Текст книги "Взломщик"

Автор книги: Игорь Грач

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 36 страниц)

1.5

Оставив подворье лесника, Антон пошел по заячьей тропе до ближайшего болота.

Остановился, поставил рюкзаки так, чтобы не оставить следов. Достал одежду бандитов. Связал узлы, внутрь положил камни. Закрепил в расщелине корней свежую орешину и, используя ее как катапульту, запустил в болото одежду. Чтобы создать максимум трудностей поисковикам, старался попасть в просветы воды без травы и листьев. Вроде удалось.

Поднял вещи, побрел в сторону ручья.

На каменистом берегу одел сапоги. Зашел в воду и пошел в сторону истока. Прошел метров триста. Здесь было опять каменистое дно, и следующий ручей тек в обратную сторону в пяти метрах от этого.

Переобулся. Перешел в другой ручей, пошел вниз по течению. Дошел до места, где ручей впадает в болото.

Взял пару стволов Савельича и забросил их в трясину, метров за тридцать от берега. Причем кидал отдельно стволы от одного ружья, а приклады от другого.

Вернулся в ручей, пошел в том же направлении. Дошел до места слияния двух ручьев. Переобулся в сапоги.

Снова вернулся в ручей.

Опять совершил челночный рейс старый-новый ручей. Освободился от затворов для всех ружей. Утопил остатки одежды бандюков.

Переобулся. Переложил вещи, взял ориентир на железную дорогу и в быстром темпе, не обращая внимания на оставляемые следы, рванул по болотистой местности.

Дошел до насыпи железной дороги. Пересек ее. Совершил марш бросок к другому болоту, путая следы в ручьях. По пути утопил все остатки одежды и оружия, которые не собирался оставлять.

Вышел на каменистую осыпь. Переоделся в одежду Савельича, но на ноги одел свои берцы.

Здесь, недалеко, было очень приметное место. Приметное для тех, кто знает что примечать. Антон собирался оставить там оружие бандитов и все патроны, которые ему не нужны.

Два часа скорого марша по железнодорожному полотну в сторону старой станции.

Вот и приметное место. Здесь когда-то в давние времена была железнодорожная станция. Был небольшой химический завод, который что-то выпускал. Сейчас одни развалины. Но есть место, которое все видят, но никогда ничего там не ищут, поскольку искать там и негде и нечего. Это будка обходчика. А особенностью этой будки было то, что к обходчику всегда заводили кабели путейной (или путевой) сигнализации. И подводка этой сигнализации делалась в траншее, которую засыпали песком, чтобы можно было легко раскопать и переложить.

Кабели, конечно давно украдены. Но песок из траншеи никто брать не будет. И зная что кабелей там нет, ко-паться не станет. Поэтому самое логичное – там и сделать схрон.

Два последующих часа парень занимался процессом создания оружейного хранилища. Не все было гладко, как хотелось бы. Песок из траншеи выкинули, когда вытаскивали кабели, а потом засыпать обратно, естественно, не стали. Поэтому надежда на легкую и быструю работу превратилась в легкую работу по расчистке, но в сложную по маскировке.

Тем не менее, все когда-нибудь кончается.

Посмотрев на карту, Антон понял, что забрел в места далекие от цивилизации. До города – километров пятьдесят по шпалам, до ближайшего населенно пункта около двадцати, но по пересеченной местности, до темного времени суток – часа полтора. И места для ночевки здесь нет.

С собой минимум вещей. Небольшой набор продуктов. Двустволка-обрез и нож.

Нет ни палатки, ни одеяла. Даже флягу с водой в спешке не взял. Приплыли.

* * *

Прислонившись спиной к домику обходчика, Антон прикидывал дальнейшие планы.

Идти или оставаться.

Если идти, то только по шпалам, то есть в город на станцию. До поселка ночью он точно не дойдет. Но пятьдесят километров… Это больше чем марафон. Время, правда, не ограничено, но и дорога не сахар. Придется идти, а это пять, ну семь километров в час. От семи до десяти часов пехом. Причем в конце он выдохнется и скорость упадет. И придет на станцию без сил. А вдруг нужно будет принять быстрое решение или драться?

