Текст книги "Похождения Петровича и много чего другое…"
Автор книги: Игорь Гамазин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]
Около сотой трудился с рубанком, топором и пилой бородатый, неухоженный мужик с диким выражением глаз.
Поскольку пляж был не муниципальный, нудистский, местное голое население относилось к «виселичному» творчеству весьма доброжелательно. Как к альтернативному искусству.
В петлю на одной из виселиц залезло головами сразу трое обнажённых молодых людей, две девушки и парень. Четвёртый их фотографировал на мыльницу. Девушки потешно высовывали языки и изображали удушение. «Бесстыдство какое!» − Подумал Петрович. Но отметил, про себя, что с этими девушками его тоже неотвратимо потянуло залезть в эту петлю.
− Ну надо же мне где-то было их выгуливать, пока вы не приехали! Понимаете?» − Сверкнув стёклами интеллигентных очков, сказал быстро объявившийся Мешков. – Я подумал, что на натуристском пляже самый раз.
− Возможно. – Буркнул Петрович. – А что это он у вас виселицы строит?
− Для врагов Украины, говорит.
− А он что, не знает, что Крым уже наш?
− Не верит! Говорит, что это Российская пропаганда.
− Хреновато тут у вас! – Подытожил Петрович.
− Не без этого! – Улыбнулся Мешков. – Всё началось когда-то с моей любви к фантастике. А закончилось должностью главврача в психушке, отвечаю я теперь за них, лечить их надо…
Оказалось, что вдогонку с Блигом (так звали строителя виселиц) в группе шли ещё два «писателя-фантаста», Мехеев и Коротиньш.
Мехеев невдалеке от трудящегося Блига бегал по пляжу между камней, хватал коряги, шмотки водорослей и изображал космические бои. «Тпруу! Бум-бум! Кха-аа!». Иногда надевая себе на голову водоросли, он изображал, скорее всего, злобных инопланетян, а, может быть, ещё кого.
− Пусть только вякнут! Мы сразу разбомбим планету Иерусалим! – Выкрикнул он, пробегая мимо Петровича с Мешковым.
− Да! Паноптикум! Сложно с ними, наверное, пришлось. – Сказал Петрович главврачу.
Тот кивнул.
− Строиться господа! Броненосцы на подходе! Будем переигрывать историю, долбать япошек! Ничего святого у молодёжи нет! В то время, когда нужно думать, как спасти броненосцы…. − Надрывался невдалеке Коротиньш.
− Ты что, гомик?! – Сказал вдруг подскочивший Блиг в глаза Петровичу.
− Что-о! – Рассвирипел тот и впаял Блигу промеж глаз.
Глядя на распластавшегося больного, Петрович подумал: – «Всё же надо учиться держать себя в руках! Не должна меня выводить из равновесия каждая бельевая вша со своими эротическими фантазиями».
Тащить распластавшегося Блига на себе Петровичу не хотелось. Он приказал тащить Мехееву. Тот было заартачился.
− А в табло? − Спросил его Петрович, показывая свой Питерский правый кулак. – Подождут твои бандеровские звездолёты! Друга своего неси!
Я, в общем-то, гуманитарной миссией занимаюсь, от москалей вас спасаю. Вам среди своих поприкольнее житуха-то будет! − Засмеялся Петрович.
Настроение у него поднялось от того, что он заметил всплывающую невдалеке от берега Российскую атомную субмарину.
* * *
− Владимир Ширин! – Представился Петровичу командир подводного ракетоносца «Юрий Долгорукий». – Меня к вам в помощь Никита Сергеевич прислал.
− В смысле?! – Удивился Петрович. Разве вы меня можете доставить до места назначения?
− С ветерком! – Улыбнулся командир. – Помните, как Джейн Псаки угрожала батьке Лукашенко, что пришлёт американский флот к его берегам? Ещё все в мире над ней потешались. … Она не оговорилась тогда. А проговорилась! Это тайна была, что под Европой есть подземный океан, по которому тоже можно плавать. Раньше об этом знали только мы и американцы. Теперь, разумеется, знают все. Даже Батька Лукашенко.
− Мать моя женщина! – Умилился Петрович…
* * *
Когда Сергей Андреевич Грач, с Четвёртой Продольной в городе Баштанке Николаевской области, ранним утром вывел своих гусей на прогулку на бережок местного озерка Говнючка, то сразу заметил в утренней дымке над гладью воды хвостатый силуэт атомной Российской подводной лодки типа «Борей» под названием «Юрий Долгорукий».
