Текст книги "КУРОРТ"

Автор книги: Игорь Аникушин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

 И.Аникушин

 КУРОРТ.

ОН проснулся от внезапно наступившей тишины, как от удара. Тишина была вязкой,осязаемой и давящей. Руки и ноги сразу стали ватными. ОН не знал, но чувствовал, что где-то рядом, в этой давящей тишине, происходит то, чего ОН опасался последние дни. Осторожно приоткрыл глаза. Темно, очень темно, только серым, еле различимым проемом, маячит вход в его пристройку. В сочетании с тишиной это не могло быть ничем хорошим. Стук сердца был самым громким звуком, который ОН слышал. Медленно, стараясь не дышать, скользнул рукой к изголовью. Рука привычно нащупала автомат, «лифчик» с запасными магазинами, ремень с гранатами. Тогда, не медля больше, Он рывком бросил свое тело к выходу из пристройки, плотнее ухватывая автомат и срывая в броске предохранитель ….

– Ну что, лейтенант? Не надоело воевать? По горам бегать? -

Начальник штаба, как обычно был безукоризненно одет. Приятный запах хорошего одеколона витал по палатке. Это был и штаб и кабинет и дом. Пол в палатке был выстлан досками, посередине стоял большой стол, на котором лежала развернутая на всю ширину карта. Часть палатки была огорожена ширмой. Сверху ее прикрывала большая маскировочная сеть. Она не столько маскировала палатку – своей авиации у «духов» не было, а скорее создавала некую воздушную подушку между тентом палатки и солнцем, которое нещадно раскаляло все вокруг.

Он напрягся. Неужели замена? Неужели все: конец бессонным ночам, засадам, поискам, бесконечному, изматывающему блужданию по горам?

Начальник штаба подошел к нему.

– Должен сказать, что война тебя многому научила, лейтенант. Правда иногда ты чрезмерно рискуешь и были случаи, когда действовал вопреки приказу. Сколько сегодня дают за твою голову?

– Ну, мою голову еще получить надо. Она сама по себе не ходит. Только вместе со всем телом. А тело пока за себя постоять может.

– Да. К мирной жизни будешь переходить трудно. Там люди ходят без оружия, свет на улицах всегда и «духов» нет.

Начальник штаба вопросительно посмотрел на него.

– Ну что ж. Тебе здесь уже мало осталось. Через месяц, полтора, заменим тебя. Вернешься домой. А чтобы переход от войны к мирной жизни прошел не так мучительно больно, отправлю-ка я тебя на охрану моста. И люди твои отдохнут, и ты сам немного остынешь. Половишь рыбку, отдохнешь, чем не курорт? Поэтому, зная тебя и твое дурное стремление перебить всех «духов», предупреждаю. Никаких активных действий. Никакого сбора информации, пленных, засад и тому подобное. Только охрана моста. Вопросы?

ОН молча слушал своего командира. Знал, что возражать бесполезно. Решение принято, и его аргументы сочтут неубедительными. ОН всегда ходил по краю. Рисковал, может быть даже тогда, когда в этом не было острой необходимости. Но его риск всегда приносил плоды. В виде трофеев, пленных, карт и схем. ОН слушал своего командира, но думал совсем не о том. Уже в который раз ОН ловил себя на мысли, что ему очень спокойно и комфортно рядом с этим человеком. И раз начальник штаба говорит, что пора половить рыбку, значит действительно пора. Нет, ОН знал, что и его война здесь подойдет к концу и настанет время возвращения домой. В свои неполные 23 года ОН уже имел особые знаки отличия в виде тяжелого ранения и двух контузий. Ну и орден «Красной Звезды» – награда за небесцельно проведенную юность. Суворовское училище, потом командное, потом Афган. Но все же на мгновение обида захлестнула его. Нет, совсем не так представлял ОН себе свое возвращение домой. Во всяком случае, ну никак не в роли «рыболова». Начальник штаба словно прочитал его мысли.

