Текст книги "Поцелуй вурдалака"
Автор книги: Игорь Вальцер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
Писатель (визуал Игорь Тальков): http://s019.radikal.ru/i642/1708/68/ed6696b16ac0.jpg
Вампир (визуал Майкл Фассбендер): http://s019.radikal.ru/i604/1708/f4/9f0d199797ea.jpg
========== Часть 1 ==========
Игорь вышел на веранду и глубоко вдохнул запах яблок и костра. Солнце медленно таяло на горизонте, оставляя бледно-розовые разводы.
«Завтра будет ветрено» – подумал мужчина, медленно спускаясь по скрипучим деревянным ступеням.
Вокруг, за забором, зеленели деревья, кое-где можно было заметить коричневые черепицы крыш.
Воздух был острым, чистым, прозрачным, почти кристальным.
На дачном участке, где Талькову предстояло провести осень, находился большой двухэтажный дом, некогда являющийся усадьбой какого-то профессора. Внутри было прохладно и просторно.
Вдоль ворот тянулись заброшенные грядки, кое-где виднелись вишнёвые и яблочные деревья. Самая старая яблоня обильно плодоносила. Было слышно, как яркие красные плоды падают на землю время от времени. И этот звук успокаивал, напоминая о чём-то из детства.
Некогда дачный посёлок «Левитанский» являлся элитным местом отдыха для советских чиновников среднего звена. До этого дома принадлежали именитым профессорам и представителям интеллигенции. Теперь же многие сдавались зажиточным дачникам, а в других круглый год жили потомки своих знаменитых предков.
Места здесь были воистину удивительные по своей красоте: хвойные густые леса, прохладное бирюзовое озеро, шум ветра слышался как-то особенно различимо. Иногда ночами и вовсе казалось, что лес начинает шептать о чём-то своём, загадочном и понятном лишь этим старинным домам, хранящим тайны давно умерших своих хозяев.
Тальков знал, что на этих дачах вполне располагающая атмосфера.
К тому же, ему в руки попало довольно замечательное чтиво. Здесь, среди красоты ярких пейзажей, можно было спокойно изучить материалы и, быть может, начать новую книгу.
– Надеюсь, у тебя получится поймать вдохновение за хвост в этой деревеньке, – произнёс издатель Виктор Буравин, когда Игорь перед отъездом заглянул к нему, – в крайнем случае, я всегда буду рад напечатать роман в твоей обычной манере. Знаешь же, что продажи очень неплохи.
Игорь знал.
Ему действительно удавалось держаться на плаву в столь непростые годы. Его книги почти не пропадали с полок магазинов.
Писал он в основном детективы и триллеры, но не без вкраплений фантастических «ниток». Работы Талькова обычно не походили друг на друга, хоть и имели некую общую стилистику. Наверное, это можно было считать его авторской изюминкой.
Но сейчас мужчина осознавал, что хочет поработать с чем-то кардинально свежим и совсем новым, выйти, так сказать, за границы зоны комфорта. И почему-то он был уверен, что на сей раз всё получится. Здесь, вдали от шумной Москвы, в атмосфере загадочного прошлого, можно создать совершенно новое произведение.
Тальков прошёл к яблоне, наклонился, и поднял с земли крупное красное яблоко. Покрутив его в руке, писатель потёр его о рукав коричневой кожанки и поднёс ко рту, с хрустом откусывая. Сладкий сок потёк по губам и понежил язык.
Хрустя сладчайшим фруктом, мужчина пошёл в сторону дома. Свежий воздух придал ему сил после дороги и возникло ярое желание погрузиться в материалы, что он привёз сюда в потрёпанном старом портфеле.
Но стоило ему поставить ногу на нижнюю ступеньку крыльца, как в ворота настойчиво постучали.
Ещё раз откусив от яблока, Игорь прошёл и отворил деревянную калитку.
Гостем оказалась миловидная старушка лет семидесяти. Длинные седые волосы были убраны в пучок. Одета незнакомка была в длинное синее платье в мелкий чёрный цветок. Платье полностью скрывало руки и больше походило на зимнее. На худых плечах покоилась коричневая старая шаль.
