Текст книги "Пять дней до осени"

Автор книги: Игорь Дручин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Утром дудыптцам пришлось помахать лопатами, расчищая проходы. Агроном, осмотрев теплицу, распорядился на всякий случай убрать первый урожай, и в столовой, к обеду, на каждом столе красовались в вазах спелые помидоры. В столовой в этот день было особенно многолюдно и шумно. И не только потому, что всем хотелось отведать помидор с собственных плантаций, поскольку каждый уделил теплице хотя бы несколько часов свободного времени – вернулись на базу два первых отряда с Таймыра. Одни, успев умыться и переодеться, сидели в окружении семей, в радостном возбуждении, в предвкушении отдыха, семейного уюта, дружеских встреч… Другие, преимущественно молодежь, не пожелав снять полевых доспехов, застиранных и выцветших, с наложенными на сгибах заплатами, восседали отрядными кланами, Поле их еще не отпустило. Они не успели привыкнуть к мысли, что трудный сезон позади. И если бы вдруг кто-то сказал, что надо еще пройти завершающие маршруты, они с готовностью поднялись бы и, привычно сунув в полевые сумки карты и космические снимки, разошлись и разъехались по своим направлениям. Однако полевой сезон закончен, можно спокойно посидеть в привычном кругу и неспешно воздать дань кухне, от которой они отвыкли за те трудные месяцы, вкусить красавцев помидор, щедро рассыпанных по столам. Завтра они начнут извлекать из ящиков коллекции образцов, приводить в порядок полевые дневники, сводить не вынесенные на общую карту последние маршруты, словом, начнутся обычные камеральные хлопоты и заботы… Но это будет завтра…

Воронину было ведомо праздничное настроение первых дней возвращения с поля. Не один сезон он проработал в полевых отрядах. Только последние полтора года его посадили на картотажную станцию обслуживать буровые, и база, а не палатка, стала его родным домом. Поглядывая на полевиков, он завидовал их оживлению, их радостному возбуждению, но в отличие от полевиков, его обеденное время было регламентировано. Расправившись с бифштексом, он заглотил яблочный компот и, собрав посуду на поднос, направился к мойке.

– Товарищи, внимание!

Михаил повернулся на голос и увидел посреди зала главного геолога. Лицо Салманова необычно серьезно и строго. Нервно подрагивала нижняя губа…

– Товарищи! Попрошу тишины! У нас ЧП!

Как-то не сразу, но неотвратимо настороженность наплывала на обширный зал столовой и наконец достигла самых отдаленных уголков. И воцарилась тишина…

– Только что поступило сообщение от Володина. В течение суток на связь не выходила группа Хворостина в составе пяти человек. Это половина Аякского отряда. Они направились на ширококолесном вездеходе в район горы Камень, где должны были пройти последние маршруты и, не заезжая на полевую базу, возвратиться прямо в Дудыпту. Поэтому полоса поисков велика. Вездеход полностью был заправлен горючим, забрал половину снаряжения, образцы… Последняя связь была около двенадцати часов. Володин передал группе штормовое предупреждение, приказал следовать в Дудыпту… Вездеход Володина обследовал район последнего выброса группы на маршруты, однако никаких следов не обнаружил. Положение осложнилось из-за обильного снега. Норильск выделил на поиски два вертолета. Предлагаю отправить на поиски группы все надежные вездеходы. Это на совести водителей. Начальникам отрядов обеспечить разгрузку и выделить всех здоровых людей для комплектации полных экипажей. Поисками буду руководить я. Вопросы будут?

– Нет, все ясно, – откликнулся начальник Тарейского отряда Полозов.

– На все – полтора часа! – Салманов взглянул на часы. – Выходим на поиски в пятнадцать ноль.

С этими словами главный геолог покинул столовую. Воронин устремился за ним.

– Николай Степанович! Можно и мне на своем. Везде проходит и горючего жгет мало.

– Будешь на связи. Радист один не сможет дежурить круглые сутки. А связь придется держать непрерывно.

– Но ведь поиски можно вести только в светлое время?

– Нам – да! А вертолетчики будут работать круглосуточно, если позволит погода, конечно. У них специальные инфракрасные датчики высокой чувствительности.

