Текст книги "Равновесие (СИ)"

Автор книги: Игорь Красовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Красовский Игорь
Равновесие

Эпизод «Похитители икон».

Засидевшийся допоздна следователь уже собирался идти домой, как дверь тихонько приоткрылась и в образовавшуюся щель просунулась худощавая рука медэксперта с бутылкой «Абсолюта».

– Ну, заходи, Михалыч! Сам алкаш и других подбиваешь! – пригласил он в кабинет давнего приятеля и сослуживца.

– Да куда я от поминок денусь, Сергеич! – появился из-за двери судмедэкспeрт Михалыч в белом мятом халате.

Михалыч был закоренелым холостяком и помимо своей работы занимался "бальзамированием" умерших, за что и получал от скорбных родственников обильно алкоголь.

Сергеич достал из пакета так и не съеденный за день "тормозок", заботливо приготовленный его супругой.

– И у меня кое-что найдётся! – ехидно улыбнулся Михалыч, доставая из оттопыренного кармана "гигантскую" головку чеснока. "Завтра с ним лучше не встречаться!" – с ужасом подумал Сергеич.

Как полагается, после второго "стаканчика", они принялись живо обсуждать сегодняшнее происшествие, а именно, три трупа в разбившейся машине, в багажнике которой обнаружили старые иконы.

– Вот ведь какое дело, Михалыч! Несмотря на то, что один из погибших был одет в рясу священника, все трое оказались мошенниками "высшей пробы". Один входил в доверие служителям церкви, называя себя странствующим монахом. Другой – торговец антиквариатом с тёмным прошлым, а третий бандит и по-совместительству водитель. Все вместе специализировались на воровстве икон с иконостасов. Недавно обворовали церковь в соседнем посёлке, а что бы следы замести ещё и подпалили её. Представляешь, церковь эта нашествие Наполеона пережила и все последующие войны! Люди теперь деньги собирают, на восстановление, но разве такое восстановишь!?! Помимо икон в багажнике, нашли ещё в кабине вот эту картину. – возмущённо говорил следователь, доставая из сейфа квадратную доску, размером с обычную книгу.

– А ну дай-ка погляжу! – принялся вертеть в руках картину на доске судмедэксперт. – Так, так, так! Фламандская школа, северная Германия, 15 век. Художники тогда только начали изображать тени от людей и предметов, источника света мы на картине не видем, но игра "свет – тьма" явно удалась художнику и правило "золотого сечения" соблюдено! – увлечённо говорил Михалыч, не заметив, что из широко открытого рта Сергеича шлёпнулась на пол откушенная колбаса.

– Похоже у меня "белочка"! – наконец то выдавил из себя Сергеич. – Откуда ты это знаешь, Михалыч? – спросил он, признаваясь себе в том, что недооценивал коллегу.

– Отец был искусствоведом, а я в юности зачитывался книгами из его библиотеки. – довольно ответил Михалыч. – Период этот называется "Поздняя готика" и художники того времени стремились предать своим картинам равновесие. – продалжал он, перевернув "вверх ногами" картину.

– Какое ещё равновесие. – скривив шею, пытался что-то понять Сергеич.

– Вот, посмотри! Если что-то, фигура, предмет или движение, изображено слева на картине, то справа будет что-то тоже подобное. Художник тогда переворачивал картину и несколько дней смотрел на неё так, а потом пытался достичь идеального равновесия, дорисовывая образы. Ба-а-а! Погляди-ка! Лица то знакомые, уж не наши ли это покойнички? Тут ещё, видишь, крючки сбоку – должны быть две створки побокам! – вдруг обнаружил недостачу эксперт.

– Эти что-ли? – достал из стола Сергеич две, завёрнутые в газету, дощечки поменьше. – нашли на пепелище, где церковь стояла. – вспомнил о дополнительных вещдоках он. – Чудом уцелели!

– Прекрасно! Теперь мы можем всё полностью рассмотреть. – обрадовался Михалыч. – Художники средневековья писали картины как книги, повторяя фигуры и их можно читать слева направо.