А если оставаться, то, что нужно сделать для ночевки?

Место. Здесь без вариантов. В кассе нет окон, дверей и крыши. Только будка обходчика сохранила крышу. Нет стекол в окнах, но зато есть дверь.

Пол местами сохранился. Конечно, спать на нем сложно, но можно найти место.

Натаскать лапника – желательно. Носить далеко. Много не натаскаешь, стемнеет быстро.

Одеть всю одежду, что есть. Осталось одеть только свитер. Трусы и майка не добавят тепла.

Найти что-то типа одеяла. Сойдет и картон, и ветошь. Можно лечь спать в шкафу, да его нет. Значит, нужен лапник и на одеяло.

Разжечь костер и топить его всю ночь. Нужны дрова. Топить бетоном и железом, что есть поблизости сложно. Согреть чай не в чем. Ну, воды еще можно взять в ручье – он недалеко. А чайник обходчика, наверняка алюминиевый, сдан в металлолом.

Решив, что сидеть и страдать можно долго, парень решил начать приготовления ко сну.

Начал Антон с того, что отправился за лапником. До ближайшей опушки было метров двести. Если полчаса на ходку, то можно сходить раз пять.

Но можно процесс ускорить. Для этого надо нарубить лапника в первый заход, пока есть силы, а затем только таскать. Вот чем рубить. Нож есть, но, сколько веток можно срубить таким ножом. Здесь бы мачете. Но чего нет, того нет. Тогда, наверное, имеет смысл рубить тонкие ветки, а затем носить их.

Бегом, пока еще не стало темно, парень бросился в сторону опушки.

Хотя нож и был достаточно острым, все равно процесс рубки занял почти час. Затем, используя рюкзак как торбу, загрузил партию лапника и побежал обратно.

На месте выгрузив лапник, уже собрался бежать снова, как что-то его остановило. Прислушался к себе. Нет, вроде все нормально. Значит, какая-то неправильность вокруг. Оглядевшись и ничего на заметив, уже собрался совершить вторую ходку, как остановившись, уставился на ту самую неправильность.

По железной дороге двигался паровоз. Но какой-то маленький. Такая штука называется мотовоз. Быстро вско-чив на остатки платформы, стал ждать транспорт.

Мотовоз, не спешно пыхтя, двигался по железной дороге и вдруг издал пронзительный свист.

Заметили. Радость на мгновение озарила лицо. Как показывали в фильмах, поднял правую руку на уровень плеча и выставил большой палец вверх. Общеизвестный жест, с просьбой – подвезти.

Мотовоз сбавил ход и тихонько двигался вдоль остатков платформы. Из двери кабины, показался машинист и еще пара удивленных лиц.

– Ты откуда здесь, сердешный?

– Мужики, подкиньте до города, заблудился.

– Ну, прыгай сюда.

Антон с коротким разбегом прыгнул на платформу мотовоза.

Удивлению людей ехавших на этом транспортном средстве не было конца. Антон взахлеб, радостно рассматривая людей, рассказывал, как они большим коллективом студентов, решили совершить поход по местам давних боев. Пару дней шли вместе, а вчера вышли к болоту. Стали искать переправу и разошлись в разные стороны. А когда он оглянулся, то не увидел никого из попутчиков. Все куда-то ушли, а может он неправильно повернул, но остался один. Он шел всю ночь и весь день. Вышел к железной дороге, и стал радоваться, но за все время пока он здесь, не увидел ни одного поезда.

Поездная бригада обходчиков пути и смеялась над его рассказом и сочувствовала и расспрашивала о ночном переходе, все не веря в то, что он благополучно миновал местные болота и не встретил никакого зверя в лесу.

Антон самозабвенно врал, благодарил спасителей, и преданно заглядывая в глаза, выспрашивал, куда едет мотовоз и зачем.

Оказалось, что местная власть, вдруг вспомнила о железнодорожной ветке, решив использовать ее для организации транспортировки леса. И вот теперь, бригада обходчиков, совершала инспекционные поездки, для составления плана ремонта и восстановления пути. Сегодня они дошли до места, где сходятся две ветки и, проводя инспекцию, заработались. И вот теперь спешили в город.