– И свежей рыбки не забудь прислать к моему столу.

Возле палаток, где сейчас отдыхали его люди, ОН остановился. Сколько раз за эти полтора года они здесь отдыхали? По пальцам посчитать можно. Горы стали их родным домом. «Вертушки» – транспортом. Нет, приходилось отдыхать, но в разных местах, в незнакомых частях, с незнакомыми людьми. Но намного чаще в горах. На свой страх и риск. Без устойчивой связи с командованием и без поддержки. Только сам, своя голова и свой расчет. Наверно поэтому его знали не только «духи». Он был лучшим? Вряд ли. Не было уже и Назарова и Петрова. А какие они были парни. Офицеры с большой буквы. И вся эта боль, складываясь вместе, толкала только к одному. Убить их как можно больше. Чтобы те, кто будет после нас, не налетели на матерых, закаленных, простреленных. Все в этой стране удивляло его, но эмоции угасли, удивление прошло, желание чем-то помочь растворилось в череде поисков и засад, постоянного блуждания по горам с единственной целью: найти и уничтожить. Желаний не осталось. В том плане, что не было желаний, кроме желания выспаться и выпить кружку холодного свежего молока. И даже сейчас, когда ОН шел к своему взводу, в голове не было и мысли о рыбалке или отдыхе. Охрана моста, даже на курорте, требовала тщательной подготовки и собранности. Вместо удочек и плавок нужен был автомат, колючая проволока и мины, чтобы тщательно огородить охраняемую зону.

Возле палаток, под «грибком» – такой смешной столб с навесом от солнца и дождя зеленого цвета – стоял совершенно мокрый дневальный.

– Водой обливается. Из того пополнения, что прибыло на прошлой неделе. Да, к этой жаре непросто привыкнуть. А этот «зеленый» скорей всего даже не брился ни разу, – подумал ОН.

– Давай, подымай моих. Уходим.

ОН вошел в свою палатку, снял рубашку, повесил ее на гвоздь, вбитый кем-то в основной столб, вздохнул и начал одевать маскхалат. Его палатка была скромнее, чем палатка начальника штаба. Кровать, в углу умывальник рядом с буржуйкой и тумбочка. Пустая. Какой смысл что-то в ней хранить. Он уже давно забыл, что есть какие-то другие предметы туалета. Что можно пить воду столько, сколько захочешь, кушать то, что любишь, спать там, где хорошо спится. Что вообще есть место, где нет оружия, стрельбы, засад, смерти и боли. Не только физической. Боли от потерь. Что утром, разговаривая с другом, думаешь, что вечером поговоришь с ним снова, а не получишь известие о том, что его больше нет.

Совершенно не думая, как будто ОН всю жизнь занимался только этим, надел снаряжение, попрыгал, побулькал водой во фляге, проверил карту в специальном кармане на левом бедре. Взял в руки автомат, немного оттянул затворную раму и, словно обрадовавшись, что патрон находится в стволе, отпустил ее. Проверил снаряжение: гранаты, нож, пистолет, аптечка, бинт, сигареты, спички. Огляделся, как попрощался, опять вздохнул и вышел.

– До свидания, товарищ лейтенант, – бодреньким голосом приветствовал его дневальный.

– И ты будь здоров.

На «броне» уже вовсю, по удобнее, устраивались его парни. На сиденьях от трофейных машин, ватных подушках, просто на свернутых плащ-палатках. Кому как нравится. Ничего страшного ОН в этом не видел. Потому как сам любил этот комфорт. Да и в целях гигиены это было абсолютно оправдано. Вряд ли кто согласится сесть задницей на раскаленный солнцем кусок железа.

– Куда тронем, командир? – весело спросил механик.

