Текст книги "Бессмертный. Новая жизнь(СИ)"

Автор книги: Игорь Кайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

-Так просто? – брови однорукого мастера поползли вверх, -Малой с меня леденец! – хлопнув его по плечу, Шин убежал, поднимая в воздух пыль.

-Мастер Наруто, – проговорил Конохомару, глядя в след Шину, -Я угощу вас горой рамена, если вы научите меня крутой технике!

-Твое обучение уже началось, младший ученик.

Часть 1.

Глава 4. Новые старые знакомые.

-И какое впечатление ты хотел создать на своих коллег, на своего учителя, опоздав в первый рабочий день? – ругался Хозо-сама, на непунктуального ученика.

Я понимал, что виноват и шесть бессонных ночей мне не оправдание, потому молчал, опустив глаза.

Мое проклятье – жжение, на которое я уже перестал обращать внимание, оказалось бесценным даром. Воображая в груди огонек, я никак не мог почувствовать тепло, но чувствовал, как усиливается жжение. Оказалось, я уже чувствовал свой очаг, чувствовал все чакро-каналы, что вились внутри всего моего тела словно вены, но почему циркуляция чакры вызывает такую боль, придется выяснить.

Когда я смог провести небольшое количество чакры в руку, то столкнулся с новой проблемой – она сидела там и не желала выходить наружу, никакого зеленого свечения соответственно не было, а стоило отпустить контроль, так она расходилась по каналам в разных направлениях. В ночь перед назначенным Хозо-самой днем, я размышлял на тему – как прожить без руки и глаз, пока меня не осенило, печать запускала постоянный поток чакры от очага к руке и выпускала ее наружу, но что, если собрать в руке много чакры? Возможно, ее часть не уплывет по и так переполненным каналам.

Припоминая предостережения старика, я не стал пропускать через тенкетцу сердца много чакры разом, а проводил ее партиями. Было неимоверно сложно, концентрироваться и на руке, где уже находилась чакра, и на новом потоке, но у меня получилось. Когда я убрал контроль, ее часть вышла наружу, и рука засияла, всего на секунду, но я надеялся, этого хватит для воскрешения рыбы.

Рыба не ожила, но наблюдая за моими действиями, Хьюга Хозо нервно постукивал по столу пальцем, а после долгого раздумья согласился на мое обучение.

Я не покидал его кабинета, пока он не согласился еще кое на что: дать мне работу, назначить зарплату и выдать аванс. Пришлось проявить все свое красноречие и упорство.

А придя домой, завалился спать, забыв завести будильник. Потому и молчу, и стараюсь не сказануть старику что-нибудь в ответ. Он же закончил причитания и ждал от меня извинений:

-Извините, это первый и последний раз.

-Надеюсь на это, – покачал он головой, -Идем, я покажу твое рабочее место.

Старик проводил меня в другой конец больницы. Мы вошли в просторный кабинет, заставленный клетками, которые доставали мне до подбородка. В одной из них сидела огромная собака, а рядом присела девушка с волосами цвета ночи и красными полосками на щеках.

-Это твой куратор, – указал Хозо на девушку, -Пока не получишь ранг Ирьенина, будешь делать, что она скажет. Хана займи этого юношу, он теперь полностью в твоем распоряжении.

-Хорошо Хозо-сама, – она отвлеклась от разглядывания собачки и удивленно уставилась на меня, -Но, он же...

-Он будущий Ирьенин и мой ученик, – оборвал ее возражения старик.

-Как скажете, – склонила Хана голову, после чего Хьюга покинул кабинет.

-Я Инудзука Хана, – девушка поднялась с пола, поправив растрепанный халат, -Следуй за мной.

Она отвела меня в соседнюю комнату, которой оказалась лаборатория. Посреди нее стоял большой стол, с агрегатом, похожим на самогонный аппарат, стены увешаны полками с различными склянками, бутылками и пучками травы.

-И как так получилось, что тебя взял в ученики сам Хозо-сама? – спросила она, перебирая хлам на полках.

-Не знаю, я даже не смог воскресить рыбу за неделю, хотя и успел изучить технику мистической руки.

