Текст книги "Том 4. Аскетическая проповедь"

Автор книги: Игнатий Святитель (Брянчанинов)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 61 страниц) [доступный отрывок для чтения: 22 страниц]

Поучение
в двадесять седьмую Неделю
Объяснение дневного Евангелия [803

[Закрыть]]

Иисус бе [бяше же] уча на единем от сонмищ в субботу [804

[Закрыть]].

Возлюбленные братия! Утешительно слышать, что Господь наш Иисус Христос в день субботний, имевший в ветхозаветной Церкви то значение, которое в новозаветной имеет день воскресный, или недельный, занимался поучением народа. Ныне мы, собравшиеся здесь в святом храме во имя Господа {стр. 266} нашего Иисуса Христа чрез восемнадцать столетий по Его отшествии с земли, занимаемся тем же. Телесными очами мы не видим Господа нашего, но взираем на Него и видим Его очами веры: мы слышим учение Его, возвещаемое святым Евангелием; события, сопровождавшие Его земное странствование, описанные со святою простотою и необыкновенною ясностию Апостолами, живописно изображаются пред нами; они как будто и совершаются пред нами; посредством Святых Таинств мы поставляемся в непрестанное общение с Господом; мы можем усилить и развить это общение непрестанным размышлением о Нем, деятельностию, направленною по Его всесвятым заповедям, постоянным молитвенным отношением к Нему и призыванием Его. Точно: Господь наш Иисус Христос – посреди нас. Его нет только для того, кто отвергает Его присутствие. Это – не сочинение разгоряченного воображения! это – не мечта обольстительная! Сам Господь сказал ученикам Своим: Се, Аз с вами есмь, во вся дни до скончания века [805

[Закрыть]]. Кто не зрит присутствующего Господа, тот не ученик Христов.

Нет никакой пользы видеть Господа телесными очами, когда слепотствует ум, когда вера – эта сила духовного зрения – не действует. Напротив того, когда действует вера, тогда отверзаются Небеса, и зрится Сын одесную Отца, везде сый по Божеству и вся исполняяй, неописанный [806

[Закрыть]]. Ничто не препятствует нам стяжать веру! стяжем веру – и получим видение. Престанем довольствоваться слабосильным буквальным познанием Бога; прострем расслабевшие руки к делам веры; приобретем веру деятельную, живую: только этой вере является Господь.

Бесчувственны и слепы телесные очи, когда слепотствует ум. Господь наш Иисус Христос во время пребывания Своего на земле совершил изумительнейшие чудеса в удостоверение Божества Своего: эти знамения так были очевидны, осязательны, что Божество вочеловечившегося Бога долженствовало соделаться явным и ясным для самых ограниченных, для самых чувственных людей. Но люди смотрели во все глаза, и не увидели ничего. Как бы с удивлением и недоумением, как бы жалуясь на современников и болезнуя о них, говорит Евангелист: Толика [же] знамения сотворшу Ему пред ними, не {стр. 267} вероваху в Него [807

[Закрыть]]. Далее Евангелист обнаруживает и причину этого ослепления: омрачение ума, ожесточение сердца, рождающиеся от греховной жизни, делающие зоркость и здравие чувственных очей для познания Истины бесполезными [808

[Закрыть]].

Событие, сегодня поведанное Евангелием, ужасно. Господь, по произнесении поучения народу, запечатлел поучение исцелением женщины, томившейся под бременем тяжкого и долговременного недуга. Непонявшие слова могли понять чудо; неузнавшие Бога от Его словес живота вечнаго, как узнал святой Петр [809

[Закрыть]], могли узнать, по крайней мере, богоугодного человека по совершившемуся знамению, как узнал Никодим [810

[Закрыть]] или как узнал исцеленный слепец [811

[Закрыть]]. Зрелище было самое жалостное, назидательное, поразительное. Падший ангел, которому человечество подчинилось и приобщилось падением, связал некоторую женщину странным, утомительным в высшей степени недугом. Женщина скорчилась, и в таком согбенном положении пребыла восемнадцать лет, не имея возможности выпрямить членов, дать им какой-либо отдых от принужденного, неестественного положения. Господь сказал этой женщине: жено, отпущена еси от недуга твоего. И возложи на ню руце, и простреся и славляше Бога [812

[Закрыть]].