Лицо старухи было бледным и морщинистым, но выглядела она вполне приветливо.
– Добрый день. Видела, как вы приехали, – хорошо поставленным голосом произнесла дама, – я живу в доме напротив, тот, что номер восемь. Подумала, что следует познакомиться.
– Здравствуйте. Меня зовут Игорь, – опустив руку с яблоком, писатель перестал жевать и слегка улыбнулся старухе.
– Антонина Борисовна, – слегка кивнув, представилась та, – если вам что-то понадобится – заглядывайте, не стесняйтесь. Мы, старики, любим разговоры за чаем с приятными собеседниками.
Тальков кивнул, улыбнувшись шире:
– Спасибо. Думаю, я воспользуюсь вашим приглашением.
Антонина Борисовна посмотрела прямо в глаза Игорю, поправляя шаль на плечах. После чего кивнула каким-то своим мыслям и развернувшись, двинулась в сторону дома, находящегося через дорогу.
Какое-то время Тальков наблюдал за хилой фигурой старушки, а после закрыл калитку. Постояв на улице, он догрыз яблоко и выбросил огрызок в желтеющие кусты.
После чего прошёл в дом.
Оказавшись в гостиной, в которой находился рабочий стол, Тальков сел за него и придвинул к себе стоящий на столешнице портфель. Щёлкнув застёжкой, мужчина достал оттуда толстенькую папку со старыми листами и жёлтыми вырезками из газет.
Усевшись удобнее, он открыл свои материалы. На первом листе большими буквами было напечатано: «Вурдалаки среди живых – не миф».
========== Часть 2 ==========
Откинувшись на спинку стула, Тальков принялся читать текст с первого листа:
«Вурдалак (Врыколак, Вурколак, Вакодлак, Вукодлак) – в славянской мифологии умерший вампир, человек-оборотень, обладающий сверхъестественной способностью превращаться в диких животных, нередко промышляющий высасыванием крови из своих жертв, как вампир; мифическое существо, живой мертвец, обычно возрождающийся из мёртвых людей или из тех, которые были укушены другим вурдалаком.
Пьют кровь родных; обычно из-за появления вурдалаков вымирают целые деревни, так как они умерщвляют в первую очередь, обращая их тоже вурдалаками, самых близких людей (дочь, мать, отец и т.п.).
Есть также мнение, что вампир, укусивший человека, тем самым передаёт жертве часть своей силы, и делает из человека вурдалака, который выполняет различные приказы для своего хозяина.
Иногда вурдалаков отождествляют с волкодлаками. Считается, что само слово „вурдалак“ возникло случайно: А.С. Пушкин создал стихотворение „Вурдалак“, неправильно передав слово „волкодлак“ (возможно, повлияли формы вроде болгарского „върколак“).
В болгарской мифологии Врыколак – невидимый зловредный дух, имеющий обличье великана с одним огромным глазом во лбу (циклопа). Обитает в заброшенных строениях, старых мельницах, разрушенных крепостях. Его нельзя уничтожить ибо он живёт вечно. Глухою ночью Врыколак превращается в хищных животных, пьет людскую кровь и пожирает плоть».
Дочитав статью, напечатанную на старом пожелтевшем газетном листе, писатель отложил её в сторону и принялся задумчиво рассматривать другие материалы. По его мнению, самым важным доказательством существования вурдалаков, являлся текст, который Тальков обнаружил в уже закрывшейся газетёнке 1986 года. Он обнаружил его с месяц назад в стопке старых газет и поразился, как такая интересная вещь могла пройти мимо внимания общественности.
«Деревня Черниковская встретила меня пасмурным небом. Пахло сожжённой листвой. Запахом костров я, наверное, пропитался с первых секунд моего пребывания в том месте.
Домов в этой деревушке оказалось всего тринадцать. Как оно часто и бывает, жили в них в основном старики, а кто помоложе давно отправились в города в поисках лучшей доли.
Меня интересовал дом номер четыре, в котором меня ждал Аркадий Серафимов, который написал письмо в редакцию нашей газеты месяц назад с просьбой приехать, потому что его стали беспокоить… вурдалаки.
