Текст книги "Проклятие флибустьера (СИ)"

Автор книги: Игорь Середенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

 Игорь Середенко
Проклятие флибустьера

Предисловие

Карибское море – оно помнит многих прославленных корсаров, отъявленных негодяев и искателей приключений: Уильяма Кида, Франсуа Олоне, Джона Моргана и других. Пиратов испанцы называли – ладронес. Одним из самых прославленных корсаров и одержимых жаждой наживы, а так же любителя приключений был Джон Морган. Морган когда-то был одним из самых известных пиратов. По окончании своей корсарской карьеры он получил вице-губернаторское место в Порт-Рояле. Он имел огромные плантации и сотни рабов. Иногда он ездил в Англию, что бы осудить или повесить кого-то из старых соратников. Он похоронен на местном кладбище в Порт-Рояле. Его родня по семейной традиции до сих пор живет на воде, в роскошной яхте под названием «Корсар».

В 16–17 века происходит бурное развитие пиратства в Карибском море. Мировые капиталистические акулы, такие, как Испания, Англия, Франция, воевали друг с другом за Карибское богатство: золото, рабы (черное дерево). Все отбросы общества: дезертиры, работорговцы, убийцы, воры, прибывали сюда в поисках легкой наживы, иные искали способ разбогатеть в кратчайшие сроки или скрывались от властей. Получив награбленное, пираты за несколько дней, все спускали трактирщикам, шлюхам, играя в азартные игры, а потом, совершенно без денег, отправлялись на рыбную ловлю, охоту или вновь промышляли пиратством. На карибские острова свозились осужденные, которых затем продавали в рабство. Процветала торговля людьми. Американские плантации лишь требовали рабов (люди быстро гибли) и потому торговля черным деревом (джим кроу) не прекращалась. Многие зарабатывали на этом огромные богатства. Духовенство, князья, короли выдавали «рыцарям наживы» (корсары) свитки пергамента с большими сургучными печатями, которые свидетельствовали о праве захвата и грабежа вражеских судов. Иными словами, эти свидетельства давали им право законного разбоя. В этом случае их называли уже не пиратами, а «корсарами» или «каперами». Свидетельства выдавались на грабеж кораблей той страны, с которой велась война, а войны велись непрерывно. Пиратами считались те, кто грабит корабли своей страны и союзников. Даже церковь поощряла морские грабежи. Главным объектом морского разбоя была Испания. Для нападения на испанцев создавались пиратские базы: для французов – Тортуга, а для англичан – Порт-Рояль на острове Ямайка. «Свободные мореплаватели» – так называли флибустьеров, были пиратами, которые занимались морским грабежом. «Охотники» – так называли буканьеров, их мастерством и образом жизни была охота. Пираты, в основном, состояли из флибустьеров и буканьеров, иногда к ним присоединялись индейцы, мулаты и рыбаки. Пираты перемещались на быстрых судах – баллуга. В городах велась торговля продуктами, выращенными на плантациях, здесь же процветали ростовщики, продавцы краденного или неграбленого, работорговцы (продажа негров и штрафников), проституция. Дешевле всего, в этом центре преступности, ценилась человеческая жизнь.

Событие 1697 года в корне изменило судьбы многих пиратов. В этом году произошло большое землетрясение, вследствие которого, центр пиратства опустился на морское дно. Как бы в наказании пиратскому насилию и разбою, творимого в Карибском море, сама природа восстала против грешного человека. Но люди не уняли просьбам природы и значению этого события, и вскоре, появилась и стала процветать новая пиратская база – гавани Багамских островов. Такие города Америки, как Нью-Йорк и Бостон, разбогатели именно на торговле с пиратами. Багамские острова были выгодно расположены для разбоя, они были близки, и к американскому континенту, и недалеко от испанских колоний в Карибском бассейне.

1. Прибытие на остров

1.1. Монахи

Год 1697-й. Карибское море. Небольшое пиратское судно преследует двухмачтовое судно, у которого не было флага, ни одного опознавательного знака. У кормы стояли двое пиратов и наблюдали за преследуемым неизвестным судном.

– Тысяча чертей, если это не испанец!