На левой "створке" были изображены трое людей в одеждах старого покроя. Один из них держал красивые старинные предметы в руках, другой был в чёрной рясе с крестом, а третий с ножом на поясе. Посередине, на доске побольше, та же троица сидела за столом, на котором лежал мешочек с деньгами и несколько откатившихся монеток. На правой "створке" стояли те же люди с окровавленными лицами, но вместо всех предметов у них были ножницы.

– Что-то я не пойму, причём тут ножницы? – спросил друга следователь.

– Тут всё просто! В старину ножницы обозначали символ смерти, подразумевалось, что они перерезают "нить жизни". – ответил Михалыч. – Вещая какая то картина! Слева на заднем плане контуры какого-то разрушенного здания, а справа, для равновесия, какой-то валун, но контуры его точь в точь перевёрнутая машина...

...

После того, как дело об мошенниках по иконам было закрыто, Сергеич пошёл в отпуск. Вернувшись из него, он с удивлением узнал от сослуживцев, что судмедэксперт Михалыч расчитался с работы и ушёл в монастырь. В сейфе он обнаружил, забытую всеми, картину на деревянной доске с двумя створками. Но на ней уже было совершенно другое изображение: Слева был нарисован монах, который отбрасывал в сторону какой то сосуд, похожий на бутылку. Посередине тот же священник читал в церкви проповедь прихожанам. А справа был он же, но в руке у него был голубь вместо бутылки. «Равновесие» – подумал следователь, узнавая в нарисованном священнике бывшего судмедэксперта Михалыча...

Эпизод «Чёрные орхидеи».

Отец Михаил сидел в трапезной и размышлял. Бывший судмедэксперт-алкоголик, по прозвищу Михалыч, стал совершенно другим человеком. Время проведённое в монастыре ещё больше укрепило его в желании посвятить всю свою оставшуюся жизнь служению Богу. Его сослуживцы, в особенности друг детства следователь Сергеич, так и не смогли понять его решения. Для них жизнь продолжала течь в мирской суете, но он уже не мог так жить. Вчера разговаривал по телефону с Сергеичем, так он такую околесицу нёс, и про молодых монашек, и про грешные пристрастия свяшеннослужителей. Стоп! Сергеич упомянул какую то молодую монашку, укутанную в чёрный балдохон, которая, якобы по его просьбе, пришла за старинной иконой с двумя створками из храма. Тот триптих из разбившейся машины похитителей икон, уже давно без надобности занимал место в сейфе следователя Сергеича и он с радостью отдал его «монашке» по назначению. Внезапный звук разбившегося горшка отвлёк отца Михаила от его мыслей. Ответственная за послушание по уборке храма и на кухне, служительница Тамара, причитала над разбитым цветочным горшком.

– Ой, боженьки, боженьки! Такой красивый горшок разбила, неуклюжая корова! Новую Церкву отстроили, а подоконники как были узкими, так и остались! – бормотала в пол голоса Тамара.

– Ты мне лучше скажи, Тамара, чего ты везде сама управляешься? Есть ли у тебя помошницы молодые? – спросил расстроенную служительницу Отец Михаил.

– Да откуда же ей быть, вот уж годков 15, и при покойном Батюшке Данииле, до пожара, тут одна управляюсь. – ответила Тамара.

– А слыхала ли что-нибудь об иконе заморской с двумя створками, которая в этом храме хранилсь? – снова спросил Батюшка.

– Как же не слыхала? Слыхала, только не хранилась она здесь! Её колдун Архипий перед пожаром принёс. – перекрестившись ответила служительница.

– Вот оно как! А кто такой этот Архипий? Расскажи мне о нём. – не прекращал расспросы Отец Михаил.

– Лекарь местный, отшельником жил, поговаривают, с нечистым дело имел. – опять закрестилась Тамара. – Батюшка наш бывший, Царство ему небесное, из рода священников был. Всю его семью перед войной в Сибирь сослали, он тогда мальцом был. Вернулся уже мужиком, да не один, а с сотоварищем по лагерям, Архипием. Отец Даниил заброшенную церковь отремонтировал и службы стал проводить, благо служкой при Батюшке родном был. Уж как только его советские злыдни не травили...

