Текст книги "Картограф"

Автор книги: Игорь Федоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Фёдоров Игорь
Картограф

Игорь ФЕДОРОВ

КАРТОГРАФ

(май, 1996)

Это началось у него совершенно неожиданно.

Вечером накануне они устроили пир. Наделали пельменей, причем он месил тесто и крутил фарш, а жена с бандитами лепили, объясняя друг другу как надо правильно. Накупили разной рыбы – и копченой, и селедки. Сначала думали взять водки – вроде под пельмени лучше подходит. Но сошлись на мускате – "Массандра" обоим нравилась больше. И, когда все было нарезано, выложено, добыто шумовкой из парующей кастрюли, сервировано на большом столе в комнате, поставили новую, несмотренную кассету, расселись и принялись вкушать.

Засиделись допоздна. Бандиты уже засыпали прямо за столом шумно отдуваясь и показывая, как они сейчас лопнут. Она, по привычке, планировала с ним завтрашний день. Он, по привычке, содрогался, от того, что завтра опять идти, бегать, суетиться, добывать...

Улеглись.

Уснули.

Утром он проснулся от странного покалывания в трусах. Сзади, там где трусы обычно сползали во сне, провисая резинкой над зарождающимися холмами, что-то явно было. "Обделался, что ли, с пережору-то?" – мелькнула сонная мысль. И он осторожно-брезгливо запустил туда руку. Нет, не обделался... Удивляясь все больше и сразу проснувшись, он добыл оттуда немного примятую картонку. Принюхался, традиционно доверяя нюху больше, чем зрению. Вроде все в порядке. Разгладил и присмотрелся.

Красиво, типографски отпечатанная карта, нет, план, нет, схема. Озаглавлена: "ПЕЛЬМЕННЫЕ ТОЧКИ ГОРОДА".

И в самом деле, схематичный план города и на нем цветными точками обозначены места, где можно найти пельмени. Красными – готовые, синими полуфабрикаты в полиэтиленовых мешочках, зелеными – и вовсе, лучшее сырье. От утреннего обалдения он не сразу понял всю странность происходящего. Мысленно поблагодарил неведомого составителя, проделавшего титанический труд. Профессионально поискал выходные данные – и где же это такое напечатали. Не нашел, что, впрочем, и не ново. Хмыкнул, всматриваясь в план. Вот, и тут, оказывается, тоже пельмени делают...

И тут до него дошло. Во-первых, он никогда и ничего не слышал о таком плане. Во-вторых, он никогда его не покупал, не брал в руки, вообще, не видел – до сегодняшнего утра. В третьих, если бы и видел, то как бы план попал туда, куда попал?! – не настолько же они вчера напились!

Подозрительно посмотрел на жену. Та спала тем самым своим утренним сном, в котором нет никакой возможности ее добудиться. Прислушался к комнате бандитов. Тихо. Спят. Не поленился и пошел убедиться. Подозрительно, насмехаясь сам над собой, обошел квартиру в поисках незванных гостей. Никого и ничего.

И пошел готовить кофе.

Потом, сидя в кресле с чашкой в руках, все разглядывал, рассматривал, крутил загадочную картонку. Никаких намеков.

Потом, так и не решившись никого будить, – не то состояние, – оделся и вышел в люди. Прихватив картонку с собой.

Суетливый день прошел как обычно. Обсуждения, договора, улещивания, поиски, в мыле, на бегу, напоминая и вспоминая, с паузами и без них, обещания, обещания...

Вечером он пожаловался жене, и они затеяли дискуссию. Вдвоем ему всегда думалось легче. Тем более, вдвоем с ней. Видно, стрелецкая натура требовала зрителя – особенно для логических выкладок и полетов мысли. Сошлись на неизбежном. Раз никто из присутствовавших ее туда не клал, значит, она попала туда посредством неприсутствовавшего. Телепортацией, например. Нашелся такой шутник, еще и телепат к тому же, кто прослушав их вчерашний разговор под пельмени, решил отправить ему таким образом подсказку. Не утешало, но хоть объясняло. Оставалось только найти, где эта карта отпечатана – и так попытаться выйти на шутника. Тем более, что про него можно снять потрясающий телесюжет. На том и сошлись.

Утром он проснулся от покалывания в трусах.

Холодея, запустил руку.

"ПОЛИГРАФИЧЕСКОЕ ОБОРУДОВАНИЕ ГОРОДА".

Сразу разбудил жену.

Точнее, попытался разбудить. Она, в сонной своей ипостаси, только мычала, отбивалась и приговаривала: "Сейчас, сейчас, еще минуточку. Ну вот, уже встаю". И засыпала опять. Уже сидя. Постепенно до него дошло, что, даже если он ее и разбудит сей час, то разговора все равно не получится.

Быстро собрался и вышел. Нужна была дискуссия ситуации.