-Ты освоил Шоссен за неделю? Это невозможно, опытные генины тратят на ее изучение не меньше месяца. Нашла.

-Так старик меня обманул? – прошептал я, хватая рулон бумаги, что протянула мне Хана, -Что это?

-Сборник рецептов, – она отряхнула пыльные руки, а я бросил взгляд на рулон, который прижал к себе, одежду придется стирать, -Изучишь все рецепты, как закончишь, сваришь десять флаконов с заживляющей мазью для нинкенов, все необходимое есть в этой комнате.

-Нинкенов? – переспросил я.

-Собаки, клан Инудзука использует их, как боевых партнеров, – пояснила Хана.

-Варить мазь для собак? Я думал, меня назначат осматривать пациентов.

-Нинкены не простые собаки, – кинула она на меня презрительный взгляд, -Они столь же разумны, как и мы. Для любого Инудзука его нинкен – член семьи, товарищ и партнер.

-Извини, я не знал, – понял я, что она на меня обиделась, но Хана промолчала, направляясь к двери.

Кстати, – остановилась она в дверях, -С тобой будет работать Аюми, она появится чуть позже.

Открыв свиток, я промотал большую его половину, где было описание трав и их свойств. Они ни чем не отличались от трав моего мира, а их свойства я еще помню с уроков фармакологии в университете. Остановился только на двух травах, которых на земле не было – цветок Джофуку, похожий на ромашку, но с другими свойствами, и Чакуру, трава, которую используют в большинстве лекарств и мазей из-за ее свойства восстанавливать чакру.

Рецепты лекарств имели одинаковую форму – сварить сто грамм сельдерея, покрошить пучок адониса и добавить чакуру по вкусу. Менялись лишь названия трав да иногда способ приготовления. Надо было уделить фармакологии больше времени, смог бы дополнить этот список земными лекарствами.

Запомнить рецепты за раз не получится, потому я нашел карандаш и бумагу и переписывал их себе. Когда свиток подходил к концу, появилась моя «коллега по цеху». Неопрятная девчушка в помятой кофте, с грязными волосами, торчащими во все стороны, но миленьким лицом, что украшали красные полоски, как у Ханы.

-Привет Аюми, – обрадовался я возможности отвлечься и поговорить с кем-нибудь.

Она меня игнорировала, как игнорировала и следующие попытки завязать разговор. Приступая к варке мази, я думал, что она глухая или немая. Она никак не реагировала, когда я к ней обращался.

-Чреда везений продолжается, – выдохнул я и обернулся на грохот, что раздался за моей спиной.

Аюми присела у кучи стекла на полу, держа здоровой рукой покрасневшую от ожога кисть.

-Сильно обожглась? – забеспокоился я, подскочив к девушке.

-Отойди от меня.

-Так ты не глухая? – удивился я.

-Это ты глухой, отойди от меня калека.

-Ты перегибаешь палку, – я подавил в себе накипающую ярость, а на кого злиться, не на глупую же девку, -Это было обидно.

Вернувшись к своему котлу с варевом, я краем глаза наблюдал, как Аюми пыталась убрать осколки, периодически хватаясь за обожженную руку, отчего все осколки, что она собрала, падали на пол. В углах ее глаз заблестели слезинки.

-Покажи руку Хане, а я здесь приберусь, – мне стало жалко эту зазнавшуюся девчушку.

-Я и сама справлюсь.

-Иди к Хане! – повысил я голос, не желая с ней перепираться. Аюми бросила на меня хмурый взгляд, но ушла, а я присел собирать осколки. Не в первой.

Когда в лабораторию вошла Хана, я, развалившись на стуле, смотрел в потолок. Аюми так и не вернулась, мази были готовы, потому я страдал от безделья. Девушка понюхала мази, каким-то образом определив их качество, и отпустила меня, похвалив за работу.

Попрощавшись с Ханой, я направился к старику, который обещал сегодня же начать мое обучение. Желание поскорей его закончить и приступить к лечению людей одолевало меня весь день, пока я занимался зельеварением.

Остаток дня я под пристальным присмотром Хозо повторял технику мистической руки, в результате чего техника держалась уже не одну секунду, а целых пять.