– Уже соскучился по делу, – подумал ОН и вдруг ужаснулся. Война стала привычным делом, частью их жизни. Все в прошлом казалось теперь сказочным прошлым. Там остались заботливые мамы и строгие папы, милые и недоступные девчонки, да много чего. А вот будущее было непонятным. Никто не знал, как закончится этот день. О дне завтрашнем говорили с оговорками: вот утром и разберемся. Даже ночь могла преподнести любые сюрпризы. От простого обстрела из минометов, до попытки атаки «духов». Он помнил, как «духи» ночью, сосредоточившись на узком участке, без подготовки и предварительного обстрела, пытались внезапно атаковать штаб. Тогда штабу повезло. Не повезло «мыльному пузырю», так называли армейский банно-прачечный комбинат. Что-то у «духов» не срослось и они перепутали цель. Тогда досталось всем. Сначала невооружённому «мыльному пузырю» от «духов», потом всем остальным от начальника штаба. Но в целом этот эпизод почему-то всегда вспоминался со смехом: наши все в трусах и злые, а «духи», как дети – когда поняли, что не получилось, побросали автоматы и типа, а может не будем дальше играть? Поэтому о будущем, даже завтрашнем, старались утвердительно не говорить. А в настоящем были горы, жара, раскаленная броня и оружие, с которым никто никогда не расставался, даже во сне. ОН подошел к «бэхе», так кратко называли боевую машину пехоты, в отличие от бронетранспортера, которого обзывали «бэтэром», снял автомат с плеча и полез на башню.

– На курорт, – подмигнул ОН механику. И засмеялся, увидев, как Колино лицо эмоциями отреагировало на его слова.

– Заводи!

Привычно миновав КПП – ребята комендатского взвода знали его в лицо и дружески помахали – «бехи» выкатили на дорогу и пошли в сторону Кундуза. Сам город с таким красивым названием, на мирный город все же был похож мало. Много пустых и сгоревших домов, груды мусора, пыль и грязь. Но у него была довольно приличная центральная улица, покрытая хорошим асфальтом, с неплохими трех и четырехэтажными домами, большим количеством магазинов-дуканов, рынком и даже тюрьмой. Было на центральной улице и всем известное «кафе Усмана». Со спиртным в Афгане была сплошная напряженка, водка официально не продавалась нигде, но хитрый Усман, местный житель, быстро сообразил, что нам надо. Наркота нас не заводила, травкой практически никто не интересовался. ОН, как и все, попробовал один раз, но кроме непонятных и неприятных ощущений, ничего не испытал. Вот махнешь 100 грамм, в брюхе зажжется «фонарик», приятное тепло пойдет по телу, и сразу руки потянутся в поисках – а чего бы тут съесть немедленно. Вот Усман и проявил смекалку. У него всегда можно было купить неплохой самогон, со специфическим вкусом и запахом, но организм этот самогон принимал без последствий. Поэтому возле его дукана, прозванного нами «кафе», всегда можно было увидеть кого-то из наших. Гордостью города был центр с круглой площадью и тумбой посередине для регулировщика и старинная, полуразрушенная крепость. Жаль, что крепость нельзя было просто посмотреть. Для такой «экскурсии» понадобилась бы целая войсковая операция, с разведкой местности и отработкой всех маршрутов. А вместо гидов пришлось бы использовать саперов. Да что говорить, простое посещение обычного дукана на центральной улице, сопровождалось целым комплексом мер с выставлением охранения на всей территории, прилегающей к этому дукану.

Мост находился в 7 километрах от города, не очень далеко от городской черты.

И мост оказался хорошим. Настоящим – с опорами, пролетами – бетонным. Не какой-то там понтон или деревяха. Серьезное сооружение. И строили его крепко. Значит и охранять его придется серьезно.