Михаил понял, что спорить и доказывать бесполезно и побрел к радисту договариваться о вахтах.

Заканчивались вторые сутки с того времени, как поисковый отряд из шести тяжелых вездеходов ушел в район озера Аян. Вертолетчики, завершив съемку в инфракрасном спектре, ушли в Норильск и, передав отснятый материал в опознавательный отдел, направились на поиски группы норильских школьников, решивших совершить по свежему снегу лыжную прогулку и тоже бесследно исчезнувших…

Сидя в рубке связи, Михаил не раз вспоминал о Веронике, но не решался ее вызвать, боясь упустить сигнал пропавшей группы, да и связь между вездеходами была недостаточно надежной, приходилось ретранслировать переговоры Салманова с вездеходами, попавшими в зону невидимости. Наконец, появилась возможность, и он набрал ее код. С минуту на экране виднелся письменный стол и часть стены ее комнаты. Затем в поле зрения появилась Калитина.

– Ну, здравствуй! – она смотрела на него с усмешкой. – Вот и верь мужчинам. Обещал связаться на следующий день…

– Извини, – он не принял ее шутливый тон. – У нас ЧП. Бесследно исчезла маршрутная группа. Пять человек, с вездеходом. Третьи сутки нет связи.

– В Норильск сообщили?

– Да. Вертолетчики выполнили все залеты и ушли. Там у них еще школьники потерялись.

Вероника наморщила лоб, и от этого лицо ее стало непривлекательным. Будто почувствовав это, она провела ладошкой по лбу, расправляя морщинки.

– А если на стрекозе? Мне, правда, в ночь дежурить, но девчата подменят.

– Какая у нее скорость?

– За триста на полных оборотах.

– А горючее?

– БТ-105!

– Так и наши вездеходы на нем работают. Значит, с этим проблемы нет.

– Тогда я вылетаю. До встречи.

Воронин не успел ничего возразить. Пускаться на легком двухместном вертолете в такой сложный район, как плато Путорана, было далеко небезопасно, тем более в одиночку. Связавшись с Салмановым, он высказал свои опасения.

– Разумеется, она не профессионал, но нам сейчас вертолет нужен, как воздух. Дешифровщики передали отснятый материал. Советовали обратить внимание на район горы Камень, а там вездеходами влезть трудновато, такие гольцы…

– Тогда разрешите мне лететь с ней. Все равно ночные дежурства на связи потеряли смысл.

Главный геолог, похоже, ожидал подобный ход.

– А без тебя она не полетит, да?

– Николай Степанович! – возмутился Воронин. – Как вы можете о нас так думать? Об этом даже не было разговора!

– Ладно, – Салманов вздохнул. – Разрешаю. Возьми карты и космоснимки на северную часть Путорана. Без штурмана ей здесь, действительно, делать нечего.

– Спасибо, Николай Степанович.

Маленькая стрекоза легко скользила над заледеневшим плато. Широкие долины, уходя в глубь нагорья, местами сужались до каньонов, но и тогда по Кастыктаху, реке сравнительно небольшой, оставались вдоль русла широкие щебнисто-галечные косы, по которым проходила магистральная дорога геологов к озеру Аян. Где-то за поворотами по пологому склону дорога уходила на водораздел и Михаил поглядывал то на снимок, то на карту, боясь пропустить отворот этой слабо наезженной колеи. Но страхи его оказались напрасными. Еще издали завиделся серпантин дороги, прихотливо виляющей между каменистыми выступами, а еще дальше, у вершины водораздела, он заметил тяжелый вездеход поисковой группы.

– Аян, я Воронин! Вижу по курсу вездеход.

– Спускайтесь, Воронин! Мы здесь на связи. Ждем из Норильска поисковый вертолет. Школьников нашли…

Михаил взглянул на Веронику.

– Удачно вышли. Прямо на Салманова. Будем садиться.

Вероника кивнула в знак того, что поняла и, выбрав ровную площадку поближе к вездеходу, начала снижение. Когда они выбрались из кабины, главный геолог уже ждал их с рулоном в руках.

– Познакомьтесь, Николай Степанович. Это и есть Вероника!

