Текст книги "Умм, или Исида среди Неспасенных"

Автор книги: Иэн М. Бэнкс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– Приветик, Айсис, как ты тут? – прозвучало совсем рядом.

Меня так и подбросило. Наверное, я лежала с закрытыми глазами – ума не приложу, сколько времени.

Кто-то высокий и едва различимый стоял возле гамака и смотрел на меня сверху вниз. Голос был мне знаком.

– Деклан, – определила я, вглядываясь в полумрак. Что же он спросил? У меня уже вылетело из головы.

– Все нормально, – сказала я. – А ты как?

– Да вот, думаю, может, тебе плохо?

– Нет, что ты, все отлично.

– Так-так, – сказал он и немного помолчал, застыв в тусклом свете, проникающем из открытого люка. – Не обманываешь? – Он ощупью нашел мой лоб и запустил пальцы мне в волосы, чтобы приподнять голову. – Бох мой, Исида; какая ты красивая, детка, тебе известно?

– Правда? – сказала я, что, наверное, было ошибкой.

– Да, видит Бох. Тебе говорили, что ты похожа на Долорес О'Риордан? – спросил он, наклоняясь еще ниже.

– Это кто?

– Из «Крэнбериз».

– Из чего? – смущенно переспросила я.

Честно говоря, его прикосновения к моему затылку оказались довольно приятными, но я понимала, что мужчина вряд ли станет карабкаться на чердак ради одного этого.

– Хочешь сказать, ты не знаешь «Крэнбериз»? – негромко рассмеялся он, приближая ко мне свое лицо. – Бох мой, ты, как я погляжу, живешь в скорлупке, верно?

– Можно и так сказать. Послушай, Деклан…

– О, ты прекрасна, верь мне, Айсис – Рука, скользнувшая под мой затылок, приподняла меня чуть повыше, а мужское лицо склонилось еще ниже.

Я уперлась руками Деклану в грудь и с силой оттолкнула.

– Деклан. – Мне стоило немалых трудов уворачиваться от его губ и мокрого языка, норовившего проникнуть мне в ухо. – Ты очень славный, я к тебе хорошо отношусь, но…

– Иди ко мне, Айсис…

Он завел одну руку под гамак и притянул меня к себе. Я оттолкнула его с новой силой, он отшатнулся, оставив меня раскачиваться между балками, а потом со вздохом сказал:

– Ну что за дела, Айсис? Дай хотя бы… – Он снова стал клониться ко мне.

Я вытянула руки, чтобы его оттолкнуть, но он вильнул в сторону и тут же навалился сверху, да так, что из меня весь дух вышел.

– О-о-о! – застонал Деклан.

Под тяжестью двух тел гамак резко дернулся над дверными створками, образующими хлипкое перекрытие; сверху что-то треснуло, мои ноги бросило вниз, и я, охваченная беспомощным ужасом, поняла, что будет дальше.

– Нет! – заголосила я.

Гвоздь, вбитый братом Зебедием для изножья гамака, выскочил из балки, и мы с Декланом потеряли опору. Если бы Деклан не сжимал обеими руками меня, гамак и спальный мешок и если бы по той же самой причине у меня не были скованы руки, то, возможно, один из нас сумел бы спасти себя, а может быть, и нас обоих, но вместо этого второй гвоздь вылетел вслед за первым, и мы, распластавшись, рухнули аккурат между двумя стропилами на жесткую, шершавую штукатурку. Она раскололась, как тонкий лед, и мы провалились туда, где было светло, облепленные пылью и кусками штукатурки: Деклан кричал, кричала я сама, и тут же рядом с нами заорал кто-то третий.

Должно быть, в падении наши с Декланом тела переплелись, потому что в момент приземления его голова чуть не пробила мою грудную клетку. Частично мы оказались на полу нижней комнаты – это была комната Боза, а частично – на двойном матрасе, где Боз как раз полулежал, откинувшись на подушки, и смотрел видео; еще чуть-чуть – и мы бы переломали ему ноги.

