355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Игорь Саврасов » Собирание игры. Книга первая. Таинственный фьорд » Текст книги (страница 1)
Собирание игры. Книга первая. Таинственный фьорд
  • Текст добавлен: 16 июня 2021, 06:01

Текст книги "Собирание игры. Книга первая. Таинственный фьорд"


Автор книги: Игорь Саврасов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Игорь Саврасов
Собирание игры. Книга первая. Таинственный фьорд

Для людей избрали вы тысячи терзаний, и даже ряд простых, обычных дней вы превратили в лабиринт страданий.

«Фауст» Гёте

Глава 1. «Вы поедете на бал?»

Она стояла на балконе своей каюты, курила и с высоты девятой палубы круизного лайнера «Фантазия» наблюдала за берегом, за небольшой кучкой провожающих.

«А меня не провожают. Дочь в музыкальной школе, мама… ах, мама опять себя плохо чувствует. Ах… А я уезжаю на две недели… Но эта неожиданная бесплатная путёвка на тур «Магия Балтики»… И эта странная турфирма… так быстро помогла всё оформить… И вот я на этом волшебном корабле… Впервые в жизни… Давно мечтала попасть в Норвегию, увидеть фьорды…, увидеть родину моего Грига… Григ… Грин… «Алые паруса» надежды, мечты…».

Алла Игоревна поднялась на две палубы, выше, потом ещё выше… «Ух ты! Как прекрасно здесь стоять! Какие замечательные панорамы… О, Боже! Да ведь это перспектива Большого проспекта «Васьки»! Вот шпили Собора Св. ап. Андрея Первозванного, чуть дальше – храм Св. Екатерины (лютеранская), а левее, ближе к Среднему проспекту – Св. Михаила (тоже лютеранская). А мой дом не виден… Вот тут где-то на двадцать пятой линии у сада «Василеостровец», ближе к памятнику Н.К. Рериху… Волнуюсь… Словно благословляют меня… и храмы… и горы рериховские… Провожающих стало больше… «… Ведь провожают пароходы совсем не так как поезда…»… Мама на прощание напела эту старую песенку… А сама-то она путешествовала морем? Хоть рекой? Не знаю… Не помню… Не спросила… У провожающих наверное тоже щемит… Кто-то из твоих родных или близких покидает привычную сушу и на этой плавучей громадине длиной аж более трёхсот метров отчаливает в дали заморские, «в пучину сию»… Чего я так рано припёрлась на корабль? Нервы… Неуверенность эта… Бывший муж твердил: «Тебе не хватает даже не стрессоустойчивости, а… «жизнеустойчивости», твоя эта склонность к унынию»… Что за конкурс был у этой турфирмы? Почему я заслужила эту награду, этот тур?… Нужно позвонить маме… Позже вечером – дочке…».

– Мамулечка, привет, родная! Как ты?… Получше?… Слава Богу!… У меня всё замечательно, каюта категории «люкс», я одна здесь буду… Да, большая… метров двадцать… и окно с выходом на балкон… окно тоже почти двадцать метров… Ха, кровать на три меня… Кондиционер… холодильник…, да всё-всё! Не волнуйся!… Нет, не очень… Есть стабилизатор качки… Ох, чего тут только нет! «Город на воде»! Да… осторожненько… конечно… Да, было бы чудесно… Это скажут на собрании… А музыкальный салон есть! И не один!… Да, буду играть… сочинять… Целую… Буду, буду звонить…». Спустилась к себе.

Распаковывать чемодан ей пока не хотелось… «А вдруг это ошибка, а вдруг это сон? Откроешь чемодан – а оттуда чёрт! Мама учила: «бесплатно – бес платит».

А ведь не такой уж нелепой окажется эта мыслишка про чёрта!

Она открыла мини-бар, достала небольшую стограммовую бутылочку Аквавита, этой популярной в странах Скандинавии водки. Налила в стакан, выпила в несколько глотков. С чувством. «Да, действительно вкусна! И травки и специи чувствуются». Когда привкус исчез, положила в рот леденец и вновь вышла на балкон. Посадка на лайнер шла весьма оживлённо. «Какие маленькие люди… лилипуты… слово это придумал Свифт… может вот так стоял на судне… Чемодан не распаковала, а бар уже «откупорила»… Для смелости…».

