Текст книги "Свет истины"

Автор книги: Игорь Недозор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 22

"...В пространстве растечется безграничное море из человеческой крови, в котором волнуются гороподобные волны; в самой середине этих волн – на алмазном утесе на вершине его – солнце нового мира – Тзинн-Таса. Лицо у него сияет ослепительно; в правой руке, испускающей пламя, он держит меч, упираясь им в небо; этим мечом он посекает жизнь нарушивших обеты. В левой руке он держит знамя Тьмы. Рот страшно открыт, четыре острых клыка обнажены; имеет три глаза и страшно гневный вид. Он коронован короной имеющей вид человеческого черепа. Стоит он среди пламенеющего огня... Принеся этому и армии иных демонов чашу крови, их призывают уничтожать врагов, а особенно тех, кто не хочет чтобы Тзин-Тас царствовал и правил. Вот вопль, к ним обращенный: «Призываю основавшего свое вечное местопребывание в западной стране за большой водой владыку жизни и смерти, повелителя великих палачей и шимнусов, не отступающих от повелений. Приидите по силе обещания... Чтобы порадовать Тзинн-Таса и его сподвижников, чествуя их великим морем разной крови. Все враждебные и силы и препятствия, согласно своих строгих и жестоких законов, сделайте прахом... Открывший рот и обнаживший клыки, имеющий три глаза на своем страшном лице, возложивший на себя корону из черепов и четки, величественный богатырь, одаренный лицом, на которое невозможно смотреть, тебя восхваляю я! Стоящую по правой стороне от тебя Ухино, которая держит в своих руках меч и копье, имеет синее тело и ужасную ликом – восхваляю я!.. Царь хранителей Мрака, владыка жизни, восемь свирепых меченосцев и вы, страшные палачи, умножьте вашу силу! Воздвигающим преграды вам, не повинующимся вашей воле, всем держащимся ложных учений, поклоняющихся ничтожному Свету, и отвергающим Великую Тьму, покажите вашу силу! Ниспослав свыше шимнусов, поражающих врагов мечами, схватите врагов сетью, пришпильте их кольями, перерубите мечами, высосите у них сердце! И, заставив их покончить свое настоящее злое существование, поглотите их души, приобщив ко Тьме Изначальной! Прекратите жизнь этих злобных врагов! Плоть, кровь и кости их вкушайте устами вашими! Примите эту жертву плоти и крови ненавистных врагов! Направьте верных на путь повиновения, и накажите врагов явными знамениями! Уничтожьте врагов!»

Моление Отцу Могил. Кодекс Тан-Бо, царство Пхой (ныне южная Сянь),

приблизительно 1234 год от Воздвижения Храма.

Рагир обвел взглядом собравшихся. Сейчас в каюте собрались самые его доверенные люди. Точнее – те кому он верил больше чем другим – ибо полностью Рагир не доверял даже себе – лишь Властелину.

Йунус, Эррера, Корк-о-Данн… Он думал позвать еще и кого-то из пикаронских вожаков или жрецов. Но Мутабасса слишком глуп хотя и хитер, Бангоро стар для великих дел, а Орьянто слишком верит в Элла, и самые его смелые мечты не идут дальше того чтобы Эгерия признала пикаронское государство как своего вассала, наградив его титулом графа или герцога. А остальные или слишком далеко, или мелковаты.

Придется начинать свой поход с теми кто под рукой.

А собравшиеся небось думают – куда теперь поведет их капитан. На Золотое Ожерелье? На Кадисту? Или на само Геоанадакано?

Итак друзья, я собрал вас чтобы сообщить вам нечто приятное. Слишком долго мы таились. Пора показать зубы по настоящему и заставить этот мир содрогнуться!

Корр-о-Данн нерешительно помолчал, а его глаза по-прежнему отражали глубокое сомнение. Такое же плескалось и в очах остальных соратников Морриганха.

Капитан окинул их взглядом и решился.

