Текст книги "Рассказы израильских писателей"

Автор книги: Иехуда Бурла

Соавторы: Яков Хургин,К. Цетник,Иехошуа Бар-Иосеф,Беньямин Тамуз,Йицхак Ави-Давид,Йицхак Орпаз,Иехуда Яари,Мириам Бернштейн-Кохен,Иехудит Хендель,Аарон Апельфельд
сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

И. Яари
О чем плакал Йорам[60]60
  Рассказ печатается в сокращенном виде.


[Закрыть]
Пер. с иврита Л. Вильскер-Шумский

Вы не можете себе представить, как родители Йорама испугались, когда однажды вечером нашли его лежащим на кровати в слезах. Ведь уже давно они не видели своего сына плачущим.

– В чем дело, Йорам? Почему ты плачешь? Ты упал, что ли? Или, может, кто-нибудь ударил тебя? Скажи, что случилось? – приставали к нему взволнованные родители.

Йорам не отвечал. Он беззвучно плакал, уткнувшись лицом в подушку. Он плакал совсем как взрослый человек, которого постигло большое горе. Все тело мальчика сводило словно судорогой.

Пораженные и растерянные, стояли около него родители. Предполагая, что во всем виноват учитель и школьные товарищи сына, родители стали упрекать первого за то что он, видимо, провалил Йорама на экзамене, а вторых за то, что они обидели сына.

Услышав эти упреки, Йорам не выдержал и, повернувшись к родителям, сквозь слезы сказал:

– Нет, нет… Вы ничего не знаете… Не они… Не учитель и не товарищи… Один человек… Какой-то незнакомый пристал ко мне на улице… И вообще ничего не случилось… Лучше оставьте меня… Теперь уже все прошло…

Эти сказанные сквозь зубы обрывки фраз не успокоили ни родителей, ни самого Йорама. Правда, Йорам очень хотел снять с себя гнет, давивший его сердце, дать излиться слезам и заговорить… но только не с отцом и матерью, которые, как ему казалось, были не в состоянии понять его.

– Ведь я просил вас, чтобы вы меня оставили. Зачем же вы стоите возле меня? Умоляю вас, уходите, пожалуйста, – повторил Йорам свою просьбу.

Родители ушли, тогда Йорам попытался воскресить в памяти все, что с ним произошло.

Этого странного человека он заметил сегодня при выходе из школы. Тот стоял около школы и кого-то, видно, поджидал. Он стоял, наверно, уже давно, стоял, нетерпеливо переступая с ноги на ногу. Странный человек? Вовсе нет. Сразу он не производил такого впечатления. Он походил на многих отцов, встречающих у школы своих детей. Только потом выяснилось, что этот человек действительно странный. Он стоял с заложенными в карманы брюк руками и улыбался Йораму непонятной улыбкой, выражающей и печаль и досаду. Так может улыбаться человек при виде долгожданного, но опоздавшего на свидание друга. Возможно, Йорам не обратил бы внимания на этого человека, если бы не странная улыбка незнакомца, так взволновавшая его.

Во второй раз за сегодняшний день ему невольно вспомнился следующий случай. Будучи еще маленьким, он как-то подошел на улице к незнакомому человеку и взял его за руку, приняв по ошибке за отца. Он не видел его лица, но походка и одежда были очень похожи на отцовские, и он долго ходил с этим человеком, вцепившись в его руку, не замечая, что это не отец. И вот этот человек вдруг разразился громким хохотом…

Йорам не знает, почему именно сегодня он дважды вспомнил этот случай, память о котором всегда вызывала в нем чувство какой-то вины и стыда. И утром, увидев незнакомца, он покраснел, как будто был в чем-то виноват. Смущенный и растерянный, он вытирал пот, выступивший на его верхней губе. А незнакомец, заметив это, начал еще больше улыбаться. Теперь уже не было никакого сомнения, что он ошибается, принимая его за другого мальчика.

Йорам хотел подойти к нему и сказать об этом, но помешали товарищи. Они начали его торопить и потащили за собой.

– Что ты стоишь как истукан? Забыл, что после обеда будет экзамен? Пошли скорее!

