Текст книги "Приказы не обсуждаются"

Автор книги: Игорь Берег

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Шнайдер вздохнул тяжело, потом робко спросил:

– Правда, ничего опасного?

– Зуб даю! – искренне сказал Миронов.

– А… это как-то связано с исчезновением твоей жены?

Вот же слово подобрал! Не «похищение», а «исчезновение»! Ведь видел записку похитителей, сам передавал! И все-таки исчезновение!

– Напрямую, – честно признался Евгений. – Я как раз встречаюсь с людьми, которые… из-за которых она исчезла.

– Хорошо, я согласен. Когда мы отправляемся?

– Рано утром, часиков в девять. Постарайся не проспать.

И Карл действительно не проспал, хлопотал на кухне, готовя кофе и тосты, хотя для него девять часов было несусветной ранью. В отличие от обычных немцев, встающих ни свет ни заря, Шнайдер организовал работу своей конторы так, чтобы самому не являться спозаранку. Он приезжал в офис часикам к одиннадцати-двенадцати. Подчиненные уже трудились вовсю, когда шеф входил в свой кабинет. Но и задержаться на работе он мог допоздна. Только что на ночь там не оставался. Евгений, когда узнал об этом, не преминул подколоть: «Сталинские методы используешь? Тот тоже по ночам трудился!» Карл жутко обиделся. Пришлось выставлять «мировую» – бутылку французского коньяка. После этого Шнайдер отмяк – русские обычаи он, худо-бедно, уже знал.

На встречу они отправились пешком. По дороге Евгений подробно обрисовал немцу его задачи: сидеть, пить пиво (Карл запротестовал: пиво с утра?), ну, хорошо, кофе с круассаном (едят же у вас круассаны?), ладно, с булочкой, не подавая виду, но пристально наблюдать за другими посетителями кафе – не проявляет ли кто-то из них особый интерес к тому, что происходит у фонтана? Если таковой будет замечен, попытаться проследить (осторожно, не выдавая себя) за ним, после окончания встречи доложить обо всем Евгению по мобильнику. Миронов тут же подключится к слежке. На этом миссия Карла будет считаться законченной. Остальное – дело Евгения. Все ясно?

Немец активно покивал, и перед площадью они расстались. Евгений неторопливо пошел к фонтану, а Карл поспешил занять столик в кафе.

На улицах в этот ранний час было не очень многолюдно. Те, кто работали, естественно, находились на рабочих местах. А для туристов и прочих праздношатающихся, действительно, было рановато совершать променад.

Миронов присел на лавочку у фонтана, закурил, осмотрелся по сторонам. До назначенного часа оставалось еще пятнадцать минут. Итак, кто же явится на встречу? Придурковатый и считающий себя отменным хитрецом Иван Иванович? Или же приплывет рыбка покрупнее? Дело-то серьезное! Надо передать подробные инструкции, узнать насчет необходимого оружия, выведать у Миронова план его предполагаемых действий. Кредитную карточку вручить, в конце концов! Насколько мелкая сошка этот Иван Иванович? И если не мелкая, то что, все там такие, как он? Как-то не верится… Хотя в наше безумное время какие только дураки в какие только авантюры не влезают! Раньше опасались, а сейчас беспредел, да и только! Сам черт им не брат! То ли чувство страха перед неминуемым наказанием совсем потеряли, то ли так надеются на силу своих денег, что просто уже ничего не опасаются. Будучи и сам бизнесменом, Евгений за последние годы насмотрелся всякого. Потише, конечно, стало, не так, как в первое время, когда разверзлись врата ада и сказано было сверху: «Обогащайтесь!» И тут же загрохотали выстрелы киллеров, загремели бомбы под днищами автомобилей, зазвонили телефоны, передающие требования выкупа за похищенных людей. Нет, и сейчас все это время от времени случалось, но меньше, значительно меньше. Солидные люди предпочитали теперь договариваться. Ты мне, я тебе, и все довольны. Но все же встречались порой отморозки, которые разумных слов не понимали и говорить их не хотели, а единственным способом разрешения возникших трудностей считали легкое нажатие пальца на курок. Причем, предпочтительно, наемного пальца.

