Текст книги "Криан. Первая часть (СИ)"

Автор книги: Игорь Гертов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

Норан встал возле капитанского пульта и держа в руках орудийный ключ задумался. Не о том, что это – его ПЕРВЫЙ корабль. И не о том, ЧТО они собираются делать. Думал о том, что странная вещь, этот ключ. Невзрачная металлическая пластинка, которую почему-то именуют громкими словами. Отключаются не только орудия. Обрезается мощность реактора...

– Эй, кэп, я счас усну. Инженеры в кладовке задохнутся. Шевели...те задницей, капитан.

Улыбка, появившаяся после злого шипения навигатора разом пропала. Вся команда стояла в центре. Ждали только его.

.

Знак и короткая фраза. Пауза. Зелёный огонёк над приёмным устройством мигнул. Ключ встал в паз. И спустя минуту без усилия нырнул внутрь, оставив над панелью верхнее ребро. Тук. ВМ выдал несколько сообщений и ушел на перезагрузку. Норан оторвал глаза от ключа. "Переход в стандартный режим работы".

Тихое помещение центра наполнилось грохотом. Когда люди в броне начинают лупить соседа по плечу, без шлема рядом лучше не стоять. Лязг стоит как в древней кузнице, где раскалённый кусок неважной чистоты металла лупили молотом, вытягивая в заготовку для меча.

Очередной пинок от навигатора. Да что такое? А... название.

– Имя тебе... – Шум моментально стих. – Вран.

– Упф-ф-ф.

Это название было известно всем. Корабль, первым принявший бой возле Глаз Хаоса. Не тот линкор, чьё название стало официальным символом. А простой дежурный крейсер. Послал сообщение и двинул навстречу. Не думая ни о том, откуда он родом или о том, что команде за это платят. Он сгорел в красном выхлопе за считанные минуты. Никто так и не узнал, достал ли он кого-то или нет.

Так и сейчас. Ведь пока никто из них точно не знает, что происходит и кто откровенно грабит Империю. Именно – грабит, вывозя караваны с сырьем, машинами и узлами. Не думают даже о том, что именно они могут быть не правы. Но те, кто вышел с Нораном сюда, в этот момент – готовы встретить что угодно. Впрочем, хватит патетики.

Навигатор смачно плюнул на свой пульт и потёр перчаткой. У этой категории тоже – собственные традиции. Норан мог поспорить, что уже через минуту навигатор скажет – не люблю грязь и аккуратно сотрёт все следы своего поступка. Но этот кадр не торопился и оглядев получившееся безобразие довольно оскалился.

– Ненавижу новое оборудование. От этих блестящих панелей появляется чувство собственной неполноценности. Эй, орлы! Чего стоим? Там два человека сидят в шкафу.

Команда рассосалась моментально. И у нового капитана резко стала болеть голова. Команды на полное расписание не хватает. Сейчас ВМ встанет на прошивку и начнётся выстраивание командной цепи.

– Ненавижу первичную настройку.

– Типун тебе на язык, капитан. Вспомни-ка сколько новых кораблей получил Патруль за последнюю сотню лет?

Норан чуть не подпрыгнул, глаза осмотрели планшет... фу-ух. Ещё не началось.

– Спасибо, что напомнил. Совочек у тебя готов? Сейчас ещё отказ от регистрации в Служебной Сети надо зачитать. Иначе мы нихрена сделать не сможем. И ярко засветимся на всех Узловых.

Навигатор побледнел. Теория – теорией... но он бы не решился. Именно потому капитаном стал Норан. Он знает что такая процедура существует. И знает как это сказать. К огромному сожалению ЭТА формула вслух не произносится. Рискует только один человек. Если он неправ, то – хлопок и гнутые железки от скафандра на кучке пепла.

Когда планшет очистился и Норан, положив руку на ключ замер, у навигатора всё оборвалось. Вот. Минута была очень долгой. Облегчённый выдох капитана и надпись: "изменение режима принято, провожу настройку".

– Ты как... капитан?

– Да ничего страшного. Наверное.