В то время как женщина, так легко стряхнувшая с себя тяготевшее на ней бремя, в восторге прославляла Бога; в то время, как собрание народа предавалось ощущениям справедливой радости при очевидном действии Божественной благодати, ясно открывшейся избавлением страдалицы от угнетавшего и истомившего ее бедствия; в это время старейшина сонмища пришел в негодование. Он не видит чуда! он не видит исцеления! он не видит Искупителя и Спасителя человеков! он не видит действующего Святого Духа! он даже не видит богоугодного человека: мысленное око его извращено какой-то непонятною и непостижимою адскою силою! Он увидел в действии Бога преступление Божия Закона. Придирчиво он нашел труд и работу в беструдном исцелении болящей и направил в самообольщении своем против этого исцеления заповедь Божию, повелевавшую заниматься трудами и работами в шесть Дней недели, воспрещавшую занятие ими в день субботный. {стр. 268} Сущность дела состояла в том, что старейшина собора был фарисей, по крайней мере, по душевному своему настроению, и, увидев, по его мнению, человека, служителя Божия, подкрепляющего свое сильное слово чудом, воспалился завистию. Причиною зависти были гордость и тщеславие: старейшина хотел первенствовать во мнении народном своею земною правдою. Первенство это беструдно получает явившаяся Небесная Правда; старейшина, чтоб сохранить свое неправильное первенство, восстает против Небесной Правды, старается унизить, оклеветать ее; чтоб прикрыть гнусность своего поведения личиною справедливости, представляется ревнителем закона.

Сердцеведец Господь обличил фарисея. Он назвал поведение его лицемерством. Лицемерство, стараясь удовлетворить своим страстям, всецело работая греху, желает сохранить пред очами людей личину добродетели. В числе наших страстей весьма значительное место занимает тщеславие, ищущее насладиться похвалою человеческою. Оно не заботится, справедлива ли, или несправедлива эта похвала, правильны ли, или неправильны пути к получению ее: получение похвалы, каким бы то ни было средством – вот вся цель тщеславного лицемера. Бог забыт им: лицемер не способен ни к вере, ни к Богопознанию. Како вы можете веровати, говорил Господь иудеям, которых значительная и главнейшая часть заражена была фарисейством, славу друг от друга приемлюще, и славы, яже от единаго Бога, не ищете? [813

[Закрыть]]

Доказал опытом неспособность лицемера к вере во Христа, к принятию Искупителя старшина сонмища иудейского, упоминаемый сегодня во Евангелии. Эта тщеславная душа, жаждавшая похвал и человеческого почитания, сознавшая себя достойной их, не могла стерпеть, что невольные похвалы и удивления человеков привлечены были совершившимся пред всеми чудом. Эта душа воскипела завистию. Отвергнуть чуда было невозможно: она стремится унизить его, уничижить его, возведя на Божие чудо обвинение в нарушении Божия Закона. Лицемер с решительностию вступает в богоборство, с решительностию приступает к хуле на Святого Духа, и произносит ее. Если совершивший чудо был благодатный человек, то фарисей уничижил и похулил благодать Духа. Если же {стр. 269} совершивший чудо был Богочеловек, то фарисей вступает в явное противление Богу. Истинного чуда невозможно совершить человеку самим собою: оно совершается благоволением и действием всесвятого Бога, и потому быть противным воле Божией и Закону Божию никак не может. Обвинение и уничижение Божия знамения фарисеем служит только обнаружением его умственного омрачения и сердечного ожесточения, произведенных греховною жизнию.

Дерзкий, страшный поступок фарисея, осмелившегося порицать действие Спасителя в самом присутствии Спасителя, заслуживает особенное внимание наше, должен быть оплакан горячими и неутешными слезами. Он должен быть оплакан такими слезами, потому что он возник из общего всем нам падения и отвержения нашего. На него нам должно обратить особенное внимание, чтоб, взвесив всю тяжесть его и убоявшись его, как точно страшного и тягостнейшего, избежать его. И ныне Христос действует! и ныне Дух Святой совершает спасительные знамения в христианских Таинствах! И ныне Бог имеет хулителей, противников, врагов Своих между человеками.

Всякий род греховной жизни заключает в себе сопротивление и противодействие Богу; всякий род греховной жизни есть нарушение Закона Божия, есть отриновение воли Божией. Всяк творяй грех, сказал Апостол, и беззаконие творит: и грех есть беззаконие [814

[Закрыть]]. Лицемерство есть тот род греховности, который особенно противодействует познанию Христа и христианству. Начало обращения ко Христу заключается в познании своей греховности, своего падения: от такого взгляда на себя человек признает нужду в Искупителе и приступает ко Христу посредством смирения, веры и покаяния. Но лицемер, недугуя не довольно приметными для человеков страстями, – тщеславием, гордынею, сребролюбием, завистию, лукавством, злобою, прикрывая их лицемерством и притворством, не способен, как не способен сатана, к признанию себя грешником. И добродетели и страсти делаются от навыка как бы природными: так и лицемерство от навыка к нему делается как бы естественным качеством. Обладаемый им уже не видит в лицемерстве душепагубнейшего порока, – дела лицемерства совершает как бы дела правды. Душа лицемера поражена {стр. 270} слепотою, почему и Господь назвал фарисеев безумными и слепыми [815