Расспрашивая рабочих, парень ненавязчиво пытался выяснить, где можно остановиться в их городе. А то надо подождать своих или как-то с ними связаться.

Оказалось, что в сам районный город они не поедут, а дойдут до станции, где у них есть вахтовый вагончик. Там маленький поселочек, в котором и есть что, так это привокзальный пивняк. А мест где можно остановиться они и не знают. Но гостиниц там точно нет. Так что довезут до станции, а дальше он сам.

Благодарный и за это, Антон сидел с довольным выражением на лице и ждал конца поездки.

* * *

Пока мотовоз катил в сторону дома, парень прикидывал расклады.

Название станции он знал – Строево. На карте она была, но он не обратил на нее внимания. Правда, ситуацию это кардинально не меняло. От места посадки на мотовоз до этой станции было около тридцати километров. И если бы он избрал ее своей целью, все равно добрался бы часов через шесть или семь. То есть пришел бы глубо-кой ночью.

В это время здесь уже ничего не работает, и сунуться некуда. Оно конечно и сейчас некуда идти, но хоть есть шанс с кем-то переговорить и попробовать подыскать какой-нибудь ночлег.

Прямо хоть совершай преступление на станции, чтобы забрали в ментовку. Там хоть тепло. Кстати это вариант – поговорить с ментами. Может чего и предложат. Или грабанут. Те еще волки.

Больница. Может там есть какая возможность. Надо расспросить работяг.

Стройка. Сторожа. Тоже вариант. Только этот вариант надо решать днем. Сейчас просто прогонят.

Обратившись к самому смышленому из обходчиков, парень понял, что дела его плохи.

В поселке не было даже дежурного мента. Вызывали из города ППС. Больница отсутствовала по причине малочисленности населения. Фельдшерского пункта не было тоже. Стройки поблизости от поселка не было. Был коттеджный поселок в пяти километрах в сторону города, там была стройка, да только кто пустит бродягу в строящийся дом. Да еще ночью.

Оставался вариант, который Антон оставлял на самый крайний случай. Власть. В смысле место ее обитания.

Ведь любая власть любить пребывать в комфорте. А значит, здесь должен быть некий поссовет или как там он теперь называется. А в поссовете должны быть нормальные условия для жизни.

Но и тут был облом. Власть была. В одном лице на весь поселок. И снимала комнату на втором этаже местного магазина. И сидели днем в этой комнате два человека. Местный глава и приходящий бухгалтер. Два стола, три стула и шкаф для бумаг. И знал об этом, как оказалось бригадир обходчиков, потому, что по работе приходилось с этой самой властью пересекаться.

Вот такие пироги.

А может, какие вагоны на станции? Пассажирский вагон для его целей совсем не плох. Но это надо смотреть по ситуации.

Пока размышления роились в голове, мотовоз достиг конечной точки маршрута.

– Ну, бывай, удачи тебе студент, – сказал старшой обходчиков и пожал руку.

* * *

Спрыгнув из мотовоза на землю, Антон осмотрелся.

На станции не было ни одного пассажирского вагона. Как и тепловоза или электровоза. На дальнем пути стояло несколько грузовых вагонов. В наступивших сумерках около них мелькали какие-то мутные личности, мало похожие на грузчиков. С другой стороны грузового состава светили фарами пара грузовиков.

'Осталось только одно, напиться', – подумал Антон и направился в сторону станционного здания.

Сразу за зданием, невидимый со стороны путей, находился пивняк. Несмотря на позднее время, жизнь в этом центре местной цивилизации бурлила. Вынесенные на улицу круглые столики занимали бомжеватые личности. Кто-то спорил, и стучал кружкой по столику, убеждая оппонентов в своей правоте. Кто-то, уже изрядно вкусив, уткнувшись мордой в стол, вел дискуссию с Морфеем. А кто-то, пытался выяснить степень взаимной приязни, держа противника за лацканы куртки, тряс его тощее тело со словами: – Ты меня уважаешь? В общем, все как обычно.