«Началось!» − Сразу подумал он. – «Ну ладно, хоть не европейские райские кущи, может быть, но картошка подешевле станет и газ включат!»
Навстречу к нему плыла резиновая надувная лодка с несколькими человеками на борту. Сергей Андреевич соображал с трудом после вчерашнего запоя с кумом, но понял сразу и быстро, что что-то надо говорить. И поумнее.
− Здравствуйте товарищи! – Рявкнул он сходящим на берег.
− Блин, тут тоже товарищи?! – Застонал ненавистно Блиг.
Грач понял, что сморозил что-то не то. Но что было говорить, если невдалеке красовался «Юрий Долгорукий»?
Ничего не понимая, он заговорил скороговоркой:
− Вы не беспокойтесь, господа. Мы тут недавно памятник Ленину снесли, мэра заменили на того, которого из Киева прислали…
− Ильича снесли?! – Грозно посмотрел на него Мехеев, надевая кепку, которая ранее у него хранилась в кармане.
Сергей Андреевич совсем запутался, и решил больше ничего не говорить. Тем более заметил, что к берегу начали собираться мужики с вилами.
− Кто такие?! Диверсанты-террористы?! – Спросил один из мужиков с двухстволкой наперевес.
− А-а-а, − заблеял, как когда-то Вицин, Коротиньш и в спасительной надежде обернулся назад, на «Юрия Долгорукого».
Но того и след простыл. Как и не было ничего. Ведь подводная лодка в степях Украины – дело мифическое.
− Спокойно хлопцы! – Взял инициативу в свои руки Мехеев. – Снесли Ленина, ну и снесли! Нам с культом личности никак не по пути! Мы к вам из Киева!
− Так вы не бандеровцы что-ль?! – Спросил кто-то из толпы.
− Ммы… − несколько замялся Мехеев. – Мы даже лучше бандеровцев!
Народ удовлетворённо хмыкнул.
− Что такое «лучше бандеровцев»? – Тихо, но яростно спросил Блиг в ухо Мехееву.
− Ведите нас в сель… к вашему новому мэру! – Радостно заявил Мехеев народу. Он почувствовал, что пришло его время…
4
− Лодка вам, наверное, уже не нужна? − Поинтересовался Грач. – Рыбалка, знаете ли.
− Конечно, берите дорогой! Лодки нам теперь не нужны. Мы будем плавать на броненосцах! – Подбодрил Сергея Андреевича Коротиньш.
Грач стал вытаскивать надувную лодку на берег, как вдруг все, стоявшие на берегу, увидели, что к ней сзади присосался человеческий скелет. Люди опешили.
Первым очнулся Блиг. Он подошёл к скелету и примерил его кисть к своему лицу.
− Бляха муха! Это же Петрович! – Сказал он уверенно. – То-то я смотрю, он пропал куда-то. Рюкзак один в лодке лежит. Его наверное под подлодку случайно затянуло и винтами до костей ободрало. Живучий падла, даже после этого он пытался нам лодку прокусить!
− Не иначе, это сакральная жертва! – Сказал зачарованный Коротиньш. – Как и броненосцы когда-то.
Мехеев не знал, что делать, поэтому гаркнул первое, что ему пришло на ум:
− Хлопцы, односельчане! Мы проводили на озере научные изыскания, и нашли останки первородного Баштанца! Он был первым разумным человеком на Земле, ему шестьдесят пять миллионов лет… на первый взгляд!
Блиг покрутил ему пальцем у виска, поморщился, но говорить ничего не стал.
− А что?! Не зря же после первой мировой у нас была Баштанская республика! Целых два месяца! – Сказал Грач.
− Во-о! – Воодушевился такой удачей Мехеев. – Будем реставрировать Баштанскую республику! На данный момент это архиважно и архинужно! Или сегодня мы возрождаем Баштанку, или завтра вырождают нас!
Толпа радостно загудела. Наконец-то заканчиваются смутные времена. «Заживём как люди!».
Все, как были, с вилами и ружьём, во главе с тремя, неожиданно высвободившимися, беспокойными личностями, двинулись к зданию районной администрации. Городок Баштанка небольшой. Всего-то надо было перейти по небольшой дамбе на другую сторону Говнючки, и там дальше ещё метров триста.
