Текст книги "Исчезнувший мир"

Автор книги: Игорь Акимушкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Орудия и оружие

Разделение каменного века на палеолит и неолит, в сущности, определяется способами обработки каменных орудий. Люди палеолита не шлифовали свои каменные изделия и не умели сверлить их. В неолите же они всему этому научились. Но, впрочем, камни не всегда шлифовали. Часто ограничивались простой оббивкой, как и человек палеолита.

Древнейшими орудиями каменного века были гальки, оббитые на одном конце, и острые отщепы от галек: получались они от удара камня о камень.

Позднее появились ручные рубила – оббитые с двух сторон камни. Делались и кливеры – своего рода каменные топоры.

Шли века, разнообразнее становились орудия: более острые отщепы (их вырубали из заранее заготовленных дисковидных камней), из которых делали скребки, сверла, ножи, наконечники для копий и проколки для сшивания шкур. Люди той далекой от нас эпохи уже не ходили голыми, в холода с головы до ног одеты были в шкуры. Это, конечно, в самых северных районах обитания человека – у подножия ледников, да и в тех широтах, где чувствовалось их ледяное дыхание. В тропиках, разумеется, шкуры как одеяние были не нужны.

Как сшивал человек свои первые меховые одежды?

Нитями служили сухожилия животных или прочные волокна растений. Вместо иглы первое время служили проколки – острия из камня или кости. Первая игла изобретена около 17 тысяч лет назад.

Была, конечно, в то время уже и обувь, наверное, вроде мокасин. Но странно:

«…Все следы первобытных людей, которые были обнаружены в пещерах, представляют собой отпечатки босых ног» (Ф. Борд).

В поселениях людей верхнего палеолита археологи находят уже примитивные рыболовные крючки из кости и костяные гарпуны.

Возможно, были и сети. Какой рыбкой лакомились наши прародители? В основном красной – лососем и форелью. Но и щуки, окуни, угри тоже были в меню троглодитов.

А оружие? Вначале, очевидно, остро оббитые камни и просто дубины. Этими последними даже шимпанзе порой вооружаются и лупят ими леопардов и крокодилов. Большой камень, привязанный к толстой палке, был тяжелым молотом, очень пригодным для добивания мамонта, попавшего в ловчую яму у водопоя.

Первые копья и дротики были еще без каменных наконечников: просто заостренные палки. Но скоро появились и кремневые или галечные наконечники. Увенчанное ими оружие сначала бросали рукой. Но в верхнем палеолите человек изобрел копьеметалки вроде тех, которыми пользуются австралийские аборигены.

Копьеметалки – неширокие дощечки с упором для древка копья – значительно увеличивают дальность полета и пробивную силу брошенного с их помощью оружия.

Изобрел ли человек палеолита стрелы и лук? Думают, что нет. Но в мезолите уже были приняты на вооружение первые в мире луки.

Люди верхнего палеолита изготавливали сосуды для хранения воды и жировые светильники (первые лампы!). Но уж очень тяжеловесны были эти весьма нужные предметы обихода: просто выдолбленные в глыбах песчаника углубления.

Глиняной посуды еще не было. Она появилась только в неолите. Ее лепили руками без гончарного круга. Потом обжигали. В неолите человек изобрел очень многое: и весла, и долбленные из дерева челны, лыжи, сани, мотыги, серпы, ступки, пряжу и ткани. Для изготовления всего этого появились первые мастерские.

Начали развиваться скотоводство и земледелие: раньше всего на Ближнем Востоке. Первые попытки выращивать злаки предприняли люди, населявшие Палестину в IX–VIII тысячелетии до нашей эры (значит, еще в мезолите). Примерно в это же время в Северном Иране человек начал разводить домашний скот и занялся земледелием. Следы этих занятий в VII–VI тысячелетиях обнаружены в Иордании и Южной Турции, а на две тысячи лет позже – в Египте.

Вскоре затем начинается писаная история человечества, А это уже тема иной книги.