Истошно завопив, он поспешил накрыться одеялом, а мы с Декланом, подпрыгнув, замерли под лавиной пыли и штукатурки. Но в первое мгновение мне померещилось, что Боз держится за какую-то черную штуковину с розовой головкой. Высвобождая руку, чтобы отряхнуться от штукатурки, я случайно посмотрела на экран новенького телевизора, укрепленного на противоложной стене. Перед нами возникла девушка, которая брала в рот – как-то картинно, в неестественном ракурсе – чей-то напряженный пенис. Я застыла от ужаса. Два таких потрясения за считанные секунды. Ну и жизнь. Деклан со стоном открыл глаза; припорошившая лицо и волосы серая пыль состарила его лет на тридцать. Он уставился на меня, потом перевел взгляд на Боза.

– Опа, – только и сказал он, когда откашлялся.

У меня заложило уши. Вытаращив глаза, я с открытым ртом смотрела на экран. Девушка теперь лежала на спине у кромки залитого солнцем бассейна, а мужчина совершал над ней какие-то манипуляции, но какие именно – было не видно; по ее лицу пробежала судорога, изображавшая любовный экстаз.

В это невозможно было поверить. Дрожащей рукой я указала на экран. Деклан проследил за моим взглядом: девушка выпячивала губки, имитируя страсть.

– Да ведь это, – вырвалось у меня, – моя кузина Мораг, звезда музыкальной сцены! Ее инструмент называется баритон!

Какое-то время Деклан смотрел на экран, потом обернулся ко мне, перевел взгляд на Боза, от испуга проглотившего язык, и тряхнул головой, подняв облако пыли.

– Чтоб я сдох! – заржал он. – Инструмент у нее – что надо! Только зовут ее Фузильяда де Бош, королева порно, и музыкальная сцена ей до звезды.

Глава 10

На следующее утро, сидя в гостиной, я внимательно изучала видео, которое смотрел Боз.

Прошлой ночью он оправился от ужаса, который свалился на него с потолка, и, отплевываясь от пыли, начал подкалывать нас с Декланом. Деклан извинился: как я отметила, сначала перед Бозом и только потом – передо мной. Он, как мог, подлатал перекрытие: залепил дыру в потолке парой постеров, а со стороны чердака приладил одну из многочисленных дверных створок. Боз натянул спортивные трусы, и мы с ним выгребли штукатурку. У меня все еще кружилась голова, но от пережитого ужаса я заметно протрезвела.

Что касается остальных – никто, кроме Тушки, похоже, ничего не слышал, но даже она не подумала ничего дурного. Пока Деклан у нас над головами забивал в стропила новые гвозди, я объяснила ей, что сооруженная Зебом конструкция оказалась ненадежной. Вновь ощутив слабость и отмахнувшись от извинений Дека, я собрала в охапку гамак со спальником, чтобы взгромоздиться к себе на чердак. Там кое-как отряхнула пыль, заново подвесила гамак, рухнула в него, как подкошенная, и тут же уснула.

Наутро, проснувшись с ватной головой от собственного лающего кашля, я с экивоками попросила у Боза видеокассету. (Опустим мою тщетную попытку наложением рук избавить Деклана от боли в колене, которая не давала ему спать, – очевидно, падение не прошло даром; эта неудача лишний раз доказывает, что все суетное лишает Спасенных святости.) К моему огромному облегчению, Боз ничуть не смутился от такой просьбы. Обучив меня пользованию видеоплеером, он пошел готовить завтрак.

Осознанное управление телевизором и видео при помощи двух пультов (а не тупое сидение перед экраном за компанию с остальными) довело меня до зубовного скрежета. Наши правила относительно техники носят скорее характер предписаний, нежели категорических запретов, и я азартно давила на черные кнопки, однако все удовольствие портила досадная нервозность, а уж когда с первой попытки не удалось запустить кассету, меня просто охватило отчаяние. Я ругала несчастную аппаратуру на чем свет стоит и готова была зашвырнуть пульты в дальний угол.

Тут мне пришло в голову, что примерно такие ощущения всю жизнь испытывают Мягкотелые. Я взяла себя в руки, успокоилась – и совладала с техникой. Видеоплеер благополучно заработал.

Героиню фильма определенно играла Мораг. Ее интонация колебалась между британской и американской, но время от времени я улавливала шотландский акцент. Насколько можно было понять, в фильме присутствовало некое подобие сюжета, который, однако, требовался только для нанизывания разнообразных, но маловероятных сексуальных контактов Мораг (Фузильяды) с партнерами обоего пола. Что касается воздействия – ну, допустим, я получила возможность восхититься, как никогда ранее, шикарной фигурой моей кузины и не осталась равнодушной к нарочитым, но явно подлинным сценам совокупления, хотя так и не поняла, почему создатели фильма сочли нужным в каждом эпизоде показывать семяизвержение: этот процесс, который я лицезрела впервые в жизни, вряд ли заслуживал такого внимания и вызывал у меня легкую тошноту.

