Текст книги "Чудаки на букву М (СИ)"
Автор книги: Игорь Розов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Глава двенадцатая. Жизнь в холодильнике
В «холодильнике» было просторно. Крембалет посадил звездолет на ровное обледенелое дно, осветив мощным лучом корабельного прожектора все вокруг. Да тут еще сто звездолетов поместилось бы!
– А что – годное местечко. – отключив маневровые двигатели, Крембалет поднялся с пилотского кресла и с удовольствием потянулся, хрустнув костями. – Тихо, темно, и сухо… Главное, что поблизости никого нет – никаких подозрительных рож. Хотя, нужно проверить…
– Ребята, вы не шутите? – Андрей Андреевич, охваченный досадой и унынием, никак не мог смириться с таким развитием событий. Перспектива провести остаток жизни на космической свалке, прячась в гигантском ящике, похожем на холодильник, выглядела более чем огорчительной. – Вы что – серьезно надумали здесь до самой старости оставаться?
– Серьезнее не бывает! – помрачнев, Крембалет грустно шмыгнул носом. – Мне, Андрей Андреевич, между прочим, до старости не так много осталось – я уже двести лет космос копчу. По утрам встаешь – спина ноет, как будто всю ночь вагоны разгружал. Шкура латаная-перелатаная, правая лапа чужая – пришита от донора, в левом сердце электростимулятор пора менять… У нас на Кашкодранске в прежние времена редкие кашки моей профессии до восьмидесяти доживали.
– Какие кашки? – тупо спросил Дымов.
– Такие. – Крембалет сердито дернул бровями. – Соплеменники мои – с родной планеты…
– Ну, может, не до старости, – вмешался в разговор Ломбоцит Боп. – Но год, другой отсидеться придется… Пока, Андрей Андреевич, о тебе все не забудут. Да и о нас тоже… Посидим здесь пару лет – в шашки поиграем. Или в бирюльки… Глядишь, там и Куббрик что-то вспоминать начнет…
Крембалет, вновь повеселев, вернулся к добродушному тону.
– Пойми, Андрей Андреевич, против нас теперь вся система ополчилась. А разве систему победить? Если Империя Добра захочет кого-то размазать по стенке, как таракана – она это сделает, даже не сомневайся… И никакие законы не помогут. Тут вон бывает, что целые планеты из каприза уничтожают – как твою Бестолковщину… Вся беда, Андрей Андреевич, что у тебя в голове хранится какая-то важная тайна. И кто-то наверху, похоже, страшно не хочет ее разглашения.
Дымов уныло вздохнул.
– Вот и призрак меня предупредил – сиди в холодильнике…
– Какой призрак? – удивился Крембалет.
Чуть смущаясь, Андрей Андреевич рассказал инопланетянам про свои галлюцинации в гравитационном колодце.
Выслушав Дымова, инопланетяне переглянулись, и пожали плечами.
– Не знаю, что тебе сказать, Андрей Андреевич, – откликнулся Крембалет. – Но среди тех, кто бороздит просторы галактики, издавна ходит мудрый совет: не заглядывай в гравитационный колодец или колодец заглянет в тебя… Никаких старух в подпространстве мне встречать не приходилось, а вот покойный дедушка, признаюсь, пару раз являлся. Жизни меня вдруг надумал учить – ругался, драный черт… Пришлось сказать ему пару ласковых… И больше он меня не беспокоил.
– Больно ты впечатлительный, Андрей Андреевич. – снисходительно хмыкнул Ломбоцит Боп. – Вот к тебе призраки и липнут…
Смирившись с тем, что какое-то время придется пожить на свалке, Дымов сосредоточился на Стембе Куббрике, надеясь вызвать того на осмысленный разговор – через неослабное внимание и заботу.
Бесполезно.
Стемб Куббрик продолжал веселиться по одной лишь ему ведомой причине, пускать слюни, и жадно, без разбора, съедать все, что предлагал пищевой конвертер.
…Потянулись дни, наполненные бездельем и скукой.
Крембалет и Ломбоцит Боп лениво занимались проверкой корабельных систем, после ужина смотрели записи развлекательных галактических шоу или играли в логические игры с бортовым компьютером – чтобы совсем не отупеть.
Справляться со скукой также помогали и разговоры.