Шел небольшой дождик, Йорам и его товарищи спешили домой. Сегодня предстояло выдержать серьезный экзамен, а подготовиться к нему они еще не успели.

По дороге домой за разговорами Йорам успокоился. Да и что волноваться? Взрослые, оказывается, тоже могут ошибаться, принимая одного за другого. И зачем ему стыдиться того случая, из раннего детства?

Отец Йорама сегодня куда-то торопился, и обед состоялся раньше обыкновенного. Йораму пришлось обедать одному. Он не любил обедать один, считая, что только хищное животное ест в одиночку, боясь, что другие у него выхватят добычу. Человек же должен есть в обществе. И Йорам всегда сердился, если ему почему-либо приходилось есть одному. Но сегодня одиночество ему было необходимо.

Во время еды мысли быстро сменялись: одни вызывали у него улыбку, другие навевали грусть. То ему казалось, что незнакомец встретил наконец своего сына и, смеясь, рассказывает ему, как он его чуть не перепутал с другим, а то… этот человек, не подозревая о своем заблуждении, все еще стоит под дождем и удивляется, почему Йорам не признал его, и сердится, что он убежал… А что, если этот незнакомец пошел по его следам, сейчас постучит в дверь, улыбнется и спросит: «А не заходил ли сюда один мальчик?..»

А то ему кажется, что этот человек после долгих поисков вернулся домой и видит своего мальчика, спокойно обедающего, и радостно бросается к своему пропавшему сыну…

Сыну? А может, действительно этот человек ищет своего сына? Но разве возможно, чтобы отец принял другого за своего сына? А почему бы нет? Если сын, у которого отец один, может принять другого человека за своего отца, почему же отец, у которого, может, несколько сыновей, не может принять другого мальчика за своего сына?

И все-таки это невозможно! Сегодня произошло совсем не то, что случилось с ним в детстве. Он тогда видел только спину человека. А этот видел его лицом к лицу, всматривался в него, улыбался, и не один раз! Нет, тут что-то не так.

А может, тот человек вообще никого не ждал, а стоял просто так. Он любит детей и пришел, чтобы посмотреть, как они тут учатся. Нет, такое предположение неразумно. Зачем ему для этого выбирать такой дождливый день, как сегодня? А разве его страдальческая улыбка не говорит о том, что он мучительно ждал какого-то мальчика и Йорама просто спутал с ним?

Мысль о предстоящем экзамене заставила Йорама отвлечься от своих размышлений. Он взял учебник и сел на кровать, но не успел открыть книгу, как ему на ум пришла еще одна догадка.

По всему видно, что этот человек нездешний. Он прибыл из другого города, чтобы погостить у брата, подобно тому как несколько месяцев назад приезжал к ним в гости дядя. Этот странный человек приехал сегодня. Он несколько лет не был у брата и, возможно, даже жил за границей. Он спросил о племяннике, которого не видел с тех пор, как оставил его совсем ребенком. Узнав, что мальчик учится в такой-то школе и до полудня не придет домой, он решил ускорить встречу. Его просили отказаться от такого намерения: «Ведь мальчика не узнать, он за это время стал почти юношей!» Но уговоры не помогли: «Как это я не узнаю, ведь у меня его фотография! Он похож на моего сына как две капли воды! О, я-то его узнаю, вот он меня может не узнать».

Так ведут себя все дяди. И дядя Йорама, приезжавший к ним в гости, приходил в школу, чтобы увидеть своего племянника еще до возвращения домой. Правда, его дядя приходил вместе с отцом, а этот пришел один, полагаясь на свою память.

Вот и разгадка! Человек искал не сына, а племянника. Он приезжий. У школы он ожидал своего племянника и спутал Йорама с ним. Этим и объясняется его жалкая улыбка…

Правда, чтобы в этом убедиться, надо увидеться с этим человеком. Если бы ребята не помешали, Йорам подошел бы к нему и сразу все бы выяснил. А так приходится довольствоваться догадкой. Но теперь хватит. На этом можно поставить точку.

Мальчик перелистал наспех несколько страниц и выписал отдельные фразы в тетрадь. Этим и ограничилась его подготовка к экзамену.