Антон подошел к окну выдачи и купил кружку пива. Только посмотрев на кружку, сразу потерял желание про-бовать напиток и прошел к дальнему столу. Он был пуст и находился несколько в тени. Поставил кружку на стол и достал из рюкзака старые припасы. Разложил, стал есть.

Тут же около него нарисовался бомж. Натуральный бомж, с опухшим лицом и глазами-щелочками. Одет, правда, он был достаточно чисто, хотя костюм и выглядел, как вынутый из всем известного места. Обратилось это дитя свободы к парню на удивление правильно и уважительно:

– Молодой человек! Я вижу, Вас не удалось одурачить чистотой поданной посуды, и Вы вряд ли будете упот-реблять налитый в нее нектар. Не позволите ли Вы использовать напиток по назначению, а то, заметив, как Вы на него посмотрели, я полагаю, Вы просто выльете его на дорогу.

– Вы, можете воспользоваться этим нектаром, – Антон улыбнулся, – только в одном случае.

– Это, в каком же? Я, видите ли, не в состоянии предложить нечто достойное в качестве оплаты.

– Информация.

– Если я буду в состоянии удовлетворить Ваш информационный голод, то, я весь внимания.

– Меня интересует, где здесь можно переночевать? Желательно бесплатно. И в нормальных условиях.

– Все зависит от того, что Вы понимаете под нормальными условиями?

– Место, в котором можно спать, не думая о холоде, дожде и любопытных.

– Если это все Ваши пожелания, то я полагаю, что могу проводить Вас в такое место.

– И что же это за место?

– Здесь, не очень далеко, находится старое здание, которое было отселено, но осталось не снесенным. Там даже есть мебель, которую оставили уехавшие жильцы. Пока еще есть вода. Вот электричество отключили сразу. Вполне приличные условия. Крыша, двери в комнатах, есть даже, что одеть на выход. Народ присутствует, но взгляды достаточно либеральны.

– А отношение к новым постояльцам?

– В достаточной степени нейтральное. Есть, конечно, отдельные сторонники насилия, но, общество против таких лиц, и старается объяснить им глубину их заблуждения.

– А это как понимать?

– Что именно?

– Относительно заблуждений.

– Ну, Вы же понимаете, что одиночки, против группы, достаточно мотивированных личностей, ничто. Поэтому, всегда можно найти аргументы, которые будут достаточно весомы. И, Вы знаете, если это все вопросы, то мне бы хотелось воспользоваться Вашей добротой.

Антон подвинул кружку в сторону бомжа.

Тот схватил ее обеими руками и начал жадно пить, стараясь не пролить ни капли и вместе с тем, сохраняя некоторое внешнее достоинство. Осушив до конца полулитровую кружку, бомж аккуратно поставил ее на столик и произнес. Да-да. Именно произнес, с достоинством и чувством:

– Благодарю Вас. Вы проявили поистине царскую доброту. В моем положении, редко кто отваживается на по-добное. Не сочтите за навязчивость, но видимо мне стоит представиться, так как нам предстоит совместная доро-га, а обращение не по имени делает общение несколько вульгарным. Доцент, – сказал бомж и на последнем слове кивнул головой.

– А простите, Доцент – это имя или все же…

– Вы знаете молодой человек, свое настоящее имя я уже и не помню. А вот свое звание, заслуженное звание, замечу, я уже давно считаю своим именем. Поэтому, иное обращение считаю неуважением, и стараюсь игнорировать. А не позволите ли узнать, как величать Вас?

– Роман.

– Ну что ж. Вполне достойно. Вы еще будете здесь задерживаться или, быть может, Ваши дела могут подождать до утра?

– Вы думаете нам пора?

– Уже в достаточной степени стало свежо, да и ночь именно для того, чтобы спать. Но перед дорогой, я бы по-зволил себе совет. Если Вы не сильно стеснены в средствах, я рекомендую Вам купить бутылку воды. Обычно утром, хочется пить, а то, что течет из крана в нашем доме, назвать водой можно весьма условно. Простая вода все же лучше.

