Текст книги "Тридцать одна сказка обо всём на свете"
Автор книги: Игорь Шиповских
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)
10
А меж тем брат Понкрат с подельниками налегли на ужин. Ели быстро и жадно, а оттого на всю трапезу ушло у них лишь полчаса. Набили разбойники животы да отдыхать прилегли. Понкрат первым прикорнул, он был намного старше своих молодых напарников-обломов, а потому и сильней их уставал. Так что через минуту он уже вовсю храпел, сон вмиг его одолел. Зато его молодые подельники, чуть отдохнув, взялись в карты играть, они это дело очень-но любили. Фимка мигом к ним подсел. Обломы, не почуяв никакого подвоха, ведь такое уже не раз случалось, тоже раздали ему карты. Началась игра.
И тут Фимка применил свою улыбчивую хитрость. Самое время выбрал, ведь Понкрат-то спит, и ему улыбаться не запретит. Так что Фимка в темпе игры, азарта и разговоров, незаметно для обломов взял да у них же самих и выведал, куда они клад закопали. Все подробности у них узнал: и сколько шагов до клада, и под каким деревом, и на какой глубине, они субчики-голубчики всё ему рассказали. При этом даже не поняли, о чём говорили. Больше на игру отвлекались, и не заметили, что проболтались.
А Фимка, как только всё прознал, так сразу потягиваться да позёвывать стал, дескать, спать ему захотелось. Ну и прилёг на лавке, сделал вид, что задремал. Подельнички-обломы ещё один кон отыграли да тоже зазевали, скучно им вдвоём-то играть, не та компания. Карты отложили да тоже спать пристроились. И минуты не прошло, а они уже в обе ноздорки захрапели. Фимка тут же с лавки слез. Тихонечко прибрал лопату да за дверь из избы выскользнул, в ночной лес подался. Как раз уже и луна взошла, звёздочки замерцали, всё как полагается.
Но для Фимки это не особо важно, ведь он дорогу к кладу на счёт знает, все приметы у него в голове; сколько шагов туда ступить, сколько сюда, направо иль налево идти. Вот и стал Фимка от дерева к дереву себе путь прокладывать. И надо отдать ему должное, с этой задачей он справился просто великолепно. И часа не прошло, а он уже вычислил местонахождение клада; и нужное дерево нашёл, и свежий дёрн определил. Вмиг разобрался, что к чему, да бочонок-то с драгоценностями лихо и вырыл, благо тот не сильно глубоко был закопан. Ну и, разумеется, покатил его через лес подальше отсюда.
Катит бочонок, и ругается-чертыхается, вспомнить пытается в какую сторону ближе к городу идти. Ему к пасеке нужно, к Миланье. Он до этого, хоть и с завязанными глазами на дело с разбойниками ходил, но шаги тоже отсчитывал, и свое теперешнее местоположение неплохо предполагает. Общая картина леса у него в голове сложилась, и куда ему теперь примерно двигаться, он представление имел. Одним словом катит Фимка бочонок по лесу и радуется, довольный, усмехается.
– Ха-ха,… вот сейчас откачу его подальше, припрячу в кустах, схожу за Миланьей, покажу ей наше сокровище, осчастливлю милую!… Да сбежим мы с ней вместе, пока Понкрат спит!… Ха-ха-ха,… не найти ему нас, успеем далеко уйти… – думает он, а сам ещё того не знает, что ведьмино проклятье уже вовсю действует. Едва он бочонок подальше от ямы откатил, как в избе Понкрат проснулся, словно кто его в бок ткнул. Вроде ему попить захотелось, ужин-то почти всухомятку прошёл. Светильник он зажег, уже было хотел ковшом воды из бадейки зачерпнуть, как видит, Фимкина лавка пуста, нет его, всегда на ней спал, а тут пусто. Глядь, а у двери и лопаты нет. Тут-то Понкрат и смекнул в чём дело.
– Эй, бездельники!… а ну вставайте!… чего дрыхните, Фимки нет!… Сбежал он, проглядели балбесы!… О чём с ним говорили, когда я уснул!?… что он у вас выспрашивал!?… про клад упоминал!?… – как гаркнет на подельников, а те ему в ответ.