Общаясь, Дымов многое узнал о своих новых товарищах. Вот что рассказал о себе Крембалет в минуты откровенности: на своей планете он был …профессиональным дуэлянтом. Как поведал желтоглазый, в давние времена на Кашкодранске дрались все – весело, беспощадно, и строго соблюдая законы предков – один на один. Особенно зло дрались по весне, когда самочки-кашки начинали в кустах громко распевать любовные песни. «Живи быстро, умри молодым» – таков был девиз тех бескомпромиссных времен. Некоторые следовали ему так рьяно, что умирали, даже не успев дойти до этих кустов и произвести потомство. Однако с движением общественного прогресса понятие личной чести несколько размылось и желающих умирать по дурости молодыми заметно поубавилось. Хотя спесь никуда не делась. Богатые кашки-самцы, обменявшись оскорблениями с конкурентами по бизнесу, нанимали профессиональных дуэлянтов, не желая рисковать своей шкурой. А уж те организовывали зрелищную драку, защищая достоинство своих нанимателей…
…По собственному признанию Крембалета, во взрослую жизнь он вошел без царя в голове – ну, и покатился по наклонной… Юношеские попойки с настойкой валерианы, походы к самочкам, призывно поющих из кустов, и постоянные стычки с соперниками, происходящие там же – все это быстро привело его к первому дуэльному контракту. Впрочем, становящийся привычным разгул тоже нужно было оплачивать.
…Жизнь давала уроки часто и болезненно – но мудрость все равно приходила постепенно. К пятидесяти годам на Крембалете места целого не осталось – тридцать две заштопанных раны, отсеченная лазерной шпагой лапа, улетевшая в глубокую сточную канаву и потерявшаяся в толщах зловонного ила на дне… А уж сколько шерсти было выдрано – не успевала отрастать.
Вполне вероятно, что Крембалет так и не дожил бы до зрелых лет, найдя смерть в очередном дуэльном поединке, если бы Галактический Союз Глобального Сервиса не включил Кашкодранск в свои границы – в добровольно-принудительном порядке, как это водится. Дуэли были запрещены – как пережиток дикарских времен, по распоряжению эмиссаров Галактического Союза.
Пришлось Крембалету искать новую работу.
Чем только ему не пришлось заниматься: шить костюмы, стричь домашних животных, чинить сливные бачки, и даже возить по всей галактике озабоченных туристов, наслушавшихся лекций «Толерантные уроки межрасового секса» и жаждавших применить полученные знания в эротических практиках на чужих мирах.
Да, да, когда Крембалет рассказывал Андрею Андреевичу про сантехников-гастарбайтеров на Ний, он знал, о чем говорил.
Последнее дело, на котором Крембалет погорел, была контрабанда настойки валерианы, налаженная с помощью соплеменников, на центральные планеты Глобального Сервиса. За контрабанду одухотворяющей самопальной настойки в особо крупных размерах Крембалет получил срок и был отправлен в космическую тюрьму.
Вскоре в тюрьме вспыхнуло восстание, в котором бывший дуэлянт с Кашкодранска принял самое деятельное участие. По случайности, во время заварухи взорвался административный отсек, где после обильных возлияний дрых Альдебаран Пук – двоюродный племянник одного из действующих министров Ний, прибывший во главе Инспекционной Комиссии проверять тюремное учреждение. Гибель Пука стала главным отягощающим обстоятельством – на закрытом суде все участники тюремного восстания были приговорены к смертной казни. К счастью, позже приговор был заменен на более гуманный – служить некроурками на благо Империи Добра до скончания времен.
Крембалета доставили на одну из армейских баз. Там, в медицинском блоке, в ожидании, когда его умертвят, а потом снова оживят для бессрочного несения военной службы, он и познакомился с Ломбоцитом Бопом. Вместе они устроили побег, угнав армейский разведывательный звездолет в последнюю ночь, перед тем, как военные медики должны были их усыпить – но это было отдельной захватывающей историей…
Что касается Ломбоцита Бопа, то его планета Бабуложь-Два не была принята в Галактический Союз из-за крайней технологической отсталости. Что, с одной стороны, было так, а с другой – продуманной стратегией. Когда-то бип-бопы – серокожие гиганты, жили на Бабуложь-Один. Пока их процветающую планету не разнесли на куски лоббстерры – ближайшие космические соседи, отличавшиеся агрессивным нравом и страшным гонором. Остатки расы бип-бопов были вынуждены отправиться искать для себя новый мир. К счастью, им удалось его найти. Решено было затаиться, поднакопить силы, а уже потом ударить по врагу… Днем на Бабуложь-Два бип-бопы лазали по деревьям за орехами и шишками, скакали на двуглавых кентаврах, преследуя стада антилоб, метали копья с кремниевыми наконечниками – в общем, изображали регресс и невинную первобытность. А ночью в глубоких пещерах изготавливали торпеды из антиматерии для своего будущего космического флота.