– И правильно! Правильно, музыкальнейшая наша Алёна Игоревна! А вот кораблей огромных таких во времена Свифта не было… А лилипуты, сударыня, были всегда… Слова просто разные… Карлики, Гномы… И «Гулливеры» были… И по сей день есть… И доведётся вам свидеться с ними… в скором времени… Извините, если помешал… И не представился даме… Ах-ах… Воловьев, к вашим услугам! – каркающий голос с нечеловеческим, совершенно чужим окрасом, смутил Алёну даже больше, чем «считывание» её мыслей.

«Тембр голоса очень редкий – отметила она своим музыкальным слухом – акцент то ли немецкий, то ли скандинавский. Какая неожиданная бесцеремонность, сканирование чужих мыслей… Ясновидец? Аниматор местный? Иллюзионист? Клоун! Вот, точно, клоун! Высокий, худой, одет как… оборванец… нарочито… короткая клетчатая рубашка, короткие клетчатые штаны, панамка мятая из моды тридцатых годов двадцатого века… И клетка не клетка, а многоугольники какие-то… треугольники, ромбы… кривое всё… мозаичное… Стоп! Что случилось? Куда он исчез, растворился, дематериализовался? Чёрт! Ведь секунду назад был на балконе, соседнем слева от меня…».

И сию секунду с соседнего правого балкона к Алёне обратился другой мужской голос, тоже высокий, но приятный:

– Здравствуйте, соседушка! Разрешите представиться – Викто́р Семёнович… Не желаете? – он приподнял бутылочку хорошего виски, «приговорённую» уже на треть. – За знакомство! И в традициях флота… и судостроителей в особенности… знаете, ударить бутылкой шампанского о борт судна в знак доброго плавания… то есть хождения… то есть «семь футов под килем!». Ну, а мы стаканчиками… – сосед был так по-простецки приветлив, что Алёна Игоревна, вежливо и сухо представившись, плечами и гримаской лица выразила своё ленивое согласие «чуть пригубить на дорожку».

Виктор передал ей через ограждение тяжёлый стакан с толстым дном, налитый до четверти и они, чокнувшись друг с другом и с бортом судна, употребили благодатный напиток.

– Извините, что не шампанское… и не ударил бутылкой… как положено… Ещё успеем!… Я видел, как вы садились на лайнер… одна… и загадал… и вот вы моя соседка! Надо же! – мужчина налил себе ещё виски и выпил залпом. – Простите, я волнуюсь… Я оказался здесь случайно, вместо приболевшего брата. Он – переводчик с норвежского и датского языков… Думал, мне откажут… Или погранцы не пустят… Ха! Мы же с братом близнецы! И ещё вам скажу: странная бесплатная путёвка… Ах, вон он, смотрите! На берегу… в клетчатом и в панаме, в круглых тёмно-зелёных очёчках. Видите?! Это он, тот господин из турфирмы, что разрешил мне поехать вместо брата. Весёлый такой, благожелательный, но… Вон он машет рукой мне… Мне, наверное.

– А может мне… – удивлённо проговорила Алёна – Но как? Как? – она смотрела в сторону левого балкона.

– Да просто вроде бы всё… Брат часто бывал в скандинавских странах. В командировках, в творческих поездках… Но и странно – приглашение от неизвестной ему фирмы! За их счёт! Всё включено! Всё по высшему разряду!

– Да я, собственно, не об этом… Семь минут назад этот… в панамочке и очёчках, «ромбовидный» весь… разговаривал со мной вон с того балкона. Добежать до берега за это время невозможно! И откуда он, чёрт возьми, знает, как меня зовут? И про Свифта?

– Про кого? Про Свифта? Ну… я тоже знаю… Писатель…

– Про «Свифта в моей голове»! ФСБ? Зачем я им? Я – скромная пианистка… нет, композитор… музыкант, в общем. Не люблю словечко «музыкантша»… Впрочем, как угодно… Я «лабаю» по клавишам, азбукой Морзе не владею… никому, ни на кого не «стучу». И не собираюсь!

– Хм, мы с вами, кажется, в одной этой группе… награждённых… – догадался Виктор Семёнович – То есть… я… я сейчас не связан с творчеством… как брат…, вы… Я – бизнесмен… и депутат – лицо его стало скучным. – Ладно. У меня сбор нашей группы… – он достал из кармана «план-путеводитель», т.е. программу тура и назвал место встречи.