Все же, должна признаться, по ходу фильма я вошла в раж и отсмотрела гораздо больше того, что требовалось для опознания Мораг. За завтраком я вернула кассету Бозу. Он спросил: ты честно знакома с Фузильядой де Бош? Я ответила утвердительно и поинтересовалась его планами на день.

***

Вновь Сохо. Теперь я склонялась к мысли, что раздобытая накануне информация отнюдь не имела целью пустить нас по ложному следу. Если моя кузина действительно работала – или хотя бы подрабатывала – в секс-индустрии, то поиски ее агента именно в этом районе выглядели вполне логично, и потому мы решили проделать тот же путь, чтобы отыскать мистера Фрэнсиса Леопольда.

Брат Зеб, чтобы изменить внешность, собрал волосы в непокорный, клочковатый конский хвост; они с Бозом, который, по-моему, сверх меры умилялся, что Фузильяда – моя кузина, и, похоже, мечтал увидеть ее живьем, сообща отвлекали громилу с перстнями на пальцах, что прохаживался в фойе порнокинотеатра, а я тем временем проскользнула на лестницу между киношкой и входом в магазин «Книги для взрослых». Лестница оказалась узкой и крутой. Первый пролет оканчивался площадкой, куда выходили три двери, еле-еле освещаемые светом мутного, заляпанного оконца, от которого так или иначе было мало толку, потому что его загораживала стена с рекламой соседнего кинотеатра. Ступени вели дальше, на следующий этаж. Таблички на дверях гласили: «Келли Силк», «Мадам Шарлотта» и «Ева (С/М)».

На третьем этаже освещение было не в пример лучше. «Лисичка», «Киммерия», «ФЛ Энтерпрайзес»… Ага!

Я постучала. Никто не ответил. Выждав, я подергала дверную ручку, но квартира была заперта. Где-то неподалеку среди хора городских шумов рефреном подвывала сигнализация. Я постучала еще раз, а потом решительно забарабанила в дверь.

Дверь слева, с табличкой «Киммерия», приоткрылась, и за ней возникла полоска чернокожей физиономии. Я с приветливой улыбкой коснулась шляпы:

– Доброе утро.

– А?

– Утро, говорю, доброе, – сказала я, указывая в сторону окна, и оглянулась на дверь «ФЛ Энтерпрайзес». – Вообще-то мне нужен мистер Леопольд; это его офис?

– Ну.

Мне по-прежнему было видно лишь два дюйма чернокожего лица, смотревшего в щель между дверной створкой и косяком. Я прочистила горло:

– Это хорошо. Только там, кажется, никого нет.

– Ну?

– Не подскажете, когда его ожидать?

– Не-а.

– Какая жалость, – разочарованно протянула я, снимая шляпу.

Глаз негритянки посмотрел по сторонам, пробежал по моим волосам, обшарил лицо и фигуру.

– А тебе на что? – спросила она, чуть приоткрыв дверь.

– Я разыскиваю свою кузину, Мораг Умм… По-моему, она больше известна как… э-э-э… Фузильяда де Бош.

Глаз вытаращился, и дверь захлопнулась. Я решила, что сболтнула лишнее. Ну и ладно, пронеслось у меня в голове, все равно здесь ловить нечего, можно надевать шляпу. Тут звякнула цепочка, и дверь широко распахнулась. Хозяйка квартиры, озираясь, вышла на лестницу, прислонилась к дверям и сложила руки на груди. Она оказалась маленького росточка и баклажанного цвета; темные волосы были туго стянуты на затылке. Ее одежду составляло черное кимоно – вроде бы из натурального шелка. Женщина вскинула голову, как лошадка.

– А тебе на кой? Родня, что ли?

– Да-да, именно: мы с ней двоюродные сестры, ее мать приходилась сестрой моему отцу. Мы из Шотландии.

– Кто б мог подумать?

– Разве незаметно? Мне казалось, у нас такой говор…

– Шутка юмора, – сказала хозяйка, на мгновение отводя вытаращенные глаза.

– Ой, прошу прощения, – покраснела я.

При всей неловкости положения эта женщина почему-то вызывала доверие. Я положилась на интуицию.