Рядом с Кундузом было две базы. Два городка: Северный и Южный. На Южном был аэродром. Там же и весь «колхоз». Штаб дивизии, разведка, танки, артполк, пехота и десантура, ну и прочие приближенные. А на Северном «кинули» госпиталь и склады. С охраной конечно. Вот эти две точки мост и соединял. Конечно не только именно эти две точки и не только для них его построили лет эдак …дцать назад. Только теперь его значение и сохранность имело особый смысл.

Мост был хорош. Но абсолютно не защищен. И надо было сделать уйму работы: выкопать окопы, капониры для БМП, определить оптимальные секторы обстрела и расставить огневые точки. Где надо – поставить мины и заграждения из колючей проволоки. Казалось бы, не очень трудная задача для 25 человек. Но надо было сразу выставить посты и обезопасить себя на случай внезапного нападения. Часовой не может вечно стоять на посту, он должен отдыхать, его надо менять. Что-то надо есть, значит надо сразу определиться с местом, где будет находиться кухня и разместить ее там. А повар должен сразу начать готовить еду. Да и поесть хочется нормально, а значит нужен стол и лавки. И при всем при этом надо удобно разместиться. Обустроить быт, как говорят военные в таких случаях. Организм так устроен, что требует время для отдыха. И если отдохнешь плохо, будешь плохо выполнять свои обязанности. Правда в Армии этим никто не заморачивался. Отдых подразумевал под собой только сон. Ни телевизора, ни радио, ни газет не было. Все новости можно было узнать у проходивших через мост колонн. И связь со штабом действовала отменно, правда она нужна была только для оперативной информации, но никак не для простой болтовни.

Для жилья решили использовать полуразрушенный дом рядом с мостом. Благо крыша сильно не пострадала. Кто-то жил в нем раньше. Хорошо или плохо, какая теперь разница. Все равно это было в другой жизни. А теперь ЕМУ и ЕГО пацанам, в этой жизни, предстояло жить в этом доме. Красиво вряд ли получится, но сделать его функциональным было необходимо: чтобы обеспечивал не только отдых, но и защиту в случае необходимости. Занялись ремонтом. Месили глину, замазывали ей дыры в стенах. Вход завесили плащ-палаткой. Заботливо заделали все оконные проемы, оставив лишь небольшие амбразуры. Постепенно дом стал похож на небольшой форт, с укрепленной лицевой стороной, окнами-амбразурами, обширным внутренним двором. Основу защиты составили пулеметные точки. Вырыли капонир и загнали в него одну их «бэх». Во внутреннем дворе разместили: склад боеприпасов, кухню со складом продовольствия и столовой, душ, смастеренный из бочки и шланга. Колонны, проходящие через мост, щедро делились продуктами, топливом и сигаретами. Две «бэхи» поставили во входной створ на мост ассиметрично с двух сторон. И если мост со стороны дома был под надежной защитой, то с другой стороны он все-таки был уязвим. Кроме «бэхи» там можно было устроить только окоп для часового. И учитывая его уязвимость надо было выставлять там пост, особенно ночью, как минимум из трех человек. Три человека на один пост, при явной малости людей, тут было о чем задуматься.

Подступы к капониру на той стороне тщательно заминировали и огородили колючей проволокой. И все равно было понятно, что этого мало. Если по-честному, то мало было всего. Не хватало колючей проволоки и мин, посуды и свежих продуктов, не было хлеба, а воду брали прямо из реки. Отдать приказ армии легко, а вот позаботиться, чтобы она, выполняя этот приказ, была всем обеспечена, никто не захотел или не смог. Хорошо хоть патронов и снарядов было с избытком. Можно было с этим арсеналом отразить не одну атаку.

Но пока на первом месте стоял вопрос нормального быта.

ОН подумал, что неплохо было бы сделать пристройку к дому. Что-то вроде мазанки, с отдельным входом и кроватью. Иногда очень хотелось побыть одному. Было о чем просто подумать и погрустить. Ну и положение обязывало. Как-никак «комендант» моста!