– Слушайте, друзья мои. Мы с вами сегодня, пожалуй, наиболее могущественные люди в Дальних Землях. Да, именно так, мы – корсары, вольные мореплаватели, разбойники, висельники. У нас есть все – богатство, храбрость, люди, каждый из которых строит пятерых королевских солдат, корабли, связи при дворах местных правителей. Любой из нас получил свое место благодаря уму и отваге, а не потому, что когда-то его бабушку отымел какой-то принц! Стоит нам захотеть, и любой купец самый богатый и знатный, лишится своих кораблей и товаров, и пойдет просить милостыньку!

Теперь дальше. Есть еще великий западный торговый путь. Сейчас Эгерийская казна сидит на нем толстым задом, проводя два-три корабля в год, а могут пойти сотни и сотни! У нас есть силы, достаточные для того, чтобы свалить тут власть монархов.

– К чему ты клонишь? – прищурился Эррера. – Уж не...

– Да, именно для этого я вас и созвал. Мы начинаем создавать свое королевство, королевство Иннис-Тор!.

– Рагир, – после долгой паузы бросил Йунус, – ты удачлив, как сам Хамиран, но даже его сбросили, в конце концов, в Преисподнюю. Не боишься повторить его участь?

– Отнюдь! Как можно это сделать? Судите сами: есть в океане острова, возникшие из морской пучины, похожие один на другой. Вы знаете их: Аятти, Эариола, Марика... Жители и гарнизоны этих островов дрожат от одного нашего имени, трепещут, завидев парус на горизонте. Но эти острова и города, стоящие на них, – ключ от океана, стена между Старыми и Дальними Землями.

Поэтому нужно сделать так, чтобы все это стало нашим.

Города и селения не станут больше трепетать при нашем приближении, они назовут нас своими спасителями, и над ними взовьется наш флаг. Короли вступят с нами в переговоры, как равные с равными, и мы унизим их гордыню. Были времена, когда народы, начинавшиеся от горстки воров, разбойников и пиратов, создавал великие империи. И подобное время настает вновь!

– Немыслимо... – выдохнул Йунус.

– Отчего же, дружище? – усмехнулся Морриганх. – Ведь власть Эгерии держится лишь на том, что ее некому сбросить. Чтобы сломать Эгерии хребет, нужно лишь несколько ударов. Нужно занять Туделу, затем Ничьи Земли в районе мыса Дигнидад, чем мы отрежем южные колонии от северных... Третьим будет Геоанадакано – третьим и главным. Владеющий Геоанадакано перехватит самый удобный и короткий путь в Дальние Земли. Что такое все эти Альмадено, Сархьено, Тудела и Урдагоро, если они будут отрезаны от метрополии? И станут ли их жители умирать на стенах своих городов, защищая короля, которого они в глаза не видели, если у них будет выбор – умереть или стать свободными и богатыми?

Стоит нам начать, и не пройдет и месяца, как все крупные острова будут нашими. Мы захватим эгерийские суда, поднимем наш флаг на их мачтах и направим их пушки на тех, кто еще посмеет сопротивляться. Все это сбудется, слышите? Я верю, непременно сбудется! И тогда любая земля, о которой я скажу, что она наша, станет нашей! Нашими будут острова, нам будут принадлежать моря, ничей флаг не осмелится появиться в этих водах без нашего дозволения!..

Глаза пирата сверкали фосфорическим блеском, лицо пылало, голос звучал вдохновенно, верой дышало каждое его слово, каждое движение. Казалось, он видит воочию нарисованную его воображением картину, видит, как реют на бывших королевских кораблях его флаги, слышит сигнал боевой тревоги, ружейную стрельбу, гром пушек, крики пиратов.

– И повсюду, где только шумят морские волны, наша власть будет равна власти королей. Нет, она и будет королевской.

– Ну а возле короля положено быть знати, – молвил он уже совсем другим голосом. – Ну, ребята, кто из вас откажется от герцогского титула?

Пираты в волнении слушали речь Рагира.

– Да будет так! – воскликнул Эррера, не в силах сдержаться. – Да здравствует капитан! Долгих лет его величеству Рагиру Первому!..