Самые кроткие люди на земле

Филиппинский архипелаг лежит на западе Тихого океана. Площадь его – 300 тысяч квадратных километров (больше, чем у Англии).

Плотность населения Филиппинского архипелага – живет на нем здесь 42,4 миллиона человек – в полтора раза выше, чем в такой промышленной стране, как Франция. Казалось бы, на Филиппинах все исхожено и освоено от и до. Однако же…

Однако совсем недавно, в 1971 году, было сделано открытие, поразившее ученый мир. На Филиппинах обнаружилось до сих пор никому не ведомое племя людей! Оно живет в полной изоляции от внешнего мира, больше того: не знает, что этот «внешний мир» существует и что есть другие племена на свете.

Тасадеев, так назвали это племя, всего 25 человек (тринадцать из них – дети, среди которых, как ни странно, всего две девочки).

Невелико племя, но какое удивительное!

Его называют «современной аналогией самых первых людей, потому что образ жизни тасадеев, как полагают сейчас исследователи, такой же, как и у людей древнекаменного века.

Но тут необходимо предупредить от возможной ошибки: тасадеи не чудом выжившие древние люди, не реликт человека выпрямленного, по образу и подобию которого они проводят свои дни и ночи. Нет, это вполне современные люди филиппинского типа.

Ночь тасадеи проводят в пещере на склоне одного из холмов в глубине острова Минданао. (Над входом в эту пещеру возвышается острый пик Тасадао, по его названию и образовано имя племенной группы – «тасадеи».)

Вход в пещеру в 130 метрах от подножия холма. Ширина у входа – девять метров. Глубина – до двенадцати. Стены пещеры голые, ничем не прикрыты, не украшены, но пол ее тасадеи постоянно подметают. Метлы делают из стеблей бамбука. Они так и стоят у входа в пещеру. Каждый, кто заметит, что в пещере пыльно или мусорно, берет метлу и подметает пол в едином и единственном жилище современных первобытных людей.

В глубине пещеры дни и ночи горят два костра. Особой должности «жрецов огня», на попечении которых лежало бы поддержание его, у тасадеев нет. Да и вообще нет никаких должностей и обязанностей: каждый без принуждения делает то, что у него лучше получается или что ему больше нравится.

Посмотрим, как проводят свой день тасадеи, каков их незатейливый быт.

Едва всходит солнце, тасадеи, протирая глаза и потягиваясь, не спеша спускаются вниз по естественным выбоинам и уступам лавового туфа, из которого сложено подножие пещеры. Матери несут или ведут за руку своих детей. Никакой иерархии, никакого преимущества и привилегии на вход и выход из пещеры, никакой церемониальной очередности у тасадеев нет.

Заметим здесь для памяти, что у обезьян иерархия есть. Была она, очевидно, и у людей неолита – кроманьонцев. А у их предшественников, если судить по тасадеям, не было. Значит, иерархическая «бюрократия» и «чинопочитание» не заложены в людях генетически, а развились позднее, при образовании первобытнообщинного и классового общества (хотя некоторые антропологи считают иначе). Мы вернемся к этому вопросу чуть позже, когда будем говорить об агрессивности человека.

После этого небольшого, но важного для понимания основ человеческой психологии отступления вернемся к пробудившимся ото сна тасадеям.

Еще сонные, вымазанные в копоти и саже, идут они вниз к ручью. Взрослые умываются и смывают сажу сами, детей купают матери.

Затем начинаются поиски съестного. Запасов продуктов тасадеи не делают: окружающая природа щедра и снабжает в изобилии всем необходимым для пропитания. Свой завтрак они находят у самого порога дома. Дети садятся на берегу ручья и держат в руках кульки, свернутые из листьев. Мужчины ловят руками рыбешек, крабов, головастиков (последние – главное блюдо в меню тасадеев).

Дети и взрослые располагаются там, где камни нагреты солнцем, где потеплее. Едят не спеша. Никто не претендует на самый сытный и обильный кусок. С готовностью делятся друг с другом всем, что наловили за полчаса.