Отбегав самое необходимое, он зашел на работу к Юре – тем более, что и там, вроде бы, были дела, чуть ли не насильно выволок его оттуда и, упирающегося с криками "Домой! Домой! К Земочке!", принес к себе. Прихватив по дороге литру "Столичной".

Осевший и успокоенный Юра, обретший вновь способность слушать и рассуждать, сразу включился в тему. И осознал, и проникся.

К концу литры (подошел еще сосед) они порешили, что никакой шутник не стал бы шутить так расточительно. Громоздко это все для шутки. Ну, предположим, была у него отпечатанная карта пельменных точек. Тоже, кстати, сомнительно, так как никто кроме нас ее не встречал, – не в одном же экземпляре. Ну, предположим, подслушал он телепатически пельменный разговор. Ну, предположим, телепортировал он карту по назначению. Вот стих такой на него нашел. Но не стал же он все это повторять, вплоть до печати в одном экземпляре, с картой типографий. На, мол, ищи меня... Не сходится. Тем более, что налицо измышление новых сущностей. Пойдем по пути их сокращения. Во-первых, карты не отпечатаны, а произведены другим способом. Скажем, самозародились. Или, сматрицированы все тем же шутником.

– Я бы не отличила! – сказала жена, и пошла открывать дверь соседу, вернувшемуся с добавкой.

Во-вторых, раз уж они сматрицированы, нет никакой нужды делать это где-то, а потом телепортировать сюда. Их спокойно можно синтезировать прямо на месте назначения.

– Я всегда верил в ваш практический ум! – вставил сосед со значением.

В третьих, следовательно, значит, эрго, о чем это я? Не сбивай! Можем смело, соединив телепата и телепортиста, исключить и его. Остается один субъект, – он же синтезатор, он же и место назначения.

– А кто это? – спросила жена в наступившей тишине.

Ей никто не ответил. Потом сосед разлил остатки принесенного. Выпили. И все так же молча стали собираться. Все это очень походило на окончание поминок.

Он остался оцепенело сидеть в кресле. Жена напуганно глядела на него, дети уже улеглись спать, а гости в коридоре одевались, негромко переговариваясь. То есть, это им казалось, что негромко.

Сосед был возмущен:

– Если бы я смог срать картами...

– На заданную тему!

– ...на заданную тему, я бы...

– Ну, и что ты бы?

– ...я бы, первым делом, выяснил, где можно продавать пирожки, не нарываясь на штрафы...

– А карту кладов не хочешь?

– Тоже можно.

– А потом... Эй! Хозяева! Дверь закройте!

Жена сходила, попрощалась за двоих, вернулась.

– У нас тут еще немного спирта есть. На протирку оставляли... Развести?

Как легли спать, он не помнил.

На следующий день никуда не пошел, мучаясь похмельем – и физическим, и моральным. Лежал, тупо глядя в телевизор, и хлебал воду.

На третий день рано утром, чего за ним раньше не замечалось, позвонил к соседу и молча протянул ему картонку. Сосед, ничего не соображая после своего вчерашнего, принял ее. Он молча притворил дверь и ушел. Сосед вернулся за стол, сощурился и прочел: "БЕЗОПАСНЫЕ МЕСТА РОЗНИЧНОЙ ТОРГОВЛИ".

Юре в тот день он также молча вручил "КЛАДЫ ГОРОДА И ОКРЕСТНОСТЕЙ".

И исчез.

То есть, не совсем исчез. Его изредка видели то тут, то там. На выставках, в представительствах, в консульствах, на презентациях. Но он был необычно молчалив, сдержан, и как-то вроде напуган. А дома к телефону его не звали – под разными предлогами.

Через месяц он позвонил Юре сам.

– Ты сегодня очень занят?

– Да нет, как обычно. А что?

– Я бы хотел с тобой поговорить. У меня. Сможешь?

– Ну... Ты сейчас где?

– Подъезжаю к городу. За тобой заехать?

– Давай. Через сколько?

– Собирайся, скоро буду. – И повесил трубку.

Через четверть часа к юриной студии вплыл по болоту кофейный "Лендровер" – чего не бывает в принципе. Шофер открыл Юре дверцу и впустил в машину.

Юра бодрился через силу, но виду старался не подавать.

Отхлебнув из бокала чего-то вермутного, заговорили.

– Помнишь, Юра, мы как-то шутили: а вот бы иметь такой мощный дистанционный пульт – аж до телестудии. Перемотал, остановил... Смотри.

Юра узрел по встроенному в сиденье телевизору собственную передачу, только что запущенную в эфир.

Хозяин взял пульт, нажал на кнопку. Пошла перемотка.

– Эй, эй! Погоди! Ее же люди смотрят! Ты что?!

– Не волнуйся. Это только у меня.

Отмотал назад. Запустил с того места, где прервалось.

– Тогда... как же... Как это действует?