Несмотря на раннее время, исполняющий обязанности главы администрации Онопко Владимир Львович, присланный недавно из Киева, был в этот день на месте. У власти он находился недолго, но уже успел развернуть в Баштанке бурную деятельность. Этим ранним утром он был несколько зол на замглавы Приходько, потому что ему пришлось так рано припираться на работу. Но ничего не поделаешь. Приходько должен был привезти чёрный нал от продажи акций сырзавода людям Коломойского. И рано утром это делать спокойнее всего. Людей на улице мало, работники администрации ещё не пришли, следовательно – минимум свидетелей. Тем более денег целый чемодан.
А потом ему ещё надо было срочно везти внушительную часть этих денег в Николаев. Ну а потом можно было и кутнуть в николаевском ресторане. График напряжённый.
Поэтому Владимир Львович был немало удивлён, когда вместо Приходько он увидел подходящую к зданию администрации толпу непонятных возбуждённых людей с вилами и ружьём. Мало того, один, из впереди идущих, нёс у себя на плече скелет явно человеческого происхождения.
«Началось!» − Подумал Онопко. – «Этот гад Приходько решил прикарманить денежки, и сдал меня! Подговорил людей!»
Поэтому, когда Мехеев, Блиг и Коротиньш, во главе народа, зашли в кабинет местного начальства, то никого там не обнаружили. Подозрительно пахло жжёной бумагой, пол тоже был весь в бумагах, окно было раскрыто нараспашку, и сейф в углу тоже был раскрыт, и пугал всех своей зияющей пустотой.
− Странный он у вас какой-то, этот Онопко! – Выразил своё мнение Блиг.
− Из Киева сейчас других не присылають. Оне все у нас периодически тикают до Пшонки, или стреляются! − Сказал кто-то из народа…
Мехеев назначил митинг в местном парке на три часа пополудни. После чего народ разошёлся.
− Должен тебя огорчить Мехеич! – Вкрадчиво выразился Блиг, когда троица осталась в одиночестве. – Я утром в потёмках неправильно рассмотрел. По-моему это не скелет Петровича. У него костяшки проволокой скреплены. Это из музея, или школы какой-нибудь анатомический экспонат.
− Ха-ха! Не говори только никому! Это наша теперь реликвия! – Довольный Мехеев залихватски закинул скелет на треногу-вешалку и вгляделся в его пустые глазницы. – У Петровича внутри так и должно было быть, всё проволокой скреплено. А ты как думал?
− И шестьдесят пять миллионов лет назад жили одни динозавры. Людей тогда ещё совсем не было.
− Кому ты веришь?! Историкам?! – Мехеев довольно закатил глаза. – Впрочем, Петрович и есть динозавр!
Все трое заржали…
* * *
Когда Андрею Парубию, секретарю Совета национальной безопасности и обороны Украины, пару дней спустя легла на стол депеша из Баштанки, цвет его лица менялся несколько раз подряд. От бледно-зелёного до бледно-розового в нескольких промежуточных оттенках.
Машинально он несколько раз вставал к сейфу и проверял наличие в нём своего медицинского дела. В своё время ему стоило многих трудов изъять из медучреждений все упоминания о его умственной неполноценности. Ведь это неправда. Но сейчас никого бы не стало волновать, что он притворялся тогда специально, из-за ненавистного политического режима. Сожрут заживо!
Из депеши следовало:
В Баштанке на митинге объявлена Баштанская республика, как независимый пятьдесят второй штат США.
Посол США в Украине Джеффри Пайетт уже выразил заинтересованность к новой республике и наметил дипломатическую поездку.
Тройка местных лидеров, некто Мехеев, Блиг и Коротиньш, неизвестно откуда взявшиеся, заправляют в республике всеми делами.
Найдены останки древнебаштанского человека, самые древние, когда-либо найденные на Земле.
Местное озерцо, прозванное в народе «Говнючка» переименовано в «Вонявку», берега его срочными темпами обустраиваются гранитной набережной. Посреди озера плавает броненосец «Баштан», оборудованный стомиллиметровыми орудиями и системами залпового огня.
На местном сырзаводе срочными темпами сооружается первый в истории человечества звездолёт «Мехеич» (технические характеристики отсутствуют из-за строжайшей секретности).
