Текст книги "Игры, угодные богам"

Автор книги: Игорь Куринной

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Игры и время

Попробуем на секунду принять официальное определение олимпиады. Тогда должно получаться, что если олимпиады и олимпийские игры – суть одно и то же, а главным источником данных является Пиндар, то, значит, у Пиндара эта мысль должна быть как-то отражена. Он тоже должен считать, что олимпиады и олимпийские игры – это соревнования в Олимпии. И здесь нас ждёт первый сюрприз. Этой мысли у Пиндара нет. Пиндар ясно говорит об основании пятилетия торжеств, включающих в себя игры в четырёх разных местах. Это он и называет ОЛИМПИАДОЙ.

Вот один из многочисленных примеров:

Русский перевод.

«Тимосфен, судьба вверила твою семью в руки Зевсу – прародителю, который сделал тебя в Немее знаменитым, а Алкимедонта (твоего брата – авт.) у могильного холма Крона олимпийскими победителями».

Видим, что Пиндар совершенно естественно, в одном и том же предложении, переходит от игры в Немее к игре у могилы Крона (т.е. в Олимпии), считая их равновеликими и олимпийскими, т.е. играми, которым покровительствует, сам Зевс Олимпиец, а обоих братьев, победивших и в Немее и в Олимпии, олимпийскими чемпионами.

В своей оде Ферону Акрагантскому, в так называемой песне «Острова блаженных» в строфе 3-а, Пиндар прославляет олимпийского чемпиона, победившего в скачках в Олимпии, у Пифона (т.е. в Дельфах) и на Истме. В Олимпии сын Энесидама (которого воспевает Пиндар) победил сам, а в остальных скачках в паре со своим братом. Пиндар не разделяет эти соревнования по значимости. Он перечисляет все победы воспеваемого олимпийского чемпиона вне зависимости от того, где они одержаны. Такое перечисление традиционно для Пиндара. Если олимпийских побед было несколько, пусть и в разных городах, то Пиндар перечисляет их все. Это ещё больше убеждает нас в том, что олимпийские игры проводились не только в Олимпии.

«…Отрок – борец, пришёл он от зовущих схваток Немей, счастливый жребий выпал ему от Зевса – не бездольным ловцом выйти из борьбы, след в след Праксидаманту, отцу его отца, единокровному своему. ОЛИМПИЙСКИЙ ПОБЕДОНОСЕЦ Праксидамант стяжал для Эакидов венок АЛФЕИСКИХ ветвей, пять раз был венчан на ИСТМЕ, трижды – в НЕМЕЕ, и тем вызволил из забвения Соклида, высшего из Агестимаховых сыновей…»

«…Как на мужеском цветущем пиру, повторную чашу я напеню песнями. Муза во славу Лампоновой породы. Счастливая в борьбе, впервые снискала она в НЕМЕЕ лучшую красу ВЕНКОВ ТВОИХ, ЗЕВЕС; а ныне вновь от владыки ИСТМА и пятидесяти Нереид. Лучший в оружии меж сынами, принял победу Филакид. О, если бы и третья об Эгинской земле брызнула возлиянием медовая песнь – ЗЕВСУ ОЛИМПИЙЦУ!»

Таких примеров очень много. Практически в каждой своей песне Пиндар пишет ОДНОВРЕМЕННО о победах в Олимпии, Немее, Дельфах или (и) на Истме. Понять, что он пишет обо всех олимпийских играх одновременно, мешают только названия заголовков: «первая олимпийская ода», «третья немейская ода», «шестая пифийская песня» и т.д. Но как только мы понимаем, что эти названия ввёл НЕ ПИНДАР, а его гораздо более поздние переписчики и толкователи (об этом уже писалось выше), сразу становится очевидной общая божественная (т.е. олимпийская) сущность у всех этих древних праздников, составлявших введённое Гераклом пятилетие торжеств (олимпиаду).

Даже в самих текстах Пиндар чётко разделяет понятия «игры в Олимпии» и «олимпиады» как по контексту, так и по написанию.

Ну, хорошо, скажет кто-то. А что же другие авторы-очевидцы. Вносят ли они ясность в этот вопрос? Да, вносят. И очень убедительно. Совмещать понятия «олимпиада» и «олимпийские игры» начинают только писатели, которые уже НЕ ЗАСТАЛИ игры и писали о них, основываясь на обработке старых документов. Те же, кто ЖИЛ ЕЩЁ ВО ВРЕМЯ ИГР, очень чётко доносят до нас различие в этих терминах.