Греются на солнце. Вспоминают со смехом удачи и неудачи утренней охоты за головастиками. Память у тасадеев, что называется, короткая. Они запоминают лишь недавние события, а то, что случилось 5–6 лет назад, начисто забывают. И вообще хорошее помнят лучше, чем плохое. Поэтому не держат долго зла друг на друга. Легко прощают невольные обиды. Я говорю «невольные» потому, что сознательного причинения обид тасадеи не знают.

Так незаметно проходят пять часов. Солнце поднимается в зенит, и тасадеи перебираются в тенистое место. Сидят тесной группой, обычно молча. Работы никакой у них нет. Развлечений мало. Полуденные часы проводят словно бы в нирване.

Впрочем, одно изо дня в день повторяемое развлечение забавляет их в эти часы.

Хотя у тасадеев постоянно горят костры в пещере, они могут быстро разжечь сухой мох, если те угаснут. Это добывание огня (у кого скорее воспламенится мох!) и практика, и соревнование мужчин, и обучение детей столь необходимому в жизни первобытного человека делу.

Огонь добывают трением. Заостренную палочку вставляют в углубление в доске, быстро крутят туда-сюда в ладонях, пока дерево не задымится. Тут же к ямке прижимают сухую кору пальмы и мох, дуют на них, и вспыхивает огонь! Процедура эта занимает около пяти минут.

Незадолго до заката солнца (в тропиках это случается примерно в 18 часов) некоторые тасадеи встают и отправляются в окрестные джунгли на поиски фруктов, плодов, а главное, клубней дикого ямса. Впрочем, путешествие по лесам у них недлительное: дальше трех-четырех километров от родной пещеры не уходят. Скоро возвращаются. Длинные листья выдернутого с корнем ямса свисают плотной копной за спиной у мужчин.

Клубни ямса промывают в воде, пекут в горячей золе и едят.

Обед-ужин у тасадеев, как видите, вегетарианский. На ночь тасадеи перебираются в пещеру, чтобы погрузиться в безмятежный сон до утра. Спят они, следовательно, почти двенадцать часов в сутки, от вечерней до утренней зари.

Завтрашний день будет таким же, как минувший.

Так и живут тасадеи «в мире друг с другом и в гармонии с окружающей природой». У них нет врагов ни среди людей, ни в природе. Крупные хищники на Филиппинах не водятся. Только змей боятся тасадеи. Они не курят, не пьют алкоголя, вообще не знают драк и убийств. У них и оружия-то нет никакого! А каменные орудия очень просты (палеолитического типа).

Не занимаются тасадеи земледелием. Нет у них и домашних животных. Нет ремесла, одежды. Несколько скрепленных между собой листьев орхидей заменяют им набедренную повязку, а это все, чем прикрыто их тело.

У тасадеев нет ни вождей, ни старейшин. Решения принимают сообща, после недолгого обсуждения и затем действуют солидарно. Нет у них ни собственности, ни богатых, ни бедных. Они не знают, что такое деньги, что есть работа (в нашем понимании). Не ведают и разводов, адюльтеров, кровной вражды и ревности. Браки заключаются по любви, однажды и на всю жизнь. И хотя мужчин в племени больше, чем женщин, прочные узы брака никто не нарушает.

«Наблюдавший их тихую жизнь антрополог считает, что они принадлежат «к самым кротким людям на Земле» (Э. Уайт и Д. Браун).

Некоторые антропологи считают, что и первые люди были такими же кроткими от рождения. Вели такую же, как тасадеи, жизнь. Дубиной и копьем вооружились позднее те из них, кто мигрировал на север, в края, бедные пищей и богатые врагами. Но и тут еще долго люди оставались неагрессивными. Братоубийственные драки, грабежи, войны начались много позднее с развитием первобытнообщинного строя.

Однако есть в науке и другая точка зрения.