С легким сердцем Йорам направился в школу, словно теперь ему было под силу разрешение всех загадок, существующих в мире. Но не успел он пройти и полсотни шагов, как убедился, что волновавший его вопрос далеко не разрешен. Он услышал, что его кто-то догоняет.

Кто же идет по его следам? Снова тот человек? Но зачем? Что ему нужно? Йорам испугался. Он хотел крикнуть, чтобы позвать на помощь, но улица была безлюдна.

Опять пошел дождь. Йорам прибавил шагу. Это хорошо, что идет дождь. Пусть думает, что он спешит из-за дождя.

Но вот и школа, колени у Йорама дрожали, все тело покрылось потом. Он хотел рассказать товарищам о случившемся, поделиться своими переживаниями, может быть, кто-нибудь поможет ему разобраться. Но товарищи сразу же засыпали его вопросами.

– Как считаешь, Йорам, экзамен будет трудным?

– Устный будет или письменный?

– Будут ли придираться? Ведь этот экзамен сверх программы, мы не все успели в классе пройти.

– Как мы будем сдавать, все так плохо подготовились?

Но эти вопросы не отвлекли Йорама от его мыслей, напротив, он еще больше почувствовал свое одиночество. Нет, они не смогут ему помочь. Еще не поверят и начнут смеяться. Скажут, что грезит наяву…

А может, этот человек сумасшедший? В самом деле, разве может нормальный человек бросить свои занятия на целый день, для того чтобы ходить по следам незнакомого мальчика, да еще под дождем…

Возможно, он из тех, кто пристает к детям и обижает их?.. Нет, это не может быть. Разве такой тип осмелится подойти к школе да еще днем?

Но почему он пристал именно к нему? Ведь тут сотни мальчиков и девочек. Что он увидел в нем такого? Почему из всех ребят выбрал именно его? Чем он привлек внимание этого ненормального человека? Но нет, так улыбаться ненормальный человек не может… А может быть, он сам уже ненормальный?..

И Йорам был рад, что не успел рассказать товарищам всей этой истории. Не хватало еще, чтобы его посчитали сумасшедшим.

Когда раздался звонок, Йорам вскочил с места и, словно в поисках спасения, первым ворвался в класс.

Учитель, стоявший у дверей, чтобы раздать ученикам экзаменационные листы, заметил, по-видимому, состояние Йорама и попытался успокоить его.

– Йорам, неужели ты тоже волнуешься? Да если бы твои товарищи знали хоть половину того, что ты знаешь! Тебе-то нечего беспокоиться. Уверяю тебя, ты сдашь!

Дружеская улыбка учителя и его рукопожатие вернули Йораму уверенность и спокойствие. Больше он не нуждался в поддержке товарищей.

Теперь он знает, что его неуравновешенность сама по себе является экзаменом, и ему одному надлежит его выдержать.

Ответы на экзаменационные вопросы на этот раз он написал небрежно, не соблюдая свойственной ему аккуратности в письме и стиле. Он ограничился короткими ответами, лишь бы избавиться от экзамена поскорее. Он знал, что более серьезный экзамен предстоит ему выдержать на улице, и поэтому хотел сохранить свои силы. Сердце ему подсказало, что история с незнакомцем еще не окончилась. Чтобы скорее покончить с этим, он решил сам подойти к этому человеку. А поскольку такая встреча таит в себе неожиданности, ему необходимо сберечь свои душевные силы.

Он написал ответы намного раньше, чем раздался звонок, и даже не потрудился проверить их правильность. Выйдя на улицу, он чувствовал себя воином, идущим на встречу с врагом.

Между тем опустились сумерки. Небо стало темнее. Начавшийся в полдень небольшой дождик превратился в настоящий ливень. Ветер, раскачивая уличные фонари из стороны в сторону, убавлял и без того тусклый свет. Йорам постоял у выхода, оглядываясь по сторонам. Напряженный и взволнованный, он стоял, как постовой, ожидающий в любой момент нападения. На улице не было ни единого человека.

«Значит, эта история не закончится сегодня», – подумал Йорам. Решающий бой, к которому он готовился, сегодня не состоится. Эта история может затянуться. Что тому стоит следить за ним еще несколько дней?