– А Архипий? – прервал Тамару священник.

– Архипий в лес ушёл, там землянку себе соорудил, а попозднее домик какой-никакой. Травки разные собирал, коренья и людей лечил. Уважали его шибко в селе до того случая с Марфой...

– Какой такой случай. – опять прервал рассказ Тамары Батюшка.

– Тут без чёрта точно не обошлось! Ой! – испуганно уставилась на Отца Михаила Тамара.

– Продолжай! – перекрестил её Батюшка.

– Ну так вот, Марфа красивой девушкой была, осиротела, когда с родителями на мотоцикле, что б ему неладно было, зимой на речке под лёд не провалилась. Родители утопли, а Марфа чудом вылезла на лёд. Там её Архипий и нашёл. Выхаживал долго от горячки в избушки своей, а потом, к весне, опять в село отпустил. Там дом у неё от родителей пустой стоял. Только нелюдимая какая то стала, испугалась наверное сильно, да и шутка ли, родителей потерять. К лету заметили наши бабы, что на сносях Марфа.

В район, к врачам, ехать наотрез отказалась. Так и родила в доме, крови много потеряла, когда её нашли было уже поздно, последние, что сказала: "Архипия покличьте!". – опять закрестилась Тамара.

– Так что ж тут странного? Согрешила девка!

– Согрешила, да вдвойне! – заозиралась Тамара. – Двойню родила, мальчонка умер сразу, а девочка еле дышала. Её Архипий с собой унёс, а потом сообщил, что схоронил "кровинушку" свою. Но не это главное, детишки чернокожими родились. – неожиданно перешла на шёпот Тамара.

– Ну так нет тут никакой мистики! – успокоил Батюшка Тамару. – Ежели кто то в роду Марфы или Архипия из Африки был, то даже через несколько поколений могут чёрные дети родится. Науке этот факт известен! – ни капли не удивился Отец Михаил.

– Может оно и так, только те кто у Архипия потом лечился, сушённые стебли и цветы в его доме странные видели. Кто то сказал, что Орхипеи это, только чёрные. И ещё, что если запах этого цветка почуить, то страх вселяется в человека жуткий и бежит он от того места, куда глаза глядят...

– Это тоже объяснимо, Тамара! Вещества таки есть или газы, которые у людей панику вызывают, ими ещё милиция бунтарей разгоняет. – опять успокоил Тамару бывший судмедэксперт. – Я в своей жизни только одну непонятную мне вещь встречал, а именно икону эту двустворчатую. Она как здесь оказалась?

– Ну икона! – задумалась Тамара! – Как монах этот, оборотень, у нас появился, ворюга проклятый! Ой! – опять испугалась Тамара. Батюшка только рукой махнул, мол продолжай. – Так Отца Даниила удар хватил, уже при смерти лежал, как к нему Архипий пожаловал. Я их разговор случайно слышала. – покраснела Тамара. – Архипий сказал: "Видно и мне на тот свет пора – РАВНОВЕСИЕ! За картину боюсь! Как бы ещё чего не вышло! Оставлю её в Храме, православные иконы не меньшей силой обладают!". А Отец Даниил уже совсем не мог говорить, только хрипел в ответ...

– Давай ка, Тамара, навестим мы с тобой этого Архипия!

– Так ведь исчез он после этого, уже давно о нём никто не слыхал, избушка пустая стоит, люди говорят.

– Всё равно пошли, дорогу покажешь! – в приказном тоне ответил Батюшка.

Идти пришлось долго, часа полтора. Всю дорогу молчали. И вот, наконец, заросшая тропинка вывела их к заброшенному домишке. Отец Михаил смело открыл скрипучую дверь и остолбенел. В маленькой комнатке сидела красивая чернокожая девушка и плела венок из чёрных стеблей какого то растения. Рядом, на столе, лежал двухстворчатый триптих со странными картинами: На левой створке была изображена та же чернокожая девушка, держащая на руках чернокожего младенца с длинной пуповиной. Посредине – она же с пожилым мужчиной, который вплетает ей в косу чёрные орхидеи. Справа, эта девушка держала венок из чёрных орхидей, один из стеблей свешивался вниз, напоминая пуповину слева.