Некоторые ученые, и в их числе такой известный этолог, как К. Лоренц, считают, что агрессивность имманентна человеку, она тяжелое наследие наших животных предков. Агрессивность, по мнению Лоренца, всегда будет владеть человеком и проявляться в насилии и в прочих недобрых делах, если общество не найдет ей иного разумного выражения. Не найдет, будет ужасно! Природная агрессивность человека погубит его в конце концов.

Интересно тут вот что. Открытие тасадеев и изучение их образа жизни склоняет мнение большинства ученых в пользу первой гипотезы: не со звериной натурой рожден человек! Он существо мирное по исходной сути своей.

– Нет, тасадеи лишь частный случай, – продолжают возражать последователи Лоренца. – Их примитивный быт не первичное явление, а вторичное: тасадеи сравнительно недавно отделились от общего корня филиппинских народностей, затерялись в глуши дебрей острова Минданао, забыли навыки культуры, которыми владели, и опустились на много более низкую ступень развития.

Поэтому тасадеи не могут служить для антропологии моделью действительного нашего предка – человека древнекаменного века. Это лишь крошечная «большая семья» филиппинцев, ушедшая некогда от трудов и забот в дикую глушь джунглей. Они люди, бежавшие от людей, а не исходные звенья в эволюции человека.

– Ну и что же из того, что тасадеи генетически не древнее звено в цепи человеческих поколений, а современное? Их образ жизни может все-таки служить моделью поведения самых первых людей, поскольку тасадеи поставлены в такие же, как и в древности, условия обитания и в силу этого по закону конвергенции обрели многие черты жизни первобытных людей…

Пусть спорят…

Мы же уйдем сейчас от полемики, развернувшейся вокруг тасадеев, и остановимся на одном незначительном, казалось бы, пункте, но важном для темы следующей главы. Спросим робко: если открыли на Земле одно неизвестное доселе племя людей, может быть, есть вероятность того, что и еще одно человеческое существо скрывает свое инкогнито в дебрях стран, малопосещаемых людьми?

Без названия

В рассказе о наших самых близких предках нельзя умолчать о том, каково сейчас «правовое положение» «снежного человека» – неуловимого кандидата в питекантропы или в неандертальцы, деградировавшею и чудом будто бы дожившего до наших дней.

– Все это чушь и бред, несуразица, ваш фантастический леший во плоти, – возражают одни. – Говорили о нем и писали очень много, и вопрос этот неисчерпаем, поскольку «несуществование недоказуемо».

– Нет дыма без огня, – нечто в этом роде заявляют другие.

Третьи с полной уверенностью утверждают:

– Да, реликтовые гоминоиды существуют!

И утверждения их звучат совсем не робко. Действительно, о реликтовых гоминоидах (так и предпочитают сейчас ученые называть «снежных людей») писали и говорили немало. Их, судя по рассказам очевидцев, встречали многие на обширной территории: в Северной Америке – от Калифорнии до Канады, в Южной – в Эквадоре, на Кавказе, в Забайкалье, в Якутии, на Чукотке, в Монголии, на Памире, в Гималаях и в других районах Центральной и Юго-Восточной Азии. Кое-где они попадались в руки людей (живыми или мертвыми) – и такое рассказывают. Фотографировали их (даже на цветную кинопленку!). Сделаны сотни слепков с гигантских следов.

Следы… Следы, на мой взгляд, самое убедительное вещественное доказательство проживания на планете неведомого науке великана.

Кто-то ходит по горам и лесам, по пустынным равнинам означенной выше обширной территории, оставляя на снегу, на мокром песке и глине отпечатки плоскостопой человеческой ноги. Но какой ноги! Длина ее стопы бывает до 50 сантиметров! Но это крайний случай: чаще попадаются следы меньших размеров.

Поражает глубина оттиска босых ног загадочного существа. Они погружаются на дюйм (2,5 сантиметра) в такой плотный грунт, на котором человек, обутый в ботинки, не оставляет никаких следов. Примерный подсчет, произведенный на этом месте, показал: так сильно вдавить землю может лишь существо весом в полтонны.