А может быть, он ошибается? Возможно, что тот уже забыл о нем и занялся своими делами? О, если бы так!

Йорам уже решил вернуться в школу, как вдруг увидел своего преследователя. Тот стоял под деревом, прячась под его густой листвой. Казалось, он дремлет. Лицо его выражало одиночество и печаль. Он, по-видимому, еще не видел Йорама.

При виде стоящего под проливным дождем незнакомца у Йорама сжалось от жалости сердце и на глазах появились слезы, будто он увидел в этой жалкой позе своего отца.

«Видно, у него нет пристанища, – подумал Йорам, – вот он и ходит за мной следом». Йораму захотелось подойти и сказать ему что-то ласковое, но на язык шли другие слова…

Набравшись мужества, мальчик подошел к незнакомцу.

– Что вы здесь делаете? – спросил он. – Что вам нужно?

Тот словно очнулся от дремоты и вдруг сказал:

– Я был уверен, что ты ко мне подойдешь. Здравствуй, Йосеф!

– Меня зовут не Йосеф, а Йорам.

– Пусть так. Какая разница?

– Как какая? Йорам это не Йосеф.

– Это верно, Йорам не Йосеф… Как жаль! Скажи, пожалуйста, сколько тебе лет?

– Пятнадцать, скоро будет шестнадцать, но в чем дело?

– Правильно. Я так и думал, – сказал незнакомец и замолчал.

Йорам решил, что дерзкий тон будет в разговоре более уместным.

– Скажите, пожалуйста, что вам от меня нужно? Зачем вы ко мне пристаете?

– Ты мой сын.

Йорама охватила дрожь.

– Я ваш сын?

– Да, ты мой сын.

– Оставьте глупости, го-спо-дин. Я не ваш сын.

– Хорошо. Пусть нет. Однако ты бы мог быть моим сыном.

– Никогда! Как это я могу быть вашим сыном, если у меня есть отец?

– А разве я говорил, что у тебя нет отца? – сказал неизвестный и засмеялся.

Сердце у Йорама замерло от испуга. Он не знал, как ему поступить дальше. Он понял, что имеет дело с человеком, который не в своем уме. Но не решался его оставить. От волнения он стал вытирать пот, выступивший на верхней губе.

Как только он это сделал, неизвестный оборвал смех и крикнул сдавленным голосом:

– О, этот жест!

– Какой жест?

– Неважно, я потом расскажу. Ведь я знаю, что ты подумал.

– Что же?

– Что я сумасшедший. Правильно?

Йорам молчал.

– О нет, Йосеф…

– Я уже сказал вам, что меня зовут Йорам.

– Верно, я забыл. Нет, Йорам, я не сумасшедший. Я расскажу тебе все. Выслушай меня внимательно. Хорошо?

– Я должен идти домой, – ответил Йорам, дрожа.

– Я провожу тебя. Не пугайся. Я тебе сказал, что я не сумасшедший. Ты не веришь?

– Но идет дождь.

– Это не важно. Мне это не повредит, а ты, так или иначе, должен идти домой. Пошли!

Они пошли вместе, как отец с сыном.

Йорам внимательно слушал историю этого человека под шум дождя, который как бы аккомпанировал его рассказу.

– Несколько лет тому назад я иммигрировал в Израиль. Раньше я жил в Польше. У меня был единственный сын, по имени Йосеф. Я его назвал именем моего отца. Вполне возможно, что, если бы он родился здесь, я назвал бы его тоже Йорамом, здесь многих зовут этим именем, оно очень красивое. Мне оно нравится. Но и Йосеф красивое имя. Не правда ли? Йосеф был прелестным ребенком. Я его любил больше самого себя. И вот он у меня пропал. Это произошло во время войны. Он пропал, как пропали десятки тысяч других детей в Польше. С той лишь разницей, что сын мой не погиб в концентрационном лагере. Нет. Я сам погубил его. Можно сказать, собственными руками. Это произошло в начале войны. Вражеские самолеты налетали каждый день, сея смерть и разрушение. Жители оставили город, спасаясь бегством. Все направились на восток. Туда, говорили люди, враг не доберется, там его остановят. Само собой понятно, что и моя семья была среди беженцев. Дни и ночи вместе с другими мы брели по разрушенным дорогам. Мы шли до тех пор, пока Йосеф окончательно не обессилел. Мальчик был очень хрупким, ему не было тогда еще и пяти лет. Нам пришлось задержаться, пока он не окрепнет. Что еще могли мы сделать?