– В общем, так, отвечаю на ваш первый вопрос: я разыскиваю Мораг потому… ну, это сложно объяснить, но мы… ее близкие… о ней беспокоимся.

– Неужто?

– И даже очень. Кроме того… – Я заколебалась и вздохнула. – Можно быть с вами откровенной, мисс… Киммерия?

Она кивнула.

– Так вот. – Я теребила край шляпы. – Если коротко, Мораг принадлежит, точнее, принадлежала к нашей Церкви, но теперь отошла от веры, и нас это тревожит. Главная загвоздка в том, что в конце этого месяца у нас проводится очень важный праздник, он бывает только раз в четыре года, и кузина Мораг должна была стать почетной гостьей, а теперь мы связаны по рукам и ногам. Праздник, повторяю, для нас очень важен, но еще больше волнует нас ее душа, и лично я беспокоюсь, не попала ли моя сестра под влияние какого-нибудь шарлатана – вот что меня мучит, но первым делом нужно решить вопрос об ее участии в предстоящем празднике.

Киммерия прищурилась и посмотрела на меня искоса:

– Что ж это за Церковь такая?

– О, – начала я, – это Истинная церковь Ласкентайра нас обычно называют ласкентарианцами. Вряд ли вы 0 нас слышали. Это небольшая, но очень деятельная конфессия с центром в Шотландии. У нас есть… ну… своего рода ашрам, то есть коммуна, неподалеку от Стерлинга. Мы верим в…

Киммерия подняла руку.

– Хватит, хватит, – усмехнулась она. – Вера-то у вас христианская?

– Строго говоря, нет. Мы считаем Христа одним из многих пророков, а Библию – одной из многих священных книг. С нашей точки зрения, в любой религии можно найти мудрость и добро. Мы глубоко верим в любовь, прощение и отказ от излишеств, а еще…

– Ой, утомила, – отмахнулась Киммерия и кивнула на дверь офиса. – Стало быть, тебе Фрэнк нужен?

Я рассказала, как мы накануне ездили в Финчли, по последнему адресу Мораг.

– Мистер Леопольд – ее агент? – спросила я. Киммерия пожала плечами:

– Агент, фигент – шут его знает.

– Уф, – вырвалось у меня. – Цель близка.

Я хлопнула себя шляпой по бедру. Иногда сдержанность мне изменяет.

Киммерия со смехом распахнула свою дверь.

– Заходи. У меня, правда, бардак: я в такую рань не встаю.

– Уж всяко не хуже, чем было вчера у нас в ночлежке… – сказала я, принимая приглашение.

***

Через двадцать минут я уже присоединилась к Бозу и Зебу – в том самом кафе, где вчера мы пили чай. Оба были Целы и невредимы, в бодром расположении духа.

– Порядок, ребята?

– Нормалек. Классно. Сама как?

– За нас не беспокойся, Айсида.

Я, потеснив брата Зебедия, уселась между ними.

– Меня пригласила на чай, – повела я свой рассказ, – очень милая дама по имени Киммерия, которую на самом деле зовут Глэдис; она сказала, что мистер Леопольд действительно исполняет обязанности агента и импресарио Мораг-Фузильяды и что еще вчера он был здесь, но у него возникли проблемы из-за… НДС?

Я вопросительно посмотрела сначала на одного, потом на другого.

– НДС – Боз смаковал кофе. – Налог на добавленную стоимость. – Он неодобрительно покачал головой: видимо, ему уже доводилось слышать о таких фактах.

– Вот-вот, – сказала я. – Впрочем, проблемы с НДС у мистера Леопольда возникают не впервые, и сейчас он улаживает дела с налоговым ведомством.

– Ха. Как бы. Якобы. Ну. – сказал Зеб.

– Ну, – повторила я, – как считает Киммерия-Глэдис, мистер Леопольд ретировался в деревню Джиттеринг, что в графстве Эссекс, неподалеку от Бадли; по ее мнению, именно туда он перевез папки и дискеты, которые раньше хранил в офисе. Она советует поискать именно там. Что скажете?

– Эссекс? – переспросил Зеб.

Учитывая, что мы сидели в кафе в центре Лондона, таким тоном можно было спросить: «Монголия?»

– Надеешься, Айсида, застукать там свою сестрицу?