Ширина шага этого существа тоже велика: метр, полтора, местами до трех метров!

Часто слышится такое, ставшее уже банальным, утверждение: это следы медведя, который нередко ставит след в след передние и задние ноги, и кажется тогда, что здесь прошло двуногое животное. Но у медведя совершенно нечеловеческое соотношение между пальцами: самый длинный из них – в середине, а мизинец длиннее большого пальца. Кроме того, на глубоких отпечатках медвежьих лап всегда заметны когти. Да и вообще нет медведей с длиной ступни 40–50 сантиметров.

Если отбросить «медвежью гипотезу», то остается только два объяснения: либо следы великана – подделка, либо «наследил» там и сям реальный «леший».

Хорошо. Допустим, подделка. Но тогда, очевидно, мистификацией занимается хорошо организованная корпорация, действующая глобально: от Калифорнии и Британской Колумбии до Памира, Гималаев и Чукотки. Ибо даже тысячам шутников не по силам «понатыкать» на снегу и мягком грунте столько поддельных следов, которые не только разрозненно встречаются, а часто тянутся непрерывно многие километры. И по местности весьма пересеченной.

«Несколько лет назад телевизионная компания в Калифорнии пообещала тысячу долларов тому, кто может показать, как подделать след «большеногого», но за наградой никто не пришел.

Такие глубокие отпечатки явно требуют специальной машины, которая должна уметь «ходить на ногах», не оставляя при этом никаких других следов, подниматься и опускаться по крутым склонам, менять длину шага и точку приложения веса в ступне, а также свободно двигать пальцами. Кроме того, ей предстоит задача сделать тысячи следов, причем некоторые совсем рядом с жилыми домами, и при этом не попасться никому на глаза и так, чтобы никто из людей ее не заметил» (Д. Грин).

Все так. Но по-прежнему репутация «снежного человека» в научном мире сомнительна.

Если он не существует, то и следов его не должно быть…

Но они есть!

Йети, патон, алмас, каптар, утэн-ехти-аген, метох-кангми, тунгу, чучунаа, тэрык, мирыгды, саскватч, биг-фут… – богатой коллекцией имен наделили волосатого великана разные народы.

«Году в 60—61-м я шел вечером из Яраскогорта в Васяково по берегу Горной Оби» – так начал свой рассказ Л. Тызянов, охотник и проводник. А записал это происшествие с его слов геолог В. Пушкарев, один из наиболее активных борцов за признание в науке прав «снежного человека».

Итак, охотник шел себе вдоль реки. Вдруг бывшие при нем собаки ощетинились и с лаем бросились вперед. Скоро вернулись и в страхе прижались к хозяину. Больше не лаяли. И тут из леса вышли два «куля» – так называл негаданных своих встречных Тызянов. Один «куль» высокий – больше двух метров, второй – пониже. Общим образом похожи на людей, голые, без одежды и все сплошь волосатые, только черное лицо было без шерсти. Шагали не совсем как люди, а как-то странно, размахивали руками и «выворачивали ноги при ходьбе».

Бывалый охотник, Тызянов ни перед каким зверем не пасовал, а тут, сам признается, испугался неведомых пришельцев, «потому что глаза у них горели как два фонаря темно-красным светом».

Поравнялись с ним волосатые гиганты, посмотрели на него: «только глаза сверкнули», и прошли мимо. Собаки же «сразу бросились в поселок».

На вопрос В. Пушкарева:

– А кто этот куль, по-вашему?

Тызянов ответил:

– Не знаю. Утэн-ехти-аген, в лесу который бродит. Я его четыре раза видел.

Подобных рассказов В. Пушкарев записал много. И во всех даются почти одинаковые описания лесных людей: они голые и поросшие густой шерстью, нет у них разговорной речи, но свистят громко и пронзительно. Слышали их раскатистый хохот и «громкие нечленораздельные» крики.

Однако, судя по рассказам, не всюду в Сибири и на европейском нашем Севере встречали этих обретших плоть «леших», а только в определенных местах.