Товарищ Серафимов оказался тихим и приятным пожилым человеком. Он усадил меня за большой стол на кухне своего дома. В центре стояли самовар и плетёная тарелка с зефиром.
– Вы подумаете, что я сумасшедший или выдумщик, – начал Аркадий Иванович, наливая мне чай, – дабы этого не случилось, я предлагаю остаться здесь до завтра. Так вы сами сможете увидеть их.
– Их – это вурдалаков? – уточнил я, с благодарностью принимая чашку.
– Они самые. Приходят каждую третью субботу. Я уже и икон расставил, и водой святой побрызгал, но всё равно приходят. Прости меня, Господи… – Серафимов казался глубоко расстроенным и подавленным.
Если бы я считал его сумасшедшим или выдумщиком – я бы не поехал в Черниковскую. Тогда, за чаем, во мне всколыхнулся азарт.
„Что, если они действительно есть и я их увижу?“ – подумал я, наверное, блестя глазами, как самый настоящий маньяк.
До вечера мы много разговаривали. Я узнал, что Аркадий Иванович прошёл войну с первого до последнего дня. Его братья погибли на фронте, выжил он один. Вернулся в свою полуразрушенную деревню и прожил здесь всю жизнь.
Когда за окнами засинела ночь, Серафимов зажёг свечи, перекрестился перед иконой Богородицы, что красовалась в углу кухни, а затем запер дверь на три замка. Во мне с новой силой зажглось любопытство, но я не задавал вопросов. Я сидел в тёмной комнате, в окна которой проникал блеклый лунный свет, прижимаясь спиной к спинке старого дивана.
– Теперь ждать, – мрачно сказал Серафимов, останавливаясь в дверях и потирая свою короткую седую бороду. В огненном свете свечей он казался мифическим существом.
Меня тогда удивило, как долго этот пожилой человек мог стоять на ногах с идеально прямой спиной. Прошло не меньше получаса, как вдруг я услышал, как кто-то скребётся по карнизу с той стороны окна. Я покосился в его сторону, затаив дыхание. И через мгновение в окне показался человек.
Сердце моё замерло на секунду. Это было невероятно, но у незнакомца была бледно-голубая кожа, какой никогда у людей не бывает. От углов губ к подбородку тянулись засохшие красные полоски. Глаза представляли собой две тёмных ямы, рассмотреть их было невозможно.
– Сейчас ещё Полька появится, – донёсся до меня хмурый голос Серафимова.
И действительно: мужчина отошёл от окна, на его месте возникла девчушка лет семи, она тоже заглянула в окно чёрными провалами вместо глаз. Кожа её была точно такой же голубой.
Спустя пару мгновений девчушка тоже отошла от окна. И через некоторое время раздался громкий стук в дверь.
– Спаси Господи, – произнёс Аркадий, перекрестившись. Сойдя с порога, он опустился на стул и закрыл лицо руками.
Сглотнув, я поднялся с дивана и почему-то ощутил ужасно сильное головокружение. Стук в дверь становился более настойчивым. Я заметил за окнами голубые свечения, которые мелькали так быстро, что уследить за ними было невозможно.
– Что это? – прошептал я, вертя головой, пытаясь рассмотреть, что происходит за окнами.
Подбежав к кухонному, я вплотную прижался к стеклу, замечая, как таят в темноте голубые искры. И в этот момент прямо за окном возник тот самый мужчина с синеватой кожей. Глядя чёрными ямами глаз прямо на меня, он медленно опустил нижнюю челюсть. В лунном свете мелькнули острые клыки. Я отпрянул от окна, дрожа от страха.
Вернувшись в комнату, я опустил на пол и обхватил руками колени.
Стук в дверь то затихал, то возобновлялся. И так до первого крика петухов. Солнце блеснуло золотом на востоке и всё прекратилось.
Мы молча выпили чаю. Я обещал Серафимову, что обнародую эту историю и напечатаю статью о том, что видел в его доме.
Уже уходя, я заметил на тумбочке в кухне рамку с фотографией. На ней стоял Аркадий Иванович с тем самым мужчиной, что приходил ночью. На фото он ещё выглядел совершенно обычным человеком с весёлым румянцем на щеках. Между ним и стариком Серафимовым стояла девочка семи лет и беззаботно улыбалась».
