Текст книги "Дело о бурных водах (СИ)"

Автор книги: Игорь Евдокимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Но не это ужаснуло Корсакова.

Грязные бурные воды влекли по улице корабль, сорванный с якорей где-то у Галерной гавани. Он полз по улице, врезаясь в дома и перемалывая мусор поменьше, попадавшийся на пути.

Жозеф и Надежда попытались выбежать в прихожую, к парадной лестнице, но не успели. Корабль с обманчивой неповоротливостью достиг особняка. На секунду показалось, что великан минует дом стороной, но течение качнуло его в сторону. Судно натужно застонало, царапая бортом каменные стены. Окна гостиной не выдержали давления и лопнули, впуская внутрь ревущую воду пополам с осколками стекла и сором, влекомым потоком.

Волна отбросила спешащих людей обратно к противоположной стене. Корсаков и Панютин ринулись на помощь, но также были сметены хлынувшим в прихожую потоком. Василий Александрович смог уцепиться за перила лестницы и схватить за руку подпоручика, не дав тому уплыть вглубь дома. В гостиной Жозеф, отфыркиваясь, сумел встать на ноги и помочь Надежде. Он взволнованно озирался в поисках няни Аксиньи, но быстро понял, что помочь ей уже не сможет. Удар волны впечатал тщедушную старушку в стену, проломив ей череп.

– Нам нужно к лестнице! Подняться наверх! – крикнул слуга, перекрывая рев воды, и, для уверенности, махнул в сторону прихожей. Радке лишь кивнула. Держась друг за друга и преодолевая течение они двинулись прочь из гостиной.

Корсаков и Никита встретили их на лестнице – им удалось-таки взобраться наверх и теперь мужчины встречали беглецов на нижней незатопленной ступеньке.

– Надежда Михайловна, поспешите! – позвал девушку Василий Александрович и протянул ей руку. Радке сделала несколько неуверенных шажков – но резко остановилась, чуть не потеряв равновесие.

– Надя, что такое? – взволнованно вскричал Панютин.

– Что-то… – начала Надежда. Глаза ее расширились от страха: – Что-то схватило меня за ногу… Под водой…

И прежде, чем Корсаков или Никита успели опомниться, неведомая сила рванула девушку назад. Она скрылась бы в мутной воде, если бы не оставшийся внизу Жозеф. Француз подхватил Надежду и потянул в обратную сторону. Мужчины на лестнице бросились вперед и с усилием втащили ее наверх, на спасительную сушу. Слуга последовал следом. Взлетев на верхнюю площадку, насквозь промокшая четверка с волнением взглянула вниз. Туда, где из темного грязного воды медленно поднялся силуэт человека.

Вид он имел чудовищный. Черный похоронный камзол промок и прорвался в нескольких местах. Седые волосы липли к голове, напоминавшей лысый череп. Кожа, тонкая, как бумага, еле прикрывала кости, словно под ней не осталось ни плоти, ни крови. Но страшнее всего были сверкающие неживым зеленоватым огнем глаза.

Генрих Радке, как и обещал, прибыл к обеду.

– Клянусь любить тебя… – раздался из его глотки сиплый издевательский голос.

Мужчины, не сговариваясь, вскинули пистолеты и разрядили их в мертвеца. Вернее, попытались это сделать. Отсыревший порох отказался вспыхивать, поэтому их оружие лишь сухо и бесполезно щелкнуло курками.

– В горе и в радости… – продолжил жуткий старик, медленно поднимаясь по лестнице.

– Бегите! В его кабинет, немедля! Найдите филактерию! – рявкнул Корсаков. Жозеф потянул Надежду дальше, в коридор, но Панютин не стал его слушать. С отчаянной смелостью и диким криком он сиганул навстречу Радке, очевидно намереваясь сбросить мертвеца обратно вниз. Однако тот, несмотря на иссохшее тело, остался стоять, а вот подпоручик налетел на него, словно на каменную стену, и грянул оземь. Генрих с торжествующим видом поставил ногу на грудь молодого соперника.