Вот как сейчас, например. Что уж там им сделал (или собирался сделать) Алексей Васильевич Симонов, Евгению неизвестно, да и не хотелось бы этого знать. Но вот посчитали эти темные личности, что опасен им бывший разведчик или просто мешает, и они, вместо того чтобы договориться с ним, или даже купить его, завернули такую операцию. А ведь на ее организацию – слежка, похищение, заметание следов – тоже немалые деньги уже ушли и еще уйдут!

Там, глядишь, самого Миронова убирать придется после того, как он пристрелит Симонова. Или – если пристрелит. А если не пристрелит? Тоже ведь убирать придется…

В то, что он, в случае добросовестного выполнения контракта, останется в живых, Евгений слабо верил. Ну зачем этим людям, кто бы они ни были, свидетель? Да еще такой, которому платить надо! Пятьдесят тысяч баксов они, конечно, на счет положат. Но сделают это так, чтобы, сняв карточку с мертвого тела Миронова, деньги можно было потом вернуть. Ничего, с этим он как-нибудь справится, не первый год, так сказать, замужем. Дырку от бублика они получат, а не деньги! Да если честно, ему наплевать на обещанную сумму. Главное сейчас – спасти Наташку, разыскать ее, вырвать из плена, а потом, если будут условия и возможности, то и наказать подонков, осмелившихся поднять руку на самое дорогое, что у него имеется.

– Здравствуйте, Евгений Викторович! – услышал Евгений и поднял голову. Перед ним стоял все тот же Иван Иванович. Не решились, значит, посылать кого-то посерьезнее. Не уважают, сволочи! Но тогда этот (или эти?), кто «посерьезнее», должны за встречей наблюдать. Не подведи, Карл Шнайдер! Мне очень нужно знать, кто эти люди и где они обитают в старинном немецком городе.

Отвечать на приветствие он не стал. Много чести! Иван Иванович не смутился, попросил разрешения, присел рядом на лавочку и неодобрительно покосился на сигарету Евгения. Ничего, потерпит.

– Давно ждете? – поинтересовался он.

– Сказано было – к десяти, – хмуро буркнул Евгений. – Я пришел вовремя. Что скажете?

– Наша договоренность остается в силе? Или появились какие-нибудь новые обстоятельства, мешающие вам выполнить работу, которую мы предлагаем?

Слова какие подбирает, собака: «работа», «мы предлагаем»!

– Нет, ничего не изменилось.

Больше всего Евгению, конечно, хотелось бы сейчас ответить с усмешкой: «Все изменилось, козлиная морда! И пошел отсюда к такой-то матери!» Но, к сожалению, пока он так ответить не мог.

– Вот и прекрасно! – возрадовался Иван Иванович. – Просто превосходно! Я очень рад этому!

– Хватит радоваться! – оборвал его Евгений. – Переходите к делу.

– Ну что же, к делу, так к делу, – легко согласился собеседник. – Итак. Обозначенное лицо постоянно проживает в Готе. Это небольшой город неподалеку от Эрфурта.

– Только лицо? – не удержался Евгений. – А остальные части тела?

Иван Иванович хихикнул, будто услышал непристойную, но забавную шутку, кивнул:

– Остальные части тела, разумеется, тоже там, вместе с лицом. Вот точный адрес.

Он протянул маленький листочек с названием улицы и номером дома.

– Вот его обычный распорядок дня.

На свет появился еще один листок с цифрами и буквами.

– Выбор места для работы мы оставляем вам.

– А сроки?

– Сроки?… – задумчиво протянул Иван Иванович. – По возможности самые кратчайшие. Скажем, три-четыре дня. Устраивает? Вы ведь и сами не заинтересованы в том, чтобы тянуть время, правда?

– Маловато будет, – теперь уже искренне сказал Евгений. – Найти его там, проследить, выбрать место, время, подготовиться… Маловато.

– Ничего, надеемся, вы справитесь, – не сдался собеседник. – Профессионал все-таки.

– Ну, хорошо, – согласился Миронов. – Попробую. Но гарантировать не могу. Я еще не видел места.

