Текст книги "Цивилизатор в СССР 1982 (СИ)"

Автор книги: Игорь Кулаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

«Свидетелю», имевшему большой кругозор, и достаточно начитанному, всегда готовому к разговору на множество тем, это казалось почему-то важным и Юрий Владимирович стал вчитываться в строки, наполненные грустью и сожалением о какой-то утерянной, вместе с общей страной, мечтой. И пронизанные… разочарованием?

https://rutube.ru/video/a7d8413ba5268d2bb0a499221d774558

https://youtu.be/38tfQA05nuE

Пролегла черта (Меж двух эпох)

(слова и музыка Виктора Аргонова, солистка «Олевия Кибер»)

Мы родились меж двух эпох

Мы до сих пор ищем правду

Дал старый век нам сто дорог

Но новый век смыл их взглядом

Там – век машин, трасс и орбит

Путь от ядра до светил

Здесь – век сетей: наш красит быт,

Но звёздный путь остыл

Пролегла черта

Кажется – так близко:

Тот же шум машин, и тех же стен

Бетон

Но насквозь другим

Стал наш образ мыслей

С ним распалась связь

Времён…

Нам мыли мозг СМИ целый век,

Что весь прогресс – в битве вечной:

Риск, героизм, старт и разбег

Сквозь пустоту – к дымке млечной

Мощь, сила, власть были важней

Нужд повседневных земных

Дальность ракет – лишь только в ней

Смысл всех трудов людских

Пролегла черта

Кажется – так близко:

Тот наивный век машин, вождей

И войн

Только СМИ теперь —

Сеть ста тысяч истин

Власть проспала слом

Времён…

100 000 лет чтил род людской

Мощь средств, способных убить

Но цель чудес стала иной:

Нас научить дружить…

Пролегла черта,

Сеть меняет лики:

Мир земной устал от всех вождей

И войн

Пусть не всем легко

Век признать великим,

Где важней ракет

Айфон…

* * *

Уточнил он лишь последнее слово. Всего лишь имя нарицательное (оказалось – одна очень модная из марок «смартфонов») нового века для мобильного устройства связи – портативной ЭВМ (превосходящей по мощности нынешние супер-ЭВМ) с постоянным соединением со всемирной сетью… в кармане каждого.

«Власть проспала слом времён?»

Это главное – что, может, даже неосознанно, хотел донести «Свидетель»?

Контраст «образа утерявшего прежние идеалы цифрового общества будущего» с тяжёлым разговором «о 2024-м» был выразителен.

«…Идёт 2024. Наши штурмуют и освобождают бесчисленные городки и посёлки запада Донбасса, крылатые ракеты по прежнему долбят энергетику бандерлогов, над полями сражений – тучи БПЛА обеих сторон, сковывающих любой маневр бронетехники и массирования сил в прифронтовой полосе и прочее, про что я говорил товарищам военным, страна по прежнему набирает добровольцев на зарплате размером в 4–5 раз превышающих среднюю медианную по стране, а „территория – дрон“, „территория -камикадзе“ „бусифицирует“ и гонит среднее поколение за власть ставленников другой страны, в которой валяет дурку президент со старческой деменцией, которым вертит как хочет „Deep State“. И тем летом… мой лучший друг с первого класса школы, с которым я уже не подружусь, как „тогда“, с этой осени 1980-го, ушедший в 2023-м добровольцем на контракт, вернётся в родные края из госпиталя после ранения при взятии „опорника“ в одной из „лесополок“– лесопосадок и последовавшего инфаркта, списанный подчистую. Да, Юрий Владимирович, „всего одно поколение“… чтобы пришлось возвращать своё именно таким способом. США – враг. Но сейчас, когда СССР… выдохся, не знаю… быть в готовности ко всему? Тогда вы тоже осторожничали. Осторожничал и надеялся на „мирное сосуществование и конвергенцию двух систем“ Горбачёв… и вот как всё вышло.»