-Передохни, – остановил меня старик, -Твой запас чакры на исходе, – он положил руку мне на плечо, отчего я почувствовал прилив бодрости. Усталость ушла, будто я весь день занимался ничегонеделанием. Я же не переставал удивляться подобным вещам, какие раньше назвал бы чудом.

-Хозо-сенсей, – захотел я кое-что прояснить, -Зачем вы меня обманули? Изучить шосен за неделю невозможно, неужели больнице так не хватает доноров глаз, что вы готовы были обмануть подростка, лишив его зрения?

-Было невозможно, – улыбаясь, поправил меня стрик, -Я скажу тебе правду, но в замен попрошу того же. Твои глаза не представляют никакой ценности, подобные за сущие копейки можно приобрести на черном рынке. Я только хотел прогнать, как мне тогда показалось, бесперспективного юношу, но должен признать я ошибался. Уровень твоей концентрации и развитость ума не может принадлежать подростку. И вот мой вопрос, кто ты юноша?

-Что ж, – ответил я, немного подумав, -Правду, так правду, на лжи хороших отношений не построишь, – я перевел дыхание, прикидывая все ли рассказывать, -Возможно, вы мне не поверите, но я считаю, что попал сюда из другого мира. Я Хованский Денис Александрович, до того, как я умер и попал сюда, я был, как бы это сказать, учеником лекаря, только наши лекари зашивали раны нитками. В моем мире не было техник, или никто о них не знал, но было другое – технологи, каких здесь нет, – я загибал пальцы, -Машины, телефоны, компьютеры и многое другое.

Не зная, что еще сказать, и стоит ли, а может я зря признался старику, я молчал, ожидая его реакции.

-Ты прав Шин-кун, я не поверю, – вышел сенсей из задумчивости, -Много лет тому назад к власти в Узушиогакуре но сато пришел второй Каге – Узумаки Като. Выросший на сказках матери о других мирах, полных красоты и приключений, он мечтал попасть в них, чему и посвятил свою жизнь – поискам пути в другой мир. Его взыскания подарили миру пространственные техники, он мог за мгновение обойти весь наш мир, но так и не нашел дверей в иные миры. Потеряв все надежды, Като обратился к Шинигами, предлагая свою бессмертную душу взамен на возможность увидеть другой мир. Шинигами показал Узумаки его внутренний мир, наполненный надеждами и мечтами. У каждого человека есть свой собственный, другой мир, но общий мир един – пояснил он, – Хозо прокашлялся, старческое горло не привыкло к столь длинным речам, -Я склонен верить богу смерти, другого мира, о котором ты говоришь, нет, он существует только внутри тебя.

Я понимал, что тело Дениса Александровича мертво, я умер для того мира, но в глубине души тлела надежда найти путь домой, вернуться в свой мир, но что если старик прав? В таком случае либо мои воспоминания фальшивы, либо...

-Да это тот же мир, – осенило меня, -Хозо-сенсей, вы слышали что-нибудь о путешествиях во времени?

-Нет, – ответил старик, -Хватит прохлаждаться, попробуй отпустить чакру, но не дать ей уйти по каналам назад, так она вся выйдет наружу, словно вода, льющаяся в закрытое горлышко.

Следуя наставлениям сенсея, я смог увеличить время использования техники мистической руки до пяти минут, что по его словам приличный результат для новичка. Покинув его кабинет, я направился домой, но у дверей, ведущих на улицу, меня остановили:

-Привет! – радостно обратился ко мне парень чуть выше меня ростом, в очках и с пепельно-белыми волосами, -Ты меня не узнаешь? Я Кабуто, Кабуто Якуши.

-Нет, – такого я бы точно запомнил.

-Прости, – развел тот руками, -Наверное обознался.

-Ничего страшного, – я обошел, преградившего путь Кабуто, и вышел на улицу.

По пути домой я оглядывался по сторонам и заглядывал за каждый угол. Перепутать однорукого подростка? Их же целая толпа по деревне ходит. Что-то этому очкарику нужно от меня, и, боюсь, для меня это ничем хорошим не выйдет.