* * *

Дом представлял собой старый покосившийся барак, построенный в годы первых пятилеток. Два этажа, окна, заколоченные досками крест-накрест, облупившийся фасад.

В свои лучшие годы, это строение было, наверное, приличным, если не элитным местным жильем. Но с годами обветшало, отношение власти к таким времянкам, ставшими постоянным местом обитания основного населения, было пренебрежительным, деньги на ремонт не выделялись и вот закономерный итог. Сейчас это ночлежка, для опустившегося люда и криминальных элементов, доживала свой срок.

Если бы Антону, полгода назад, предложили провести ночь в таком сарае, он, наверное, послал предложившего в сторону поиска нестандартных сексуальных отношений. Но сейчас… Сейчас даже такое место ночлега не вызывало отторжения.

Пройдя на второй этаж в квартиру, с обитой старым дермантином входной дверью, парень увидел компанию опустившихся личностей числом в пять человек.

В большой комнате, на стуле стояла керосиновая лампа, дававшая пусть и не очень много, но достаточно света для того, чтобы оценить место ночлега. Правда, запах… Немытых тел, прокисшей воды и сгоревшего керосина. Конечно не лучшая обстановка, но выбирать было не из чего. Для одной ночи условия приемлемые.

Личности заканчивали распитие каких-то медицинских настоек и, видимо, собирались скоро отойти ко сну.

Доцент провел Антона во вторую комнату и показал старый диван, на котором лежало, что-то типа одеяла и бесформенной подушки.

– Удобства во дворе. Здесь это не было предусмотрено изначально. Вода только холодная. Народ спокойный и не привередливый. Так что – прошу.

Укладываясь спать в незнакомом месте, парень решил оставить все свои средства обороны в 'шаговой доступности'. Обрез двустволки на бедро (спать будет не удобно, но лучше уж так), нож в чехле на другое бедро, рюкзак переложить и под голову. Вертеться во сне не стоит, а то можно ненароком нажать на курки и получить самострел. Случайно, но выстрел будет настоящий.

Бомжи еще полчаса устраивались, а потом все вдруг разом затихли, и наступила тишина.

Прислушиваясь к шорохам в доме, храпу спящих людей и прокручивая в голове события насыщенного дня, Антон все никак не мог уснуть. Наконец сам не заметил, как задремал.

Перед внутренним взором мелькал путь от кордона до поселка, беседа с Доцентом превращалась в разговор с Савельичем, лица друзей менялись на лица бандитов…

Проснулся Антон от того, что кто-то дернул его за ногу.

Странно, но вторая нога была свободна, никакой обуви на ней не было, а ведь засыпал он в сапогах.

Приоткрыв глаза, он увидел, что какая-то непонятная тень пытается снять с него второй сапог. Плавно поджи-мая обе ноги, парень стал подтягивать к себе эту тень.

'Так меня пытаются разуть!' – пришла запоздалая мысль.

Резко распрямив свободную от обуви ногу, он ударил в область груди ночного грабителя. Тот покачнулся, переступил ногами, что-то промычал, но не отпустил второй сапог, который держал двумя руками.

Тогда Антон как смог, рывком повернулся на спину и, поджав две ноги, ударил ими в область шеи и головы.

Ночной грабитель с хрюком отвалился, посидел на полу и начал выть, держась руками за лицо.

Серый рассвет стал проникать сквозь окна и предметы, до этого бывшие черно-серыми стали серо-серыми.

Антон увидел, как с пола поднялся здоровенный детина и, держась одной рукой за нос, сделал шаг в сторону парня.

– Ку…, – пытался произнести бомж, наваливаясь на Антона. Вдруг он дернулся, глаза его медленно погасли и тело, потеряв внутренний стержень и обмякнув, расползлось по парню.

Антон уперся руками в тело бомжа и сдернул его с себя на пол. Падая, бомж перевернулся, и упал на пол спи-ной. Из груди грабителя, в области сердца, торчал нож разведчика.

1.6

Пробуждение для местных обитателей было не привычным. На полу, на корточках, связанные сзади руки и ноги, кляп во рту. Так не начинался еще не один день.