– Да нет, не похоже. Наверняка это какой-то голландский торговец, видишь, он без флага идет.

– Наверное, уже догадался, что мы его преследуем.

– Думаю, что через три часа мы его нагоним. Вот тогда-то и повеселимся. Надоело бороздить пустыми. Ведь уже месяц ходим впустую. Разнеси меня гром!

Преследование пиратами неизвестного судна длилось еще четыре часа. Капитан приказал готовиться к абордажу. Все прошло на высоком уровне. Пиратское судно к часу дня настигло преследуемое судно и взяло на абордаж. Пираты работали, как дьяволы. Ловкими движениями, они соединили суда кошками и привязали их накрепко канатами. Как разъяренные, голодные тигры, они набросились на добычу. Без малейшего сопротивления они перебрались на палубу неизвестного судна. Здесь они увидели нечто неожиданное. На судне находились лишь монахи, которые стояли полукругом вокруг какого-то сундука, расположенного в центре палубы. На них были надеты длинные рясы, а их головы были укрыты капюшонами. Пираты быстро окружили небольшую группу монахов, которые, по-видимому, защищали сундук. Капитан пиратов вышел вперед.

– Какого дьявола! – заорал он. – Кто вы такие?!

Несмотря на разъяренного пирата, монахи продолжали молчать. Их спокойствию можно было позавидовать. Создавалось впечатление, что их жизни ничего не угрожает. Пираты, к этому времени, уже находились на всей палубе неизвестного двухмачтового судна и держали все под своим контролем.

– Надо проверить, что у них в трюмах! – сказал один из пиратов.

– А может эти канальи, что-то в сундучке запрятали? Небось, церковные книги! – раздался громкий смех пиратов.

– Открывайте свой сундук братья, да поживей! – сказал грозно предводитель пиратов. – Я дважды повторять не люблю, – добавил он.

Капитан сердито и угрожающе посмотрел на монахов, которые, не смотря на его грозный вид, так и не шелохнулись с места. Их лица, под капюшонами ряс, хранили невозмутимое спокойствие и молчание.

Видя это, капитан пиратов начал подходить ближе к ним. И вдруг, неожиданно для пиратов, монахи, словно по чьей-то невидимой команде, все как один вытащили из своих длинных ряс мечи и застыли в боевых позах, ожидая отразить любую атаку пиратов.

– Вы, что это задумали, святоши?! Драться удумали, вас же всего шестеро. Да я вам глотки перегрызу! – заорал капитан пиратов.

– А может, мы перестреляем их просто с пистолей, капитан? – сказал один из пиратов, обращаясь к своему вожаку, видя, как тот нервничает.

Пираты, все как один, двинулись на небольшую горстку монахов, которые по-прежнему не двигались со своих мест. Их невозмутимые лица поражали спокойствием, с которым они охраняли небольшой сундук, по виду очень старый, с металлическими крестами необычной формы.

Пираты уже почти приблизились на расстояние атаки, как вдруг, распахнулась дверь каюты нижней палубы. Из нее вышел очень старый монах, голова которого была покрыта капюшоном. Его руки были дряблыми и немощными. Он еле передвигался на ногах и тяжело дышал. Его глаза были удивительно голубые. На ярком солнечном свете казалось, что их вовсе нет. Он был встревожен, но это беспокойство не шло от внезапного нападения и штурма судна. Это было что-то потаенное, скрытое в синеве его глаз.

– Стойте! – тихо, немного задыхаясь, с большим усилием, произнес старый монах.

Из под своей мантии он достал, небольшого размера, книгу.

– Здесь все написано, – сказал, тяжело дыша, монах. – Вы не должны этого делать. Не выпускайте его. Иначе… – монах начал кашлять, из его горла показалась кровь, и он упал на палубу.

– Какого дьявола! – заорал капитан. – Вперед мои коршуны! Очистите это судно!

Пираты набросились на монахов. Они дрались словно тигры. Ловкими движениями, они согнали монахов в кучу и обезоружили их. Капитан подошел к сундуку, который так яростно и настойчиво охранялся монахами. Он открыл сундук ножом. В сундуке было семь статуэток, сделанных из дерева, кости, железа и бронзы, одна из них и вовсе была сделана из каких-то тонких веток неизвестного вида дерева.