На прямой вопрос «Свидетелю» о том, что тот думает о стратегии, принятой страной-наследницей и «заокеанскими и островными» (как определял Вяткин их сам) кукловодами бывшей республики Союза, ставшей «камикадзе-марионеткой» и, судя по двум годам горячей стадии конфликта и сознательном ограничении ТВД (со стороны субъектов конфликта) был дан, после некоторых колебаний, такой ответ:

«Нам – не убиться, точнее, не обессилеть об накачанную вооружениями и не ценящую своё население фашиствующую марионетку, кукловодам – не убиться об нас в преддверии их потенциального большого конфликта с КНР…»

Сказанное по итогам всплывшей у «Свидетеля» новой порции воспоминаний, требовало обсуждения в том же составе осведомлённых.

* * *

По текущему же моменту резких телодвижений не было. Олимпиада удалась и ладно.

Были отправлены специальные послания Брежнева Хуссейну (который фактически руководил своей страной уже несколько лет, а формально стал во главе Ирака недавно) и Хомейни, в попытке предотвратить войну между теми.

Попытка, конечно, вряд ли к чему-то приведёт. Но, а вдруг?

И второе.

Может и неверно, что решившись на невиданное с известных времён на «исполнение» (свершённое руками пары специалистов из его ведомства, которым Брежнев и Андропов лично, хотя и в устной форме, отдали приказ – «…среди высокопоставленных членов ЦК выявлен настоящий предатель… нами было принято решение о его ликвидации без каких-либо официальных следов для избежания ненужной огласки и ущерба авторитету страны и партии…») они НЕ сделали второй шаг.

Да, Рейган…

ГРУ вполне могло бы выполнить свою работу – за рубежом (взяв снайперскую германскую винтовку PSG1 / взрывное устройство итальянского производства из одной из «закладок», сделанных ранее на территории США или наняв через цепочку подставных лиц исполнителей высокого уровня из преступных кругов) в отношении Рейгана… пока того не так охраняли, как будут охранять тогда, когда он, скорее всего, «снова» выиграет выборы.

Но было принято решение – тут не рисковать…

* * *

Новая записная книжка Пролейко В. М., 5–7 августа 1980.

Вылетели из Шереметьево 1.

Шокин, Суворов, Иванов, Герасимов, я. Провожали посол БНР Жулев и замторгпреда Козлев.

Прилёт в Софию. В 16.00. Присутствуем на пленарном заседании МЭиЭТ БНР. Министр Хубчев произносит речь. Пятилетние планы на 1981–1985 и до 1990.

Принимали нас очень хорошо.

Очень своеобразные ощущения. Первый раз, после знакомства с Иваном, за границу, пусть и в соцстрану, выбрался. Смотришь на многое, в свете известных сведений, иными глазами.

«А, помню, помню дискетки изотовские и флопари» – вот его восприятие нашего сотрудничества и разделения труда в рамках СЭВ.

Видимо, определённая часть планов, которые только появляются сейчас в рамках сотрудничества соцстран, всё же в 80-е, несмотря на все «те» пертурбации в стране и в целом, в соцлагере, будет выполнена? Вернусь, поговорю с Иваном ещё, что хотя бы краем уха он ещё слышал. А он точно слышал и, похоже, наверху сейчас что-то было произнесено такое, от чего Шокин шутит – «не знаю – радоваться или печалиться, они решили задублировать в стране всё, что ранее так распределяли по СЭВ. Не надорвёмся ли?»

Видимо те картины катастрофы с микроэлектроникой, которые живописал Иван, вкупе с его постоянными напоминаниями про приближающуюся «цифровую эпоху», влетели в уши тех, кто что-то и может решать. Шокин говорит, что дополнительное финансирование (в том числе и на закупку нужных позиций по материалам за валюту и новым ОКР) ему лично Л. И. Б. пообещал. Даже у военных урежут. Хотя, как всегда, разделят не только на МЭП. Минрадиопром своё точно получит.

Перед отлётом с Иваном обменялись впечатлениями по Олимпиаде.

Вообще, что-то грядёт. Я более внимательно, чем раньше, вчитываюсь в международные сводки. В итальянской Болонье ужасный теракт, почти 100 погибших. «Голоса» ехидничают по Польше, в которой идут забастовки из-за цен и зарплат. Слыханное ли дело? Это в соцстране то! Иван, с которым мы перекинулись мнениями по текущим новостям, пророчит там что-то в 1981-м, но уклоняется от дальнейших обсуждений, дав понять, что всё зависит от решительности «сами понимаете кого». Это что, намёк на повторение 1968?