– Да вроде нет,… ни о чём таком не говорили,… просто в картишки перекинулись,… потом он уснул,… ну и мы вслед спать легли… – вскочив, залепетали обломы, а Понкрат не унимается.
– Эх, вы олухи!… облапошил он вас!… Ведь я предупреждал, держите с ним ухо востро!… Наверняка, пока вы с ним в карты играли, он у вас выведал, где мы клад зарыли!… Вон лопаты нет, видать пошёл откапывать!… А ну бегом за мной!… споймаем его пока не поздно!… Ну, я ему устрою!… – дико взревел он и, словно волк за добычей рывком выскочил из избы. Подельники-обломы конечно за ним помчали. Правда, погоня у них заняла совсем немного времени. Нагнали они Фимку одним махом. Им его особо и искать-то не пришлось, чего его выглядывать, когда после него через весь лес шлейф от бочонка тянулся, по нему и выследили. Да сходу и схватили бедолагу.
– Что плут, пройдоха,… захотел честных разбойников обобрать!?… Ну, нет, не выйдет!… Говорил я тебе, что ты проходимец и нет тебе доверия?… говорил!… А теперь ты мои слова подтвердил,… как бы тебе хорошо средь нас ни жилось, ты всё одно жулить взялся!… А ещё помнишь, я тебя предупреждал, как я с тобой обойдусь, коли ты супротив нас свою подлую улыбку применишь!?… – вновь взревел Понкрат, держа испуганного Фимку за грудки.
– Да, что-то такое припоминаю,… вроде навсегда мне эту улыбку на лице запечатлеешь,… но ты прости меня,… бес попутал,… это всё золото проклятое, будь оно неладно… – пытаясь оправдаться, залепетал Фимка, но Понкрат его даже слушать не стал.
– Заткнись, плут!… тут не золото виновато,… оно-то в земле лежало,… а это жадность твоя неуёмная подвела!… Всего тебе хватало, но алчность на жульство толкала!… Читал я в своё время про такие пороки,… тогда я в армии служил,… у моего офицера много книг имелось, он их с собой возил, просвещённый был,… и вот в одной такой книжке было написано про мальчика Гуимплена с вечной улыбкой на лице!… Только он её по несчастью получил,… уж так у него судьба сложилась,… а ты такую улыбку от меня за жадность заимеешь,… я же тебе обещал рот располосовать, если ты грань дозволенного перейдёшь,… и ты перешёл! Так что ходить тебе отныне с твоей подлой улыбкой вечно,… но только теперь уж без обаяния и хитростной магии!… Располосую я тебя, не помилую!… – опять дико взревел Панкрат, выхватил из ножен свой тесак и в одно мгновение раскромсал Фимке рот, разрезал ему щёки чуть ли не до самых ушей. Сбылось ведьмино проклятье, пришла беда, потерял Фимка даренную ему колдовскую улыбку, зато обрёл чужую, нарезную, вечную.
– Вот тебе от меня обещанное,… ха-ха-ха!… Я своих слов на ветер не бросаю,… с этой минуты ты своей улыбкой никого не обманешь, лишь напугаешь или рассмешишь!… Быть тебе теперь балаганным шутом!… ха-ха-ха!… Ненадобный ты мне больше,… пошёл прочь!… Беги, пока совсем не прибил,… да смотри, чтоб тебя волки в лесу не загрызли,… они сейчас на запах твоей крови мигом сбегутся!… ха-ха-ха!… – злобно рассмеялся Понкрат и отшвырнул от себя Фимку, будто тот пустой, отработанный, рваный мешок. Подельники тут же подхватили бочонок с сокровищами и понесли его обратно в избу. Понкрат тоже не задержался, следом за ними подался.
11
Фимка остался лежать один. Дальше для него всё пошло будто во сне. Он как мог, перемотал себе лицо обрывками рубахи, которую тут же и разорвал на себе. Еле-еле поднялся на ноги, и на силу сохраняя здравость ума стал пробираться через лес к городу. Внутри сознания он по-прежнему вёл отсчёт пройденного расстояния. Упорно шёл, и всё считал, и считал, стараясь определить правильное направление до пасеки. И вскоре ему повезло, удалось выйти на чуть заметную тропку, по которой Миланья из города в лес ходила.