В СССР подобное не печаталось, а если печаталось, то не могло быть пустым звуком. Потому для Игоря эта находка стала большим удивлением.
И что-то подсказывало ему, что каждое слово в статье – истинная правда. К тому же, ему удалось найти в архивах более ранние упоминания вурдалаков.
Когда Тальков оторвал взгляд от бумаг, в комнате было уже темно. За окнами расставлял свои капканы густой вечер.
Поднявшись, писатель включил верхний свет, после чего прошёл на кухню, дабы заварить чай.
Дом, который мужчина арендовал, был добротным не только снаружи, но и внутри. Находиться в кухне, обклеенной синими обоями, было более, чем приятно. Опустившись на подоконник с большой белой чашкой горячего напитка, Тальков сделал глоток, смакуя вкус. Со своего места он видел в отдалении дом с красной крышей, в одном окне которого горел свет.
Игорь думал над тем, как лучше начать новую книгу, потягивая чай, и не сразу заметил, что в проёме окна того самого дома возник тёмный силуэт. Человек, казалось, смотрел прямо на него, хотя это едва ли было возможно, ведь прямо за кухонным окном росли кусты малины. Да и расстояние…
Тем не менее, писателю стало не по себе.
Он сполз с подоконника и задёрнул штору, допивая чай. Казалось бы, на руках была информация о вурдалаках, а слова отказывались складываться в предложения. Тальков чувствовал, что пока что не готов начинать, потому не торопился доставать печатную машинку из чемодана.
Вынув из сумки банку с тушёной говядиной, мужчина открыл её ножом и, взяв вилку, принялся с аппетитом есть, присев за стол.
Полнейшая тишина буквально склоняла ко сну и успокаивала мысли. Отправляя в рот последнюю порцию тушёнки на ложке, Тальков вдруг услышал музыку. Музыку, от которой по спине побежали мурашки. Замерев, он прислушался, и душу наполнил чистейший восторг. Это была та самая мелодия, которую Игорь любил прослушивать тихими сентиментальными вечерами, сидя в своей московской квартире.
Оставив на столе ложку и банку, Тальков вытер губы тыльной стороной руки, после чего поднялся и вышел из дома. В нос ударил аромат хвои и зарождающейся ночи. Мелодия стала громче.
Словно хищник, почуявший добычу, Игорь медленно двигался по тёмному саду в сторону калитки. Выйдя на дорогу, он замер, осматриваясь. Казалось, что музыка звучала где-то совсем близко.
– Зачем я это делаю? – спросив самого себя, Тальков ухмыльнулся и пропустил пальцы в свои удлинённые русые волосы. Дурацкая привычка с ранней юности.
Сделав около десяти шагов в сторону того дома, где горел свет, мужчина, сквозь густые заросли деревьев видел, что в нём всё так же горит свет, а чёрный силуэт не сдвинулся с места с тех пор, как Игорь был на кухне.
Это показалось писателю… странным.
Развернувшись, Тальков медленно вернулся на территорию дома, закрывая калитку. Музыка звучала ещё около получаса, а потом настала тишина. Деревня погрузилась в сон.
========== Часть 3 ==========
Тальков проснулся от ощущения чьего-то присутствия. Распахнув глаза, он резко сел на кровати. На пороге сидел лохматый большой пёс и внимательно смотрел на писателя.
– Как ты сюда пробрался? – сонно спросил Игорь, потирая глаза.
Странно… Он прекрасно помнил, что запер дверь на ключ накануне вечером.
Мужчина отбросил лёгкое одеяло и встал. Гостя это нисколько не смутило. Он наблюдал за человеком всё то время, пока тот ходил умываться в ванную, и одевался. И лишь когда писатель приблизился к нему, пёс лениво выбежал в прихожую, а оттуда на улицу. Помешкав, мужчина пошёл следом.
Пёс проявил самостоятельность, лапой распахнув кем-то накануне открытую калитку, и выбежал на дорогу.
Игорь остановился у калитки, дабы осмотреть замок. Тот был в порядке.