Мы сидели, опечаленные, на обочине дороги под проливным дождем и вдруг заметили автомашину, она показалась нам ангелом-спасителем. Вел ее наш добрый знакомый, который тоже направлялся на восток. Несмотря на то, что машина была переполнена, он согласился втиснуть туда Йосефа. Хозяином машины был знаменитый врач. Своими добрыми делами он прославился далеко за пределами нашего города. Мы с женой считали, что ребенок будет спасен, если он с этим доктором пересечет восточную границу. Если же машине не удастся пробраться на восток, мы и в этом случае всецело полагались на доктора, который не оставит ребенка, пока не пристроит его в безопасное место.

Но человек предполагает, а бог располагает, мы с женой спаслись, а машина попала под бомбежку. Погибли все. И наш сын. Мы этого, правда, не видели, но об этом нам сказали.

Жена, узнав о постигшем нас несчастье, вскоре заболела и умерла. Я остался один на этом свете.

Она была крепче меня, а умерла, наверно, от горя, а я вот, слабый, болезненный, выстоял. Я скитался по разным странам. Немало настрадался, пережил, немало повидал на своем веку, но остался жив. Может, я надеялся на чудо? Может, меня поддерживала вера, что я еще увижу своего сына? Нет, я не ждал чуда, хотя за годы странствий не раз был свидетелем чудес. Нет. Я не фантазер. Разве я не видел во время бегства от врага на дорогах сотни разбитых автомашин и тысячи трупов? Нет, я не надеялся увидеть сына. И вот случилось, что несколько дней тому назад, проходя мимо школы, я увидел тебя, и сердце во мне забилось. Ты мне напомнил моего Йосефа. Правда, вначале я не обратил на тебя внимания и уже хотел уйти. Ведь со мной не раз случалось, когда встреченный на улице мальчик напоминал мне сына. Но вот я увидел характерный жест – ты время от времени вытирал пот с верхней губы. Йосеф имел точно такую привычку. Детям свойственно и плакать и смеяться, а он в таких случаях, бывало, только проведет рукой по верхней губе. Сколько ни старалась мать отучить его от этой привычки, ей это не удалось. И когда я это увидел, я не мог двинуться с места. Тут-то впервые в жизни меня окрылила надежда, что совершилось чудо и я нашел своего пропавшего сына. Правда, в глубине души я чувствовал, что это иллюзия. Однако я твердо знал, что не смогу освободиться от нее до тех пор, пока не послежу за тобой, пока не поговорю с тобой. Ну вот мы и пришли, – закончил человек свою речь и замолк.

– Что значит «мы пришли»? – испугался Йорам. – Я живу не здесь, не в этом доме.

– Я знаю, знаю, – сказал незнакомец, улыбаясь и продолжая идти. – Ты живешь там, в доме напротив фонаря. Правильно? Слова «мы пришли» означают конец моей истории. Возможно, ты что-нибудь похожее уже слышал. У оставшихся в живых после этой войны в памяти много таких историй, и многие рассказывают их. Я могу лишь сказать, что все они не выдуманные. Ведь человеческая фантазия не способна придумать такое. Во всяком случае, ты не должен осуждать меня за то, что я в течение нескольких дней тешил себя надеждой обрести в тебе пропавшего сына. Поверь мне, я вовсе не хотел причинить тебе зло. Наоборот, если бы все оказалось действительностью, это было бы чудом, как для тебя, так и для меня. Возможно, что и в этом я обманываю себя. Может быть, ты до сих пор убежден, что я сумасшедший? Что ты скажешь, Йорам?