Оказавшись в своей каюте, Йунус долго не мог заснуть. Он вспоминал строки из «Темной книги» Пророка, за обладание которой по всем танисским землям жгли на медленном огне:

«Он придет для того, чтобы поднять все веры на один пьедестал славы и сольет их в единую веру, где будет пророком и первосвященником. Он придет с Заката со знамением царствия Своего. Тот, кто Его ищет, Его узрит. Он будет исцелять от всех болезней и на Нем будет мудрость всех пророков. Люди со всего мира сойдутся, как облака, и упадут, как дождь, у Его ног или у Его жилища. Все, что верные ни попросят у Него, Он даст им. И коронуется Он короной Древнейших Владык, и будет Его владычество на морях, а столица – в землях незнаемых».

Ему было страшно. Но он знал, что так все и будет, и был готов идти за Рагиром хоть против.

* * *

Проводив своих огорошенных спутников, Ар-Рагир аб Фаргид, он же Рагир Морриганх, он же Кровавый Коршун, принялся внимательно изучать бумаги, перед ним лежащие. С недавнего времени он решил по образцу эгерийской Супремы завести архив с делами. До того он хранил сведения, полученные от его людей в голове – ибо на память он не жаловался, а прочесть содержимое его мозгов в отличие от бумаги, невозможно.

Но слишком много стало у него дел, да и работу это облегчало. Опять же – нужно потихоньку привыкать к работе с документами – ведь в великие государи собираемся выйти.

Так что посмотрим донесения с мест – великие планы великими планами но и повседневными делами надо заняться.

Что и говорить – а прошедшее время он времени даром не терял и наладил отличную осведомительную службу в Дальних Землях – и на Севере и на Юге.

Новости из Фарна, Геоанадакано, из городов Золотого Ожерелья, поступали непрерывно. Писали торговцы, банкиры, чиновники таможен и офицеры, моряки и священники, хозяйки публичных домов и лакеи. Вот например письмо чиновника Великой Консистории заморских владений – краткая сводка доносов на священнослужителей из всех трех вице-королевств. Грешки самые обычные мужеложство, нарушение целибата, открытое сожительство со служанками и рабынями, порча хорошеньких прихожанок в исповедальнях, присвоение десятины и кража церковной утвари, ростовщичество... Все как у людей. На этих сребролюбцев и развратников надо будет обратить особое внимание – потому что церковь это сила...

А вот сообщение от его человека – писаря в ведомстве арбоннского проивнциал-советника де ля Марке. У чиновника накопилось долгов на полмиллиона… Можно использовать.

Сообщение из стана миледи Ку – от одного из ее «старших сыновей», владельца флотилии из полудюжины каноэ и пинас. Коряво выписанные строки сообщают что писавший, как и многие его соратники, недоволен пиратской королевой – точнее тем что она уже долгонько сидит на троне. Что ж, будем иметь ввиду.

А вот донесение от барона Карлоса Фонсеки – он уже капитан-лейтенант, и старший офицер королевского патрульного фрегата. Надо бы как-нибудь посодействовать в карьере – скажем, сделать так чтобы его командиру отравится несвежими маслинами... И золотишка подбросить – слезно просит сделать это побыстрее, потому как сроки по закладным выходят. Да, – усмехнулся Рагир, – сколько народу сгубила страсть к игре! Барона надо взять под особый контроль – ведь флот – это главная его проблема. Золота после Туделы у него хватит чтобы подкупить кого угодно по обе стороны Океана. Сухопутные гарнизоны – тоже конечно, но уже сейчас пикароны могут выставить намного большую силу. А вот на море... Корсары при всей их важности против регулярного флота "не играют". Значит нужно чтобы ко времени когда начнется Главное, на каждом галеоне и фрегате, в каждом форту и флотском цейхсгаузе были его люди.

Стоила эта сеть немало, но Рагир не скупился – пусть скупиться сидящий в Толетто король – тем более уже не долго им осталось транжирить заморское золото.

Да – а ведь королей Эгерии ждет хорошенький сюрприз! Бедняжки – какого это им будет: лишиться всех своих заморских владений. Ну да ничем он им помочь не может – такова жизнь.