«В Коми АССР – это Усть-Цилемский район, верховья рек Пижмы и Цильмы; в Западной Сибири – труднодоступные пространства между Полярным Уралом и Обью, далее Надымский и Тазовский районы Ямало-Ненецкого национального округа; в Якутии – Верхоянские горы и их отроги, уходящие к востоку» (В. Пушкарев).

Показания В. Ро, на мой взгляд, одни из наиболее правдивых (даже наивные!) из сотен других свидетельств о встрече со «снежным человеком», собранных исследователями, занимающимися этой проблемой.

«Из города Эдмонтон, Альберта. Показания В. Ро, в присутствии граждан города Агассиза, Гаррисона, Адванса, владельца типографии и издательства, Дж. Грина. От министерства юстиции – А. Мак-Дональд, городской юрисконсульт Уилсон, помощник юрисконсульта Саундерс:

Показания

Я, В. Ро, из города Эдмонтон, в провинции Альберта, приношу присягу в нижеследующем: что изложение моего рассказа абсолютно правдиво и точно во всех деталях. Приношу присягу в городе Эдмонтон, Альберта, 26 августа 1957 года подпись —

В. Ро. Заверено Кларком под номером Д. Д. 2822.

Я работал на строительстве дороги недалеко от Тит Джон Каш, Британская Колумбия. В октябре 1955 года я решил подняться на гору Майк Маунтен и посмотреть старую, заброшенную шахту, просто от нечего делать. Я подошел к этой шахте примерно около трех часов пополудни, после нетрудного подъема. Я только что вышел из группы низких кустов на лужайку и увидел, как мне сначала показалось, большого медведя гризли на другой стороне лужайки в кустах. Год тому назад я застрелил гризли примерно в этом же месте. Этот гризли был от меня на расстоянии не более 75 ярдов, но я не хотел стрелять в него, так как не мог бы унести его домой. Поэтому я сел на обломок скалы и стал наблюдать, держа ружье в руке. Мне была видна часть головы животного и верх одного плеча. Через минуту животное встало и вышло на лужайку. Тогда я увидел, что это не медведь. Постараюсь как можно лучше передать, на что было похоже странное существо и как оно вело себя, выйдя на поляну и направляясь прямо ко мне. Моим первым впечатлением было: это огромный человек, ростом около 6 футов, почти 3 фута шириной и весом, вероятно, около 300 фунтов. Он был покрыт с головы до ног темно-бурыми волосами, с серебристым налетом. Когда неведомое создание приблизилось ко мне, я увидел груди и понял, что это самка. Однако ее туловище не имело женских очертаний. Оно было широким и прямым от плеча до бедер. Руки значительно толще человеческих и много длиннее, почти до колен. Ноги соответственно толще, чем у человека: шириной спереди около 5 дюймов. При ходьбе она становилась сначала на пятку, и я видел серовато-белую кожу на ее подошвах.

Она подошла к кустам, в которых я прятался, примерно на расстояние 20 футов от меня и присела на корточки. Протянув руки, она схватила и притянула к себе ветки куста и зубами оборвала с них листья. Ее губы гибко обхватывали листья, когда она ела. Я сидел достаточно близко и видел, что зубы у нее белые и ровные. Голова сзади выше, чем спереди. Нос широкий и плоский. Губы и подбородок выдавались вперед больше, чем нос. Покрывающие ее волосы, отсутствовавшие только на части лица – около рта, носа и ушей, делали ее похожей на животное в такой же мере, как и на человека. Длина волос даже на затылке не превышала одного дюйма, и волосы на лице были много короче. Уши похожи по форме на человеческие. Но глаза маленькие и черные, как у медведя. Шея также непохожа на человеческую. Много толще и короче, чем я видел у кого-либо из людей.

Наблюдая за существом, я раздумывал, не снимают ли где-то поблизости кинофильм, а субъект передо мной – актер, загримированный так, чтобы отчасти походить на человека, а отчасти на животное. Но чем дольше я наблюдал, тем более приходил к выводу, что невозможно искусственно воспроизвести такое существо. Позднее, во всяком случае, я убедился, что никаких киносъемок в этой местности не было. Более того, никто не жил на горе Майк Маунтен, судя по словам жителей Тит Джон Каш.