− Что такое «вонявка»? – Спросил Парубий у своего адьютанта.
− Мы «погуглили», вроде это слово «духи» по чешски…
5
В турбинном зале Южно-Украинской АЭС было сумрачно, прохладно и тревожно. Слышался монотонный гул огромных турбин. Петрович «лунной» походкой вышел в центр зала и замер. Он чувствовал, что «неудержимые» где-то рядом.
Тогда он громко и с выражением зачитал инструкцию вневедомственного чекиста, надеясь, что все это слышат. Потом упал лицом вперёд и отжался двести раз на больших пальцах рук и ног. Сел в позу лотоса, поднялся в воздух метра на два и стал полупрозрачным.
«Всем выйти из сумрака!» − Громогласно приказал он, даже не глядя по сторонам.
Сразу материализовалось тринадцать субъектов: Сильвестр Сталлоне, Джейсон Стэйтем, Харрисон Форд, Арнольд Шварценеггер, Мэл Гибсон, Уэсли Снайпс, Дольф Лундгрен, Микки Рурк, Жан Клод Ван Дамм, Брюс Виллис, Джет Ли, Чак Норрис и Андрей Макаревич. Все обильно увешанные гранатами, пулемётами, базуками и средствами первой необходимости. Только у Макаревича – гитара.
− Андрюша! – Сухо сказал Петрович. – Ты оказался не в том месте, и не в то время!
− Ой! – Сказал Макаревич и зашёл обратно в сумрак.
− Я вижу тут… − Начал было Жан Клод, но Петрович его перебил:
− Тебе слова пока не давали Жан. Я хочу услышать Слая!
− Петрович-сан! – Забасил Сильвестр Сталлоне. – Мы здесь для установления свободы и демократии. Не мешай. Или ты пересечёшь нам дорогу!
− Какой свободы? Какой демократии, твою мать! – Возмутился Петрович. – Иль ты забыл, как в порнухе снимался в своих долбанных Штатах, чтобы кусок хлеба заработать на первых порах?
− Дело молодое было.… − Смутился Слай.
− Я вижу тут…, − начал опять было Жан Клод, но Петрович снова его перебил:
− Вы здесь лишние, Слай, это не ваша епархия!
− Русские идут! Мы должны их остановить! Они хотят захватить сокровища Украины! – Сказал Слай, играя бицепсами, трицепсами и желваками. – Они хотят вывести из строя и подорвать эту АЭС, чтобы помешать Украине вступить в ЕЭС.
Петрович поморщился:
− Слай! Ты хоть сам понял, что только что сказал?
С этими словами он выкинул перед собой на пол новенькие сверкающие урановые стержни «мэйд ин раша».
Откуда-то заиграла музыка Рыбникова из фильма «Остров сокровищ» Фридмана. Петрович в роли Андреевского Джона Сильвера довольно смотрел на команду «Неудержимых», счастливо пляшущую и обнимающуюся.
− Ура! – Воскликнул Жан Клод Ван Дамм. – Теперь я могу спокойно ехать к своей жене в Кривой Рог!
− А нам сказали, что это вы, русские, хотите вывести из строя станцию! Мы лопухнулись! – Довольный Дольф Лундгрен взял на руки ликующего Джета Ли и начал вальсировать с ним по турбинному залу.
Но вдруг все в зале замолкли. Из сумрака по краям зала возникли многочисленные силуэты «Людей в чёрном». На сцену вышел президент Обама.
Он был в чёрном смокинге, бабочке, и, как всегда, жевал антиникотиновую жвачку.
− Я вам что сказал?! – Заявил он правительственным тоном. – Путин повержен! Я его экономику порвал, как Тузик грелку! А вы меня не слушаться?! Меня?!
− Порвал! Порвал! – Выскочил откуда-то сзади него карликовый Порошенко в образе крошки Цахес.
Обаме пришлось пинками загнать его обратно.
От неожиданного появления этой двоицы все в зале напряглись. Защёлкали затворы. И «Неудержимые», и «Люди в чёрном» ощетинились стволами. Запахло керосином.
− Барак Хуссейнович! – Грозно начал Петрович. – Я понимаю, конечно, что каждый народ достоин своего правителя. Но не до такой же степени! Вы порвали не ту грелку!