Жители Конохи считают меня шпионом Орочимару, наверняка он и сам меня им считает. Но я не вышел на связь в обусловленное время, и он отправил другого шпиона, узнать причину. Вполне возможно!

-Паранойя в поздней стадии, – рухнул я на свою кровать. Случай с ограблением показал мне, что доверять в этом мире первому встречному не стоит, но не подозревать же каждого. Возможно, Кабуто знал Шина до моего вселения, да много чего возможно.

Во второй рабочий день я пришел без опозданий, завел железный будильник, что нашел в комнате. Встреча с Ханой не отличалась от первой, она сидела у клетки с псом, который с чего-то на меня зарычал, но девушка его успокоила. Гладя нинкена снежно-белого окраса с черными, ее лицо выглядело опечаленным , что добавляла ей несколько лет. Сейчас ей можно дать лет тридцать, а не двадцать с хвостиком, какой она показалась мне при первой встрече. Отношения с ней не заладились еще вчера, потому я не стал ее ни о чем спрашивать, только прокашлялся, давая понять, что я пришел.

За монотонной варкой тех же мазей, я работал над своим контролем, гоняя по телу два потока чакры. Поначалу было сложно, я то и дело терял контроль или отвлекался и разливал колбу с только что сваренной мазью. Этим я походил на Аюми, которая пришла ближе к обеду. У нее весь день все валилось из рук: то колбу разобьет, то порошок рассыплет, то полка на нее упадет и рассечет лоб. С окровавленной головой, я отправил девчонку к Хане, прибравшись за ней. От Ханы она не вернулась, отчего мне казалось, что она это делает специально, дабы отлынить от работы.

К старику в кабинет, я ввалился морально уставшим, не привык к долгой и нудной монотонной работе. Вроде и ничего сложного, вари себе да вари, но мозг требует разнообразия и хоть каких-то заданий для себя.

-Хозо-семпай, – я вспомнил встречу с Кабуто, а именно белый халат, что был на нем одет, -Вы знаете Якуши Кабуто?

-Кабуто? – удивленно переспросил старик, -Конечно я его знаю, он мой лучший ученик. Почему ты спрашиваешь?

-Так, – отмахнулся я, -Встретил его вчера.

Старик нахмурился, о чем-то задумавшись.

-Кабуто-кун добрый юноша с тяжелой судьбой. Его родителей убили на его же глазах, когда ему не исполнилось и четырех, и вырос он в приюте. Я видел в его глазах доброту и желание помогать людям. Другой мог озлобиться, желать отомстить убийцам, но не Кабуто. Он подавал большие надежды в Ирьендзюцу, но что-то с ним произошло. В один день он изъявил желание стать ниндзя-медиком, придя ко мне. Его словно подменили, я не видел в новом Кабуто той жажды к знаниям, той добросердечности. Как ниндзя медик, он часто появляется в больнице, не удивительно, что ты его встретил, – кряхтя от старости, Хозо встал из-за своего рабочего стола, заполненного стопками бумаг, -Давай уже начинать Шин-кун.

Как-то он совсем расклеился. Сегодня Хозо-семпай выглядел гораздо старее, чем при первой встрече. Тогда я назвал бы его «боевым стариком» или «стариком разбойником», но не сейчас. Сейчас его глубокая старость отчетлива видна. Это от воспоминаний он так постарел в миг?

Сенсей кое-как дошагал до аквариума, откуда выловил уже знакомую мне рыбу.

-Я тебе кое-что покажу, – улыбнулся он, поймав на себе мой взгляд.

Рыба легла на стол. Взяв в руки скальпель, который загорелся синим светом, старик провел им по рыбе и положил рядом. Рыбешка продолжала дергаться, открывая и закрывая рот, но через несколько секунд у нее отпал хвост. Разрез был ровным, будто ее разрезали очень острым ножом.

Дальнейшие события я наблюдал с раскрытым ртом. Хьюга приложил хвост к рыбе, использовал технику мистической руки, которой поводил над ней, и рыбешка вновь завиляла хвостом, отправившись в аквариум.

Старик улыбался, глядя на меня, я же переводил взгляд то с рыбы на старика, то со старика на рыбу.

-С человеком, – вышел я из ступора, -Можно ли это сделать с человеком?