– Простите, что беспокою, но не могли бы вы мне помочь? – вдруг раздался мягкий женский голос, заставляя Талькова оторваться от изучения замка.
На дороге стояла очень худая женщина со впалыми щеками. Её голову покрывал ажурный чёрный платок. Под безликими карими глазами пролегли синяки.
– В чём нужна помощь? – с нотками раздражения спросил Тальков, поскольку открытая калитка его ничуть на радовала и наводила на тревожные мысли.
– Мы не можем закрыть гроб, – тихо отозвалась та.
У Игоря похолодели руки. День начинался более, чем «весело». Женщина выглядела так плохо, что отказать ей мог только глубоко жестокосердный человек. Кивнув, писатель молча вышел на дорогу, прикрыв калитку. Женщина быстро засеменила в сторону дома с синей крышей, находящегося в конце улицы. Тальков шёл следом, потирая переносицу, думая о визите пса и прогоняя остатки сна одновременно.
Незнакомка жестом пропустила мужчину вперёд на территорию дома.
Сад был ухожен, а вот дом явно нуждался в ремонте. Неприятные впечатления подтвердились, когда Игорь вошёл внутрь. Дом начинался с кухни. Столы были заставлены грязной посудой и пустыми банками, пахло чем-то горьким.
Посреди комнаты на двух табуретках стоял простенький деревянный гроб. Тальков медленно подошёл к нему. По спине пробежал холодок. Мертвецом оказалась ещё совсем молодая девчонка лет четырнадцати. На ней была белая льняная сорочка, русые волосы лежали волнами на плечах. Кожа – как мел. Но самое жуткое в трупе было то, что губы умершей зачем-то зашили.
– А где же крышка? – спросил Тальков, задерживая взгляд на грубых стежках на губах девчушки.
Ответа не последовало.
Тогда писатель отвернулся от трупа и с ужасом заметил ту самую незнакомку, что завела его сюда. В её руках сверкнул большой топор.
– Что вы де… – начал было Тальков, как вдруг женщина с болезненной улыбкой и недобро блестящими глазами, бросилась на писателя, замахиваясь топором.
Игорь успел отшатнуться, падая прямо на гроб. Табуретки разъехались, тот с грохотом рухнул на пол. Писатель услышал за спиной бешеный вопль женщины и поспешно поднялся, выскакивая из кухни. Он слышал, как ополоумевшая крушит мебель и тарелки топором.
Задыхаясь, писатель выбежал на дорогу.
– Что случилось? Вы в норме? – выкрикнул мужчина, курящий на обочине возле своего дома, находящегося напротив.
– Там… Женщина с топором… Сошла с ума… – хрипя, отозвался он, оборачиваясь на дом. В это мгновение, словно в доказательство, та выскочила на порог. Истекая слюной, она с диким рёвом бросилась в сторону мужчин.
– Вот же блять! – выпалил местный, отбрасывая сигарету. Схватив Талькова за локоть, он рывком завёл его за забор и заперся. После рванул в дом, крича, – Ташина рехнулась! Люди добрые, в милицию звоните! Бляяя!
Спустя пятнадцать минут приехала милиция. Анастасия Ташина была найдена в подвале собственного дома. Завидев ментов, она бросилась на них с топором, но ей оказали достойное сопротивление. Женщину арестовали, а добрые соседи взяли на себя хлопоты о похоронах её дочери Люси. Оказалось, Ташина никому не сообщила, что её дочь умерла и сама сколотила гроб, продержав в доме тело девочки более суток. И зачем-то зашила ей рот.
Это событие потрясло всю деревню. Три компании дачников, узнав об этом, поспешили уехать. Но Тальков, разумеется, остался. Теперь он знал, как начать свою книгу.
Этим он и занялся в тот же вечер, устроившись за печатной машинкой с большой кружкой кофе.
Работа продвигалась хорошо. Казалось, писатель был не на шутку вдохновлён. Отвлекался он лишь иногда, чтобы выкурить у окна сигарету или налить себе ещё кофе.