Это открытие предало Фимке бодрости. Он даже прибавил шагу и почти побежал. А потому не мудрено, что спустя всего полчаса он оказался уже на месте. Как стучался в дверь и просил Миланью открыть, он уже плохо осознавал, настолько много потерял крови пока бежал. Но зато когда очнулся, первое что он увидел, это было заплаканное лицо Миланьи, хотя уже и это сильно обрадовало его. Он попытался что-то сказать, однако Миланья опередила его.
– Уж лежи, молчи!… Ах, ну что же ты натворил-то, бедняга!… Я же тебе говорила, чтоб ты не трогал их клад,… не нужен он нам,… не праведно нажит и счастья не принесёт,… вон, что он с тобой сделал!… Ах, ты мой бедный касатик,… но ты не думай ни о чём,… я тебя всё равно не брошу,… не оставлю в беде,… не такая я!… Ох, надо было нам тогда сразу бежать, не дожидаться такого итога!… Ну, теперь-то уж точно всё, решено,… сегодня же уйдём из этого проклятого городка,… ты только потерпи чуток,… ты как сознание-то потерял, я тебя сразу к себе втащила и взялась рот тебе зашивать,… сильно его располосовал-то, братец мой окаянный!… Ведь как обещал, так и сделал,… ты кровью чуть не изошёл,… одну-то щёку я уже зашила,… а вторую ещё не успела,… немного осталось,… ты уж потерпи, любимый… – умоляюще глядя Фимке прямо в глаза, попросила его Миланья и вновь приступила к своему делу, латать щёку.
Кстати, латать подобные раны ей не привыкать. Когда у тебя брат разбойник, то всему научишься. Братца-то не раз в переделках ранили; и стреляли в него, и резали, вот она и зашивала его. Но тут уж другое дело, здесь сам брат рану нанёс, и ведь кому – её возлюбленному. Однако у Миланьи рука не дрогнула, справилась и с этой раной, зашила, залатала её на совесть. Ну а как закончила, так сразу начала в дорогу собираться. Тем временем Фимка стал в себя приходить, кровь уже не бежала, рана зашита, хотя говорить он пока не мог, зато за него Миланья слово взяла.
– У меня достаточно денег припасено,… я хорошо на меду наторговала,… нам на первое время с лихвой хватит,… уедем далеко-далеко,… начнём жизнь заново!… Ты своё прошлое забудь, будто и не было его,… да тебя теперь никто и не узнает,… без прежней улыбки ты совсем другой человек!… Никто нас не найдёт, ни чёрт, ни брат Понкрат!… Ничего, на первых порах, будешь кушать и пить, через трубочку,… потом я тебя ещё лучше подлечу,… всё у нас будет хорошо… – собираясь, на ходу всё говорила и говорила она.
Но вот пожитки были уложены, Фимка окончательно пришёл в себя, осознал своё положение, и ребята поспешили покинуть пасеку. Вышли на главную улицу и направились вон из города. Правда уже за околицей зашли в местную церквушку. Там Миланья наказала приходскому батюшке следить за пасекой и пчёлами. К тому же успела отписать дарственную на родительский дом. А батюшка в свою очередь обещал ей за это, неустанно молиться за их с Фимкой счастье, и даже благословил. Одним словом путешествие в новую жизнь у ребят началось с церковного благословления, это ли не признак добрых перемен.
Впрочем, у них и дальше всё пошло также благополучно. Единственное, что напоминало им о прошлом, так это новая разрезная улыбка на Фимкином лице. Хотя с другой стороны внешность не такая уж и важная вещь, ведь главное, чтоб любовь была. А уж у ребят она была, и на удивление крепкая. Теперь они вместе стали ходить по небольшим городкам и давать представления на ярмарках. Миланья, как и обещала, чуть подкорректировала Фимкину улыбку, и она стала соответствовать их задорному репертуару. А через некоторое время им повстречался разъездной цирк-шапито, там они нашли себе место, и вскоре уехали с большими гастролями за границу, в Европу.