– Какого дьявола! – заорал капитан.

– Что делать с монахами? – спросил помощник капитана.

– На дно морское, вместе с их сундуком, – ответил капитан.

– Хорошо, капитан.

Капитан подошел к лежащему на палубе старому монаху.

– Где золото, каналья?

Но, в ответ он услышал лишь невнятное бормотание, тяжело дышавшего монаха. Монах тяжело кашлял, а из его рта шла кровь.

– Проклятие, проклятие… – тяжело дыша и захлебываясь собственной кровью, произнес старый монах.

– Если ты не заговоришь, то клянусь всеми святыми, я тебя прибью к мачте собственного судна, как Христа!

– Не надо… это проклятье…

– Что ты здесь скрываешь святоша! Признавайся, не то…

К капитану подошел его помощник.

– Капитан. Возможно, этот монах болен. Как бы не подцепить заразу. Может у него какая-то тропическая лихорадка.

– Ладно, пусть подыхает здесь. Идем в трюм. Проверить все каюты! Что вы застыли, олухи! – заорал разъяренный капитан, давая поручения своим головорезам.

Монах что-то бормотал, но никто не обращал на него внимания. Капитан и еще семеро пиратов ворвались в каюты и трюм. К их сожалению, ничего ценного там они не нашли. Лишь одна каюта была накрепко закрыта, она располагалась в трюме.

– Дверь, капитан… не поддается. Она сделана из крепкого дерева и замок необычный, тяжелый.

– Принесите таран. Нет такой двери, которую нельзя было бы открыть, – произнес капитан.

– Глядите, на ней какие-то надписи. Что это за язык, вроде не французский.

– И не английский.

– На голландский тоже не похож.

– Какого вы гадаете… разобьем ее и узнаем, что там скрывают святоши-католики.

– Кстати, капитан. Они не католики. Я католиков знаю. Два года на их плантациях работал.

– Один черт! Мне, что католики, что не католики, все одно…

На палубе, к этому времени, пираты уже расправились со всеми шестью монахами. Их тела выбросили за борт на съедение акулам.

– Опять не повезло. Месяц плавания, и вот…, пустая работа. Здесь ничего нет.

– Ну, хоть корабль возьмем, как трофей. За него можно на Ямайке не плохие деньги выручить.

– Черта с два! Дьявол тебе в ребро! Губернатор скуп, как последний ростовщик ведет себя, а ведь мы его темные дела прикрываем и все время снабжаем товаром, а он покупает его за двадцатую часть цены судна.

– Это верно, скупой черт, что и говорить. А может мы его на нож посадим, пригрозим?

– Ну и что с того, новый будет не лучше прежнего.

– Это верно. Этого мы хоть знаем, а новый…

Вдруг, кто-то из пиратов закричал.

– Тревога! Тревога! Все в трюм!

– Что-то случилось. Готовь пистоль.

Ошеломленные пираты ринулись к входу в каюты судна. За дверью были слышны удары меча и выстрелы из пистолей и ружей. Там отчаянно сражались. И вдруг, все неожиданно умолкло. Пираты остановились у входа в каюты. Они стояли на палубе, не решаясь войти вниз, внимательно прислушивались. Какая-то зловещая тишина ворвалась в их трепещущие сердца, и впустила легкий сквозняк неведомого страха. За дверью была подозрительная пугающая тишина. Пираты почувствовали пронзительный холод, и дрожь окатила их тела.

– Черт знает, что! – сказал один из пиратов.

– Не выпускайте его… – произнес изо всех сил, в последнем вздохе, лежащий на палубе старый монах.

Все пираты обернулись и посмотрели на умирающего старого монаха.

– Кого его? Что ты мелишь?! – сказал один из встревоженных пиратов.

Вдруг, дверь медленно приоткрылась. Из нее еле передвигаясь, вышел капитан. Пираты с ужасом обернулись на звук скрипящей двери. Капитан сделал еще один шаг. Он хотел что-то сказать, но не смог, и упал на колени, а затем, его безжизненное тело рухнуло на палубу лицом вниз. Из его спины торчал кинжал, по лезвию которого лилась багровая кровь.