– Нормально там с местом, – заверил его Иван Иванович. – Это тоже старинный город, очень живописный. И людей на улицах совсем немного. Теперь об оружии. Вы уже решили, что именно вам потребуется?

– А чего мудрить? – сказал Евгений. – СВД вполне должна подойти. Найдете?

Иван Иванович смутился.

– Знаете, – сказал он с некоторым сомнением. – Пожалуй, именно это будет трудновато. После того как отсюда ушли советские войска, любое оружие, стоявшее на вооружении Советской армии, достать можно было безо всякого труда. Но прошло уже много времени и сейчас найти что-либо этакое…

– Ну, тогда сами решайте. Что-то от «зауэра» или «манлихера», с магазином на пять патронов, с хорошей оптикой. И коробку патронов, естественно. Мне нужно будет какое-то время, чтобы оружие пристрелять.

– А у вас губа не дура, – присвистнул Иван Иванович. – Такое оружие дороговато стоит.

– Тогда ищите СВД! – отрезал Евгений. – Если хотите качества – извольте не скупиться!

– Я понимаю, понимаю! – часто закивал Иван Иванович. – Мы постараемся!

– Лучше всего, если винтовку можно будет собрать прямо на месте и по возможности безо всяких инструментов. По городу шляться с зачехленным оружием как-то не очень удобно. Такие модели существуют. Ищите. Да побыстрее! Сами же сказали – время поджимает. Теперь вот что, – продолжил Евгений. – Здесь и прямо сейчас я хочу поговорить с женой по телефону! Ясно?

– Да, конечно, Евгений Викторович! Какие проблемы? Ваша супруга находится в полном здравии! – Иван Иванович потащил из кармана куртки мобильник.

– Вот я и хочу это услышать от нее лично!

Номер, который Иван Иванович набрал, Миронову подсмотреть не удалось. Но голос Наташки он узнал сразу.

– Привет, заяц, – сказал Евгений, стараясь, чтобы это прозвучало как можно спокойнее. – Как ты там?

– Да ничего пока, терпимо. Меня куда-то долго везли, дорогу я не видела – глаза завязали. А теперь сижу под охраной двух идиотов, которые ни на шаг от меня не отходят.

– Что, даже в туалет сопровождают? – усмехнулся Евгений.

– Только до дверей! – рассмеялась Наташка. – Пусть только попробуют внутрь сунуться!

– Голодом не морят?

– Особенных деликатесов, конечно нет, но так вроде бы, ничего. Даже пивом угощают, «Браугольд» называется. Очень вкусное. Жень, чего они от нас хотят?

– Только от меня, – признался Евгений.

Дальше ему говорить Иван Иванович не дал, мягко, но настойчиво отобрав трубку.

– Хорошенького понемногу, Евгений Викторович, – сказал он. – Убедились, что с вашей супругой все в порядке? Отлично! Давайте продолжим.

Главное Евгений узнал: Наташка жива, не падает духом и она в Эрфурте. Иначе чего бы это ее местным пивом поили?

– Так, – сказал он. – Теперь бабки. Выполнили то, что я сказал?

– Всенепременно! – гордо заявил Иван Иванович.

Он покопался во внутреннем кармане, достал кожаный бумажник и предъявил Миронову кредитную карточку «Виза».

– Как и условились – здесь ровно пятьдесят тысяч долларов. При снятии какой-либо суммы выдается адекватная ей в местной валюте. Вам же не нужны здесь именно доллары? На территории Германии в ходу дойчмарки.

Можно было бы и покочевряжиться, заявив, что он хотел именно доллары, но Евгений уже устал от этого разговора. Надо было заканчивать и выяснять, что удалось обнаружить Карлу.

– Когда я получу оружие?

– Через пару дней мы позвоним. Вы же понимаете, это потребует времени. А пока понаблюдайте за объектом, выясните, что вам необходимо для работы. Поезжайте в Готу, осмотритесь. Номер вашего мобильного телефона нам известен. Засим позвольте откланяться.

Иван Иванович встал, величаво кивнул и неторопливо удалился. Следить за ним сейчас смысла не имело. Его шефы хоть по большому счету и идиоты, но позволить своему холую так сразу идти в штаб-квартиру вряд ли могли.