А здесь, в НРБ, всё как и раньше. Шокин, со свойственной ему прямотой заявил болгарам, что освоение ими технологий микросхем памяти 4К и 16К – дело «не 15 дней, а когда научатся делать и сами начнут выпускать», а комплексное обучение у Иванова из НЦ мы им обеспечим. Но в целом, у нашей делегации благоприятное впечатление насчёт того, что мы увидели в Софии и на предприятиях в других городах.

В этом году, по словам Хубчева, они хотят освоить в производстве на заводе в Стара Загора как традиционные большие (для серии ЭВМ ЕС) 200 Мбайтные накопители (с ОКР на 317 Мбайтные, при текущем лучшем мировом уровне 600–800), так и скопировать очень компактный (для Микро-ЭВМ!) 5 Мбайтный магнитный накопитель на основе разработки Shugart Technology, представленной в мае в США. Его образцы уже приобретены Управлением научно-технической разведки Государственной Безопасности НРБ.

Сопоставляя текущие планы с воспоминаниями Ивана, который считал в 1995-м 20 МБайтный НЖМД его б/у персоналки «старьём, которое годно бедному студенту», и его упоминания про 8 и 5-дюймовые дискеты ИЗОТ, как и магнитных накопителей их производства, полагаю, что нынешние планы болгар и нас даже в «той» обстановке увенчались успехом. По копиям западных НЖМД, которые (по словам Ивана) мы начали относительно массово делать во второй половине 80-х где-то в Горьком (я понимаю, что скорее всего на опытном заводе НИИТОП-а), сейчас всё будет ускорено…

В НРБ в этом, 1980-м, дискетки (с пластиковым диском, покрытый лаком) и пошли в серию. Пока 20000 в месяц. И дисководы.

По дискеткам 5-дюймовым – 2х сторонние, от 256 Кбайт, ещё на 400, 800 и 1200.

Пока по 100 Мбайтным дискам выход годных 35%.

317 МБ, после ОКР, обещают к съезду БКП.

По микросхемам – завод МЭ пока вышел на 1,5 млн 40 типов ИС типа р-канал (Si+Ме-затвор), 1К статические ОЗУ, 8К ПЗУ.

Упомянутые выше 4К и 16К они, думаю, осилят.

Болгары тут стараются. Товарищ Хубчев хочет сделать Ботевград «филиалом» Зеленограда. Кто знает?

«Свой рынок» (и СССР и, в целом, СЭВ) мы в «этот раз», смею надеяться, не отдадим. Ни в отношении микропроцессоров, ни по остальным ИС, ни по периферии.

Наш визит в самом разгаре…

Глава 8

Пролейко, Брежнев и все-все-все…

Новая записная книжка Пролейко В. М., 8–12 августа 1980.

…Хорошее настроение и впечатление от поездки, укреплявшееся по мере личного знакомства с работой, сделанной в НРБ, в частности тем, что достижения болгарской микроэлектроники подкреплены базой местного химпрома – своими фоторезистами, стеклоцементом, кварцем, немного подпортились от верного замечания шефа насчёт закупок западного оборудования, которым болгары (как и, очевидно, мы) пытаемся одноразово сразу догнать и перегнать.

Пусть и качественные, но отдельные закупки, к тому же по разным направлениям – от новых станков у Fanuk, 5 микрон у D. Mann, автоклавов US National Forge и много иного, не повысят общий уровень и (ГЛАВНОЕ) не позволят избавиться от зависимости от западных поставщиков!

У Шокина с Хубчевым состоялся откровенный обмен репликами:

Шокин: «Вы многие годы пытались нас обогнать, закупая отдельное оборудование на западе».

Хубчев: «Это наши ошибки. Мы даже не всегда советовались с вами».

Я нахожу в том, о чём говорил Иван насчёт отечественной микроэлектроники, некое логическое завершение тех процессов, которые происходят прямо сейчас в социалистическом лагере.

