяток метров отвесной расщелины, – а дальше можно идти пешком, вначале на четырех, а потом и на двух ногах. А вот забраться со стороны Нового Света – совсем другой коленкор! Сказано – сделано: одним погожим летним днем вчетвером отправились на штурм.

Сокол встретил нас неприветливо. Мало того, что полкилометра над уровнем моря, так еще ни рукой за щель не ухватиться, ни ногой на выступ не стать – почти что гладкая отвесная стена. По пути к вершине начали попадаться забитые в скалу и забытые скалолазами костыли. У нас же из всего снаряжения были только кроссовки. Поднялись мы уже слишком высоко, когда поняли, что погорячились. Откуда-то из глубины памяти стали всплывать строки горьковской «Песни о Соколе»: «Пускай ты умер!.. Но в песне смелых и сильных духом всегда ты будешь живым примером, призывом гордым к свободе, к свету!». К счастью, наш вариант финала «песни» получился не таким траурно-героическим, как у Горького:

Живым примером, помню, быть хотелось гораздо больше, чем примером мертвым;

А кончить жизнь на Соколе как Сокол, сорвавшись вниз, нам не хотелось вовсе.

И наплевав на смелых, сильных духом, на их призывы гордые к свободе,

Ужу подобно мы к скале прильнули и до вершины доползли живыми.

Допив шампанское и дослушав былину, отправились по вырубленной в прибрежных скалах тропе Голицына, чтобы еще раз насладиться красотами местной природы. Посетили грот Шаляпина, где сам маэстро никогда не пел, да и не был вовсе. Зато была в нем размещена винотека, каменные арки которой сохранились до наших дней. Полюбовались восхитительным цветом новосветских бухт: изумрудным – Зеленой бухты, ультрамариновым – Синей и нежно-лазурным – Голубой. Вспомнили по живым декорациям фильмы «Три плюс два», «Человек-амфибия», «Пираты ХХ века» и другие, снимавшиеся в этих местах. Выслушали рассказ о ныне закрытом для посещения Сквозном гроте, где я разгуливал еще студентом, а до меня пираты прятали свои сокровища. С мыса Капчик окинули взором Голубую (Царскую) бухту и Царский пляж, где в 1912 году действительно загорал Николай II. Быть может, поэтому в советские времена путь простому смертному туда был заказан. На пляж возили партийных членов, рангом не ниже секретаря райкома.

За Голубой бухтой виднелась Караульная гора, которую за причудливые очертания мы называли Носорогом. С нее просматривалось всё побережье от Судака до Ялты. На гору лезть не стали: ни времени, ни соответствующей физической подготовки у нас не было.

В поселок возвращались холмами через Можжевеловую рощу. Реликтовый древовидный можжевельник, эндемичная сосна Станкевича и даже полевые цветы, встречавшиеся по пути, производили на нас, жителей каменных джунглей, необычайное впечатление! Нагулялись, насмотрелись и надышались вдоволь. Переполненные положительными эмоциями мы снова вернулись к жизни, зарядившись магической энергией на целый год. В следующем году, когда магия начнет рассеиваться – снова сюда!

Автомобильный алкотуризм

У населения одной шестой части суши на майские праздники существует две забавы – посадка картошки и шашлык под водку. Для тех счастливчиков, кто лишен огорода, из забав остается лишь одна. Зато при наличии денег забавляться можно в весьма экзотических местах. У нас немного денег было, и пролетарский праздник мы встретили в Крыму.

Утром второго мая, когда все нормальные люди лежат пластом и мучаются похмельем, нас почему-то понесло в Ялту. Я, Леся и Инка запрыгнули в Камри и тронулись в путь. Не отъехав и нескольких километров от Коктебеля, нарвались на бравых гаишников, у которых тоже этим утром был праздник – праздник «выхлопа» незадачливых автолюбителей, который случается у них каждое утро с субботы на понедельник, а также в разгар новогодних и майских каникул.

– Инспектор Петренко, еще не завтракал! – представился младший по званию, пытаясь носом учуять «драгоценное» амбре перегара.

– Водитель Рудольф, уже протрезвел! – намекнул я на то, что денег не будет.