Ладно, узнаем, как там Карл. Евгений подождал пять минут, выкурил сигарету и достал мобильник.

– Догоняй меня! – завопил Шнайдер. – Я иду за ними!

– Где ты? – спросил Миронов.

– На Ангере, в самом его начале. Скорее!

Евгений знал это место. Узенькая улочка располагалась на старинному мосту и была занята сувенирными лавочками. Карл рассказывал, что давным-давно по мосту проходил торговый путь из Европы в Азию. Евгений плохо представлял, как это могло быть. Горожане очень улочку-мост любили и даже ежегодно устраивали праздник в ее честь с концертами и торговлей мороженым.

Скорым шагом, но не переходя на бег, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, Миронов направился в сторону Ангера. Располагался он не так уж далеко от центральной площади. И Шнайдера он настиг едва ли не на середине улицы. Тот, увидев Евгения, сделал страшное лицо и уставился в какую-то витрину, заполненную пустыми и полными бутылками, валявшимися на соломенной подстилке. Миронов подошел, встал рядом.

– Ну что? – спросил он. – Где они?

Карл, почти не разжимая губ, сказал:

– Вон там, видишь – парочка стоит. От самого кафе за ними слежу.

– Какая парочка? – не понял Евгений. – Те старички?

– Да, да, именно они, – азартно зашипел Карл. – Страшно подозрительные люди.

Миронов ничего подозрительного в двух явных пенсионерах, разглядывавших, как и они с Карлом, одну из витрин, не нашел. Старики как старики, подобно многим решившие получше узнать свою страну и путешествующие по ней в свое удовольствие и со всем возможным комфортом.

– Что-то ты путаешь, – тихо сказал он Карлу.

– Ничего я не путаю! – зашипел тот. – Сидели в кафе недалеко от меня, пили вино и все время в сторону фонтана поглядывали. А когда тот человек ушел, они встали и тоже пошли.

Н-да, похоже, из Шнайдера сыщик не получился. Евгений еще раз окинул осторожным взглядом подозрительных стариков. То есть подозрительных для Карла. Для Миронова же в них не было ну абсолютно ничего необычного! Бабуля (впрочем, здесь, в Европе, и очень старые бабушки выглядели обычно лет максимум на пятьдесят) с аккуратно завитой седенькой прической, в аккуратной кофте с костяными пуговицами, бежевых тонких брюках. На шее – сумочка с цифровым фотоаппаратом. Евгений уже отметил такую закономерность. Если туристы ходили парами, то фотоаппарат доверялся жене, а муж носил видеокамеру. Очевидно, считалось, что камера – аппаратура более сложная и секреты ее женщина познать не в силах.

И точно – на плече у старика висела сумка с камерой. Дедуля был чистенький, выглядел заметно старше супруги, но одет был с той же элегантной небрежностью: неизменные бежевые брюки, серая рубашка и жилет со многими карманами. Такие здесь называли «весте». Немного горбатится, но в целом выглядит довольно браво. Вполне мог в свое время на Западном фронте повоевать, а то и на Восточном.

Парочка, разглядывая витрину, о чем-то тихо переговаривалась. Перед каким магазином пенсионеры стояли, разглядеть на таком расстоянии было невозможно.

Нет, положительно эти божьи одуванчики не подходили для роли бандитов и похитителей жены Миронова! Ошибся Карл, просмотрел настоящего наблюдателя, шефа Ивана Ивановича. Ничего из задумки Евгения не получилось. Надо было его за подручным отправить следить.

– Какие у тебя планы на сегодня? – спросил Миронов у Карла.

– Ну, в офис надо будет заглянуть. А так ничего срочного.

– Ладно, пошли домой. Мне машина нужна.

– Ты куда-то собрался? А как же они? – Шнайдер кивнул в сторону стариков. Те неторопливо двигались дальше по булыжной мостовой Ангера.

– Ничего с ними не случится. Ошибся ты. Обычные туристы. А мне надо в Готу съездить. Может, компанию составишь? Заодно и с братом твоим познакомлюсь.