Резюме I: только собственное производство станков, материалов и прочего для МЭ!

Множественные жалобы болгар, которые вызывают смутный протест – страна у них своя, а решение всех вопросов возлагается на СССР.

Болгары предельно откровенны:

«Мы хотим быть витриной социализма на Балканах», но 400 млн. дотации СССР на 2 года! Цены на с/х продукцию в 1,5 раз и более выше мировых (европейских). Долг 5,4 млрд долл. в капстраны.

Сам Живков открыто признал: «Брали в долг яйцо, отдаем курицу».

300 млн.долларов платят проценты в год. Не хватает мяса – на Ближний Восток продали ягнят до 20 дней (по 3 долл. 1 кг живого веса)!

Резюме II: Все, что делается в Болгарии, здесь расценивается как ответственность СССР. Требуют советских сталеваров, рабочих. Болгары своих 15 000 отправляют в Ливию!

12 августа 1980 г. Summary.

Впечатления от визита по итогу смешанные. Соглашение по согласованным планам подписано. У болгар будет, на основе выводов по визиту, заседание Политбюро БКП…

* * *

В самых верхах тоже были свои впечатления.

«С чувством глубокого удовлетворения» (как и всего советского народа, довольного праздником, хоть для большинства только «взглядом на ТВ») – от удачно прошедшей Олимпиады.

Отличные – от августовского отдыха многих из Кремлёвских небожителей в Крыму.

И «так себе» от некоторых новостей, которые цепляли их там, на южном берегу Тавриды…

10 сентября 1980. СССР. Москва. Кремль. Под крышей Сената. «Объект Высота». «Ореховая комната». Брежнев Л. И., Андропов Ю. В., Романов Г. В.

– … Исходя из вот из этого… колёсики-то начинают крутиться быстрее… – высказал своё мнение предполагаемый Малым Политбюро «будущий генсек», который уже до конца осознал (после прикосновения к ТАЙНЕ), ЧТО ЕМУ предстоит после предстоящего съезда Партии…

Полная расшифровка (с пояснениями, полученными в своё время от «Свидетеля») памятных тому событий 1980–1981 гг и заламинированный «оригинал» с Вяткинскими сокращениями вернулись из рук Григория Васильевича на стол, за которым сидели трое.

– … И в мелочах… и по крупному… – не глядя на «сменщика», заметил нынешний генсек, вернувшийся к тягостному текущему моменту из приятных воспоминаний об августовском отдыхе в Крыму, который испортили предвестники разворачивающихся сейчас событий.

Да. «Слабое место» ОВД/СЭВ – католическая Польша…

План «Полония»…

Прилетевший после Олимпиады на отдых в Крым генсек, как это часто бывало ранее, совместил приятное с полезным. С конца июля до последних дней августа он, помимо привычного общения с первым лицом УССР – Щербицким, секретарём ЦК Черненко и заведующим Международным отделом ЦК Пономарёвым, принимал в Крыму нескольких зарубежных визитеров – лидеров стран социалистического Содружества. Последним из них был первый секретарь Политбюро ЦК ПОРП Эдвард Герек (захвативший с собой Станислава Ковальчика – министра польского МВД), получивших специальное приглашение…

Они получили «последнее предупреждение» из уст самого Брежнева, дополненное словами Андропова о том, что «польским товарищам снова потребуются решительность и готовность к использованию ЗОМО против подстрекаемых западными спецслужбами бунтовщиков, которые будут прикрываться возмущением рабочих…», но… как выяснилось буквально через несколько дней, было поздно…

В Гданьске, на судоверфи им. Ленина началась забастовка, получившая большую поддержку по стране…

(Прим. Авт.: ЗОМО – Zmotoryzowane Odwody Milicji Obywatelskiej – моторизованная поддержка гражданской милиции, – подразделения польского МВД, предназначенные для задержания особо опасных преступников, борьбы с беспорядками и т.п., достаточно эффективно показавшие себя с конца 60-х годов)

…Прервав визит-отдых в СССР, 14 августа 1980 года, сразу после обеда, ни с кем не простившись, Ковальчик вылетел в Польшу, а вскоре за ним вернулся к себе и сам Герек.