Наконец, дикое существо, по-видимому, почуяло меня, так как посмотрело прямо на меня через куст. На лице ее выразилось изумление. Оно выглядело так комично, что я улыбнулся. По-прежнему на корточках, она сделала три или четыре маленьких шага назад, затем выпрямилась во весь рост и быстро пошла обратно тем же путем, как пришла сюда. Какое-то время она наблюдала за мной через плечо, но не с испугом, а как с нежеланием встретиться с чем-то странным.

Мне в голову пришла мысль: если бы я застрелил ее, то, по-видимому, получил бы существо, представляющее огромный интерес для ученых всего мира. Я слышал рассказы о саскватчах, – гигантских волосатых «индейцах», которые живут в легендах индейцев Британской Колумбии и, по утверждению многих, существуют и посейчас. Может быть, сказал я себе, это и был саскватч. Я поднял ружье. Существо продолжало быстро удаляться, временами поворачивая голову, чтобы поглядеть на меня. Я опустил ружье. Хотя я и называл это существо «оно», я почувствовал, что это все же человеческое создание, и понял, что никогда не прощу себе, если убью его.

Достигнув другого края поляны, существо откинуло голову назад и испустило какой-то странный крик, который показался мне наполовину смехом и наполовину речью и который я могу описать только как какое-то ржание. Затем я выбрался из кустов и направился в лес из высоких сосен. Я вышел на открытое место и посмотрел на небольшой бугор за сосной, пытаясь вновь увидеть это существо. Оно поднялось на бугор на расстоянии примерно двухсот ярдов от меня, вновь закинуло голову и снова испустило тот же звук, единственный, который я от него слышал, но что значил этот полусмех-полуречь, я не знаю. Затем существо исчезло, и больше я его не видел.

Мне хотелось узнать, питается ли оно только растениями или ест также и мясо, поэтому я спустился и стал искать каких-либо следов. Я нашел их в пяти различных местах и, хотя я их тщательно исследовал, не смог найти ни шерсти, ни раковин, ни насекомых. Таким образом, это существо ведет, по-видимому, чисто вегетарианский образ жизни. Я нашел одно место, где оно спало в течение нескольких ночей под деревом. Ночи к горах прохладные, в особенности в это время года, однако огнем существо не пользовалось. Я не нашел никаких признаков того, что оно имело какие-нибудь, даже простейшие, орудия. Не было также никаких признаков наличия других таких существ в этой местности.

Я не знаю: саскватч ли это, – загадка, которая навсегда останется для меня тайной, если не будет найдено еще такое же существо.

Подтверждаю, что все вышеизложенное правда во всех подробностях, насколько только я в силах припомнить все виденное.

Подпись – В. Ро.

Помимо заявления, сделанного под присягой, мистер Ро прислал в письме следующие примечания относительно саскватча.

«Ногти не как у медведя, а короткие и широкие, как на человеческих пальцах. Глаза не светлые и большие, а маленькие и черные, как у медведя. Не видно было каких-либо выступающих сплетений мышц. Животное казалось почти округлым. Оно было одинаково как поперек, так и в ширину, и я уверен, что если бы оно было семи футов в высоту, то весило бы почти пятьсот фунтов».

«…В три тридцать пополудни двадцатого октября прошлого года (1967) два человека, Р. Пэттэрсон и Б. Гимлин, вьючили лошадей, готовясь вступить в один из районов сплошной глухомани в США, лежащей к северо-востоку от горы Юрики в Калифорнии» – так начинает свой рассказ А. Сэндерсон об одном из наиболее значительных событий в истории изучения «снежного человека».