Брат Миланьи, Понкрат, узнав, что сестра покинула отчий дом и сбежала с Фимкой, сначала пришёл в бешенство, но после долгих размышлений всё же принял выбор Миланьи, и решил покончить с разбойничьим ремеслом, ведь счастья оно ему не принесло. Разделил клад с подельниками, свою долю отдал в детский приют и ушёл ещё дальше в лес, жить стал только охотой и рыбалкой. Впоследствии его подельники также раскаялись, тоже пожертвовали свою долю приюту и присоединились к бывшему главарю.
Таким образом, единственным печальным итогом всей этой истории стала лишь та немного корявая улыбка на лице Фимки, и она же послужила ему упреждающей памяткой о том злополучном договоре с колдуньей. А отсюда и вывод: никогда нельзя связываться с нечистой силой, это всегда приводит лишь к печальным результатам; и будь то, чарующая улыбка, или несметные богатства, последствия обязательно окажутся плохими. А потому лучше уж жить честно и по совести, и при этом всегда помнить простую истину – сказка ложь да в ней намёк, добрым молодцам урок…
Конец
Сказка о странном путнике Августине и его противоречивом поведении
1
Когда-то давно во времена вальяжных синьоров и благородных мушкетёров существовало на просторах юго-западной Европы некое королевство, о котором теперь уже и говорить-то забыли, а не то, чтоб помнить его заслуги. Однако в старинных исторических хрониках до сих пор сохранились сведения о нём, и потому учёные мужи постоянно извлекают из них всё новые и новые для себя данные, в которых много мудрости и даже прозорливости, о коих стоит немедленно рассказать.
И сразу надо отметить, что королевство то, было настолько мало, что иные исследователи прошлого сравнивают его с заурядным маркизатом, или же, к примеру, скромным княжеством. Но они неправы, ведь в том королевстве правил настоящий король, а не какой-нибудь там маркиз или князь. Притом король тот, был весьма образован, и имел громкое имя – Гарольд, что означает «великолепный». В своё время в его учителях ходили бакалавры разных наук и магистры точных знаний. Но вот незадача, оказывается, быть образованным, и быть умным, это не одно и то же, даже наоборот, большая разница.
Нет, ну конечно, можно выучить наизусть все законы мироздания, попросту зазубрить их, однако потом не знать, как их правильно применять на практике. А это-то как раз и говорит о недостатке ума. И не в обиду будь сказано, но среди многих правителей, притом как бывших, так и действующих, встречалось и встречается немало подобных людей. Образование-то они получили, а вот как его лучше применить, не поймут, ибо особо умом не блещут. Вот и король Гарольд был точно таким же правителем, а оттого в его королевстве творилось что-то непотребное, иначе говоря, хорошего было мало.
Простой народ жил не ахти как, перебивался с каши на воду, а с воды на воздух. В общем, бедно жили трудовые люди. Зато приближённые короля, вельможи, блистали богатством и роскошью. А уж питались они не кашей с водой, а рябчиками, олениной, дорогой лососиной, да заморскими вкусностями. Ну и, разумеется, поглощали горы деликатесов, которые соответственно производили простые люди, такие как кулинары, пекари, повара, кондитеры. Да и одевались вельможи тоже во всё производимое простыми ремесленниками: швеями, ткачами, портными. Но вот только плату за всё это трудовые люди получали мизерную, скупились богачи, и призирали простых ремесленников.
– Будьте довольны, что хоть это-то вам платим,… а то ведь не посмотрим, что вы нас кормите да одеваете, возьмём и вообще в цепи закуём!… Будете в кандалах работать!… ха-ха-ха… – не раз издевательски покрикивали да посмеивались над трудовым народом богачи, при этом ещё и грозили кулаками. И ведь угрозы эти были не пустыми знаками. Случалось хозяева, и поколачивали своих работников. А иногда бывало, и нанимали королевских стражников, чтоб те усмиряли слишком недовольных. У богачей деньги водились, и немалые, так что им ничего не стоило заплатить громиле-стражнику. Дал ему звонкую монету, а уж он любого ремесленника поколотит.