[Закрыть]]. Лицемер есть тот злосчастный, по мнению своему, праведник, который отвергнут Богом: не приидох бо, сказал Спаситель, призвати праведники, но грешники на покаяние [816

[Закрыть]]. Здесь праведниками названы фарисеи не потому, чтоб они были точно праведники, но потому, что сами признавали себя такими, с мелочною точностию исполняя обрядовые постановления Закона Божия и попирая его сущность, которая заключается в направлении ума, сердца, – всего существа человеческого по воле Божией. Господь даровал человекам, для примирения их с Богом, добродетель – покаяние: как могли принять этот духовный дар те, которые были вполне довольны собою и ожидали в обещанном Мессии по преимуществу завоевателя, долженствовавшего обильными плотскими воздаяниями увенчать их плотскую, нелепую, исполненную гордыни и злобы праведность? В омрачении и ожесточении своем фарисеи даже хвалились неспособностию к познанию и принятию Искупителя: еда кто от князь верова в Он, или от фарисей, говорили они [817

[Закрыть]]. На эту неспособность их к истинному Богопознанию указал и Господь: аминь глаголю вам, сказал Он им, яко мытари и любодейцы варяют вы в Царствии Божии [818

[Закрыть]]. Явный грешник, грешник, впавший в смертные грехи, грешник, привлекший к себе презрение и омерзение человеков, способнее к покаянию того мнимого праведника, который по наружному поведению неукоризнен, но в тайне души своей удовлетворен собою. Фарисейство есть страшный недуг духа человеческого, подобный тому недугу, которым недугует падший ангел, которым этот ангел хранит для себя, как бы сокровище, падение свое. Внемлите себе, заповедал Господь ученикам Своим, от кваса фарисейска, еже есть лицемерие [819

[Закрыть]]. Лицемерие названо закваскою, потому что оно, вкравшись в душу, проникает во все мысли, во все чувствования, во все дела человека, делается его характером, как бы душою его.

Желающий предохранить себя от лицемерия должен, во-первых, по завещанию Господа, все добрые дела совершать втайне [820

[Закрыть]]; потом должен отречься от осуждения ближнего. Осуждение ближнего – признак лицемерства, по всесвятому ука{стр. 271}занию Евангелия [821

[Закрыть]]. Чтоб не осуждать ближнего, должно отказаться от суждения о ближнем: потому-то в евангельской заповеди, воспрещающей осуждение ближнего, предварительно воспрещено суждение о нем. Не судите, и не судят вам: и не осуждайте, да не осуждени будете [822

[Закрыть]]. Сперва человеки позволяют себе суждение о делах ближнего, а потом невольно впадают в осуждение. Не посеем семени – и не возрастут плевелы; воспретим себе ненужное суждение о ближних – и не будет осуждения. Спросят здесь: какая связь между осуждением ближнего и лицемерством? Эта связь очевидна. Осуждающий и уничижающий ближнего невольно выставляет себя праведником, может быть, не произнося этого словом и даже не понимая этого. Мы все грешники: всякое выставление себя праведником, и прямое и косвенное, есть лицемерство.

Когда мы сходимся для дружеской беседы, часто, если не всегда, большая часть этой беседы заключается в пересудах о ближнем, в насмешках над ним, в оклеветании, уничижении, очернении его. Льются острые слова рекой; смех и хохот раздаются, как знаки одобрения: в это несчастное время самозабвения и самообольщения души наши приобщаются свойствам демонским и напитываются ядом лицемерства. Святое Евангелие и здесь преследует грех, ища нашего спасения: всяко слово праздное, угрожает Оно нам, еже аще рекут человецы, воздадят о нем слово в день судный: от словес бо своих оправдишися, и от словес своих осудишися [823

[Закрыть]]. Будем, братия, вглядываться в начала грехов, будем охранять себя от начал греховных и избегнем греховного развития. Семена греховные, как, например, празднословие, по видимому ничтожны: неприметно засевается ими нива душевная. Но когда эти семена дадут ростки, в особенности, когда ростки усилятся и возмужают, тогда грех обымает всего человека, и уничтожение греха делается крайне затруднительным.