Например, Павсаний. Мы, как уже говорилось, не знаем, когда он жил. Но когда бы это ни происходило, он жил ещё во времена игр. Он описывает их как современные ему события, пусть и увядающие, но ещё происходящие. Что же он пишет?

Выше мы уже приводили пример текста, говорящего о собственно основании пятилетия празднеств. Здесь же покажем неравнозначность в написании игр в Олимпии и самих олимпиад.

Выше текст, в котором Пиндар говорит о соревнованиях в Олимпии. Олимпия названа в восьмой строке стиха Ολυμπιας. Т.е. это город или местность. Стр. 46 (левая).

Текст, где Пиндар говорит об основании Олимпиад Гераклом. Слово Олимпиада так и написано Ολυμπιαδα. Написание слов Ολυμπιαδα и Ολυμπιας похоже, но всё таки различно, какразличен, очевидно, и смысл. Геракл основал не просто город Олимпию с соревнованиями, как нам преподносят сегодня, а олимпиаду с соревнованиями, т.е. священный хронологический цикл, наполненный празднествами. Никакой привязки исключительно к городу Олимпии из этого текста не следует. Стр. 62 (правая).

А пишет он много, постоянно используя понятие «олимпиада» в хронологическом смысле. У него всё время встречаем такие строки: «…В 48-Ю ОЛИМПИАДУ Дамафонт, сын Панталеонта, возбудил у элейцев подозрение, что он замышляет против них государственный переворот…»или «…Столкновение с Мардонием и мидянами произошло В 75-Ю ОЛИМПИАДУ…», «…Это несчастие с жителями Скоутусы произошло при архонте Фракселеиде, правившем в Афинах. В 102-Ю ОЛИМПИАДУ … во второй год этой олимпиады горсть скоутусцев, уцелевшая благодаря бегству, вновь должна была покинуть город…», «…Гелон, сицилийский тиран, захватил Сиракузы ВО ВТОРОЙ ГОД 72-й ОЛИМПИАДЫ, когда архонтом в Афинах был Гибрилид…», «…Эта победа была одержана мегарцами тогда, когда архонтом в Афинах был Форбас, а архонтом он был всю жизнь, так как должности тогда не были ежегодными, да и элейцы ЕЩЁ ТОГДА НЕ ВЕЛИ СЧЁТ ВРЕМЕНИ ПО ОЛИМПИАДАМ…»и т.д.

Много пишет Павсаний и об играх во время олимпиад: Он, например, рассказывая о победителях в дельфийских играх, пишет: «Что касается атлетов и тех, которые, участвуя в музыкальных состязаниях, не привлекли к себе внимания массы, то я думаю, что о них я рассказывать не буду. Что же касается атлетов, которые оставили после себя какую-то славу, я упоминал о них в своём рассказе об Элиде»{7, стр. 418}. Напомню, что, описывая Элиду, Павсаний преимущественно описывает статуи олимпийских чемпионов, стоявшие в Олимпии. Данный текст говорит о том, что все победители олимпийских игр, вне зависимости о того, где они побеждали, имели право поставить себе статуи (и, вероятно, пользовались этим правом) в Олимпии. Т.е. в Олимпии стоят статуи не только победителей игр в Олимпии. Там запечатлены и многие победители олимпийских игр в других местах.

Когда же Павсаний говорит о собственно священных соревнованиях, то у него часто фигурируют фразы типа – «такой-то атлет в третий год олимпиады победил в беге». Что это означает? А то, что игры проходили в каждый год олимпиады, а не только в граничные годы четырёхлетия.