Выходило, даже и кузнецу доставалось. Пристыдит он какого-нибудь богатея-выскочку за его бахвальство да чрезмерное желание, ну богач сразу к королю жаловаться бежит, стражников просит. А король, конечно, даст ему за особую плату громил, чтоб кузнеца усмирить. Придут они в кузню, перевернут там всё; горн водой зальют, пламя потушат, молот с наковальней в реку забросят, и обратно возвращаются к королю с докладом, мол, осекли бунтовщика. А бедолага кузнец потом мучается, наковальню с молотом из реки достаёт, в кузне порядок наводит. Ну а богатей-выскочка и рад, насолил обидчику.
– Ха-ха!… Вот будешь знать кузнечишка, как со мной спорить,… в другой раз, всё сделаешь, по-моему!… Коли скажу мне меч за грош ковать, значит, и будешь ковать,… и никаких пререканий!… Попробуй только отказать!… Впредь стыдить меня за скупость станешь, накажу!… ха-ха-ха,… а если всё же осмелишься, так вообще твою кузню снесу!… ха-ха-ха!… – кричит, надсмехается, вновь над кузнецом издевается. А всё лишь потому, что в цене не сошлись. Богачи-то всё хотят на дармовщинку, а кузнец не согласен. Теперь ему снова надо горн разжигать, меха отлаживать, да наковальню на место прилаживать.
И такое творилось повсеместно, много честных тружеников от эгоизма вельмож страдали. Вот и выходило, что никакой справедливости в королевстве не было и в помине, правы были только те, у кого деньги водились. А у кого имелись лишь рабочие руки да умение трудиться, вынуждены были в подчинение ходить. В нормальных-то королевствах король был для всех, словно отец родной, защитник и опора. Мудрый руководитель. Всегда всё правильно рассудит, разберётся, кто прав, кто виноват. Честного человека наградит, а виновного накажет. И неважно, богат тот человек, или беден, всё равно по заслугам получит. Но это в нормальных королевствах, а здесь всё так и продолжалось. Из года в год, одно и то же, никакой справедливости.
Нет, ну внешне конечно всё вроде прилично: и дома богатые есть, и замки имеются, и народ на вид одет неплохо, и в питании недостатка нет, и даже ярмарка на главной площади королевства устроена, но всё это есть лишь благодаря усердному труду простых ремесленников и крестьян. А богачи с аристократами только тем и занимаются, что покраше наряжаются, дворцы себе отделывают, да беспрестанно поглощают дорогие яства. Для них это просто рай на Земле, отчего ж им за чужой счёт-то не жить. Прямо вечный праздник, сплошное торжество. А потому они чуть ли не каждый день фейерверки да салюты затевали, одним словом шиковали.
2
И вот как-то однажды на этом празднике шика и роскоши появился совсем никому не известный человек. А вернее сказать, просто одним ясным утром в королевство с восточной стороны зашёл весьма скромно, но опрятно одетый путник. Не сказать, чтоб он вызвал у кого-нибудь особое любопытство, или хотя бы лёгкий интерес. Нет, не вызвал. Просто шёл себе по дороге, и шёл. Роста среднего, внешностью обычен, сложением привычен, даже походкой не выделялся, ни хромой, ни косой, но с небритой бородой. Заметно, что он бородкой недавно оброс, а потому и возраста он был предположительно не пожилого, однако и не юного, где-то среднего.
Одним словом, ничем непримечательный, средненький путник. И может быть ещё поэтому, он через кордон караульных, что на границе королевства стояли, тоже никем не примеченный прошёл. Как шёл, так и ушёл. Никто его не задержал, ни о чём не спросил, хотя на заставе только тем и занимаются, что путников опрашивают, в этом вся служба и заключается. Но тут караульные лишь как-то вяло на него взглянули, да дальше за свои дела принялись. А путник так и проследовал, не зная препон.
Это-то и удивительно, сразу возникает вопрос, что же это за человек такой, который на взгляд абсолютно видимый, даже осязаемый, а мимо караула практически незамеченный прошагал? Впрочем, объяснение здесь может быть самое простое, скорей всего сей путник есть какой-нибудь чародей или же волшебник. На злобного колдуна он не похож, те обычно любят во всё чёрное наряжаться и страшно выглядеть, потому как у них нрав такой, колдовской, а будь иначе, так ходили бы они в обычных магах и людей не пугали.