Ничего не ответив и даже не попрощавшись, Йорам в испуге бросился домой. Дома он упал на кровать и разразился рыданиями. Йорам лежал на кровати, уставший, и весь дрожал. Наконец он перестал плакать, но успокоиться все же не мог. Там, в соседней комнате, сидят его взволнованные родители и ждут его, но он не может выйти к ним. Они, безусловно, спросят его, почему он плакал. А он не в состоянии рассказать эту историю с начала до конца и снова не разрыдаться. О чем же он плакал весь вечер? Пока он не найдет правильного ответа, он не сможет показаться на глаза родителям. И Йорам тщетно пытался объяснить причину своих слез. Ни одно объяснение не могло удовлетворить его и успокоить.

Поэтому, дорогой читатель, я подскажу ему.

Не потому ли ты плакал, дорогой Йорам, что не мог превратиться в пропавшего сына того человека и сделать его счастливым?

Коротко об авторах

Йицхак Ави-Давид (р. 1926 г.) – пишет на языке иврит. Окончил Женевское высшее техническое учебное заведение. Его первый рассказ «При дневном свете и ночью» появился в 1955 г. в газете «Кол-гаам», центральном органе Коммунистической партии Израиля. С тех пор он постоянно участвует в литературном приложении к этой газете, откуда и взят рассказ «Одиночество».

Мордехай Ави-Шаул (р. 1898 г.) – поэт, прозаик, драматург, переводчик и литературовед. Широко известны в Израиле его превосходные переводы произведений Гете, Томаса Манна, Бертольта Брехта, Юлиуса Фучика, Ярослава Гашека. Автор нескольких стихотворных сборников. В своих рассказах, регулярно появляющихся на страницах газеты «Кол-гаам», журналах, альманахах и сборниках, выступает как активный борец за дружбу народов и социальную справедливость. Один из организаторов общества дружбы Израиль – СССР. Лауреат литературной премии имени С. Черняховского.

Аарон Амир (р. 1923 г.) – живет в Палестине с 1934 г. А. Амир – популярный поэт, писатель, литературный критик и переводчик. Пишет на языке иврит. Один из основателей журнала «Алеф» – органа литературного течения «Молодые евреи». Редактор литературно-художественного журнала «Кешет», являющегося трибуной молодого и среднего поколения израильских писателей. С участием и под общей литературной редакцией Амира издается серия: «Антология современного рассказа», каждый выпуск которой посвящен новеллам одного народа. Вторая по счету «Антология» этой серии посвящена современному русскому рассказу и вышла в 1962 г.

А. Амир является автором двух сборников стихотворений: «Восточный ветер» (1949) и «Смола» (1956), сборника рассказов «Любовь» (1952) и романа «…И исчезнет власть смерти» (1955). Писатель дважды удостаивался литературных премий (1950, 1951).

Аарон Апельфельд (р. 1932 г.) – окончил Иерусалимский университет. Детские годы провел в одном из гетто, организованных нацистами, и это наложило отпечаток на все его творчество. Герои его рассказов – люди, случайно уцелевшие после массовой резни, концлагерей и фашистских фабрик смерти, заново начинающие жизнь в новых, непривычных условиях. Выпустил два сборника рассказов.

Иехошуа Бар-Иосеф (р. 1911 г.) – прозаик и драматург. Печататься начал в 1936 году. Самое значительное его произведение – трилогия «Зачарованный город». В трилогии прослежена судьба одной семьи на протяжении четырех поколений. Его перу принадлежит также роман о жизни бухарских евреев «Мать дочерей» и сборники рассказов «Голос страстей», «Новый дом» и др. Автор пьес «В закоулках Иерусалима», «Старик», «Мой муж министр» и др. Хорошо знает жизнь евреев Палестины времен турецкого владычества и британского мандата, особенно выходцев из Йемена, Бухары и Персии, и реалистически описывает их в своих произведениях.

Ханох Бартов (р. 1926 г.) – опубликовал три сборника повестей и рассказов. Его повесть «Все мы шестикрылые» – о жизни эмигрантов, прибывших после второй мировой войны в Израиль, их горестях и радостях, стремлении поскорее приспособиться к новым условиям жизни – была инсценирована. Публикуемый здесь рассказ «Чужой» взят из сборника его новелл «Маленький базар».