Не исключено, – ответила я. – Между прочим, некоторые сцены с участием Фузильяды снимались как раз в доме мистера Леопольда, который называется «Ламанча». Киммерия-Глэдис это доподлинно знает, потому что кое-кто из ее приятельниц тоже ездил туда на съемки. А поскольку Мораг отказалась от аренды квартиры в Финчли, она вполне могла, с моей точки зрения, податься в «Ламанчу», хотя, конечно, гарантии нет.

Боз задумался. В своих черных штанах и с виду дорогой кожаной куртке он выглядел настоящим гигантом. Черная бейсболка была надета козырьком назад, так что белая буква «X» оказалась на затылке.

– Один черт, – сказал он. – Мне сегодня спешить некуда. А в Эссексе, говорят, девушки первый сорт, слыхал?

Его кулак проплыл мимо меня и, казалось бы, легонько ткнул брата Зебедия в плечо. Зеб, едва не кувырнувшись с высокого табурета, сморщился от боли. Разминая ушибленное плечо, он силился растянуть губы в улыбке:

– Мобыть. Ага. Черт. Эссекс. Черт.

– Тогда вперед! – скомандовала я и, соскочив с табурета, машинально хлопнула Зеба по плечу.

Зеб горестно смотрел на больное место. Боз, причмокивая, допивал кофе.

***

На автобусе мы доехали до вокзала Ливерпуль-стрит и там сели на поезд до Бадли. Не планируя выезда за пределы столицы, я не взяла с собой Сидячую доску, поэтому мы с Зебом стояли в проходе рядом с местом Боза. Боз уткнулся в какое-то печатное издание под названием «Миррор». Чтобы скоротать время, я зачитывала вслух фрагменты «Правописания» и каждый раз предлагала Зебу продолжить сентенцию. У него получалось из рук вон плохо; да и то сказать, завершение отрывков текста требовало развернутых предложений, а Зеб явно был с ними не в ладах. Когда Боз отлучился «по малой нужде» (видимо, у них на Ямайке это слэнговое выражение означает опорожнение кишечника – Боз отсутствовал целую вечность), я спросила Зеба:

– Почему у Боза кепка задом наперед?

Зеб посмотрел на меня так, будто я поинтересовалась, почему у Боза кроссовки на ногах, а не на голове.

– Это. Ну, типа. Бейсболка, – с презрением к моему невежеству процедил он.

Я задумалась, протянула «а-а-а» – но так ничего и не поняла.

Городские кварталы все не заканчивались; всякий раз, когда я, заметив лоскут зелени, начинала думать, что столица наконец-то осталась позади, это оказывался либо скверик, либо пустырь. В конце концов город уступил; я читала «Правописание» (Зеб не вытерпел и скрылся в уборной) и не заметила, когда мы заскользили через ровные поля и узкие дороги, мимо редких строений, городков и деревень, разбросанных под мелкими облачками. Как только суматоха большого города осталась позади, мне стало легче, как будто моя жаждущая душа глотнула наконец свежего воздуха.

Плоский как блин, городок Бадли страдал, образно говоря, раздвоением личности: по одну сторону от железной дороги жались кривые проулки с деревенскими домиками, а по другую раскинулся геометрический ландшафт с кирпичными и железобетонными зданиями средней высоты. Одно из них на первый взгляд показалось мне недостроенным, но при ближайшем рассмотрении, когда поезд сбавил скорость и мы приготовились к выходу, стало ясно, что это многоуровневая парковка.

***

– Туда, оказывается, еще пилить три мили, Айсида, – сообщил Боз, переговорив с кассиром.

– Отлично! – сказала я. – Прогуляемся.

– Еще чего! – запротестовал Боз, выглядывая из-под солнцезащитных очков. – Тачку возьмем.

Он широким шагом устремился к выходу.

– Ради каких-то трех миль? – недоуменно обратилась я к Зебу.

– Город. – Пожав плечами, он впал в задумчивость.

Вскоре его физиономия ненадолго озарилась мыслью.

– Дороги, – изрек он, причем, как мне показалось, не без гордости.

Зеб и в самом деле был доволен собой, потому что он радостно закивал и повторил:

– Дороги.

– Что «дороги»? – переспросила я.

– Дороги. Узкие. Без тротуаров. Машины. Бешеные. Пешедралом. Опасно. – Зеб развел руками. – Дороги. – Он заспешил к выходу, и через раскрытые двери я увидела, что Боз уже втискивается в машину.