– Точно! У меня та же «программка». Да, через пятнадцать минут.

– Алёна… э, извините, можно без отчества?

Он получил кивок согласия и ироничное:

– Да… Мы же «чокнулись» на брудершафт через борт корабля. Ха! Тур называется «Магия Балтики»… Уже… уже есть магия. Кто-то всегда помогает «приятной» компании собираться на кораблях. «Титаник», например. Приятного путешествия! Давайте ещё «пять капель датского короля». Для храбрости! Ура! «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались» – напела Алёна сакраментальное.

– И у меня чувство неприятное…, привычный соблазн и боязнь «халявы»… Значит, кто-то управляет тобой, регулирует. Ловит тебя. – буркнул Виктор-бизнесмен, наливая в стакан остатки бодрящего напитка. За «прибыля́» в наших радостных открытиях новых впечатлений!

– Ух, как витиевато! Креативненько! Как истинный депутат: и «дали светлые отразил» и себя не забыл. – съязвила Алёна Игоревна.

– Будет! Будет и прибыль, и креатив! Ещё какие! – раздался неприятный, вкрадчивый голос с левого балкона – Извините, снова вмешиваюсь… На «Титанике» не довелось побывать, но Он, Хозяин, конечно же, всё регулирует и управляет. Но всё до известной степени… И подлавливать, э-хе-хе, мы никого не собираемся! Люди и сами в капканах своих дерзновений или, наоборот, болот духа.

– Какой ещё Хозяин? А вы-то кто? – раздражённо воскликнула Алёна.

– Да Хозяев-то, собственно, несколько… Кто-то именует их Бог, Чёрт, Высший судья, Творец. Есть поменьше: Сочинитель, например, или Тролль, или Ведьма… У-у! Мы ещё пообсуждаем с вами сию темку! А я? Я уже представился: Воловьев-с. А на собрании, куда мы вскоре вместе проследуем и ещё что-то, ну пока чуть-чуть… раскрою-с. – лицо этого господина всё время то застывало саркастическим ядовитым студнем, то этот студень расплывался масками: такой, например, ядовитой, умилённой маской двуличия, даже рябью «столичия». Рябью неуловимого. – И о вас разузнаем-с, друг о дружке… ха! Кто – друг, а кто – подружка, ха! Пра-а-шу в нашу кают-компанию! Она же – и музыкальный салон, дражайшая Алёнушка Игоревна, – для вас. И инфернальная комната с рулеткой, ломберным и шахматным столами. Пианино – класс! Отвечаю! Сам настраивал! А рулеточку и картишки вы любите, кропотливый вы наш, Викто́р Семёныч. Обозначена сия каюта двумя ромбиками,… ну как на моей рубашоночке: чёрненький и красный. Вот-с, через четыре каюты в направлении к носу корабля.

Кают-компания оказалась просторной, двухкомнатной, этакой диванно-салонной гостиной для светских развлечений и интеллектуального досуга. Библиотечные шкафы, заполненные книгами на разных языках, прочая мебель, да весь интерьер и декор были изысканными, солидно-дорогими: красное дерево, бронза, бархат и щёлк. Стиль начала двадцатого века: модерн и его расплывчатый шлейф – ар-деко.

Туристы из группы «Магия Балтики» (всего-то семь человек!) расположились на диванах и в креслах. Старались сидеть обособленно, «сохраняя лицо выдержанным, на французский манер». В стороночке, возле пианино, на высоком вращающемся круглом стуле восседал Воловьев. Он непрерывно поворачивался на сотню градусов вправо-влево (точно внутри него работал психорадар!) и эта его суетливая вертлявость обнаруживала то ли действительное, то ли кажущееся косоглазие. Мало косоглазие – разноглазие! Один глаз аквамариново-льдистый, другой – а другого словно и нет вовсе. Эта иллюзорность не была бы проявлена, если бы «треугольчатый» не снял на минутку свои очки. Похоже – опрометчиво. Но другой фокус он явно демонстрировал: из одной руки, расположенной выше, в другую, опущенную вниз руку «стекала» колода карт. И если бы только вниз! Эта колода затем послушно «струилась» вверх. Нет же – это не карты, это вода! «Вода» из крохотных капелек-алмазов. Мало того: ромбы и треугольники на его штанах в области «причинного места» вульгарно оттопыривались и даже «дыбились» волной. Тонкой, длинной змейкой губы тоже не были покойными; они становились то капризными, то патетичными, то растекались ехидно-брезгливым выражением, а то вытягивались изящно-похотливой трубочкой-жалом.