Увы, справедливую месть осуществили другие: вконец обнаглевшие лоббстерры, вдохновленные победой, по глупости напали на один из провинциальных миров Галактического Союза, и получили ответный удар – прибывшие на помощь диванные войска не только разгромили их флот, но заодно и дезинтегрировали их планету – чтобы другим неповадно было.
Беда с Ломбоцитом случилась, когда на Бабуложь-Два случайно заглянула одна богатая вдова с Лан-Дона – одного из центральных миров Глобального Сервиса, путешествующая по космосу на собственном звездолете. Пролетая над поверхностью планеты, скучающая вдовушка обратила внимание на Ломбоцита Бопа, ловившего острогой рыбу в реке. Вдове подумалось, что будет забавным, если плечистый дикарь с такими милыми ушками станет служить швейцаром в ее городском особняке. Взяла и похитила его.
Сытая беззаботная жизнь в Лан-Доне поначалу страшно понравилась Лобмоциту – особенно в сравнении с простой и суровой жизнью на Бабуложь-два. Одинокая хозяйка была с ним ласкова. Кругом было чисто, культурно. Кормежка три раза в день. Ванная. Опять же, бесплатная синяя униформа.
Но скоро Ломбоцит Боп заскучал. Как-то смутно у него стала вызревать мысль, что ежедневное стояние у дверей чужого роскошного дома – вовсе не то, для чего стоило рождаться на свет.
В свою очередь, видя, что забавный ушастик проявляет все меньше энтузиазма и все чаще хмурится, хозяйка тоже начала выражать недовольство. Пока, как говорится, в один прекрасный день, не произвела расчёт, и не выставила Ломбоцита за дверь.
Не зная, где пристроиться в чужом мире, и ничего не умея – только рыбачить, охотиться и собирать торпеды, Ломбоцит Боп, помыкавшись, снова подался в швейцары. А что делать. Но тут ему не повезло – его новым хозяином стал бывший генеральный консул, потомственный дворянин и член палаты пэр-мэров Лан-Дона. Гадкий жирный старикашка, обросший висячими родинками, как грибами, имел привычку каждый вечер хлестать кислое вино, ходить по дому голым, и приставать к слугам, не разбирая их пола. В один из вечеров, после обильных возлияний, бывший консул решил познакомиться с новым видным швейцаром, что называется, поближе – и тот сломал ему челюсть. Были вызваны силы правопорядка. Что привело только к новым сломанным челюстям. В общем, Ломбоцит разбушевался – да с такой страстью и силой, что в итоге оказался на той же армейской базе, в том же медицинском блоке, что и Крембалет…
Андрей Андреевич с интересом выслушал истории своих новых друзей, находя их весьма познавательными. Он бы тоже с радостью поделился подробностями из своей земной жизни – да ничего не помнил.
За разговорами и рассказами время текло незаметней. Но скука все равно начала одолевать.
Дымов даже принялся вести счет дням: один, второй, третий… Ох, далеко еще оставалось до указанного Ломбоцитом срока. Как год-другой прожить в «холодильнике» и с ума не сойти? Чем заняться? На что душу отвлечь?
Уныние все сильнее охватывало Андрея Андреевича. Он даже заметил, что по утрам не хочет вставать…
Но тут на седьмой день кто-то решительно и громко постучал по обшивке звездолета…
Глава тринадцатая. Свалкеры
– Крембалет, включи-ка внешнюю связь – похоже, они там что-то кричат. – сказал Ломбоцит Боп, когда все спешно собрались в рубке управления у обзорного экрана.
Звездолет со всех сторон окружали туземцы – пучеглазые коротышки в скафандрах медного цвета. За стеклами шлемов морозно краснели носы картошкой и круглые щеки, ржавой проволокой топорщились усы и бороды. Коротышки активно жестикулировали и действительно что-то кричали – было видно, как они гневно разевали мокрогубые рты.
Туземцы кружили вокруг звездолета, восседая по трое-четверо на длинных летающих машинах, похожих на мотоциклы – только без колес. Двое туземцев, сидевших на «мотоцикле» с тараном – большой металлической балкой, подвешенной снизу, разгонялись и били в обшивку звездолета, отчего гулкий звон разносился по всем помещениям.
– Эй, некроурки проклятые, который раз говорим – выходите наружу! А не то мы вас сейчас зажарим в вашей кастрюле! – гневно ворвался в рубку писклявый голос.
– Мы – не некроурки, а честные фраера. – ответил Крембалет по общему каналу радиосвязи сердитому незнакомцу. – Просто так случилось, что мы армейский звездолет угнали.