В общем же видно, что олимпиады были вехами, по которым отмерялись периоды в прошлом и в которые вписывались все события жизни (войны, исходы, катаклизмы, соревнования, правления царей й т.п.). Примечательно, что так же было и в Средневековье. Например, в книге «Жития и поучения святых из Великих Четий миней, собранных всероссийским митрополитом Макарием» читаем: «…поставлен же был великий царь Константин в первое лето 270-е, первой олимпиады, в месяце июне…»Летописец здесь использовал исчисление по олимпиадам, которые уже якобы более тысячи лет не существовали. Это странное решение с его стороны. Во-первых, потому что всё, что связано с «античными культами», в то время якобы, мягко говоря, не приветствовалось церковью. Во– вторых, даже когда исследователь имеет дело со старым источником, он всегда стремится перевести дату в ту временную шкалу, которая используется в его время. Ведь он пишет для своих современников и стремится к тому, чтобы они его поняли. Видимо, на самом деле исчисление по олимпиадам существовало ещё в Средневековье и не противоречило христианским взглядам. Мы ещё вернёмся к этому свидетельству.

Годами, отсчитанными с помощью олимпийской шкалы времени, оперируют и христианские священники Юлий Африкан и Евсевий Памфил.

Вакхилид – ещё один современник игр, согласен с Пиндаром в том, что все игры равноценны. Вот лишь пара примеров из его трудов: «…А из них единому за дела отца и на радость отцу вышний погонщик Зевс дал ИСТМИЙСКОЕ это одоление вслед ИНЫМ ВЕНКАМ(т.е. победами в других местах – авт.) , сияющим для него». Т.е. герой оды Вакхилида получил от олимпийца венок олимпионика на истмийских соревнованиях наряду с венками из других мест {4, с. 228}.

Одиннадцатая пифийская песня Вакхилида доносит до нас ещё один сюжет: «Ты, Победа, ЧТИМАЯ ВЫСОЧАЙШИМ ОТЦОМ НА ЗОЛОТОМ ОЛИМПЕ, стоя при Зевсе над смертными и бессмертными, ты решаешь исход их доблестей; милостива к ним будь, дочь длинноволосой реки, правосудного Стикса! Ныне по воле твоей любимый богами Метапонт празднествами полон и шествиями крепких юношей, а поют они ПИФИЙСКОГО ПОБЕДИТЕЛЯ, красавца – сына Фаиска». Т.е. Зевс Олимпиец чтит победу у Пифона (в Дельфах) как высшую победу, а народ встречает празднествами и гуляньями на родине нового чемпиона великой игры – своего земляка.

Подводя итог, можно заключить, что олимпиадыи олимпийские игрыв прошлом не были тождественными понятиями. Олимпиады означали просто отрезки времени, и не связывались исключительно со спортивными соревнованиями. Игры были лишь частью культа, празднествами, посвящёнными тому или иному событию. Игры могли быть не только спортивными, но и культурными (например, состязанием в риторике, состязанием поэтов или музыкантов). Олимпиады могли существовать и без игр, а игры могли быть и без олимпиад. В то время просто было принято отмечать играми значимые события. Игры устраивались в честь военных побед, в память об умерших царях и героях, друзьях и родственниках. Только у Пиндара упоминается более тридцати местечковых игр, проводимых в небольших областях, городах или сёлах в честь местных героев, местных богов и местных событий. Неудивительно, что в таких играх принимали участие только местные жители, и это резко отличало такие игры от четырёх главных – проводимых в честь главных богов-олимпийцев, имевших всеобщее признание и всеобщее значение. Эти игры и назывались олимпийскими вне зависимости от того, где они проводились [20]20
  Кстати, так же как и сейчас, олимпийские игры проводятся в разных городах мира и ни разу за сто лет не проводились в Олимпии, но от этого не перестают быть олимпийскими.


[Закрыть]. Потому что они устраивались в честь олимпийцев и обозначали олимпийские вехи. Именно поэтому считалось очень почётным для атлета одержать победу во всех четырёх олимпийских соревнованиях, собрав все трофеи (венки из ветвей различных деревьев). Игры в Олимпии, в Дельфах, в Немее и на Истме рассматривались как этапы одного большого турнира. Удивительно, что эта мысль, совершенно чётко проступающая при внимательном прочтении античных авторов, не присутствует в современных учебниках, где говорится только об олимпийских играх в Олимпии, которые и есть якобы суть олимпиады. А олимпийскими эти игры назывались в честь небольшого культового села на Пелопоннесе. По-видимому, не Олимпия дала играм своё название, а игры и храм просто восходят к одному корню: Олимпиос (ολυμπιος). Олимпийский – значит священный, посвящённый Зевсу. Олимпия – Священное место, Зевсово место. Олимпийские игры – священные игры, Зевсовы игры, игры, угодные олимпийцам. Более того, не исключено, что Олимпия не была, так сказать, точкой на карте, конкретным городом или селом. По всей вероятности, Олимпия была целой, довольно обширной областью. Недаром и Пиндар говорит об основании игр Гераклом в долине реки Алфей:

«В Писе мощный сын Зевса собрал полки и добычу. Высочайшему отцу трижды святую выгородил он ограду. На чистом месте отмежевал он Алътис вбитой межой. Окружной равнине положил он быть для отдохновения и пира. Алфейский брод причёл в чести к двенадцати царящим богам, и прозвание Крона дал холму, безымянному при Эномае и только влажному от многих снегов»{Первая олимпиада. Страница 46 строфа 3 с.}.

А Страбон в своей восьмой книге, ссылаясь на Гомера, утверждает, что ранее, во времена Гомера (т.е. уже позже Геракла) все, за немногими исключениями, названия относились к местностям, а не к городам. Так как общины жили очень разрозненно, небольшими, удалёнными друг от друга поселениями и только в позднее время, уже после Персидских войн, стали собираться в компактные города {1, стр. 205-206}. Таким образом, можно предполагать, что и Олимпией в те давние времена называли целую область, часть, а возможно, что и весь Пелопоннес. Ведь недаром, говоря об Олимпии, Пиндар нередко использует термин «Пелопова земля». Ведь именно Пелопоннес назван в честь этого славного бога. Историки 19-го века сузили понятие Олимпия до небольшой славянской деревеньки Сервия, возле которой раскопали один из древних стадионов. Стадион в Греции – находка далеко не уникальная. Стадионов, как и игр, было много. В каждом мало-мальски значимом городке был свой стадион и своя традиция игр. Но только самые значимые из этих игр могли называться олимпийскими. ОЛИМПИЙСКИХ ИГР БЫЛО НЕСКОЛЬКО, А ИМЕННО ПЯТЬ. Они были посвящены богам-олимпийцам и поэтому назывались олимпийскими (т.е. попросту священными), справляясь в течение олимпийского (т.е. священного) четырёхлетия. В каждую олимпиаду проводился целый ряд значимых спортивных и культурных игр. Т.е. каждая олимпиада содержала игры, но не была промежутком времени между играми. Скорее игры были призваны отметить границы и вехи олимпиад, чтобы они не прошли незамеченными.

Мы можем это прочитать у древних авторов, но не можем увидеть в трудах современных. Эта мысль сегодня абсолютно «затёрта». Популярные издания её уже не содержат вовсе. Но даже в тех случаях, когда речь идёт о научных изданиях, переводчики «жалеют» глупого современного читателя, преподнося ему текст не совсем таким, как он есть в оригинале, а таким, как им кажется, он должен правильно выглядеть. Например, во вполне научном гарвардском переводе Пиндара с древнего греческого на современный английский язык стоит текст: «…and he had established the holy judging of the great games together with their FOUR-YEARS festival on the sacred banks of the Alpheos…» По-русски это означает, что «…он установил священный устав великих игр с ЧЕТЫРЁХЛЕТНИМ праздником на священных берегах Алфея…»Однако внимательное прочтение этого места на греческом языке даёт другой текст. Там написано не четырёхлетие, а ПЯТИЛЕТИЕ. Эта ситуация повторяется неоднократно в издании. Современный переводчик, «зная», что игры проходили один раз в четыре года, поправил Пиндара, т.е. ОЧЕВИДЦА игр, заменив «неправильное» «пятилетие» в его тексте на «правильное» «четырёхлетие».

Переводчику кажется, что он сделал хорошее дело – улучшил первоисточник, сделал его понятнее. Но на самом деле он лишил многих людей, которые ему доверились, возможности видеть тот текст, который задумал древний автор. А сколько ещё таких поправок внесли переводчики, возомнившие себя всезнающими, владельцами истины в последней инстанции? Или поставим вопрос по-другому. Насколько можно доверять современным переводчикам? Очевидно, что самой большой правке при переводе подвергались именно и без того немногочисленные фрагменты, содержащие цифры и хронологические указатели.