Норан и не заметил как уселся в кресло. Главное сделано. Хреново, что капитан "Войцы" слился. Он был бы куда лучше на этом месте. НО... выбор сделала команда. И выбор сделал капитан, оставшись вместе с частью выживших у Семьи Йонг. Капитан транспорта тоже остался. На собственном корабле. Остался сам и с ним остался костяк команды. С Нораном ушли офицеры крейсера. Решение прежнего капитана не поддержал никто. Впрочем, это было не решение. Это была простая попытка выжить.

Впрочем, сейчас всё в прошлом. Проверка корабля и сразу же – три случайных прыжка. Затем выход на боевое расписание и... возможно они успеют к первому месту, указанному в файле полученном от Представителя.

Уверенность в том, что там действительно не всё чисто, Норану давалась нелегко. После случая с соединением Труи он стал черезмерно подозрительным. Он пропустит первую цель мимо. Но внимательно за ней проследит. Соберёт всю возможную информацию и запросит у своего старого знакомого дополнительную информацию. Сравнит с ней собственные выводы. Если всё совпадёт – вот тогда и начнётся отработка подарка.

– Отличный корабль. Работает ВСЁ. Я могу обеспечить работу всего. Прямо сейчас.

Оружейник был мрачным вопреки собственным словам. Норан терпеливо ожидал продолжения.

– Все тамбуры пустые. В автоматах НО пусто. Модулей нет. С чем мы собрались воевать?

"Вран" показывал совершенно потрясающие ходовые качества. Новенький корпус и заводская юстировка всех комплексов корабля значат очень много. Системы вправляли на ходу. И уже половина тестового окна была на зелёном.

– Та-ак. Если я правильно понимаю ситуацию, то... медик! Впрочем. Отменить вызов! Откуда в Дапатор расходники для медблоков? Там же – медикаменты, там же – питание, там же... Твою мать. Хлоп и Шума. В рубку. И мозги свои тащите. Мы тут совсем раздетые. Это... крайне неприлично.

Навигатор и инженер. Самые опытные специалисты в команде. Норан мог поспорить с Хлопом, но инженер его запросто заткнёт по сроку службы. И соответственно – по опыту. Раритет.

– Итак. Нам требуется срочно подкормиться. Питание и медикаменты... демоны с ними, но я терпеть не могу ходить пустым. Торпеды, пустотные модули, боезапас для секций НО. Ну... и всё, что мы ещё можем принять.

Инженер пожал плечами. Один глаз у него был прикрыт. Этот индивидуум умудрялся во время разговора работать с корабельной сетью. Правда разговорчивым его трудно назвать. Но сам Норан и так не умел.

– Папаша, ты озвучил бы.

Инженер на мгновение проснулся и покосился на навигатора. Молча.

– Кэп. Имеем пачку. Пять и шесть в нуле.(Топливные стержни пятого и шестого размера со стопроцентным ресурсом)

Норан похлопал себя по животу. Очень хорошая новость.

– Значит мы берём курьер?

– Хрена нам. Малый курьер никто в отстойник не сбросит. Наш ангар меньше стандарта. Пока дыру не получим, перекраивать... рука не поднимется.

Навигатор хихикнул.

– Папаша, а спорим, что есть ситуации, при которых малый курьер – сбрасывают?

– Я не мусорщик, а практик. Покажешь пальцем, тогда подумаю, стоит ли верить.

– Я понял. – Норан поднял руку прекращая дебаты. – Первый вопрос расходники. Поближе к нашей точке. Хочу слышать готовый ответ. Ваши споры меня не развлекают. Сейчас. Второй вопрос – модули. Курьер... малый курьер мы купим. Не хочу подбирать старьё и мучиться головной болью. Я тоже гляну у себя в архиве, где и чем мы сможем дополниться.

.

Комплектование корабля растянулось почти на два месяца. Несмотря на то, что и торпеды и вполне приличные модули взяли в отстойнике, речи о покупке курьера уже не шло. Список оказался длинным и многое покупалось за деньги. Последняя покупка потрясла Норана больше всего. Точнее – потрясла и самого капитана и его карман.