– Дороги, – пробормотала я; деваться было некуда.

***

– Пардон, голубушка, на коленках стоять не положено.

– Могу пристегнуться! – нашлась я и попыталась вытянуть ремень безопасности на всю длину.

– Не в том дело, голубушка. У нас инструкция: пассажиру положено сидеть. А кто стоит на коленках, тот не сидит, правильно?

– Хотя бы на пол можно сесть?

– Нет, не положено.

– Но я же буду сидеть!

– Чтоб сидеть, есть сиденье. А на полу – это на полу; как тебе втолковать? Парни, чего это с ней?

– Подруга у нас с тараканами; сам понимаешь, из Шотландии. Извиняюсь, конечно. Эй, Айсида, не пугай человека: он думает, у него за спиной психованная.

– Может, у ней геморрой, тогда конечно…

– Делай, что велят, а то он нас высадит – и потопаем на своих двоих. Извини, дядя; ты включай счетчик, а мы тут разберемся.

– Скажите, – заговорила я, – не найдется ли у вас дощечки или чего-нибудь жесткого, чтобы под себя подложить?

Таксист обернулся. Это был сгорбленный человечек в очках с ужасающе толстыми линзами.

– Жесткое, под себя подложить? – переспросил он и обратился к Бозу: – И к гадалке не ходи: геморрой.

Нагнувшись, он достал из-под сиденья здоровенную книгу и вручил ее мне.

– Вот, держи – городской справочник; сгодится?

Я проверила: потрепанная коленкоровая обложка все-таки немного гнулась.

– На худой конец сгодится. Спасибо, сэр.

– Все для удобства пассажиров. – Он взялся за руль. – А чего стесняться? Я и сам, было дело, мучился, только молодые-то этим вроде не страдают, верно я говорю?

– Верно, – пристегивая ремень, согласилась я, хотя уже утратила нить беседы.

В салоне такси удушающе пахло резким, дешевым одеколоном. Поездку до Джиттеринга скрасили яркие рассказы водителя о больницах и проктологических операциях.

***

– Не слабо. Ранчо, – восхитился Зеб, разглядывая эффектный загородный дом.

«Ламанча» белела за воротами, в конце подъездной аллеи; это был целый конгломерат одноэтажных зданий с причудливыми фронтонами и большими зашторенными окнами. Сад подкупал особой ухоженностью, хотя посреди газона кто-то забыл расписную телегу; по другую сторону подъездной аллеи, на полоске травы, красовался новехонький плуг, а к стене дома было прислонено выкрашенное яркие цвета тележное колесо. Для реальной фермы все здесь было слишком уж чисто и аккуратно.

На побеленных деревянных воротах, высотой мне по плечо, крепилось несколько табличек; одна гласила «Ламанча», другая – «Частная собственность, вход воспрещен», третья – «Осторожно, злая собака», причем последняя сопровождалась портретом огромного пса, дабы лишить посетителя всяких иллюзий по поводу внешнего вида этих животных.

– Приехали, – сказала я, высматривая сквозь штакетник задвижку или крюк.

– Эге, – произнес Зеб, тыча пальцем в табличку «Осторожно, злая собака».

Между тем я успела отодвинуть засов и толкнула калитку.

– Что такое? – переспросила я. – Ах, это. Ерунда; скорее всего, просто блеф. Кроме того, – я пропустила своих спутников вперед и постаралась ободрить, – у меня есть подход к животным, особенно к собакам.

Прикрыв ворота, я возглавила нашу процессию. На полпути к дому мы услышали хриплый лай. Все трое остановились. Из-за дома выскочил крупный пес, размером с жеребенка, – портрет явно делали с него. На загривке коричневая шерсть с белыми пятнами стояла дыбом; из пасти капала слюна.

– Атас!

– Линяем! Айсида, беги!

Я обернулась: Зеб и Боз (который хотя бы оглядывался на меня) резво уносили ноги.

Меня не заразил их страх. Со мной была вера. И я действительно знаю подход к животным. На долю секунды задумавшись, я взвесила ситуацию. У меня за спиной хрипела собака; наверно, в доисторическую эпоху такие звуки издавали простуженные динозавры. Медлить не следовало.