В заботах и рутинной работе, которой его никогда никто не учил, ОН жил всю первую неделю. Спал, как получится. Работал вместе со всеми, придирчиво осматривал все со всех сторон, о рыбалке пока думать не приходилось. Да и какой ОН рыбак? Никогда не чувствовал в себе стремления посидеть у речки с удочкой в руках. Главной задачей на сегодня было организовать охрану и оборону моста. Он даже не предполагал насколько это неблагодарное занятие. Но с другой стороны это было лучше, чем бегать по горам. Это в какой-то степени было скорее чем-то созидательным, чем разрушительным.

Наконец все основные работы были закончены. Жизнь потихоньку начала входить в размеренное русло. Часовые исправно несли службу, кухня дымила, душ брызгал и прохлада реки, да и сама возможность окунуть тело в холодный поток на этой жаре, настраивали на лирику.

– В самом деле, курорт. Прав был начальник штаба, – подумал ОН и сразу вспомнил, что не мешало бы свежей рыбки попробовать и отправить ее к столу начальника, раз получил такую просьбу.

– Василий! Подь сюда! – позвал ОН своего сержанта.

– Завтра, вполне возможно, устроим рыбалку. Это для меня дело малознакомое, что посоветуешь? Может масксеть использовать?

Сержант улыбнулся.

– А у нас где-то есть кусок настоящей сети. Не помню, как она к нам попала, но я на всякий случай не стал ее выбрасывать.

– Вот это фокус! А я почему об этом не знаю? Хм….так получается, что ты как в «воду» смотрел, сержант! Интересно, а что ты собирался с ней делать в горах?

– Ну не вопрос. Я этой сетью в любую секунду могу такой стриптиз «духам» показать, что мало им не покажется!

Сержант не лукавил и не набивал себе цену. Родом с юга Украины, выросший на парном молоке и домашнем хлебе, он достойно нес свою ношу младшего командира. Крепко скроенный, широкоплечий, уверенный в себе и своих силах – универсальная «машина войны». На него можно было положиться в самых трудных ситуациях.

– А тут, я думаю, что поскольку удочек у нас нет, как и праздного времени тоже, пяток парней развернут сеть у моста, а пару человек отправим вверх по течению, метров за сто, с гранатами. Течение сильное, как раз рыба после взрыва и всплывет у моста. Нам останется ее только собрать.

– Согласен. Эту часть ты возьми на себя, подбери знающих, а я подумаю, как обеспечить охрану рыбалки и моста на время нашего «рыбного» похода.

Ночь прошла спокойно, а утро началось необычно. Никто не захотел идти отдыхать после смены постов. Все, кроме часовых, собрались на берегу и, активно размахивая руками, спорили о чем-то. ОН подошел к ним и торжественно объявил.

– Мы заслужили выходной, и прошу всех, кроме часовых, сегодняшний день считать таковым. Но!

И это «но» всем было понятно. Выходной, не выходной, хотя слово то, какое смешное для окружающей действительности, но оружие иметь под рукой в режиме постоянной готовности. Да и по сторонам смотреть как всегда очень внимательно. И друг за другом, и за кочками, камешками, всякими там ямками, куда можно быстренько нырнуть в случае внезапного обстрела. Но разрешённая экипировка впечатлила. Трусы или плавки, у кого есть, и панамы естественно. Ни носимого груза за спиной, в количестве 25-30 кг из всякой всячины, ни жёстких временных условий для выполнения задачи, ничего! Просто ловля рыбы. Впечатлило всех.

И рыбалка удалась! Рыбы вытащили аж два мешка. Один, с проходящей колонной отправили начальству, а вторым занялись все желающие. Мелочь сразу развесили на солнце, крупную чистили, крупно резали и уже варили уху, жарили, да и настроение у всех было подходящее. Как-то сразу начали вспоминать дом, тишину, жизнь без войны.