Такой поворот событий не устроил мента, и он попросил меня выйти из машины – номер кузова или еще что-то посмотреть. На что был незамедлительно послан нах... то есть отправлен самостоятельно смотреть номер кузова. Из машины я не вышел и вообще чувствовал себя достаточно уверенно. Хотя вчера и устраивали маёвку, но без фанатизма. Учитывая влияние целебного морского воздуха на процесс приема, запаха почти не осталось. Это «почти» никак не давало покоя гаишнику. Он как конь топтался на месте несколько минут, но так ничего не натоптав, пошел за старшим по званию. Подойдя к машине, старший мигом оценил всю бесперспективность ситуации и с грустным лицом вернул документы. Это напомнило мне харьковских клоунов Гепу и Допу: «Миша, у тебя скучное лицо! Тебе никто денег не даст!»

Спустя пять минут въехали в Щебетовку – поселок, где производится лучший в Украине коньяк. Не зря Коктебель называют Страной Коньяков, а закрома этой страны как раз и находятся в Щебетовке.

Здесь надо сказать пару слов о коньяке – самом благородном из крепких напитков, который, строго говоря, должен производиться только в районе французского города Коньяк. С легкой руки Шустова, в 1900 году получившего от французов официальное разрешение именовать свою продукцию коньяком, это название закрепилось и у нас.

С коньяком я познакомился в начале 90-х и сразу с французским Camus хорошей выдержки. После у меня были разные напитки: трех-пятилетние VS и VSOP, шестилетние и старше XO, но хотелось более выдержанных. А французские коньяки, более старые, чем ХО, имеют очень неприятное свойство: они жутко дорогие! От пятисот евро за бутылку и до бесконечности. Такой коньяк поперек горла станет, если за свои кровные куплен, а на шару таким почему-то не угощают. В общем, пришлось пожертвовать контролируемым регионом происхождения и ради выдержки переключиться на коньяки местного производства, среди которых выделялись торговые марки «Таврия» и «Коктебель». Они выпускали всю линейку коньяков от ординарных трех-пятизвездочных, до марочных шести-девятилетних (КВ, КВВК) и коллекционных КС и ОС с выдержкой от 10 и 20 лет соответственно. Коньяки этих брендов производятся по классической технологии, исключающей «стахановские» методы прогона через дубовую стружку, и радуют отсутствием искусственных размягчителей. Это придает им легкую натуральную жесткость, которая с увеличением срока выдержки уходит, сменяясь естественной мягкостью и округлостью. Группы КС (коньяк старый) и ОС (очень старый) отличаются богатым букетом и длительным послевкусием с весьма заметными тонами выдержки. Забытый на ночь в комнате пустой бокал к утру превращает ее в дубовую бочку, настолько силен запах оставшихся на стекле миллиграммов этого божественного напитка.

Мне очень нравились пятнадцатилетние «Херсон» и «Коктебель 15», которые в силу их умеренной цены (на уровне дешевых французских) я мог употреблять регулярно. Но особый восторг вызывали, конечно же, 25-летние шедевры «Кутузов» и «Империал» – их удавалось пить лишь изредка. Однажды «КоммерсантЪ» опубликовал статью, в которой называлась примерная цена французских коньяков подобного уровня: три-пять тысяч евро за бутылку. Так что хотите сэкономить – купуйте українське!

За Щебетовкой дорога пошла в гору, и после перевала нашим глазам открылась удивительно красивая долина, окаймленная с трех сторон горами и заканчивающаяся где-то далеко внизу у моря. Это была Солнечная долина, существующая в трех ипостасях: как долина, как поселок и как торговая марка вина, о котором не могу не сказать, раз выпала возможность.

Возникновение виноделия в Солнечной долине обязано тому же Льву Голицыну, что основал и новосветский завод шампанских вин. Сегодня «Солнечная Долина» выпускает два десятка сухих, крепленых и десертных вин, но ее жемчужиной, без сомнения, является «Черный доктор». Он производится из аборигенных сортов винограда и, в отличие от массандровского «доктора», является продуктом аутентичным.

С появлением названия «Черный доктор» связывают забавную историю. Когда-то это вино называлось «Рубиновое», имело невзрачную этикетку и пылилось на полках магазинов. Вино даже хотели снять с производства, но помешал этому министр пищевой промышленности, большой его любитель. Название сменили на «Черный доктор» (перевели на русский название винограда Эким Кара, из которого делалось вино) и в срочном порядке озадачили художника созданием новой этикетки. Художник для стимуляции творческого процесса запросил две бутылки мадеры, и к утру этикетка была готова. С новым названием и этикеткой вину сопутствовал невиданный успех, что, впрочем, объясняется его уникальными качествами: «Черный доктор» отличается удивительно богатым букетом, насыщенным вкусом и легкой терпкостью. По моему мнению, это лучшее крымское вино, наряду с «Мускатом белым Красного камня» из Массандры.