В ночь с 16 на 17 августа в их стране был создан так называемый «Межзаводской забастовочный комитет», куда вошли представители около семисот бастующих предприятий. В ходе забастовки возник профсоюз «Солидарность». 18 августа МЗК выдвинул «21 требование к правительству». Требования носили и социально-экономический, и политический характер!

То, что смутно виднелось в обрывочных словах «Свидетеля» как некий то ли мифический (и придуманный позже исследователями и журналистами), то ли реальный план «Полония», вне зависимости от факта существования именно такого, стал обретать себя в реальности в виде предсказанного возвышения так называемой «Солидарности».

Информация Ковальчика Гереку о том, что Валенса «находится под полным контролем и управляем», которую они же лично повторили в СССР, не соответствовала истине.

Валенса, окончательно озлобившийся на ПОРП и официальные власти после гибели в январе при неясных обстоятельствах его личного друга и профсоюзного активиста Тадеуша Щепаньского, чью смерть в Польше многие (и сам Валенса в т.ч.) считали делом рук Sluzba Bezpieczenstwa Ministerstwa Spraw Wewnetrznych (Служба безопасности МВД ПНР), начал свой путь разрушителя ПНР – к славе «героя» «пробы цветной революции» (как определял события в Польше «Свидетель»)… или к чему-то ещё?

Сейчас, зная, что слова о будущей «марионетке запада» в отношении гонористого полячка из наклеиваемого на него ярлыка в соцлагере способны реализоваться как факт будущего, можно было ещё «скорректировать историю» или хотя бы цивилизовать самые вредоносные (именно для СССР) последствия упущенных польскими партийными функционерами процессов в их собственной стране!

Герек должен был уйти. И уступить место Первого секретаря ЦК ПОРП кому-то более решительному и твёрдому из их Политбюро.

Ещё несколько дней назад было неясно, кого выберут польские товарищи.

«Свидетель» помнил про Станислава Каня, даже польскую шуточку вспомнил.

Ярузельский, «по предсказаниям», должен был сменить того в 1981.

Некоторые предполагали, что в Политбюро ЦК ПОРП может вернуться (и даже занять место первого секретаря) сторонник жёстких мер Мечислав Мочар.

И вот теперь, к 10 сентября стало ясно, что тут ПОКА история пошла по той же колее.

Как с самими волнениями в Польше. Так и со сменой Герека на Каня.

И поговорка (как отметил Андропов, бывший в контакте с руководством Службой безопасности ПНР, и получавший все новости первым и в полном объёме) родилась буквально та же.

«Лучше Каня, чем на танке Ваня»…

А самое главное, которое лишь скупо упомянул «Свидетель» («большие долги перед Западом в начале 80-х»), явно просто повторивший что-то прочитанное, но на которое обратили внимание подчинённые Андропова, занявшиеся анализом всей информации по ПНР – выяснилось, что к этому, 1980-у году Польша УЖЕ имела огромные кредитные задолженности перед западными частными банками. Порядка 20 миллиардов долларов США!

К концу 1981-го их сумма, с учётом процентов, должна была вырасти, по консервативной оценке, ещё на 6–7 миллиардов!

Об этом ныне знали и в руководстве СССР, ошеломлённом полученной информацией!

Самым удивительным – ранее фактически прошедшим мимо взглядов почти всех (и США! и СССР!), выходило то, что бывшее руководство ПНР, с момента избрания Герека Первым секретарём ЦК ПОРП в 1970-м, сразу начало интенсивные реформы в стране, рассчитывая провести мощную индустриализацию и значительно улучшить уровень жизни населения с опорой на западные кредиты.

Используя хорошую международную обстановку в Европе 70-х и всеобщий оптимизм при подготовке Общеевропейского совещания по безопасности и сотрудничеству, а также приличную экономическую конъюнктуру на Западе, польское руководство, получившие свободные средства, начало обновление польской промышленности, закупку западных лицензий, покупку целых предприятий (с долгосрочной «привязкой» поставки комплектующих из капстран…).