Ближе к вечеру мимо проезжала разведка. Весёлые парни, не один раз вместе по горам бегали. И даже несмотря на лимит времени, с удовольствием поели рыбки и осмотрели окрестности.

Потом, перед самым отъездом, ОН отошёл в сторону с их командиром.

– Должен тебя предупредить, новости грустные. Где-то рядом мы засекли группу. Не «духовская», какие-то спецы, нормально работают. Никак на хвост им упасть не можем. Две группы сейчас в поиске, а нам после двух суток наверно дадут немного отдохнуть. Но смотри по сторонам. Они где-то рядом, мост они вряд ли рвать будут, а вот дебош небольшой, с захватом пленных, могут легко устроить. Парни твои расслабились. Так что смотри внимательно!

ОН пожал руку командиру разведчиков и проводил их, вручив свежей рыбки про запас. И был этому очень рад, потому что приятно проявлять заботу о хороших людях.

Вернувшись к своим пацанам, а кто они ещё, как не пацаны, хотя ОН и был старше них всего на пару лет, задумался.

– О чём командир думу думает? Сразу поинтересовался кто-то из них.

– Да вот, «тёрку» обдумываю, что может быть близёхонько. И ОН передал им свой разговор с командиром разведчиков.

– Ага, значит мы всё-таки были правы в своих подозрениях. Василий потёр подбородок.

Часовые ещё пару дней назад сразу заметили местных мальчишек, которые вдруг повадились шнырять вокруг моста, стараясь приблизиться к нему как можно ближе. Раньше такого резкого интереса не наблюдалось. Они отгоняли самых назойливых мальчуганов и один раз вынуждены были стрелять в воздух, чтобы предупредить мальцов о приближении к минному заграждению. ОН сразу понял, что это значит. Дети всегда появлялись первыми. Их активно использовали «духи» для предварительной разведки, прекрасно зная, что мы в силу своего менталитета не можем причинить им вред. ОН знал об этом, но ничего противопоставить или как-то неадекватно отреагировать не мог. Ну не воевать же с детьми. Поэтому ОН приказал не допускать мальцов в зону охраны моста, а наиболее наглых задерживать и опустошать карманы. Все эти камешки, бусинки, палочки в их карманах могли означать только одно: сколько камешков – столько солдат, сколько бусинок – столько «бэх», сколько палочек – столько пулеметов и так далее. Раз появились мальцы, значит, мостом очень заинтересовались. Но в чём именно состоит интерес, было непонятно. А вот после визита разведки картинка вроде начала складываться.

И что теперь? Вводить режим усиленной охраны, увеличивать число часовых? Не получится. Каждый должен отдыхать, есть, иметь какое-то личное время, и как это сделать при ограниченном количестве людей? И кто решил, что если захотят напасть, то сделают это обязательно ночью? Если это «спецы», то по шаблону они работать точно не будут. Значит можно их выманить, не показывая, что мы что-то знаем и принимаем меры. ОН поморщился. А рассчитывать можно только на свои силы. Помощь быстро не подойдёт. И что в итоге? Людей мало, всё-таки они не комендачи, именно на такие задачи «заточенные», а отправленная на отдых разведка. Такой вот курорт в зоне боевых действий. Но «духи»-то этого не знают! То, что ЕМУ спать придётся очень мало, совсем не волновало. На войне ты или живой, или убит. Про сон, еду и прочие радости никаких ссылок нет. Так что надо будет опять терпеть, завязать хотелки в узелок, и думать о главном – выполнить задачу.