Путь продолжили по одному из самых крутых крымских серпантинов, ведущему к поселку Рыбачье. Посетили храм-маяк святого Николая Чудотворца, что был построен на окраине Малореченского за год до нашего визита. Без особых приключений миновали Алушту и на полпути к Ялте встретили новенькое красное купе BMW 325, пронесшееся мимо нас на огромной скорости. Видимо, тоже чей-то бойфренд, любитель полетать из Коктебеля в Ялту и обратно за два часа.

В саму Ялту не поехали. Товарищ по телефону посоветовал отобедать в ресторане «Елена» за Ялтой: пафосно, вкусно и, главное, с террасы открывается замечательный вид на Ласточкино гнездо. Товарищ не обманул: ресторан действительно произвел достойное впечатление. Морепродукты и холодные закуски под ледяную водочку да на пленэре оказали благотворное воздействие на моих дам. Они были почти счастливы. Мне же для полного счастья не хватало напитка покрепче, чем пиво.

Полюбовались еще какое-то время роскошным видом и отправились в обратный путь. И что вы думаете? На подъезде к Алуште, снова встретили красную BMW только на этот раз уже в бочине у Тойоты RAV4. Долетался...

В следующий раз остановились у придорожного магазина, где вина «Солнечной Долины» продавались навынос и в разлив. Девочки продегустировали по два стаканчика на месте, а мне пришлось несколько бутылок прихватить с собой. Был куплен «Черный доктор» и несколько сортов вина попроще: десертная «Солнечная долина», крепленый «Черный полковник», пара портвейнов и мадера для полноты винной карты. Дома разберемся, что к чему!

Морпехи не сдаются!

Главным символом Коктебеля является гора Карадаг, что в переводе (с какого не помню языка) означает Черная гора. Он черной глыбой возвышался над поселком и дамокловым мечом висел над нами с Инкой. Дело в том, что наша поездка близилась к концу, а запланированного покорения Карадага еще не было. Муж категорически настаивал на своем: видите ли, это являлось главной целью нашего путешествия и без этого мы отсюда не уедем! Пришлось купить билеты на «морпех», что на диалекте местных аборигенов означает не морской пехотинец, а морская пешеходная экскурсия на Карадаг. По программе экскурсии нас по воде доставляют в поселок Курортное, что с противоположной от Коктебеля стороны заповедника, а дальше в сопровождении лесничих мы движемся пешком к вершине.

Накануне вечером Инночка выиграла турнир по боулингу, и мы просто не могли не отметить это спортивное достижение, благо призового шампанского было в достатке. Однако в десять утра, невзирая на гуляющие в голове пузырьки, мы были построены мужем на пирсе для переклички перед отправкой в поход. Отправляться никуда не хотелось, тем более по морю: дул сильный ветер и море орошало нас прохладными весенними брызгами.

Прибытие шхуны, которая должна принять на борт десант «морпехов», задерживалось. Переполненные надеждой, что в этот раз туристировать не придется, мы сели на берег покурить. Тут как тут объявился Дашкин бойфренд и принялся нас снимать, сначала всех вместе, а потом и каждого в отдельности. Перед столь экстремальным туром эта фотосессия смахивала на прощальную, для «фото на эмали».

Тем временем на пирсе собралась большая толпа желающих испытать судьбу. Очередь мы не занимали и, сидя на берегу, автоматически оказывались в ее хвосте. Мы всё еще надеялись... Но все наши надежды были разрушены появившейся из-за мыса калошей. Кто был в Крыму, знает, что калошами там назывались рейсовые и прогулочные катера разных размеров, но при этом одинаково медленные и неуютные. Прибывшее судно было не очень большим, умеренно ржавым и выглядело печально. Спустили трап, и люди, визуально оценив размер толпы и вместимость катера, принялись активно работать локтями, как в очереди за водкой времен антиалкогольной кампании. Взбираясь на борт, беспечные туристы паковались там, как сельди в бочку. Я подозреваю, что у катера всё же есть какое-то ограничение по количеству пассажиров. Когда оно было превышено вдвое, и калоша осела настолько, что чуть не черпала воду бортом, капитан сказал: всё! И, о чудо, мы не поместились!