Кто-то пытался выплюнуть кляп, выталкивая его языком изо рта. Кто-то встать на ноги, затягивая петлю на шее и оттого сипя и глухо кашляя. Кто-то, смирившись, просто сидел на полу.

Через час таких мучений из соседней комнаты вышел Антон. Посмотрев на связанных бомжей, он произнес:

– Значит так! Сейчас я развяжу рот тем, с кем хочу поговорить, – вынул обрез двустволки и провел стволом пе-ред лицами пленников сначала слева направо, а затем справа налево, – метод убеждения у меня один. Кто не захочет говорить, останется связанным. Кто будет юлить и лгать – пуля в лоб. Кто скажет правду, может остаться жить. Вопросы есть?

Группа бомжей пыталась что-то сказать, но сделать это с завязанным ртом было сложно, поэтому только мычала вразнобой.

– Тихо! Кто будет говорить без разрешения, лишится языка, – Антон воткнул в сиденье стула нож.

Потом подошел к Доценту и вынул кляп. Дав ему откашляться, спросил:

– Зачем?

– Роман! Это чистой воды недоразумение! Мы ничего тебе не сделали. И ничего не знаем.

– Там в соседней комнате лежит ваш дружок. Вас здесь шесть. Шесть было и вечером, перед сном. Дверь вы закрыли. Значит, позвали седьмого сами. Поэтому вопрос только один – зачем? – направив на Доцента обрез, Антон демонстративно взвел курки.

– Роман! Мы не думали ничего плохого. Это получилось стихийно. Валдай предложил забрать твои вещи. Они новые и нужны нам. А нам самим с тобой не справиться. Вот и позвали Кулака.

– И для чего же нужны вам мои вещи?

– Ну, мы думали их продать и получить немного денег.

Подняв обрез на уровень лба Доцента, парень сказал:

– Я считаю до двух. Если не услышу правду, первая пуля твоя. Раз…

– Стой, стой. Я все расскажу, – Доцент принялся говорить быстро-быстро, – Мы готовим ограбление. Для его осуществления надо иметь нормальный внешний вид. Нам не найти чистой одежды. Поэтому хотели тебя раздеть и выставить на улицу. Убивать тебя никто не хотел. Но сам бы ты не отдал свою одежду. Поэтому попросили Кулака забрать твои вещи.

– И кого же вы собирались ограбить? – произнес Антон с вопросительным прищуром.

– Никого грабить мы не собирались. В поселке есть дом. Он достаточно богатый. В нем должно быть много ве-щей. Мы собирались залезть в него и взять немного, чтобы купить еды. А потом вернуть тебе вещи.

– Так вы добрые самаритяне. А я то уж подумал нехорошее. И кто же рассказал вам про этот дом?

Доцент опустил глаза и начал что-то неразборчиво бормотать. В этот момент второй бомж начал трясти головой и мычать, показывая, что тоже готов на сотрудничество.

Антон снова вставил кляп в рот Доцента и развязал второго информатора.

– Господин! Этот козел врет все. Родственник там его работает. Вот он и подговаривал нас на злодейство. Говорит, что все одно дом стоит без жильцов. Строили богато. Наезжает охрана раз в месяц и уезжает. А мы возьмем все, что сможем унести, и до конца лета забот знать не будем.

– И как же он хотел попасть в этот дом?

– Так хотел подпоить родственника и узнать все у него.

– А что он сказал по поводу меня?

– Да ничего, – сказал бомж и отвернулся, – не первый ты. И никогда он ничего не говорил.

Вот и стоило тут призадуматься. По всему выходило, что Антон просто попался в сети местных уголовников, которые действуют под видом мошенников-бомжей.

Тааак! Стоп. А если действуют под видом, то, стало быть, есть и те, кто покрывает все эти художества.

– А скажи-ка мне милок, куда вы девали всех тех, кто вам попадался?

Бомж засопел, посмотрел под ноги и пробурчал:

– Знамо куда. В лес. Или в болото. В лес проще и ближе. А в болото надо камни искать, чтоб не всплыл.

– Вот оно значит как. А этот был у вас за главного?