– Мы знакомы, – хмуро заметил Салманов. – Правда, по видео. Извините, нам не до любезностей. Давайте ближе к делу.

– Да, понимаю, – просто сказала Вероника.

Главный развернул рулон, и в руках его оказались две склеенные прозрачной пленкой полосы.

– Ваша зона поисков. Это к востоку от озера Аян. Район труднодоступный. Маловероятно, что они туда рискнули забраться, но здесь нечто загадочное. Вот тут дешифровщики очертили красным участок с полным отсутствием тепловых пятен, что означает отсутствие всего живого или, по крайней мере, теплокровного. Что-то тут не так. Ведь не может быть, чтобы ни куропатки, ни песца… Прямо аномалия какая-то!

– Аномалия? – Воронин на мгновение замер, сосредоточился и вспомнил, что на этом участке есть крупная магнитная аномалия. – Там действительно есть…

– Я помню, – перебил Салманов. – Речь не о том.

– А может, там радиоактивная?

– Вот это тебе лучше знать!

Воронин метнулся к вездеходу, включил бортовой компьютер и набрал программу. Нет, ничего стоящего на дисплее не обозначилось.

– Не теряй времени, – взглянув на экран, заметил главный. – Наверное, и мы кое-что соображаем.

Дозаправив вертолет и обговорив выходы на контрольную связь, они взяли курс на озеро Аян. Загадочная мертвая зона лежала к востоку от него, примыкая к горе Камень, самой высокой на плато Путоран. Где-то здесь же располагалась магнитная аномалия…

Снег не задержался на гольцах, а сносился в долины и каровые цирки на склонах. Все это в лучах невысокого солнца создавало резкую контрастную мозаику и только слева, в долине Хеты, ярким успокоительным пятном зеленел массив лиственниц, тронутых золотом осени… Справа блеснула длинная лента озера, местами настолько стиснутая гольцами, что заснеженные каменистые пляжи превращались с пунктирные полоски…

– Держи на Камень, – взмахнул рукой Воронин.

Вопросительно вспорхнули ресницы, открывая бездонную синеву глаз. Вероника либо не расслышала из-за гула мотора, либо не поняла.

– Бери курс вон на ту вершину, – пояснил Михаил. – Это гора Камень.

Вероника кивнула, и вертолет, подчиняясь ее воле, плавно накренился влево. Волна тепла прошла по его телу. «Какая все-таки удивительная девушка…» – подумал он, любуясь. Она перехватила его взгляд, улыбнулась и, отняв правую руку от штурвала, несколько рез показала пальцем на карту, призывая его к вниманию. Он спохватился и глянул вниз. Нет, тут трудно сбиться с курса… Только Вероника, не имеющая навыка к дальним полетам, может спутать один голец с другим. Они столь же непохожи между собой, как и лица людей… Вот справа снова замерцала серо-стальная гладь озера Аян.

– Курс девяносто! Перевалим голец, там троговая долина, унаследованная речкой Холокит. Они могли пойти по ней от базы на вездеходе.

Вероника довернула вертолет на курс, и скоро за гольцом возникла широкая корытообразная долина…

– Странная какая, – проговорила Вероника. – И дно у нее плоское.

– Дно, – усмехнулся Михаил. – Это же не корыто. Следует говорить – тальвег. И странного мало. Я же говорил – троговая долина.

– Что значит троговая?

– Ледник здесь был. Это он так выровнял долину. Видишь, и притоки такие же. А повыше по краям гольцов полукруглые впадины. Это кары. В них находились снежники. Снег там постепенно накапливался, уплотнялся и превращался в фирн, затем под собственной тяжестью – в лед, который выдавливался в долину, а по ней уже двигался ледник… – За разговорами они миновали долину и подошли к мертвой зоне.

– Давай сначала к центру, пересечем ее, а потом пойдем галсами, – предложил Воронин.

– Как это галсами?

– Ну, челноком, взад-вперед, только каждый раз сдвигаясь на новую полосу обзора.

– Хорошо, давай галсами, – согласилась Вероника.