– Тебе ее не забрать, мерзкий старик! – прохрипел Никита.

Радке не обратил на него ни малейшего внимания. С кошмарной силой он оперся на ногу – и без всяких усилий продавил грудную клетку подпоручика, наступив на его еще бьющееся сердце.

– В богатстве и в бедности… – возобновил свою издевательскую клятву Генрих, миновав мертвого Панютина.

Однако наверху его уже ждал Корсаков. Василий Александрович встал таким образом, чтобы перекрыть мертвецу путь в коридор, но при этом оставить себе самому пространство для маневра. В руках его блеснула сабля при взгляде на которую Радке впервые остановился. Лезвие покрывали диковинные письмена и символы, от соломоновых ключей до арабской вязи. Сталь была столь прочной, а заточка – столь острой, что саблей можно было рубить камни.

Жозеф и Надежда тем временем лихорадочно осматривали кабинет ее покойного мужа в поисках филактерии.

– Как она может выглядеть? – обреченно спросила девушка.

– Как угодно, – ответил француз. – В этом силен мой патрон, а я так, подмастерье.

– Но что-то же вы должны знать!

– Да, дайте собраться с мыслями, – Жозеф остановился и постарался осмотреть комнату, загроможденную книгами, свитками, документами и картинами свежим взглядом. – Это должно быть что-то прочное, что нельзя случайно сломать.

Глаза француза шарили по кабинету.

– Что-то небольшое, чтобы было легко спрятать.

Курительная трубка? Дорогой нож для писем?

– Что-то обыкновенное, чтобы не бросаться в глаза.

Мореходный компас? Серебряный бокал?

– Что-то ценное, чтобы случайно не выбросить.

«Allez, Josef, réfléchis!» 77
  Давай, Жозеф, думай!


[Закрыть] Может, странный идол африканского божка?

– И, думаю, что-то важное, драгоценное для вашего супруга.

– Для Генриха не существовало ничего драгоценного. Он не умеет любить. Он хочет лишь обладать.

– Так это же и есть подсказка для вас! – вскричал Жозеф. – Вы могли не любить его, но должны были узнать! Чем он хотел обладать больше всего?!

Надежда замерла. Ее взгляд скользнул вниз, вдоль левой руки…

Мертвец на лестнице шагнул вперед. Корсаков тотчас же взмахнул саблей. Лезвие перерубило шею Радке не встретив на пути ни малейшего сопротивления. Однако вместо того, чтобы скатиться с плеч покойника, голова осталась на месте. Из раны плеснули язычки жуткого зеленого пламени, что теплилось в глазах Генриха. Мертвец издевательски взял себя за волосы и приподнял голову, точно шляпу.

– В болезни и в здравии… – прошамкал рот, сложившись в ужасающую усмешку. Глаза Генриха взглянули куда-то за спину Корсакова. Язык плотоядно выстрелил между губами.

– Пока смерть не разлучит нас! – отчаянно крикнула из дверей кабинета Надежда.

– Василий Александрович, ловите! – позвал его Жозеф. Корсаков обернулся и увидел, как слуга бросает ему крохотный блестящий предмет.

– НЕТ! – сипло заверещал Радке, бросаясь ему навстречу.

Корсаков оказался быстрее. Сабля описала молниеносную широкую дугу, снизу вверх, от пола и до потолка. Лезвие разрезало Генриха напополам, а затем, не останавливаясь, перехватило брошенный французом предмет.

Дом вздрогнул, словно от могучего удара – это нашла выход заключенная в филактерии злобная магическая сила.

В наступившей тишине на пол со звоном упали и резво разлетелись в разные стороны две половинки разрубленного обручального кольца.

Зеленый огонь, вырывавшийся из ран на теле Генриха Радке, потух. Оборвались все богохульные связи, удерживавшие кадавра в целости. Первой рухнула вниз голова, выпавшая из разжавшейся руки. Затем в разные стороны разъехалось туловище мертвеца, рассеченное ударом корсаковской сабли.