Было около трёх часов ночи, как до слуха Талькова донёсся знакомый звук мелодии. Он замер, задерживая напиток во рту. Убедившись, что не обманулся, мужчина улыбнулся и сделал глоток. Это действительно была та самая музыка, что он уже слышал накануне.
Отставив чашку на стол, Тальков пару мгновений смотрел на то, как из неё струится серебристый парок, а после поднялся и прошёл в кухню. Музыка стала чуть громче.
«Сходить или остаться?» – задумался Игорь, потирая чуть колючий подбородок.
Профессиональное любопытство всегда брало верх. И сейчас взяло.
Уже через несколько мгновений писатель вышел на улицу. Пахло хвоей и надвигающейся слепой ночью. Нервно облизнув губы, Тальков приоткрыл ворота и вышел на дорогу. Свет не горел ни в одном окне… почти ни в одном.
Единственным источником света, кроме холодной белоснежной луны, был хмельной огонёк, пляшущий в том самом доме, на который Игорь не так давно обратил внимание. Некоторая внутренняя храбрость вдруг дала о себе знать и Тальков уверенным шагом направился в сторону дома, где и играл незнакомый музыкант.
Чем ближе к зданию становился Игорь, тем отчётливее осознавал, что кто-то играет на саксофоне. Пьянящие эротические звуки заставляли сердце биться чаще. Вкупе с черничной ночью и её волнующими ароматами трав и цветов, одинокий саксофон казался чем-то волшебным.
Старые деревянные ворота оказались не заперты. Тальков аккуратно приоткрыл их и скользнул на территорию заросшего, всеми забытого сада.
Чуть не споткнувшись о какое-то бревно, мужчина пригнулся и приблизился к окну. Взявшись пальцами за карниз, заглянул в комнату.
На столе стояла круглая большая лампа. Её сине-зелёный абажур крутился, отбрасывая на стены шаловливые пёстрые блики. Свет был настолько ярок и поглощающ, что у Игоря перехватило дыхание и пришлось подслеповато прищуриться. Звуки саксофона были совсем близки, но в комнате никого не было. Тальков видел лишь грустные лица на пожелтевших портретах на стенах и письменный стол, заваленный книгами.
Пригнувшись сильнее, писатель приблизился к углу дома и, наконец, увидел того, кого искал.
На крыльце сидел мужчина в белой рубашке и тёмных брюках, играя на саксофоне. Он то подавался назад, то вперёд, полностью отдаваясь мелодии.
Играл незнакомец воистину невероятно. Тальков закусил угол губ, думая, как лучше поступить: дождаться окончания игры и представиться или уйти.
Тем временем незнакомец резко прервал игру и отнял инструмент от губ.
– Вам понравилось? – с усмешкой спросил он.
Писатель вздрогнул и тут же выпрямился. Какое глупое положение!
– Да. Вы превосходно играете.
Незнакомец мягко, любя отложил саксофон на крыльцо и встал. Когда он подошёл к Игорю, его лицо осветил белый свет луны. Это был красивый мужчина с яркими серыми глазами и нордическими, классически прекрасными чертами лица.
«Какой славный типаж» – подумал Тальков, мысленно потирая ладони. Такого обязательно стоит ввести в новый роман!
– Не видел вас тут раньше. Откуда вы? – белозубо улыбаясь, спросил мужчина, – к слову, меня зовут Михаил Фассбендер.
– Игорь. Приятно познакомиться, – они обменялись рукопожатиями.
Михаил сделал шаг назад, склоняя голову набок. Крупные белые зубы странно сверкнули при свете луны.
– О, вы – тот самый Тальков? Замечательный писатель? – с ноткой веселья спросил сероглазый красавец.
– Не знаю, насколько «замечательный», но, что «писатель» и Тальков – верно, – сдержанно улыбнулся в ответ.
– Потрясающе! Знаком с вашим творчеством. Атмосферную рисуете мистику, скажу я вам. Над чем сейчас работаете? – в глазах Михаила плескался искренний интерес.
– Над романом о вурдалаках, – всё ещё улыбаясь, ответил он.
– О…как… – замерев, Фассбендер раздул ноздри и улыбнулся почти что хищно, – безумно интересная тема. Может, пропустим по стаканчику и поговорим об этом более подробно?