-Техника мистической руки способна на многое, – его улыбка расплылась еще шире, но через секунду он перестал улыбаться.

-То есть, если найти донора...

-Предвидя твой вопрос, – перебил он меня, -Вынужден тебя огорчить Шин-кун. Когда ты попал к нам после того случая, я сам тебя осматривал. Каналы чакры в твоем правом плече оказались сильно повреждены, и просто восстановить их не получится. Если пересадить тебе руку, не восстановив в ней циркуляцию чакры, она начнет отмирать, и отмирание может пойти по всему телу. Чакра – это жизнь, основа всего живого. Чтобы вернуть тебе руку, необходимо создать новые чакро-каналы к твоей руке. Во всей стране Огня не осталось мастеров способных на такое.

По всему телу расплылась тяжесть, отчего мне захотелось присесть. Только появилась надежда вернуть себе потерянную конечность, как ее тут же отобрали.

-А в других странах? – не хотели угасать во мне угольки потухшей надежды, -Может какие книги есть, по которым можно научиться создавать каналы чакры?

-Нет, и нет, – покачал он головой, -Единственный известный мне мастер Ирьендзюцу, кто освоил создание чакро-каналов, это Сенджу Цунаде, но о ней давно уже ничего не известно. Хватит на сегодня разговоров, мы переходим к следующему занятию, контролю чакры за пределами своего тела.

Все занятие меня не покидала одна мысль – я могу вернуть себе руку, стать полноценным человеком. Я обдумывал тысячи вариантов: найти Цунаде, найти учебник по Ирьендзюцу, научиться самому.

Устав думать об одном и том же и покинув больницу, я решил отвлечься. Сейчас я походил на фанатика, желающего лишь одного – руку, но в таком состоянии ничего дельного на ум не придет. К тому же был повод отвлечься – обещание Наруто.

К счастью долго бродить по Конохе в его поисках не пришлось, и малой был с ним, что тоже хорошо, ведь я задолжал ему леденец.

Они стояли на пне у двухметрового забора, заглядывая за него.

-Привет Наруто, – хлопнул я по плечу блондина, запрыгнув к ним на большой пень, -Привет малой, что вы делаете?

-Конохамару помогает мне добиться сердца Сакуры-чан, – ответил он похотливым голосом, продолжая выглядывать за забор.

Мне стало жутко интересно, как же он помогает Наруто добиться ее сердца. Привстав на носочки, я заглянул за забор, откуда на нас смотрели две пары глаз, принадлежащих особям женского пола в одном лишь белье. Они подсматривают за Сакурой в бане?

-Мастер Наруто, – зашептал Конохамару, -Они нас заметили, переходим к плану Б.

-Бежим, -согласился блондин, после чего просто исчез. Вот он стоял рядом со мной, а в следующее мгновение его не стало. И только ветер, подувший мне в лицо, говорил о том, что он мне не померещился.

Малой исчез вслед за ним, оставив меня одного. Я стоял и не знал, что мне делать, пока из-за забора не появилась девушка с розовыми волосами, мягко приземлившись и придерживая полотенце, в которое укуталась.

-Сакура, – приземлилась рядом еще одна девушка, -Беги за Наруто, а я займусь этим одноруким извращенцем. Она сверкнула в мою сторону голубыми глазами, постукивая по руке деревянной бадьей.

Рассматривая ее красивое лицо, обрамленное русыми волосами, изящное тело, что прикрывало лишь белье, я не сразу понял – у меня большие неприятности.

-Стой, – пришел я в себя, -Тут ошибочка вышла... Ай... Я не подсматривал... Больно... Да меня подставили!

Часть 1.

Глава 5. Начало новой жизни.

В одну военную часть приехала знаменитая стриптизерша. В актовом зале собрали всех солдат, соорудили ей сцену с шестом и устроили представление. Стриптизерша вошла на сцену, солдаты ей радостно зааплодировали. Она скинула с себя шубу, аплодисменты зазвучали еще сильней. Она скинула с себя платье, солдаты аплодировали, топтали и свистели. Стриптизерша сняла с себя нижнее белье, и в зале повисла тишина. Удивленная стриптизерша крутилась и так, и сяк, выставляя все свои прелести напоказ, но ни одного хлопка не последовало. «Неужели я вам больше не нравлюсь, что вы перестали мне хлопать?» – спросила она у солдат, из толпы донесся неуверенный ответ – «Одной рукой не похлопаешь».