Подобные меры дали предсказуемый эффект, который, вкупе с заморозкой цен, постоянным увеличением качества и количества потребляемых населением товаров, усугублял разрыв между зарабатываемым и тратами. Разница покрывалась за счёт новых кредитов!

Особым шоком для Малого Политбюро, изучившего доклады КГБ и информацию, полученную из конфиденциальных бесед Председателя Правления Государственного банка СССР Алхимова, имевшего хорошие связи и давние знакомства в среде немецких и других западноевропейских банкиров, стало то, что часть кредитов (под польские поставки меди, которая, наряду с углём, являлась основной статьёй экспорта Польши) была получена под влиянием федерального правительства ФРГ во главе с Гельмутом Шмидтом, который состоял в дружеских отношениях с Гереком!

Спецгруппа, имевшая возможность (по поручению Председателя КГБ) анализировать новую информацию, сопоставляя их с теми обрывками сведений из «иного будущего», что задержались в голове «Свидетеля», сделала вывод, что Шмидт, предположительно, изначально лоббировавший исключительно финансовые интересы своих банкиров, дошёл до давления на членов правления немецких банков с другим приятелем Шмидта – Жискаром д’Эстеном, тогдашним президентом Французской Республики!

В начале 80-х результаты их деятельности начали использовать США для усиления давления на «слабое звено Восточного блока» и получившие впоследствии, от развала СССР и ОВД, максимальную выгоду именно для себя…

Но мероприятия в отношении Польши начались уже в 70-е… с подачи одного поляка-антисоветчика, высоко забравшегося в США…

* * *

– … Т. е., можем считать, что ЭТО – первая проба пера тех так называемых… «цветных революций», про которые излагал «Свидетель»? – вставил реплику Романов, до сего момента предпочитавший больше отмалчиваться и внимательно слушать обсуждение разворачивающихся в Польше событий между генсеком и Председателем КГБ, листая подготовленные подчинёнными того материалы.

– … Бжезинский «тогда», видимо, вошёл во вкус. Есть агентурные сведения от польских товарищей, что в середине 70-х, в Женеве, встреча была… представителей западных спцслужб, с диссидентами из многих соцстран. Там их привечали по полной и тогда этот поляк и предложил работать по направлению «Прав человека», т.е. исключив практически прямые выпады против соцстроя, за что можно было бы привлечь диссидентов по закону. Рекомендовал вести агитацию насчёт ошибок, создавая негативный настрой. Местные диссиденты себя с сентября 1976-го в Польше величают – «Комитет защиты рабочих»! И сейчас весь набор полный – слухи используют. Вон, например, сейчас многие поляки искренне считают, что с мясом проблемы у них потому, что «для Олимпиады в Москве всё вывозили…»! А когда в июле прошло там повышение цен, устроили кучу забастовок с блокировкой ж/д узла в Медыке, через который идёт снабжение наших войск, дислоцированных в ПНР и ГДР! Цены и благ хотят – как при социализме, а пахать, как при капитализме – не желают. Все эти кредиты, что набрали, отдавать надо… о чём только Герек раньше думал?

– О своей власти… – подтвердил общее мнение генсек – … поляки – слабое звено у нас. На крючок долгов сели, да и связи с западом там в стране у многих давние…

– … В 1977, когда Картер совершал визит в Польшу, Бжезинский был с ним и встречался лично, на месте, со многими из числа польских диссидентов. Фактически в открытую, под предлогом разговоров с представителями широкой общественности. Мы считаем, что это пресловутый план «Полония», вскоре и утвердили, после этих встреч.

– На месте, значит, обстановку оценили. Поняли, что Герек ничего не контролирует у себя. Коллеги твои что-то сигнализировали тогда? – бросил вопрос Андропову генсек.

Тот кивнул.

– Значит, политического решения не было. Попустительствовал, выходит, Герек. Добреньким для всех быть хотел. А бить нас с Польши, похоже, начали, ещё до Рейгана… – подвёл итог Брежнев. – тот, судя по рассказам шпиндика, просто самый оголтелый будет… и наши слабину дадут… как помирать мы все начали… – бросив новый взгляд на также ждущего 1982/1983 годы Андропова, пропыхтел с одышкой глава страны.