– Ать. Я всю жизнь прожил в Улоте и ни разу не задумывался сколько стоит капсула для медблока. Е...ся можно. И после этого – скажите мне "бедный монастырь".

Норан ругался как последний урка. Впрочем, скорее как взрослый, настоящий капитан корабля. Даже навигатор открыв рот заслушался. А это – дорогого стоит. Но четыре капсулы расходников купил. Ровно столько, сколько требовалось. И полный комплект медикаментов. Новых.

С формой было проще. Что ещё купил капитан, так это пакет новых торпед. Двадцать штук. Первый удар пустотных модулей станет точкой для любого корабля. С гарантией. Это стоило потраченных денег. Без надёжного оружия пустотники превращались в... ну разве что – в разведку.

К радости команды, большая часть припасов подбиралась или покупалась на ходу. План Норана выполнялся исправно.

* Криан. Литива. Улот

Спустя год и три месяца после столкновения с полицейскими в пригороде Криана.

Тем временем в самом Криане всё затихло и Чевил вернулся домой. Его возвращение прошло незаметно. Видимо активные действия новых властей на некоторое время встали на паузу. Не имеются ввиду длительные процессы типа осуждающих выступлений различных деятелей. Эта практика появилась не так давно, ещё сотню лет назад о ней бы никто даже и не подумал. Пока далеко не все понимали к чему вот эти визиты значительных людей и яростные речи о вещах, которые простому гражданину не совсем понятны. Политическая активность населения в Улоте была околонулевой.

Те, кто поумнее, старательно обходили такие мероприятия. Более того, они не торопились посещать монастырь в ближайшее время. По одной вполне понятной причине. После выступления в планетарной сети обычно следовало обсуждение этого выступления в монастыре.

Посещение ближайшего монастыря, это своего рода традиция для всех более-менее видных людей в Улоте. В один из стандартных двух выходных с утра и на весь день. Там всегда есть возможность пообщаться со знакомыми, встретить интересных людей. Ну и просто прогуляться по монастырскому парку. Он снимал напряжение, успокаивал нервы и – да. Монастырские парки оздоравливали своих посетителей. Это всегда было предметом постоянной гордости Улота.

Короткое выступление одного из настоятелей, это тоже была традиция. Под конец своей речи настоятель делал широкий жест и выбрасывал в толпу специфическое плетение. Оно доставалось всем слушателям. Не всем лечебные плетения требовались, но это было традицией и те, кто мог, бесплатным благом пользовались. Сварливые жены становились кроткими, дикие дети – послушными и весёлыми. Согласитесь, что таким стОило воспользоваться?

.

– Па, завтра настоятель раздаёт "благо".

Чевил стоял на краю широкого балкона и смотрел на ночной Криан. Его фигура едва виднелась в сумерках, но скрипучий голос доносился вполне отчётливо.

– Энжи, успокойся. Я сам могу выдать тебе "благо" в любом разумном объёме. Если ты спросишь моё мнение, то услышишь, что лекции настоятелей мешают умному человеку думать правильно.

Дочь влиятельного человека болталась в тёплой воде бассейна. На фоне тёмного балкона не слишком большой бассейн выделялся ярко-бирюзовым пятном, демонстрируя постороннему наблюдателю, что с фигурой у дочери Чевила всё в порядке. Как и со стоимостью модного купальника.

К сожалению самой Энжи, камеры для селфи и все подобные штуки в этом доме были под запретом. Более того, несколько раз в день всё тщательно проверялось охраной. Девушка не смущалась этим обстоятельством. Против бульдозера не попрёшь. Ей куда больше не нравилось то, что после некоторых вполне корректных загулов с друзьями, те жаловались, что Буль, то есть – охранник Энжи, отлавливал их по одному и безжалостно выпиливал отснятые кадры, на которых Энжи была без купальника или занималась... тем, чем занимаются все молодые люди в её возрасте. Безобразничала. Так говорил человек, которого она именовала Бульдозером. Так же безжалостно из её компании выпиливались те, кто без визы Буля выкладывал кадры в сеть. Выпиливались целиком, с корнями и потрохами. Такие обычно исчезали из поля зрения навсегда. При попытке поставить Буля на место обязательно вмешивался один из родителей и хорошо, если это был не отец. Мать отменно скандалила, но боялись её только потому, что за ней маячила рослая сутулая фигура отца. Она чувствовалась всегда, был ли он рядом или находился на другой планете.