(анекдот)

Скучная новая жизнь кардинально поменялась за последние несколько дней. Я с тоской вспоминал первую неделю попадания в этот мир, когда днями валялся в постели ничего не делая.

Солнце пекло, разогревая воздух до невыносимых температур. Если так продлится все лето, я точно помру.

Только сейчас до меня дошел смысл той широкой улыбки старухи, когда я покупал черные футболку со штанами взамен износившимся вещам. Темные одежды просто горели в такую жару.

Вчера был выходной, который я потратил на прогулку с Наруто, желая совершить пару покупок. Обойдя десяток прилавок с одеждой, откуда нас гнали, не желая иметь дел со шпионом и демоном, наткнулись на доброжелательную старушку, торговавшую одеждами из какой-то темной ткани, она даже скидку предложила, на что я и повелся. Купив обновку и плащ, который я накинул, дабы отсутствие руки не бросалось в глаза, остаток денег скормил Наруто. Нет, он ел не сами бумаги, хотя уж мог сразу деньги есть, все равно пришлось оставить их в Ичираку.

В больнице я так и занимался изготовлением мазей. Аюми продолжала строить из себя снежную королеву с руками, растущими из пятой точки. Она приходила, работала пару часов, после чего наносила себе увечья по неосторожности и отправлялась к Хане, оставляя меня прибираться за ней. Пора прекратить ее жалеть, а то чувствую себя прислугой.

На уроках с Хозо-сенсеем я учился контролировать чакру вне тела, и пока особых успехов не добился, хотя и посвящал тренировкам все свободное время после больницы. Мои мысли были заняты совсем не учебой, отчего не получалось долго держать сосредоточенность.

Я не мог выбросить из головы ту девушку, что хорошенько отхлестала меня бадьей. Пытался переключиться на более важные проблемы: найти способ вернуть себе руку и разузнать о путешествиях во времени, но каждый раз ловил себя на мысли, что думаю о ней, вспоминая изгибы ее тела и очаровательное лицо.

Наверно это все гормоны. Сейчас мне лет тринадцать – четырнадцать, самое время для полового созревания.

-Шин-кун, – поравнялся со мной мужчина, -Есть минутка?

-Я спешу в больницу, Иноичи-сан, – я узнал главу клана Яманака, который приходил когда Санта был еще жив, но разговаривать с ним не было никакого желания.

-Я тебя провожу, – зашагал он рядом, -Санта просил позаботиться о тебе, если с ним что-нибудь случится. Полагаю, он знал, что ему не выжить в том бою, потому он...

-Как-то поздновато, вы так не считаете? – перебил я, -Когда Санта просил вас о помощи, вы не помогли, когда я мог умереть от голода или от ножа грабителей, вы не помогли, но вы предлагаете помощь сейчас, когда у меня и так все хорошо.

Иноичи ничего не ответил, я же сжимал и разжимал кулак. Помощь должна быть своевременной. Желание провести старушку через дорогу, когда она уже сидит на кресле-качалке в своей однокомнатной квартире, это не помощь, это не делает человека добрым, это только желание пустить окружающим пыль в глаза, что бы все видели какой он добрый.

Я презирал таких людей и в своем мире, где таких было большинство. Там я делил людей на три категории: добрые, кто готов был оказать реальную своевременную помощь, павлины, пускающие пыль в глаза выдуманными историями и сладостными речами, и отморозки, кто даже не пытался казаться добрым, кто посылал на три буквы ветхую старушку, что просила их уступить место в трамвае. Но последние хотя бы были честны, в них не было ни капли доброты и они этого не скрывали, в отличие от павлинов, к коим я и причислил главу Яманака.