В последнее время послания стали приходить и от сахемов и шаманов северного материка. Кстати, Северным материком надо будет заняться вплотную после победы. Север – это не только земли но и люди – а люди будут нужны. Солдаты, пахари, рабы... И те, кто станет добычей Великого Господина.

Вернее – придется поручить это помощникам вроде Йунуса (впрочем, старику придется заняться флотом), Эрреры, или хотя бы этого графского недоноска из Нового Кумстерра. Чего он там хочет в награду? Дочку наместника и владения своих врагов? Владыка – как ничтожны, в сущности людишки! Впрочем, он хоть и скотина, но скотина толковая.

Так что ему найдется место по его способностям в новой державе, ждать появления которой уже осталось не так долго.

А потом эта держава протянувшаяся от северных льдов до южных, не скоро и наверное нелегко но и не так уж медленно, овладеет всем миром.

Держава Истинного Божества – истинного потому что пребывает в мире сем, и может одарить верных многими дарами и неслыханной силой.

Да, конечно для начала Владыку придется подкормить.

Аста-аланцы были глупы, и не поняли двух вещей – во первых, того что Истинным не нужна кровь и мясо людских гекатомб – им нужно то, что делает человека мыслящим и говорящим существом, что роднит его – младшего позднего ребенка Неведомых Творцов, бесследно покинувших этот мир, с его Старшими Детьми. То, что в человеке – лишь ничтожная искра, и то из чего сотканы Они. А еще они не поняли что боги действительно жаждут, и что они ревнивы, и еще – что всем им не угодишь и не накормишь должным образом – поэтому они и погибли. Его нынешний владыка – лишь один из тех, что, как записано в запретных манускриптах, "воссел в сонме богов". Но теперь все будет по иному – вся сила жертв на нововоздвигнутых алтарях, будет доставаться ему одному. Жертв нужно ведь и не так чтобы много – если приносить их как следует.

И Владыка сможет достойным образом их отблагодарить. Ата-аланцам тоже было дано многое – ведь легенды не лгут что именно знание Высших подняло дикарей, ловивших рыбу с плотов на своих островах и убивавших друг друга дубинками из кости китов и базиликов, до владык двух берегов, строителей городов и храмов, что и сейчас поражают своим величием, повелителей тысяч кораблей и тысяч закованных в бронзу воинов. Но они мало что оказались не в силах должным образом понять – что и как нужно приносить Хозяевам, так еще и попытались призвать против Них силу чуждую и чужую.

Тут надо сказать, переданное Владыкой, было кратким и неясным – впрочем, Рагир и не претендовал на запретное знание. А возможно его повелитель просто не имел возможности объяснить суть неведомого врага, чей приход в мир вызвал исполинскую катастрофу: точно также как по неведомой причине не мог назвать точно место своего заточения. Правда он еще упомянул о каком-то наследстве чужаков, но опять-таки – что оно такое, было неясно.

Вообще, понимание было самым трудным в общении с Великим Господином и не только потому что общался почти всегда он не словами, точнее не совсем словами – маг теперь понимал, что имели ввиду авторы тайных книг говоря о «голосе, который голосом не был» и «словах, которые не слова но мысль». Именно поэтому все обряды вызова демонов обычно кончаются ничем – неподготовленный человек просто не сумеет вступить в контакт с Могуществами – так можно было перевести с Их языка одно из имен, коими Они называли себя.

А если даже сумеет, обладая по капризу судьбы должными способностями, то его жалкий рассудок просто будет уничтожен столкновением со столь могущественным разумом: не зря среди пророков и предсказателей столько безумцев.

Да что говорить – сам он тоже едва не лишился рассудка, когда во второй визит Господина, увидел на краткий миг его сущность – ослепительную кристалльно чистую искру, сверкающую Высшим, Неземным огнем Изначального Света, зажженного когда-то в немыслимых мирах и временах Единым Творцом.

Как поведал ему Господин, он не единожды пытался обращаться к смертным, но Рагир стал первым за почти тысячу лет с кем он хоть как-то может говорить.