– Отца моего поминать пришли? – спросила девушка, потерявших дар речи, гостей и не дождавшись ответа продолжила. – Мой батюшка, Архипий, пришёл к вам из другого мира – мира чёрных орхидей! Он совершил там страшное злодияние, за которое нет в нашем мире прощения всему его роду. Наши Боги метят таких людей "белой кожей" и их изгоняют в другой, смертный мир, навечно. Отец уже потерял надежду, когда появилась на свет я. Он сумел "пронести" с собой семена чёрных орхидей. Это дало мне возможность время от времени попадать в мой родной мир. Цвет моей кожи позволял мне оставаться там незамеченной. Однако, не было никакой уверенности, что проклятие продолжится и моя кожа тоже не станет белой. Я не знаю откуда у отца была "вещая икона", но она предсказала ему несчастную судьбу. Он запретил мне прикасаться к ней, считал, что лучше не знать свою судьбу и жить только лишь мечтой и надеждой на будущее. Перед смертью он отнёс картину в церковь. Но я решила иначе. Я хочу навсегда остаться в моём родном мире чёрных орхидей и прикоснулась к "вещей картине".

Девушка засмеялась и надела готовый венок из стеблей себе на голову. Тут же стебли зашевелились и на них стали набухать бутоны, распускаясь в красивые чёрные орхидеи, источая резкий запах. Жуткий ужас и паника овладели Отцом Михаилом и служительницей Тамарой. Они "сломя голову" бросились бежать в лес, подальше от этого страшного места....

Эпизод «Лагеря»

Последние силы покидали Данилу, но он брёл с посохом по бесконечной тайге, зная, что всё равно придётся остановиться и эта остановка будет последней в его жизни. Он даже наслаждался этим чувством, приближения смерти, ведь оно было неповторимым, а потом...

...Данила был сыном священнослужителя. Его отец, Дьяк в сельской Церкви, где отрок Даниил был служкой, а потом и чтецом, привил ему любовь к Богу, но вера в Бога была у него "не полной" – он, тайно от отца, отрицал загробную жизнь. С приходом новой власти "большевиков" приход у его отца стал уменьшаться на глазах и когда смелых, ходить на службу в храм, в деревне почти не осталось, пришёл черёд для его семьи. Отца расстреляли ещё по-пути в Сибирь, матушка умерла от болезни и голода на месте их поселения в бассейне реки Тунгуска. Поняв, что в таких условиях он долго не проживёт, Данила решил умереть "в пути", а не в вонючей замлянке. Уйти из поселения было не трудно, так как оно практически не охранялось – идти было некуда, на тысячи киллометров простиралась необъятная тайга и одинокого путника везде, рано или поздно, поджидала смерть...

..."Вот и всё" – сказал сам себе Данила, не в силах сделать очередной шаг, и стал медленно опускаться по посоху на землю. Глаза закрылись и он погрузился во мрак...

– Очнулся, странник? – услышал сквозь сладкий сон Данил слова незнакомца. – Давай оживай, рано ещё тебе умирать! РАВНОВЕСИЕ уже предсказано и его изменить мы не в силах!

Он попытался что то ответить, но ему в приоткрытый рот полилась горячая жидкость на травах. Закашлявшись, он с трудом прошептал: "Я же захлебнусь!" – и опять впал в забытьё.