Они прошли через центр, не заметив ничего стоящего, развернулись близ горы и полетели обратно. Вертолет шел низко над плосковершинным гольцом, сероватые камни которого, покрытые лишайником, выглядели мрачновато. Желтели подушки мха, с вкрапленными кустиками черники… Неглубокие ложки, пересекающие голец, были заполнены снегом, и потому отчетливо проступала сложная система кливажа и разломов, подчеркнутая светлыми полосами снега…

Внезапно впереди, на светлой снеговой линии, взметнулся алый вымпел и прежде, чем они успели его рассмотреть, исчез под корпусом. Вероника послала вертолет вверх, одновременно закладывая вираж. Снова на снегу взметнулась под завихрениями винта алая строчка вымпела, но на этот раз стрекоза, управляемая опытной рукой, зависла рядом с полощущей в потоках воздуха лентой и медленно опустилась. Воронин выскочил из кабины, подошел к опустившейся на снег алой полоске и обмер: то, что они приняли за вымпел, оказалось красным шарфом. Из-под снега виднелась светлая лосиная кожа маршрутного сапога… Осторожно отгребая снег руками, Михаил обнажил ногу. Вероника поспешила ему на помощь. Они быстро отгребли снег от тела. Воронин уже понял, что случилось непоправимое, но не мог поверить, не успел привыкнуть к этому. Он машинально попытался приподнять тело, но оно казалось окаменевшим и выскользнуло из рук. Остатки снега слетели с шарфа и головы… И тогда он узнал искаженное гримасой ужаса лицо Майи Кохабидзе… Вероника вскрикнула и отшатнулась.

– Майка, – побормотал Воронин, – Майка… Как же так?

Потребовалось несколько минут, пока они пришли в себя. Михаил вызвал на связь Салманова.

– Беда, Николай Степанович.

Главный геолог выслушал сообщение, не перебивая, только широкие кустистые брови, сошедшиеся у переносицы, выдали его волнение.

– Продолжайте поиски. Постарайтесь найти вездеход. Он должен быть неподалеку. Не могли они его бросить!

– Хорошо, Николай Степанович. Мы поищем. Только, наверное, надо вызвать медицинскую экспертизу.

– Да, конечно. Я сообщу в Норильск.

Вездеход нашли на склоне гольца в каровом цирке. Он был запорошен снегом и потому не бросался в глаза. Вскоре недалеко от вездехода обнаружили водителя. Он был мертв. На лице застыла та же гримаса ужаса. К тому времени, когда прибыла на вертолете экспертная комиссия, были найдены трое остальных работников отряда: молодой, крепкий техник-геофизик Сватов, геолог Фальков и старший геолог Хворостин. Они лежали цепочкой на одной линии от вездехода до Майи Кохабидзе. На всех лицах отвратительная гримаса ужаса… Дальше всех от вездехода, ближе к Майе, находился самый сильный из них – Коля Сватов.

На Веронику было страшно смотреть. Лицо ее, обычно с легким румянцем и тронутое загаром, стало бледным, под глазами темные круги… Вероятно, и сам Михаил выглядел не лучше. К тому же, для нее это были посторонние люди, а он знал этих прекрасных ребят, знал любимицу Дудыпты – Майю, щедрую на добрую улыбку, на задушевную песню, на метко и уместно сказанное слово… Ах, Майка, Майка… Что могло напугать тебя так, если даже смерть запечатлела эту отвратительную маску…

Воронин сидел невдалеке от вертолета на мшистом камне, спиной к склоняющемуся к горизонту солнцу… Подошла Вероника, присела рядом…

– Какой это все-таки ужас, Миша, – тихо произнесла она.

Он молча обнял ее за плечи.

Комиссия тем временем закончила работу. Подошел Салманов, взглянул на сумрачную пару.

– Тебе придется остаться, Воронин, Скоро подойдет экспедиционный вездеход и тебя заберут. А вас, – он обратился к Веронике, – я попрошу доставить эксперта в Дудыту.

– Нет! – Вероника вскочила. – Я не полечу без него! И вы не можете мне приказать!

– Ну что вы так переживаете? Ничего с ним не случится. Приедет попозже.

– А эти? – девушка кивнула в сторону погибших.

– Это случайное явление. Очень редкое, как объяснил мне эксперт. Кстати, он вам тоже объяснит, пока будете лететь до Дудыпты. Времени хватит. Не меньше часа. Пойдете за спасателями.