Последняя попытка была предпринята не так давно, когда на островок в этих водах, рядом с которым покоилась самая малая часть его Воплощения, кораблекрушением выбросило людей, среди которых по капризу судьбы оказался способный услышать зов. Увы – тот оказался обычным выродком и ничтожеством, и единственное на что его хватило – на бессмысленную резню и убийства.

(Правда, из того случая Рагир тоже надумал как извлечь пользу для Господина.)

Так что великое счастье что разум мага был подготовлен к встрече, случившейся на Скале: ведь именно это а не злая воля Господина губила разум высаженных туда преступников: их жалкие мозги просто превращались в кисель, высвобождая наружу зверя – какими они, в сущности и были.

Как ни странно, по словам Господина, Рагиру сильно помогли его занятия математикой, нужной для астрологических вычислений. Но даже при всем этом – как трудно дался ему первый контакт с Господином! Да и теперь общение с Ним вызывает приступы дикой головной боли и мучительную лихорадку!

Впрочем, плата не такая уж большая – и за помощь и за знание. Теперь, не без гордости подумал Рагир, он знает о мире больше чем все земные мудрецы. Пусть большая часть этих знаний бесполезна... пока. Но если начистоту, то больше всего удивило мага то что история бунта Старших Сыновей против Творца оказалась правдой. Нет, все происходило не так, как он видел на фресках в храмах неверных фаранджей, где огромный покрытый чешуей человек-дракон, каким принято изображать Хамирана-Илбиса, лупит исполинской дубиной во врата Царствия Небесного.

Даже сама мысль об этом смешна – ибо мощь Творца настолько же превосходит мощь самого совершенного из Совершенных (еще одно имя народа Господина) насколько же сами Совершенные превосходят человека. Но, будучи не только всемогущ но и всеблаг (хоть тут не врут попы и шейхи) он ограничен этой самой всеблагостью, и не может сделать ничего во вред своим творениям – будь то Ангел Света или самый ничтожный человек. Кроме того, для разных пластов бытия время течет по разному, и то что для Сфер Творения составит секунды по человеческому счету, в нижних мирах обернется тысячелетиями. Собственно, на это и был рассчитан план тех, в число которых и входил Господин – найти лазейку в законах, установленных Создателем (или Создателями), и хитро ей воспользоваться – как ловкий лазутчик легко прокрадывается там, где не прорвется с боем многотысячная армия.

И это почти удалось – но ведшие их слишком зарвались, и Творец доказал что не только всемогущ но и всеведущ, и с легкостью обратил против своих неразумных детей их собственную силу.

И теперь его спаситель не может возродится без помощи смертного – и осознание этого наполняло Рагира настоящей гордыней – ведь ему предстоит повернуть ось мира, и помочь явится в него богу…

Скоро Рагир так или иначе его отыщет Место Силы, и тогда приступит к осуществлению плана.

Рагир закрыл глаза и увидел это... Он многого не понимал, но все же знал главное – это все будет. Города-муравейники до небес, населенные миллионами людей, ночами залитые ярким светом. Воздушные суда пересекающие океаны и материки за считанные часы. Морские корабли в сравнении с которыми любой из королевских галеонов – жалкая скорлупка.

Стальные пути по которым стремительно несутся поезда.

Машины, уносящие людей в неизмеримую высоту – к лунам и планетам. Наконец – иные миры, что лежат где-то рядом – Рагир толком не понял, хотя и осознал, что это не рай и не преисподняя – те пласты бытия он тоже кстати видел, и понял, что человеческий язык слаб чтоб передать их суть.

И все это будет дано людям и ему за скромную в общем плату.

А Рагиру еще будет даровано бессмертие – ибо кто как не бессмертный владыка, над которым нет никого, кроме Истинного Владыки будет лучшим исполнителем воли этого самого Владыки?

И как знать – возможно, когда Ему захочется уйти в иные, высшие сферы, именно Ар-Рагир займет его место бога этого мира.

Взгляд его упал на раскрытую книгу Петереста Анордамиуса "О пророчествах и пророках" написанную бывшим архивариусом двух Предстоятелей.