Так он познакомился со своим спасителем, Архипом. Выздаравливал Данил долго, силы прибывали понемногу, но Архип оказался упёртее, чем его болезнь. Часто он рассказывал ему интересные истории о себе, из чего Данил сделал выводы, что его новый товарищ либо большой выдумщик, либо сошёл с ума. Вот, вкратце, его «бредни»:

"Архип был из другого мира, где боготворили чёрные цветы-лианы, похожие на наши орхидеи. Люди в этом мире были такие же как мы, только чернокожие, и была у этих людей одна странная биологическая особенность – они не могли продолжать свой род без этих растений, "чёрных орхидей". В каждой семье выращивали "родовые" чёрные лианы-орхидеи. Если юноша и девушка вступали в брак, то каждый брал из своей семьи отростки "орхидей" и молодые совместно выводили новый сорт. Только когда эти "скрещенные орхидеи" начинали распускаться, они благоухали особым запахом, благодаря которому молодая пара могла иметь детей. Но некоторые лианы, несмотря ни на что, не давали цветков и тогда эта пара оставалась бездетной. Если "родовое чёрное растение" погибало по какой либо причине, то кожа людей, ухаживающих за ним, светлела. Такие люди считались проклятыми, они изгонялись из общества и вскоре умирали. Страшным преступлением считалось, если кто намеренно уничтожит чёрное растение, таких убивали сразу. Проходили столетия и чёрные люди стали замечать, что "орхидеи" стали распускаться всё реже и реже, много семей оставалось бездетными и население этого мира стало сокращаться. Тогда люди узнали, что растениям не хватало особого чёрного вещества-удобрения, запасы которого были истощены. Случайно было замечено, что чёрные цветки способны открывать "проходы" в иной мир, где можно было найти это вещество. Этим миром оказалась Земля, но чёрное вещество тут было только в одном месте – там, где в тайге упал огромный метеорит. Эти места, к счастью, оказались безлюдными и чёрные люди построили там "лагерь для проклятых "белых", обученных языку туземцев" – им давали возможность прожить больше в обмен на "удобрение" для чёрных орхидей...

...Архип полюбил девушку, они стали жить вместе и выращивать чёрные орхидеи. О, как же он был счастлив, когда распустился их первый чёрный цветок, ведь многие пары в округе были бездетны, а чёрное удобрение стоило больших средств. Но время шло, а ребёнка у них так и не было. В округе все удивлялись и даже боялись, что орхидеям опять чего то не достаёт. Их стали упрекать в недостаточном уходе и его жена не вынесла этого. Она уничтожила их родовой цветок и убила себя. Кожа Архипа стала светлеть и люди решили, что это сделал он. Так он оказался в чужом мире у «разрыва земли». Однако, Архип не желал добывать «грязь для проклятых орхидей» и сбежал из своего лагеря. Ему повезло, после 5 дней скитаний по тайге он нашёл заброшенное поселение «добытчиков жёлтого металла». В одном из строений, где лежали скелеты чужаков, он обнаружил странную картину с двумя створками. На дереве были нарисованы жуткие сцены, о которых он не хотел вспоминать, а только спросил Данилу: «Неужели этот жёлтый металл для вас так много значит, что вы готовы убивать друг друга из за него?» Тогда он оставил там картину, но позже, в поисках, так необходимого в тайге, какого-нибудь инструмента, он увидел её снова, но уже с другим изображением."

– Вот, смотри! Узнаёшь? Это я, а это ты! – наконец то показал он, уже окрепшему Даниле, триптих.

Данил тоже немного удивился. На старинной иконе были нарисованы они оба, причём с повторением. Слева – молодые и в лохмотьях, в рука были посохи. Справа – старые и с закрытыми глазами, посохи были перекрещены и напоминали большие ножницы. Посередине – между ними находились люди, но они стояли спиной к Архипу и лицом к Даниле, внизу же была пририсована мёртвая роженица с двумя чёрными младенцами, над одним из которых висели маленькие ножницы, а над другим – чёрный цветок орхидеи.

– Только вот мёртвая женщина с белой кожей не похожа на мою жену! – задумчиво произнёс Архип. – Какое РАВНОВЕСИЕ!

– И долго ты это рисовал? – с усмешкой спросил его Данил. – Не будем же мы тут с тобой всю жизнь сидеть? Пора готовится к долгой дороге...