– Нет. За главного – Тимофей. Только уехал он два дня как. Вот и решил этот шкет сыграть за главного.

– Понятно. Остались у меня два вопроса. И тот, кто на них ответит, останется жить. А молчунов в болото.

С большим подозрением оглядел бомжей.

Кто-то смотрел в сторону, кто-то отводил взгляд. Доцент так и не поднял взгляда от пола.

– Итак, вопрос первый. С чем вы собирались идти на дело? Где ваши инструменты?

– А в той комнате, где ты спал и лежат. В том самом диване.

– И второй, последний. Как найти дом, который вы собирались подломить?

– Да что его искать, этот дом. Второй от въезда, слева. Красный кирпич с тремя этажами. Один он там. Примет-ный очень. Все остальное беднее будет.

– Ну, раз ты такой разговорчивый, то ответь еще и на бонусный вопрос. Как вы собирались попасть в дом?

– Какой бовусный вопрос?

– Как попасть в дом?

– А через первый дом. Сигнализация там не работает. А кино, что у охраны, только и показывает дорогу.

* * *

Вот теперь стоит остановиться и задуматься.

По какой дороге идти?

Странное движение вперед получается.

Налево пойдешь – по морде получишь. Направо – рожу набьют. Прямо – всю харю измочалят.

Некоторое время назад Антон был вполне законопослушным человеком. Он даже помыслить не мог, что его жизнь повернется таким образом.

Кто он теперь? Начинающий убийца? Идущий вперед ради своих низменных целей.

Или человек, вынужденный ради сохранения своей никчемной лишать жизни других.

А, может быть, он стремится принести свои идеалы и защищается от нападок агрессивных личностей?

И как двигаться дальше вперед?

Также на каждом шагу оставлять за собой трупы? А может быть дать судьбе позволить выполнить свою задумку и поплыть по течению?

Опять захотелось страшно закурить.

В чем он его выбор? Где истинный путь?

Ладно. Предаваться самокопанию можно долго. Сейчас нужно действовать. То, что сделано, то сделано.

А что реально можно сделать сейчас?

Первое. Собрать вещи и продолжить путь в никуда. Подальше из этих краев. Туда, где жизнь кажется безопас-ной. Там снова стать законопослушным и добропорядочным.

Сейчас нужно на время исчезнуть из родных краев. Затаиться.

Возможность вернуться к прежней жизни, похоже, уже исчерпана. Слишком многие хотят получить его тушку на вертел. Так, что путь возвращения, по крайней мере, быстрого возвращения, закрыт.

Второе. Двигаться дальше по этой неровной дороге. Но это рано или поздно снова приведет к тому, что придется нарушать закон. Для жизни нужны средства, а получить их можно только честно заработав или отняв у кого-то. С честным заработком как-то не очень. Для этого нужно устроиться на какую-то работу. Или организовать свою. Но в любом случае это официальный путь. Так сказать выход из тени. А это может опять привлечь внимание тех, кто интересуется им. Можно попробовать другой путь. Неофициального заработка. Ну, устроиться на работу с бригадой шабашников на лето. А там найти заброшенный хутор и прожить зиму. Через год многое забудется и если он появится в другом месте, то можно снова начать работать по прежнему профилю. Но вот с документами плохо. Паспорт и военный билет. Все остальное в городской квартире.

Оба пути – это разрыв всех связей с прежней жизнью. Или на время, или навсегда. А все временное это плохо мотивированное постоянное. Так что в любом случае это новая жизнь.

А раз новая жизнь, надо до конца пройти путь, который подсовывает судьба.

* * *

Антон встал и прошел во вторую комнату. Поднял лежанку дивана и выгреб инструменты, которые там были. Странный набор – фомка, молоток, плоскогубцы, фонарик и моток проволоки. С таким инструментом только на старушек охотиться. Раскольниковы, етить их. Еще раз просмотрел место под лежанкой. Прошелся по комнате. Но ничего нового не нашел. Тогда он подошел к говорливому бомжу и, сняв с него кляп, спросил:

– Кто должен был открыть входную дверь?