Огромная квартира, в которой жили Энжи и её мать, занимала одно из самых дорогих мест в городе. Загнутый подковой девятиэтажный дом спускался уступами своих крыльев в парковую зону. Для желающих обозревать многоэтажный центр Криана была внешняя сторона подковы, обращённая к центру.

Высотных зданий в пределах видимости не было и наблюдать за жителями крыльев, в которых каждый этаж заканчивался таким балконом, просто не было откуда. За парком следили. Балконы накрывались специальным силовым полем, не позволявшим делать снимки из спутниковой сети. Так что, по мнению Энжи, это был настоящий "тёмный ящик". Жить в таком избегают все и любые сетевые звёзды. И... да. Её мечты были традиционными для её же возраста. Она мечтала стать звездой.

К сожалению её мечты так и останутся мечтами. Пока у неё родители – те, кто они есть. И это будет... ВЕЧНОСТЬ. Энжи сердито хлопнула ладошкой по воде и посмотрела на искрящуюся в свете прожектора водяную пыль. Её зрители бы умерли от зависти, увидев её без купальника в этом действительно роскошном месте. Но она сама, к огромному сожалению, такого представления бы не пережила. Девушка покосилась на фигуру отца. Вот он бы её и прибил. Собственноручно.

– Завтра на площадке в Кино будет Мейва. – Честно говоря Энжи на какой-то результат особо и не надеялась. Было бы классно потусоваться с одной из самых ярких звёзд, но отец её не отпустит. Она это уже проходила.

– Ну что за страсть? Ты ведь умная девочка? Должна понимать, что у тупой куклы, которую ты называешь Мейва нет будущего.

– Па, она не тупая кукла.

– Если человек ещё не расплатился за своё тело, не отбил расходы Сансо на "подъём", а уже позволяет себе тратить деньги на "пыль"... ну как это назвать? ("подъём" специф. жарг. – раскрутка личности в сети. "Пыль" или "звездная пыль" – дорогой синтетический наркотик. Его принимают циклом. От первой дозы и до полной очистки организма в медблоке. Цикл около трёх месяцев. На четвёртый закрепляется психологическая зависимость. Без очистки уже после пятого месяца начинаются необратимые изменения мозга. Мозг тоже восстанавливается, но человек перестаёт быть адекватным и что именно он потеряет – непредсказуемо.)

Энжи раскрыла глаза.

– Ты знаком с самим Сансо?

Че пожал плечами. Словами механизм взаимоотношений в этом мире не объяснишь. Они были знакомы до того, как молодой подручный одного из боссов стал Чевилом, а рядовой сутенёр выбился во владельцы сетевого агентства. Впрочем, тогда Кули себя даже сутенёром не считал. Он был из другого теста. Он организовывал то, что нынешняя молодёжь называет "тусовки". Приглашал разных гостей. Ну и обеспечивал... разные потребности собственных гостей, в том числе... физиологические.

Странные правила в этом мире. Есть люди, которые кривятся при слове "проститутка", но пользуют личную секретаршу совершенно спокойно, понимая, что та отрабатывает зарплату. Да и сами говорят комплименты боссу, продавая собственную душу за деньги. А потом этот же человек вещает сотрудникам о высоких нравственных идеалах? Куда честнее называть вещи своими именами, чтобы каждый понимал, что именно он делает. Но честность и правила этого мира несовместимы. А без честности все красивые слова становятся дешевой шелухой.

– Па-а. Прекрати изображать статую.

Че вздохнул и начал поворачиваться к дочери, которая уже выскочила из бассейна и завернулась в мягкий халат. В халате, с мокрыми волосами, потерявшими объём, она выглядела совсем юной.

Тут мир дрогнул и померк.

.