Ее, по его личному заказу недавно доставили из за океана. И он отметил одну строку.

«Все истинные, из глубины веков идущие учения говорят, что древняя, не сотворенная человеком мудрость вернется, и восстановит ее человек, рожденный специально для этого. Он объединит под своим началом все народы и даст им железную власть над собой пищу для всех. И это должен был быть человек, способный совершить это...".

– И этот человек – я! – произнес Рагир вслух, захлопнув книгу.

ХРОНИКА ТРЕТЬЯ
СВЕТ ИСТИНЫ

Не отступило назад сердце наше, и не уклонились от пути Твоего,

когда Ты сокрушил нас в земле драконов и покрыл нас тенью смертною.

Давид. 43 псалом

Глава 23

Изумрудное море. В сорока милях от Ничьих Земель.

Наступала ночь. Вместе с солнцем пропал и ветер, и судно стало постепенно замедлять ход, а паруса повисли на мачтах.

Игерна озабоченно посмотрела на такелаж и, покачав головой, призвала на помощь Кармису. Пускай корабельный маг, в конце концов, отрабатывает свое жалованье и провиант.

Подруга, безбожно зевая и не менее безбожно матерясь, вылезла из своей каюты, где уже третьи сутки подряд праздновала в компании Бренна начало похода. От нее за три шага разило спиртным, и не какими-нибудь изысканными винами, в изрядном количестве имевшимися в винном погребке «Акулы», а самым что ни есть дешевым кадэнским ромом, который пристало пить одним горьким пропойцам. Пойло, способное свалить с ног быка, а не то, что молодую женщину, пусть и не субтильного сложения.

Не удивительно, что Кармиса длительное время не могла взять в толк, чего от нее добивается подруга и капитан. Видя, что от увещеваний проку мало, капитан приказала Хор’Таге применить более радикальное средство.

Кок с помощью веревки и крюка вытащила из-за борта ведро океанской воды и выплеснула ее на голову магичке. Холодный соленый душ подействовал лучше любого отрезвляющего заклятия. Кармиса заверещала, будто почуявшая близкую смерть свинья, и разразилась еще более ужасной бранью, от которой у преосвященного Северина ок Серчера, разбуженного криками и вышедшего из своей каюты, перехватило дух.

Несмотря на высокий сан, епископ не был ханжой, повидав на своем веку немало такого, от чего у большинства его собратьев точно случился бы глубокий душевный разлад. Северин провел изрядную часть жизни среди солдат, однако некоторых выражений, употребленных разъяренной Кармисой, ему до сих пор слыхивать не доводилось.

– Какого х.?.. – было последним, изроненным устами пышной прелестницы по адресу капитана.

– Работать надо, а не бля…вом заниматься! – в том же тоне рявкнула Альери. – А то лишь жрать да етись можешь! Сделай что-нибудь с парусами, иначе мы до пробуждения Езра не поспеем на место!

При упоминании нечистого епископ вздрогнул и сотворил отгоняющий зло жест. Если бы пиратка только знала, насколько близки к истине ее богохульные слова, произнесенные просто так, в виде присказки.

– Так это чего, заклятья творить? – озаботилась магичка.

По ее виду было понятно, что подобная перспектива девушку не радует.

– А я о чем?! – всплеснула руками Игерна. – Дошло, наконец!

– Может, подождем? – просительно взглянула на подругу Кармиса. – Вдруг ветер сам скоро подует?

– Жди, жди, – буркнула Хор’Тага. – Судя по приметам, этот штиль надолго затянется.

– Слыхала? – насупила брови Отважная. – Живо начинай! А то допросишься у меня!

– Ладно, – вздохнула колдунья. – Хор, тащи петуха. Только не спутай, как в прошлый раз. Мне черный нужен.

– Не учи ученую! – огрызнулась айланка, топая на камбуз.

* * *

Вскоре несчастная птаха была доставлена. Кармиса и сама сходила к себе в каюту, и принесла необходимые для обряда воскурения.

– Все лишние – прочь!! – велела магичка, оглянувшись вокруг.