«Экий Фрик Фрикович! – подумал Владислав Фёдорович, мужчина на границе пятидесятилетия, хмуро сидевший в дальнем углу в низком, глубоком и мягком кресле белой кожи. – Похож на булгаковского Фагота».

В центре зала за ломберным восьмиугольным столом сидела дама. Все присутствующие сразу обратили внимание на её красивые украшения на смуглой шелковистой коже. Благородство и вкус чувствовались во всём: и в одежде, и в том, как она держала спину и голову, как «подавала себя». Поднявшись со стула, дама начала говорить:

– Добрый вечер, дорогие гости! Меня зовут Татьяна Эдвардовна Лучевая. Я – ваш гид в этом путешествии. Я очень надеюсь и буду крайне благодарна, если мы окажемся друг для друга и полезными и приятными… Ха, благопослушными, заинтересованными туристами. Случится так – наш вояж будет праздником и пройдёт без… э, зловредных приключений,… оставит добрые и богатые впечатления в душе, придаст сил.

Фамилия Лучевая очень соответствовала этой молодой женщине. Её серо-зелёные глаза были действительно лучистыми и эту солнечную энергетику глаз замечательно дополнял звонкий и бодрый голос. Весь её подтянутый, аристократический, и строгий и одновременно благожелательный облик как нельзя более соответствовал назначению гида вести за собой, вдохновлять и деликатно подчинять себе слушателей. Она продолжила:

– Я девять лет вожу группы российских туристов по маршрутам темы «Незабываемые фьорды». В различных сочетаниях по посещаемым странам, местам там и срокам. Работаю с разными турфирмами Санкт-Петербурга. Но сразу должна признаться, что с фирмой, которую представляет господин Витольд Варфоломеевич Воловьев – она посмотрела в сторону «вертлявого» – прошу любить и жаловать, я сотрудничаю впервые. И на круизном лайнере я не работала. Обычно туры такого… плана… вида… выполнялись на паромах. Я чаще всего сопровождала группы на пароме «Princess Anastasia». Кто-то бывал в таком путешествии?

Ростислав Всеволодович, мужчина шестидесяти пяти лет, каким-то неуверенным движением и, покрутив головой, будто чего-то опасаясь, поднял невысоко руку.

– Замечательно. Я думаю, что «ходили» на разных судах и по разным рекам и морям и другие наши товарищи. Так вот… Я буду вашим гидом и помощником в экскурсиях по суше. А здесь, на лайнере, нашим руководителем и наставником будет господин Витольд Варфоломеевич. Так? – она недоверчиво посмотрела на чудаковатого факира.

Витольд чуть приподнял свою панамку.

– Так, скандинавская моя! Но попрошу обращаться ко мне без отчества. Просто господин Витольд. Или герр Воловьев. Позвольте, однако ж, замолвить словечко для гостей, что Татьяна Эдвардовна – лучший специалист в области туризма по скандинавским и прибалтийским странам. Имеет шведские корни в крови-с! Древние-с! А ещё она доцент в Университете Культуры. Преподаёт культуру, литературу, фольклёр и мифологию Скандинавии. Владеет языками! Да-с!

Эти добавочки «с» из давнишней и ушедшей в небытие велеречивости наводили на мысль то ли о почтеннейшем возрасте, то ли о дворянских, или староинтеллигентских, или разночинно-мещанских корнях и воспитании неуловимого Воловьева.

Да-с, именно расплывчато-неуловимого ни в определении возраста (может тридцать, а может и восемьдесят?),… да ни в чём! Его худоба, его морщинистость, его «рваный» по тембру голос вкупе с нарядом и очёчками как-то очень ловко прятали биографию этого «цветастого» господина. Вряд ли «руководителя и наставника» – скорее шоумена.

– Спасибо Витольд Варф… – скромно отреагировала Лучевая, не договорив.

– Витольд! Если угодно-с, герр распорядитель. Ещё лучше – герр проводник. – герр вкрадчивой улыбочкой обозначил свой статус.