На ту сторону моста, самое уязвимое место, ОН решил ставить только самых опытных. В ком был абсолютно уверен. Жаль не было обычного полевого телефона, такой допотопной штуки, где надо ручку крутить. Было бы проще. Кинуть линию по мосту и телефончик на той стороне. А потом спрашивать каждые 15 минут, а что вы там делаете? И рации запасной не было. Рация эта, дрянь редкостная, тяжёлая, и дальность связи 1-2 километра, но тут бы пригодилась, если бы с ними, этими рациями, не было такого напряга, по причине полного отсутствия. Ну а теперь оставалось только работать с тем, что есть. Да. До 2-х ночи спать нельзя. И после 3-х тоже. Рассвет самое неприятное время. Значит, можно будет кемарнуть в этот промежуток. Ночь простоять, а утречком озаботится всеми этими вопросами. Потому что сейчас, когда ночь наступит через пару часов, уже ничего не сделать.

До 2-х ночи было тихо. Ничего необычного. Смены менялись, только на этот раз не бодро, кучкой двигаясь по мосту на ту сторону, а перекатом, рассредоточившись, и страхуя друг друга. Есть такой способ, когда один двигается вперёд, а двое, рассредоточившись по фронту, страхуют его, держа периметр под контролем. Ночные прицелы были только в «бэхах», а темно было, как у негра в …. , ну понятно где.

Ровно в 2 ночи ОН хлопнул пулемётчика по плечу и сказал:

– Ладно. Смотри тут внимательно, я пойду кемарну часок.

– Да чего часок, командир? Если что, толкнём в бок!

– Потом высплюсь, надо бы и начало нового дня встретить. Что-то неспокойно мне.

ОН прошёл в свою пристройку, оглядывая всё вокруг. Сегодня все спали, не раздеваясь, даже снаряжение не снимали. Спустившись к себе, положил автомат в изголовье, ремень с гранатами положил рядом и лёг на кровать. Через 30 секунд уже крепко спал…..

ОН так и не понял, что его разбудило. Что заставило судорожно сжаться внутри, а потом швырнуть ЕГО на пол. Лёжа на твёрдой, остывающей земле, вслушиваясь в лихорадочный, неровный стук своего сердца, ОН пытался понять, почему так тихо? Осторожно глянул краем глаза на часы. Стрелки мазнули по глазам слабым светом – 3 часа 49 минут. Вот же….Надо было вообще не ложиться!

Странно. Обычно на постах чувствовалась жизнь. Кто-то обязательно должен кашлянуть, чихнуть, неловко повернуться, какое-то шевеление-движение должно обязательно присутствовать! Да ОН и чувствовал всегда эту жизнь, своим шестым чувством. А тут была какая-то абсолютная тишина. Когда у всех палец на спусковом крючке, даже дышат вполсилы, ожидая первого выстрела, как желанного сигнала к началу активных действий. И это зловещее безмолвие дёргало, путало мысли. ОН слишком хорошо знал своих пацанов. Никакая сила, никакой соблазн не мог их заставить хоть как-то отвлечься. Никакой? Нет, была одна сила. Смерть. Но поверить в то, что всех сразу вдруг отправили на небеса – да это просто смех!

ОН достал гранату и повесил её предохранительной планкой на хлястик, пришитый на груди возле левого плеча. Собственное изобретение. Хорошая вещь, эта граната. Берёшь в правую руку, выдёргиваешь кольцо и … А вот если её повесить за эту самую предохранительную планку слева на хлястик, то колечко окажется как раз перед мордой лица. И в случае тяжёлого ранения, когда ни ручкой, ни ножкой никуда, голову можно повернуть, зубками вцепиться в колечко и потянуть. Граната под собственным весом с планочкой непременно расстанется. И жить останется ровно 4 секунды. Потому что через 4 секунды она взорвётся. Это всё равно лучше, чем попасть, особенно раненным, в плен. Резать будут и жечь огнём, и всё равно убьют. Но медленно, заставляя мучится, издеваясь над телом. А трупы пленных видели не один раз. Так что заранее было понятно о перспективах.