Стрелять из движущегося флаера – занятие совсем не простое. Усложняется сегодняшняя стрельба тем, что сложное оружие не применишь. Любое сложное оружие засекается сканерами. Любой специальный летательный аппарат, будь то полицейская модель или военная, засекается приборами охраны. Без сложного прицела стрелок видел только мутные контуры фигуры, размываемые специфическим силовым полем. Но флаер подходил ближе и сейчас стали проступать очертания внутренних предметов. Стрелок сменил магазин и свесился на ремнях безопасности. Охрана не успеет. Сейчас он закончит свою работу. Затем он и пилот спрыгнут и уйдут по парку, оставив охрану с носом.

.

Энжи, раскрыв рот смотрела как падает фигура отца, окутанная ореолом рубиновых брызг. Как на плёнке силового поля расплывается гроздь радужных пятен... Сильный толчок в плечо и тот самый Буль со своей хриплой скороговоркой:

– Тащи отца дура. Убьют ведь нахрен!

Это было похоже на безумие. Отец был тяжелым и неудобным, а Буль быстро смещался, закрывая её и тело и стреляя по радужным пятнам из своего небольшого пистолета. Она тащила изо всех сил и... тащить пришлось дальше, сквозь всю бесконечную гостевую приёмную, красивые стеклянные стены которой совсем не защищали от пуль. Телохранитель уже не мог помочь ничем, неуклюже свернувшись в уголке у дальней стены. Судя по неуклюже торчавшей вверх красной руке, он был мёртв. Она вытащила тело в коридор и упала, наступив на полу собственного халата. Стена над головой брызнула водопадом острых осколков и лицо вдруг стало мокрым от крови. От её собственной крови.

В этот момент проснулась охрана и флаер вспух огненным клубком. Горящая машина ткнулась носом в появившееся защитное поле и сползла по нему к земле. Там её накрыла специальная ловушка и пламя моментально потухло. Два обугленных трупа. И тишина, которая взорвалась визгом и криком жильцов только спустя десяток секунд.

.

.

Через сутки Энжи вырвалась из того ада, которым стал её красивый и модный дом. Она не узнала, что охрана Че во время покушения была занята в самом здании. Бойцы убивали и умирали. Свою задачу телохранители выполнили. Они смогли отбить пульт охраны и расчистить коридор для выхода. Вышли все, кого вывели из квартиры. Что именно происходило, Энжи не видела. Кровь из массы мелких порезов заливала лицо и оказать помощь было некому. Более того, она сама помогала тащить отца. Не замечая того что происходило вокруг. Это было очень страшно.

Сейчас она смотрела в мутное зеркало какого-то крысиного угла, в который их засунули и морщилась. Пластика получится очень дорогой. Всё лицо было покрыто мелкими шрамами. Почти незаметными. Почти.

– Эй... – Голос отца был едва слышным. Ему успели оказать помощь. Чевил был живучим человеком. Вылечить полностью – не успели. Но теперь он и сам справится. Пусть не сразу. Пусть потребуются недели, но он выживет.

– Кто тут есть? Какого х.. я ничего не вижу?

Осколок зеркала остался ждать следующего посещения. Энжи метнулась к раненому.

– Не вздумай двигаться. Манк появится через два дня. Он сказал, что Лютца нет. Я не знаю ни одного ни второго. У меня лекарства и инструкции. И эта коргова дыра в которой нет света.

Чевил очень медленно сел не обращая никакого внимания на шипение дочери.

– Осколок зеркала и два синих полотенца? На окне вместо стекла картинка с птицей?

Девушка посмотрела на тёмный прямоугольник окна и ничего не увидела. Пыль и грязь. А вот полотенца, когда-то и действительно, были синими.

– Да. Окно грязное.

Чевил ощупал подушку и добрался до спинки кровати. Затем задумался и повернулся в угол. Голова была плотно забинтована и видеть он ничего не мог. Когда его штопал врач вместо лица была красная каша и Энжи боялась на него смотреть.

– Там... тумбочка. За ней кирпич. Он чуть выступает. Дави сильно, до щелчка. Коммуникатор. В памяти три номера.

– Да успокойся, тебе надо лежать...