– А хрен его знает! По карте нашел. Ладно, поехали!

Дом было не узнать. Юра бродил, ахал, сопровождаемый в этой странной экскурсии женой и детьми. И все грустнел. Назначения половины вещей он не понимал. Правда, хозяин был в ненамного лучшем положении. Назначение-то он понимал прекрасно, но совсем не понимал принцип действия, цель появления.

И, уже сидя на вечной кухне, наконец объяснились.

Все появляющиеся карты он разделил на три категории. Полезные. Это те, которые принесли ему машину с шофером и видиком, бытовое изобилие, всякие другие приятные мелочи. Загадочные. Это те, что всплывали из уголков подсознания и из случайно оброненных фраз и тем. Типа фотонного отражателя, громоздящегося в сквере неподалеку. И альтруистические. То есть, предназначенные принципиально для других. Ну в самом деле, на кой ляд ему была та же карта безопасной розничной торговли. Или, урожайности грибов в этом году? А кому-то, может, только этого и не хватало в жизни. Их он раздавал. Но аккуратно, подбрасывая, не попадаясь на глаза.

– Так оставлял бы себе!

– Не могу же я воспользоваться ВСЕМ!

– Так не пользуйся!

И тут выяснилась еще одна особенность дара. Он был удивительно настойчив. Неиспользованная карта возвращалась вновь.

– ...И неважно, почему она не сработала. То ли не поверил человек, то ли времени не хватило. Ровно через три дня – бац – опять она. Не могу же я все время срать одним и тем же! А вдруг вместо нее могла появиться... Не знаю... Вот, смотри!

Он достал с полки папку. Обычную картонную папку на завязках. А в ней...

ОФИСЫ ПОТЕНЦИАЛЬНЫХ СПОНСОРОВ, с карандашной пометкой на обороте "Возврат из детского дома", КАТАКОМБЫ ГОРОДА – "Штаб гражданской обороны", ДОМА ПОД СНОС – знакомый квартирный маклер, КОЛЛЕКЦИОНЕРЫ СТАРЫХ ГРАМЗАПИСЕЙ – музыкальный магазин, ВЕДЬМЫ РЕГИОНА – "Общество аномальных явлений"... Много, много всякого. И на самом дне – КЛАДЫ ГОРОДА И ОКРЕСТНОСТЕЙ – с краткой пометкой "Юра".

– Что же ты потом со всем этим делаешь?

– Когда приходит в третий раз – ищу другого кандидата. Скажем, вместо гражданской обороны – спелеологов...

– И... кладам... тоже?

– Надо было сразу верить!

А потом вдруг:

– Юра, если бы у тебя была волшебная палочка, чего бы ты пожелал? А, Юра?

– Ну-у...

– Только, ты понимаешь, без этих, обычных...

Помолчали. Каждый о своем.

Тут подключилась жена.

– А вы представляете, мальчишки, остров. В теплом океане. И фрукты, море, пляж... рыбы, ракушки..

– Голубая лагуна.

– Да, как в кино. И на нем – только мы.

– Кто – мы?

– Ну, свои. Друзья. Те, которые не надоедают.

– И компьютер. Со спутниковой связью. И коллекция записей.

– И книги...

– Да. Ну и всякое там, лекарства, запасы, мелочи...

– Ну, это и найти можно, если постараться. А то и обойтись.

– А взяли бы мы Ленку с Саней, Димков, Тараса...

– Андрюху...

– Игрушек побольше надо...

– Там все – игрушка...

– Нам же ведь никто не запретит оттуда иногда выезжать в мир, правда ведь?

– Конечно, ты же не сидишь все время дома? Да и не будем мы оторваны от мира, со спутниковой-то связью!

Так мечтать они могли долго.

Что и сделали.

Юра, против обыкновения, заночевал.

Бывают времена, когда решается что-то важное. Пусть оно и не кажется таковым со стороны. Пусть оно важно только для тебя. Но оно действительно важно. Как подъем еще на одну ступеньку, как понимание чего-то нового в мире, как принятие решения. Не рядового, купить ли пылесос, а сложного, существенного, жизненного. Как жить дальше? Что для тебя самое главное в этой жизни? Зачем ты живешь? Что от тебя останется? И в эти моменты все остальное отходит на второй план. Теряется, забывается. Выбрасываются блокноты с не очень нужными телефонами, мнутся необходимые бумаги, срываются назначенные встречи, не выполняются обещанные дела. Все прочь. Не до того. Не до того сейчас, и вряд ли станет до того после. Ты становишься другим. И мир вокруг тебя меняется. Бывают такие моменты в жизни.

Вечером следующего дня сосед долго и удивлено стучал к ним в дверь, ведь должны же быть, никуда же не денутся в это время, где же они?

И вечером следующего дня.

И следующего...

И еще десятка полтора таких же соседей в разных концах города. И в других городах.

Стучите, стучите...