Бомж пожевал губами, сурово посмотрел на парня и ответил:

– Ушастик. Вон тот, – кивнул головой в конец строя.

Антон перевел взгляд и увидел бомжа, которого по-другому и назвать-то было нельзя. Оттопыренные уши, большая, почти лысая, голова, и тщедушное тело. На рассвете, связывая всю команду, он не особо рассматривал физиологию каждого. Тогда нужно было быстро лишить подвижности шесть фигур. И вот теперь увидев их вновь – изрядно удивился.

Если бы не стресс, вызванный ночным нападением, при дневном свете он бы не рискнул проделать все то, что сделал на рассвете. Слишком мощными выглядели двое, еще двое были достаточно развиты, чтобы дать сдачи. И только Доцент и Ушастик по комплекции были достаточно субтильными.

Освободив рот Ушастика, парень взял его за ухо и прошипел:

– Где инструмент?

– Я… Мы… Он лежит там, – бомж глазами показал на тумбочку в углу комнаты.

В тумбочке нашлись две отвертки, несколько ключей, кусок магнитного железа и воровской набор отмычек. Конечно это лучше того, что было в лежанке, но как этим открывать двери?

– Это все?

– Д-д-даа. Этим можно открыть д-дверь.

– Понятно. Теперь слушайте мое решение. Я оставлю вам жизнь. Пока. Когда вернусь, решу что с вами делать дальше. Вопросы?

Все бомжи закрутили головами, показывая, что вопросов у них нет. Только Ушастик и говорливый бомж сказали это словами.

– Вы все останетесь здесь. А с тобой, – Антон указал пальцем на Доцента, от чего тот вздрогнул, – я поговорю позже. Когда вернусь.

Затем начались сборы.

Еще раз, увязав бомжей, чтобы они оставались в комнате до его возвращения, парень начал собирать вещи.

Оружие на место, под куртку. В рюкзак весь инструмент.

Оглядев комнату, увидел пару пустых бутылок. Так, это тоже с собой. Что еще?

Переворошив 'кухню' бомжей взял черствый хлеб, непонятно как сохранившийся кусок сыра и немного соли.

Так. Еще раз мысленно проходим по карманам, одежде, рюкзаку. Вроде все. Тогда вперед!

* * *

Сборы и разборки с криминальным контингентом отняли почти полдня. Так что выйти удалось только около 11 утра.

Сначала путь из поселка, в котором происходила несуетливая движуха. Здесь лучше никак не светиться. Поэтому Антон двигался по улицам и проулкам, стараясь не привлекать внимания, к окраине. Затем по дороге в сторону города. Здесь тоже не стоит оставлять явных следов, поэтому, по краю дороги и прятаться от любого шума.

Путь до коттеджного поселка занял три часа. Конечно, можно было бы дойти и быстрее, но цель была не просто дойти, а дойти незаметно. Приходилось обходить подозрительные места, открытые участки, голоса людей, раздающиеся в лесу и птиц. Птиц в особенности, потому, что помня, какими сторожами они являются, и как обозначают для наблюдательного человека чужое движение, старался двигаться медленно и уходить от птичьего гомона в сторону. Все это не сокращало время пути, но зато позволяло, передвигаться к цели не привлекая внимания.

Наконец, Антон вышел на край вырубки, за которой шла дорога к поселку. Перед воротами поселка было рас-чищенное от деревьев пространство. Но дальше, видимо для создания соответствующего антуража, деревья вплотную подходили к забору, который окружал поселок. Поэтому еще час занял обход расчищенного пространства и подход к сплошному железному забору из листов профнастила.

Конечно, по уму забор должен быть прозрачным. В смысле, состоящим из стальных прутов с острыми кромка-ми или секций из сетки. Да еще не помешала бы внутренняя дорожка вдоль этого забора, по которой должна периодически прогуливаться охрана. А по ночам, дорожки охраны должны подсвечиваться яркими фонарями. Тогда этот внешний периметр создает для злоумышленников сложно преодолеваемое препятствие, так как заметить суету около участка прорыва, охрана может издалека. Заметить, и принять соответствующие меры.