На радостях мы с Инкой обнялись и были готовы лететь сдавать билеты. Но командующий отправкой грозно сказал: «Куда? Стоять и ждать! За вами приедут». Кто приедет, когда приедет?.. Он с кем-то связался по рации и минут через пятнадцать на горизонте появился совсем небольшой, он очень быстроходный катерок. Через пару минут он пришвартовался к пирсу, оказавшись катером госохраны с охранником в камуфляже за штурвалом. Мы как VIP-персоны чинно взошли на борт и приказали кучеру: гони! И он погнал, да так, как мы не ждали! У катера, по-видимому, был очень мощный мотор, который разгонял легкое суденышко до сверхзвуковой скорости (или какая это скорость, когда уши от ветра заворачиваются?). Было бы это летом в жару, но сейчас пелена брызг вызывала не самые приятные ощущения. Наконец наш рулевой снизил скорость и подошел вплотную к Карадагу, давая возможность все рассмотреть.

Капитаном нашего катера оказался довольно молодой и очень разговорчивый мужчинка, который в индивидуальном порядке ознакомил нас с кучей информации о заповеднике вообще и своей личной жизни в частности. Он подробно рассказал о прибрежных скалах и бухтах со всеми их названиями, которые тут же выдуло у меня из головы. После поведал о популяции бакланов и нелегальных добытчиках карадагских самоцветов, а затем перешел, похоже, к любимой своей теме – «ванне молодоженов» – небольшому углублению в скале, отделенному от моря перемычкой. В жаркий летний день стоячая вода в ванне сильно нагревается, и по легенде, если во время свадьбы или сразу после нее в ней искупаются молодожены, то уже не расстанутся никогда. Будут жить долго и счастливо и умрут в один день, а главное, не будут друг другу изменять. Я не удержалась и тут же спросила рассказчика, купался ли он с невестой в этой ванне? На что тот радостно ответил, что, конечно же, купался! Причем четыре раза и с разными невестами. Нравится ему это дело! Вот и верь после такого легендам. Правда, мне кажется, что он неправильно как-то купался, или невесты были ненастоящие...

Карадаг с моря, причем с достаточно близкого расстояния, выглядел просто потрясающе! Отвесные скалы, глубокие гроты, торчащие повсюду чертовы пальцы самых причудливых форм и размеров придавали какой-то мистический вид этому потухшему давным-давно вулкану. Увидев Золотые ворота, приказали кормчему держать курс на них и в обязательном порядке пройти сквозь Ворота. Загадывать желание в этот раз не стала: наш отдых близился к концу, да и главное мое желание сидело рядом со мной. Чуть дальше гид обратил наше внимание на ущелье, называвшееся «Сад неверных» или Гяур-Бах (я в интернете проверила). Так вот, «бах» в том ущелье происходил в прямом смысле слова! По легенде, там с отвесной скалы сбрасывали неверных жен. Вот как они, оказывается, утилизировали невест, изменявших после «ванны молодоженов», с ужасом подумала я и искоса взглянула на нашего Магеллана.

Успешно завершив морскую часть экскурсии, мы высадились на берег, и я подумала, что было совсем не страшно, напротив, очень интересно. Придавало уверенность, что за штурвалом у нас был опытный морской волк: четыре жены это, я вам скажу, солидный опыт! Надеюсь, со скалы он их не бросал?

В поселке нас первым делом определили в музей природы Карадага. Там был представлен гербарий флоры и чучела фауны, что обитает в заповеднике. Опять рассказывали что-то про местные полудрагоценные камни, но для меня, родившейся и выросшей в городе, есть только два вида камня – это брусчатка на мостовой и бриллианты, лучшие друзья девушек. Их я достаточно хорошо идентифицирую, а остальные камни лишь засоряют мой мозг. На выходе из музея была дана команда: надеть головные уборы и приготовить фотоаппараты. У нас с Инночкой на голове были свежие прически, у Рудольфа – фотоаппарат, так что к восхождению мы были готовы вполне.

Группа покорителей Карадага собралась немаленькая: помимо нас в ней были все, кто отчалил на калоше. Начали подъем и вдруг под кустами рядом с тропинкой заметили чьи-то следы. Проводник сказал, что это дикие кабаны, но нам бояться нечего, поскольку нападают они преимущественно ночью и лишь в отсутствие таких смелых егерей, как он. Мне почему-то вспомнился наш юный, четырежды окольцованный Колумб, и я успокоилась. Все-таки приятно находиться под опекой опытного гида, всеведущего Рудольфа и... господа бога, до которого с вершины Карадага уже рукой подать.