– Далее. – продолжила Татьяна, с некоторой уже растерянностью бросив неискренне-вежливый взгляд на «распорядителя». – Я обычно провожу тур со своим автобусом и своим водителем. Они прикреплены к группе, всюду следуют за нами на пароме, перевозят нас по суше. И этот сухопутный маршрут был преобладающим. На сей раз будет иначе – она настороженно посмотрела на «проводника». – Герр Витольд во время заключения трудового договора со мной уверил меня, что в каждом порту-стоянке, точно в срок и в точно оговорённом месте нас будет ожидать комфортабельный мини-автобус. И что местные водители отлично знают все маршруты, места парковки и прочее. Так?

– О! Опытные! Великолепно знают! У вас будет возможность в этом убедиться! Забавные-с маршруты-с! – «проводник» осклабился, голос его стал скрипуч. Точно какая внутренняя пружина заскрипела новой маской: и лицо, и плечи, и таз господина Воловьева «колыхнулись», подчиняясь этой скрытой пружине.

«Что же это? Какой он… странный! Какой-то гаер, шут балаганный… Ну зачем так вырядился… Первое знакомство, представительство». – подумала огорчённо Татьяна Эдвардовна.

«Представление… Шоумен многоликий этот герр… Маски меняет… Зачем? Что за шоу нам приготовили? И кто?» – подумал угрюмо режиссёр Владислав Фёдорович.

«Фигляр! Или фискал? Почему такое нарочито-девиантное поведение?» – одновременно с драматургом Ростиславом Всеволодовичем, пасмурно почёсывающим свою коротко стриженную седину, подумала Алла Максимилиановна, тридцатичетырёхлетняя актриса, которая сидела надувшись, чем-то заранее недовольная.

– Хорошо. В любом случае я буду рада, подскажу… если-что – Лучевой не хотелось, чтобы «праздничное небо путешествия подзаволокло тучами неопределённости и недоверия». А она, как опытный педагог и гид сразу это почувствовала. А как человек оптимистического настроя уверенна была, что сможет «разрулить» недомолвки.

Эх, дорогая Танечка! Ты и предположить не можешь, какие «недомолвки» вложил Воловьев во фразочки про «забавные-с маршруты-с» и как ловко сделают так, что тебя не будет рядом, когда начнутся настоящие забавы!

– Всенепременно, наша вы Ариаднушка! Надеемся! Благодарен, заранее чрезвычайно благодарен! – хныкающим тоном завибрировал фигляр-фискал.

«К нему нужно просто привыкнуть…» – вдруг разом подумали все присутствующие, генетически уже «привыкшие привыкать к неуверенности в завтрашнем дне».

– О! Да! Привыкните! – и в этих двух словах мягкие, даже застенчивые, заискивающие интонации в гласных затрещали хворостом на согласных.

– Да… Конечно… – заворожённо прошептали «безгласные и безсогласные» граждане отдыхающие. «Нахаляву», заметьте!

Удивление и недоумение герр «распорядитель» опять «перевернул» своей маской кажущегося благолепия.

– Ну вот и чудненько! Я чувствую… да что там чувствую – вижу! – взаимопонимание. Вы ведь отдаёте себе отчёт в том, что наша фирма наградила вас… этим премиальным туром!

– Да… да… спа… си… бо… бо… бо… – беззвучное унижение повисло в воздухе.

«Бесплатно – бес платит!» – эхом отозвалась настороженная Правда.

– Бесплатный VIP-тур! А почему? А потому что вы прошли некий конкурсный отбор. Вы выиграли! А вот зачем это нам и что намерены выиграть мы – за ужином. Да-с! С бокалами вина!

– Я… У всех ведь есть программа тура на руках… И должна ли я сейчас озвучить и прокомментировать эту программу? Пожалуй лишь первые эти сутки… Через пятнадцать минут нас ожидает ужин… Нужно ещё успеть приобрести, я думаю, ко всей вечерней программе… э… соответствующий дресс-код. Впрочем… как угодно… После ужина «капитанский коктейль» и развлечения: шоу Санкт-Петербургского Мюзик-холла, дискотека под живой звук, казино, бары, кинотеатры, СПА, массаж, сауна и прочее хоть до утра. А завтра в половине первого дня мы прибываем в Таллин. У нас запланирована пешеходная экскурсия по Старому городу. Далее час-два свободного времени. До восемнадцати тридцати вечера. К этому времени возвращаемся на корабль. Лайнер отправляется в Стокгольм. Затем ужин… и вновь развлечения… –Татьяна Эдвардовна взглянула на часы.