Карл помялся, но потом все же дал себя уговорить. Евгению это было на руку. Водить машину по узким немецким улицам было для него трудновато. Не дай бог, в аварию какую-нибудь попадешь! Очень сейчас это было бы некстати.

Они вернулись домой, взяли «БМВ» Карла и поехали в Готу. Дорога туда занимала всего полчаса. Да и нет в Германии больших расстояний. Разве что проехать ее от берегов Балтийского моря до границы с Австрией и Швейцарией. Почти по этому маршруту Штирлиц в свое время вывозил пастора Шлага. Только ехал он не от Гамбурга, скажем, а от Берлина…

Глава 6

Гота и впрямь была красивым городом. Менее застроенным, чем Эрфурт, менее людным (не соврал Иван Иванович), но таким же старинным и ухоженным. На холме, почти в центре, возвышался квадратный герцогский замок Фриденштайн. А холм был окружен великолепным парком с очень старыми дубами. Карл рассказал, что во время войны город практически не бомбили, а американцы взяли его без единого выстрела. Хотя нет, немного постреляли. Когда над городом пролетел американский самолет, какой-то капитулянт из местных взобрался на башню Фриденштайна и принялся размахивать белым флагом. Самолет улетел, а предателя соратники стащили вниз и поставили к стенке. В это время первые американские джипы уже въезжали в пригороды Готы. Поспешил мужик с капитуляцией…

Старший брат Карла Пауль жил в своем домике почти на окраине. Дом, конечно, был не таким шикарным, как у младшего Шнайдера, но выглядел, как картинка из журнала. Объяснялось это тем, что Пауль как-то странно ушел на пенсию. То есть услуги его фирме, в которой работал, больше были не нужны, а уволить его, скажем, по сокращению штатов хозяева фирмы не имели права. Вот и предложили ему как бы оплачиваемый отпуск до достижения им пенсионного возраста. Причем деньги ему платили такие же, как если бы он продолжал работать. То есть неплохие. А когда ему исполнится шестьдесят лет, то он станет получать настоящую пенсию. Но уже значительно меньшую, чем сейчас. Такие вот гримасы капитализма.

До шестидесяти Паулю было еще далековато, вот он и жил в свое удовольствие. Путешествовал, прихорашивал дом, увлекался стрельбой, посещая специальный клуб по четвергам. Трое сыновей уже выросли и разъехались из отцовского дома. Один вообще забрался куда-то в Шотландию. Так что в довольно просторном доме Шнайдеры-старшие обретались вдвоем – Пауль и его супруга, полноватая и добродушная Мартина. Она еще работала медсестрой в местном госпитале, так что у Пауля было много свободного времени, чтобы воплощать свои задумки в жизнь.

Как раз накануне он закончил сооружать просторную веранду с выходом прямо в сад. Конечно, сам он все деревянные детали и застекленные рамы не изготовлял, для этого существовали мастерские с опытными столярами и плотниками. Но вот собрать веранду из привезенных частей Пауль никому не доверил, занялся этим собственноручно. Выставил огромное количество цветов в кадках и горшках, а в завершение повесил под потолком «искусственное солнце» – какую-то особенную лампу оранжевого цвета, которая в считаные минуты нагревала веранду почти до тропической температуры. В углу шуршал небольшой фонтанчик, создавая достойную тропиков влажность воздуха. Недалеко от фонтанчика они втроем и уселись, чтобы перекусить и просто поговорить.

Пауль, как оказалось, неплохо владел русским, но откуда у него такие познания, Евгений так и не понял. Была здесь и ленинградская девушка – подруга юности, и приятели-офицеры из Группы советских войск в Германии в те времена, когда в Готе располагались два полка. Много там чего происходило. Пауль был мужиком общительным, благорасположенным ко всему человечеству, кроме арабских террористов, и легко находил со всеми общий язык. Походил он на какого-то довольно известного американского киноактера, с длинными волосами, свисающими сзади из-под почти ковбойской на вид шляпы, которую снимал только за столом.