– На кладбище лежать будем. Бери комм включи и набери второй номер. Комм – мне в руку. Если нет Лютца, значит... нам тут не место.

Можно сказать, что есть везучие люди. Но Чевил так не считал. Везёт только тем, кто о себе думает. Когда в дешёвый отель ворвались вооруженные люди, комната была уже пуста. В сегодняшнем мире не молчит никто. Рассчитывать приходится только на то, чтобы у твоего человека оказалось достаточно терпения. А тебе хватило того времени, которое он тебе даст.

.

Ещё через три дня Чевил снял повязку и хихикал, разглядывая собственное лицо. Узкие щёлочки глаз едва приоткрылись, обозревая шикарную картину.

– Твою мать. Не сказать, что я такого не видел, но когда ЭТО появляется на месте собственного лица... жесть.

Энжи уже более или менее пришла в себя. И теперь валялась на одной из кроватей, уставившись в потолок. Ей было скучно. Думать о том, что произошло ей надоело. Ничего нового она за прошедшее время не узнала. Люди, которые перевозили их из грязной дыры дешёвого отеля, с ней не разговаривали. Да и слушать криминальный сленг в исполнении собственного отца... оказалось неожиданно неприятно. Она почти ничего не знала о своём отце. Это оказалось очередным шоком. Сложный бизнес, связанный с криминалом. Это просто красивые слова. А вот то, что увидели глаза... было отвратительно.

Чевил сейчас не особенно раздумывал над тем, как он выглядит в глазах дочери. Ребёнку демонстрировать грязь окружающей жизни – вредно. Дети черпают в себя не понимая хорошо это или плохо. Но Энжи уже шестнадцать и она – не ребёнок. Судя по тому, что вытворяет на своих тусовках. Да и после всего что случилось он её никуда от себя не отпустит. Так что она так или иначе увидит всё то, что показывать совершенно не хотелось.

– Должен тебе сказать одну вещь. Вот не знаю насколько она тебе понравится.

Чевил осторожно ходил через достаточно просторное и на удивление чистое помещение, в котором они жили теперь. Ему требовалось двигаться, чтобы нанокомплексы, которыми его в избытке зарядил доктор не сращивали то, что не нужно. Следить за процессом лечения было некому, так что – только сам.

– Мы стали беднее. Но главное не это. На ближайшие пару лет можешь забыть о своей привычной жизни. – Чевил остановился и кивнул собственным мыслям. – Более того. Я хочу отдать тебе часть своего бизнеса. Тихо-тихо. Совершенно легальную. Такую, которую никто не свяжет с моим именем. Но перед этим я обязан убедиться, что ты её не прощёлкаешь. Упс. Мне хочется быть уверенным, что тебя никто не обманет.

Энжи засмеялась, топая босыми ногами по собственной кровати.

– Па, ты уже не раз высказывался куда более откровенно и я ещё не умерла.

Но Чевил остался совершенно серьёзным.

– Срать я хотел на то, что какие-то слова могут кого-то шокировать. Когда я разговариваю с человеком, я обязан точно знать, что этот человек понимает каждое моё слово. Понимает его именно так, как представляю его для себя я сам. Почему это важно? Потому, что спрос в моём кругу очень... строг. И глупо наказывать других за собственные ошибки. Стоп. – Чевил скривился и покачал головой, выставив вверх палец. – Давай сразу и начнём. Наказывать других за собственные ошибки иногда очень необходимо. Но ты сама должна точно знать чьи ошибки стали причиной. Для чего наказывать других?...

Че рассказывал, останавливался, кривился и снова рассказывал страшные истории из собственной жизни. И чем больше объяснял, тем более очевидной становилась простая вещь. Энжи не была ни глупой, ни слабой. Но она не была и достаточно жесткой, чтобы не бояться. Сам Чевил видел в этом большую проблему. Иногда, решение проблем учителя грозит неприятными откровениями для его ученика.