– Это кто говорит? – писклявый голос чуть смягчился.
– А это кто говорит?
– С тобой, некроурка, говорит Лехха Пятитомник. Слыхал про меня?
– Нет, не слыхал… – Крембалет пожал плечами. – Извини, брателло, мы на вашей разросшейся свалке совсем недавно осели. По вынужденным причинам.
– Если не хочешь, чтобы мы вас прожарили, как в микроволновке, открывай двери. Проверим, что вы за гуси такие.
Переглянувшись с Ломбоцитом, Крембалет согласился:
– Хорошо. Только ты один заходи, без оружия. А то мы тоже без понятия, что вам от нас надо… Может, вы наш корабль захватить надумали.
Писклявый презрительно хмыкнул:
– Больно надо… Давай, открывай вход. И чтобы без глупостей. Если со мной что случится – вам отсюда живыми не уйти.
Спустя пару минут обладатель писклявого голоса переступил порог шлюзового отсека.
Оказавшись на борту звездолета, коротышка первым делом освободился от шлема, скрывавшего копну нечесаных и давно немытых волос того же ржавого цвета, что и борода с усами.
Настороженным взглядом он оглядел Крембалета, Ломбоцита Бопа и Андрея Андреевича, после чего с некоторым удовлетворением отметил:
– Хорошо. Вижу, что на некроурков вы и впрямь не похожи… Но это еще не повод для доверия. Может, вы имперские агенты – откуда нам знать. Рассказывайте, кто такие и как вас на нашу свалку занесло.
Крембалет вздохнул – история была долгой, к тому же ее понятная часть, касающаяся космических скитаний двух беглецов-дезертиров, приговоренных к вечной армейский службе в Империи Добра, переплеталась с частью малопонятной, связанной с уничтоженной Бестолковщиной и Андреем Андреевичем, но выбора не было – пришлось рассказывать все.
Запутанное повествование не вызвало у коротышки по имени Лехха Пятитомник никакого недоумения или недовольства, наоборот – только интерес. Чем дольше он слушал, тем сильнее загорались его глаза. Он сочувственно мычал и охал, энергично взмахивал руками и бормотал себе под нос:
– Знатный сюжетец… Крутецкий поворот…
Когда история завершилась описанием похищения Стемба Куббрика с рембазы, Пятитомник выказал сожаление, явно не прочь послушать еще.
– Да, интересная история. Можно я ее запишу? Очень надо.
– Это зачем? – с подозрением спросил Ломбоцит Боп.
– Без всякой подлой цели – исключительно для себя …то есть, для моей будущей принцессы. Я тогда Шеститомником стану… – в голосе коротышки обозначилась странная мечтательность.
– Ну, запиши… – разрешил серокожий гигант с сомнением, не зная, как трактовать прозвучавший ответ.
Пучеглазый коротышка, излучая добродушие, тем временем обратился к Андрею Андреевичу.
– Значит, совсем ничего не помнишь?
Дымов кивком подтвердил.
– Можем помочь. Тебе и этому бедолаге… – коротышка указал на Стемба Куббрика, который, услышав голоса, явился в шлюзовой отсек и застенчиво лыбясь, выглядывал из-за широкого плеча Ломбоцита. – Только вам надо с Писом Сорокатомником встретиться. От него зависит…
– Он что – профессиональный мнемотехник? – удивился Крембалет.
– Нет, он – наш предводитель. Вождь свалкеров.
– И чем он может тогда помочь?
– Узнаешь. – загадочно усмехнулся коротышка. – Есть и другие способы кайфово прочистить башку, и при этом вернуть воспоминания. Правда, без стопроцентных гарантий. …Ну, что – летите с нами?
Дымов кивнул без раздумий, загоревшись надеждой.
Крембалет, хотя и испытывал недоверие, спорить не стал…
Для выхода в космос требовались скафандры. В складском ангаре звездолета их хранилось несколько – на выбор. Только для Ломбоцита Бопа подходящего размера не было – так случилось, что в прежнем экипаже служили воины более мелкой комплекции… Потому Ломбоцит вынужденно остался на корабле.