Приезду брата Пауль откровенно обрадовался, словно и не виделся с ним накануне. Но Карл почему-то посматривал на старшенького немного свысока и в общении держал с ним некоторую дистанцию. Может быть, гордился тем, что вот он, удачливый бизнесмен, при деньгах, а брат его живет на подачки фирмы и сам ничего не зарабатывает. Спорное утверждение, конечно, но Евгений ничего по этому поводу, естественно, говорить не стал.

Тем более что знакомству с ним Пауль обрадовался еще больше, чем приезду брата. Кроме возможности попрактиковаться в русском, Евгений был для него также и свежим человеком с новостями из далекой и достаточно таинственной, несмотря на все последние заслуги демократии, страны.

Для начала Пауль выставил на стол несколько бутылок пива, причем не только эрфуртский «Браугольд», но и чешский «Старопрамен», и датский «Туборг». А потом предложил:

– Ты пей, не стесняйся, прямо из горлышка. У вас, я знаю, так принято. А то этот узурпатор, – он кивнул на брата, – наверняка не позволяет, требует, чтобы непременно стакан был.

Карл скорчил недовольную гримасу, а Евгений рассмеялся. Именно так и было. Когда он откупоривал новую бутылку, младший Шнайдер тут же мчался за стаканом и подставкой под него, чтобы не оставалось следов на мебели.

За пивом (Карл не пил – за рулем все-таки) поговорили о многом и разном. Пауль рассказывал о своих путешествиях и приключениях во время этих путешествий. Он и вправду объездил почти весь мир. Разве что в Гималаях не бывал, да оба полюса не удосужился посетить.

Евгений рассказывал о России: как там живут, чем занимаются, да что пьют и едят. Тут-то Пауль и поинтересовался его ближайшими планами.

– Ничего особенного, хочу просто по городу прогуляться, посмотреть, как здесь и что, – ответил Миронов, доставая сигареты и оглядываясь, куда бы выйти покурить.

– А вот туда, – показал Пауль на свой небольшой садик. Там между деревьев стояла «голливудская качалка» – гамак со спинкой и навесом, подвешенный на пружинах. – Сейчас я пепельницу принесу.

Карл остался на веранде, с задумчивым видом разглядывая стакан с минеральной французской водой. А Пауль, притащив какую-то замысловатого вида бронзовую пепельницу, сел на качалку рядом с Евгением и тихо сказал:

– Я немного в курсе твоего дела, брат рассказал. Это тебе пистолет был нужен?

Евгений кивнул.

– Патронов хватит? – деловито спросил Пауль.

– Не мешало бы еще одну обойму, – честно сознался Евгений.

– Дам, – заверил его Пауль. – И можешь не беспокоиться насчет моих неприятностей в случае, если оружие у тебя обнаружит полиция. «Вальтер» все равно не зарегистрирован и ни по каким документам не проходит.

Евгений слушал с возрастающим интересом. Это надо же! Немец, а не законопослушный. Солидный вроде бы человек, но имеет дома незарегистрированное оружие! Наверное, общение с русской девушкой и советскими офицерами даром не прошло.

– Что-то еще?

Миронов вдруг вспомнил кое-что, о чем должен был подумать раньше, да вот как-то подзабыл…

– Бинокля у тебя нет? Небольшого, но мощного.

– Почему нет? – ухмыльнулся Пауль. – Ты бы удивился, узнав, чего только у меня нет! Получишь бинокль.

Эх, если бы Пауль сидел сегодня в кафе на площади! Совсем другой был бы расклад.

– Слушай, – сказал Пауль. – Время к обеду подходит. Мартина сегодня на дежурстве. Дома, конечно, пожрать найдется. Но я предлагаю другое. Тут неподалеку есть уютный китайский ресторанчик. Я там всегда обедаю, когда жены дома нет. Может, сходим? А потом отправишься по делам. Я так понимаю, ты сюда не просто глазеть на древности приехал?

Евгений кивнул и, подумав, согласился с предложением. Действительно, время близилось к полудню и есть хотелось.

– Только плачу я! – сразу же заявил Пауль. – Ты гость. И никаких споров!