– Па? Ты сказал, что меня могут обмануть? Но именно ты мне сейчас рассказываешь свои совершенно дурацкие сказки. – Че удивлённо поднял брови. – Я не дура. Ни на одном криминальном вестнике нет столько трупов, сколько в твоих рассказах. В Криане никогда за последние десять лет СТОЛЬКО людей не убивали. Тем более – за один день.

Тут Чевил понял, что только слова не сработают. Понял, что рассказывать мало, необходимо тыкать носом в ту грязь, с которой ему приходится работать. И понял, что он не сможет таскать с собой Энжи по уголкам криминального дна, демонстрируя всем, что у него есть сильная привязанность, за которую его можно больно укусить. Или предмет, который дорого оценит любой из его конкурентов. Это – его личный страх. И если у человека есть страх, то он не останется не замеченным. Че не желал быть управляемым. В его положении управляемость это хуже чем смерть.

Судя по последнему нападению, все с таким трудом достигнутые когда-то соглашения пошли прахом. Семья и деть перестали быть неприкасаемой святыней. А если соглашения уже не работают... то ему надо очень резво шевелиться, иначе обдерут до нитки. Да коргу под хвост эти деньги, будут убивать его людей... это куда хуже. И это ещё одна причина по которой сам он ничего не сможет из дочери вылепить. Не сейчас.

Потребовалось ещё два дня чтобы Че принял решение. Это – не только его ребёнок. Но мать Энжи испугалась и исчезла из доступа окончательно. Собственно это и стало последней каплей. Чевил знал, где она спряталась. И пытался связаться. Но... свой выбор, похоже, Ниль сделала. Как ни странно, но вынужденное решение больше всего повлияло на самого Че. Такой холодной ярости у него давно уже не было. Энжи могла нормально жить и быть тем, кем захочет... но.

.

Со Второй трубой ничего не произошло. Собственно, с ней ничего не происходило уже лет двести, что могло измениться за несколько месяцев? Ах, да. Стало холодно. В этой климатической зоне не было ни суровой зимы ни долгой осени. Сезон дождей. Но под монументальным куполом бывшего промкомплекса это превращалось в сырость и холод.

Чевил мерил шагами чистую площадку возле внешней стены. Это место было традиционным для встреч враждующих городских банд. Кучи камней и покорёженной арматуры, если их хорошенько встряхнуть, откроют кладбище сравнимое с официальным Мемориалом Криона. С той разницей, что здесь все квартиранты умерли насильственной смертью.

Шаги посетителя были громкими. Треск гравия отражался от голых бетонных стен и волнами прокатывался по огромному пустому цеху, бессильно затихая у противоположной стены.

Растрёпанная и неаккуратно одетая женщина шла быстро. Бесформенная одежда скрывала её тело, длинные седые волосы слегка шевелились, создавая странный образ. Но если не обращать внимание на внешние детали, то оказалось, что гостья была лёгкой и сильной и сказать про неё – старуха... вот уж нет.

– Ну и что за хер вытащил меня в эту дыру? Да ещё по такой слякоти?

– Отлично выглядишь, Гзень. Вот не надоело тебе таскать этот драный балахон?

Движения гостьи голос Че не замедлил. Но неожиданно аккуратные ладошки ловко свернули на ходу седой хвост волос в тугой узел и несколькими движениями превратили бесформенный балахон в достаточно приличную, пусть и оригинальную одежду.

– Привет Че. Прислал бы Става, не пришлось бы устраивать этот спектакль.

– Став мёртв. – Че бы нахмурился, но дальше хмуриться было уже некуда. – Времена начинаются... сложные.

Гзень тем временем подошла вплотную и бесцеремонно, но аккуратно развернула лицо Че к свету.

– Б...! – Повисла пауза. Несколько аккуратных и лёгких касаний к свежим рубцам. – Че. Ты ведь знаешь, как мне нравится Криан?

Знакомая собеседникам шутка была очень старой. Ей, пожалуй было лет... чуть меньше, чем знакомству двух людей, встретившихся на этой площадке.

– Успокойся. И на этот раз ничего ценного я сносить не собираюсь. Вот с населением... надо работать.

Так когда-то сказал Император Виктор во время своего выступления на тысячелетие монастыря Криана. И слова эти повторялись в самых различных смыслах.