-Понимаю твой гнев, – заговорил он, -Ты молод и не можешь видеть всей картины. Благодаря нашим техникам, клан Яманака полезен для союзников, но так же опасен для врагов. Сейчас Хокаге нам полностью доверяет, считая союзниками, но если он усомнится в нашей преданности, – Иноичи перевел дыхание, -Мы в шатком положении и полностью зависим от Хокаге, потому я не мог помочь Санте, как и не мог придти к тебе раньше. Только недавно мне удалось убедить Хокаге понаблюдать за тобой и удостовериться, что ты обычный подросток.

-За мной все это время следили? – я остановился. Они следили за мной, но и пальцем не шевельнули, когда нож грабителя грозил впиться в мое горло. Хладнокровные отбросы, не имеющие и толики человечности. Глубокий вдох, выдох. Я отдышался и двинулся дальше.

-Сегодня клан Яманака устраивает праздник в честь столетия бывшего главы Юхио-сана, – остановился Иноичи, когда мы дошли до дверей больницы, -Твой дед желает тебя видеть, надеюсь ты придешь.

-Идти или не идти, вот в чем вопрос, – рассуждал я вслух, перевязывая бинтами лапу нинкена.

Сегодня Хана не пустила меня в лабораторию, отправив осматривать легкораненых собак, обмазывать бедных килограммами мазей и бинтовать. Аюми стояла в сторонке, наблюдая за моими действиями и боясь приблизиться к животным. Инудзука, которая боится нинкенов? Что же с ней не так.

Решиться я не смог и на занятиях у сенсея, который весь урок корил меня за рассеянность и невнимательность.

-Хозо-сэнсэй, неужели в больнице отсутствуют книги по ирьендзюцу?

-Все книги перед тобой, – указал он на полку, на которой лежали два одиноких толстых свитка: сборник рецептов и пособие по строению человека.

-И никто не писал учебники, не вел исследований?

-Каждый Ирьенин больницы слишком загружен работой, что бы тратить время на исследования или написание учебных пособий, хотя, – старик что-то вспомнил, -Попадались мне на глаза пара свитков с сумасбродными учениями, скорей всего их отнесли в кладовку, куда стаскивают старье моего возраста.

Сразу после занятия я заглянул в кладовку, что была завалена частями сломанных больничных коек и деревянных ящиков с хламом неизвестного предназначения. Потратив пару часов на переборку мусора, мне удалось найти четыре громоздких свитка.

Я оттер их от пыли и, воровато оглянувшись, запихал в пустой мешок, что нашелся неподалеку. Изучить их решил дома.

Закинув ношу домой, я все таки отправился в квартал Яманака, убеждая себя, что иду из-за дедушки, которого и знать не знаю. Я уже более-менее ориентировался в деревне, потому квартал нашел без особых проблем. Он раза в три меньше квартала Хьюг, который попался мне по пути сюда, и огорожен символическим метровым забором, в отличие от высоченного забора тех же Хьюг.

Может зря я пришел? Развернуться и пойти домой? Стоя у калитки, ведущей в квартал, я долго не мог решиться, но, плюнув на все, открыл дверку и вошел. Дома здесь разительно отличались от тех, что за пределами кварталов. Они не жались друг к дружке, и каждый имел свой сад. Крыши шли дугой, в восточном стиле, отчего складывалось ощущение, что попал в другой мир. Мир восточных сказок. А главное запах. Пахло природой, травой, цветами, и ни следа запаха пыли да помоев, что преследовал меня каждый день по пути в больницу.

-Ты пришел, – окликнул меня Иноичи, прикрывая рукой глаза от заходящего солнца, -Пройдем в дом.

Он терпеливо дождался, пока я прогулочным шагам дошел до него, и вошел в дом, у дверей которого мы находились. Мы оказались в просторной комнате, посреди которой стоял длинный стол, а за ним сидели десятки людей. Многие оглянулись на нас, но поймав на себе мой взгляд, прятали глаза, делая вид, что и не смотрели вовсе.

Мое внимание привлек мужчина с квадратным лицом и рыжими волосами. Он ничем не отличался от других, но мне казалось, я его знал, хоть и не мог вспомнить. Перед глазами стоял тот туман из воспоминаний Шина, что приблизился к нам с Сантой у академий. Вроде в нем проглядывались очертания человека. Человека с рыжими волосами! Так вот с кем говорил Санта, он общался не с туманом.