При этих словах он расстегнул свою толстовку на груди, и все увидели болтающуюся у него на шее грелку с надписью «Кузькина мать».
− Такая есть в каждом русском доме, − продолжил Петрович, − она даже подешевела после твоих санкций. А экономика для нас вовсе вещь, как бы, и необязательная…
Он открыл грелку, сделал из неё три глотка, и занюхал рукавом.
− Час назад я отдал приказ о молниеносном массированном ударе! Семь тысяч крылатых ракет уже на подлёте! Через пару минут Россия перестанет существовать! – Торжественно объявил Барак Обама.
− Подождём! – Хмыкнул Петрович и ещё отхлебнул из грелки.
– Здорово! Мне кредита ещё дофига выплачивать! – Буркнул из тьмы Макаревич.
После минуты зловещей тишины к Обаме подбежал натовский генерал и доложил:
− Все ракеты упали в чистом поле. Ни одна не сработала!
Обама посерел от ярости.
− Простой деревенский парень Гаврила, по прозвищу Странный, изобрёл некую машину ещё несколько лет назад. Сказал, что по древнемарсианской технологии. – Сказал Петрович. – Простым нажатием кнопки она отключает всё оружие противника у границ нашего государства. Трудился Гаврила не за экономику, а за Кузькину мать!
Все в зале восхищённо захлопали, даже непримиримые враги и «Неудержимые».
− Ну что?! Теперь НАМ можно ПО ВАМ стрелять?! – Хитро сощурился Петрович в глаза Обаме.
Барак вдруг начал размахивать руками и декламировать:
− Быть или не быть, вот в чем вопрос.
Достойно ль Смиряться под ударами судьбы,
Иль надо оказать сопротивленье
И в смертной схватке с целым морем бед
Покончить с ними?
Умереть. Забыться…
− У Сарая окончательно крыша поехала от перенапряжения! – Шепнула на ухо Петровичу неожиданно объявившаяся Ангела Меркель. – Лучше не будем ему мешать. И не надо никуда стрелять пожалуйста, договоримся!
Барак Обама закончил монолог, и раздались продолжительные аплодисменты. Он благодарно раскланялся и получил в дар от Ангелы Меркель огромный букет голландских тюльпанов.
Потом, разумеется, состоялась грандиозная пьянка. На которой даже сам батька Лукашенко помогал разносить закуски и напитки.
«Голова трещит!» − Подумал про себя Петрович. – «Всё уже было! Ничего нового…»
6
− Ты кто?! – Спросила Маша, потягиваясь в кровати после утреннего глубоко сна, мигая ещё нераскрывшимися огромными глазами.
Её вопрос был обращён к полупрозрачному человеку, висящему в позе лотоса в углу её комнаты под потолком.
− Я Петрович.
− А что ты здесь делаешь?
− Вишу!
− Сейчас мама или папа зайдут, увидят тебя, и заругают!
− Не заругают! Я могу становиться полностью прозрачным.
− Смисной! – Улыбнулась Маша.
− Ты меня не боишься?
− Не боюсь! А должна?
− Не должна. Я повишу тут немного, отдохну, и дальше полечу. У тебя здесь энергия благоприятная.
− А где твоё тело?
− Оно в реакторе Южно-Украинской АЭС лежит, тут недалеко, чтобы он штатно работал и не взрывался. Понимаешь, Обама со своими прихвостнями урановые стержни стибрили…. Ну как всегда, короче. Хотели, как лучше…. А всё равно как всегда…
− Прикольно! – Засмеялась Маша. – Я таких рассказов ещё никогда ни от кого не слышала!
− Да я тоже! – Засмеялся за компанию Петрович.
− Ты это, супермен! Вылети из комнаты пожалуйста на минутку, я встану, а потом мы чаю попьём…
* * *
Арсений смотрел новости по зомбоящику. Показывали выступление секретаря госдепартамента США Джейн Псаки.
«В Баштанском крае Украины найдены останки древнейшего на земле человека-разумного. Учёные генетики сейчас исследуют их. Многие факторы указывают на то, что самый древний человек на земле был индейского происхождения. Генотип очень близок по своему характеру к генотипу североамериканского племени Дакота. Сенат в срочном порядке решает вопрос об исконной принадлежности Баштанских земель к Соединённым Штатам Америки…»
Арсений включил на своих очках дворники. В последнее время они у него часто потели.