1.2. На пути к острову

Из дневника Уила Торнтона.

Ноябрь 1697 года. Прибыл на борт корабля «Луиза» в 8 утра, ровно за час до его отплытия. Капитан судна Тед Харкли, вежливо принял меня. Капитан очень любит свой корабль, так как долго рассказывал мне обо всех достоинствах судна, которое назвал в честь своей жены Луизы. Свою каюту я нашел достаточно удобной и компактной. От капитана судна я узнал, что есть и другие пассажиры, желающие отправиться на Багамские острова. Среди них священник и работорговец. Однако чего я совсем не ожидал, так это то, что на этом судне будут перевозить заключенных. Их доставили на борт судна еще за пять часов до моего прибытия. Сорок заключенных, в кандалах. Их разместили в трюме.

Двухмачтовое судно «Луиза» отошло от пристани города Нью-Йорк ровно по расписанию в 9 утра. Расположившись на корме, я любовался видами берега и водным горизонтом. Как прекрасен восход! Стюард любезно предложил мне чашечку кофе и сообщил, что завтрак будет в 11 часов, и о том, что меня приглашает капитан судна Тед Харкли на завтрак в свою каюту. Кофе оказалось весьма вкусным на свежем морском воздухе. Толи из-за моего хорошего настроения, толи из-за прекрасного кофе, выращенного на одном из Карибских островов, но мне начало нравиться мое морское путешествие к Багамским островам, хотя для меня это было скорее не путешествие, а работа, точнее – командировка. В эту командировку меня направил мой босс, начальник особого отдела Нью-Йоркской полиции. Итак, расположившись поудобнее на палубе двухмачтового судна и пробуя чашечку кофе, любезно предоставленную стюардом, я раскрыл свежую газету «Нью-Йорк таймс», купленную до отъезда, и начал читать заголовки. Одна из статей была посвящена пиратству на Карибских островах, другая – о землетрясении, которое разрушило пиратское логово, где скрывались пираты, и где был расположен пиратский центр. «Так им и надо», – подумал я. По-видимому, сама природа ополчилась против насилия в этих водах. Я вздохнул с облегчением.

* * *

К 11-ти утра Уил зашел на завтрак к капитану. Капитан был не один, за столом сидели пятеро мужчин.

– Приветствую вас Уил, – добродушно произнес капитан.

Слуга пригласил Уила за стол.

– Господа, позвольте представить вам, лейтенанта Нью-Йоркской полиции Уила Торнтона.

Капитан представил Уилу других пассажиров:

– Слева от вас священник Франсуа Дидьен, справа майор тюремной полиции Девид Метью, напротив вас купец Чарль Хаузен и мой заместитель Томас Клайд, он же по совместительству выполняет услуги врача на судне.

Майор тюремной полиции Девид Метью был грубым человеком и не сдержанным на язык. Его задачей было доставить заключенных, среди которых были воры, бандиты и дезертиры, на остров, где их ждало 10-ти летнее заключение или работы на плантациях.

– Скажите, любезный майор Метью, позвольте мне так вас называть. За что этих несчастных так наказали, – спросил капитан Харкли.

– Это все отъявленные мерзавцы, будь моя воля, я бы вздернул их всех на виселице, а не тратил бы силы на их перевозку. Хотя, они и так сгниют там, на острове, работая под палящим солнцем. Как сказал мой начальник, это разумное использование живой силы.

– Но, возможно, среди них есть и те, кто уже осознал или осознает свою вину, – произнес Томас Клайд.

– Я сильно сомневаюсь в этом, сэр, – сказал майор.

– Наверное, это по части Дидьена, – сказал капитан.

– О нет, увольте, – сказал священник, – у меня иные задачи. Я отправляюсь на острова, что бы христианская вера дошла до каждого жителя острова. Во всяком случае, тогда меньше насилия будет.

– Знаю я этих святош, небось, золотишко у аборигенов обменивать будете на веру свою, – злобно, с сарказмом произнес Чарль Хаузен.

– Ну, что вы, как такое возможно, – обижено произнес священник.