– Нет, – упрямо мотнула головой Калитина. – Я Михаила не оставлю.

– Смотри, какая у тебя защитница, – удивился главный. – Да не бойтесь вы, право. Честное слово, с него ни один волос не упадет.

Девушка молчала, всем своим видом показывая, что ее этот разговор не интересует. Свое решение она высказала и менять не собирается.

– Вам, конечно, я не могу приказывать, – мягко согласился Николай Степанович. – А вот ему – могу. И он останется и будет ждать вездеход.

– Тогда и я останусь.

– Глупости. До захода солнца какие-нибудь полтора часа. А потом сразу опустится ночь. Вы же знаете, какие здесь бывают ночи…

Воронину стало неловко. Он подумал, что у Салманова сложится неверное представление об этой славной девушке. А ему было небезразлично, так как мнением главного геолога он дорожил, и потому поспешил вмешаться:

– Действительно, Вероника. Ничего страшного. Ребята на подходе. Собственно, и оставленный вездеход в полной исправности. Я могу добраться и на нем.

Вероника опустила голову, машинально приминая носком туфли мох. Как только носок уходил в сторону, мох упрямо распрямлялся. Носок скользил, аккуратно приминая соседний пучок и снова возвращался. Пауза затягивалась…

– Я не только за тебя боюсь, Миша, – тихо сказала девушка. – Я просто боюсь… И не могу… Без тебя…

Салманов крякнул и, повернувшись, решительно направился к вертолету спасателей. Воронин вздохнул, чувствуя одновременно и облегчение и некоторую неудовлетворенность. Конечно, ему не хотелось оставаться, но и просто улететь с Вероникой, когда останется кто-то другой, менее привычный к полевым условиям, да еще в полном одиночестве, он тоже допустить не мог. И, уловив его беспокойство, Вероника осторожно тронула его за руку.

– У нас горючего осталось мало…

– В вездеходе полные баки. Дозаправим, – хмуро ответил Воронин.

– Я не о том. Долететь горючего хватит. Если потесниться, можно взять одного человека. Конечно, не вашего Салманова. Кого-нибудь полегче…

– Правда? – обрадовался Михаил.

– Конечно. Стрекоза поднимает сто пятьдесят килограммов. Горючего ушло шестьдесят. Получается двести десять. У тебя какой вес?

– Семьдесят пять.

– У меня шестьдесят пять. Значит – сто сорок. Вполне можно. Честное слово!

– Умница! – просиял Воронин. – Я сбегаю, скажу…

Эксперт оказался щуплым, небольшого роста. Он сразу расположил к себе Калитину тем, что отказался сесть на второе кресло и с шуткой, что ему приходилось летать даже в собачьем ящике, легко протиснулся в узкий промежуток между креслами. Михаил с Вероникой заняли свои места, и стрекоза, легко поднявшись, пошла на Дудыпту…

Воронин достал из полевой сумки карту, проложил курс менял азимут. Прикинул высоту лежащих на пути гольцов. Он решил идти по прямой, учитывая ограниченное количество горючего… Закончив расчеты, Михаил сообщил курс и высоту Веронике. В кабине воцарилась тишина. Мерно рокотал мотор, приглушенный обшивкой. Прошли долину реки Холокит, слева замерла свинцовая поверхность озера Аян. Внезапно загорелся сигнал вызова. Вероника включила связь.

– Агапа вызывает Калитину!

– Калитина на связи, – быстро ответила Вероника, узнав голос Линды Томингас.

– Вероника! Что же ты молчишь? Мы беспокоимся.

– Идем на Дудыпту. Там переночую. Поиск закончен.

– Все в порядке, да?

– В порядке. Да, – мрачно ответила девушка.

– Ты плохо говоришь, – уловила настроение подруги Линда. – Что-то случилось?

– Случилось, Линда. Прибуду – расскажу. Со мной все нормально. До свидания.

Калитина щелкнула тумблерами, и снова в кабине повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь говором мотора.

– А что все-таки произошло? – не выдержал Воронин. – Салманов говорил, что вы можете объяснить причину.

– Инфразвук, – коротко пояснил эксперт. – Колебания около 7 герц большой мощности.