***

Особый подход к живым тварям у нас в крови; когда мой дедушка, убедив мистера Мак-Илоуна стать его первым апостолом, обосновался на ферме в Ласкентайре, он сразу поладил с лошадьми и прочей скотиной; ему ничего не стоило унять разбушевавшихся животных или определить их недуг задолго до прибытия ветеринара.

Этот талант унаследовал мой отец, который в Верхне-Пасхальном Закланье еще в школьные годы ходил за овцами и коровами, хотя наш Основатель считал, что Богоизбранникам не к лицу заниматься скотоводством. Но Сальвадор ни в чем не мог отказать своему сыну; охотно признаю, что такое послабление распространилось на всех прочих Богоизбранников и вошло в число догматов нашей веры (к моей большой радости), поэтому мой отец и отводил душу, присматривая за животными.

***

Я не разделяю страсть отца к животным, хотя отношусь к ним с симпатией и при необходимости могу с ними ладить и работать – через отца эти умения перешли ко мне от деда: плюс к тому я умею Исцелять.

Убедившись, что Зеб и в особенности Боз думают, будто мы улепетываем в полном составе, я остановилась, резко развернулась, опустилась на четвереньки и оперлась на вытянутые вперед руки. Припав к траве и глядя снизу вверх на огромного пса, который был уже в угрожающей близости, я немного продвинулась вперед, для чего оттопырила зад и подпрыгнула. От неожиданности собака замедлила бег; я повторила то же самое движение, и, к моему огромному облегчению, пес перешел на шаг, начал фыркать и принюхиваться. Я еще раз повторила движение. Собака растерялась, оглянулась и дальше продвигалась совсем медленно. Я сделала то же самое – «песик, давай поиграем» – и опустила глаза, услышав грозный рык. Когда же я вновь подняла взгляд, собака виляла хвостом. Чтобы меня обнюхать, ей пришлось приблизиться.

Как я уже говорила, у меня есть Дар. Если на человека несется здоровенная собака, убегать не имеет смысла.

В общем, не прошло и минуты, а я уже сидела на корточках, гладила исходящего слюной нового знакомца и поглядывала на Зеба с Бозом, которые стояли за воротами, в ужасе уставившись на меня.

– Вы там снюхались, Айсида?

– Кажется, да, – ответила я. – Но вы пока не входите; посмотрю, что будет, если я двинусь в сторону крыльца.

Стоило мне приподняться, как пес зарычал – аж земля задрожала. Решив пожертвовать достоинством ради общего дела, я так и проползла на четвереньках до крыльца в сопровождении довольного цербера. Добравшись до входа, я позвонила в дверь. Собака залаяла, и ее лай эхом разлетелся по открытой веранде, после чего псина побежала в ту же сторону, откуда появилась, и исчезла за углом дома. Только теперь я встала на ноги.

Дверь приоткрыли, хотя и не сразу: это сделал высокий парень с мелированными волосами, в коем я заподозрила мистера Леопольда. Но почему-то ни рассказы Киммерии, ни местонахождение лондонского офиса не вязались с обликом этого загорелого, атлетически сложенного парня. Я успела заметить бейсболку (как и у Боза, перевернутую козырьком назад), тенниску и джинсы.

– Да? Чем обязан?

– А… здравствуйте. Меня зовут Исида Умм.

Я протянула руку. Хозяин дома нахмурился.

– Рада познакомиться, – сказала я, с улыбкой снимая шляпу левой рукой.

Взглядом я указала на протянутую руку и со значением кашлянула. Молодой человек продолжал хмуриться и не спешил отвечать рукопожатием.

– Прошу прошения, сэр, надо бы пожать руки. Думаю, правила вежливости в здешних краях не отменены.

Он еще больше помрачнел:

– Чего?

– Сэр. – Я резко просунула руку в дверь, почти ему под нос.

Похоже, с такими людьми церемониться бесполезно: он посмотрел на протянутую руку, будто впервые видел, и в конце концов осторожно протянул свою.

– Ну вот, ничего страшного, правда? – сказала я и небрежно нахлобучила шляпу.

Брови незнакомца удивленно дрогнули.

– Извините, что причинила беспокойство вам и вашей собачке, но я ищу одну…

– Где Тайсон? – требовательно спросил хозяин и еще больше помрачнел.

– Кто-кто?

– Тайсон, – повторил он и поверх моей головы оглядел лужайку.

Я рискнула сделать предположение:

– Песик? Он у вас молодцом, а уж как лает!

– Где его черти носят?