– Ладно. Верю. Ты, как я вижу, здоров. Но... Че, я не понимаю, зачем я тут. Я уже не готовлю боевиков. И шлюх не готовлю. – Чевил всё ещё не мог оформить в слова свою мысль. – Ты мнёшься? Усраться. Похоже, у меня будет действительно интересная работа.

Гзень была великолепным врачом. Долгое время. Затем она оставила эту практику, чтобы с головой уйти в одно узкое направление. Психология. Нет. Она не занималась пытками или ломкой Знаков. Она работала с живыми людьми, а не с теми, кто так или иначе становился трупом.

– Насколько я знаю, именно к тебе стоит обратиться с одной проблемой. У меня есть дочь...

– Да-а? – Гостья издевательски поклонилась. – Только одна? Тебя недостаточно любит твоя жена? О. Понятно. Твоей дочери надо воспитать качественного мужа?

Гзень так и осталась язвой. Но Чевил успокоился. Мало что меняется в этом мире.

– Хватит надо мной экспериментировать. Ты в курсе, что происходит?

– Да. На тебя напали в твоём доме.

– Нет. В доме моей семьи. Стреляли по моему ребёнку. Впервые за долгие годы на месте покушения остались две трети телохранителей. Это была военная операция. Я пока не могу сказать откуда появился спецназ.

Гзень хмыкнула и крутнулась вокруг своей оси, заставив накидку подняться.

– Ладно. Ты отстал от жизни. Но я – нет. Знаешь, со стороны интересно наблюдать за тем, что именно сейчас происходит. Опытные специалисты работают. Что ты знаешь о Корпусе Защитников Улота? – Вопрос был риторическим. Гостья не ждала ответа. – Думаю, что считаешь как и все, что этот корпус собирают зелёные для защиты от идущей к границам Империи армии чёрных. Так вот. Я тебя сильно огорчу, если скажу, что... главная цель будущей армии вовсе не чёрные? Почему? Первое...

Че слушал внимательно. Словам старой знакомой он верил полностью. Это именно её специальность. Точнее – это то, чем она живёт последние годы, забросив ради увлечения и прибыльную работу и... собственную внешность. Специалисту который предельно сконцентрировался на чём-то одном и получает удовлетворяющие его результаты, слишком часто не требуется ничего больше. Только возможность продолжать свою работу. Всё, что заставляет отвлекаться – отсекается.

Рассказ оказался не слишком продолжительным. Только основные вехи. И это было традиционно для консультаций с мастерами. Далеко не всем требуются подробности. Точнее – далеко не все могут понять подробности сложных процессов. Если слова специалиста заинтересовали, то следующая встреча покажет – насколько. Тот, кому действительно требуется ЗНАТЬ, поработает над вопросом и как минимум освоит основные закономерности и... терминологию. Вот тогда и станет возможным более подробное объяснение.

– Думаю, что главное я сказала. Но... ты ведь меня не за этим позвал? Выкладывай, Че.

Че вздохнул и выложил. Ему очень хотелось чтобы его ребёнок перестал быть дорогой куклой. Получить единомышленника или надёжного помощника он и не надеялся. Он хотел знать, что в любых передрягах у его ребёнка хватит уверенности и желания жить.

– Ты ё..нулся, старый дурак. Собственного ребёнка...?

– Ой, какие вы все правильные?! Мамочка, которая съе..сь хрен знает в какую даль и умные люди, которые только плещут языком. Я поступаю так, как умею. Я внятно объяснил, что МНЕ требуется? Да или нет?

Гзень требовалось не отговорить друга. И не указать на его заблуждения. Ей требовалось определить насколько он уверен в собственном решении. С него станется и голову оторвать после, сказав, что получил не то, что хотел.

– Тебе может не понравиться то, что ты получишь.

– На... Плевать, в общем. Никто не получает что-то бесплатно. Я достаточно хорошо представляю себе цену собственных решений. Сказка была слишком долгой, Гзень. В том кошмаре, который начнётся, сказочные принцессы не выживут. Я-то сдохну. Завтра, через год или через пять. Но.