– Но позвольте, откуда здесь инфразвук, – удивилась Калитина. – Говорят, такие колебания возникают только в море.

– Старинное, но как ни странно, долгоживущее заблуждение. Впервые его еще в начале прошлого века выдвинул океанолог, академик Шулейкин. С тех пор и бытует. Впрочем, специалистам известно, что инфразвук в природе генерируется при ионизации нижних слоев атмосферы, возникающий, главным образом, при вторжении потока высокоэнергичных частиц – протонов, электронов.

– А землетрясения, извержения вулканов? Они ведь тоже сопровождаются инфразвуковыми колебаниями, – заметил Воронин.

– Мне сказали, что вы геофизик. Уж, кому-кому, а вам должно быть известно, что в районе, где должно произойти землетрясение, наблюдается свечение воздуха, А это не что иное, как ионизация. Собственно, то же происходит и при извержении вулканов.

– Не знаю… не знаю… – с сомнением покачал головой Воронин.

– А что тут знать! Вам известно, что перед землетрясением или извержением звери покидают норы или привычные места обитания?

– В общем, да.

– А почему?

Михаил пожал плечами.

– Наверное, чувствуют.

– Вы правильно сказали. Просто животные более чувствительны к инфразвуку, чем человек, даже наши друзья, домашние животные. Кошки, например, мечутся по комнате, пытаясь выбраться наружу. Широко известен случай, когда овчарка спасла одну семью при катастрофическом землетрясении в Ашхабаде в 1948 году. С самого начала собака проявляла сильное беспокойство. Хозяйка, думая, что собака просится на улицу, открыла дверь. Однако овчарка бросилась к детской кровати, схватила за рубашку ребенка и выбежала с ним наружу. Следом за ней бросилась испуганная мать, а отец схватил ружье, думая, что собака взбесилась… Когда они все таким образом оказались на улице, землю потряс сильнейший толчок, и дом, в котором они жили, завалился. Придя в себя, хозяева бросились обнимать свою спасительницу. И говорят, были благодарны ей всю жизнь…

В принципе, человек тоже может ощутить инфразвук, если приблизить к чувствительной части тела как-нибудь мембрану, например, тот же воздушный шар. Собственно, идея академика Шулейкина возникла именно на таком восприятии инфразвука. В 1930 году один из сотрудников Шулейкина в районе Новой Земли запускал шар-зонд. Случайно коснувшись шара щекой, сотрудник вскрикнул от острой боли. Шулейкин заинтересовался этим явлением и установил, что зонд испытывал колебания под влиянием инфразвука. Спустя сутки к Новой Земле пришел шторм. Впоследствии Шулейкин убедился, что инфразвук всегда предшествует шторму. Он предположил, что низкочастотные колебания возникают от завихрений ветра на гребнях волн и назвал это явление «голосом моря». Для того времени такое предположение было естественным. Тогда не были ясны причины возникновения циклонов. Это сейчас мы знаем, что циркуляция атмосферы обладает значительной устойчивостью и для ее возмещения требуется огромная энергия. Эта энергия поступает обычно при вторжении высокоэнергичных протонов, создающих каналы ионизированного воздуха в тропосфере, что способствует возникновению пары электроджет[1]1
  Электроджеты – слоистые токи, возникающие в атмосфере при ионосферных возмущениях, вызванных вспышками на Солнце. Действительный, а не фантастический термин. (Прим. автора.)


[Закрыть] и перетеканию избытка энергии из поясов радиации в тропосферу. При этом происходит не только образование циклона, но и генерируется инфразвук большой мощности. Так что инфразвуковые колебания действительно предшествуют шторму. Приходится лишь удивляться интуиции академика, уловившего четкую взаимосвязь этих явлений! Что же касается «голоса моря», то еще в середине прошлого столетия, а точнее, в пятидесятые годы, были документальные свидетельства о возникновении природных инфразвуковых колебаний не только в море, но и на суше. Причем достаточно мощных, с большой амплитудой, иногда приводящих к трагическим последствиям, как это случилось, скажем, на Урале, в районе горы Отортен. Кстати, среди северных народов издревле известны районы, где подобные явления происходили и раньше. Культ «плохих мест» долгое время считали обыкновенным суеверием. Манси таким «плохим местом» считают гору Отортен, эвенки – гору Камень.