«У США, говорят, пока кончились ракеты. Фиг знает, когда они понаделают новых? Да и у москалей, оказалось, от них есть защита. Так что неизвестно, какая в ближайшее время будет расстановка сил в мире.
Может надо послать весточку Медведеву на всякий пожарный, типа: «Корифан! Не будем помнить плохое! Давно мы вместе не передвигали стопочки по шахматной доске. Соскучился! Ах да! За газ денюжку послезавтра перечислю. Извини, счётчик был сломан…»
И ещё вот что делать с людьми, которые называют себя «Лучше бандеровцев» Яценюк в упор не знал. Сообщение о Баштанской республике застало его врасплох и поставило сонм неразрешимых вопросов.
«Что значит лучше бандеровцев?» − Думал он. – «Лучше – это хуже, или имеется в виду совсем другое значение?» Хуже быть ничего не может, это он знал точно, но и лучше?.. Непонятно. Москали, что-ли? Гнусное отродье. Непохоже…
Короче, кто бы мог быть «лучше бандеровцев», он не знал. Поэтому связался с Парубием и послал его с «Айдаром» в Баштанку. «Но шоб ни-ни! Бог знает, как отнесётся Америка к самопровозглашённому новому штату! Для соблюдения порядка только».
* * *
В чистом-чистом кабинете с кондиционером, на чистом-чистом столе перед Коротиньшем лежал чистый-чистый лист бумаги. Если не считать заголовка на этом листе: − «Древнейшая история Баштанского государства».
Не зная, что писать, Коротиньш отвлёкся и с интересом пощупал краешек своей новой формы, лежащей рядом на кресле. Которую ему сегодня прислал с посыльным Мехеев.
Форма была парадная, белая. На рукаве красовался красный круг с чёрным крестом-свастикой. Потрогал золочёные аксельбанты. Из-под ложного нагрудного карманчика кокетливо торчал лэйбл «100 % Коттон. Хьюго BOSS».
«Нечего смущаться!» − Сказал накануне улыбчивый Мехеев. – «Форма же красивая! Всем нравится! Так что засунь свою принципиальность и историческую науку в жопу! Ты ведь наш рейхсминистр пропаганды! Ты должен выглядеть красиво! Как попугай!»
«Это кто ж я теперь?!» − Мрачно подумал Коротиньш. – «Геббельс?!»
Ему всё начинало активно не нравиться. Но уж если поведёшься с Мехеевым, то надо быть готовым ко всему.
Рука его потянулась к листу бумаги и начала писать:
«Шестьдесят пять миллионов лет назад Баштанское государство имело развитую инфраструктуру и армию. Государственным языком являлся Баштанский санскрит, от которого впоследствии произошли все остальные языки мира.
Поскольку в те времена запруда Вонявка сообщалась каналом с Днепром, Баштанский флот, состоявший из броненосцев, выходил в Чёрное и Средиземное море, и нагонял ужас на все близлежащие народы, держа их в страхе и повиновении…» − Коротиньш задумался, и приписал, − «и динозавров истреблял. Японская эскадра не смела даже соваться в Баштанский край, поскольку сразу получала мощный отпор…» …
7
Петрович и Маша медленно прогуливались по гранитной Баштанской набережной и любовались плеском волн Вонявки. Кричали невесть откуда взявшиеся чайки. У противоположного берега горделиво замер броненосец Баштан, готовый, если что, в любую минуту защитить новую демократию.
Казалось, для полноты ощущений не хватало только Петропавловского шпиля, но это с лихвой компенсировал Грач, выгнав, как всегда, своих гусей на гранитные берега. А как же? Мясо же им надо где-то нагуливать!
Пройдя по дамбе, Маша и Петрович оказались в небольшом зелёном городском парке. Где увидели развороченные останки памятника Ленину.
− Плохо это! – Сказал Петрович. − Некультурно как-то! Если народ сносит памятники, то он, как бы, расписывается в своей прошлой глупости. А на самом деле обрекает себя на повторный регрессивный исторический виток, который тоже, обязательно, закончится памятниками, и новой глупостью.
− Какой ты умный! – Засмеялась Маша. – Да кому он нужен, Ленин этот?!