Один из главных редакторов текстов Пиндара Абрахам Коули (Abraham Cowley), опубликовавший в 1656 году своё видение олимпийских од, очень честно прямо в предисловии сознался в том, что перевод существенно отличается от оригинала. Причиной он назвал дословно то, что «If man should undertake to translate Pindar word for word, it would be thought that one mad-man had translated another». Это ставшее знаменитым утверждение переводится так: «Если кто-то возьмёт на себя смелость перевести Пиндара слово в слово, то можно будет подумать, что один сумасшедший перевёл другого»{25, стр. 33}. Иначе говоря, достоверности от переводчиков, как средневековых, так и современных, ждать не приходится. Они не хотят походить на сумасшедших. Они хотят нравиться академической науке. Они хотят мыслить так, как того от них ждут заказчики. Почитаем ли мы Пиндара в их переводе или почитаем совершенно другой текст, их не волнует.

Теперь об уже упомянутом не раз пятилетииторжеств. Это интересная тема. Слово «пятилетие» не вяжется с понятием «четыре года», которое фигурирует в принятой концепции. Историки это тоже понимают. Возникает напряжение, которое надо снять. В английском переводе неприятное напряжение, как уже отмечалось, снято очень просто. Пятилетие πενταετηριχος просто-напросто без тени смущения перевели как четырёхлетний фестиваль «four-year festival» (см пример выше). В русском переводе, к чести переводчиков, оставили как есть, но сделали сноску для беспокойного читателя, в которой поясняют, что пятилетием греки ошибочно называли четырёхлетие, так как считали обе крайние точки в цикле. Это интересная интерпретация. Давайте допустим, что так оно и было. Но долго ли может существовать подобное убогое представление, даже если кто-то его и допустил однажды. Ну один цикл, ну два. Но затем-то люди должны были понять, что если постоянно считать пять точек в четырёхлетнем цикле, то получится, что один и тот же год регулярно станет учитываться дважды, а одна и та же игра будет постоянно относится к двум разным олимпиадам – предыдущей и последующей. Было бы странно, если бы искушённые в точных науках греки этого не поняли за тысячу сто лет. Есть и попытки истолковать столь неприятный казус с использованием проверенных и любимых историками методов. Например, чтобы не спорить с очевидным, ясно написанным (причём не только у Пиндара, но и у Павсания [21]21
  Павсаний приводит такую легенду об основании игр, бытовавшую в его время: «…Гераклу первому принадлежит честь установления этих игр, и он первым дал им название Олимпийских. Было установлено совершать их каждые пять лет…» {7, том II, стр. 25}.


[Закрыть], и у Вакхилида, и у Овидия [22]22
  Овидий пишет в 325-й строфе своих «Метаморфоз»: «Столь же прекрасен он был и душой. Ещё не успел он и четырёх увидать ПЯТИЛЕТНИХ игрищ элидских». Однако в большинстве изданий в этом месте стоит сноска и комментарий: «Игрища элидские – олимпийские игры; здесь у Овидия неточность: промежуток между олимпийскими играми был не пяти-, а четырёхлетний». Этот комментарий современного историка, как видим, противоречит свидетельствам ВСЕХ древних авторов.


[Закрыть]) словом «πενταετηριχος» историки иногда пишут, что Геракл, мол, действительно установил пятилетний цикл олимпиад, но потом в какой-то момент, по каким-то причинам, кто-то из потомков перешёл на четырёхлетний период празднований и так они (празднования) дошли уже до исторически близких к нам времён. Налицо попытка читать не то, что написано, и выкрутиться из неудобной ситуации. Видимо, что-то не так с этим вопросом. Давайте попробуем разобраться в этом недоразумении сами.

Итак. Мы уже видели, что у Пиндара в стихе стоит слово πενταετηριχος. Это слово состоит из двух частей πεντα – что означает «пять» и ετηριχος, произошедшее от πενταετηριχος – что означает ежегодный, т.е. нечто, происходящее каждый год. Сегодня πενταετηριχος истолковывают для нас как пятилетие. Т.е. нечто, происходившее раз в пять лет. Однако, исходя из точных значений составляющих это слово частей, гораздо вернее, будет перевести это слово как пятисобытие, т.е. период, в который помещены пять ежегодных мероприятий. Это практически дословный перевод ключевого в данном вопросе слова, не требующий никаких дополнительных измышлений по поводу учёта всех крайних точек и объясняющий сразу очень много вещей. При таком переводе всё становится на свои места. Стоит лишь принять концепцию олимпиады, в которой заключены пять игр. Это подтверждает вывод о том, что олимпиада была не промежутком времени в четыре года между двумя играми, а историческим циклом, вехи которого отмечались пятью празднествами. И действительно. Если посмотреть на любую олимпиаду в таблице Ллойда, то мы увидим в ней именно пять НЕ ПЕРЕСЕКАЮЩИХСЯ с другими и НЕ ПОВТОРЯЮЩИХСЯ праздников. Игры в Олимпии, игры в Немее, игры в Дельфах и игры на Истмийском перешейке. Каждая олимпиада действительно состоит из пяти священных (олимпийских) игр! Ллойд, имевший счастье держать в руках многие древние первоисточники, был, видимо, совершенно прав в своих утверждениях, что все пять игр назывались олимпийскими и что все они составляли олимпиаду.