Подтверждая ее приказ, Игерна кивнула, а Хор’Тага «помогла» чрезмерно любопытствующим, наградив таковых увесистыми подзатыльниками и ударами поварешки по лбу. Лишь для епископа было сделано исключение. Бить черпаком гостя и притом духовное лицо кок не решилась. Решила уладить дело полюбовно.

– Вы бы это, святой отец... Шли в свои покои... Помолились Эллу, чтоб ниспослал нам ветер...

Ок Серчер кивнул, сделал вид, что удалился, а сам, оказавшись в каюте, потихоньку приоткрыл дверь и стал наблюдать за разворачивающимся на палубе действом. Благо, апартаменты его располагались в двух шагах от «подмостков», где выступала Кармиса.

Девушка между тем зажгла пучки благовонных палочек и над дощатым полом поплыли резкие и острые ароматы.

– О, духи ветра, к вам взываю! – взвыла не своим голосом колдунья. – Во имя Элла и извечного врага его Хамирана, которому вы служите, заклинаю вас повиноваться мне!

Преосвященный осенил себя знамением. Надо же, как предусмотрительно. Обращается одновременно к двум началам, добру и злу. Кто-нибудь наверняка да услышит.

– Давай петуха! – хрипло изрекла Кармиса, обращаясь к коку.

Хор сунула ей в руки птицу.

Вытащив из-за пояса кривой нож, чародейка совершила ими некие пасы над несчастным созданием, а потом быстрым движением отсекла петуху голову. Из раны на палубу потекла кровь. Не давая ей пролиться зря, девушка принялась вычерчивать бьющей струей на досках некие символы. Какие именно, Северин со своего места не разглядел. Приметил только, что проделано это было четырежды – по четырем сторонам света.

После этого тушка была разрезана также на четыре части, которые и были выброшены по левому и правому бортам, а также с носа и кормы.

Жертвоприношение было совершено.

Став под парусами, Кармиса воздела над собой руки ладонями вверх, обращаясь то ли к обвисшим кускам материи, то ли к небу.

 
– Ветры мощные!
Ветры всесильные!
Услышьте меня!
Придите к нам на помощь!
Прострите над нами свои могучие крылья!
Силой Великого Хозяина вас заклинаю
И в этот миг к нему взываю!
Да будет так!
 

Кармиса еще дважды повторила заклинание и вдруг, как подкошенная, свалилась на палубу. Обвилась змеей вокруг грот-мачты и застыла.

К ней тут же подбежали обе подруги. Склонились, проверяя, все ли с магичкой в порядке.

И что теперь, подумал епископ.

Как бы в ответ ему в лицо дунула струя свежего воздуха. Преосвященный от неожиданности захлопнул дверь, а когда через пару минут вновь распахнул ее, то содрогнулся, увидав в лунном свете, что паруса, еще недавно напоминавшие иссохшие груди старух, сейчас уподобились округлым персям юной красавицы.

Что же это такое, Элл милостивый, милосердный? Стечение обстоятельств или и впрямь действие магических заклинаний?

Корабль дернулся и устремился по водной глади вперед.

* * *

Отведенная в каюту и заботливо уложенная на койку Кармиса напряженно раздумывала над случившимся.

Чародейство она затеяла почти исключительно лишь для отвода глаз – ибо даже маммбо Веро с морскими ветрами договариваться была не горазда, и шутила, что лучше всего вызывать ветер, дождавшись, когда он и так скоро подует.

Но в том-то и дело, что никакого скорого окончания штиля она не ощущала. Хотя и должна была как будто – уже не раз помогала поймать подходящий ветровой поток, указывая направление, по которому лучше выбираться из полосы безветрия.

Что это? Неужто сработало ее заклинание и обряд?

Конечно, как говорится, раз в год и незаряженная пушка стреляет а непорочная монахиня – рожает. Но вот только не нравилось это почему-то молодой магичке. Потому как ощущала она своими скудными, прямо скажем, способностями: в том месте, что умники с дипломами магических школ и прочих заведений называют Астрал, а шаманы и знахари – Нижним Миром, в последнее время творится что-то непонятное и неладное. Она ощущала это как моряки – тучу урагана на горизонте.