– Возможно. Заходите ко мне днём, хорошо? – Тальков чувствовал, что оставаться на ночь в этом доме не стоит. Почему – понятия не имел.
– Хорошо. Спасибо, что заглянули, товарищ писатель, – всё с той же странной улыбкой сказал Фассбендер.
Тальков махнул на прощание новому знакомому и вышел за ворота. Успокоился он только тогда, когда оказался дома. И сразу принялся за работу.
========== Часть 4 ==========
Он проснулся от ощущения холодящего прикосновения на лице. Будто нежнейший лепесток скользнул по щеке. Вздрогнув, Тальков распахнул глаза. Комната была погружена во тьму. Стояла глубокая ночь. А над его кроватью возвышалась женская фигура в голубом полупрозрачном платье.
– Кто ты? – хрипло произнёс писатель, мотнув головой и отгоняя остатки сна.
Женщина ничего не сказала. Она лишь улыбнулась, обнажая ряды ровных крупных зубов. Её чёрные блестящие волосы слегка струились по воздуху, делая её образ совершенно нереальным. Так не бывает, ведь в комнате не было даже дуновения! Но локоны плыли по невидимым волнам. Яркие чёрные глаза незнакомки блестели как два проклятых камня. Во взгляде таилось что-то недоброе.
– Я немного заблудилась, – тихо произнесла брюнетка, склоняя голову набок.
Тальков медленно поднялся с кровати и с бешено стучащим сердцем, обошёл женщину.
Она рассмеялась… Это был злобный, властный смех.
– Дай мне сделать глоток. Хотя бы один. Ночь темна. Мне уже не найти дороги, так позволь же остаться, – игриво проговорила она сквозь смех, поворачивая голову и наблюдая за писателем, потянувшемуся к выключателю.
Включилась лампа и женщина исчезла. Тальков поражённо стоял у стены, глядя на то место, где только что была черноволосая гостья. Но теперь там не наблюдалось ровным счётом никого.
«Это всё от перенапряжения, не иначе» – подумал мужчина, стараясь успокоить расшалившиеся нервы.
Пройдя на кухню, он заварил себе крепкий кофе и просидел за столом до утра, не рискнув лечь спать.
Когда стало светать, Тальков обулся и вышел на улицу. Солнце золотило деревья и дома, успокаивая своим добрым светом.
Не раздумывая, писатель вышел за пределы участка и медленно побрёл по дороге, закуривая. Вспоминая ночное видение, он пытался не столько разобраться в причинах, его вызвавших, сколько определить, насколько уместно будет подобное появление одной из героинь в романе.
Задумавшись о своей работе, Игорь сам не заметил, как вышел на совсем старую улочку: дома здесь по большей части были заброшены, ставни – заколочены. Но дом в конце улицы, вероятно, был «жив», поскольку Тальков отчётливо увидел в саду фигуру в голубом наряде.
Каким же было удивление мужчины, когда в этой фигуре он узнал ночную гостью! Ему стало не по себе буквально до мурашек. Остановившись возле развесистого дуба, Игорь принялся наблюдать за женщиной.
Та расставляла чашки на деревянном столе и что-то напевала себе под нос. Казалась она была совершенно безмятежной. Но в какой-то момент писателю показалось, что незнакомка резко взглянула на него, повернув голову и чернейшие глаза её опасно блеснули. Или то было просто разыгравшееся воображение?..
Тальков сделал шаг назад и тут же врезался в кого-то.
– Только тише, – прошептал незнакомец с бегающими голубыми глазами и жидкой седой бородкой. Прижав указательный палец к губам, он пригнулся и побежал прочь, второй рукой взмахивая, как бы приглашая за собой.
Игорь тоже пригнулся и рванул следом. Иначе поступить он не мог: природное любопытство стало одной из причин, почему Тальков стал писателем. Если бы он не ввязывался ни в какие авантюры в своей жизни, то сейчас стоял бы со всеми на развалах и продавал старые кеды.
Бежали они недолго.
Незнакомец свернул на соседнюю улицу и сиганул в дом с красной крышей. Игорь проследовал за ним.