Альберт Бени (р. 1922 г.) – прогрессивный израильский новеллист, драматург, журналист, литературный и театральный критик. Свою литературную деятельность начал с опубликования коротких рассказов о жизни в фашистских концентрационных лагерях, где находился сам в течение трех лет. Является редактором журнала «Народен глас», еженедельника компартии Израиля на болгарском языке. Его перу принадлежат книги: «Рассказы и фельетоны» (1952 г. на болгарском языке), «Недостающее звено» – пьеса, написанная им в соавторстве с прогрессивным литературным критиком М. Харсегором, сборник рассказов «Голубая птица» (1962).

Советские читатели знакомы с переводом на русский язык его рассказа «Случай на карнавале».

Мириам Бернштейн-Кохен (р. 1895 г.) – выдающаяся актриса и популярная писательница. Пишет на языке иврит. Является автором романов «Мефистофель» (1937) и «Пожар» (1938), многих рассказов и стихов.

О рассказе «Поединок», включенном в сборник, писательница сказала: «Я пыталась в нем затронуть один из самых больных вопросов нашего общества».

Иехуда Бурла (р. 1887 г.) – много лет работал учителем. В 1918 году написал серию очерков «Среди арабских племен». Широкую известность завоевали его романы «Ненавистная жена» (1928), «Необузданная» (1930), «Наама» (1934) и особенно «Злоключения Акавьи» (1939), а также многочисленные сборники рассказов. Для них характерны острый драматический конфликт и глубокое проникновение в душевный мир героев – «маленьких» людей, мятущихся в поисках счастья и справедливости.

С большим сочувствием рисует он участь бесправной еврейской женщины Востока, находящейся во власти средневековых догм, обычаев и представлений. Писатель хорошо знает тяжелую жизнь трудового народа – крестьян, ремесленников, мелких торговцев и черпает из нее сюжеты и образы для своих произведений.

Иехуда Бурла много лет был председателем Союза писателей Израиля. В настоящее время является почетным председателем этого Союза. Лауреат национальной премии и премии имени X. Бялика.

Аталла Мансур – современный израильский журналист и новеллист. Произведения Мансура насыщены неиссякаемым источником народной мудрости: поговорками, притчами и шутками.

А. Мансур одинаково известен как арабскому читателю, так и еврейскому. Он владеет языком иврит и является разъездным корреспондентом газеты «Хаарец» («Страна»).

Йицхак Орпаз (р. 1922 г.) – пишет на языке иврит. Его первые стихи и рассказы появились в 1948 г. Й. Орпаз– автор сборника рассказов «Дикая трава» (1959) и романа «Кожа за кожу» (1962), удостоенного литературной премии.

Хава Слуцка-Кестин (р. 1900 г.) – окончила философско-педагогический факультет Варшавского университета. Прозаик. Пишет на идиш. Публикует свои рассказы в газете «Фрай Исроэл», в литературно-художественных альманахах и сборниках.

Моше Стави (р. 1884 г.) – известен также под литературным псевдонимом Абу-Нааман. Писатель, литературный критик, языковед. Писал на языках идиш и иврит.

В своих рассказах Стави отражает глубокое знание жизни и быта арабской деревни. На русском языке известен перевод его рассказа «Нежданчик».

Наиболее интересные из произведений М. Стави на языке иврит: «Из воспоминаний о детстве», «Дети земли» (1927), «Рано утром» (1930), «Арабская деревня» (1946), «В пути к стране счастья», «Безмолвные друзья» (1950), «Во время заката» (1952), «Те, которые сеют со слезой», «Деревенские рассказы» (1959) и другие.

О рассказе «Хлеб», напечатанном в сборнике, Стави писал: «Радость и сытость, порождаемые дождем, а также несчастье и страх перед голодом при засухе, которые охватывают весь животный и растительный мир, все, что находится под солнцем, независимо от его вида, рода, семьи и ступени развития, расы и народности… все это захватило меня с первых моих шагов на литературном поприще. В данном рассказе я пытался выразить страдания, связанные с засухой».