Ну а этот путник, сразу видно, хоть и черноок и странен, но исключительно добрый. Кордон прошёл, и как ни в чём не бывало, тут же в небольшой крестьянский удел пошёл. Тот как раз за следующим поворотом по пути находился. Там и было-то всего пару небогатых домов, хлев с лошадью, пахотное поле, мелкая живность во дворе, да коровка на лугу, и всё это на виду. Вот путник сходу к хозяевам и направился. А они между тем на подворье хлопочут; хозяйка кур с утками кормит, поросёнку воды даёт, а сам хозяин недалече стоит и жерди перебирает, к забору их примеряет, решил ограду починить. Тут путник к нему и поспешил.
– Будьте здоровы хозяева,… иду я к вам издалека,… из-за гор высоких, из-за лесов широких, из-за рек глубоких,… и есть у меня цель, помочь вам в вашем трудном деле!… Я для вас всё, что пожелаете, сделаю,… я всё сумею, вы только скажите что, а уж я расстараюсь… – сходу говорит он и улыбается, да так приветливо, что и крестьянин ему в ответ улыбнулся.
– Ну, будь здрав, добрый человек,… это как же получается,… ты нас не знаешь, чем мы живём, не ведаешь, а уже и помощь свою предлагаешь!?… Что-то это как-то удивительно,… ты бы хоть для начала сказал, как тебя зовут?… – слегка изумлённо, переспросил он.
– Ах, да,… я так обрадовался нашей встрече, что и представиться забыл,… а зовут меня Августин!… И нет ничего удивительного в том, что я к вам обратился, ведь я же вижу, люди вы трудовые, все в работе,… а таким всегда хоть в чём-то да помощь нужна!… Ну а коли я вам помогу, то и вы мне не откажите,… миску каши поднесёте, или корку хлеба подадите,… тут расчёт простой, за добро добром отплатите,… ведь так всегда было, ничего особенного,… вот и всё… – как бы оправдываясь, но совершенно верно, ответил путник.
– Ха,… и то правда, это же так просто,… и как я сразу не догадался!… Ты шёл издалека, и естественно проголодался,… а мы крестьяне народ отзывчивый,… нам лишь чуток помоги, и мы, конечно, накормим,… всё логично… – мигом поддержал его крестьянин.
– Да-да,… точно, всё так и есть,… я на то и рассчитывал!… Хотя я по дороге и караул солдат встретил, но у них ничего не попросил,… там мне делать было нечего, голода у них не утолить, ведь у них работы нет,… а сидеть да на дорогу смотреть, это не работа,… так я мимо и прошёл!… А вот ваш домик с хозяйством я ещё с горы приметил,… тогда и решил, помогу вам, и вы меня покормите,… ну как?… я правильно решил?… – весело откликнулся Августин.
– Ну, конечно, правильно!… А я как раз надумал ограду починить,… вот накануне жердей наготовил,… теперь их надо все по окружности привязать, забор усилить!… А то поговаривают, в округе лоси расшалились, из леса приходят на поля, травку пощипать,… словно наши коровы,… ха-ха-ха,… так ведь и сена нас лишат, ишь разбойники,… ха-ха… – вновь усмехнулся хозяин.
– Ну, вот и хорошо,… я вам тут и сгожусь,… вмиг ограду починю, жердей накручу!… – тут же отозвался Августин, и ни слова более не говоря, за работу принялся. Схватил первую попавшуюся жердь и сходу давай её к ограде прикручивать, да так ловко, что можно подумать он этим всю жизнь занимался. Первую прикрепил и сразу за вторую принялся. Так у него дело и пошло. Работящий мужичок оказался. А крестьянину ничего не оставалось, как только смотреть на лихую работу новоявленного помощника.
И часа не прошло, а Августин уже чуть ли не все жерди приладил. С виду на него посмотришь, вроде и в плечах неширок, и ростом не богатырь, а силушки-то у него немерено. Он эти жерди, словно соломинки таскает. Раз-раз и уже приделал орясину. Прямо до обеда и управился, всю ограду укрепил, уплотнил. Хозяин лишь руками развёл от удивления.