Осторожно, стараясь ступать как можно мягче, ОН выбрался из пристройки. Прямо впереди должен быть пост, но какой смысл туда идти прямо сейчас? Забирая влево, по широкой дуге, тщательно выверяя каждый шаг и стараясь максимально слиться с местностью, двинул к мосту. На той стороне, хотя и было плохо различимо, уловил какое-то неясное движение. Как вздох ветра, хотя воздух стоял, как прибитый.

Накатило неприятной волной. Всё время ОН был охотником, неужели теперь суждено исполнить роль добычи? И тут же обожгло, а как же пацаны? Не может быть, чтобы вот так, троих сразу упаковали?

Ну что ж, ОН сразу понял, что должен делать. Даже если придётся принять самую фантастическую версию, что остался в живых только ОН, это ничего не меняет. Значит ОН примет бой один, и будет стараться не размазаться по окружающему ландшафту раньше того времени, пока не утолит голод мщения. Что смерть? Главное не как ты родился, а как ты умер. И какой смысл этого бояться? Как вообще можно бояться того, что неизбежно наступит? Но если уж появился в этом мире человеком, считаешь себя человеком, то и встреть неизбежное, как человек. С человеческим достоинством.

Неясный шорох, раздавшийся слева, заставил ЕГО моментально развернуть ствол автомата в сторону шороха.

– Командир?

– Вот млять! Чуть не начал стрелять! Кто это? Василий, ты? – прошептал в ответ.

– Я.

ОН улёгся на прямо асфальт, перед мостом, внимательно всматриваясь и пытаясь что-то разглядеть.

– Докладывай.

– Да пока нечего. На той стороне явно что-то происходит. Пытаюсь понять.

– Давно началось?

– Минут 15 назад Хамдамыч понёс пацанам горячего чая. Прошёл спокойно. Мы вели. А потом какой-то лёгкий не то стук, не то лязг. Крикнули, чтобы Хамдамыч назад валил. А в ответ тишина. Мы сразу все на рубеж выскочили. Теперь пытаемся хоть что-то понять. Не видно ни хрена!

О том, что произошло на той стороне моста, ОН уже догадался. Пацанов взяли. Не кого-нибудь, а ЕГО пацанов! И просто смотреть на это ОН не будет. Сколько их, чем вооружены – непонятно. Но разве это что-то меняет? Время! Как всегда всё упирается в это слово, потому что времени на раздумья нет. Наклонив голову ближе к Василию, прошептал:

– Всем пулемётчикам огонь через две минуты! Бить длинными очередями по посту на той стороне. Обе «бэхи» с этой стороны сразу заводятся и вылетают справа и слева от моста. Включить все фары и прожекторы на «бэхах»! Осветить дальние подступы к мосту. Наводчики в готовности открыть огонь из пушек по тем, кто будет уходить от моста. Они явно попытаются кого-то из наших утащить. Ты командуешь здесь. Готовность 2 минуты. На той стороне явно будет прикрытие. Выполнять!

Мучительно медленно шагала секундная стрелка. ОН знал, что ЕГО приказ будет выполнен. Две минуты. Много это или мало? Смотря для кого, или для чего. ОН свой выбор сделал. Сейчас в который раз, заставит своё вмиг отяжелевшее тело, заткнув свой вопящий от ужаса рассудок, прекрасно понимая, что сделают с этим самым телом и рассудком несколько ударивших в упор пуль, рвануть по прямой через мост, ведя огонь на ходу. Да уж, а спрятаться там негде. Только бежать, бежать так, как никогда в жизни не бегал. И это главное. Заставить их раскрыться. И стрелять, всё время стрелять прямо перед собой. Постараться, сокращая расстояние до противника, не дать ему вести прицельный огонь. Такое уже было, но повторяется вновь.

Осталось 15 секунд. Намотал на левую руку автоматный ремень, и посмотрел вокруг. Светало. Наверно день будет хороший.

ОН ждал, но всё же вздрогнул, когда звучно и хлёстко ударили пулемёты. И сразу, не медля больше, подхватил автомат с земли и побежал через мост………….