-"Твои воспоминания изменены" – прозвучал в голове голос старика.

А ведь вполне может быть, остальные воспоминания отчетливы и ничем не отличаются от реальности, но все, что связано с академией, окутано туманом, будто их специально стерли, заменив этой нелепой сценой с куклой-учителем и безликими одноклассниками.

Даже те странные переходы между воспоминаниями можно объяснить. Если попробовать вспомнить, что я делал такого-то числа такого-то года, я вспомню одно два события, например – утром пил кофе, а в обед был на учебе. Что было между этими воспоминаниями мозг додумает сам – он предположит, что я допил кофе, оделся и пошел по привычному маршруту в университет. Так же и с воспоминаниями Шина.

Подойти и спросить его «вы изменяли мои воспоминания?» будет довольно глупо, но как узнать, не ошибаюсь ли я? Попробую просто поздороваться с ним, дать понять, что я его помню, а там может и сам себя выдаст.

-Шин-кун, – отвлек меня Иноичи, -Пойдем, поприветствуем Юхио-сана.

Я послушно прошел за ним в соседнюю комнату, кинув простое «Привет», когда проходил мимо рыжеволосого. Тот и бровью не повел. В нос ударил запах старости, а глаза часто заморгали, попав в темное помещение.

Рассматривая одинокую кровать, на которой, по всей видимости, и лежал мой дед, я заметил изменения внутри себя. Жжение, оно изменилось. В районе затылка жгло неистово. Обычно оно усиливалось, когда я проводил по каналам много чакры, чем больше чакры, тем больше жжение. Но сейчас я ничего такого не делал, отчего циркуляция чакры могла измениться сама?

Ответов приходило множество – от «заболел» до «скоро умру».

-Иноичи-кун, это ты? – прохрипел старческий голос, -Когда придет Шин-кун?

-Он здесь отец, – ответил тот.

Отец? Так он мне приходится дядей?

-Правда? – не поверил старик, -Шин-кун ты правда тут? Подойди ко мне, старик давно не видит на такие дальние дистанции.

Дед засмеялся над своей шуткой, но смех быстро перешел в глухой кашель. Я осторожно приблизился к кровати. Старик выглядел скверно. Морщинистая кожа покрыта пятнами старости, на макушке прорастали редкие седые волосы, а глаза заплыли черными синяками.

-Я знаю, – прохрипел он, -Я все знаю, тебе сейчас тяжело, потерять обоих родителей, возьми это, – дед протянул трясущуюся руку, в которой что-то сжимал.

-Что это?

-Это твоя память, – его вновь схватил приступ кашля, -Память о Мике-чан, ты просто ее копия.

Я протянул руку, на которую упал кулон с желтым камушком на бронзовой цепочке. Металл оказался холодным на ощупь. Мне стало не по себе, обуревало желание уйти отсюда поскорей. Старика было жалко, но я его впервые вижу. Когда тебя представляют не знакомому человеку, которого ты впервые видишь, а он оказывается твоим дальним родственником, который держал тебя на руках в три года, испытываешь те же чувства – дискомфорт.

-Оставим Юкио-сана отдыхать, – прошептал Иноичи, когда старик захрапел, а я и не заметил, как тот уснул.

Мы вернулись в зал, где я приметил пропажу рыжеволосого. Глава Яманака представил меня своей жене, с которой я вежливо поздоровался, и дочери.

-Шин-кун, это моя дочь, Яманака Ино, возможно ты ее помнишь.

Конечно, я ее помнил. Ту красотку, что отхлестала меня бадьей, я неделю не могу выбросить из головы. Увы, но она меня тоже вспомнила, стрельнув гневным взглядом.

Оставив нас наедине, Иноичи отклонился к другим гостям. Я же, воспользовавшись моментом, пытался убедить девушку в нелепости нашей первой встречи, опровергая все ее «ты подглядывал извращенец». Через какое-то время ее гнев сменился на интерес, с которым она выслушивала все мои смешные истории, а после и вовсе переняла инициативу в свои руки, начиная каждое предложении со слов «а помнишь...». Я кивал ей, поддакивал, но ничего не помнил.