И продолжает: «Двое начали свой путь, держась русла горной речки. Местность тут действительно дикая: этот обширный край до сих пор только приблизительно нанесен на карту, а давно заброшенная узкоколейка… кончается милях в двадцати от места событий, единственное же старое шоссе проходит не менее чем в тридцати пяти милях…

Роджер и Боб, не спеша продвигаясь вперед, обогнули крутой поворот песчаной косы, и вот тогда случилось это. Внезапно лошади встали на дыбы, захрапели, понесли, сбросили седоков. К счастью, Роджер был опытным наездником, он успел не только выдернуть ногу из стремени, но и выхватить из вьюка кинокамеру».

Опомнившись, сброшенные на землю всадники увидели: на другой стороне реки примерно в 30 метрах, к ним лицом, спиной к лесу стояло огромное волосатое существо женского пола, у него были длинные груди, полностью покрытые короткими черными волосами. Рост вислогрудой «мадам» они определили позднее, измерив высоту деревьев, попавших в кадр: примерно 213 сантиметров. А вес ее, судя по глубине следов на влажном песке, около 158 килограммов. У волосатого человека не было шеи! «Основание головы расширялось и переходило в широкие мускулистые плечи». Рассказывает Р. Пэттерсон:

– Она уходила от меня медленной, раскачивающейся походкой, но внезапно остановилась как вкопанная и, обернувшись, посмотрела на меня. Она ничуть не была испугана. У меня сложилось такое впечатление, будто она нас совершенно не боялась, а вот стрекотание кинокамеры для нее было в новинку.

Рассказывает Б. Гимлин:

– Да, она бросилась бежать, когда свернула в густую чащу. Мы знаем это наверняка потому, что преследовали ее три с половиной мили, а когда она скрылась совсем, то вернулись и сделали гипсовые слепки с ее следов.

Рассказывают наши энтузиасты расследования загадки «снежного человека» Д. Баянов и И. Бурцев:

– Двадцатого октября 1967 года американский исследователь Р. Пэттерсон и его помощник Б. Гимлин ехали верхом на лошадях вдоль поросшего лесом ущелья Блафф Крик в Северной Калифорнии.

Неожиданно у ручья исследователи увидели сидящее на корточках существо, которое, заметив людей, поднялось на ноги и стало уходить вдоль крутого склона ущелья в глубину леса. Пэттерсон, соскочив с лошади, бросился наперерез, снимая движения существа кинокамерой. Ему удалось приблизиться к гоминоиду примерно на 40 метров. Здесь, укрывшись за поваленными деревьями, он продолжал съемку, пока не кончилась пленка.

Как видите, в последнем рассказе нет «захрапевших», вставших на дыбы лошадей, нет сброшенных всадников и нет трехмильного (с половиной!) преследования дикой женщины, уклонившейся от знакомства с двумя цивилизованными мужчинами.

Разночтение вроде бы пустяковое. Но мне это не нравится: такие неточности невольно вызывают сомнения. И сомнения главным образом в статье А. Сэндерсона. «Захрапевшей» и даже вставшей на дыбы лошади нелегко сразу сбросить хорошего всадника. А Р. Пэттерсон был профессиональным наездником высокого класса: удержаться (в седле!) на вздыбленной лошади для него не проблема. (Я знаю манеру повествования А. Сэндерсона: он не может без драматических «украшений» эпизодов.)

Кроме того, из описания А. Сэндерсона получается, будто Р. Пэттерсон и Б. Гимлин увидели лесную женщину в первый же день своей экспедиции в ущелье Блафф Крик. А между тем по третьей версии этой знаменательной встречи (есть и такая!) все произошло иначе: не в первый день.

Вот что пишет Д. Грин в книге «On the Track of the Sasquatch»:

«Пэттерсон и Боб Гимлин разбили стоянку у самого конца дороги в низовьях Скалистой Реки и стали ежедневно объезжать на лошадях все песчаные отмели вдоль реки.

Во время одной из таких поездок Пэттерсон и заснял свой фильм».

Однако отбросим скептические «придирки». Главное неоспоримо сделано: уходящий в лес гоминоид снят на кинопленку.