– Знаю я вашего брата, – сказал купец Хаузен.

– Господа, господа! – сказал капитан. – Не надо сориться. В этих морях водятся пираты, и мне бы не хотелось, что бы мы были в ссоре друг с другом. В этих водах лучше быть вместе.

После слов капитана, все согласились с его мнением. Тема разговора поменялась.

– А вот вы лейтенант, – обратился Чарль Хаузен, – вы за какой такой надобностью отправляетесь на Багамские острова?

– Отправляюсь на службу, по делам, – коротко ответил Уил Торнтон.

– Да ладно вам, – сказал капитан, – давайте лучше выпьем за то, что бы все беды нас обошли, за благополучное прибытие до конечного пути.

Все подняли бокалы, и выпили роскошного вина.

– Я такого вина еще не пил, – произнес Уил Торнтон. – Скажите капитан, из чего оно сделано?

– О, рецепт этого вина я узнал от аборигенов Панамы. Они делают его из бананов и кокосового ореха. Сначала фрукты молотят до жидкой массы, затем, опускают эту жидкую массу на восемь дней в яму, что бы она начала бродить. Вот и весь секрет.

– Да, действительно просто, – произнес Уил Торнтон.

Чарль Хаузен все расспрашивал тюремщика Майора Метью о заключенных. Выяснилось, что Хаузен занимается не только торговлей табака, но и не прочь торговать живым товаром. Он хотел купить парочку негров у майора. Предлагал большие деньги. Но майор отказался, сославшись на то, что он находится на службе, и его подопечные, хоть и преступники, но все же заключенные, и потому продать их он не может.

Из дневника Уила Торнтона.

Шел восьмой день плавания. Корабль, который так хвалил капитан, действительно был быстроходен и удобен для пассажиров. Каюты были с крепкими стенами и перегородками. Он был легким и маневренным. От майора Метью, я узнал, что скончался один заключенный. Заместитель капитана Клайд, который был по совместительству судовым врачом, засвидетельствовал смерть заключенного. По его словам, старик умер своей смертью. Но, многие не поверили словам Клайда. Уж очень плохо выглядел труп старика. Его тело по морскому обычаю бросили в море.

На десятый день плавания, заключенные подняли бунт, они требовали лучших условий, так как считали, что старик умер от малярии. Зачинщиками бунта были, некто Джон и Ханс. По словам майора Метью, они были самыми отъявленными негодяями, и попали в тюрьму за пиратство. Бунт удалось погасить. Капитан не хотел неприятностей на своем судне и поэтому пообещал, что к заключенным будет раз в три дня приходить врач и осматривать их. Несмотря на принятые меры, смерть забрала еще двух заключенных.

Двенадцатый день плавания. Я стал свидетелем древнего морского обычая. Моряки его называют «морским крещением». Боцман обмазал себя сажей и «крестил» новеньких моряков, за это они платили ему бутылкой вина, затем купались в открытом океане. Вечером, все вместе за столом распивали это вино. Мне тоже довелось стать участником этого события.

Священник Дидьен никак не мог справиться с морской болезнью, то и дело его находили лежащим на палубе. Матросы не обращали на него внимания и даже перешагивали через него. Мне не раз приходилось отводить его в каюту и вместе с Томасом Клайдом укладывать беднягу на койку.

На двадцать третий день плавания вновь взбунтовались заключенные. На них больно было смотреть. От малярии умерло еще двое, это и послужило причиной нового бунта. Однако, на этот раз, от рук заключенных погиб один из солдат, которыми командовал майор Девид Метью. Тогда все и узнали о том, какие бывают наказания за бунт и неповиновение. Майор выбрал первого попавшегося заключенного. Им оказался молодой негр, которого по приказу майора привязали к доске. Затем привязав ее к судну, выбросили ее вместе с привязанным к ней заключенным за борт судна. Около часа бедняга находился в воде, пока его на глазах у всех не разорвали акулы. Зачинщиков бунта, ими были те же Джон и Ханс, по приказу майора посадили отдельно от остальных и заковали в кандалы до самого прибытия на остров Кет Айленд. Несмотря на бунт, заместитель капитана Томас Клайд, по-прежнему посещал и лечил заключенных, но теперь уже чаще.