В верхней точке маршрута нашему взору открылась фантастическая картина! Всё вокруг в радиусе двадцати километров да еще через призму удивительных карадагских изваяний казалось каким-то сверхъестественным. Далеко внизу виднелись Золотые ворота, которые в лучах заходящего солнца были действительно золотыми. Святая гора, ущелья и скалы, Чертов палец – всё смешалось в голове, и только одна мысль будоражила мозг: я устала, а еще я хочу пить и есть. После чудовищной конной прогулки, похода по новосветским бухтам и подъема на гору Волошина я вдруг ощутила страшную слабость в ногах. Но поскольку до Коктебеля было еще далеко, я решила попросту отпустить их, и ноги побежали под горку сами собой! Вы когда-нибудь видели, как вращаются ноги у ящерицы, бегущей по воде? Я видела, по телевизору. Мои спутники могли наблюдать это воочию. Еще и кричали мне вслед: «Вон как самая уставшая ногами наворачивает!»

Мы все-таки спустились. После многокилометровой пытки для ног и бальзама для наших городских душ вновь оказались в благословенной Стране Коньяков. И теперь я абсолютно искренне могу сказать: «Коктебель, я люблю тебя! Я знаю, что снова вернусь к тебе. И ты вернешься ко мне, ко всем нам. Я в это верю!»

Часть I I. Весь этот джаз

О тонкостях дословного перевода

Однажды случился у американского режиссера Боба Фосса фильм All That Jazz, который в нашем кинопрокате перевели буквально: «Весь этот джаз». На самом деле и по смыслу и по-английски правильнее было бы «Вся эта суета», но суть не в этом. Просто всё, что происходило в Коктебеле осенью, можно смело охарактеризовать именно этими тремя словами – All That Jazz, причем и джаз и суета там присутствовали в полной мере!

О джазе (во всех смыслах) поведаю позже, а сейчас – небольшой офтоп о тонкостях дословного перевода. Произошла эта история на берегу моря, но не Черного, а Средиземного, и берег тот назывался Лазурным. Задав навигатору своей Тойоты конечным пунктом Сен-Тропе, я смело направился к самому респектабельному курорту Ривьеры. Знаменитые пляжи, о которых наш человек знал лишь по фильмам и песням, были в пределах моей прямой видимости. Буйная фантазия стала рисовать мне соблазнительные картины предстоящего отдыха. Мысленно я уже нежился на теплом песке Лазурного берега рядом с кинодивами, поп-звездами, наркодилерами и прочими тружениками шоу-бизнеса. А что, pourquoi бы и не pas?

Тем временем навигатор привел меня в самый центр курортного городка. С трудом найдя парковочное место среди буржуйских «бентлей» и «поршей», отправился на поиски отеля. Нашелся он почти сразу и назывался дешево и сердито – Hôtel de Ville, что в дословном переводе означает «городской отель». Ну и хорошо, подумал я, что не Ritz-Carlton, можно будет слегка сэкономить.

Зайдя в фойе, сразу же направился к стойке, за которой сидела симпатичная девушка. По тому, с какой легкостью я перевел Hôtel de Ville, вы уже поняли, что французским я владел практически в совершенстве. К девушке обратился, естественно, по-французски, попросив предоставить информацию о наличии в отеле свободных мест. В ответ – удивление в голосе и полное непонимание в глазах. Не знаю, может на нее так пагубно влияла июльская жара? Там, за дверью, ласковое море и роскошный пляж, а она тут, в душном предбаннике недорогого отеля. А может, виноват мой едва уловимый харьковский акцент? Я очень настойчиво и членораздельно повторил свой вопрос, при этом жестами уточнил, чем именно собираюсь заняться в номере (хотел еще добавить, что мог бы и с ней, но сдержался). Девушка покраснела, глаза ее начали постепенно вылезать из орбит, напомнив мне глаза тех омаров, что томились в прибрежном ресторанчике, ожидая моего прибытия. Однако в тот раз они меня так и не дождались. Девушка решительно заявила, что номеров здесь нет вообще, тем более для таких бесцеремонных туристов, как я. В свою очередь я тоже возмутился: как это – «городской отель», а номеров нет? В расстроенных чувствах плюнул на этот пафосный Сен-Тропе и поехал в более понятную и уже освоенную нашими туристами Ниццу. И только вернувшись в Харьков, с удивлением обнаружил в словаре, что словосочетание «Hôtel de Ville» переводится с французского как «Мэрия».