Ш. Таль (р. 1910 г.) – начал печататься в нелегальной коммунистической прессе Палестины во времена британского мандата. Регулярно публикует свои новеллы в газетах, журналах и сборниках, издаваемых Коммунистической партией Израиля.

Беньямин Тамуз (р. 1919 г.) – прозаик и журналист. Обладает ярким сатирическим дарованием. Регулярно публикует в печати сатирические обозрения и фельетоны на злобу дня. Редактор газеты для детей «Хаарец шелану» («Наша страна»). Сборник рассказов Б. Тамуза «Золотые пески» тепло и задушевно воссоздает любопытные эпизоды из детства самого писателя. В сборнике «Запертый сад», откуда взят публикуемый здесь одноименный рассказ, подняты важные этические проблемы, волнующие сегодня израильскую молодежь.

Эвер Хадани – литературный псевдоним писателя и драматурга Аарона Фельдмана (р. 1899 г.).

Эвер Хадани является прекрасным знатоком растительного и животного мира страны и с успехом описывает его в своих произведениях. Он один из первых писателей, кто обратил внимание на жизнь в селениях, основанных на коллективной собственности. Лирическая повесть Эвера Хадани «Деревянный барак» (1930) посвящена жизни одного такого селения, расположенного в Галилее. Автобиографические повести «Маленький человек» и «Высокие трубы» дают картину тяжелой жизни молодых людей, эмигрировавших в Палестину в 1919–1923 годах. В его повести «Шимон борется с саранчой» рассказывается о тяжелом положении Палестины, которая страдала одновременно и от войны и от нашествия саранчи. Хадани принадлежит целый ряд книг, в которых воспета природа Израиля и ее труженики: «Нахалалим» (1933), «Вахтер», «Пятидесятилетие Галилеи», «Хадера» (1951).

Хаим Хазаз (р. 1897 г.) – начал печататься в 1918 году. Один из крупнейших израильских прозаиков. Основная его тематика – крушение старого еврейского местечка и коренная ломка жизни европейского еврейства (роман «В лесном поселке», сборники новелл «Сломанные жернова», «Медные двери», «Кипящие камни» и др.). Писатель охотно прибегает к сатире и даже к гротеску, резко критикуя отрицательные явления жизни, обусловленные социальным и национальным гнетом.

Перу X. Хазаза принадлежат также два романа о йеменитах и историческая драма о мессианском движении. Писатель удостоен Государственной премии и премии имени Бялика.

Для эволюции взглядов этого выдающегося мастера слова, в прошлом нередко отдававшего дань антисоветским предрассудкам, характерно его выступление на съезде израильских писателей в 1962 г. Жалуясь на положение еврейских писателей в Израиле и на слабое влияние художественной литературы на молодежь, Хазаз сказал:

«Иное положение в Советском Союзе. Россия, коренным образом изменившая весь уклад своей жизни и сделавшая русских людей совсем другими, хранит свои литературные богатства как зеницу ока. Ежегодно там издаются произведения всех без исключения писателей, больших и малых, массовыми тиражами. Это значит, что народ много читает. Русская молодежь собирается под открытым небом, у памятников поэтам, декламирует стихи, ведет дискуссии…»

Писатель призвал израильскую общественность следовать этому примеру.

Иехудит Хендель (р. 1925 г.) – печататься начала с 1942 года. Завоевала широкую известность своим романом «Ступенчатая улица» (1954) – о жизни израильской молодежи в послевоенные годы. Роман был инсценирован. Большое место в ее творчестве занимает проблема взаимоотношений различных еврейских общин, главным образом ашкеназитов и сефардитов.

Яков Хургин (р. 1899 г.) – популярный новеллист, литературный критик, детский и юношеский писатель. Рассказы Я. Хургина рассчитаны прежде всего на юного читателя и посвящены сельским труженикам. Арабы и их быт занимают значительное место в этих произведениях.

Он является автором детских и юношеских книг: «Из блокнота учителя» (1937), «Среди озверевших людей», «Чудесный бриллиант», «Посреди моря» (1939), «От углов жертвенника», «Серебряный терем», «Освобождение» (1940), «Снопы» (1957), «Разведчик из квартала бараков и другие рассказы» (1957).