«Кто возбраняет устам своим пересуды, – сказал некоторый великий святой Отец, – тот хранит сердце свое от страстей. Кто хранит сердце свое от страстей, тот ежечасно зрит Господа. Кто зрение ума своего сосредоточивает внутри самого себя, тот зрит в себе духовную зарю» [824

[Закрыть]]. Что же мы увидим, братия, в нашей душевной клети, когда осветит ее {стр. 272} Божественный свет? – Мы увидим бесчисленное множество наших согрешений. То падение нашего родоначальника, о котором поведает нам Священное Писание, мы увидим и осяжем в самих себе [825

[Закрыть]]; мы увидим и осяжем в себе необходимость Искупителя. Познав Искупителя в Господе нашем Иисусе Христе, мы исповедаем Его; познав и исповедав, мы узрим Его и поклонимся Ему тем поклонением, которое приличествует и подобает Богу, Творцу и Спасителю нашему. Аминь.

Поучение
в двадесять осьмую Неделю
Объяснение дневного Евангелия [826

[Закрыть]]

Человек некий сотвори вечерю велию [827

[Закрыть]], и зва многи.

Возлюбленные братия! Сегодня Евангелие поведает нам о неизвестном человеке, давшем великолепный пир, на который приглашено было множество гостей. Потом Евангелие выставляет странное обстоятельство: в обеденном столе приняли участие не те лица, которые первоначально были приглашены к нему, но совсем другие. Роскошный пир дан был вечером, и потому назван Вечерию Велиею. Вечером мы называем последние часы дня пред наступлением ночи.

Повесть о Великой Вечери – живописная притча, которой Господь наш Иисус Христос изобразил Царствие Божие, уготованное Небесным Отцом от сложения мира [828

[Закрыть]] для избранных Его, – изобразил и то, каким образом принято благовестие об этом Царстве призванным к нему человечеством.

Всем нам без исключения предлежит смерть; все мы должны вратами смерти вступить в вечность и пребыть в вечности навсегда. Земная жизнь есть преддверие к вечности. Она – как бы тесная и душная передняя комната пред великолепнейшими и обширнейшими чертогами. В вечности уготовано для нас Божие Царство; вне его – бесконечное горе, бедствие, которое никогда не прекратится, – плач и рыдание, которые никогда не утешатся и никогда не умолкнут. Если б завтра, чрез неделю, чрез месяц, предстояло событие, долженствующее решить нашу земную участь или во благо или {стр. 273} во вред нам, не приняли ли бы мы всех мер, всех усилий, всех предосторожностей, чтоб направить событие к благоприятному для нас исходу? Обратим же внимание на нашу участь в вечности. Отвергнем сон уныния и забывчивости, в который мы погружены; отвергнем ослепление, отвергнем самообольщение, представляющее человеку жизнь его на земле бесконечной. Поверим достовернейшей истине. Поверим, что всем нам предстоит неизбежная смерть. Как верно то, что мы умрем, так необходимо то, чтоб мы позаботились о нашей участи в стране загробной. С этой целию рассмотрим притчу Господа нашего о Велией Вечери.

Кто – учредитель вечери? Святое Евангелие называет его человеком неким, то есть человеком неизвестным, неопределенным. Очевидно: это – Бог. Себя Он заменил в притче Своим образом – человеком. А [так] как люди забыли Бога, потеряли истинное познание Его, правильное понятие о Нем, то Бог, наименовав Себя человеком, наименовал вместе и человеком неизвестным: человек некий сотвори вечерю велию, и зва многи. Большое число приглашенных знаменует, что все человечество без всякого исключения предназначено Богом для вечного блаженства. Братия! все мы – званные! не забыт никто! никто не имеет ни повода, ни права предаваться сетованию и унынию.

Когда наступило время вожделенной трапезы, Учредитель пира посылает Раба [о]повестить званных. И время пира и одинокое лицо Раба имеют глубокое значение. В греческом тексте Евангелия, написанного святым Лукою, пред словом Раб поставлен член (Τόν δοΰλον), что, по свойству этого языка, дает слову Раб особенное, отдельное знаменование. Здесь Рабом Божиим по преимуществу и исключительно назвал Господь Иисус Христос Себя [829

[Закрыть]]. Он, равный Отцу и Духу по Божеству, по человечеству есть единственный, истинный Раб Божий. Он один вполне и совершенно исполнил волю Божию и чист от всякого греха. Прочие святые человеки – святые относительно [830