Шел двадцать восьмой день плавания. Я еще раз перечитывал дела, которые мне передал мой начальник полковник Сэм Уилторн. Несколько писем касались губернатора острова Кет Айленд. В них, губернатор просит разобраться с некоторыми делами, касаемо плантаций и земель прилегающих к оным. Второе дело – о пропавшем сыне известного Нью-Йоркского адвоката. Мальчик убежал из дома в поисках приключений. Трудный подростковый возраст. Последний раз его видели на судне, отплывающим на Багамские острова. Придется заняться этим делом. Отец мальчика готов заплатить крупное вознаграждение – 5 тысяч реалов тому, кто вернет ему сына. Одно письмо, от губернатора, меня заинтересовало больше остальных. В нем речь шла о том, что у берегов острова Кет Айленд рыбаками было замечено неизвестное двухмачтовое судно. Судно было без знаков, какой либо принадлежности к той или иной стране. На борту судна были обнаружены трупы пиратов, среди них был труп какого-то священника, и один живой сумасшедший пират, которого посадили в тюрьму Кет Айленда. Это дело, так же, как и два остальных, поручили расследовать мне.

На 36-й день плавания поднялся сильный шторм, и капитан был вынужден изменить курс, чтобы не разбить судно, которое попало в шторм и серьезно пострадало. На следующий день мы дошли до острова Элеутора, где сделали вынужденную остановку, что бы запастись пресной водой и сделать небольшой ремонт судна. Вместе со священником Франсуа Дидьеном, Чарльзом Хаузеном и двумя солдатами мы отправились в джунгли за пресной водой. На деревьях мы обнаружили обезьян. Хаузен решил позабавиться, и выстрелил в одну из них, что бы попробовать обезьяньего мяса. Но он не был столь меток и лишь ранил животное. Удивительно то, что другие обезьяны не убежали, а увидев страдающего собрата, подошли к раненной обезьяне и начали прикладывать к ране какие-то листья. Детеныши обезьян находились на своих матерях, они держались за них своими лапками. Любопытно, что детеныш не покидал своей матери, даже если ее подстрелили. Остров Элеутер богат своими деревьями, в основном это были банановые и ананасовые деревья. На берегу, мы обнаружили несколько морских черепах. Вечером мы расположили лагерь недалеко от берега. Матросы коптили мясо обезьян и морских черепах. Часть мяса заготовляли в дорогу. Несколько матросов поймали пару десятков крабов и съели их. На следующий день у них кружилась голова, и они почти потеряли зрение. Правда, это прошло через два дня. На острове обнаружили свечное дерево, и моряки сделали из него много факелов.

На второй день пребывания на острове, были обнаружены и пойманы четыре диких свиньи. На острове растет много разновидностей пальм. Капитан Тед Харкли вместе с тремя матросами срубили дуб и сделали несколько десяток досок. По словам капитана, эти доски хороши для починки судна, так как это дерево прочно и его совсем не берет морской червь. Один из матросов съел какой-то плод, похожий на яблоко, а затем три дня ничего не видел. Врач приказал всем, кто покидает лагерь быть внимательными к здешним плодам и ягодам. Не есть того, что им не ведомо. На берегу, где был расположен наш лагерь, было много москитов. Они впиваются в кожу и сосут кровь до такой степени, что не в состоянии уже летать. Из-за этих насекомых лагерь пришлось перенести в более спокойное место. Томас Клайд сорвал листья какого-то кустарника и ими обтер свое тело, после этого москиты его не тревожили. По его примеру последовали и другие члены команды и пассажиры. Томас Клайд, каждый день пребывания на острове, посещал заключенных, однако, несмотря на его заботу, все равно пришлось похоронить одного заключенного. На острове есть пауки, величиной с ладонь, очень волосатые, с черными глазами и множеством мелких зубов. Они кусаются, но не ядовиты. В свою паутину они ловят мелких птиц.

На пятый день мы покинули остров и отправились на нашем судне на юго-восток к Багамским островам, где и была конечная остановка нашего пути – остров Кет Айленд.