– Он меня встретил, проводил до дверей, дождался звонка и скрылся за углом.

– А тебе что здесь надо? – с подозрением спросил атлет и приоткрыл дверь пошире, не скрывая, что в руке у него гладкая деревянная дубинка.

– Ого, – сказала я. – Что это у вас?

Он посмотрел на меня почти как Зеб, когда я не поняла смысла перевернутого козырька.

– Бейсбольная бита, не видишь, что ли?

Я решила не спрашивать, где он собирается играть в бейсбол, и просто кивнула в знак согласия.

– Вижу, вижу, – сказала я. – Так вот, меня, повторю, зовут Исида Умм, и я, честное слово, ищу свою кузину, Мораг Умм. Мне сказали, здесь живет мистер Фрэнсис Леопольд, ее импресарио, вот я и наведалась к нему. Просто вся наша родня очень переживает из-за Мораг, и мне бы хотелось…

– В Испании, – неожиданно выпалил хозяин.

– Виспаньи? – переспросила я, решив, что он наконец-то представился.

– В Испании, – повторил он. – Страна такая.

– Мистер Леопольд в Испании? Парень задергался.

– Ну, не совсем.

– То есть он не в Испании.

– Нет, вроде как должен был поехать, но, короче… Его слова путались, а взгляд блуждал где-то у меня над головой.

– Управление по налогам и сборам? – услужливо подсказала я.

– А ты откуда знаешь? – злобно зашипел он.

– Как говорится, дурные вести не стоят на месте.

Он вновь посмотрел через мою голову и кивнул.

– А это еще кто? – насторожился он и переложил бейсбольную биту из одной руки в другую.

Я обернулась: Боз и Зеб нерешительно топтались на подъездной аллее. Зеб помахал.

– Тощий белый – это мой кузен Зебедий, – объяснила я. – Здоровенный чернокожий – наш друг Боз.

– А им чего надо? – спросил парень, похлопывая бейсбольной битой по ладони.

В этот миг я услышала, как залаял Тайсон. Зеб с Бозом припустили во все лопатки; Тайсон бросился в погоню, но остановился на полпути, потому что ребята перемахнули через ворота. Пес для виду гавкнул, а потом с достоинством двинулся в нашу сторону, на ходу прихватив каучуковый мячик; мне показалось, что игрушка вот-вот будет проглочена, но нет: ее просто сжали мощные челюсти.

Поднявшись на крыльцо, пес положил обмусоленный мяч к моим ногам. Я присела, и Тайсон, сопя, позволил почесать ему загривок.

– Как это у тебя получается? – не поверил своим глазам хозяин.

– Знаю подход к животным, – объяснила я, с улыбкой похлопав Тайсона по хребту.

– Чего? – надменно протянул он.

– Знаю подход к животным, – повторила я, подняв на него взгляд.

– Ну-ну, – хмыкнул он. – Рассказывай.

Он похлопал Тайсона по голове; чудовище зарычало.

– Короче, – сказал он. – Ее тут нет.

– Кого? Мораг? – Я осторожно поднялась, оставив руку на спине Тайсона; пес задрожал, не издавая рыка.

– Ага, нету ее.

– Вот так раз. Где же?..

– Свалила.

– Уехала? Правда? Что ж, этого следовало ожидать. Думаю… А она сейчас где?..

– На борозде.

– Ха-ха. Не совсем поняла, это как?..

– Говорю же, на…

Его прервал телефонный звонок. Хозяин обернулся в прихожую, потом ко мне, потом к Тайсону.

– Телефон, – сообщил он и прикрыл дверь – почти наглухо.

Я только слышала, как он сказал: «Алло?», а после паузы: «Да, привет, Мо», и пришла в недоумение: зачем это сюда звонит мой дядюшка Мо? Правда, меня тут же осенило: не иначе как это Мораг.

Посмотрев вниз, на Тайсона, я улыбнулась. Собака зарычала. Одним пальцем я легонько толкнула дверь, как будто это сквозняк. Атлет стоял в прихожей возле тумбочки с телефоном, в нескольких шагах от меня. Бейсбольная бита по-прежнему была у него в руке. Заметив меня, он нахмурил брови. Я ответила легкой улыбкой, нагнулась и подняла каучуковый мячик Тайсона – старый, покусанный и ноздреватый, весь склизкий от собачьей слюны. Я бросила мячик на лужайку. Тайсон помчался за ним.