Евгений и не собирался спорить. Хотя деньги у него были. Вот еще что он забыл: карточку проверить. Ничего, будет в городе, в какой-нибудь магазин заглянет, Наташке подарок посмотрит. Как она там? Ну, суки, доберусь я до вас!

Карл опять покочевряжился, но в ресторан идти все же согласился. Одному, что ли, здесь оставаться?

Ресторанчик и вправду был невелик, а располагался в пяти минутах ходьбы от дома старших Шнайдеров.

– Тут, когда советские войска стояли, очень популярный гастштет был, – рассказывал по дороге Пауль. – Офицеры любили сюда заглядывать и звали его «У Вальтера». Хозяина так звали. Он им даже в долг наливал. Но все записывал в специальную тетрадку.

Официантками работали то ли настоящие китаянки, то ли вьетнамки, которых в последнее время много появилось в Германии. Кормили сытно, вкусно и, как оказалось, очень недорого. Съели по супчику с лапшой, утку по-пекински, какие-то овощи. Пауль предложил продегустировать китайскую водку. Евгений раньше ее не пробовал, но слышал, что гадость ужасная, и выразил сомнение. Но Пауль заверил, что есть особые сорта, которые, в общем, даже ничего. Интересно, советские войска давно уже ушли из Германии, а в его речи то и дело проскакивали обороты, которым ни в каких школах или институтах не обучают.

Водка оказалась так себе, но и не противная. Выпили, потом повторили, и Евгений, глянув на часы, решительно заявил, что все, у него еще дела. Немцы возражать не стали. На выходе из ресторана Пауль передал ему небольшую замшевую сумку на ремне.

– Здесь бинокль, как ты просил. Потом как-нибудь вернешь. И запасная обойма.

Странный человек, этот Пауль, думал Евгений по дороге к центру города. Вот вроде бы и чистокровный немец, а душа явно русская. И поможет, и подскажет, что нужно. Карл не такой. А ведь родные братья. Неужели бизнес так на людей влияет? Он задумался. Ничего подобного за собой, например, он не замечал. Каким был, таким и остался. Ну, встречались ему откровенные шакалы, которые, кроме денег, ни о чем не думали и готовы были на все из-за денег. Но ведь и приличные люди попадались!

А из ресторана он поторопился вот почему. На том листке, что ему передал Иван Иванович, был распорядок дня Симонова. И там значилось: с 14.00 до 15.00 – прогулка по городу. Стрелки на часах показывали без двадцати два, а надо было еще найти эту самую Гетештрассе, то есть, улицу Гете. Пауль объяснил, как добраться от ресторана кратчайшим путем. Выходило, что совсем недалеко, можно успеть к выходу Симонова на променад.

Карла Миронов оставил с братом, решив не брать его на слежку. И у Шнайдера-младшего облегчение оттого, что не будет впутан в темные дела, смешалось с неудовольствием от необходимости сидеть с Паулем у него дома. Евгений обещал часа через три вернуться.

Оказалось, действительно недалеко. Пройдясь по улице имени некоего фон Оссетски, он свернул в середине ее на другую, которая Гетештрассе и оказалась. Кстати, улица фон Оссетски когда-то в просторечии называлась Советской, потому что жили на ней в основном семьи офицеров расположенных в Готе гарнизонов. Наверняка тогда она выглядела по-другому, потому что сейчас была застроена очень симпатичными новыми коттеджами. Вряд ли офицеры и их семьи содержали и поддерживали в приличном виде свое временное жилье. Скорее всего, после объединения двух Германий старые дома снесли, а на их месте построили эту красоту.

Про Советскую улицу Евгению рассказал Пауль, как и про то, что, например, в маленьком городке Ордруфе, где стоял совсем уже огромный гарнизон советских войск, после их ухода немцы все снесли напрочь, сняли верхний слой земли, навезли новой, засеяли травой, засадили деревьями и построили поселок, напоминающий райский уголок. Теперь ничего не напоминает о том, что совсем недавно здесь грохотали танки, выезжающие на учения, и на веревках висело мокрое белье, развешенное лейтенантскими и капитанскими женами.