– И что же произошло на горе Отортен?

– Погибли туристы. Студенты Свердловского политехнического. Группа Дятлова. Они вышли к горе в феврале 1959 года. Когда прошел контрольный срок, их начали разыскивать, но не нашли. Обнаружили их уже весной, когда тела вытаяли из-под снега.

Это была сильная, хороша подготовленная группа в составе девяти человек. Что же обнаружилось при обследовании? Палатка была поставлена грамотно, под перевалом. Установлена печка, положены дрова, береста. Некоторые успели переодеться в сухое, некоторые сняли верхнюю одежду, возможно, легли в спальные мешки. Найдены две банки консервов. Одна наполовину опустошена, другая только начата… И вдруг нечто, которое напугало опытных туристов до такой степени, что все, кто в чем был, разбежались. Причем бежали вниз, к лесу, в одну сторону. Так их и нашли цепочкой. Дальше всех убежали парень с девушкой. Они были полностью одеты. Как полагают, они ужинали последними… Характерная деталь – палатка разрезана ножом с противоположной от входа стороны. Все, по свидетельству медицины, умерли от разрыва сердца. У всех лица искажены от ужаса. Было много версий. От медведя до ракетного взрыва. Но в таких случаях все не могли умереть от страха. Тогда появилась версия космического пришельца, который вызвал своим видом смертельный испуг. Эта версия хорошо объясняла, зачем нужно было резать противоположную от входа стенку палатки, но сама по себе была слишком неправдоподобной… Еще одна любопытная деталь. За все время, пока их искали, к ним не притронулся ни один зверь и даже сохранились остатки консервов, хотя обычно их расклевывают птицы…

– Мертвая зона? – догадался Михаил.

– Именно.

– И тоже инфразвук?

– Несомненно. Колебания около шести герц вызвали панический необузданный страх. Именно неосознанными действиями обуянных ужасом людей объясняется разрез стенки палатки. Затем произошло увеличение мощности инфразвука и как следствие – остановка сердца. Словом, типичный Бермудский синдром.

– Бермудский? Вы полагаете, мы знаем, что это такое?

– Ну… Это надо, как раз надо знать! Сам термин, конечно, появился позднее. Сначала была сенсационная загадка «Бермудского треугольника». Этот район в бассейне Карибского моря славился таинственными событиями и происшествиями. В шестидесятых годах прошлого века накопился большой статистический материал странных кораблекрушений, исчезновения экипажей с судов, гибели самолетов, Собственно, кораблекрушения начались, по-видимому, со времени открытия Колумбом Америки. Саргассово море издавна считалось кладбищем кораблей, хотя в ту пору основной причиной гибели кораблей считались саргассовы водоросли, в которых якобы запутывались и застревали маломощные, по нынешним временам, суда. Несомненно, к тем же временам относится возникновение легенды о «Летучем голландце», т, е. судне без экипажа. Даже существовало поверье, что встреча с «Летучим голландцем» сулит несчастье. Впрочем, только ли поверье? Сейчас, глядя сквозь призму веков, можно утверждать, что это скорее тоже своего рода статистический опыт! По-видимому, нередки были случаи, когда судно, встретившее «Летучего голландца» с мертвым экипажем на борту, действительно попадало в передрягу, начиная от слабых отголосков инфразвука и, кончая свирепыми штормами, предвестником которых был инфразвук. Нельзя сказать, чтобы «Летучих голландцев» не встречали в других местах. Летом 1850 года жители поселка Истонс-Бич, штат Род Айленд увидели идущее под парусами судно «Си-бёрд». Самое странное, что на палубе не было видно ни одного человека. На глазах жителей судно село на мель. Поднявшись на борт, любопытные не нашли ни одного члена судовой команды. Между тем, они совсем недавно здесь были. На плите кипело кофе. В вахтенном журнале запись: «Вышли на траверс рифа Брентон», то есть в нескольких милях от Истонс-Бич. Что произошло с командой, никто так и не узнал.