− Да мне он тоже, собственно, совсем не нужен. – Продолжал философствовать Петрович. – Но он же памятник! Он нужен для того, чтобы помнить историю, и не совершать одних и тех же ошибок вновь…
− Не знаю! – Сказала красавица Маша. – А мне новая Баштанка нравится. Раньше Янукович жизни не давал, потом москали. Сейчас посмотри как у нас хорошо стало, свободно, везде порядок по-доброму…
В этот момент рядом с ними лихо тормознул внедорожник «Мерседес». И из его динамика понёсся невообразимый ор:
«Алес! Алес! Ком цу мир! Ком цу мир! Ахтунг! Фоер!» Тираду на немецком закончил звук продолжительной очереди автомата времён второй мировой войны «Шмайсер».
Из «мерса» выскочил возбуждённый Мехеев и кинулся наперерез Маше и Петровичу.
− Это что здесь такое?! Кто вы такие? Почему не на работе?!
− Мы ничего не нарушили! Мы просто гуляем! – Попробовала было возмутиться Маша.
Но Мехеев её не слушал. Он достал из кармана своего эсэсовского мундира мобилу и заговорил:
− Это Гестапо?! Блига мне! – Мехеев сделал постное выражение лица. – Что у тебя здесь в парке у всех на глазах делается, бандера недобитая?! Пять секунд чтоб был на месте со своей скотовозкой, поня-я-ял?!
− А что мы нарушили, собственно говоря? – Спросил Петрович. Всё так же продолжая висеть в воздухе в позе лотоса и полупрозрачном состоянии.
− Я с привидениями не разговариваю! – Рявкнул Мехеев. – Покинувшие жизнь назад не возвращаются!
А вам, голуба, неприлично вот так вот разгуливать у всех на виду с непонятно какой национальности индивидом!
Это он сказал, обращаясь уже к Маше…
* * *
Отряд из трёх танков, двух БМД и связного БТРа, с густо облепленной айдаровцами бронёй, подъезжал к территории Баштанки навеселе. Потягивали пивко. «Да делать там нечего будет!» − Говорил Батяня-комбат. – «Лохи там какие-то чудят!»
«Построим у стенки – сразу Украине присягнут!» − Вторил ему айдаровец Лёха.
Но вскоре им пришлось удивиться.
Вместо пыльной просёлочной дороги вдруг начался трёхрядный в каждом направлении, хотя и пустой, но хайвэй. С освещением, ограждением и всем, чем полагается. По обочинам начался удивительной изумрудности газон. Появились километровые расписные столбики «До Баштанки сто километров, девяносто девять километров», и так далее.
Айдаровцы пораскрывали рты, но это было только начало.
Доехав до небольшой речушки с мостом через неё, они сделали остановку, чтобы оправиться и умыться речной водой. «Вода как молоко! Чистая и вкусная!» − Закричал кто-то. «Берега кисельные! Я попробовал – как клюква в сахаре!» − Закричал другой.
Лёха перекрестился. «Вот что Штаты животворящие делают!»
Поехали дальше. За поворотом началась какая-то странная дымка. Видимость снизилась почти до нуля. Пришлось остановиться.
Когда же дымка развеялась, перед опешившими айдаровцами предстал во всей красе броненосец «Баштан», уже на колёсном ходу, со всеми развёрнутыми в их сторону стомиллиметровыми орудиями.
Кто-то икнул. «Слава Украине!» − Выкрикнул один из вояк не совсем уверенно.
«Слава Баштании!» − Ответили ему с палубы броненосца. – «Складывайте оружие и стройтесь в шеренгу! А то будем палить!»
Айдаровцы – ребята не робкого десятка. Быстро сообразив что к чему, они рассыпались с брони по округе и залегли в естественных складках местности, чтобы, в случае залпа с броненосца, понести наименьшие потери.
Всё замерло.
И в этот момент задрожала земля и начался странный, леденящий жилы, гул.
Что-то огромное поднялось в воздух над лесополосой с ближайшего картофельного поля. Оно закрыло собой полнеба и грозно подплывало к айдаровскому расположению. Бойцы с ужасом наблюдали, как на земле от неведомой энергии мельтешит каждая земляная крошка, а камни медленно, но уверенно поднимаются в воздух и устремляются к звездолёту.
Сырный звездолёт «Баштанское щастье», а это был именно он, если верить огромной надписи на его борту, завис над айдаровским отрядом, и бросил якорь.