Немцев можно понять. Зачем им оставлять память не только о том, что войну они проиграли, но и хранить уродливые постройки ужасающего качества? И землю правильно сменили, она ведь наверняка была пропитана соляркой и отработанным машинным маслом.

По тихой улочке Гете Евгений стал спускаться вниз, рассматривая номера домов и прикидывая, где расположен нужный ему. Тут и вправду было малолюдно. Изредка попадался одинокий прохожий, никуда не спешивший, но всем видом своим показывавший, что определенная цель у него есть. Трудненько будет следить за Симоновым… Тут и спрятаться в общем-то некуда.

Искомый дом под пятнадцатым номером оказался на правой стороне улицы. Трехэтажное белое здание, четыре окна на каждом этаже. Вряд ли дом многоквартирный, скорее всего, на каждом этаже проживает одна семья или один владелец. А где обитает Симонов? В записке об этом ничего не говорилось.

Евгений пристроился за углом, у невысокого заборчика, так, чтобы его скрывала пышная акация, осмотрелся по сторонам, не видит ли его кто-нибудь, и достал бинокль.

Алексей Васильевич Симонов был русским, а это непременно должно было наложить отпечаток, пусть самый малый, на его жилище. Если, конечно, совсем не онемечился за эти годы. Но это вряд ли. Русский человек хоть в какой загранице и хоть через сколько лет остается русским человеком. Нет, он не будет швырять окурки и пустые бутылки из окон, мочиться в лифтах и плевать где попало, переходя улицу на красный свет. Внешне он практически ничем не отличается от европейца, или американца. Но все же в его облике, поведении, жилище будет какая-то еле уловимая черточка, которая подскажет знающему человеку: перед ним – русский. Если, конечно, этот русский не агент суперкласса, полностью вошедший в образ и абсолютно не чувствующий себя гражданином великой северной державы.

Насколько Евгению было известно, Симонов таковым не являлся. По давней легенде он считался перебежчиком, бывшим сотрудником спецслужб, работавшим на западную разведку, раскрытым, но успевшим бежать. Ну и зачем ему прикидываться иностранцем, этаким добропорядочным бюргером? Конечно, некоторый налет немецкой аккуратности неизбежно должен был появиться, тут никуда не денешься, монастырь-то чужой. Хотя русские в Европе во все времена вели себя не по-европейски. Особенно богатые русские. Но навряд ли Симонов был особенно богат. Не забудем и то, что он скрывается и наверняка живет под чужой фамилией. Зачем ему привлекать к себе внимание и жить, как требует русская душа? Нет. Приходится вести скромный, тихий образ жизни. Вот и на прогулку послеобеденную он ежедневно ходит, с немецкой пунктуальностью. Кстати, сколько там времени?

Часы показывали без пяти. Время еще есть. Евгений стал осматривать в бинокль фасад дома и почти сразу же понял, что ошибся в своих умственных построениях. По крайней мере, в части их. Все стекла в окнах дома были слегка зеркальными, и ни черта разглядеть за ними он не мог. Это разумно, конечно. Во-первых, солнце не так бьет в комнаты и не нагревает их, можно обойтись без кондиционеров, уродующих лицо здания. А во-вторых, не требуются шторки, занавеси, гардины и занавески. Все равно с улицы ничего не видно. Ну и ладно. Посмотрим на Алексея Васильевича, когда они гулять выйдут-с. Тут он его непременно должен узнать.

Евгений еще раз взглянул на циферблат. Точно четырнадцать ноль-ноль. И где же вы, господин Симонов? Или как вас теперь называют? Шмидт, Коль, Штраус?

Дверь дома, находившаяся на его боковой стороне, отворилась, и на улицу вышел господин в светлом легком плаще. Издали он походил на беглого майора. Кстати, фотографировали его не здесь. Там, помнится, дверь имела другие резные узоры.

Миронов приник к окулярам. Бинокль ему Пауль одолжил классный! Тридцатикратный «Сваровски», да еще при желании и лазерный дальномер можно было использовать. Но сейчас дальномер Евгению был ни к чему и функцию эту он задействовать не стал. Главное для него сейчас было – рассмотреть как следует Симонова, убедиться, он ли это в самом деле?