***

В первом часу пополудни водой была залита большая часть Петербурга. Разъяренные волны свирепствовали на Дворцовой площади, которая с Невой составляла одно гигантское озеро, излившееся Невским проспектом, как широкой рекой, до самого Аничкового моста. Мойка скрылась от глаз и соединилась, подобно всем каналам, с водами, покрывавшими улицы, по которым неслись бревна, мебель, лодки, корабли и покойники. Вскоре мертвое молчание водворилось на улицах. Стихия пощадила лишь Литейную, Рождественскую и Каретную части.

В поперечных линиях Васильевского острова большая часть домов оказалась повреждена; иные смыты до основания; все заборы ниспровергнуты и улицы загромождены обломками или даже целыми хижинами, снесенными наводнением. На многих улицах, во всех низких частях города, лежали изломанные барки и корабли. На Неве все плавучие мосты сорваны, исключая Самсониевский и мост, соединяющий Каменный остров с Петербургской стороной. Все чугунные и каменные переправы уцелели; но гранитная набережная Невы поколебалась и многие камни, особенно на пристанях, оказались сдвинуты с места.

В третьем часу пополудни вода начала сбывать. В семь вечера на улицы вышли первые экипажи. По указанию Императора и деятельными заботами генерала Милорадовича власти начали раздавать еду и одежду пострадавшим. По улицам скитались неприкаянные люди в поисках смытых домов, пропавших близких или сгинувшего источника пропитания. Счет погибших шел на сотни, но сколько – никто не мог сказать наверняка. Многие тела река, уходя, забрала с собой. На фоне этой трагедии гибель гвардейского подпоручика Панютина и старой няньки Аксиньи никого не заинтересовала.

Корсаков и Жозеф остались в доме Радке на ночь. Они позаботились о мертвых – кроме самого Генриха. Его останки свалили обратно в гроб и отправили прочь по водам превратившейся в реку улицы. Жозеф остался дежурить у Надежды, которую покинули все физические и душевные силы. Василий Александрович остался в кабинете Радке, тщательно уничтожая все следы оккультных практик, чтобы никто не смог бы случайно пойти по его темной дорожке. Часть бумаг из тех, что упустил в прошлый раз, он собрал в плотную кожаную папку – их содержимое стоило сохранить.

Наутро в дом вернулись слуги и Корсаков с Жозефом почли возможным покинуть Надежду. От обещанного вознаграждения Василий Александрович отказался – он не считал возможным принять деньги у вдовы, потерявшей близких и оставшейся с разоренным домом.

Экипаж и коня смыло водой, поэтому идти пришлось пешком. У Меньшиковского дворца им удалось нанять лодку, которая переправила их через притихшую Неву. Утлое суденышко высадило мужчин у Сенатской площади. Кругом бродили потерянные и озябшие люди. Мимо, прочь от памятника Петру, пробежал какой-то умалишенный в потрепанном картузе.

– Скачет! Скачет следом! – бормотал он себе под нос.

Столичный дом Корсакова располагался у Таврического сада, в части города, не тронутой бедствием. Жозеф затопил все печи и камины, после чего хозяин и слуга, завернувшись в теплые пледы, устроились в креслах у огня. На столике между ними стоял графин с коньяком и две курительных трубки.

– Знаешь, Жозеф, кажется я не буду в этом году зимовать в Петербурге, – задумчиво сказал Корсаков.

– Весьма мудрое решение, Excellence, – поддержал его француз, подавляя зевок. – Тем более вы почти полгода не видели семью…

– Да-да, – кивнул Корсаков. – Внесу дело Радке в архив, завершу оставшиеся обязательства – и, возможно, мы доберемся в Смоленск до первого снега. Как думаешь, Жозеф?

Ответом ему было молчание.

– Жозеф? – переспросил Василий Александрович и посмотрел на слугу. Тот, уютно завернувшись в плед, мирно посапывал, утомленный событиями прошедшего дня.