В декабре 1872 года к западу от Гибралтара заметили парусное судно «Мария Целеста». На палубе ни души. В ящике стола капитана нашли крупную сумму денег. В кубрике недокуренные трубки. Экипаж исчез внезапно и бесследно.

Сентябрь 1894 года. В Индийском океане обнаружен трехмачтовый барк «Эбий Эсс Харт». На мачте сигнал бедствия. Все 38 человек экипажа мертвы, капитан сошел с ума.

Есть более свежие примеры. В феврале 1953 года у Никобарских островов встречен теплоход «Холгу». Команда отсутствовала. Июль 1969 года. Две безлюдные яхты в районе Азорских островов. На борту запасы продовольствия, вода и спасательное снаряжение…

Почему же тогда «Бермудская загадка»? Потому, что внимание к этому району было привлечено чрезвычайными событиями. 5 декабря 1945 года в 2 часа дня с базы Форт-Лодердейл на полуострове Флорида взлетели 5 военных самолетов в тренировочный полет. Через час с лишним от командира группы поступила странная радиограмма: «С нами несчастье! Мы сбились с курса, земли нигде не видно… Повторяю… мы не видим землю! Все смешалось. Даже море выглядит как-то необычно…». Когда с базы запросили сообщить координаты, они ответили, что «компас и гидрокомпас сошли с ума» и они не знают, где находятся. Казалось, летчики могли сориентироваться по солнцу. День был безоблачный, но по неизвестным причинам они не видели солнца. В 16.00 командир патрульного отряда передал свои функции другому пилоту. В 16.25 новый командир сообщил: «Мы не в состоянии определить свою точку. Думаем, что находимся километрах в 360 к северо-востоку от базы. Кажется, что…». Связь прервалась. Эти слова оказались последними.

На базе объявили тревогу. Пять минут спустя в воздух взмыл огромный гидросамолет типа «Мартин-маринар» с экипажем из тринадцати человек. Через 20 минут запросили координаты у спасательного самолета. Эфир молчал. Уже в сумерках вылетел самолет береговой охраны в Майами, покружился над предполагаемым районом катастрофы, но не обнаружил ни единого следа от шести исчезнувших экипажей. Тщетны был и дальнейшие попытки, хотя в поиски включились все суда береговой охраны и военные корабли.

Вот эти события и привлекли внимание всего мира к Бермудскому треугольнику. Было много догадок и гипотез. Тем более, что загадочные исчезновения самолетов и судов происходили и позже.

30 января 1948 года главный диспетчер аэропорта на Бермудских островах объявил тревогу. Исчез готовившийся к посадке самолет «Старт-тайгер» с 27 пассажирами на борту. В последнем сеансе связи пилот доложил, что идет точно по курсу, видимость отличная.

28 декабря 1948 года из Сан-Хуана с острова Пуэрто-Рико в Майами направляется «Дуглас-4» с 32 пассажирами. До пункта назначения оставалось совсем немного. Уже показались огни Ки Уэст. В 4.13 получена последняя радиограмма: «Приближаемся к аэродрому. Прошу дать указания для захода на посадку». А спустя несколько секунд произошло загадочное нечто. Радио замолчало, самолет исчез бесследно.

17 января 1949 года с Бермудских островов вылетел пассажирский самолет на остров Ямайка, Через сорок минут полета летчик сообщил, что переключается на связь с Кингстоном на Ямайке. Но в Кингстоне связи с самолетом так и не дождались.

Вторая вспышка исчезновений в Бермудском треугольнике падает на 1963 год. В феврале в районе Драй-Тортугас бесследно исчез огромный танкер «Марин Сульфур-Куин» с командой 39 человек. В июне таинственное нечто поглотило без следа рыболовный сейнер «Сноу-Бой». 28 августа в Майами стартовали два гигантских бензозаправщика. Последнее сообщение пришло, когда они летели между американским континентом и Бермудами. Оба бензозаправщика с экипажами из 11 человек исчезли. Среди бела дня, в идеально ясную погоду! Найденные обломки в 400 километрах к юго-западу от Бермудских островов послужили поводом для версии, что бензозаправщики столкнулись, но через два дня в 250 километрах от места первой находки были обнаружены обломки второго самолета и версия столкновения отпала…