Удачно, или неудачно, но якорь разрубил один из айдаровских танков пополам и ушёл в землю ещё метра на три.
Всё было кончено.
Айдаровцам пришлось сдаться…
* * *
Маша стояла перед зданием Баштанского гестапо, расположившегося в бывшей школе, и плакала. «У каждого хорошего есть своя обратная сторона!» − Вспоминала она слова Петровича. Он как будто продолжал висеть в воздухе рядом с ней и разговаривал с ней. «Поэтому хорошее надобно делать очень осторожно… чтобы не навредить случайно кому-то.»
Она так успела привыкнуть к Петровичу в последнее время, что теперь её душа буквально разрывалась на части. Только он мог с ней разговаривать так душевно, что все жизненные проблемы исчезали сами собой. Ей… ей даже очень захотелось его поцеловать по-настоящему.
− Вы девушка какими тут судьбами?! − Поинтересовался у неё дряхлый старичок, невесть откуда взявшийся.
− Я, я… тут Петровича жду. Его в гестапо забрали.
− Как же его смогли забрать? – Сощурился на Машу старичок. – Он же сейчас как дух бесплотный.
− А он дурачок сам за ними в гестапо полетел. Честный он!.. – Ещё сильнее заплакала Маша. – Я его не хотела отпускать, а он сказал «Надо!»
− Ёшкин кот! – Выругался замаскированный Никита Сергеевич (а это был именно он, хотя Маша с ним ещё не была знакома). – Пойдём отсюда в сторонку, голуба! Не след тебе тут стоять и светиться, как фонарному столбу. Надо думать, как Петровича вызволять…
8
− Ну что, подгузники?! – Вальяжно сказал Блиг, глядя на троицу, сидящую перед ним на железных стульях. – Вы хоть понимаете, куда попали?! Из гестапо ещё никто никогда не возвращался!
Руки троицы были скованы наручниками и заведены за спинки стульев. На Петровича только браслеты никак не вешались, поэтому он сидел просто так.
Второй был айдаровец Лёха. Правый его глаз украшал здоровенный фингал. Он случайно ударился им о дверной косяк в камере три раза подряд. Потому что гонору было много.
Третий стул занимал пожилой еврей Гарцман. Как он очутился в этом месте, он никак не понимал. И рассчитывал в ближайшее время получить этому все надлежащие и исчерпывающие объяснения.
− Помните анекдот? – Продолжил Блиг. – «Сидят в гестапо русский, хохол и еврей»? Кто бы мог подумать, что всё сочинённое когда-нибудь воплощается!
Он засмеялся и поставил носок своего хромированного чёрного сапога на краешек стула между ног айдаровца Лёхи.
− Я бы всех этих сочинителей… − буркнул Лёха.
− Это тот анекдот, где «когда родился хохол, еврей заплакал»? – Поинтересовался Гарцман.
− Нет. – Опять засмеялся Блиг. – Сидят в гестапо русский, еврей и хохол. Русский думает: «Ничего не скажу гестаповцам, пусть хоть насмерть замучают. Зато буду героем. Еврей думает: «Ничего не скажу гестаповцам, пусть хоть насмерть замучают, отдам золото, закопанное в саду, авось пронесёт». Хохол думает: «Навру с три короба гестаповцам, авось насмерть не замучают. Зато потом и героем буду, и еврейское золото, дам весточку, жинка раньше фрицев выкопает!»
− У меня нет золота! – Сказал мрачно Гарцман.
− А у меня пока нету жинки. Но идея мне по нутру! – Хмыкнул Лёха.
− Совпадает! Не зря у меня уж и тела-то нет. – Мрачно вздохнул Петрович.
− Не будем торопиться! Мы только начали! Постепенно всё у всех найдётся! – Заржал Блиг.
− Но почему я здесь, любезный?! − Разволновался Гарцман. – Позвольте вас спросить, зачем вам понадобился старина Гарцман?! Неужели из-за того, что балуюсь иногда сочинительством?
− Что вы, что вы, уважаемый! – Повернулся к нему Блиг. – Не будем так сразу высоко задирать планку. Мои вопросы к вам, как всегда, банальны. Пароли, адреса, явки!
− Я слетаю в лабаз за куревом. – Сказал заскучавший Петрович и воспарил над железным стулом.