– Дамочки! Дорогие! Пацаны! – нетерпеливо привстал биз-несменный депутат Виктор Семёнович. – Я, например, бывал на круизных лайнерах… Могу всех проконсультировать… по ходу… И самим побродить советую… Ужин ведь сейчас! Подебатируем за рюмочкой! Вопросики и снимем с повесточки!

– Хо! Как вы правы, «видавший виды» вы наш! Да и я за ужином кое-что проясню… по «повесточке»! Ха! Но не всё! – хохотнул герр Витольд. – Сейчас сразу отмечу приятность: наш «анклав» на сём судне расположен в одной из VIP-зон. Их несколько, больших и маленьких. В каютах есть все схемки, указатели… Так вот, мы в одной такой небольшой, но весьма приватненькой VIP-зоне. – герр гоготнул с каким-то сипением и хрипотой вроде хрюканья – У нас свой небольшой обеденный зал-ресторан, свои горничные, свои официантки… А побродить по лайнеру и поплясать – успеете! Всё включено! All inclusive! Как это у вас, русских: «Хриплому петь, а голодному плясать». Ха-ха! Парад-алле! В ресторан! Все! Форма одежды – котелки, перстни и фрачные значки! Ха! У кого есть… У кого нет – будут!

Определённый шарм и шик и ненарочи́тую светскость в наряде удалось приобрести, пожалуй лишь двоим дамам: Татьяне и Алле. Открытые, полные и покатые плечи актрисы, отливающие белизной кожи, вполне могли бы быть дополнены «кафковским» чёрным котелком и такой сюр-образ можно было бы смонтировать для замоскворецкой купчихи конца девятнадцатого века, собравшейся поиграть в рулетку в Монте-Карло. Чёрно-белый лоск кубика, домино и шахмат…

Изысканную издёвку над «дресс-кодом» продемонстрировал фрик Воловьев. Панамку он поменял на чёрный крохотный котелок, почему-то не сваливавшийся с макушки. Клетчатую рубашку на несуразный маломерный фрачок, надетый на голое тело. Грязная морщинистая шея была украшена парчовой бабочкой. Из рукавов торчали белоснежные манжеты с бриллиантовыми крупными запонками. Брючки он надел кожаные, узкие с оттопыривающимся внушительного размера гульфиком. Брючки он любил, очевидно, короткие; носков не носил. Но вот лакированные чёрные туфли сорок восьмого размера были безупречны. Трость с тяжёлым круглым порфировым набалдашником тоже должна была призывать к уважению. Что к уважению? К подчинению! Порфир – камень королей! На мизинце левой руки с длинным жёлтым ногтем красовался массивный перстень с крупным изумрудом в золотой ромбовидной формы оправе. Тоже крупный рубин пылал в треугольной оправе из белого золота на среднем пальце правой руки. Фрачный значок представлял собой ромб, как бы склеенный из дух равносторонних треугольников. Оправа – платина. Верхний треугольник будто бы из хризоберилла, нижний – как будто хризолит. Похожие «ромбики» с гордостью носили в пятидесятых двадцатого века инженеры, вышедшие «в люди» из раскулаченных землепашцев. А какие символы и смыслы таит эта безделица у «проводника-распорядителя»? О! Наверняка это – «скученная» латинская «V». А уж она-то: и Воловьев и победа и… Он точно как проводник (или метрдотель) стоял у дверей в ресторан, согнувшись в почтительнейшей позе и целовал входящим дамам руки. Ворковал при этом:

– Прелестно! П-р-р-елестно!

– Ну что вы! На бал нужно собираться ещё тщательнее и… Ха! «С корабля на бал». – кокетничала «замоскворецкая, кустодиевская купчиха».

– Что вы! Что вы, восхитительная Алла Максимилиановна! Как отлично вы назвали – бал! «Вы поедете на бал?». Ха-ха! Но побойтесь Чёрта: ваши золотые кудри, ваша кожа источают нежнейшие благоухания… Вы же целое утро провели в пенистой ванне! Хорошо было? Правда? Вы же мечтали об ещё одной русалочке… Рядом?!

Алла вздрогнула и кустодиевские щёчки ещё более зарделись:

– От-к-уда вы знаете?

– Неважно! Прошу! Пр-а-ашу к столу!