Скафандр, в который облачился Андрей Андреевич, малость теснил в бедрах и в плечах. А еще источал слабый сладковатый запах, заставлявший вспоминать, что когда-то в нем потел мертвец, исполнявший свой воинский долг…
Покинув звездолет, Андрей Андреевич, Крембалет и радостно улыбающийся Куббрик устроились на летающей машине позади Леххи Пятитомника, после чего вся эскадрилья туземцев пришла в движение и покинув «холодильник», устремилась над мусорной равниной, огибая редкие горы и льдистую планетку, впечатанную в мусорную толщу…
Промчавшись над гигантским ущельем, тянувшемся из дали в даль, вдоль длинного неровного гребня, похожего на осыпающуюся стену из покосившихся небоскребов, мимо конструкций, напоминавших высохшие скелетные кости исполинского динозавра, они наконец достигли больших мусорных холмов, посреди которых зияла огромная нора…
Стая летающих машин, управляемых пучеглазыми коротышками, называвших себя «свалкерами», словно рой пчел, устремилась туда.
Многокилометровый извилистый путь по сужающемуся жерлу норы спустя какое-то время привел к большой металлической двери, сваренной из разноцветных кусков металла – к входному шлюзу.
Разноцветная дверь дрогнула и медленно ушла в сторону, пропуская прибывших дальше – к новой двери, а та к следующей, а та еще к другой, а та к тридцать пятой – пока, наконец, эскадрилья не влетела в огромную пещеру, где в полутьме, на дне чашеобразной впадины расположился металлический город. Освещенные редкими темно-красными огнями, медные островерхие крыши строений плотно лепились друг к другу, словно облитые клюквенным соком…
– Добро пожаловать в Метро-Сос – прибежище славных свалкеров! – сняв шлем скафандра, сказал Лехха Пятитомник, после того, как посадил летающую машину на одну из специальных площадок, возвышавшихся над крышами домов.
Дымов тоже поспешил снять шлем и чуть не грохнулся в обморок – от невообразимой вони.
Заметив реакцию Андрея Андреевича, одурело таращившего глаза, Лехха Пятитомник добродушно усмехнулся и хлопнул его по плечу:
– Ничего, ничего… Тут главное принюхаться – пока эта вонь не станет родной.
– Ну, что – хотите немного отдохнуть и развеяться? Или сразу к Пису Сорокатомнику? – спросил коротышка.
– Лучше сразу. – ответил Крембалет, на которого все эти запахи, судя по встопорщившимся усам, тоже произвели сильное впечатление.
В сопровождении группы свалкеров, возглавляемых Леххой, Андрей Андреевич, Крембалет и веселящийся Куббрик, который никак не отреагировал на густую вонь, проследовали по узким улицам мусорного города до небольшой круглой площади, где возвышался дворец, фасад которого определенно напоминал рояль.
– Теперь о наших традициях и церемониях! – важно сказал коротышка, перед тем как войти во дворец. – С Писом Сорокатомником вам напрямую общаться нельзя. Без обид – а то будет слишком много чести. Ведь у вас на счету ни одной записанной истории… Только через меня. Усекли?
– Как скажешь, брателло. – ответил Крембалет, который, как и Дымов, стремился как можно быстрее попасть в помещение, надеясь, что там витающая вокруг вонь хоть немного ослабнет.
В главном зале дворца было пусто. Только в центре возвышался медный трон, на котором важно восседал пузатенький коротышка с большим горбатым носом и ржавой бородой, заплетенной в десятки косичек. Иногда горбоносый издавал разные звуки, типа: «мхе» и «кхе», гулко разносившиеся среди голых стен, и значительно вращал глазами.
Увидев делегацию сородичей, окружавших Андрея Андреевича и Крембалета, горбоносый оживленно зашевелился и издал новые звуки:
– Хм-хм… Мухаха… Что за нах…
Лехха Пятитомник с легким поклоном устремился к трону и что-то горячо зашептал в волосатое ухо горбоносого… Тот с интересом слушал.
Следующие полчаса Лехха бегал между троном, Крембалетом и Андреем Андреевичем, донося вопросы и ответы. В итоге вся запутанная история, начиная от загадочной гибели Земли до засады, устроенной имперскими агентами у космической рембазы, была в подробностях рассказана вновь.
– Ну, договорились! – удовлетворенно выглядевший Пятитомник жестом показал, что прием окончен и направился к выходу. – Правда, пришлось по сюжету торговаться. Теперь твоя история принадлежит нашему вождю. – сказал коротышка Крембалету. – Можешь гордиться – он мастер расписывать всякие приключения… А твоя история стала моей. – свалкер обратился к Андрею Андреевичу. – Понятно?
– Нет. – ответил Крембалет, переглянувшись с Дымовым в хмуром недоумении.
– А что непонятно?
– О чем договорились?
– А… – широко улыбнулся коротышка. – О том, что вас отведут вниз, в нашу Библиотеку – к бабушке Хошнехош.