– Ну, надо же!… всю работу за меня сделал!… Да как быстро управился-то,… я-то полагал, что только до вечера половину сделаю, а он хлоп, и до обеда всё успел!… Ай да молодец!… Ай да работник!… Ну, такого не грех и вкусным обедом накормить,… что там каша да вода,… давай-ка супа и жаркого отведай… – нахвалил он Августина, да за собой в дом повёл. А там уже хозяйка на стол накрыла, крестьянской едой гостя порадовать. Сели они за стол, едят, обо всём беседу ведут, и вдруг хозяин как-то невзначай на лицо Августина взгляд бросил, да тут же чуть и не поперхнулся.
– Что такое!?… что это с тобой сделалось!?… Как так-то?… Ты ведь был мужик мужиком, а поработал и вроде как даже помолодел!… Теперь вон совсем, будто юноша сделался, лицо гладкое, без морщин,… да и борода твоя реже стала, пушком пошла, словно у мальчугана малого,… да возможно ли такое!?… – удивлённо затараторил он. И ведь не зря удивился, было почему. Августин действительно пока работал, изменился. Сильно помолодел, весь подтянулся, постройнел, похорошел.
– Ох, хозяин,… да ты не удивляйся,… это же у меня такая особенность организма,… я от хорошей работы и доброго отношения к себе, всегда на вид моложе становлюсь,… у меня от этого душа поёт и сердце радуется!… Но что ещё интересно, так это то, что вам от моей радости такая же радость будет!… Уж так постоянно выходит,… те, кто ко мне с добротой относится, её же в ответ и получают!… Вот вы, сделали мне хорошо, значит и к вам удача придёт,… и это уж обязательно будет!… – тут же посулил Августин.
– О, это было бы хорошо, нам удачу увидать,… уж она бы нам пригодилась!… А то последнее время всё что-то не везёт: то волки на нашу коровушку позарились, насилу отбились от них,… то лошадка захромала, еле подковали,… то лосями запугали, мол, придут потраву сделают!… А тут ещё в придачу король Гарольд новый налог выдумал,… ввёл закон, с нас, с бедноты, с небогатых крестьян да ремесленников, за нищету подать взимать,… дескать, мы работать не хотим, ленимся, оттого и бедные!… Вот он и надумал, подстегнуть нас, таким образом, ещё больше работать!… Зато своим дружкам аристократам-вельможам, графиям да маркизам с баронами, позволил бесплатно и безнаказанно у нас хлеб забирать!… Совсем трудно нам стало,… так что удача нам не помешала бы… – вдруг посетовал хозяин, но что Августин немало возмутился и даже опять в лице переменился, сразу стал года на три старше, расстроился.
– Да как же это так-то,… с вас последние три шкуры дерёт, а богатеям вольную даёт!… Нет, это несправедливый король!… Я, конечно, слышал, что в вашем королевстве не всё так хорошо,… собственно, поэтому к вам и пришёл, но чтобы до такой степени худо было, не ожидал!… Другие-то короли стараются, чтоб в их владениях все достойно жили; и ремесленники, и аристократы, и крестьяне, и дельцы, и вельможи, и простаки!… Чтоб все имели приличные доходы, чтоб никого не забижали, не обделяли, чтоб всем всего хватало,… а здесь у вас такое творится, что хочется громом разразиться!… – нахмурившись, сердито отозвался Августин.
– Вот-вот, правильно ты говоришь,… справедливый-то король для всех старается, а не только для своего двора, ведь на то он и король!… А у нас всё не так!… Ты вот пойди, пройдись по нашему королевству, да сам посмотри, что к чему,… работаем, стараемся, а толку мало, богачи с нас всё для своих нужд снимают, забирают… – горестно покачал головой крестьянин, предложив Августину самому во всём убедиться.
И в этом он был прав, Августину действительно стоило проявить любознательность и самому вникнуть во внутренние дела королевства, узнать, так сказать, закулисную правду, ведь внешне-то всё выглядело вроде благопристойно. И Августин медлить не стал, тут же попрощался с хозяевами, откланялся, поблагодарил их за гостеприимство и дальше отправился.