Внутри олимпиады игры размещались примерно так:

Видно, что в каждый год олимпиады проходила, как минимум, одна игра, а середина цикла была отмечена сразу двумя играми: весной и летом 3-го года.

Немейские игры устраивались через два года – во второй и четвёртый годы олимпиад. Первые проводились зимой, вторые – летом.

Календарь того времени, очевидно, был сильно привязан к астрономии. Не имея других часов, кроме тех, что расположились у них над головой, первобытные посматривали на небесный циферблат в ожидании «сигналов точного времени». Древние понимали, что просто разбить год на равные доли, точно кратные дням, у них не получится и потому чтобы избежать «дрейфа» времён года, искали на небе некоторые события, происходящие абсолютно неизменно в одно и то же время каждый год на протяжении, как минимум, веков. Такие события были ими обнаружены, зафиксированы и, конечно, обожествлены. Такими священными моментами календаря были, например, равноденствия, или солнцестояния. Эти божественные знамения, вносившие порядок во время, и отмечались праздниками, которые обозначали наступление каждого нового цикла отсчёта времени, новой вехи истории. Мысль эта довольно очевидно и недвусмысленно проступает из старых текстов. Например, Андре Бернард в своей работе пишет: «Установление дат этих празднований(священных игр – авт.) в соответствии с астрологическими факторами придавало им ещё более сильное религиозное значение»{26, стр. 23}.

Итак, внимательно читая труды древних авторов, можно заключить, что в течение 49 с половиной месяцев (т.е. лунных циклов) отмечалось летнее солнцестояние (пифийский праздник), зимнее солнцестояние (первый немейский праздник), весеннее равноденствие (праздник в Олимпии), снова летнее солнцестояние (второй немейский праздник) и некоторое ночное весеннее событие (вероятно какое-то весеннее полнолуние) в Истме.

Начиналась олимпиада, по-видимому, весной, в полнолуние. Это событие отмечалось торжественно и в честь него устраивался грандиозный священный праздник в Олимпии. Это следует, в частности, из свидетельств таких СОВРЕМЕННИКОВ игр, как Пиндар (третья олимпийская ода) и Павсаний (описание Элиды). Сегодня нам утверждают, что игры в Олимпии проводились летом, между жатвой и сбором урожая, и если и были астрономически привязаны ко времени, то через летнее солнцестояние. Видимо, это утверждение ложное. Игры в Олимпии были привязаны ко времени через весеннее равноденствие и как-то связаны с полнолунием. Более того, игры были связаны с именем Геракла и впоследствии посвящены ему. Но тогда становится понятным и празднование их в весеннее равноденствие. Это один из двух дней рождения Геракла. Напомню, что по Овидию первый день рождения Геракла праздновался в день зимнего солнцеворота (солнцестояния), как и дни рождения Зевса, Аполлона и других календарных богов. Но в то же время, как говорит Феокрит, Гераклу было десять месяцев, когда солнце покидало двенадцатое созвездие Зодиака. Это значит – Алкмена родила его в день весеннего равноденствия, когда италийцы, вавилоняне и другие народы праздновали Новый год. Традиция праздновать оба дня рождения этого сначала героя, а потом бога сохранялась очень долго в Элладе. Это очень напоминает традицию справлять два самых значимых христианских праздника – рождение Христа как человека в зимнее солнцестояние (Рождество) и рождение Христа как бога (Вознесение) в полнолуние после весеннего равноденствия (Пасха).