Эпизод «Быть сердцем Золотого Дракона»

– Чекарен, я принёс тебе то, что побывало в топке нашего паровоза и не сгорело там! – обратился помощник машиниста, молодой китаец по имени Лунван, к старшему машинисту. – Сегодня я отчистил «это» от шлака и обнаружил, что оно может открываться, показывая взору картинки, где нарисованы китайцы, один из которых похож на меня.

Чекарен взглянул на находку Лунвана и в ужасе отскочил в сторону. Они работали вместе на Манчьжурской железной дороге, русские сказали бы КВЖД, уже несколько лет и никогда ещё Лунван не видел своего начальника, мудрого эвенка с реки Енисей, таким возбуждённым.

– "Золотой дракон" призывает тебя и сыновей найти смерть и новое рождение! – возвышенно произнёс он ничего не понимающему китайцу. – Давным давно я видел рождение "Золотого Дракона", которое сопровождалось разгулом стихии, громом и появлением второго солнца. Мы выбежали из своих чумов и Саман поведал нам сказание, которое передаётся из рода в род:

"Когда то на берегах реки Тунгуска жило богатое племя, которое поклонялось "Золотому Дракону". Но их постигло несчастье, у Дракона иссякла влага и он больше не смог одаривать людей золотом. Тогда он призвал к себе Девять Сыновей, чтобы насытиться их плотью. Самый старший из них перевязал пальцы пятицветной шёлковой нитью, замыкая в себе жизненную энергию Чи, а потом отдал её сердцу Дракона, заставляя его снова биться..."

– Но почему ты решил, что избранник я? – испуганно спросил Лунван.

– Посмотри на вещие таблички Дракона, они не горят в огне! – В центре висит в воздухе "Золотой Дракон" и из его демонических глаз выходят голубые лучи в разные стороны.

– Это "золотистое веретено с шишками-утолщениями по бокам и синими лучами, выходящими из заострённых концов" и есть Дракон? – ещё не веря рассказу эвенка, осторожно спросил Лунван.

– Да! – рассердился Чекарен. – Благодаря этим "шишкам" Дракон может летать без крыльев. – Восемь людей слева являются Сыновьями Дракона, они отдадут свою плоть, видишь восемь скелетов справа? Ты, вверху, девятый, и избран Жёлтым Императором Сердца Дракона , которое нарисовано над скелетами. Если ты отдашь свою жизненную энергию Дракону, то получишь абсолютную Власть и Счастье!...

...

И Лунван пошёл на зов "Золотого Дракона". Он нашёл восемь других Сыновей и отправился с ними в долгий путь, к местам где было много золота, которое охранял, умирающий без "влаги" Дракон. После долгих поисков они нашли это место, но логово Дракона было возле золота. Построив несколько хижин, они стали его искать. Дракон "почуял" своих Сыновей и в один из солнечных дней они откопали его. Золотистое веретенообразно безжизненное тело Дракона было перенесено в одну из хижин, где они хранили добытое золото. Один из сыновей остался с Драконом и перерезал себе вены на руках, а Лунван, тем же вечером, перевязал себе разноцветными шёлковыми нитями у основания пальцы. Утром оставшиеся нашли только скелет первого сына – а тело Дракона стало слабо светиться золотистым цветом. Так, один за другим, отдали свою плоть ещё семь сыновей. Настал черёд Лунвана. Перед закатом он вошёл в избушку, где вокруг, сильно светяшегося золотом, тела Дракона лежало восемь скелетов его сыновей. Зубами он стал разгрызать цветные нити у основания почерневших пальцев. Яд из умерших тканей стал поступать в его кровь и он погрузился в забытьё...

... Ближе к утру тело Лунвана стало "плавиться" и вязкой жидкостью стекать с костей, тоненьким ручейком эта "вязкая масса" всасывалась в "золотое веретено". Потом из его заострённых концов ударили голубые лучи, "веретено" преподнялось в воздухе, некоторое время повисело так, наливаясь жёлтыми красками и бесследно исчезло.