Когда все расселись за большим овальной формы столом и принялись изучать меню, к столу подошли две девушки. Одна, молоденькая, хорошенькая, в белоснежном переднике, на бейджике которой было написано «официант Ве́сна» спросила: «Не желаете ли воды, напитки?» Другая, интересная дама «за тридцать», одетая в строгий костюм оливкового цвета со светло-коричневым узким кантом по краям, не имела бейджа. Но характерной отделкой её костюма была тёмно-синяя вышивка на радующей глаз груди: «администратор Влада». Эта Влада расставила аккуратненькие букетики цветов на столе и зажгла свечи. С усыпляющей бдительность лёгкой картавостью и итальяно-французским акцентом проговорила:

– Дамы и господа! Уважаемые гости нашего корабля и нашего ресторана. Мы рады и готовы сделать для вас всё самое лучшее, чтобы ваше путешествие оказалось незабываемым. Я – ваша администратор. Зовут меня Влада. Я и мои помощницы: официантка Ве́сна и горничные Николь и Бьянка – к вашим услугам!

– Днём и ночью! И даже ночью, хи-хи! – подпрыгнул «карнавальный» развратник-распорядитель. Его «бодрый» гульфик и вовсе взбудоражил воображение милых дам.

– Да. Мы – рады. Мы – рядом. – Влада сумела посмотреть на «оттопыривающегося» Воловьева одновременно и с достоинством оперной дивы и с откровенным радушием. – Вот мои визитки. Там телефон и электронная почта. Все просьбы… э… внеслужебные, внеурочные и… э… деликатные к моим девочкам – только через меня. И в прочих приватных вопросах и просьбах я смогу подсказать… Вы понимаете меня… Аккуратно и конфиденциально. Любой каприз за ваши деньги!

Такого сорта (высокого сорта!) дамочки вырастают, как правило из молоденьких, хорошеньких официанток и горничных. При наличии, однако, счастливого сочетания сообразительности с уступчивостью и благоразумия с темпераментом. Это особые таланты и особый ум. Конечно, все прочие стечения обстоятельств тоже необходимы. Особенно – правильные «дядюшки» и «папики». Незлые и щедрые, посланные щедрым Случаем. Это тоже в известном смысле украшает жизнь. Эскорт-услуги ведь не миф, а (ха!) любопытнейший «завиток-штришок» из мифов древних Греции и Рима. И так до самой-самой Японии! Многое могла бы поведать такая вот шикарная Влада о своём удивительном и непростом превращении из юной белобрысенькой «Ве́сны» с веснушками в вальяжную «Багиру», элегантную брюнетку с манерами светской львицы. Да, чтобы так всё залоснилось и появилась эта ленивая грациозность и стойкая ухоженность нужно было… было нужно… много разного. Может повезёт, например, вот этому драматургу и сама такая «ухоженная кошечка» поведает ему на ушко… Ему одному, ставшему дорогим! Дорогим её измученному женскому сердцу, её уставшему, стареющему телу… Сердцу и телу, уже недоступным просто тяжёлому кошельку. Только другому, любящему… И будет хранить (ещё как!) ему верность и даже заботиться о нём. И он напишет пьесу, и чтобы защемило сердце и режиссер даст ей главную роль! Главную роль в жизни! Повезёт? Так бывает? Так – вряд ли…

– Позвольте мне ещё несколько слов. У вас заказное именное меню. Листочки на завтрак перед вами. Завтраки мы носим в номера-каюты. По вашему звонку из номера. По утрам обычно работает другая официантка – Даша. Кнопки вызова обозначены на панелях управления в каждом но… каждой каюте. За завтраком заполняете заказ-меню на обед и так далее. Меню каждый раз приносит официантка. Обеды и ужины, как правило, здесь, в ресторане. Но можем подать и в номер. По звонку, в виде исключения. Время завтраков, обедов и ужинов на вашей карте гостя. Это и пропуск. Другая карта – ключ от каюты. Обе карты всегда с вами. Временные интервалы для приёма пищи достаточно большие (особенно завтрак: с семи до одиннадцати) и мы просим их не нарушать. В VIP-зонах по вашим картам можно посетить и другие (большие) рестораны. Но после двадцати двух часов. С отдельной, разумеется, оплатой. А так… Бары, казино, ночные клубы, кофейни и прочее, прочее. Да, ещё… Я и мой коллега Мигель даём уроки танцев… Он ещё обучает покеру… Через десять дней – турнир по покеру. Кстати, в вашей кают-компании есть подробная схема – карта судна и план всех мероприятий. Ха… А наша Ве́сна делает классные мужские причёски-стрижки, маникюр и педикюр. Девочки-горничные могут сделать расслабляющий массаж… Многие девочки знают три-четыре языка, администраторы, в частности я – пять-шесть. Что ещё?… Может быть желаете благовония, фоновую музыку (лаунж) сейчас, в зале… Скажите Ве́сне… Всё. Делайте, пожалуйста, заказы. Если нужна помощь-подсказка в выборе блюда, пожалуйста, обращайтесь. Я позже удалюсь в соседнюю комнату. Потребуюсь – вот ещё и колокольчики рядом с вами. Или телефон, или попросите Ве́сну пригласить меня. Приятного вечера!