И тогда становится понятным до того такое туманное место у Пиндара, как определение начала олимпийского цикла. Сегодня, как уже отмечалось, считается (кстати, со ссылкой на Пиндара), что олимпиада начиналась в «первое полнолуние после летнего солнцестояния». Изучение истории появления такой даты приводит нас к французскому учёному Аиму Пуечу (Aime Puech), который в своём предисловии к франкоязычному изданию Пиндара пишет, что «игры были pentaeteris festival, т.е. справлялись каждые четыре года(! – авт.) . Дата олимпийских игр была изменчива и определялась 99-месячным циклом (50+49). Игры выпадали поочерёдно на начало или середину цикла, совпадая с полнолунием в месяце парфенон или в месяце аполлон, которые приходились между концом нашего месяца июля и началом месяца сентября»{26, стр. 23}. Напомню, что этот вывод сделан на основе анализа текстов Пиндара. Но, позвольте, у Пиндара в третьей олимпийской оде говорится лишь о том, что в момент, когда Геракл основал игры, было полнолуние и ещё не зацвели деревья в долине священной горы Кронос, которая казалась голой в лучах солнца. В десятой оде он снова возвращается к моменту основания игр, утверждая, что в тот момент, когда игры начинались, гора Кронос была промочена «от многих снегов». Как это совместить с тем, что игры начинались примерно в июле – августе, т.е. максимум через месяц после летнего солнцестояния. Насколько в южной Греции влажно в августе от снегов, и действительно ли там ещё не зацветают в середине лета деревья? Не о весне ли здесь идёт речь? Ведь только про весну справедливо будет сказать, что деревья ЕЩЁ не распустились, а холм стоял ещё влажный от многих снегов (т.е. вероятно от их таяния). Если это так, то речь идёт о каком-то весеннем полнолунии, которое знаменовало собою начало торжеств. Да и Павсаний ясно говорит о начале главного праздника в Олимпии в день весеннего равноденствия.

Действительно, хорошо известна традиция у очень многих европейских и азиатских народов отсчитывать начало нового года именно от этого астрономического события. Более того, начало олимпийского цикла вблизи весеннего равноденствия объясняет одну неприятную странность в олимпийской истории. Она связана с тем, что по свидетельству ряда древних авторов в некоторых истмийских играх было запрещено участвовать гражданам ряда греческих областей. В то же время эти игры признавались величайшими, активно воспевались, и собрать трофеи со всех 4-х праздников (в том числе и с истмийского) считалось огромной славой. Это смущало раньше и смущает до сих пор многих столкнувшихся с данной головоломкой учёных. Однако, как только мы понимаем, что начало олимпийского цикла приходилось не на «сбор винограда», а на ближайший к весеннему равноденствию месяц, всё становится понятным. Апрельские истмийские игры просто каждый четвёртый год (т.е. через раз) совпадали с началом олимпиады и приходились аккурат на игры в Олимпии, которым и было положено Гераклом-учредителем начинать цикл. Получалось, что начало олимпиад отмечалось одновременно в двух местах, а это, видимо, приветствовалось не всеми, так как нарушало однозначность системы празднований. Если бы игры в Олимпии проходили летом, то такого совпадения не происходило бы никогда. Примечательно, что у Ллойда каждая вторая истмийская игра тоже точно совпадает с каждой игрой в Олимпии и началом олимпиады. Похоже, что именно эта игра и не считалась официальной, шла как бы вне зачёта, не считалась. Проясняется и разночтение в вопросе о регулярности истмийских игр. Некоторые утверждают, что игры проводились дважды в олимпиаду, другие считают, что однажды. Компромиссным считается вариант, при котором договорились думать, будто игры проводились и так, и так. Было время – проводились раз в четыре года, но бывали и иные времена – когда каждые два. Судя по дошедшим до нас сведениям, складывается впечатление, что игры эти проводились, может быть, действительно дважды в олимпиаду, но каждый второй раз совпадали с. играми в Олимпии, потому и не признавались великими (не было кворума, все сильнейшие атлеты, или, как минимум, половина таковых, участвовали там). Других совпадений игр в течение олимпиады нет. Этот вопрос не такой мелкий, как может показаться. Мы пришли к полному пониманию наполнения праздниками олимпиады. А это уже существенный шаг вперёд в познании их сути.