– Ничего не нашёл у «Свидетеля» по нашим мерам во время до введения военного положения Ярузельским, лично может, что-то вспоминал? – уточнил Романов, намекавший, что недавнее постановление Политбюро ЦК КПСС «К вопросу о положении в Польской Народной Республике», принятое в конце августа может быть не тем, чего достаточно для ориентации польских товарищей «в правильном направлении».

– Всё вроде. Шпиона ещё одного вспомнил, когда я с разговора от 2024-го на Польшу нынешнюю повернул. Сейчас проверяем, довели до польских коллег. По нашим мерам «тогда», в этот отрезок, больше ничего – всё, говорит, как выжатый лимон.

– Я Каня прямо сказал, когда звонил и поздравлял с избранием – что мы рассчитываем, что Польша справится сама. И посоветовал потвёрже быть, иначе те во вкус войдут. И местные и их хозяева, что за океаном. – заметил Брежнев – может, намёк и поймёт.

– Тут, как в ЧССР, может и не выйти, недовольных много будет. Нам ещё вооружённых столкновений в дружественной союзной стране не хватает. То то в Вашингтоне порадуются… – прямо высказал подразумевавшееся всеми Романов.

– И «тогда», как в Чехословакии, вводить наши войска в Польшу не решились, сейчас и подавно, видимо, не будем. Справились же при Ярузельском, пусть и сейчас своими руками… работают. Их страна! – снова пресёк начинавший его беспокоить поворот обсуждения генсек, окончательно решивший, что если Каня ничего не сможет исправить в ближайшее время и продолжит попустительскую линию Герека, то ранняя и активная поддержка сторонника более жёстких мер Ярузельского может быть хорошим выходом в сложившейся ситуации.

– … Ладно, хватит, товарищи сегодня о Польше. Мне ещё с Устиновым общаться и её же обсуждать, а то горячие головы в ЦК уже дивизии готовить предлагают, сами знаете кто. Эх, старость не в радость… – решил свернуть встречу генсек.

* * *

Чуть позже. Романов Г. В.

Текущее положение, верную догадку насчёт которого в разговоре тет-а-тет Григорию Васильевичу уже высказал хитрый и проницательный Гейдар Алиев, заставляло изрядно нервничать предполагаемого будущего генсека.

Товарищи по Политбюро, не входившие в «Малое», которое, вместе с учётом Предсовмина Косыгина и составляли высшую власть в стране, отметили повышение аппаратного веса Романова, но пока видимый личный и прямой комплимент первым высказал только глава Советского Азербайджана.

– Тебя, Григорий Васильевич, говорят, видят будущим Генсеком?

Какое-то время Романов не знал, что сказать тому в ответ. С известной информацией, лёгшей непомерной тяжестью на плечи, он уже свыкся, как и с тем, что «Малое» единогласно оповестило его о том, что сделают всё, чтобы ЦК высказался в следующем году в его пользу, но про то, что другие уже так прямо обсуждают то, что будет, скорее всего на съезде или сразу после него в следующем году… подобное ощущение было в новинку.

– Всё же после съезда ЦК решит… – отшутился, не опровергая сказанное, он.

Мысли Романова не раз возвращались к тому, что в череде смен руководителей (за исключением Ленина) страны наблюдалась странная закономерность, которую «тогда» повторил уже ныне покойный Горбачёв.

Хрущев ниспровергал культ личности Сталина.

Нынешний генсек – волюнтаризм Хрущёва.

Горбачев, судя по рассказам «Свидетеля», занялся тем, что было обозначено «застоем» Брежнева.

Меньше всего Романова хотел повторения подобного.

Дешёвая популярность, на волне критики…

Докритиковались «тогда»… страну выплеснули.

Что ещё за шпиона упомянул Брежнев? Вроде не у нас, раз Андропов коллег его польских помянул…

* * *

Григорий Васильевич не знал, что Алиев был не единственным, кто имел верные догадки.