Эпизод «Ночной дождь»

...Ночью пошёл дождь и страшный сон повторился снова. Она звала её к себе. Какой то прохожий замахал руками и упал мёртвый на мокрую землю. «Н-е-е-т!» – заорала она и проснулась в холодном поту. По стеклу окна «барабанил» ночной дождь...

...Следователь Сергеич возращался домой с работы уже затемно. Ночного трамвая он ждать не захотел и отправился в путь пешком, размышляя по дороге о деле «Дождевого маньяка». Так успели окрестить местные жители серийного убийцу, так как он совершал преступления ночью и всегда во время дождя. Уже третий труп нашли утром в лесопарке у реки, у двоих из них была сломана шея. Молодой судмедэксперт Анна, пришедщая вместо подавщегося в монахи Михалыча, была ещё не опытна и результаты третьего вскрытия задерживались, но следователь догадывался, что там будет написано. Сергеич невольно вспомнил изображение на картине-триптихе, которая предсказывала ему скорую гибель от «дождя». Поэтому он с радостью отдал трёхстворчатую икону «монашке», якобы посланной от отца Михаила, он же друг детства и бывший сослуживец Михалыч, даже не проверив личность воровки. «Да и шут с ней!» – подумал Михалыч о картине, не веря во всякую там мистику. Он и не заметил, как нагнал одиноко идущую по дороге женщину, которая внезапно обернулась.

– Сергей Сергеевич, это вы? А я уже думала, что это маньяк! – улыбаясь следователю воскликнула медэксперт Анна.

– Называйте меня просто, Сергеич! А вы чего так поздно здесь? Это и вправду опасно! – удивился встречи Сергеич.

– Задержалась из-за вскрытия. Вам же, наверное, срочно необходим результат?

– Не стоило так спешить, он наверняка будет таким же, как и по предыдущим случаям. К тому же я получил ответ на мой запрос. В одном из городов, недалеко отсюда, были подобные убийства.

– Вы правы! Смерть наступила в результате паралича дыхательного центра из-за перелома шейных позвонков.

– А чего мы стоим? Где вы живёте, Анна? Я проведу вас!

– На другом берегу реки. Сейчас перейдём мост и я почти дома. – засмущалась Анна, взяв Михалыча под руку.

На мосту было ветренно и к тому же начал накрапывать дождь. Девушка вдруг испуганно теснее прижалась к Михалычу.

– Вы должны меня выслушать, пока она не пришла! – быстро заговорила Анна. – У меня есть сестра-близнец, Алла. Мы росли вместе и если ночью шёл дождь, то мы с сестрой, втайне от родителей, сбегали из дома и бегали под этим дождём. Однажды, во время этих тайных прогулок, сестра побежала к мосту через реку и прыгнула с него. Там был подводный камень и она сломала себе шею. С тех пор, если ночью идёт дождь, она приходит ко мне во сне и зовёт "побегать под дождём". Я очень боюсь и не иду. Тогда она нападает на одиноких прохожих и "душит" их дождём...

– Успокойся, Анна! Что с тобой? Это всего лишь страшный сон! – пытался успокоить Сергеич девушку, гладя её по голове. Тем временем дождь становился всё сильнее и сильнее.

– Нет, это не сон! Утром в том городе, где мы жили и откуда вы получили ответ на запрос, находили трупы людей. Они попадали ко мне на вскрытие, так как я была судмедэкспертом там. Причина смерти у всех была одна – утопление в пресной воде. Но я всегда писала в заключении – перелом шейных позвонков.

– Зачем вы это делали? – начиная понимать рассказ Анны, закричал Михалыч сквозь ветер и мощные потоки дождя.

– Я боялась за сестру! – ответила Анна и, оттолкнув Михалыча, заорала. – Алла, нет! Не надо! Я пойду с тобой!

Михалыч хотел что-то сказать, но сильный дождь заливал ему лицо, не давая дышать. Он замахал руками, пытаясь разогнать потоки, и глубоко вдохнул. Чистая дождевая вода заполнила его лёгкие... – Н-е-е-т! Я больше так не могу жить! – заорала Анна и прыгнула с моста в реку...