Но это меняет кардинальным образом всю хронологическую картину прошлого. Мы поговорим об этом подробнее ниже, а пока попробуем до конца разобраться в главном вопросе этой главы: «Что же тогда такое олимпиада?» Если олимпиада – это не праздник, а время, то какое именно время. Оказывается, что история донесла до нас прямое и очень интересное указание на то, что такое олимпиада.

У Вакхилида в 7-й олимпийской песне встречаем следующий очень интересный фрагмент, относящийся к началу олимпиад:

«Светлое дитя времени и ночи, пятидесятого месяца шестнадцатый день, тебя в Олимпии утвердил … [стёрто имя – авт.] волею Кронида с тяжёлым громом… чтобы право судить меж эллинами быстроту проворных ног и могучесть сильных рук…»

Что означает этот нечастый ни у Пиндара, ни у его современника и конкурента по олимпийским гимнам Вакхилида прямой хронологический указатель? Во-первых, речь идёт об астрономической привязке календаря. Светлое дитя времени и ночи – это Луна. Именно так её и воспринимали древние. Дальше идёт отсчёт месяцев, т.е. полных лунных циклов и ещё добавка в несколько дней. Очень похоже, что это документальное свидетельство связи олимпиад с високосными годами. Может, даже собственно введение в обиход високосов. В самом деле. В простом (не использующем високосы) четырёхлетии 365 х 4 = 1460 дней. В синодическом месяце [23]23
  Синодический месяц (от греческого συνοδος – соединение) – промежуток времени между двумя последовательными одинаковыми фазами Луны (например, новолуниями или полнолуниями). Среднее значение синодического месяца составляет примерно 29,5 солнечных суток.


[Закрыть], широко использовавшемся в древнем исчислении, примерно 29,5 дней. Значит, некто, согласно античному автору, утверждая олимпийский устав (кстати, было бы интересно узнать всё-таки, кто это был и почему его имя стёрто) повелел отмечать играми каждый 29,5 х 49 = 1445 + 16 = тысяча четыреста шестьдесят первый день, как начало нового хронологического четырёхлетнего цикла (олимпиады). Но 1461-й полный день получается только в том случае, если в четырёхлетие был добавлен один удлинённый (високосный год).

Итак. Очень вероятно, что четырёхлетний цикл олимпиад был связан с введённым в обращение юлианским календарём, в котором каждый четвёртый год был необычным. Этот год был длиннее, чем предыдущие три, на один день, с целью компенсировать накопившееся за этот период рассогласование астрономического и календарного года, чтобы времена года не «кочевали» по календарю и весна всегда оставалась весной, лето летом и т.д. Примечательно, что эта мысль подтверждается тем, что годами олимпиад были назначены именно високосные годы юлианского календаря, начиная с –776-го. Возможно, такое совпадение не случайно. Его вероятность равна 0,25. Если бы годы олимпиад были бы взяты наугад, то, скорее всего, они не были бы високосными. Это хоть и косвенный, но интересный аргумент.

По поводу начала отсчёта олимпийского цикла уже давно были разночтения. Эти разночтения и разногласия возникли не на пустом месте. Точного указания на день, в который начинала отсчитываться новая олимпиада, до нас не дошло. Июль – это принятое голословно одно из нескольких мнений, впервые высказанное в 1868 году профессором Альфредом фон Гутшмидом, причём с оговоркой. Указанный профессор проделал очень большую работу в попытке ответить на рассматриваемый нами вопрос и пришёл к выводу, что у Евсевия начало олимпиад приходится на 1 января –777 года. Но Гутшмид остался недоволен этой датой. Она противоречила, видимо, уже набравшей силу в его время версии, что олимпиады начинались около летнего солнцестояния. Поэтому он называет даты, отсчитанные от 1 января –777 года (вычисленного им же по материалу, оставленному Евсевием) «фиктивными датами олимпиады», а даты, которые ввёл ПОЗЖЕ монах Иероним, ПЕРЕВОДЯ Евсевия на латынь, назвал «истинными». Истинные даты подразумевали отсчёт от «примерно 1 июля –776 года». Т.е. переводчик Иероним, просто-напросто, подогнал дату первой олимпиады под современные ему представления. Иначе, как можно назвать ПЕРЕВОДОМ изменение даты в тексте-оригинале или, тем паче, введение даты, которой там нет?