Сразу после Олимпиады, перед отлётом в Крым, Брежнев, во время обсуждения рабочих партийных вопросов с Иваном Васильевичем Капитоновым, заметил тому:

– … Видишь это кресло? – спросил он у «заведовавшего кадрами» (и бывшим завотделом организационно-партийной работы ЦК КПСС) Капитонова, указывая на своё рабочее место. – … После съезда в нём будет сидеть Романов. Все кадровые вопросы решай с учётом этого… не болтай пока.

Глава 9

Брежнев, Устинов или Оборона против наступления. Часть II

10 сентября 1980. СССР. Москва. Кремль. Под крышей Сената. «Объект Высота». «Ореховая комната». Брежнев Л. И., Устинов Д. Ф.

– … Значит, не один наш… Поляков… – буквально выплюнул фамилию предателя министр обороны.

– У поляков немногим пониже уровнем, но тоже свой «Поляков»… с#кой оказался – раздражённо скаламбурил генсек и передал прочитать Устинову машинописный «листочек от Андропова» – … едва мы пообщались, вскоре Юра вернулся и говорит – … польские товарищи эту гниду оприходовали, с поличным взяли. Но вреда предатель явно столько нанёс, что мама не горюй! И того, что шкет про Ричарда этого вспомнил, хватает чтобы того расстрелять…

Дмитрий Фёдорович впился глазами в текст, подготовленный сотрудником спецгруппы на основе прослушивания диктофонной записи беседы Андропова со «Свидетелем» и содержавший выплывшее во время разговора «Про 24-й и о Польше» его новое воспоминание:

«В генштабе у поляков тоже шпион-инициативник. Ричард его имя точно! Фамилия вроде на… -ский заканчивается. В начале 80-х ЦРУ ему помогло сбежать. Давно, лет десять, на них работает. Передал десятки тысяч документов – от сведений по военной технике, до разных военных планов…»

На листе, видимо в дополнение, на основании уже уточнённых данных, после точного установления личности того, о ком вспоминал вернувшийся из будущего в собственное детство, была рукописная приписка Андропова:

«Рышард Куклинский, полковник, оперативное управление Генерального штаба Войска Польского!»

* * *

Устинов Д. Ф.

Когда-то давно у Дмитрия Фёдоровича сложились очень хорошие, практически дружеские отношения с будущим генсеком. Это случилось еще тогда, в конце 40-х, когда Брежнев являлся секретарем обкома в Днепропетровске, в котором достраивался автомобильный завод, ставший впоследствии будущим знаменитым «Южмашем».

Во второй половине 50-х тот становится секретарём ЦК КПСС по оборонной промышленности – её куратором от партии, что ещё более усилило их прежние контакты. На новом для себя месте Брежнев быстро втянулся в малознакомые ранее обязанности, очень оригинально повысив свой уровень – постоянно приглашая к себе как заведующего отделом оборонной промышленности ЦК, специалистов из этого отдела так и непосредственно министров и ведущих конструкторов военной техники., заставляя тех аргументировать буквально каждую фразу в готовившихся для ЦК постановлениях по оборонной тематике, которые готовились к голосования на Политбюро. Вникал в аргументацию и суть вопросов, лично знакомился со специалистами. И вник! Да и говорил он тогда (хоть и по делу) очень ярко, практически «без бумажки» и зажигательно, находя подход к любой аудитории. Нынче проблески «прежнего Ильича» бывали редко, в узком кругу своих старых соратников. И ненадолго. Брежнев сейчас сильно сдал. Хотя сам Устинов (до откровений с известными датами «Свидетеля») считал, что «Лёня должен сидеть наверху до последнего». А сейчас, решение «по Романову», фактически подтолкнул сам генсек, лично осознавший, что «пора на пенсию».

А тогда… когда они оба были в Москве, то их встречи по работе происходили практически ежедневно – по два-три часа. Да и отношения были замечательными. Помимо работы обсуждали всё, что происходит в стране и международное дела.

Затем Лёня ушел выше – стал кандидатом в члены Президиума (уже вскоре официально переименованного в Политбюро) ЦК КПСС, а затем и членом Политбюро и через несколько лет, в 1965-м, Дмитрий Федорович по протекции Брежнева переместился на прежнее место того самого – секретарем ЦК по оборонной промышленности и кандидатом в члены Политбюро.