[Закрыть]]; человеческая святость есть наименьшая, по возможности человеческой, греховность. Единый Раб Божий представляется в притче единственным действователем спасения человеческого: Пророки, Апостолы, Учители церковные были только служителями, орудиями Слова: Вся тем быша, и без {стр. 274} Него ничтоже бысть, еже бысть [831

[Закрыть]]. Время приглашения званных – вечер. Значит, Господь наш Иисус Христос низшел на землю в последние часы жизни видимого мира. Восемнадцать столетий протекло со времени этого счастливейшего события; жизнь мира еще не пресеклась: но един день пред Господем яко тысяща лет, и тысяща лет яко день един [832

[Закрыть]]. Длится, рассрочивается вечер Божий, чтоб все званные успели собраться на Его Вечерю, чтоб ни один из избранных не лишился ее.

Таким изображается притчей смотрение Божие относительно человеков; взглянем теперь на изображение поведения человеков по отношению к Богу. Все званные, как бы сговорясь, извинились и отказались от вечери. Что это за заговор, что это за единодушие в противлении Богу? Это – действие падения, всем общего; это – доказательство благоволения к своему состоянию падения, произвольное пребывание в нем; это – признак умерщвления грехом души, не могущей и не хотящей возбудиться от сна смертного, ниже на призывный голос Сына Божия. В причину нежелания прийти на вечерю званные выставили свои земные отношения. Иной приписал такую важность занятиям ученым, должностным, прихотливым, что счел себе позволительным пренебрежение Богом; иной предался семейным заботам и забыл Бога; иной, наконец, увлекся страстями, погряз в грубых плотских наслаждениях и сделался совершенно чуждым Бога. Не один очевидный грех отнимает у нас наше духовное сокровище: отнимает его всякое земное занятие, всякое земное положение, когда к ним всецело будет привлечена и прикована душа.

Отказались званные от участия в вечери. Учредитель посылает того же Раба собрать по городским улицам и переулкам, по дорогам и перекресткам увечных, нищих, хромых, слепых и, уговорив их, привести на вечерю.

Званными Евангелие называет иудеев, как предварительно приглашенных посредством Закона и Пророков к христианству; бесприютные бедняки и калеки, бродящие по улицам и переулкам, странники, трудящиеся в дороге или остановившиеся на перекрестке для избрания пути, знаменуют язычников, пребывающих вне дома, вне Церкви, вне Богопознания; исчисленные телесные недостатки их надо принимать по отношению {стр. 275} к душе. Званные иудеи отказались решительно; вслед за ними призванные язычники едва убедились прийти на вечерю: многих столетий, бесчисленных жертв и целых рек крови нужно было, чтоб Слово Божие убедило их к принятию христианства.

Званными посреди христианства должны быть признаны славные, богатые, ученые, благополучные в мире сем: Богом дарованные им преимущества пред другими, сопряженное с этими преимуществами удобство к Богопознанию и Богослужению выражают, без сомнения, призвание Божие к спасению и высшему блаженству… Увы! зрелище, достойное плача! Званные пребывают, как камни, невнимательными к Призывающему. Кажется, только пораженные бедствиями, болезнями, нищетою, лишениями, – только увечные и нищие в гражданском смысле способны послушать Бога: оказывают повиновение Богу, по выражению Апостола, невежи по разуму мира, немощные, худородные, уничиженные в мире [833

[Закрыть]]. И эти уничиженные мира должны, под руководством Слова Божия, при мощном содействии Его, выдержать лютейшую брань со своим падением, насильно покорить себя Богу, насильно доставить себе спасение. Очень верно изображает притча, что нищих, слепых, хромых и калек чудный Раб должен был уговорить и убедить, чтоб они пришли на вечерю. Нам сроднилось и полюбилось наше падение: тяжело разлучаться с ним. Собственное естество наше сделалось неспособным к добру, и без Спасителя оно не может сделать никакого истинного, цельного добра: Без Мене, сказал Он, не можете творити ничесоже [834

[Закрыть]]. Наше собственное добро осквернено примесью зла. Оно не может не быть таковым: его источник – естество падшего человечества – составляет собою смесь добра со злом, и постоянно рождает из себя действие, себе сообразное.

Грозным приговором заключил Господь притчу. Он, прозревая всевидящим оком настоящее и будущее невнимание к Нему человеков, сказал: мнози суть звани, мало же избранных [835

[Закрыть]]. Всех призывает милосердый Бог ко спасению, но весьма немногие повинуются Ему. Все мы принадлежим к числу званных по неизреченной любви Божией к нам, но весьма немногие из нас включаются в число избранных, потому что включение в число избранных предоставлено нашему собственному произволению. Аминь.

{стр. 276}