– Не слуга, а черт-те что, – усмехнулся Корсаков, но француза будить не стал. Он поднялся из кресла и подошел к окну, где на озябший разоренный город опускались ранние осенние сумерки.

На секунду перед его глазами встала Нева, далекая, недоступная взгляду из его дома. Но Корсаков явственно увидел, как по речным волнам в сторону моря скользит черный лакированный гроб с останками своего жуткого хозяина внутри. Помотав головой, чтобы отогнать навязчивую картину, Василий Александрович зажег лампу, обмакнул в чернила перо и принялся за работу.

От автора

Когда-то в детстве я нашел дома пластинки, где заслуженный артист СССР, имени которого я не запомнил, выразительно читал классические произведения великих русских поэтов, включая «Медный всадник» Пушкина. И черт меня дернул послушать их с бабушкой как-то тоскливым осенним вечером… Поверьте, для впечатлительного детского мозга прослушивание «Медного всадника» (включая момент, вынесенный в эпиграф) стало тем еще ужасом!

Много лет спустя, весной 2023 года, у замечательного краеведа XIX века Михаила Пыляева я наткнулся на следующую историю, якобы произошедшую в день наводнения, 7 ноября 1824 года:

«Так, напримеръ, говорили, что некая молодая вдова, проживавшая в одной из дальних линий Васильевскаго острова, накануне похоронила на Смоленском кладбище своего стараго супруга, над прахом котораго нерасположена была плакать и терзаться, потому что покойный сожитель мучил ее своею ревностью. Проводив его на место вечнаго упокоения, она также думала найти наконец душевное спокойствие; но каков же был ея ужас, когда вечером рокового дня она увидела гроб своего сожителя у самого крыльца ея дома!»

История макабрическая, как раз в духе «Архивов Корсакова»! Жаль только, что самого Владимира Николаевича в то время даже в проекте не было. А потом меня осенило – но ведь вполне здравствовал его героический дед, о котором мельком упоминали «Дело о безутешном отце» и «Дело о призрачном юнкере». Эврика, как говорится! Оттолкнувшись от этого эпизода, я и написал «Дело о бурных водах».

Картина ужасающего наводнения, описанная в рассказе, верна где-то на 90 % – и лишь оставшиеся 10 % я добавил для художественности от себя. Большинство из описаний, которые вы могли прочитать на страницах рассказа, взяты из воспоминаний, дневников, мемуаров, отчетов и иных документальных источников. Местами – дословно. В чем я не уверен, так это в скорости налетевшего бедствия и минутном затишье между двумя ударами, но эти моменты были нужны для нагнетания напряжения, поэтому – уж простите выдумку. А вот все остальное (включая плывущие по улицам корабли) – либо чистая правда, либо выдумка современников трагедии, с которых уже не спросишь.

Если «Дело о бурных водах» стало для вас первым знакомством с «Архивом Корсакова» – и оно вам понравилось – то позвольте порекомендовать остальные части. Книги «Дело о проклятых портретах», «Дело о безутешном отце», «Дело о призрачном юнкере» и «Дело о посрамителе воронов» – это более плотные «номерные» части, каждая с собственным расследованием, но и магистральная сюжетная линия наличествует, поэтому лучше читать их по порядку. Пятая повесть сейчас в работе. Небольшие «Дело о белой даме» и «Дело о бездонном омуте» никаких спойлеров не содержат, поэтому их читать можно в любой очередности. Плюс есть еще две серии ретро-детективов, «Тайны губернского города С.» и «Доктор Фальк», они без мистики, но более милые и уютные. И, если это все вас заинтересовало, то присоединяйтесь к нашему уютному сообществу в «Телеграме», «Старорежимный детектив Игоря Евдокимова», где я регулярно делюсь новостями, историями, фотографиями и прочим контентом.

Спасибо, что прочитали рассказ до конца, и, надеюсь, до новых встреч!