Они оказались в небольшой кухоньке, заставленной мисками и кастрюлями.
– Вы тоже за ней следили, да? – возбуждённо спросил незнакомец, ненормально улыбаясь, – боже, неужели вы тоже знаете то, что знаю я?
– Я вас не понимаю. О чём речь? – взволновался Тальков.
– Ну как же! Вы следили за Милонской не просто так! – потирая ладони, седовласый заходил из угла в угол.
– Я видел эту женщину ночью у себя в доме. А когда включил свет, она…
– Исчезла? – замерев, почти что счастливо улыбнулся хозяин дома.
– Да.
– Ахах! Говорю вам: я прав. Милонская всегда так делает. На следующую ночь она не даст вам включить свет и всадит в вас свои клыки!
– Что вы имеете ввиду? – прищурившись, с зарождающимся интересом спросил Игорь.
– То, что она – вурдалак! И ей нужна ваша кровь! – седовласый опустился на корточки и закрыл ладонями лицо, – ах, нужно было её убить ещё в то полнолуние! Тогда не померли бы Шишкины. Это же она с бабкой их покусала.
– Простите, – кашлянув, уже совершенно спокойно поинтересовался Тальков, – вы хотите сказать, что эта женщина – вампир? Но какие у вас есть доказательства?
– А что? В психи хотите заделать? – невесело хмыкнул мужчина, убирая руки от лица и глядя на писателя, – как ваше имя?
– Игорь. А ваше? – Тальков скрестил на груди руки, закусив на миг нижнюю губу, – в психа не заделаю. Вам повезло: я не скептик. Я – писатель. Предпочитаю ничего не отрицать. Так интереснее. И на данный момент я пишу роман о вурдалаках. Потому я бы очень хотел узнать от вас больше об этой… вампирше.
Седовласый вскочил и порывисто обнял писателя:
– Дорогой вы мой человек! Человечище! Впервые за восемь лет встречаю того, кто не считает меня сумасшедшим! А звать меня Амвросием. Приятно до чёртиков познакомиться! Ах, даже чаю в доме нет! Угостить нечем! Трое суток меня дома не было, я пытался выйти на след третьего вурдалака. Уверен, что тут их трое! Двоих я нашёл…
– Милонская и её бабка? – уточнил Тальков.
– Да. Две стервы. Раньше только о бабке слухи злые ходили, но не так давно и внучку свою обратила. Я сам видел, как молодая Милонская кровь высасывала из Полинки Зориной. Стоит ли уточнять, что та умерла через сутки? – Амвросий прошёл к маленькому комоду у заклеенного газетами окна, и присел на корточки. Открыл дверцу и принялся что-то искать, – сейчас я дам вам кое-что, чтобы бесстыжую эту отпугнуть. Чтоб она в дом ваш войти не могла больше. Разложите под каждым окном, дверьми и даже у ворот. Запах чеснока её спугнёт.
Поднявшись, Амвросий вернулся с кульком чеснока и протянул его писателю. Тот принял «дар».
– Спасибо, так и сделаю. А бороться с вампирами не пытались?
– Я один, их двое! Давно я на них охоту веду, да случая пока не выпадало. Но мне придётся их уничтожить, пока вся деревня не вымерла, – покачав головой, мужчина грустно улыбнулся, – вы не поможете мне?
– Помогу, – резко отозвался Тальков, чем вызвал взгляд, полный восторга.
– Чудесно! Тогда я зайду к вам! Всё подготовлю и зайду. Это будет совсем скоро, медлить нельзя.
Амвросий сцепил пальцы в замок, явно очень сильно волнуясь.
– Буду ждать, – Тальков попрощался, назвав адрес своего домика.
После чего поспешно покинул дом нового знакомого, пряча кулёк с чесноком под тканью рубашки.
Может быть, он сошёл с ума, но перспектива уничтожить настоящего вурдалака заставляла кровь кипеть, а разум биться в истерии восторга.
Воодушевлённо блестя глазами, Тальков почти бегом добрался до своего дома и первым делом сделал то, о чём попросил Амвросий – «украсил» вход на участок, пороги и подоконники головками чеснока.