Впрочем, может это ей, простой глупой девке с дикого острова просто кажется?

* * *

Северин ок Серчер закрыл дверь, прошел к столу, уселся в большое резное кресло (специально перенесенное сюда из капитанской каюты в знак уважения к сану гостя) и, зажегши свечу, принялся размышлять.

Чему Северину довелось быть свидетелем? И что это значит?

Что эта девчонка, в галло которой нет следа тьмы, зато уж слишком много той оранжево-красной краски, что изобличает тех людей, что поддаются страстям земным (или как говорят в Эгерии, развратной похоти) сумела вызвать ветер?

Но как? Вступив в сговор с кем-то из демонов, приспешников Хамирана? Нет, куда ей. Да и не так творят черное колдовство – тут мало крови петуха, и даже человеческой.

(А что нужно для этого, так знающих это, слава Эллу, мало, а умеющих – еще меньше.)

Тут скорее-таки совпадение. Штиль должен был смениться ветреной погодой, и это совпало с «чародейством» этой веселой блудницы. (Хм, надо будет потом отпустить ей грехи особо).

Но как совпало-то! Словно Эллово знамение, благословляющее миссию его верного слуги. Или правы те, кто полагает что Исконная или Древняя магия все же сильнее новой, с ее факультетами и академиями и множеством толстых томов?

Но в чем тогда их отличие – что такое вообще магия?

Епископ прикрыл глаза и погрузился в воспоминания. Отчего-то вспомнилась школярская юность...

* * *

– Итак, что есть магия? Вопрос сей, как и любой иной, очевидный профанам, но смущающий мудрых, вроде – что есть свободная воля и как сочетается вера в Творца с почитанием иных богов и духов, обсуждается уже давно. Над ним думали мистики в храмах древнего Уаджета, что не только собирал по всем землям богатство своими кораблями и меднобронными воинами, но и мудрость. Над ним размышляли философы Кирены и законники Урмоса – не зря в кодексе Аримия, который изучался вами в курсе церковного права, целый раздел посвящен спорам из-за дел связанных с чародейством.

В зале аудиториума было тихо и чуть сумрачно. Косые лучи солнца бросали на покрытые юношеским пушком лики студиозусов, шуршащих угольными карандашами по скверной бумаге. Они молчаливы и старательны – как-никак пошел второй год их обучения на славном богословском факультете Кемфордского университета, и они хорошо понимают, что пристало его студенту. Все в аккуратных сутанах, с тонзурами – хоть и никто не прошел еще ни пострига, ни рукоположения. Полсотни лучших семинаристов со всех четырех островов – будущих епископов и настоятелей. Лекция по предмету «Преступления против Элла и веры и экзорцизм».

И профессор под стать этому собранию и теме. Сам преподобный Туронс, доктор богословия и права, профессор натурфилософии, как с епископского амвона взирающий на школяров с высоты кафедры черного заморского дерева (дар альма-матер бывшего студента-недоучки, изгнанного за тупость и ставшего преуспевающим негоциантом). Седоголовый, в тяжелых очках в серебряной оправе, в такой же сутане серого сукна, как и у подопечных...

Он кажется юному Северину очень важным, солидным и мудрым – каким и должен казаться мальчику из бедного горного края, третьему сыну захудалого лорда владельца десятка пастбищ и пары овечьих отар.

– Древние святые книги нашей веры, утверждая, что есть люди, занимающиеся чародейством и волшбой, туманно выражается по поводу самого предмета, – гладко текла речь преподобного. – В одном месте Элл через своего Посланника призывает верующих «отвращаться от зла тьмы ночной, покрывающей все, от зла волхвующих и зла людей с черным глазом». В другом – предписывается обращаться к Создателю, «обороняющему от зла искусителя, когда тот нашептывает соблазны в сердца и уши людей, посылая им на погибель своих смрадных слуг». Из этого ученые мужи и вывели свои суждения о колдовстве и чернокнижии.