Герр Воловьев нетерпеливо позвонил в колокольчик, хотя Влада ещё стояла возле него, чуть сзади по правую руку, между ним и Татьяной. Он даже не взглянул в меню и принялся нашёптывать заказ администраторше. Герр чмокал губами, чуть ли не закусывая мочку женского ушка. Та поводила плечами, покачивала головой, вскидывала брови, удивляясь выбору этого господина, видимо старшего здесь. И правда: этот «арлекин» восседал «наполеончиком» во главе стола, насмешливо взирая на остальных восемь гостей, поровну сидевших справа и слева от него вдоль стола.

– Постараемся… Сейчас же спрошу у повара… Да, ежедневно, конечно.

И ушла, покачивая крутыми бёдрами, тоже выражавшими этим раскачиванием удивление. Интриган-распорядитель «выдал», видимо нечто оригинальное, в своём арлекиновском амплуа.

Но кто из путешественников мог хоть на йоту предположить, какой шок их ждёт впереди!

Когда все заказы были сделаны и первые бокалы наполнены и первые тосты «За знакомство!», «За приятное путешествие!» были провозглашены, Воловьев, уже осушивший залпом три кварты лёгкого эля, наполнил стакан уже крепким Аквавитом.

Глава 2. «Бал сколотых масок начинается!»

– Бал-маскарад начинается, друзья мои – российские интеллигенты! Праздник! Вы заслужили его своим творчеством, особенно направленным и проявленным по отношению к Скандинавии, к её истории, эпосу, культуре.

– А почему же «маскарад»? Масок-то я не вижу – бесцеремонно съязвил выпивший уже четыре стопки Аквавита «бывший интеллигент» Викто́р Семёнович.

– Кроме разве котелка на вашей голове, герр Воловьев – поддержала бизнесмена гордячка Алла – Причём за столом!

– Хо-хо! Как вы несправедливы! Маски-то буквально прилипли к вашим лицам, высоколобые мои. Но мы их сорвём-с! Я тоже несколько яйцеголов-с, хе-хе, имею особенную шишечку на голове… и вот – прячу-с. Стес-с-сняюсь! О наших масках и наших шишках чуть позже… Так вот… За ваши успехи наша… организация отправила вас в этот тур. И Хозяин наш… хрю-хрю… «носатенький демиург», надеется что некое вдохновение… э… подстерегает вас в этой поездке. Мы разослали приглашения более тридцати российским гражданам. Как правило, делаем это раз в двадцать лет… приблизительно. Срез… анализ… э… «человеческого». И откликаются, идут на контакт с нами, как правило не более десяти человек. Таких как вы-с! В нашей… э… конторе… я курирую Германию и Россию. Прелюбопытнейшие страны! Наслаждаюсь! Моя должность не высока: куратор… или порученец… или, я особенно люблю, когда меня называют уполномоченный-с

– «По рогам и копытам»… Ха… – опять невежливо и неосторожно схохмил Викто́р-депутат.

Вся сладкоголосость и карнавальность вмиг сошли с лица порученца. Студень физиономии застыл с выражением такого жутковатого, устрашающего, звероподобного и циничного оскала, что казалось: вот сию секунду из-под котелка сатира обнаружатся рога, а ступни обернутся копытами.

– Именно! Именно, прозорливый вы наш Семёныч-толстосумчик.

Воловьев сдерживал своё жало и глотнул глегга, чтобы залить яд и желчь лёгким алкоголем. Он не хотел бы сразу испортить «праздник» и сразу «скрутить этих людей в бараний рог».


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю